Автор книги: Anless
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 69 страниц)
Круэлла смерила ее высокомерным, холодным взглядом, от чего она еще сильнее зарделась. Все же ей, наконец, удалось одолеть фольгу, и Круэлла лишь ахнула, увидев подарок. Перед ней было то самое золотистое платье в пол с чудесным поясом, что Голд подарил ей во время их романтического ужина в Сторибруке. Надо же, оно просочилось и сюда!
Она слишком спешит его надеть, а присутствие этой растерянной девицы только раздражает. Поэтому, сунув ей в руки несколько долларов чаевых, Круэлла отправляет ее подальше с глаз. Как надевать этот наряд она и сама прекрасно знает и в дополнительных слугах вовсе не нуждается.
Прекрасная легкая ткань сладко змеится по телу. Какое бесподобное ощущение! Какое восхитительное платье! Вероятно, Румп никогда не перестанет ее удивлять, как и она никогда не перестанет любить его.
Убедившись, что она отлично выглядит, Круэлла снимает платье, снова надев на него чехол и убирает в шифоньер, доверху набитый вещами. Это не может не радовать. Де Виль счастливо улыбается. Что ж, вечером ее ждет первое настоящее свидание с Румпелем в этом новом мире, пока же она может как следует осмотреть великолепный дом, где они живут теперь. И что-то ей подсказывает, что это будет весьма увлекательное занятие.
И дом ее не подвел. Он действительно великолепен. Просторные комнаты, повсюду модерн, высокие плетенные кресла на веранде, сплошь уставленной цветами, запах кофе повсюду, кожаные широкие диваны, навесные потолки, прекрасно разрисованные, лепные стены. Она узнает свою руку. И главное – повсюду меха. Даже в ванной коврик под ногами тоже меховой, эти пятна сводят ее с ума, и несколько минут она просто звонко хохочет.
Заглянув в библиотеку, видит раритетные издания классиков. Особенно много Фитцджеральда. Очевидно, это ее святыня. Она не припомнит что-то, чтобы Румпель был его великим поклонником. Хотя она вообще очень мало о нем знает, если быть откровенной. А вот Круэлле всегда нравились его романы и рассказы. Они печатались в газетах, когда она была еще совсем юной, и мать, слава небесам, хоть читать ей не запрещала. Эти тексты стали для нее окном в жизнь, которую она так хотела получить, но которая, увы, была совершенно не досягаема тогда. Время прошло, жизнь давно изменилась, а любимые книги остались прежними.
Круэлла не решилась надолго задерживаться в библиотеке. Книги все же навевали на нее тоску, а сегодня грустить никак нельзя. Наконец, она получит Румпеля в свои объятья навсегда. Наконец, рядом не будет назойливой Белль или кого-то из героев-идиотов. Наконец, ей не нужно чувствовать себя бездарным щеночком без магии на фоне других ведьм. Ей оставалось только счастливо улыбаться в каждое из огромных зеркал, благо, в доме их было великое множество.
В прихожей Круэлла остановилась около своего же портрета в оправе, инкрустированной бриллиантами и улыбнулась. Холодные глаза. Подчеркнуто острые скулы. Мех и собаки подле ног. Великолепная красота. Она уверенна, что это подарок Румпеля. Только его вкус способен на такое диво.
Увидев широкий белоснежный камин, Круэлла включила его, присела в уютное пушистое кресло, и, вытянув ноги к теплу, закрыла глаза с нескрываемым наслаждением. Небеса, неужели у нее теперь все это есть?
Она привыкла к роскоши, замужество с идиотом Файнбергом приучило ее к этому, Круэлла была мастерицей облапошивать богатеньких идиотов. Они так предсказуемо ловились на ее невинный взгляд, даже теперь, когда ее давно превратили в пятнистую.
Но она не могла теперь вспомнить, чтобы роскошь, которую она познала в браке, приносила ей удовольствие, нет. Скорее, роскошь была напоминанием того, через что ей пришлось пройти в юности, и что так нельзя терять. Теперь же роскошь подкреплялась любовью, что она так долго носила в своем сердце к Румпелю. Жить богато и быть счастливой одновременно, пусть даже понятие счастья для Круэллы так сильно отличалось от всеобщих представлений – разве это не рай? Разве она не имела права на счастье?
В библиотеке она прихватила книгу, которую не успела дочитать в юности – убила мать и сбежала из родного дома в поисках приключений, так и оставив произведение на середине – роман Диккенса «Большие надежды». Она открыла его ровно на том моменте, где остановилась много лет назад и погрузилась в чтение.
