Текст книги "Самые знаменитые реформаторы России"

Автор книги: Владимир Казарезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 44 страниц)

Организуя выступление на половцев, Владимир ввел еще одно новшество. Князья ходили в походы только со своими дружинниками, как бы мы их назвали сейчас, профессиональными воинами, лишь изредка привлекая смердов и горожан. Мономах понимал, что даже объединенным княжеским дружинам не нанести половцам стратегического поражения, чтобы они не смогли от него оправиться. И он прибег к широкомасштабной помощи простолюдинов – горожан-ремесленников и крестьян-смердов, организовав по сути своей народное ополчение.

В 1111 г. поход объединенных русских сил, возглавляемых переяславским князем Владимиром Мономахом, завершился полным поражением половцев. Были разрушены половецкие города, уничтожены многие тысячи воинов. И, увы, не только воинов. Но таковы были законы того жестокого времени. В споре кто кого Русь закрепляла полученный успех, подрывая потенциал воспроизводства своих врагов.

В результате походов в глубь половецкой степи Русь не только избавилась от вражеских набегов, но и расширила свои границы за счет степи. Земли, где раньше паслись стада кочевников, осваивали земледельцы, строились новые города.

Рассказывая о Владимире Святом, мы сетовали на скудость источников, повествующих о жизни простых людей, о землепашцах, составлявших основную массу населения Киевской Руси. Сто лет отделяет Владимира Мономаха от его знаменитого предшественника на киевском престоле. За это столетие произошли значительные изменения в структуре русского населения, как в управленческой верхушке, так и среди свободных простых людей и разного рода зависимых элементов.

Отрывочная информация на сей счет имеется в том числе – в «Повести временных лет». Там нет специальных рассказов на эту тему, но есть, например, слова Владимира Мономаха, обращенные к князю Святополку, отговаривавшему от похода на половцев. Святополк говорил: «Не годится ныне, весной, идти, погубим смердов и пашню их». На что Владимир ответил: «Дивно мне, дружина, что лошадей жалеете, которыми пашут; а почему не подумаете о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит его стрелою, а лошадь его заберет, а в село его приехав, возьмет жену его, и детей его, и все его имущество? Лошади вам жаль, а самого не жаль ли?»

Оба князя заботились о смерде. Что мы видим из этого короткого эпизода? Во-первых, что смерд – главная фигура на селе, главный кормилец. Нельзя допустить его разорения – будет плохо всем. Во-вторых, смерд не только земледелец, но и землевладелец, и вообще он хозяин, имеющий пашню, лошадь и свой дом (село).

Разгром половцев Мономахом, после которого наступило успокоение на много лет, освобождение этих самых смердов от угрозы нападения способствовали быстрому развитию сельского хозяйства и расширению обрабатываемой земли за счет перенесения границ вглубь степи.

Мы не имеем возможности рассказать о других войнах и походах Владимира Мономаха. Скажем только, что было их множество. В «Поучении Владимира Мономаха» говорится: «А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших». На Юг, Запад, Север и Восток от Киева водил рати русский полководец.

Законотворческой деятельностью Владимир Мономах активно занялся, вступив на киевский великокняжеский стол. Мы остановились на том, что в 1113 г., после смерти Святополка, Владимир был призван стать Великим князем. Тому способствовало мощное народное восстание в Киеве. Можно говорить, что это было первым серьезным выступлением черни против господ, ростовщиков, вообще богатых людей.

