Текст книги "Самые знаменитые реформаторы России"

Автор книги: Владимир Казарезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

Как и большинство других белых генералов, уже сошедших со сцены, Врангель откладывал на потом решение важнейших вопросов государственного устройства страны. Но он понимал, что на наиболее жгучие из них нужно давать ответ сразу, чтобы привлечь к себе народ. К таковым относился прежде всего земельный вопрос. А армия в основе своей являлась крестьянской.

Нужно отдать должное возглавлявшему врангелевское правительство А.В. Кривошеину. В свое время он являлся соратником Столыпина в проведении реформы, получившей имя великого реформатора. В правительственном сообщении о реформе, которую Кривошеин намеревался провести с помощью Врангеля, говорилось: «Сущность земельной реформы, возвещенной в приказе Главнокомандующего о земле, – проста. Она может быть выражена в немногих словах: земля – трудящимся на ней хозяевам… Земли, хотя и без немедленного размежевания, передаются в вечную, наследственную собственность каждого хозяина. Такой порядок землепользования всего более обеспечит хорошее ведение хозяйства. Этим установляется коренное отличие ныне осуществляемой земельной реформы от всяких опытов коммунистического характера, столь ненавистных русскому крестьянству».

В приказе Врангеля от 20 мая 1920 г. говорилось: «Земля казенная и частно-владельческая сельско-хозяйственного пользования распоряжением самих волостных земств будет передаваться обрабатывающим ее хозяевам».

Если, например, колчаковское правительство называло крестьян, увеличивших свои наделы за время революции и войны, «самоуправными пользователями», давая понять, что земли эти, возможно, придется возвращать, то Врангель закреплял де-юре состоявшийся самозахват крестьянами помещичьих земель.

Ставка, как и при Столыпине, делалась на крепких крестьян. В подходах к земельной реформе заметным было влияние кадетской партии, настаивавшей на наделении крестьян землей, исходя из трудовой нормы. Крупные помещичьи землевладения были разверстаны между крестьянами из расчета от 30 до 100 десятин на один двор. Бывшим хозяевам оставлялся минимум земли, который должен был обеспечить их существование. Врангель не побоялся конфликта с небольшой частью помещиков ради получения поддержки крестьян.

Значительной по ожидаемым последствиям могла стать земская реформа Врангеля.

Земская система, введенная в России еще Александром II, быстро «прижилась» и имела большое значение для утверждения народного самоуправления, социального развития сел и малых городов, подъема самосознания народа, его духовного роста. Но низшими административными единицами, на которых заканчивалось земское самоуправление, являлись уезды. Столыпин подготовил указ о распространении земской системы и на волостной уровень. Но так случилось, что этот указ не стал законом. Левым он показался недостаточно демократичным, правые его считали слишком революционным. Врангель и в этом деле стал преемником Столыпина. Пользуясь своими неограниченными полномочиями, он ввел волостное земство на подконтрольной ему территории. Это был огромный шаг к развитию настоящего демократизма на селе.

Вот и «черный барон», а сделал для простого народа куда больше, чем многие деятели политических партий, в том числе социал-демократических.

Ввиду кратковременности пребывания во главе Крымского государственного образования и постоянной занятости на фронте, Врангель не сумел предложить системного проекта будущего устройства России. Но какой она могла быть, можно судить по проекту Конституции Российского государства, который активно обсуждался русскими общественными деятелями, находившимися в Крыму при Врангеле. Он был подготовлен чешским ученым, доктором Карелом Крамаржем. Крамарж, бывший в свое время депутатом парламента Австро-Венгрии, являлся в 1918–1919 гг. первым президентом Чехословацкой республики. Он был другом России и взял на себя труд подготовить для нее конституцию, проект которой стал обсуждаться еще в середине 1919 г. русскими деятелями в Париже. Затем дискуссии переместились в Крым, к Врангелю.

