Автор книги: Anless
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 69 страниц)
- Да, не устроила. Потому что я не ты, Свон. Я не могу лгать себе. Кому угодно, дорогая, только не себе. Жить с Айзеком было слишком омерзительно. Я не собираюсь с таким мириться. Одно большое «но», Свон. Я всего лишь хотела помочь умереть тому, что и так мертво. Я сейчас о Румпеле и Белль и их отношениях, да, дорогая. Это бы никак не поменяло реальность. Я думала, ты будешь со своим пиратом, а твоя драгоценная, любимая Реджина все же смирится с тем фактом, что она не единственное в жизни у Робин Гуда. Она же проповедует о любви и способности простить всех, и о вторых шансах теперь. Так пусть это докажет на практике. А то я, смотрю, вы, герои только и можете, что трепаться. И все. Вместо этого, дорогая, знаешь, что наделала ты и твой дорогой сыночек? Вы разлучили три настоящих любви, включая твою собственную. Вы вернули одну из самых опасных злодеек в город. Отлично, а давайте еще и отца Голда на огонек позовем, чаем напоим, а? Из-за тебя Крюк сначала стал Темным, но если это твое решение я поняла и приняла, то как ты могла откатить его на годы назад, когда он даже и не думал быть лучше, перечеркнув как он, бедняга, столько лет карабкается к этому чертовому свету, потому что хочет этого, я не пойму никогда. Из-за тебя, Свон, ребенок не родится не только у Зелены, на которую тебе плевать с высокой горки, но и у твоих собственных родителей он может тоже не появится. Эмма Свон и Генри Миллс теперь за деторождение в Сторибруке отвечают, что ли? Это ты отправила маленького мальчика в лес снова, когда здесь у него могла бы быть куда лучше жизнь, чем с ворами, и куда спокойнее, да-да, дорогая, не смотри на меня так, это я о Роланде сейчас говорю. Но вам же с Реджиной плевать на других людей, даже если вы вопите, как сильно вы их любите. Потому что вы решили наказать Робина за то, что он был обманут коварной ведьмой. Реджина проповедует о счастье и вторых шансах, а вы с твоей матушкой талдычите о надежде. Но если бы ваши слова не расходились с вашими же поступками, дорогая, вы бы по- крайней мере, сделали Крюка Капитаном дальнего плаванья, как он всегда хотел того, а не алкашем-заложником маленького городка. И вы бы могли воскресить мать Роланда, чтобы они счастливо жили втроем, раз уж Реджине Гуд не нужен. Нет – вы предпочли наказать человека за то, что его обманули. И уничтожить все следы его пребывания здесь. Браво – вытерли о него ноги, хотя он столько раз спасал вас всех. Отличный поступок. Геройский.
А между тем, чертово замужество Белль с Румпелем остановило войну с ограми. Вы не сказали девочке, что, пока она полы в лавке моет, смотря на счастье Голда и Коры, в ее королевстве, которое она так долго спасала, идет война? Нет?
Эмма молчит. Глаза опущены, ресницы дрожат. Чертова героиня знает – Круэлла права, как всегда. Де Виль решила ее добить. Молчать сил больше попросту нет. Если она сейчас это все не выскажет, то попросту набьет Свон морду и тогда уж ей своего счастливого конца точно вовек не увидеть.
- Знаешь, дорогая, почему я так горжусь тем, что я – злодейка? Злодеи всегда берут ответственность за свои поступки. Я знаю, что мои руки по локоть в крови и просто говорю об этом, потому что так и есть. А не привожу сто тысяч причин, почему я их в кровь замарала. И не причитаю, что у меня не было другого выхода. Хотя, знаешь, у меня действительно его не было, как мне иногда кажется. Потому что, даже если бы я сбежала с Автором тогда, моя мамочка все равно бы нас нашла и приволокла меня домой. Если бы я не убила ее, она бы сделала это со мною, дорогая. Но факт остается фактом – я отцеубийца. И я не стыжусь этого. И я не бегаю, как белка в колесе, в тщетных попытках сбежать от себя или вдруг стать тем, кем я не являюсь. Злодеи так не делают никогда, дорогая. Так только герои любят делать.
Разговор утомил ее. Круэлла встает, медленно подвигая стул на место и, бросив на Спасительницу, несчастную и растерянную, полный предупреждения и презрения взгляд, произносит очень тихо, одними губами:
- В общем так, дорогая. Я пока поеду покатаюсь по городу, чтобы успокоить нервы. А у вас есть два часа, чтобы вернуть все так, как было. И если вы этого не сделаете – пинайте на себя. Назвался героем – неси это звание гордо. А не пятнай его дешевыми, мерзкими поступками, чтобы оправдать возможные муки совести. Пока, дорогая. И помни – я жду. Два часа, Свон, и ни минутой больше. Пока, дорогая.