Киев и раньше, в 1068 г., переживал великую смуту с погромами, когда «двор же княжий разграбили – бесчисленное множество золота и серебра, в монетах и слитках» (Повесть временных лет). Но в основе того выступления были иные причины – нашествие половцев, неспособность князей организовать им отпор, нежелание вооружить народ для борьбы со степняками. Волнения в Киеве в 1113 г. возникли из-за тяжелой жизни простых людей. Говоря языком XX в., у киевского бунта были классовые причины. Владимир Мономах, впервые встретившийся с народным бунтом, полагал необходимым обнародовать свои намерения, пообещать людям принять меры, которые бы облегчили им жизнь. И князь, не вступая в Киев, занялся разработкой этих мер, для чего пригласил в Берестовский дворец, что под Киевом, князей, знатных бояр, тысяцких, «желая облегчить судьбу недостаточных людей». Мы бы назвали это сейчас авторитетной государственной комиссией для выработки предложений по реформированию финансовых отношений, их регламентации. Результатом совместной деятельности собравшихся князей и бояр явился Устав Мономаха, который впоследствии стал частью «Русской правды» (первоначальную редакцию «Правды» историки относят к годам царствования Ярослава, то есть к началу XI в.).

Одним из поводов для киевского бунта считалось взимание ростовщиками слишком больших процентов за долги. Эти проценты могли браться как угодно долго, даже если выплаты уже намного превышали размер самого долга. В случае отказа от выплат должник поступал в кабалу к кредитору. Устав Владимира регламентировал отношения между ростовщиком и должником. Устанавливалось, что если годовой процент равнялся пятидесяти и если взаимодавец трижды его получил, то он терял право на деньги, выданные в долг, а должник освобождался от дальнейших выплат.

Владимир устанавливал разницу между должниками, оказавшимися не в состоянии рассчитаться с кредиторами. Одно дело, если человек становился таковым по собственной вине, другое, если из-за войны, набегов половцев, нападения разбойников и т.д. Во втором случае имущество все равно шло на уплату долгов, но человек не подвергался насилию, не лишался свободы, не закабалялся. Интересно, очень по-современному выглядит очередность выплаты долгов кредиторам обанкротившимся должником, которую установил Мономах. Заимодавцами первой очереди определялись чужеземные купцы, за ними шел князь, а уж потом, если что оставалось, – получали другие.

В то время шел активный процесс превращения свободных людей, обедневших по разным причинам, в холопов, то есть по сути в собственность господина. Это могло произойти по самым разным причинам и также являлось поводом для массового недовольства людей. Здесь уже разговор больше о сельском населении, о землепашцах.

Мы отмечали, что во времена Владимира Святого и князь, и дружинники начали заниматься сельским хозяйством; во времена Мономаха рядом с небольшими участками смердов появились крупные землевладения. Они принадлежали представителям княжеского рода, боярам, дружинникам, монастырям. На них работали рабы из пленников, а также купленные холопы и всяческие наймиты. Смерды платили князю разного рода повинности, участвовали в войнах. Они были уязвимы, часто оказывались в зависимом положении от крупных земле, владельцев, «княжих мужей», например, когда случались неурожаи, нашествие саранчи, нападение кочевников, княжеские междоусобицы, болезнь или смерть кормильца – работника и т.д. На Руси того времени сложилась целая иерархия людей разной степени зависимости от господина. На крайних флангах стояли раб (холоп, челядинец), полностью принадлежавший господину, и смерд – юридически свободный человек, сам мелкий хозяин. А между ними находились: «наймиты», получавшие пропитание, заработок от господина; «закупы», забиравшие зарплату вперед и становившиеся по сути рабами до тех пор, пока не отдавали полученное; «сироты» – люди, лишившиеся родителей и своего имения; «изгои» – дети разорившихся купцов, священников, выкупившиеся холопы и т.д.

Основным источником пополнения контингента этих зависимых и полузависимых людей являлись смерды, утрачивавшие по каким-либо причинам способность к самостоятельному ведению хозяйства.

Мономах устанавливал три основания, при которых свободный человек мог превратиться в холопа, в раба. Во-первых, если он сам себя продавал господину; во-вторых, если женился на женщине-рабыне; в-третьих, если поступал в услужение к частному лицу без договора вообще. За долги свободный человек не мог быть превращен в холопа, но обязан был свой долг отработать. Если же он убегал, не отдав долга, то тогда становился рабом. Это касалось прежде всего так называемых «закупов», которым угрожала полная потеря свободы.