Текст конституции весьма любопытен, поскольку многие ее статьи актуальны до сих пор. А некоторые из них – как будто заимствованы разработчиками ныне действующей конституции Российской Федерации. Вот некоторые статьи конституции:

«…13. Законодательная власть осуществляется двумя палатами: Государственной Думой и Государственным Советом…

14. Государственная Дума избирается на основании всеобщего, равного и тайного избирательного права…

…16. Членам обеих палат обеспечивается право неприкосновенности и безответственности за речи и работу в палатах. Судебному или административному преследованию они могут быть подвергнуты только с позволения палаты, к которой принадлежат.

17. Члены Государственного Совета избираются на шесть лет областными сеймами…»

Заменить Государственный Совет Советом Федераций – и получим один к одному систему законодательной власти сегодняшней России. Уж не в цитируемом ли проекте подсмотрели помощники президента Путина избрание членов высшей палаты парламента на областных законодательных собраниях? Совпадает с ныне действующей и предлагаемая процедура преодоления коллизии, когда Государственный Совет (Совет Федераций) не соглашается с решением Государственной Думы:

«21. Государственный Совет может отклонять или изменять законы, принятые Государственной Думой…

Если Государственная Дума примет вторично ²/₃ голосов в первоначальном виде тот же закон, отклоненный или измененный Государственным Советом, то таковой поступает на утверждение главы государства помимо согласия Государственного Совета…»

Так что разработчики Конституции России времен Гражданской войны основательно помогли ее составителям в конце XX в. Даже создание в стране федеральных округов можно соотнести с предложением Крамаржа об образовании особых областей. В примечании к проекту конституции он писал: «…представляю себе области довольно большими, им придется заключать в себе несколько губерний с их земствами. Мне казалось напр. возможным разделить Великороссию на четыре области, Малороссию – на три и т.д.». Чем не федеральные округа, образованные Путиным в 2000 г.?

Много чего интересного в рассматриваемой конституции. Народам, входящим в Россию, предоставлялась автономия, но в рамках империи. Так что идея «единой и неделимой» сохранялась. Зато прописывалось разграничение полномочий между центром и областями: «…вся Россия будет построена на принципе силы центра и свободы частей».

Но законы должны быть едины на всей территории страны. В том числе «основные условия аграрной политики, напр. вопрос о частной собственности на крестьянскую землю; определение maximum'а помещичьего владения и вопрос о том, должна ли его величина быть одинаковою или различною в разных частях России».

Кому быть главой государства – предстояло решить Учредительному собранию. Предполагалось два варианта – президент или царь. Но при этом «…царь не должен бы иметь больше власти, чем президент республики… проект дает главе государства, будь то президент или царь, право распускать палаты и сеймы без каких-либо ограничений, считая это в конституционном государстве самым сильным орудием власти его главы».

Как видим, руководители Белого движения в той или иной мере представляли себе – какой они хотят видеть Россию после своей победы. Но они проиграли.

Не будем рассматривать причины их поражения. Для этого нужен отдельный разговор. Но в рамках нашей темы скажем, что они не сумели выдвинуть лозунгов, которые бы оказались близкими и понятными большинству народа. Не могли пообещать такие реформы, которые бы люди приняли.

Они не сумели привлечь крестьян понятными им и устраивающими их аграрными реформами. В то время как большевики обещали забрать землю у помещиков и отдать крестьянам.

Требования единой и неделимой России отталкивали от белых генералов лидеров уже отделившихся государственных образований или собиравшихся сделать это. Для них предпочтительнее были большевики, провозгласившие свободу наций, их право на самоопределение.

Факт сотрудничества белых со странами Антанты, в том числе с их оккупационными войсками, также был не в их пользу. Симпатии патриотически настроенного населения склонялись в пользу красных, выступавших против иностранного вмешательства. И так далее.

В общем, во внутренней и внешней политике белые оказались не способными к крупным реформам, которые бы обеспечили им поддержку большинства населения.

В то же время они вынуждены были проводить множество мелких непопулярных реформ или мероприятий, чтобы обеспечить ведение войны и жизнедеятельность своих властных структур. Все эти меры и реформы сводились к тому, чтобы как можно больше взять с населения в виде налогов, реквизиций, разнорядок и т.д. Ввиду кратковременности существования Советской власти на занятых белыми территориях население не успело ничего плохого от нее увидеть. Зато за год-два под белыми испытало на себе не только притеснения, но и разного рода жестокости.