Вечер спустился с небес, накрыв собой город, именно тогда, когда последняя страница книги была перевернута, а книга закрыта. Де Виль покачала головой: разве можно поверить в то, что все это – правда? Неужели эта идиллия реальна и действительно происходит с ней? Даже ей, человеку, в полной мере столкнувшемуся с силой авторского пера, сложно было в это поверить. Круэлла привыкла, что маленькие победы сменяются всегда большими разочарованиями и просто не могла осмыслить, что теперь это действительно была победа в сухую. Ее победа.
Отрывать голову от подушки, сплошного пятна далматинца, очень не хотелось, но ведь тот, кого она так долго ждала, уже ждет ее в ресторане.
Интересно, эти романтические ужины часто происходят в их жизни? Или сегодня какой-нибудь особенный повод? Голд любит удивлять.
И Круэлла спешит удивляться.
Неторопливо одевшись, прихватив крошечную сумочку и завернувшись в пушистое манто, капнув несколько капель духов на кожу (они тоже остались неизменными со времен Сторибрука, хоть какое-то постоянство), Круэлла выходит на улицу под легкий стук дождя по асфальту. Ох, придется аккуратно нести подол, пока слуга семенит сзади с зонтиком.
Шикарный красный гоночный автомобиль уже ждет ее. Интересно, где ее машина? Нет, она вовсе не собиралась ехать к Румпелю на своем авто, но все же любопытно. Не слишком ли странно будет, если она поинтересуется об этом у слуги? Хотя, что может быть более странным, чем женщина с черно-белыми волосами?
- Дорогой, а где же моя машина? – интересуется она с холодной вежливостью.
- Мистер Де Виль распорядился доставить вас на своей, со своим водителем, миледи. Он сказал, что вашу машину заберут из ремонта завтра.
Да уж. Авто, кажется, не совсем в порядке. Остается надеяться, что не смертельно, потому что Круэлла очень любила свою железную крошку. Это вообще была любовь с первого взгляда.
Она садится на бархатные сиденья, осторожно поправляя платье, чтобы не измять капризную ткань, и выпрыгивает ногой из туфли.
- Добрый вечер, миледи! – кивает ей водитель в пол-оборота.
О черт. Ну Генри, ну юный дамский угодник! Порадовал от души! Нет, все же ей нужно поблагодарить и Свон, и ее пацана. Угодил так угодил!
Ее шофер – глупый камелотский выскочка король Артур собственной персоной, и никто иной.
Круэлле стоит почти нечеловеческих усилий сдержаться и не завопить от хохота. Она лишь кивает в ответ, пряча улыбку в ладони. Пришлось сделать вид, что зевает.
Ресторан, куда ее привезли через несколько минут пути, просто великолепен. Она очень любила проводить здесь вечера, когда была замужем.
Иногда идиот-супруг тоже к ней присоединялся. Здесь было все кричаще-красиво и столь же кричаще-дорого, а стены в прямом смысле слова, были облеплены золотом – крошечные бриллианты и золотые свитки освещали главный зал лучше сотни тысяч свечей.
Круэлла осторожно ступает по паркету, едва касаясь пола ногами. Сдержать волнение она не в состоянии, дыхание приходится задерживать, а сердце бьется в груди, как шальное, а ведь она не была уверенна в том, что сердце у нее вообще есть. Джазовые музыканты играют танго. Как это оригинально! Здесь всегда любили эксперименты с музыкой. Если бы не правила приличия, она тут же пустилась бы в пляс. Ну да ладно. Круэлла успокаивает себя. Скоро она будет танцевать, опираясь на плечо Румпельштильцхена.
Испытывая все более сильное волнение, Круэлла приближается к столику. Отдельный столик в углу зала, скрытый высокой кабинкой от посторонних глаз.
Улыбка ползет по ее лицу, и, должно быть, глаза ее сейчас сияют. Еще несколько шагов навстречу счастью. Пару шагов к мечте. Пару шагов к победе.
Круэллу не испугала преграда в виде холеного официанта. Подойдя к ней, он протягивает ей красную розу, которая оголила острые шипы, как жало. Но это ей даже нравится. Ох, Румпель умеет удивлять и быть настоящим романтиком. Все умеет.
- Мистер Де Виль велел передать вам этот цветок, миледи. И так же завязать вам глаза. Он уже ждет вас за столиком?