Можно говорить о том, что и холоп (раб) получал некую защиту при Мономахе. В частности, если ранее холопа убивали в случае нанесения им побоев свободному человеку, то теперь господин обязывался уплатить штраф за провинившегося, и этим дело ограничивалось.

В рассказе о Владимире Святом мы говорили, что с принятием христианства русские люди познакомились с грамотой, первыми книгами, письменностью. То были греческие (византийские) священные книги, необходимые для совершения церковных обрядов. Во времена Владимира Мономаха на Руси не только «потреблялись» книги из Византии, но и создавались свои, и не только религиозного, но и светского содержания.

Мы уже говорили, что Мономах «Русскую правду», являвшуюся подобием свода законов, дополнил многими положениями. При Мономахе появилась «Повесть временных лет» («Летопись Нестора», как ее называли ранее). Ее написал монах Киево-Печерского монастыря, и датируется она примерно 1113 г., годом воцарения на киевском престоле Владимира Мономаха. Поэтому в ней не содержится описания его дел в роли великого князя. Нестор использовал в своем труде летописный свод, созданный Никоном и охватывающий события 70-х гг. XI в., а о последующих годах летописец пишет уже как их свидетель и в какой-то мере участник происходящего.

«Повесть временных лет» – это не только основной, но фактически единственный обстоятельный источник по истории Киевской Руси с ее возникновения и до начала XII в. Поэтому все наиболее авторитетные отечественные историки – Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и другие – излагают русскую историю того периода по «Повести временных лет».

«Повесть…», помимо того, что является ценнейшим источником для изучения отечественной истории, представляет собой литературное произведение, написанное талантливым писателем, что говорит о наличии таковых на Руси в рассматриваемое нами время.

Среди русских писателей конца XI – начала XII в. должен быть отмечен и сам Владимир Мономах. Если «Устав», носящий его имя, следует рассматривать как плод коллективного труда (в работе над ним участвовали и бояре), то «Поучение Владимира Мономаха» написано только им. Дмитрий Лихачев назвал «Поучение» одним из выдающихся произведений древнерусской литературы. Оно служило главному устремлению великого князя – борьбе с распадом Киевской Руси на отдельные княжества, организации борьбы с половцами.

Лихачев писал: «Стремясь предотвратить распад русского государства на ряд самостоятельных княжеств и вместе с тем придерживаясь принципа, что каждый князь должен наследовать владения своего отца, он придавал огромное значение идеологической пропаганде единства Русской земли. С этой целью он организовывал съезды русских князей, поддерживал культ „святых братьев“ Бориса и Глеба, жизнь которых должна была подать пример послушания младших князей старшим, покровительствовал летописанию, напоминавшему об историческом единстве Руси и всего княжеского рода („все князья – братья“), и писал сам произведения, в которых выражал те же идеи единства Руси и необходимости бескорыстного служения родине».

И хотя практического вклада в установление системы престолонаследия, которая способствовала бы предотвращению раздробления Руси, Мономахом сделано не было, сама «идеологическая пропаганда», о которой говорит Лихачев, имела значение. По крайней мере начинали засеваться семена этой идеи.

«Поучение Владимира Мономаха» дает возможность судить о взглядах этого человека по самому широкому кругу вопросов, о его нравственных устоях, ценностных ориентациях. Очень много автор говорит о Боге, о грехах и молитвах, о добродетелях и недостатках человека. Приведем некоторые фрагменты из его «Поучения…»:

«Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей… И в земле ничего не сохраняйте, это нам великий грех. Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. В дому своем не ленитесь, но за всем сами наблюдайте; не полагайтесь на тиуна или на отрока, чтобы не посмеялись приходящие к вам, ни над домом вашим, ни над обедом вашим.

Лжи остерегайтеся, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком, – то пищей и питьем: ибо они, проходя, прославят человека по всем землям, или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите.

Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные».

Здесь целый моральный кодекс, наставление для юношества. Но есть практические советы, в частности, касающиеся несения военной службы, обязанностей князя во время похода: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает».

Из других литературных памятников того времени отметим «Сказания о Борисе и Глебе». Борис и Глеб стали первыми русскими святыми, канонизированными византийской церковью. Этот факт широко использовался для утверждения порядка престолонаследия по старшинству (Борис и Глеб приняли мученическую смерть, но не восстали против законного киевского князя, каковым являлся Святополк).

При Мономахе (в конце XI в.) появилось и «Житие Феодосия Печерского», ярко повествующее о жизни, подвижничестве и аскетизме православных монахов. Автором жития тоже был Нестор Летописец. В общем, в княжение Владимира Мономаха начался расцвет древнерусской литературы при покровительстве и личном участии великого князя.

В правление Мономаха авторитет Киевской Руси в Европе возрос необычайно. Многие европейские королевские дворы считали за честь породниться с Владимиром Мономахом. Были заключены брачные союзы детей и внуков Владимира Мономаха с монархами и наследниками престолов Византии, Швеции, Норвегии, Дании, Венгрии, половецкими ханами, русскими князьями и т.д.

Владимир, памятуя о былых успешных походах киевских князей в Византию, сам хотел пойти войной на империю. И вроде бы уже направил сына Мстислава с войском во Фракию. Устрашенный могуществом Киевской Руси, ее знаменитого великого князя, император Алексей Комнин счел за благо умиротворить потенциального непобедимого врага. Он прислал Владимиру Мономаху с митрополитом Неофитом дары, символы царской власти: венец, названный шапкой Мономаха, златую цепь и бармы Константина Мономаха, византийского императора, деда Владимира. «Митрополит Эфесский вручил сии дары Великому князю, склонил его к миру, венчал в Киевском соборном храме императорским венцом и возгласил царем Российским». С тех пор «шапка Мономаха» стала обязательным атрибутом, символом власти русских царей.

Кто знает, может, идея о «Третьем Риме» исподволь зарождалась не в Москве, а еще в Киеве, именно во времена Владимира Мономаха?

Иван Калита
(? – 1340)

Ивана Калиту отделяют от Владимира Мономаха два века, насыщенных значительными событиями в истории Руси. За это время она раздробилась на десятки практически независимых княжеств. Киев потерял свой статус центра русских земель, зато возросло значение и влияние Владимиро-Суздальского княжества. Более того, внук Владимира Мономаха Андрей Боголюбский сделал небезуспешную попытку объединить Русь, но уже со столицей в городе Владимире. Он занял и подчинил себе Киев, его признавали своим государем многие князья, а также Новгородская и Псковская республики. При Андрее Боголюбском расширились владения Владимиро-Суздальского княжества и за счет новых земель на Севере и Востоке. Его политику продолжил преемник, брат Всеволод Большое гнездо, княживший в 1177–1212 гг.

При сыновьях и внуках Всеволода произошло окончательное раздробление Руси на множество самостоятельных государств-княжеств. Северо-Западная Русь с центрами во Владимире, Рязани, Суздале, Твери, Новгороде и др., а затем Москве, на несколько столетий практически утратила связь с Юго-Западной, Киевской. И тем не менее русский народ имел общий язык, хотя и с местными диалектами; единую религию; жизнь регламентировалась близкими юридическими и нравственными нормами. Развивались производительные силы. В том числе – земледелие, главный источник существования населения и дохода правящей верхушки. На место подсечной и переложной систем приходила двух– и трехпольная система земледелия. Совершенствовались сельскохозяйственные орудия. С ростом крупных землевладений князей, бояр, церквей все большая часть крестьян становилась зависимой. Барщина уступала место оброку, что способствовало росту заинтересованности крестьян производить больше продукции и развитию рыночных, товарно-денежных отношений.

