Автор книги: Anless
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 69 страниц)
Она никогда долго не заморачивалась над едой. Когда была замужем, продукты закупала прислуга. Сейчас же ей совсем не нужно слишком много, чтобы питаться, стандартный набор из сэндвичей, сыра и овощей. Лишь бы алкоголь всегда был в запасе. Потому поход по местному продуктовому магазину, носящему громкое название супер-маркета, много времени не занял. Уже через десяток минут Де Виль выходит оттуда с пакетами и – надо же! – у машины ее поджидает очередной сюрприз.
«Сюрприз» переминается с ноги на ногу и сверлит злым взглядом пакеты с едой.
Губы Круэллы растягиваются в ироничную ухмылку, она нетерпеливо достает ключи, стараясь как можно скорее открыть дверцу, и смыться:
- Дорогая, я понимаю, конечно, что шикарнее моей машины в этом городе ни одной больше не сыщешь, но не могла бы ты отойти отсюда, как минимум, шагов на двадцать-тридцать?
- Нам нужно поговорить!
О, а Белль (а это именно она), оказывается, умеет быть злой, по-настоящему, злой. Впрочем, Круэллу это весьма забавляет. С неприкрытым издевательством она смотрит на Красавицу, потом все с той же издевкой, смеется:
- Дай угадаю, дорогая. Хочешь узнать, как делать минет своему мужу? Или до сих пор не разобралась ни с одной позой, кроме миссионерской? А что, в твоих умных книгах такого не пишут, что ты ко мне за консультацией решила обратиться, а?
Она издевалась бы и дальше, но к своему изумлению, лицо горит от звонкой пощечины. От неожиданности Круэлла на минуту забывает, как дышать. И, кажется, забыла закрыть открывшийся в изумлении рот. Вероятно, заминка играет на руку ее противнице, потому что, полным гнева голосом, Белль говорит, почти что приказывает:
- Оставь в покое моего мужа! Я его жена, понимаешь? У нас будет ребенок и я просто так его не отдам! Ты не знаешь, через что мы прошли, и никакая дрянь, вроде тебя, его у меня не отнимет!
В общем, в планы Де Виль вовсе не входили уличные потасовки. Более того – громких разборок она, если не избегала, то, во всяком случае, сводила свое участие в них до уровня пассивного наблюдателя, не более. И она бы непременно поступила так же и в этот раз, потому что вовсе не намерена была выслушивать истерику обиженной девицы, если бы не эта пощечина. Опешив сначала от такой наглости, Круэлла, едва смогла хоть немного прийти в себя, тут же, без особых предупреждений и церемоний, бьет Белль по лицу в ответ. Пощечины – хорошая школа матери, Круэлла не раз наблюдала, как ее драгоценная родственница поступает с провинившейся прислугой.
Когда Белль, держась за раскрасневшуюся щеку, удостаивает ее взглядом, теперь еще больше полным ненависти, Круэлла подходит к ней ближе, настолько близко, что у Белль появилась возможность рассмотреть каждую даже самую крохотную родинку и, склонившись к самому ее лицу, зловеще шипит:
- Я могла бы забыть тебе твои дерзкие слова, служанка. Но ты же понимаешь, что этой пощечины я тебе не забуду?
Румпель изучает древние книги. Он бьется и бьется над одной единственной загадкой столько долгих месяцев, но никак не может найти ответ. И все потому, что ни на один вопрос, связанный с Круэллой, ответов попросту не существует. Но, может быть, ему удастся найти хотя бы намек, легчайшую подсказку, как же она, эта хрупкая девушка, впоследствии превратилась в такого монстра? Действительно ли она с этим родилась, или же у нее был шанс спастись от Тьмы, хотя бы один из тысячи, из миллиона?
Румпель знает, о, конечно, он знает – Круэллу нужно лечить. Он знал это всегда, с самого начала понимал, что у этой его ученицы вовсе не психологическая проблема, а целый набор психических заболеваний, которые невозможно игнорировать. И это тоже стало когда-то причиной, почему он в нее влюбился – его всегда привлекали уродства. Это же стало причиной, почему он ее оттолкнул когда-то. Он слишком хорошо знал, как опасно связываться с психопатками. Ее болезнь и ее ложь, намеренное сокрытие того важнейшего для него факта, что она никогда больше не сможет убивать вкупе с его одержимостью ею стали причинами, почему в списке его учениц Круэлла Де Виль официально не значилась.