Захлопнув дверь, Круэлла выходит на улицу. Закуривает, сделав несколько рваных глубоких затяжек. Голову просто разрывает от боли и она усиленно трет виски. Садиться в машину, отпивает джину, и включает расслабляющую музыку. Если головную боль не удастся унять, может случиться очередной приступ, а этого сейчас особенно допускать нельзя.
Заведя мотор, Круэлла отправляется на самый край города, к черте. Ей надо побыть одной теперь. Скоро реальность снова станет прежней (она не сомневалась в решении Свон) и в Сторибруке опять будет три Темных, у одного из которых вообще поехала крыша, они с Румпелем будут в ссоре, а на горизонте опять будет маячить дурочка Белль.
Ее ждут серьезные проблемы и нужно подумать, как действовать дальше.
Вот этим Круэлла и намерена заняться, пока есть время. Пока город еще другой.
========== Глава 36. Подготовка к большому балу. ==========
Круэлла не просто просыпается. Она в ужасе подхватывается на постели, осматриваясь по сторонам. Что происходит? Где она?
В первую очередь, нужно дать оценку ситуации. Вдруг опять оказалась в какой-то новой, чужой дурацкой реальности, ее приказ не выполнили, или малолетний говнюк все напутал?
Последнее, что она помнит – что слушала Nirvana в машине, разрывая барабанные перепонки у черты города. И пила джин. Не могло же ее, в самом деле, вырубить настолько, чтобы она не помнила, как и где оказалась? Нет, она еще не настолько низко пала.
Огромная кровать кажется очень знакомой. Подоконники и мягкие шторы темно-бардового цвета – тоже. Круэлла садится на постели, свешивая ноги и ныряя в пушистые тапочки, и осторожно выходит из спальни, крадучись.
Она в том самом доме, в котором пришлось жить с мисс Темной последние несколько месяцев. Здесь без сюрпризов. Остается надеется, все другое тоже стало на свои места.
Свон снова приобрела угрожающий вид Темной и не спит, плетя ловцы, как одержимая. В душе Де Виль шевельнулось нечто вроде сочувствия. У нее уже глаза просто малиновые и все сосуды полопались. Ужасно не спать ночами. Круэлла-то хоть может напиться до полной отключки, Свон же и этого не позволено.
Очень осторожно, почти не касаясь ногами пола, на цыпочках, Круэлла проходит в кухню и садится напротив демонстративно не обращающей на нее внимания, Эммы, наливая сходу полный бокал джина и быстро его осушив.
Свон все еще плетет свой ловец, быстро перебирая пальцами.
- Значит, ты теперь Темная. Снова?
- Да.
- И все опять по-старому?
- Как ты хотела, Круэлла – подавив тяжелый вздох, кивает Свон.
- Ну, извини – Де Виль пожала плечами: - Я не собиралась сотрудничать на невыгодных для себя условиях, дорогая.
Свон молчит, а значит, и Круэлле разговаривать не о чем. Надо бы поехать купить еды. Темная стала совсем нелюдимой и если бы не вылазки Круэллы по магазинам, кажется, они бы умерли с голоду.
Она уже встала и направляется в спальню одеваться, как вдруг:
- Ты права, Круэлла.
Самодовольно улыбнувшись, Де Виль оборачивается:
- Я всегда права, дорогая. На этот раз в чем?
- Я спасовала. Я побоялась брать ответственность за свои поступки. Это было эгоистично – думать, что так будет кому-то легче. На самом деле легче было только мне. Просто…. Просто у меня уже нет никаких сил. Все это случилось из-за меня.
- Из-за тебя? – так-так, началось самобичевание. Это становится интересным.
Пожалуй, покупка продуктов пока откладывается. Круэлла даже собирается вся в какой-то напряженный комок, чтобы показать, что она готова слушать.
- Да, из-за меня. Если бы я не обратила тогда Киллиана в Темного… Он ведь этого не хотел… - Свон удрученно качает головой.
- Дорогая, история не знает слова «если». Все равно, что моя мамочка всегда говорила, что была бы счастлива, будь я другой. Я понимаю твой поступок и почему ты так сделала. За это можешь себя не винить. Хотя, должна признать, что мне чрезвычайно приятно видеть, как ты мучаешься, дорогая. Во-первых, просто потому, что я люблю человеческие муки. Во-вторых, это лучшее наказание за мое убийство. Видишь, дорогая. Мы сравнялись. На твоих руках теперь тоже кровь.