В городах процветали ремесла, русские купцы способствовали единению земель. Они занимали прочные позиции и в зарубежных странах. Известны были целые купеческие «русские» улицы в столицах окружающих Русь государств. Получили развитие искусство и литература. Наиболее известный нам литературный памятник того времени – «Слово о полку Игореве», написанный в 1185 г.

Русь находилась в состоянии раздробленности, кровопролитных междоусобиц, когда подверглась татарскому нашествию. Потому и стала относительно легкой добычей степняков. С установлением татарского ига произошел окончательный распад Руси.

Татары назначали князей, взимали дань, но не посягали на религию, культуру, систему управления русских земель. Все это способствовало сохранению самобытности русского народа, его национального самосознания. Фактором выживания князей и пребывания у власти становились не столько полководческий дар, воинская доблесть и мудрость в управлении подданными, сколько хитрость, изворотливость, а то и вероломство по отношению друг к другу и ханам Золотой Орды. Часто татары совершали набеги на русские земли, а еще чаще приходили туда по просьбе одних князей для борьбы с другими за тот или иной стол. Из русских князей, предшествовавших Ивану Калите, наиболее значительное место в истории занимает его дед – Александр Невский, внук Андрея Боголюбского. Он сумел отстоять независимость Новгорода и Пскова от немцев и шведов и, став благодаря своей мудрости и хитрости в отношениях с ханами великим князем владимирским, много сделал для восстановления Русской земли после татарского нашествия и предотвращения новых набегов.

Москва, хотя и ведет свое летоисчисление с середины XII в., долгое время оставалась младшим княжеским уделом и не играла заметной роли в жизни Северо-Восточной Руси. Московские князья, по сложившимся принципам и обычаям престолонаследия, не могли претендовать на великокняжеский стол и вообще на серьезное влияние на общерусские дела. Но объективная обусловленность быть заштатным княжеством, соединенная с большими амбициями и честолюбием московских князей в нескольких поколениях, породили тактику их действий, выходящую за рамки традиций и нравственных норм. Таковыми являлись вероломство по отношению к соседним князьям-родственникам и если требовалось – их уничтожение. Таким путем князь Даниил, отец Ивана, сын Александра Невского, отнял у рязанского князя Коломну. Его сын Юрий, княживший в Москве до Ивана, пленил можайского князя и захватил его удел. Хитростью был присоединен к Москве и Переяславль. Московские князья как бы бросали вызов традиции наследования «по старшинству», который и ранее-то не всегда соблюдался, а тут стал просто попираться.

Потребовалось стечение многих благоприятных обстоятельств, чтобы четвертый сын в семье московского удельного князя Даниила, каковым являлся Иван, стал великим князем владимирским. Московский удел был настолько мал, что не был даже поделен между детьми Даниила, и Иван долгое время оставался помощником старшего брата Юрия в делах хозяйственных, военных и дипломатических. В отличие от других братьев, принимавших сторону Твери, главного соперника Москвы, Иван сохранял верность Юрию во всех междоусобицах. По поручению старшего брата он в 1305 г. возглавил московское войско в войне с Тверью и одержал победу под Переяславлем-Залесским. Иван рано включился в межкняжеские интриги и усвоил, насколько важно налаживать отношения с ордынскими ханами. В 1320 г. он вернулся из Орды с татарским войском и разорил ярославскую и суздальскую земли, в наказание князьям, проводившим недружественную по отношению к Москве политику. Таким образом, еще до становления князем московским, Иван полагал вполне приемлемым допускать разорение русских земель татарами во имя достижения своих целей. Впрочем, как уже было сказано, так поступали многие русские князья. Эта традиция, в свою очередь, перешла в Северо-Восточную Русь из Киевской. Там тоже частенько враждовавшие друг с другом князья прибегали к помощи половецких ханов. Так что, осуждая татар за набеги, мы должны давать себе отчет в том, что виновны были в них чаще всего русские князья.