Но одна мысль о том, что он должен показать ее специалистам, убедить, а, скорее всего, пойти на хитрость, обмануть, вызывала в его душе бурный протест. Она никогда не простит ему лжи. Она и так больше ему не принадлежит, а после того, что он задумал, после еще одного его обмана, она обрушит на него всю силу своей ненависти. Ему ли было не знать, как сильно умеет ненавидеть Круэлла Де Виль? Она вся была соткана из ненависти, она и была воплощением ненависти и тьмы, и, если он предаст ее, если она будет иметь хоть самое малое основание так думать, она не только утонет в своей Тьме сама, она отправит на тот свет весь город - без остатка. Она сотню волшебных миров обрушит на его голову. Конечно, он не делал ставки на ее пассивную магию, нет. Она ничего не может сделать магического против его умений, никогда не сможет против них пойти, и не станет ему достойным соперником вовсе. Но, черт возьми, она была столь хитра и изворотлива, и так утонченно, так мастерски, шедеврально умела лгать, что он не сомневался – она придумает что-то, пойдет на все, чтобы его уничтожить. И он, что самое страшное, не сможет больше ей противостоять, потому что это будет означать лишь одно – навредить ей, чего Румпелю хотелось меньше всего. А значит – он просто полетит навстречу своей смерти, падет от ее руки, только чтобы не обагрить свои руки ее кровью, защищаясь от ее же безумия. Все было куда более запутанным, чем могло показаться на первый взгляд, все было ужасно и почти безнадежно. Круэллу Де Виль нужно было остановить, но он не мог сделать этого, потому что знал – это возможно только, убив ее. Снова убить Круэллу он бы не посмел. Нет. Не после всего того, что между нами было. Не после того, что они вместе пережили и через что прошли.
Великий Темный дошел уже до той степени отчаяния, когда склонялся к мысли, что самым лучшим выходом из ситуации была бы его смерть. Но разве он мог оставить одного своего еще не рожденного ребенка? Да, конечно же, Белль позаботиться о нем, воспитает его, но как он мог, человек, что потерял одного сына, заставив его скитаться долгие годы, оставить и другого? И этот путь был навсегда закрыт для Румпельштильцхена. Оставалось только одно – то, что он уже привык делать давно. Убить Круэллу, убрать ее с его пути. Она не оставляла ему иного выбора.
Румпель тяжело вздохнул, закрывая старинные книги, в которых, как всегда, не было ни одного ответа на интересующие его вопросы. На кой черт нужны они, если не дают никаких самых важных подсказок?
Он протер пыль с прилавка, проверяя, все ли на своих местах, достал ключ и уже было собрался идти домой, но Генри, вбежавший в лавку с безумной скоростью и размахивающий руками, словно псих, не дает ему сделать этого.
- Дед! Дед! – только и может, что повторять он.
- Что случилось? – Румпель уже и сам напуган. Малец, конечно, впечатлительный, но чтобы его что-то довело до настолько безумного состояния – это уж слишком. Даже для неокрепшей детской психики. Румпель начинает нервничать.
- Там Круэлла избивает Белль! – выдувает разом весь воздух из легких Генри, испуганно вращая глазами.
Один взмах рукой – и дед с внуком растворяются в фиолетовой дымке.
Румпель успел как раз вовремя – цепкая рука Круэллы готова вот-вот стиснуть шею Белль, только сейчас на скандал среагировала власть в лице Девида, который уже спешит на место событий, растерянные гномы напрасно пытаются утихомирить Белль, а Снежка, семенящая следом за мужем, отчаянно барабанит по кнопкам мобильного.
- Он мой муж, понимаешь! – Белль разъярена, как никогда в жизни, словно пантера перед прыжком, и, кажется, вовсе забыла о безопасности ребенка и своей собственной. – У нас была счастливая семья, в которую ты влезла своей костлявой рукой! У нас будет ребенок, наша любовь – истинная мы доказали это! Не смей лезть к моей семье, слышишь? У тебя нет ни совести, ни чести, ни женской гордости!
Круэлла бы непременно приобняла разбушевавшуюся Красавицу покрепче, если бы не вовремя подоспевший шериф Нолан, схвативший женщину в охапку. И Белль, конечно же, была не прочь ответить, если бы не Румпель, пытающийся сдержать откуда-то проступающее безумие жены.
