Текст книги "Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина"

Автор книги: Владимир Набоков

 
   Блажен, кто смолоду был молод,
   Блажен, кто во-время созрел,
   Кто постепенно жизни холод
 ⁴ С летами вытерпеть умел;
   Кто странным снам не предавался,
   Кто черни светской не чуждался,
   Кто в двадцать лет был франт иль хват,
 ⁸ А в тридцать выгодно женат;
   Кто в пятьдесят освободился
   От частных и других долгов;
   Кто славы, денег и чинов
¹² Спокойно в очередь добился,
   О ком твердили целый век:
   N.N. прекрасный человек.
 

В беловой рукописи (2382, л. 120). Эта строфа = десятой строфе главы Восьмой. Пушкин также записал первую строку в ПБ 18, л. 4.

 
   Блажен, кто понял голос строгой
   Необходимости земной,
   Кто в жизни шел большой дорогой,
 ⁴ Большой дорогой столбовой —
   Кто цель имел и к ней стремился
   Кто знал, за чем он в свет явился
   И Богу душу передал
 ⁸ Как откупщик иль генерал
   «Мы рождены, сказал Сенека,
   Для пользы ближних и своей» —
   (Нельзя быть проще и ясней)
¹² Но тяжело, прожив пол-века,
   В минувшем видеть только след
   Утраченных бесплодных лет.
 

В беловой рукописи (2382, л. 119 об.).

^9–10«Мы рождены, сказал Сенека, / Для пользы ближних и своей».В трактате Луция Аннея Сенеки (ум. 65) «De otio» <«O досуге»>, адресованном его другу – Аннею Серену, сказано (III, 3): «Что, несомненно, вменяется человеку в обязанность, так это быть полезным людям; если может, то многим; если не может многим, то хотя бы немногим; если не может немногим, то хотя бы близким; а если и этого не может, то хотя бы себе». И в «Послании» (LX) своему другу Каю Луцилию Сенека пишет: «Жив тот, кто многим приносит пользу; жив тот, кто сам себе полезен» <пер. С. А. Ошерова>.

 
   Несносно думать что напрасно
   Была нам молодость дана
   Что изменяли ей всечасно
 ⁴ Что обманула нас она
   Что наши лучшие желанья,
   Что наши свежие мечтанья
   Истлели быстрой чередой —
 ⁸ Как листья осенью гнилой —
   Несносно видеть пред собою
   Одних обедов длинный ряд,
   Глядеть на жизнь как на обряд
¹² И вслед за чинною толпою
   Идти не разделяя с ней
   Ни общих мнений ни страстей.
 

В беловой рукописи (2382, л. 119 об.). За исключением начала первой строки, эта строфа = строфе XI в главе Восьмой.

 
   Предметом став суждений шумных,
   Несносно (согласитесь в том)
   Между людей благоразумных
 ⁴ Прослыть притворным чудаком,
   Или печальным сумасбродом,
   Иль сатаническим уродом,
   Иль даже Демоном моим.
 ⁸ Онегин (вновь займуся им),
   Убив на поединке друга,
   Дожив без цели, без трудов
   До двадцати шести годов,
¹² Томясь в бездействии досуга
   Без службы, без жены, без дел,
   Ничем заняться не умел.
 

В беловой рукописи (2382, л. 100). Эта строфа = строфе XII в главе Восьмой.

 
   Наскуча или слыть Мельмотом
   Иль маской щеголять иной
   Проснулся раз он патриотом
 ⁴ Дождливой, скучною порой
   Россия, господа, мгновенно
   Ему понравилась отменно
   И решено. Уж он влюблен,
 ⁸ Уж Русью только бредит он
   Уж он Европу ненавидит
   С ее политикой сухой,
   С ее развратной суетой.
¹² Онегин едет; он увидит
   Святую Русь: ее поля,
   Пустыни, грады и моря
 

Исключена из беловой рукописи. Эта строфа напечатана в Акад. 1937 и других изданиях в «Путешествии Онегина». Сам Пушкин вычеркнул ее из беловой рукописи и (в заметке на полях) приписал ее или ее часть к Десятой главе – в той же или в иной форме. См. Десятую главу, Дополнение к комментариям.

 
   Он собрался, и, слава Богу,
   Июня третьего числа
   Коляска легкая в дорогу
 ⁴ Его по почте понесла.
   Среди равнины полудикой
   Он видит Новгород-великой.
   Смирились площади – средь них
 ⁸ Мятежный колокол утих,
   Не бродят тени великанов:
   Завоеватель скандинав,
   Законодатель Ярослав
¹² С четою грозных Иоанов,
   И вкруг поникнувших церквей
   Кипит народ минувших дней.
 

В беловой рукописи (ПБ 18, л. 4).

²Июня третьего числа.День после именин Пушкина. Я усматриваю любопытное совпадение в подражании Поупа (1738), в «стиле доктора Свифта», Горацию – «Послания», кн. I, VII:

 
Это правда, мой Господь, я слово дал
Быть с тобою третьего июня…
 

и в «Дон Жуане» (I, СIII) Байрона:

 
Итак, был летний день. Скажу точней: шестое
Июня. Я всегда был точен, сколько мог,
Насчет веков, годов и даже дней…
Числа же – те станции, где
Рок Меняет лошадей, историю настроя
На новый тон…
 

<Пер. Г. Шенгели>.

«Роковой тот день» (I, CXXI, 2) – день начала любовного романа Жуана и Юлии, длившегося до неопределенной даты в ноябре, когда юношу срочно отправили в четырехлетнее путешествие, которое в 1784–85 гг. привело его к российскому двору и в постель Екатерины II. Примечательно, что шестое июня – день рождения Пушкина (по нов. ст., конец XVIII в.). 6 июня 1799 г. нов. ст. «история» действительно «настраивается на новый тон».

Байрон начал «Дон Жуана» в Венеции 6 сент. 1818 г., а последнюю полную песнь завершил 6 мая 1823 г. Перед отъездом из Италии в Грецию он сочинил (8 мая 1823 г.; все эти даты приведены по новому стилю) четырнадцать строф дополнительной семнадцатой песни. В это время Пушкин собирался начать работу над «ЕО» в Кишиневе (9 мая по ст. ст.; 21 мая – по нов. ст.).

Не знаю, почему, установив дату «июня 3 числа» в Акад. 1937, Томашевский ставит «июля 3 числа» в Сочинениях 1949 и 1957.

^6–14Новгород, древний Хольмгард, был основан викингами в предрассветной мгле нашей эры. «Завоеватель скандинав» – это норманн Рюрик, захвативший, согласно легенде, в 860-е годы восточный берег реки Волхов, текущей через Новгород. Потомки Рюрика перенесли свой престол в Киев. Ярослав Мудрый (правил 1015–54), автор первого свода законов «Русская правда», даровал Новгороду важные привилегии, и к тринадцатому веку город обладал своего рода республиканской независимостью, имея общественное собрание, «вече», управлявшее регионом через избранного главу – «посадника». Но в результате мрачного расцвета Москвы с ее жестокими правителями «Волховская республика» пала в ужасной бойне. Иван III в 1471 г. навязал ей свои законы. Вечевой колокол, созывающий народ на «вече», назван «мятежным» в связи с попытками стойких новгородцев оказать сопротивление Москве; но ничего не вышло, и в 1570 г. Иван IV Грозный уничтожил последние остатки новгородской свободы.

В этой строфе наш поэт дает исключительно слабое описание Новгорода: определение «полудикой» – не изобразительного ряда, колокол не находится «средь» площадей, эпитет «мятежный», хотя и не нов, здесь неясен, четыре «великана» по достоинству очень неравноценны, а «поникнувшие» церкви, вокруг которых «кипит народ минувших дней», похожи на снеговиков в оттепель.

В письме Пушкину 18 окт. 1824 г. из С.-Петербурга в Михайловское (см. мой коммент. к главе Восьмой, LI, 3–4) декабрист Сергей Волконский заметил, что, по-видимому, «соседство и воспоминание о Великом Новгороде, о вечевом колоколе» вдохновят Пушкина.

 
   Тоска, тоска! спешит Евгений
   Скорее далее: теперь
   Мелькают мельком будто тени
 ⁴ Пред ним Валдай, Торжок и Тверь
   Тут у привязчивых крестьянок
   Берет 3 связки он баранок,
   Здесь покупает туфли – там
 ⁸ По гордым Волжским берегам
   Он скачет сонный – Кони мчатся
   То по горам, то вдоль реки —
   Мелькают версты, ямщики
¹² Поют, и свищут, и бранятся
   Пыль вьется – Вот Евгений мой
   В Москве проснулся на Тверской
 

В беловой рукописи (ПБ 18, л. 4 об., 5).

³Мелькают мельком будто тени.Любопытный прообраз кинематографа.

⁴Валдай, Торжок и Тверь.В такой последовательности располагаются эти города в юго-восточном направлении, между Новгородом (он – в сотне миль к югу от Петербурга) и Москвой, находящейся в трехстах милях. Валдай – городок в холмистой местности на южном берегу красивого Валдайского озера. Торжок, город побольше, был в свое время известен кожаными и бархатными изделиями. Онегин добирается до Волги и большого города – Тверь (ныне Калинин). До Москвы ему нужно проехать еще сотню миль.

Любопытно сравнить стилизованное описание маршрута Онегина в этой строфе с грубовато-юмористическим описанием поездки Пушкина по той же дороге, но в обратном направлении, – в письме из Михайловского 9 нояб. 1826 г. Сергею Соболевскому (своему сомнительной репутации, но талантливому и образованному другу, у которого он останавливался в Москве во время крайне важного для него приезда из Михайловского в сентябре – октябре 1826 г.). Пушкин уехал из Москвы в Опочку утром 2 ноября, сломал два колеса, продолжил поездку на перекладных и через Тверь приехал вечером следующего дня в Торжок (130 миль). В Новгороде повернул на запад к Пскову. Вся поездка из Москвы в Опочку (450 миль) заняла у него восемь дней.

В этом послании – шесть четверостиший в хореических четырехстопниках, которые он предлагает прочесть «на голос»: «Жил да был петух индейский» (шуточная баллада Баратынского и Соболевского, состоящая из двадцати хореических четырехстопников)[90]90
  Опубликована позднее, в 1831 г. в «Русском инвалиде» Воейкова, № 6, лит. прилож., под названием «Быль» и за подписью «Сталинский», согласно книге «Пушкин» (1936), с. 522–24 («Летописи государственного литературного музея» I).


[Закрыть], – содержатся различные путевые советы. В трактире у Гальяни (тут в непристойном каламбуре, выявляющем некоторое знание итальянского, рифмуется имя) в Твери он рекомендует заказать «с пармазаном макарони», а у Пожарского в Торжке – знаменитые котлеты этого ресторана. В последней строфе он советует путешественнику накупить баранок у валдайских «податливых» крестьянок. Заметим, что в «Путешествии» (VII, 5) эпитет менее колоритный (привязчивых).

Письмо Пушкина Соболевскому забавно предваряет «Путешествие Онегина» и – благодаря сочетанию прозы и стихов, легкомысленному тону, заботе о хорошем угощении – напоминает миниатюрное отражение «Путешествия Шапеля и Башомона» («Путешествие из Лангедока», 1656), совместного сочинения семнадцатого века – Клода Эмманюэля Люийе, известного как Шапель (1626–86), и его друга Франсуа ле Куаньо де Башомона (1624–1702).

Алексей Вульф, путешествовавший с Пушкиным по тому же маршруту в середине января 1829 г. (из Старицы, в Тверской губернии, в Петербург), называет девушек, торгующих на Валдае баранками, «дешевыми красавицами» («Пушкин и его современники», VI, 21–22 [1915–1916], 52).