О, только теперь Круэлла замечает легкий платок на руке у официанта. Ах, интриган. Он не просто подарил своему ядовитому цветку – Круэлле – розу с колючими шипами, об которые так легко уколоться. Он еще и хочет, чтобы она ступила в неизвестность. Ну что ж, она согласна. Ей нравится, безмерно нравится эта игра. Чрезвычайно заводит. Очень возбуждающе.
Одно легчайшее касание пальцев – и она уже лишена зрения. Теперь сердце проделывает в груди бешеные кульбиты, зато Круэлла больше ни за что не засомневается в том, что оно у нее есть.
Де Виль приходится побыть ведомой несколько минут, пару коротких шагов от главного зала до их с Голдом столика. Это волнует. Это заставляет нервничать, но довольно приятно. Это подогревает возбуждение. Ничего – еще совсем немного, и она увидит его глаза. И, наверное, его счастливую улыбку.
Как долго она этого ждала! Даже вечная боль отступила, притихла, перестала терзать мозг.
Двери закрываются. Он подходит к ней сзади, обнимая ее за талию. Она чувствует его горячее дыхание, ласково щекочущее ее шею, и блаженно улыбается, когда он склоняется поцеловать ее родинки. Так и есть. Зарос. Колючая борода приятно щиплет кожу. Это что-то новенькое.
Очень осторожно он разворачивает ее лицом к себе, целуя щеку. О, и пахнет иначе. Тот пряный аромат, что разливается по их спальне – его запах, она не ошиблась. Круэлла хочет надышаться им теперь.
- Дорогой? – она легко хихикнула, когда руки его развязывают узел шарфа на глазах.
Довольно улыбаясь, Круэлла открывает глаза, распахивая руки для объятий….
Что это, черт возьми? Что происходит?
Она кусает губу, на которой моментально проступает кровь, щиплет себе ладонь, дабы убедиться, что это не прекрасный сон оборван вдруг ночным кошмаром. Качает головой, не в силах поверить в то, что все это – правда, когда убеждается в том, что она в реальности.
Отступает на несколько шагов, словно громом пораженная, и, не отводя взгляда, сверлит своего спутника глазами.
С уст срывается только короткое, изумленное:
- Ты?
========== Глава 34. Сюрпризы ==========
Потребовалось несколько секунд, чтобы угомонить ошалевшее дыхание и еще столько же – чтобы понять, что это не сон.
Круэлла щиплет кожу рук до покраснения. Кусает губы в кровь. Снова и снова качает головой, не в силах поверить, боясь моргнуть, чтобы не сойти с ума. Снова этот безумный гул в голове, он усиливается, а за ним всегда, она же знает, следует приступ. Больная голова гудит нещадно, будто бы она до этого дня бухала, как проклятая без перерыва.
Губы саднят и пекут, но она решила превратить их в одну сплошную рану. Как будто это может помочь ей пробудиться ото сна, в котором, она, кажется, пребывает.
- Это действительно ты? – снова спрашивает она, будто не очевидно.
И он улыбается. Своей мерзкой робкой улыбкой идиота, сладко шепча ей на ухо, и целуя плечи:
- Конечно, я, любимая. Кого же ты ожидала увидеть?
Голда! Голда, она хотела видеть здесь Голда. Ей нужен Румпель!
Но реальность иная и перед нею стоит всего лишь мерзкий червяк из собственного прошлого – чертов идиот Айзек.
И его пальцы, почти с религиозным фанатизмом касающиеся ее руки, ясно дают понять – это правда, а не какой-то дурной кошмар, который обязательно закончится, стоит только заставить себя разлупить глаза.
Он пытается усадить ее за стол, подвигая стул перед нею, но Круэлла лишь злобно пинает стул коленом. Нет, это просто невыносимо! Маленький, гнилой, бездарный авторишко Генри. Проклятый герой! Ничего, она обязательно выберется отсюда и тогда этому слизняку точно конец. И даже целая армия разъяренных мамаш ее уже не остановит.
- Круэлла, любимая, что с тобой? – мямлит Айзек в бесплодных попытках усадить ее за стол. Все такой же идиот безмозглый. Мог бы и догадаться, что она, мать его, не рада их встрече. Мог бы и догадаться, что не так.
Но откуда? Они с Генри решили, что память останется только у них двоих. Даже память Спасительницы решили стереть. Генри не хотел, чтобы мать помнила ужасы последних дней.
И в следующую минуту Круэлла с ужасом осознает ужасную, страшную, кошмарную реальность, от которой попросту хочется умереть – этот вечер – сюрприз только для нее. Для Айзека, какого-то черта приватизировавшего себе ее фамилию, все это – обычная ситуация, в которой они живут. И в которой он, кажется, совершенно счастлив.
И с этим теперь нужно что-то делать. Поэтому, с трудом преодолевая почти невыносимое желание вцепиться ему в глотку и вообще разгромить весь ресторан к чертовой бабушке, Круэлла все же садится за стол, по-прежнему растерянная. Кажется, ей придется теперь делать то, что она делала все то долгое время, проведенное пленницей на чердаке родного дома – слушать, присматриваться и делать выводы. Не прямо же расспрашивать его об их семейной жизни.
Круэлла в ужасе. Она бы ни за что, ни в одной, даже самой искаженной реальности, не вышла замуж за этого идиота. Нет, он вполне вписывался в картину всех ее мужчин – глупец, тщеславный урод, которому нужно как следует навешать лапши на уши, а еще желательно притвориться невинной овечкой в беде – и вот это ничтожество, почувствовав себя рыцарем, настоящим мужчиной, бросается в омут любви и сходит по ней с ума. Но от всех своих мужчин Круэлла брала то, что ее интересовало. Деньги, престиж, имидж. На крайняк разводила их на бесплатные ужины в дорогих ресторанах, когда денег не было совсем, а желудок просто сводило от голода. И никто не знал ее тайны – что опасная женщина с пистолетом, инкрустированным бриллиантами, попросту не может нажать на курок. Она, черт возьми, придумала себе легенду, которая никак не расходилась с дурацким диснеевским мультиком о далматинцах: всегда хотела получить шубу из пятнистого меха, потому что это – верх элегантности, всегда любила дорогую, но властную мамочку и делает все, чтобы на небесах она могла ею гордиться, бедняжка, а волосы у нее черно-белые потому, что надо же как-то выделяться в этом сером мире, где люди феноменально безлики.
Во всем мире был только один человек, знающий правду такой, какова она была, а не такой, как представлялась Круэлла для всех. И она никогда, даже под пытками, даже в измененной реальности, не вышла бы за него замуж, нет, ни в коем случае.
Но, тем не менее, сейчас именно Айзек был ее мужем, он, а не кто-нибудь другой, черт побери. Он для чего-то взял ее фамилию. Они живут в роскошном доме, где все явно подчинено ее правилам и значит, что-то все же толкнуло ее в его объятья.
А еще они сказочно богаты. Круэлла, конечно, обожала моду, и могла бы предположить, что она сама зарабатывает, например, домом мод, если таковой здесь имеется, но так же она была и элитной содержанкой. И точно знала, что ни за что не стала бы выходить замуж за нищеброда, и работать при богатом муженьке. Разве что для себя, чисто ради собственного удовольствия, и то вряд ли. Значит, он зарабатывает сам. Если только не – кошмар, кошмар – общая тайна не вынудила ее лечь к нему в кровать, да еще и замуж за него выйти. Круэлла не знала, кого ей хочется убить больше – себя, или его.
Она не ждет еды, а сразу выпивает предложенное вино, напряженно всматриваясь в его лицо. Что он ей преподнесет, этот поднабравшийся наглости, но все такой же бездарный идиот, новоиспеченный мистер Де Виль? И словно бы отвечая ее мыслям, он ласково касается ее запястья губами, с глупой улыбкой на лице:
- Дорогая, ты уже меня узнала? Все хорошо?
- Извини, Айзек, я просто устала – глупая отмазка, учитывая то, что он наверняка отлично знает, что она не работает (кажется) и чем она сегодня весь день занималась, но что поделаешь? Другую сейчас сообразить она попросту не в состоянии.
- О, ну конечно же, любимая. Это все твои бесконечные командировки. Я говорил, что до добра они не доведут. Думаю, твоя коллекция не требует такого уж частого твоего присутствия. Они там у тебя в Доме мод все так боятся страшной начальницы, дорогая, что и так работают, как часы. Не очень расслабятся, если ты будешь позволять себе чуть больше выходных.
Вот черт. Бровь Круэллы изумленно взлетает вверх. Все-таки работает она. Тогда какого дьявола она вышла замуж за этого мерзкого идиота (который все еще целует ей пальцы сейчас)?
- Да-да, дорогой, я учту – ни черта она учитывать не собирается, лишь бы только отвалил с расспросами. Ей самой нужны ответы, так что она вряд ли может что-нибудь ему рассказать теперь.