Голд вообще плохо понимает, что происходит, кроме глобальной паники и суеты. Попытка угомонить супругу увенчалась успехом только с третьего раза, когда Белль, хоть и продолжает жечь его уничтожающим взглядом, но хотя бы не столь яростно бьется в его объятьях.
- Белль, у нас будет ребенок! – перекрикивая ее яростные возгласы, восклицает Голд. – Подумай о нем, пожалуйста! Ребенок не должен пострадать!
Белль увядает в его объятьях, отступая на несколько шагов. По ее лицу ручьем льются слезы и Румпелю, как не старается он это отрицать, больно от того, что они сделали друг с другом. Что он с нею сделал.
Завершения скандала бы точно не состоялось без закадычных подружек Реждины и Эммы. Помощник шерифа мисс Свон, едва успев припарковать свою машину, вылетает из нее раненной птицей и несется в центр событий.
- Что здесь происходит? – как обычно, она неистово вращает глазами, и губы ее сложены в решительную линию. Реджина, по всей вероятности, решила последовать ее примеру, и, хоть и молчит, а все же бросает испепеляющие взгляды в сторону соперниц.
- Что опять за дурдом творится в этом городе? – высокомерно и строго спрашивает миссис Голд.
- Дамы повздорили, - пытается замять конфликт Девид, и в этот момент Румпель очень ему благодарен. – Все уже улажено.
- Все да не все!
О нет! Румпель готов броситься перед Круэллой на колени, только бы она сейчас молчала, но ведь это же Де Виль. И она никогда никого не слушает. С достоинством поправив порядком потрепанное манто, Круэлла выходит вперед. Надо быть совершенно слепым, чтобы не заметить бездонной, безграничной ненависти, которая горит теперь в ее взгляде, нацеленном на Красавицу.
- Мне не нужен твой мерзкий муж, таскающийся за каждой юбкой. Я говорила тебе уезжать отсюда, потому что думала отчего-то, что твой муж не настолько морально слаб, как это оказалось в итоге. Хотя, нет, я просто не могла поверить в то, что можно быть такой, - она выплевывает Румпелю в лицо, как вишневую кость, - тряпкой. Таким ничтожеством. Вы двое мне не интересны, вы можете жить, как хотите, воспитывать свое малолетнее чудовище, что скоро вылезет из твоей утробы, дорогая, но за оскорбление меня сегодня, за этот скандал – клянусь, я тебя убью! Я убью тебя, Белль, и твои кости найдут закопанными у городской башни! А теперь – вон с дороги, валите все к черту, скоты!
В таких случаях положено штрафовать нарушителя общественного спокойствия, но никто не осмелился тронуть озверевшую, заведенную психопатку. Да и кого волнует обычная женская драка, по сравнению с тем, что в городе регулярное нашествие магической беды?
Зеваки, понявшие, наконец, что шоу закончилось, расходятся потихоньку по своим делам. Реджина, кривя губы, бросает гневный взгляд на Румпеля:
- Отлично, правда? Ты опять в эпицентре скандала, Голд, на сей раз за тебя уже женщины дерутся? Что сказать – браво!
Ее демонстративные хлопки, призванные выразить все презрение по отношению к нему, Румпеля совершенно не трогают. Растянув губы в ироничной ухмылке, он лишь невинно интересуется:
- А как там твоя сестра, дорогуша? Скоро ей рожать?
Бывшая ученица поставлена на место и, окинув взглядом всех, кому все еще хочется увидеть зрелищ, Румпель уходит, поддерживая Белль за талию.
- Пойдем, Белль. Нам давно нужно поговорить. Идем домой.
Белль не хочет уходить, он это чувствует, ощущает всеми фибрами души. Она следует за ним, скорее, от безвыходности и безнадежности. Потому, что ей больше совершенно некуда идти.
Вдали слышится звук почти осатанелых тормозов.
Это громко и со скандалом унеслась куда-то Круэлла Де Виль.
========== Глава 53. Союзница? ==========
Ее отвергли. Он прогнал ее. Нашел новую ученицу, новую девушку для соблазнения. Предпочел ей другую. Хочется орать на весь лес и бросить шубу и бриллианты с самого высокого склона, а потом разбежаться и броситься оттуда самой. Хочется врезать ему между глаз и тыкать в него же его кинжалом.