Иван Калита стал московским князем в 1325 г. после гибели в Орде брата Юрия от руки тверского князя Дмитрия Михайловича. А в 1328 г. он уже стал великим владимиро-суздальским князем.

Несмотря на экспансию московских князей, попрание всяческих нравственных норм в целях расширения своих владений за счет соседей, к моменту вступления на престол Ивана Калиты в московский удел входили лишь города Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза и Радонеж. То есть территория Московского княжества была много меньше нынешней Московской области. Но хозяйственная жизнь в нем развивалась более активно, чем в соседних уделах.

Московские князья, особенно Иван Калита, многого добились, сумев установить порядок в своих владениях, искоренить разбой и воровство. Так что налицо было сочетание жесткого силового давления на соседей и создание условий для мирного труда своих подданных. По выражению В.О. Ключевского, «…московские князья, начав свое дело беззастенчивыми хищниками, продолжают его мирными хозяевами, скопидомными, домовитыми устроителями своего удела, заботятся о водворении в нем прочного порядка, заселяют его промышленными и рабочими людьми». Со всех сторон потянулись в Московский удел крестьяне, ремесленники, купцы, которых ждали здесь незанятые земли и поддержка княжеской власти. Людей привлекала в Москву, кроме спокойствия и порядка, слава о князе, творившем правый суд.

Следствием столь дальновидной внутренней политики стало накопление больших средств в руках московского князя. Иван Калита распоряжался ими весьма предусмотрительно. Как послушный данник, добросовестно рассчитывался с золотоордынскими ханами, задабривал их в расчете на достижение дальнейших, более значительных целей. Кроме того, скупал земли в соседних с московским княжествах. Разоренные уплатой непомерной дани, князья продавали их за бесценок, а массы крестьян, так же разоренных всякого рода поборами и татарскими набегами, готовы были «садиться» на землю, отдавая себя в зависимость господину.

Остановимся коротко на системе землевладения, складывавшейся во времена Ивана Калиты под воздействием татарского фактора.

Разоренным набегами крестьянам было трудно самостоятельно восстановить хозяйство на прежнем месте или обзавестись им на новом. Люди вынуждены были обращаться к зажиточным хозяевам, чтобы работать на них, получая за это известное вознаграждение. Или, ведя самостоятельное хозяйство, за пользование чужой землей, скотом и орудиями труда рассчитываться долей доходов. Таким образом, часть крестьян, слабых, разорившихся, попадала в зависимость к своим собратьям по классу, становясь так называемыми «подворниками», «подсуседками». Многие крестьяне, оказавшиеся без своей земли, «садились» на землю князей, бояр, церквей. Получали денежную и материальную помощь для обзаведения, становились «половниками» или «третниками», отдавая половину или треть дохода хозяину.

Таким образом складывалась своего рода арендная система – свободные юридически крестьяне работали на земле князя или боярина, рассчитываясь за нее долей дохода. Крестьянин мог уйти от одного господина к другому, но чтобы как-то соблюдались интересы обеих сторон, постепенно сложился порядок – переход разрешался только осенью, по окончании сельхозработ, в Юрьев день.

Но свобода перемещения крестьян могла ограничиваться княжескими повелениями. Например, известен запрет Ивана Калиты Юрьевскому архимандриту принимать к себе тягловых людей из Московского княжества. Это чистой воды протекционистская мера, направленная против оттока населения из своего удела, ограничивающая вроде бы сложившуюся традицию.

Жизнь крестьян во Владимиро-Суздальском княжестве периода татарского ига и удельной раздробленности была куда более трудной по сравнению с жизнью крестьян Юго-Западной Руси до татарского периода.

Прежде всего – земли северо-востока намного хуже, менее плодородны, а климат менее благоприятен для занятия сельским хозяйством. Кроме того, каждую десятину нужно было отвоевывать у леса.

Над крестьянами постоянно висела угроза разорения от татарских набегов. Когда это случалось, они вынуждены были идти в кабалу к более сильным господам. