Текст книги "Темные дни, черные ночи (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 69 страниц)

Эмма с легкостью кладет вырванное сердце девушки, завернутое в красный бархат, в шкатулку, инкрустированную золотом и запирает ее на ключ. - Монстр! Ведьма! – выплевывает Мерида, со смесью ненависти, и бесстрашия, и все в ее поведении, позе, голосе, говорит об отчаянии. Та, кого она только что оскорбила, приседает так, что теперь они находятся на одном уровне, и, смотря в глаза, проникновенно, даже страстно, хоть и с надломом, шепчет: - Монстром я стала не сама. Вы все создали этого монстра. И ты тоже, когда отказалась мне помогать. Помнишь, я молила тебя о помощи, принцесса? Как видишь, я не убиваю тебя, хотя могла бы. Все что мне от тебя нужно – пару уроков храбрости для отъявленного труса. Если с твоей помощью Румпель вытащит меч, ты будешь не только свободна, но освобождена. И не провоцируй меня, глупая, перед тобой все таки Темная. - Я тебя ненавижу! – кричит девушка Эмме, которая настроена уходить. Темная поворачивает голову: - А я ненавижу всех. Выплюнув это, словно страшное проклятье, Свон решительно шагает к дому по гравию, стуча каблуками и с нескрываемым раздражением захлопывает за собой дверь. Круэллы нет, она поняла это сразу, потому что на столе не стоит полупустая бутылка виски, в комнатах не пахнет собаками. Эмма устало садится за стол. Хотела налить себе немного коньяка, но передумала. Усталыми, полными тоски глазами, девушка провожает солнце, которое готово вот-вот спрятаться за горизонтом. Это солнце вновь взойдет завтра, а вот ее солнце, наверное, уже никогда. Дверь с тихим скрипом открывается. - Свон! Эмма встрепенулась. Как птица, она, расправив крылья, несется на голос и крепко, страстно, голодно, целует Киллиана. Она так соскучилась по пирату, его коже, глазам с поволокой, щетине, запаху рома и моря, который впитался в него, голосу, теплым рукам. Она целует его жадно, жарко, проникая языком в его рот, не давая даже вздохнуть, подталкивает к дивану. Она желает его так, как еще никогда и никого не хотела, ничего не может с собой поделать. Крюк не противится, он удивлен, немного ошарашен, но отвечает на ее поцелуй с радостью. Когда Эмма начала торопливо расстегивать пуговицы на его рубахе, Капитан отпрянул. Нежно держа ее лицо в своих сухих ладонях, Киллиан удивленно произносит: - Свон? Что с тобой? Эмма улыбается легкой, чарующей улыбкой, подернутой темной порочностью и, проникновенно взглянув ему в глаза, шепчет, кокетничая: - Ничего. Мы одни. Я хочу тебя. Киллиан отступает на несколько шагов и внимательно осматривает ее. - Я пришел не за этим, Свон. Эмма разочарована. Она столько дней страдает в одиночестве, никому не нужная и несчастная, так тяжело борется с новой болью, что поселилась внутри, а ее возлюбленный говорит, что он не хочет ее. Она поднимает на Капитана взгляд, полный жалости и мольбы, не тот, что был у влюбленной Спасительницы и с надломом спрашивает: - Почему, Киллиан? Ты отказываешься от меня, бежишь от меня, как от проклятой с той минуты, когда я приняла Тьму. Я не могу достучаться до тебя, почему? Я зла на свою семью, но тебя и Генри это никак не касается. Пират качает головой: - Касается, Свон, мы тоже твоя семья. Он делает пару решительных шагов к кладовой. Там Темная хранит свидетелей своей боли – бесчисленные ловцы снов, которые плетет, почти без остановки с той самой минуты, как впустила в себя Тьму. Она понимает, куда он хочет попасть и преграждает Пирату путь. Киллиан обескуражен, его влечет эта худенькая женщина с волосами, собранными в пучок, с кровавыми устами и в черном, коротком платье по фигуре. Она взывает к его темной стороне, но мужчина борется – нет, нынешнему Киллиану Джонсу нужна чудесная Эмма в курточке, а не новоиспеченная Темная. Сдавшись он, он поддастся Тьме, а для него это ничем хорошим не кончится. Эмма не сдается и уверенно шагает за ним, опережая. Он не смог заглянуть во внутрь, потому что Эмма стала преградой к этому. Возлюбленная улыбается, заискивающе смотрит ему в глаза. - Тебе не стоит туда ходить, Киллиан. - Если ты мне расскажешь, что там, я не пойду. Эмма подавила в себе вздох. Ей страстно хочется открыть ему правду – что в той комнате открывается лестница, которая ведет в подвал. В подвале она держит меч и пленного Румпеля. Она вдруг чувствует адскую усталость , ей до одури надоело то, во что превратилась ее жизнь и хочется плакать, закатить истерику, как маленький капризный ребенок, до хрипоты и бить себя в грудь, чтобы кто-то понял, пожалел. - Это не важно – выдавливает она из себя, делая шаг назад, дабы удержать приближающегося Капитана. Киллиан явно сдаваться не намерен и продолжает продвигаться вперед. - Для меня – важно, Свон – он как нельзя более напорист. – Я хочу спасти ту девушку, которая в тебе еще есть, и мне нужно знать твои секреты. - Но она тут, Крюк! – с мольбой в голосе говорит Эмма. Посмотри – я все еще с тобой. Я никуда не делась. Поверь мне. - Как мне тебе верить, Свон, если передо мной чужой и странный человек? – не скрывая своего отчаяния спрашивает он. - Я знаю другую Эмму, а та женщина, которая стоит сейчас передо мной, не верит мне, у нее есть тайны от меня. Я намерен все узнать. Эмма обвивает его за плечи. В ее взгляде – все та же мольба, что и раньше. Облизав губы и оставив на языке след губной помады, Темная шепчет в его полуоткрытые губы: - Киллиан, ты все узнаешь, правда, я обещаю. Но позже. Сейчас я хочу тебя. Пойдем наверх, прошу, давай, наконец, преодолеем наши последние препятствия. - Наше препятствие, - Киллиан с неохотой отстраняется от нее. – Эмма – Тьма, которую ты несешь в себе и не позволяешь мне помочь. - Ты не любишь меня? – с неподдельным страхом в голосе произносит женщина. - Люблю – закрыв глаза шепчет Капитан. Очень люблю. Но ты сейчас не та Эмма, которую я знаю, не моя девушка. Ты монстр, страшный монстр. Эмма замирает на месте. Острая боль лезвием разрезала сердце, да так и осталась в душе. Захотелось кричать. Она с мольбой тянет к нему руки: - Киллиан! Мужчина смотрит на нее глазами, полными печали и тоски: - Я хочу тебе помочь, Эмма. Но чтобы это случилось, нужно, чтобы и ты этого хотела. Извини, мне не нужно было сюда приходить. Он резко разворачивается и, рывком открыв дверь, уходит. Темная бежит за ним, едва не рухнув с порога, заламывает руки, протягивая их к любимому, но Крюк беспощаден – уходит, не обернувшись. Эмме больно, даже дышать нечем. Жаркие слезы льются по щекам ручьями, и, собрав последние силы, она кричит вслед своей убегающей любви: - Да, Киллиан, я монстр, но я – твоя, я все еще твоя, слышишь? Румпель устало потер руки, только что освобожденные Круэллой полностью и счастливо вздохнул. - Спасибо. В кои – то веки ты решила проявить милосердие, дорогуша. Круэлла прячет ключ в складках платья, и сардонически улыбается: - Ничего общего с милосердием это не имеет, дорогой. Чистый расчет. - Опять вынашиваешь коварные планы? Круэлла села в кресло напротив решетки, где пару секунд назад томился пленник. Ледяные голубые глаза ее засияли: - Ты удивлен, что я нашла брошь, дорогой? - Я шокирован. Я не знал, куда она попадет. - Я тоже испытала шок, дорогой, когда нашла ее в книге библиотеки Камелота. Поверить не могу, что туда распространяется магия Темного, но, видимо, именно так и есть. Он подходит ближе и присаживается на быльце кресла. - Так что ты задумала? Несколько секунд она испытывающе смотрит на него: - Не скажу. Это не твоего ума дело, и я тебе не доверяю. Румпель мило улыбается: - Понимаю, дорогуша. После того, что мы пережили… - После того, что пережила я по твоей вине, Румпель – обрывает его женщина, облизав губы. - Да – кивает бывший Темный маг. – Я делал тебе больно, Круэлла. Но по-другому я просто не мог. Мы – заложники Тьмы и я тоже. Тьма не дает возможности любить по-настоящему. Не жалует страсть и не радуется ей. Она убивает все чувства. - Да неужели, дорогой? – издевательски произносит Де Виль. – А как же Белль? У вас же столько восхитительной любви. Или я не права? Румпель молчит, задумчиво склонив голову. После нескольких секунд раздумий, произносит: - Эта любовь, которая гонит Тьму, дорогуша. Между ними всегда поединок и почти всегда я знаю, чем это закончится. Я слабак, Круэлла, ты была права, однажды назвав меня