Командующие Белых армий все без исключения являлись прекрасными профессионалами, знатоками военного дела, прославившимися при защите отечества в предшествующих войнах, и потому добивались больших успехов в сражениях с Красной армией, часто многократно превосходившей их войска как по численности, так и по вооружению и снаряжению. Но они оказались плохими строителями новой государственности, неумелыми администраторами, не способными не только реформировать устаревшие системы управления с учетом изменившихся реалий, но вообще создать более-менее жизнеспособные властные структуры. И это при том, что всех вождей Белого движения окружали общественные деятели широкого политического спектра, как работавшие ранее в структурах царской власти, так и находившиеся в оппозиции.

Дело не только в том, что смертельная опасность заставляла генералов заниматься прежде всего войной. Они, естественно, стремились к тому, что хорошо знали и любили, умели профессионально выполнять, передоверяя все остальное своим помощникам. Даже барон Врангель, более других сделавший для организации хозяйственной жизни в Таврии, пытавшийся проводить глубокие реформы, продиктованные требованиями времени, мало занимался строительством государственных учреждений, разработкой законодательства, хозяйственными проблемами.

Профессор Н.Н. Алексеев, от начала до конца переживший с Деникиным и Врангелем драму Белого движения на юге России, писал в своих воспоминаниях: «Крым мог отстоять себя военным успехом, соединенным с совершенно новыми путями организации гражданской жизни, которые создали бы в населении великое моральное напряжение, общий энтузиазм и непреклонную веру… Крымский моральный опыт стал бы образцом и здесь началось бы новое государство».

Но этого не случилось, несмотря на участие в правительстве Врангеля таких выдающихся деятелей России, как А.В. Кривошеин и П.Б. Струве. Из воспоминаний Н.Н. Алексеева: «Личное влияние Главнокомандующего не шло далее армии… когда приходят к Главнокомандующему и говорят: Ваше Превосходительство, внизу не все в порядке, он отвечает: „Некогда… Еду на фронт, все передал Александру Васильевичу (Кривошеину. – В.К.)“».

В этом плане белые генералы безусловно проигрывали большевичкам, не обладавшим опытом ни военного, ни государственного строительства, но понимавшим важность правильной организации власти, налаживания хозяйственных связей, подчинения населения единой воле любыми путями: принуждением, убеждением, заинтересованностью, обманом.

У оставшихся в живых белых вождей потом было время осмыслить пережитое и переоценить его. Деникин писал в своих воспоминаниях, что ни одно белое правительство «не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать. Большевики тоже не стали национальным явлением, но бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать».

Донской атаман, генерал Краснов, соратник и одновременно постоянный оппонент Деникина в Гражданской войне, указал причины его поражения, которые могут быть в той или иной мере отнесены и к другим белогвардейским генералам:

«Генерал Деникин борьбе с большевиками придавал классовый, а не народный характер, и при таких условиях если его не подопрут извне иностранцы, должен был потерпеть крушение. Боролись добровольцы и офицеры, то есть господа, буржуи против крестьян и рабочих, пролетариата, и, конечно, за крестьянами стоял народ, стояла сила, за офицерами только доблесть. И сила должна была сломить доблесть.

Генерал Деникин не имел ничего на своем знамени, кроме единой и неделимой России. Такое знамя мало говорило сердцу украинцев и грузин, разжигало понапрасну страсти, а силы усмирить эти страсти не было. Деникин боялся сказать, что он монархист, и боялся пойти открыто с республиканцами, и монархисты считали его республиканцем, а республиканцы монархистом. В Учредительное собрание уже никто не верил, потому что каждый понимал, что его фактически не собрать, презрительным названием „учредилки“ оно было дискредитировано, унижено и опошлено в глазах народа».

Белые армии постепенно втянулись в войну со своим народом не только на фронтах, но и в тылу. Террор, развязанный против населения; грабежи, убийства, насилие, ставшие повсеместными в Белых армиях на заключительном этапе Гражданской войны, привели их к деморализации и логическому бесславному концу.

Владимир Шульгин, активный участник Белого движения, воевавший в армиях Деникина и Врангеля, писал: «Белое движение было начато почти что святыми, а кончили его почти что разбойники. Утверждение это исторгнуто жестокой душевной болью, но оно брошено на алтарь богини правды».

Владимир Ильич Ленин
(1870–1924)

Владимир Ильич Ленин (Ульянов) родился в апреле 1870 г. в городе Симбирске (Ульяновске). После гимназии поступил в Казанский университет, откуда был исключен за участие в студенческих революционных выступлениях. Заканчивал экстерном юридический факультет при Петербургском университете. Около двух лет (1891–1893) работал в Самаре помощником присяжного поверенного. С 1888 г. являлся членом марксистских кружков. С 1893 г. жил в Петербурге, пропагандировал марксизм в своих работах, боролся с народничеством. В 1895 г. Ленин был арестован, в 1897 г. сослан в село Шушенское Енисейской губернии. С 1900 г. по 1917 г. жил за границей (приезжал в Россию лишь в 1905 г.), занимался профессиональной революционной деятельностью. Ленин – создатель Российской коммунистической партии большевиков (в 1903 г. Российская социал-демократическая рабочая партия на II съезде разделилась на большевиков и меньшевиков) и бессменный ее руководитель.

После Февральской революции (1917 г.) и отречения Николая II Ленин вернулся в Россию и активно включился в борьбу большевиков за власть. Он возглавил Октябрьский переворот 25 октября (7 ноября) 1917 г., закончившийся низложением Временного правительства, возглавляемого Керенским. II съездом Советов Ленин был утвержден Председателем Совета Народных Комиссаров (руководителем большевистского правительства).

В январе 1918 г. под руководством Ленина был совершен второй государственный переворот – разгром Учредительного собрания. Разумеется, перевороты и реформы – это не одно и то же, но в обоих случаях речь идет о предпосылках для коренных преобразований в жизни страны.

Не будем останавливаться на причинах Октябрьской и Февральской революций, скажем лишь, что таковые были и объективные (накопившиеся в обществе противоречия, неразрешимые иным путем, главное из которых – чрезмерное расслоение людей по жизненному уровню), и субъективные (слабость царской власти, а затем и Временного правительства), ну и, конечно, затянувшаяся война.

Большевики оказались у власти несколько неожиданно для самих себя, хотя вроде и готовились к ее захвату. По остроумному выражению кого-то из современников, они подобрали власть, валяющуюся и никому не нужную. Ведь согласно Марксу, социалистическая революция должна была побеждать во многих наиболее развитых странах одновременно. Потому у большевиков не было программы правительства. Да и его члены, в том числе Ленин, Председатель Совета Народных Комиссаров, не были готовы профессионально выполнять свои функции. У Владимира Ильича, кроме непродолжительной адвокатской практики и журналистской деятельности, ничего за плечами не было. Поэтому на первом этапе работа Совнаркома, принимаемые на нем решения изобиловали экспромтами, а диапазон вопросов колебался от элементарных, частного порядка, решить которые мог любой завхоз, до глобальных, планетарного характера.

Но главное, что усвоил для себя Ленин изначально и никогда не отступался – это полная монополия большевистской партии на власть в стране. Эту установку попытался было поколебать профсоюз железнодорожников («Викжель»), потребовавший создания коалиционного социалистического правительства, включающего меньшевиков и эсеров. Случись тогда такое, по-иному пошла бы российская история. Но Ленин отстоял однородный состав Совнаркома и де-факто установил никем не узаконенную власть ЦК РСДРП(б) над Совнаркомом и ВЦИКом. Каким же образом нелигитимная власть могла удержаться в таком политическом хаосе? Представляется, что все дело в личности Ленина. Во-первых, в его выдающихся волевых качествах и таланте, если не сказать, гении тактика, организатора, политика. Во-вторых, в полном отрицании Лениным каких бы то ни было нравственных, юридических, иных ограничителей. «Революционная целесообразность» являлась превыше всего, ей было подчинено все – мораль, человеческие жизни, судьба страны.