Но делать этого она, конечно же, не будет. Она ведь не просто отверженная девица. Она – Круэлла Де Виль. И хоть услышанные ею слова больно режут слух, а сердце печет от осознания обиды, Круэлла бредет по лесу, зажав рот руками, чтобы не вопить. Так тяжело дышать. Вот она – проклятая любовь. Раньше она понятия не имела, что так бывает.
Внутри все болит, словно огнем выпаливает. У нее нетвердая походка, словно каблук сломан и она шатается при ходьбе, как пьяная. Ей больно и горько и впервые практически за всю свою жизнь она испытывает подобные чувства. Сумочка распотрошена, из нее она достает все, что осталось от него на память и выбрасывает, не глядя куда. Плевать на то, что нельзя загрязнять лес, Круэллу Де Виль никогда не волновали моральные ценности. Она сама была напрочь их лишена и не понимала стремления других читать ей нотации. А именно так она всегда воспринимала любой запрет – как нотацию, как попытку подчинить ее. Ну уж нет, никогда этого не будет.
Она влюбилась. Она влюбилась в Румпельштильцхена как безумная и была одурманена звуком его голоса и страстностью его поцелуев. Она была счастлива, как может быть счастлива только влюбленная женщина, верила ему, верила в них. Она почти поверила, что у нее все получится. Она таяла под страстью его поцелуев, потому что это был первый мужчина, которого она познала. Почти познала, если бы он отважился нарушить последний барьер.
Все эти короткие мгновения счастья в итоге не принесли Круэлле ничего, кроме боли. Она знала, что так случится, потому что злодеи никогда не получают своего счастливого конца, но оказалась совершенно к этому не готова. Она, столько раз причинявшая боль другим людям, оказалась не подготовленной к тому, что кто-то сделает больно ей.
Сегодня – первый день ее боли. Первый, но не последний. С годами она научится жить с этим, научится ненавидеть Румпельштильцхена, чтобы скрыть свою любовь к нему. Однажды она сможет опомниться от этого удара, и даже нанесет ответный. Она сможет, потому что она – Круэлла, Круэлла может все.
Но это будет позже. Сегодня же – первый день ее боли. И боль эта - невыносима.
Ей немыслимо хочется бежать отсюда – не останавливаясь, не оборачиваясь, сломя голову и ломая каблуки, не видя куда. Она желает этого больше всего на свете, больше, чем долгие годы мечтала об убийстве матери. Но – не может.
Вместо того, чтобы бежать, она решила затаиться. Притаившись в тени деревьев, она наблюдает. Это так привычно и так близко ей – наблюдать, видеть, запоминать. Фиксировать каждую черточку в памяти. Делать то, чем она занималась с самого своего детства, всю недолгую жизнь, что прожила. Как будто она снова сидит на чердаке в родительском доме и это – единственный способ развлекаться. Хоть сегодня развлечением это не было.
Минута, другая, третья. Десять, пятнадцать, двадцать пять. Румпель почти сразу куда-то переместился, и Круэлла уверена – он отлично знает, что она все видит.
Чего она ждет? Ничего. Скорее, кого. Она знает, она точно знает, хоть бессознательно, что он уже нашел ей преемница, свою новую ученицу. Новую дурочку, которую он влюбит в себя, соблазнит, станет всем миром для нее, и бросит, разбив сердце.
А ей, Круэлле, стоит лишь дождаться, чтобы знать, кто она. И ненавидеть ее до конца своих дней. И проклинать каждый день и каждую минуту.
Она, кажется, даже задремала в тени деревьев – неспокойно, тяжело, без возможности отключить сознание и отдохнуть. Но шумы разбудили ее и Круэлла вскочила в своем уютном уголке. Потому что ощутила новый – женский запах, запах духов и зелий. И вся превратилась в зрение.
Он привел ее - новую ученицу, и Круэлле не понадобилось много времени, чтобы понять - это не первое их занятие. Значит, уча Круэллу, он уже подыскивал себе новую последовательницу. Значит, лаская Круэллу, он уже думал о другой. Чертов, чертов скот и подонок.
Она была рыжая. Огромная копна пушистых волос – первое, что бросалось в глаза. Она была голубоглазая – теплый взгляд Круэлла разглядела тогда, когда новая ученица обернулась в ее сторону, разговаривая с учителем. И, если бы пригляделась внимательнее, заметила бы другую обманутую чертовым крокодилом женщину, что наблюдает за ней теперь из-за деревьев, стоит как тень.