так. Я всегда возвращаюсь, зная, что опять проиграю в битве за Свет. Но я устал. Он вдруг подхватывает злодейку на руки и садится в кресло, усадив Де Виль себе на колени. Круэлла от неожиданности ахнула, и изумленно смотрит на бывшего Темного. Осторожно взяв ее ладонь в свою, он облизывает мизинец, прикусывает ей большой палец. Круэлла не шевелится и едва дышит. Ей хочется поерзать у него на коленях, поиграть с ним, её всю охватывает нетерпение. Румпель проводит пальцем по ее щеке, гладит плотно сжатые губы, которые она упорно не хочет разжимать, ласкает впадинку на шее, осторожно целует волосы, очерчивает острые скулы. Женщина храбрится, но даже через стиснутые зубы, из горла вылетает стон, похожий на жалобный крик и она прокляла себя за это. Она опирается на его грудь, даже под тканью рубахи чувствуя биение его сердца, закрывает глаза и полностью погружается в волшебный мир ощущений, запахов, звуков – мир, который дарит ей Румпельштильцхен. Руки его тем временем спускаются ниже, пленят ей грудь Нежными, осторожными движениями, он касается ее сосков, расстегивает молнию на платье и кротко целует открывшуюся перед ним линию позвоночника по миллиметру. Круэлла выгибается словно кошка, слизывая с губ остатки помады. Она раздета до пояса, настойчивые губы Темного ищут ее грудь, находят и долго целуют тут же затвердевшую изюминку соска. Под пальцами мужчины падает последний барьер – бюстгальтер и руки любовника без всяких стеснений ласкают ее тело, только что открытое. Она поворачивает голову и целует его, пропуская язык в его полуоткрытый рот, проводя по зубам, ловя его вкус и запах слюны. Тонкая ткань платья открывает ей и его возбуждение, свободную левую руку любовника женщина сознательно направляет вниз и он ныряет под юбку, натыкаясь на кружевную ткань трусиков. Дабы не закричать от восторга в тот момент, когда его пальцы через ткань касаются паха, скользят внутрь нее, проделывая там нечто невообразимое, Круэлла целует его еще жарче, прикусывает губу и ему и слизывает кровь, блеснувшую на ней. Почти бессознательно она нащупывает ремень его брюк, удивительно проворно расстегивает ширинку, но с поясом справиться никак не может. Румпель на мгновение задерживает ее руку, передвигая женщину на самый край коленей и снимает ремень, небрежно бросив его себе под ноги. Пальцы его мнут нежную кожу груди, скользят по животу, а она с каждой минутой все сильнее чувствует его возбуждение. Она давно обронила брошь, которую нашла в Камелоте, та затерялась в складках кресла, она только наслаждается тем, как Румпель входит в нее пальцами, сначала осторожно и легко, потом настойчивее. Теперь она уже не может сдержать стона, ее дыхание – это и есть одно долгое восторженное восклицание. Свободной рукой Румпель ищет что-то в складках кресла, другой – ласкает ее, заставляя совершенно терять голову. И вдруг Круэлла все понимает. Она накрывает ладонь Темного своей и отчаянно, больно вцепляется в пальцы мужчины когтями. Он вскрикивает от боли, не ожидая от нее такой прыти, но вскоре Круэлла уже на ногах, натягивает белье, мертвецки крепко схватившись в черную брошь руками. Бывший Темный повержен. Потрясающие у него ученицы, каждая из них обвела его вокруг пальца. Может гордиться. Он видит, каким гневом блестят глаза Де Виль, но лицо ее спокойно, когда она приближает его к нему и шепчет прямо в губы: - Ты думал так легко обмануть меня, Румпель? Не выйдет. Круэлла любовно смотрит на свое сокровище, поглаживая брошь, как меховую шубу из далматинцев когда-то, а потом – с нескрываемой холодностью на Румпеля. - Когда-то ты дал мне эту брошь в знак того, что мы с тобой навсегда связаны друг с другом, помнишь, дорогой? Потом ты же эту брошь и отнял. Что ты тогда сказал мне? Она сделала вид, что задумалась: - Ах да: «Если эта вещица когда-нибудь вернется к тебе, дорогуша, это будет значить, что я навсегда с тобой». Ты не верил в то, что она когда-то снова окажется в моих руках сам. Но, как видишь, она со мной, и тебе не отнять ее, дорогой. А это значит лишь одно – я тоже здесь. Женщина застегнула платье, поправила волосы. Снова красноречиво посмотрела на Румпеля: - Я вернулась, дорогой. И больше я не уйду. Никогда. Она снова подходит к креслу, и снова приближает свое лицо к его, как несколько минут назад. Глаза ее сузились, как у дикой кошки, что вышла на охоту. -Видишь ли, дорогой, когда-то ты назвал меня монстром. Одного не учел. Я – ТВОЙ монстр. Твой любимый монстр. И я не отступлю больше. Круто развернувшись на каблуках, Круэлла уходит. Румпель сидит в кресле, будто парализованный. Через несколько секунд он слышит гул ее отъезжающей машины. Его любимый монстр уехала в ночь. ========== Глава 17. Я всегда к тебе возвращаюсь ========== Белль неохотно перелистывает книгу. Тонкие листы бумаги красиво шуршат при каждом ее прикосновении. Что она ищет? Реджина попросила поискать заклятье, с помощью которого можно избавить Эмму от Тьмы. Она уверенна, что такое существует, хотя сама Белль в этом совсем не уверенна. Мерлин все так же не пойми где, никто по-прежнему не знает, куда подевался великий волшебник. Время идет, но Свон все еще Темная. Маленький волшебный городок, переполненный монстрами и чудовищами, не может жить без Спасителя. Им нужна надежда. Им нужна Эмма Свон. Белль, конечно, все это понимает, и вот уже который час листает древнюю книгу, силясь найти хоть одну зацепку, но совершенно безрезультатно. Да и если бы подобное заклинание было, разве бы она не использовала его, чтобы избавить Голда от Темного проклятья? Мысли о Румпеле врываются в ее сознание беспокойной стайкой разноцветных птиц, и терзают голову. Красавица сдается – с тихим стоном закрывает книгу, и роняет голову на руки. Ох, Голд. Она любит его, очень любит, да, безусловно. Но с ним она и задыхается. Он был прав, в самом начале предупредив ее, что она совсем не понимает, с кем решила навеки связать свою жизнь. Белль медленно подходит к окну и с удивлением замечает восхитительно красивый рассвет, что брезжится в небе. Солнце уже осветило все вокруг первыми, робкими лучами, а значит, она просидела над книгой всю ночь, не на миг не отрывая от нее глаз. Поразительно. Посмотрев на цветущую, благоухающую под колпаком розу, Белль роняет на пол крупную слезинку. А там и вторая, огромная, горячая, и вскоре это была уже безудержная лавина. С тоской и болью подумала она о том, что роза цветет, а мужа нет. Кто знает, что Темная и ее новая подруга в мехах и бриллиантах с ним уже сделали или сделают в будущем? Как пробраться к нему, разрушить стену боли и непонимания, что встала между ними? Белль возвращается к книгам. Нет, Господи, нет, она просто не может сейчас думать о Голде, иначе – сойдет с ума. И в конце концов, как она может быть такой эгоисткой, позволяя себе помышлять о чем-то личном, когда всем нужна ее помощь, когда весь город в опасности? Белль подавила тяжелый вздох, который снова просился наружу, и вернулась к книгам. Где-то обязательно найдется зацепка, свято уверовала девушка. Голд сидит, поджав под себя ноги, устало привалившись на железные прутья ограды. Здесь было холодно, но его трясло, как в лихорадке, и сейчас он понятия не имел от чего больше – от ярости и злобы, либо от странного ощущения незавершенности и возбуждения, которое подарила ему визитерша. Он ненавидел эту женщину. Перед глазами вновь встал милый образ Белль, ее каштановые локоны, густыми волнами спадающие на плечи, ее нежные коралловые губы, ее неземные голубые глаза и медовая улыбка, слаще всякого граната. Но он был тут же оттеснен на задворки фурией в мехах, покрытой удушающим парфюмом с ног до головы, витающей в сигаретном дыму. Голд бессильно сжал руки в кулаки, стремясь отогнать видение, забыть далматинку, как ночной кошмар, стереть ее из памяти… но чем больше старался, тем осознаннее приходило понимание того, как же давно он не целовал Круэллу, и как сильно вожделел эту черно-белую гарпию. Это убивало. Она уже несколько минут как ушла, покинув его, так и не дав ему насладиться отравляющим дурманом своего тела и запахом дорогих сигарет, и привкусом отчаяния на губах. Но она здесь, все еще здесь, бесконечно мучает его своим присутствием, своим ароматом и хрипота ее голоса звенит в ушах, как гул Эскалибура, когда Свон касается его в тщетной надежде вытащить из камня.