Александр Радищев (1749–1802) – либерально настроенный автор «Путешествия из Петербурга в Москву» (напечатанного в его домашней типографии), за которое он был сослан Екатериной Великой в Сибирь до конца ее правления и которое Александр I разрешил опубликовать в 1810 г. «Путешествие» – словесно неуклюжий, но пламенный образец прозы восемнадцатого века, направленный против тирании и рабства. Пушкин, осудивший его стиль (см. его посмертно опубликованную статью «Александр Радищев», написанную в августе 1836 г.), хорошо знал это произведение. В нем встречается следующее рассуждение (наводящее на мысль об озорной попытке Пушкина тайно протащить тень Радищева в «Путешествие Онегина»): «Кто не бывал в Валдаях, кто не знает валдайских баранок и валдайских разрумяненных девок? Всякого приезжающего наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью на счет своего целомудрия».

«Баранки» в США в торговом обиходе известны как «bagels» (заимствование из идиша).

¹¹версты – это деревянные столбы (крашенные черно-белыми полосами), отмечающие отрезки пути. Верста – это 0,6 мили. Ямщиков, правящих почтовыми тройками, английские путешественники того времени называли «почтовыми мужиками».

 
   Москва Онегина встречает
   Своей спесивой суетой
   Своими девами прельщает
 ⁴ Стерляжьей подчует ухой —
   В палате Анг<лийского> Клоба
   (Народных заседаний проба)
   Безмолвно в думу погружен
 ⁸ О кашах пренья слышит он
   Замечен он. Об нем толкует
   Разноречивая Молва,
   Им занимается Москва
¹² Его шпионом именует
   Слагает в честь его стихи
   И производит в женихи.
 

В беловой рукописи (ПБ 18, л. 5).

⁵[Московского] Ан<глийского> Клоба.Не следует путать с несравнимо более модным С.-Петербургским Английским Клубом, или клобом (официально – Санкт-Петербургское Английское собрание; оно основано в 1770 г., и Пушкин был его членом с 1832 г. до своей смерти). Ср.: Благородное собрание; коммент. к главе Седьмой, LI, 1.

⁶Народных заседаний.Означает «парламентских заседаний».

⁸ кашах.Вареные горячие злаковые крупы (гречневая, ячменная, просяная и т. д.), в своем фантастическом разнообразии – подаваемые с мясом, начиняемые в пироги или заправляемые маслом каши, – любимые блюда русской кухни.

¹²шпионом.Здесь имеется в виду государственный шпион, тайный агент, работающий на службу государственной безопасности. Пушкин, даже во время своего пребывания в Одессе, был обвинен презренными сплетниками в том, что он «работает на правительство»[91]91
  См. также черновик письма Вяземскому (1 сент. 1828 г., Петербург): «Алексей Полторацкий сболтнул в Твери, что я шпион, получаю за то 2500 в месяц (которые очень бы мне пригодились благодаря крепсу), и ко мне уже являются троюродные братцы за местами и за милостями царскими».


[Закрыть], как поступила одна из его самых очаровательных приятельниц (графиня Каролина Собаньская; см. коммент. к главе Восьмой, XVII, 9). Слово «производит», в другой связи – в конце этой строфы – перекликающееся с «посвящать» в черновике главы Второй, XIVб, 5, может служить свидетельством того, что тот фрагмент был у Пушкина на уме, когда он писал эту строфу (семь лет спустя, осенью 1830 г.).

¹⁴в женихи.Интересно, не предполагал ли наш поэт таинственную недатированную строфу, со схемой рифмовки «ЕО» и родственную «ЕО» по настроению, написанную на клочке серой бумаги и впервые опубликованную с перепутанной последовательностью строк (1–6, 10–14, 7–9) и другими ошибками в 1903 г. как отдельное стихотворение И. Шляпкиным («Из неизданных бумаг А. С. Пушкина», с. 22), поместить туда, где распространяются слухи об Онегине как о женихе:

 
«Женись». – На ком? – «На Вере Чацкой».
– Стара. – «На Радиной»[92]92
  У Шляпкина – «Солина» вместо «Радина», «Маша Ланская» вместо «Липская» и «Сицкая» вместо «Лидина». В Сочинениях 1936, I, с. 596 (по Шляпкину) перепуганы строки, напечатано «на Ладе» вместо «на Лидиной», «Маша Липская» вместо шляпкинской «Маши Ланской» и вместо «Н-ской» – «Ленская».