Завышенные обещания присущи всем политическим партиям, стремящимся к власти или пытающимся ее удержать. Но такого тотального обмана, который позволили себе большевики, вряд ли знала мировая история.

Ленин часто говорил о превращении войны империалистической в гражданскую. Но, понимая, что на том этапе люди за ним не пойдут под таким лозунгом, заявляет, что «мир даст лишь вооруженный Совет рабочих депутатов, если он возьмет власть». Это было изначальной ложью, так как Ленин и Троцкий собирались воевать до победы мировой революции.

Прошло немного времени после февральских событий, а Ленин уже дает Временному правительству характеристики типа «изолгавшегося», «продажного из продажных», «заговорщицкого» и так далее.

Он взывает к массам: «Неужели пролетариат России проливал свою кровь только для того, чтобы получить нынешние обещания одних только политических демократических реформ? Неужели он не потребует и не добьется, чтобы всякий трудящийся тотчас увидал и почувствовал известное улучшение своей жизни? Чтобы всякая семья имела хлеб? Чтобы всякий ребенок имел бутылку хорошего молока.

Чтобы дать народам хлеб, необходимы революционные меры против помещиков и капиталистов, а эти меры в состоянии осуществить лишь рабочее правительство».

Верил ли Ленин в то, что писал? Нет, конечно, но он делал это для возбуждения народа, для перетягивания его на свою сторону. Прошло несколько месяцев, и люди увидели такие хлеб и молоко, мир и свободу, что положение их в период Временного правительства показалось раем на земле.

Главные лозунги большевиков «Мир – народам», «Хлеб – голодным», «Землю – крестьянам», «Заводы и фабрики – рабочим» все до единого оказались обманом. И все это делалось ради одного – захватить власть, а там видно будет.

Совнарком, как и Советы, являлись временными органами власти, а окончательно определить систему государственного устройства и сформировать легитимное правительство должен был российский парламент – Учредительное собрание, за созыв которого ратовали большевики.

Депутаты были избраны и съехались в столицу. Россия получала исторический шанс – ликвидировать те общественные и социально-экономические несообразности, которые привели к революционному взрыву, и одновременно отказаться от наиболее одиозных и утопических целей и лозунгов, выдвинутых во время революции.

Результаты выборов оказались такими, что у Ленина не было никаких шансов остаться у власти.

По ленинской методике подсчета депутатские мандаты распределялись следующим образом:

Партия пролетариата (большевиков) – 25% (по данным большой Советской энциклопедии, за большевиков проголосовало 23,9% избирателей).

Партия мелкобуржуазной демократии (социалисты-революционеры, меньшевики и т.п.) – 62%.

Партии помещиков и буржуазии (кадеты и т.п.) – 13%.

Полное поражение большевиков было налицо.

Ленинское временное правительство должно было уступить место законному, легитимному.

Но депутаты Учредительного собрания еще говорят речи, а Ленин уже готовит общественное мнение к его разгону.

В своей статье «Тезисы об учредительном собрании», опубликованной в «Правде» 26 декабря 1917 г., он пишет:

«…Для перехода от буржуазного строя к социалистическому, для диктатуры пролетариата, республика Советов (рабочих, солдатских и крестьянских депутатов) является не только формой более высокого типа демократических учреждений (по сравнению с обычной буржуазной республикой при Учредительном собрании, как венце ее), но и единственной формой, способной обеспечить наиболее безболезненный переход к социализму.

…Созыв Учредительного собрания… происходит при таких условиях, которые исключают возможность правильного выражения воли народа вообще и трудящихся масс в особенности…

…даже формального соответствия между волей избирателей в их массе и составом избранных в Учредительное собрание нет и не может быть.

…Гражданская война… окончательно обострила классовую борьбу и отняла всякую возможность формально-демократическим путем решить самые острые вопросы…

…лозунг „Вся власть Учредительному собранию“… стал на деле лозунгом кадетов и калединцев и их пособников. Для всего народа стало вполне ясным, что Учредительное собрание, если бы оно разошлось с Советской властью, было бы неминуемо осуждено на политическую смерть.

…Естественно, что интересы этой революции стоят выше формальных прав Учредительного собрания…»

Эти тезисы не нуждаются в комментариях. Лидер партии, получившей лишь четверть голосов, считает выборы необъективными, говорит за весь народ, интересы своей революции ставит выше всего. А менее чем через двадцать дней после выхода этой ленинской статьи прозвучали исторические слова матроса Железняка: «Караул устал, прошу очистить помещение». И лишь потом ВЦИК принял решение о роспуске Учредительного собрания.

Выступая на этом заседании ВЦИК, Ленин говорил: «Народ хотел созвать Учредительное собрание, и мы созвали его. Но он сейчас же почувствовал, что из себя представляет это Учредительное собрание».

Откуда Ленин знал, что думает народ по поводу Учредительного собрания? Отныне большевики будут проводить свою политику, ссылаясь на мнение и интересы народа.

Разогнав Учредительное собрание, они совершили государственный переворот, на наш взгляд, более значительный по своим последствиям, чем переворот в октябре 1917 г., подвигнув Россию к Гражданской войне. На целых семьдесят лет была утверждена монополия одной партии на власть (участие в правительстве левых эсеров некоторое время не в счет).

Так Ленин осуществил «реформу» системы власти в России. А говоря точнее, был отвергнут реформаторский путь развития России и начались радикальные революционные перемены.

Нет сферы жизни в стране, которая бы не подверглась коренной перестройке с установлением диктатуры большевистской партии. Не имея возможности говорить обо всем, остановимся на некоторых направлениях преобразовательной деятельности.

Главное из них – изменение отношений собственности. Отмена частной собственности на землю была провозглашена сразу же после Октябрьского переворота Декретом о земле. Затем последовала национализация банков, передача капиталов из коммерческих банков в Государственный банк, преобразованный в 1920 г. в Народный банк РСФСР. Национализации промышленных предприятий предшествовало установление на них рабочего контроля решениями ВЦИК и СНК от 14 ноября 1917 г.

Национализация заводов, фабрик, других сначала крупных и средних, а затем мелких предприятий и транспортных организаций осуществлялась в несколько этапов и в основном была завершена к концу Гражданской войны.

Итак, то, к чему стремились большевики, свершилось. У них теперь политическая власть, земля с ее недрами и тысячи заводов, фабрик, других предприятий и организаций.

Как управлять всем этим хозяйством гигантской страны? Ведь как уже говорилось, ни у Ленина, ни у его помощников, являвшихся профессионалами-революционерами, опыта не было. В богатом ленинском наследии мы находим его видение управления народным хозяйством. В его работе «Государство и революция», написанной в 1917 г. в Разливе за несколько месяцев до Октябрьского переворота, мы читаем: «Рабочие, завоевав политическую власть, разобьют старый бюрократический аппарат, сломают его до основания, не оставят от него камня на камне, заменят его новым, состоящим из тех же самых рабочих и служащих, против превращения коих в бюрократов будут приняты тотчас меры, подробно разобранные Марксом и Энгельсом: 1) не только выборность, но и сменяемость в любое время; 2) плата не выше платы рабочего; 3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились „бюрократами“ и чтобы поэтому никто не мог стать „бюрократом“».

И еще в этой же работе: «Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного „синдиката“. Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдали меру работы, и получали поровну».

И вот с такими-то утопическими представлениями человек, ни разу не руководивший бригадой, уж не говоря о цехе или заводе, семнадцать лет проживший за границей, стал руководить народным хозяйством огромной страны. Его заявление о кухарке, управляющей государством, вполне вписывается в вышеприведенную схему.

Сейчас, конечно, все это – выборность, смена управленческого труда на обычный и наоборот, уравнивание в оплате и т.д. – представляется нам бредом человека, совершенно не знавшего, что такое жизнь и производство. И тем не менее на таком «фундаменте» строилось управление народным хозяйством.

Раз все стало государственным, для ведения дел нужен был государственный аппарат, многочисленная бюрократия. И вот тут-то Ленин стал заложником того, что сотворил. Создав бюрократию, он остаток жизни посвятит борьбе с нею, ужесточая и ужесточая контроль исполнения. Формулируя обязанности своих заместителей, он пишет: «Основная работа замов, за которую они специально отвечают и которой должно быть подчинено все остальное, состоит в проверке фактического исполнения декретов, законов и постановлений; в сокращении штатов совучреждений, в надзоре за упорядочением и упрощением делопроизводства в них; в борьбе с бюрократизмом и волокитой».

Ведь подумать только – аппарат недавно создан, а уже нуждается в упрощении и сокращении.

Следствием обобществления и уравниловки стала потеря у работника стимулов к высокопроизводительному и качественному труду. Семьдесят лет искали панацею от этого, но так и не нашли. Однако управлять все равно как-то было нужно и в этих условиях. Организаторы производства, одни в силу преданности коммунистическим идеалам, другие – исполняя гражданский долг, третьи ради того, чтобы занять высокое положение в обществе, стремились добиться, чтобы народное хозяйство функционировало максимально эффективно. И в этом стремлении немало преуспели, выдав массу интересных решений, которые оказывались потом востребованными не только социалистическими, но и капиталистическими странами: перспективное планирование, в том числе разработка таких уникальных планов, как план ГОЭЛРО; научная организация труда; концентрация усилий государства на определяющих направлениях и т.д. Это те самые попутные находки алхимиков. Однако начало хозяйствования большевиков оказалось катастрофическим по своим последствиям. Полная дезорганизация производства, нарушение товарообмена между городом и деревней, угроза голода и восстаний вынудили Ленина отступить, перейти к новой экономической политике (нэп), допустить на некоторое время капитализм.

Но нэп рассматривался Лениным как временное отступление. Не для того большевики брали власть. В его голове зрел план строительства социализма, основные составляющие которого – индустриализация, кооперирование сельского хозяйства и культурная революция.

И хотя не произошло обещанного Лениным превращения рабочих в хозяев заводов и фабрик, и жизненный уровень их не вырос, а снизился, по крайней мере, рабочие не выглядели пасынками в новом социалистическом отечестве. Другое дело – крестьяне.

Они представлялись основоположникам марксизма-ленинизма чуждой, даже враждебной массой на пути воплощения их целей по переустройству мира на коммунистический лад. Это шло от главного пророка – Карла Маркса.

Многократно обращается к крестьянской теме и Владимир Ильич. Прослойка его любимого пролетариата в России не столь велика, страна в основе своей крестьянская – как в таких условиях заниматься коммунистическим строительством? Он пишет:

«…мелкого производства осталось еще на счету, к сожалению, очень и очень много, а мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежегодно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе. По всем этим причинам диктатура пролетариата необходима, и победа над буржуазией невозможна без долгой, упорной, отчаянной войны не на живот, а на смерть, – войны, требующей выдержки, дисциплины твердости, непреклонности и единства воли».

Кто же они, эти «мелкие производства», постоянно рождающие капитализм, с которыми нужно бороться не на жизнь, а на смерть, для чего и необходима диктатура пролетариата?

Ответ на этот вопрос мы тоже находим у Ленина: «Крестьянское хозяйство продолжает оставаться мелким товарным производством. Здесь мы имеем чрезвычайно широкую и имеющую очень прочные корни базу капитализма. На этой базе капитализм сохраняется и возрождается вновь – в самой ожесточенной борьбе с коммунизмом».

И далее: «…крестьянство, как и всякая мелкая буржуазия вообще, занимает и при диктатуре пролетариата среднее, промежуточное положение: с одной стороны, это – довольно значительная (а в отсталой России громадная) масса трудящихся, объединяемая общим интересом трудящихся освободиться от помещика и капиталиста; с другой стороны, это – обособленные мелкие хозяева, собственники и торговцы. Такое экономическое положение неизбежно вызывает колебания между пролетариатом и буржуазией».