Круэлла закурила. Выпускает тонкие кольца дыма в потолок. Осмотрев бывшую Спасительницу ледяным взглядом, спрашивает, кусая губу:
- Скажи мне, дорогая, каково это – убивать? Нет, серьезно. Что ты почувствовала, когда поняла, что убила меня? Всегда было интересно это узнать.
Свон морщится. Не хочет говорить или просто больно. Потом, сердито посмотрев из- под лба, признается все же без капли сомнения в голосе:
- Триумф.
Круэлла кивает, улыбаясь. Значит, чувства всех убийц одинаковы. Надо же – а она думала, что она исключение. Обломили жестоко.
- Да. Мне стало легче от того, что я смогла защитить своего сына, Круэлла. Я смотрела на твое покалеченное тело у обрыва и думала только об одном: «Хорошо, что с Генри ничего не случилось». Ты просто не оставила мне выбора. Но потом я подумала, что это хорошо – то, что ты мертва и больше не посмеешь тронуть Генри. А потом пришло странное ощущение. И я сама его испугалась. Я подумала, что теперь способна на что угодно. Мне понравилось убивать, Круэлла. Я могу это списать на свою Тьму, но ведь я тогда еще не была Темной. Это как будто барьеры спадают. Свобода. Это дает ощущение свободы и мне страшно от того, как оно сильно опьяняет. Ты себе не можешь представить, как тяжело сейчас бороться с постоянным желанием кого-то убить.
Свон смотрит на нее глазами затравленного зверя. Губы Де Виль растягиваются в самодовольную, но вместе с тем, горькую улыбку:
- Могу. Я борюсь с этим постоянно. В смысле, потому что не могу убивать, но мне этого безумно хочется. Тебе не понять, но это приносит мне счастье. Ты нажимаешь на курок, или подсовываешь последний лепесток дурмана жертве под нос, и смотришь на то, как она корчится в муках. О, это просто божественное ощущение.
- Чувствуешь себя Богом, правда? – с пониманием спрашивает Свон.
- Бога нет, дорогая. Или, может, он давно умер. Иначе бы всего этого дерьма не было бы. Отчаявшихся, вечно проигрывающих злодеев и лицемерных до чертиков героев.
Чиркнув зажигалкой, Круэлла прикуривает и втягивает воздух в ноздри. Посмотрев на то, с какой лихорадочной скоростью Свон плетет свой проклятый ловец, Круэлла сочувственно качает головой:
- Ты бы хоть немного отдохнула. Смотреть на тебя жалко, дорогая. Полежи, закрой глаза. Вон, сосуды уже багровые. Как у зомби.
Свон дергает плечами, как паралитик:
- Нет, Круэлла, не могу. Если я сейчас освобожу руки, то пойду убивать. У меня почти не осталось сил с этим бороться.
- Я тебе здесь не помогу, извини.
- Я знаю. Я не прошу помощи. Гораздо больше меня заботит то, что сделает Киллиан. Сегодня балл. Уверенна, он что-то планирует, но я понятия не имею, что именно. Не знаю, как узнать.
О, черт. Круэлла хлопает себя по лбу, почти проклиная за рассеянность. Бал. Да, он же именно сегодня. Остается лишь надеется, что с ее платьем, которое она так долго шила, ничего не случилось, пока она шлялась по альтернативным версиям своей жизни. К тому же, надо встретиться с Артуром и сказать ему, что месть отменяется. Она не будет трогать Румпеля и пальцем. И это вообще была глупая идея, высказанная ею сгоряча, в гневе и обиде. В следующий раз надо будет хорошенько думать, прежде чем такое решать.
Но, кажется, есть проблемы посерьезнее, чем забота о платье, и даже грядущий разговор с Автором. И она называется очень просто – Киллиан Джонс.
Круэлла внимательно смотрит на Темную:
- Ты думаешь, он будет предпринимать что-то на балу? О нет. Я разорву его собственными руками, если этот негодяй испортит праздник, Свон, клянусь. Я его просто убью. Найду способы, поверь.
- Не думаю, что на самом балу. Но после бала, когда все будут максимально расслаблены и спокойны – да. Он одержим Тьмой, Круэлла. И он совсем не может себя контролировать, а я понятия не имею, что он собирается делать.
- Поставь себя на его место, Свон, - пожала плечами Круэлла, - и подумай, что бы захотела в таком случае сделать ты.
- Думаю, - слова даются бывшей Спасительнице с огромным трудом, она облизывает пересохшие губы снова и снова, - я бы пыталась разрушить весь свет. На самом деле, я никогда этого не хотела, Круэлла. Тьмы тоже не будет, если свет исчезнет.
- Это возможно? – больше не шутки. Круэлла встрепенулась. Как бы влюблена она в Тьму не была, но понимала, что останется в случае чего совершенно беззащитной со своей пассивной магией, которую сложно куда-либо применить. перед массой осатаневших злодеев, которые мечтают уничтожить все на свете
И ей это дико не нравится.
- Да, если он вызовет всех Темных.
- Каким образом? Мерлина мы оставили в прошлом. Разве есть еще один настоящий герой с таким же чистым сердцем, как у Мерлина, этого идеала светлых сил, дорогая?
- Для этого не нужно сердце героя, Круэлла. Думаю, Голду об этом известно то, чего не знают остальные. Но, знаешь в чем беда? Он ведь не расскажет. И тебе, я так понимаю, тоже, ведь расстались вы не очень хорошо в последний раз. Значит, придется только догадываться, что именно задумал Крюк.
Круэлла посмотрела в окно, но там, как всегда, не было ничего интересного. Сощурив глаза, как всегда делала, когда глубоко задумывалась, она, наконец, выдала:
- Я думаю, дорогая, что Голд попытается снова стать Темным. И это правильно, черт возьми. Румпель хозяин этой Тьмы. Любого из нас она бы поломала. У него получилось ее подчинить. Я знаю Румпеля ровно настолько, насколько он позволил себя узнать. Но сдается мне, он захочет подчинить себе всю тьму. Абсолютно всю, какая только существует в мире.
- Такое возможно? – Свон не скрывает своего страха.
- Для Румпеля, думаю, нет ничего невозможного и мне это не нравится.
- Ты его переоцениваешь – Эмма впервые за долгое время искренне улыбается. – Так странно видеть тебя такой. Вон, глаза горят. Влюбленная Круэлла Де Виль – это что-то новенькое и из ряда вон выходящее.
- Ничего я не влюбленная, - недовольно ворчит Круэлла. – И вообще, это ты недооцениваешь трехсотлетнего хитрого мужика, который только и делает, что заключает сделки и который балуется Тьмой так, как ты своими этими ловцами.
Круэлла встает, слишком резко, чтобы можно было скрыть ее раздражение и, уперев руки в бока, деловито говорит:
- Дорогая, бал вот-вот начнется. Давай-ка одеваться, я что зря платье шила для тебя, что ли, в самом деле?
Эмма опускает голову, потупив взгляд. Нужно быть совершенно слепой, чтобы не понимать, что идея носить наряд от Де Виль ей не по душе.
- Успокойся, дорогая. Тебе я приготовила ванильную фигню. Все, как ты любишь. Для настоящей принцессы.
Она тащит Свон в спальню, едва не оторвав ей руки:
- Да погоди, я не могу так быстро!
- Я спешу явить перед тобой шедевр, дорогая! – Круэлла донельзя категорична теперь.
- Ладно, только руку мне не оторви – Эмма хохочет, потому что от Круэллы в таком возбужденном состоянии можно ожидать чего угодно.
Она вбегает в спальню первой, пока Свон вынуждена тащится за нею, как тряпичная кукла, к тому же, она откровенно побаивается такой активности от чокнутой женщины, с которой сейчас живет.
Но когда Круэлла, прямо разрывая коробку, в которой, по всей видимости, содержится подарок для Темной, являет миру свой шедевр – платье для Эммы на бал, дочь Белоснежки и прекрасного принца чувствует себя Золушкой. Потому что платье великолепно. Белое из тончайшей ткани с золотой каемкой и свободными рукавами, оно просто восхитительно прекрасно. У Свон не хватает ни слов, ни дыхания, чтобы выразить свой восторг, поэтому она просто пожирает наряд глазами, вытирая отчего-то появившуюся скупую слезу.
- Да-да, дорогая, я знала, что тебе понравится. И там еще украшение в волосы внутри. Иди умойся и собирайся скорее, а я пока приведу себя в соответствующий вид. Знаешь ли, я собираюсь блистать на этом балу и покорить одного вредного Темного, который все еще надеется помириться с надоевшей ему женой.
Круэлла не стала выслушивать речи Свон, она просто развернулась и убежала в свою спальню, уже успев убедиться, что с платьем ничего не произошло, пока она путешествовала между мирами и была вынуждена оттрахать Айзека.
Она немного нервничает, а так как ее крайне редко посещало подобное состояние, просто не знает, куда себя деть. Круэлла Де Виль решила быть сегодня другой – не отъявленной злодейкой в кричащих платьях, которые умела носить только она, а обычной женщиной, образцом элегантности, который в ней всегда так хотела видеть ее мать.