[Закрыть]. – Проста.
«На Хальской». – Смех у ней дурацкой.
«На Шиповой». – Бедна, толста.
«На Минской». – Слишком томно дышит.
«На Торбиной». – Романсы пишет.
Цалует мать, отец дурак.
«Ну так на Н-ской». – Как не так!
Приму в родство себе лакейство.
«На Маше Липской». – Что за тон!
Гримас, ужимок миллион.
«На Лидиной». – Что за семейство!
У них орехи подают.
Они в театре пиво пьют.
 

В различных изданиях, просмотренных мною, это напечатано как диалог (между Онегиным и другом, предлагающим ему жениться). Я воспринимаю это как монолог, родственный главе Первой, I, но я не видел рукописи.

В Сочинениях 1949, V, 562, последовательность строк исправлена, напечатано «Лидина» и «Груша Липская» и (по Шляпкину) опущен редакторский вопросительный знак после «Ленской». Мне не верится, что Пушкин мог использовать это имя в таком контексте – разве что этот фрагмент был написан не в 1829–30 гг. (как и «Путешествие»), а между маем и октябрем 1823 г. (до того, как была начата Песнь Вторая, где появляется Ленский). Нужно воспроизведение рукописи.

Фамилия «Чацкий», вероятно, заимствована из «Горя от ума» Грибоедова. В таком случае эта строфа, по-видимому, была написана не ранее 1825 г. «Радина», «Минская» и т. д. – вымышленные фамилии, обычные для дворян в романах и пьесах того времени. «Цалует мать» – намек на провинциальную манеру, порой свойственную пожилой хозяйке – целовать гостя в лоб, в то время как он целует ей руку. Однако в издании 1957 г. у Томашевского – «Шалунья мать» – замена не очень убедительная.

По Шляпкину можно восстановить следующие отвергнутые варианты (строки 2 и 3): «Седина», «Ржевская».

Отмечу, что Зенгер в своей превосходной статье о некоторых редакциях, в книге «Пушкин, родоначальник русской литературы» (1941), с. 31–47, также приходит к выводу, что эта строфа может относиться к московскому разделу «Путешествия Онегина».

 
   Тоска, тоска! Он в Нижний хочет
   В отчизну Минина – пред ним
   Макарьев суетно хлопочет,
 ⁴ Кипит обилием своим.
   Сюда жемчуг привез индеец,
   Поддельны вина европеец,
   Табун бракованных коней
 ⁸ Пригнал заводчик из степей,
   Игрок привез свои колоды
   И горсть услужливых костей,
   Помещик – спелых дочерей,
¹² А дочки – прошлогодни моды.
   Всяк суетится, лжет за двух
   И всюду меркантильный дух.
 

^1–2Из беловой рукописи (ПБ 18).

^1–3В июле 1821 г. Онегин из Москвы мчится прямо на восток – триста миль – в Нижний Новгород (ныне Горький), старинный город, расположенный на древнем холме при слиянии Волги и Оки. Знаменитый гражданин Нижнего, торговец мясом по профессии и политик по призванию, Кузьма Минин-Сухорукий сыграл ведущую роль в организации победоносного народного восстания против польской интервенции московского государства в 1611–12 г.

Макарьев.Упоминание о знаменитой Макарьевской ярмарке в Нижнем, куда в 1817 г. ее перенесли из Макарьева, города в шестидесяти милях к востоку. Ярмарка проводилась в середине лета. «Суета» непроизвольно повторяется в строфе [V], 11 и [VIII], 2.

Судя по «списку товаров и капитала, заявленных в Контору Управляющего, на ярмарке [в Нижнем Новгороде] в году 1821» (т. е. во время посещения ее Онегиным), среди сорока наименований были «небольшое серебряное блюдо и жемчужины» на 1 500 000 рублей, «вино и коньяк» на 6 580 000 рублей и «лошади» на 1 160 000 рублей (как цитирует Лайелл в «Путешествиях», II, 349–51).

 
   Тоска! Евг<ений> ждет погоды
   Уж Волга рек озер краса
   Его зовет на пышны воды
 ⁴ Под полотняны паруса —
   Взманить охотника нетрудно
   Наняв купеческое судно
   Поплыл он быстро вниз реки
 ⁸ Надулась Волга – бурлаки,
   Опершись на багры стальные,
   Унывным голосом поют
   Про тот разбойничий приют
¹² Про те разъезды удалые
   Как Ст<енька> Раз<ин> в старину
   Кровавил Волжскую волну.
 

Из беловой рукописи (ПБ 18).

²Волга, рек, озер краса.Из оды Дмитриева в стиле рококо «К Волге», строка 4. Ода состоит из девяти десятистрочных строф, написанных ямбическим четырехстопником, рифмующихся по правилам французских и русских од: ababeeciic. Карамзин получил рукопись оды от Дмитриева 6 сент. 1794 г. Интересующий нас фрагмент звучит следующим образом:

 
Конец благополучну бегу!
Спускайте, друга, паруса!
И ты, принесшая ко брегу,
О Волга! рек, озер краса,
Глава, царица, честь и слава,
О Волга пышна, величава!
Прости!..
 

⁸Надулась Волга.Это результат летних дождей, когда они особенно обильны – что, как известно, случалось в некоторые годы.

^13–14Ст<енька> Раз<ин>.Знаменитый предводитель разбойников, герой нескольких песен, своеобразный речной Робин Гуд, но значительно более кровожадный, чем добрый иомен. В строке 14 сказано: «Кровавил волжскую волну». В соответствии с политикой советской власти изображать Робина Разина как раннего предводителя народной революции товарищ Бродский утверждает, что строка 14 – просто романтическая ссылка на песню, в которой Разин бросает свою возлюбленную – персидскую княжну – в волжские волны (чтобы космополитическая любовь не препятствовала патриотической коммунистической деятельности). Но совсем не обязательно, чтобы персидские княжны истекали кровью, когда они тонут, – и как насчет начала следующей строфы?

Эпитет «полотняны» (строка 4) также присутствует в песне о Стеньке Разине (упоминаемой в моем коммент. к главе Пятой, XVII, 7–8), заимствован Пушкиным из фольклорной поэзии (строка 10):

 
Распусти паруса полотняные…
 

 
   Поют про тех гостей незваных,
   Что жгли да резали – Но вот
   Среди степей своих песчаных
 ⁴ На берегу соленых вод
   [Торговый] Астр<ахань> откр<ылся>
   Онег<ин> только углубился
   В воспоминан<ья> прошлых дней
 ⁸ Как жар полуденных лучей
   И комаров нахальных тучи,
   Пища, жужжа со всех <сторон>
   Его встречают – и взбешен
¹² Каспийских вод брега сыпучи
   Он оста<вляет> тот же час.
   Тоска! – он едет на Кавказ
 

Из Нижнего Онегин плывет вниз по Волге к Астрахани, это неспешное путешествие, протяженностью около двух тысяч миль, с остановками в Казани, Сызрани, Саратове и далее. Я бы датировал краткое пребывание Онегина на берегах Каспия поздней осенью 1821 г.

⁷ Не могу понять провал советских комментаторов, обычно благодарных за любой кусочек революционной требухи, добытый ими из «ЕО», а тут не заметивших, что простодушная фраза «воспоминанья прошлых дней» относится не к личным, а к историческим воспоминаниям, и, несомненно, – к гражданскому и военному бунту в Астрахани во время правления Петра Великого; восстание, начавшееся с протеста против суровых налогов, продолжалось с 30 июля 1705 г. до 12 марта 1706 г., и после его подавления более двух тысяч человек были казнены.

⁹Астраханских комаров бранят несколько путешественников. См., например, «Из дорожных записок одного путешественника» Воейкова в его журнале «Новости литературы», № 9 (август 1824 г.). Однако классическое описание «вредоносного нападения» татарских комаров принадлежит Э. Д. Кларку («Путешествия по разным странам», II, 59–61), которого однажды июльской ночью 1800 г. на берегах Кубани они чуть было не прикончили.

Черновик XI строфы (2382, л. 117 об.) датирован 3 октября [1829, Павловское, Тверской губернии].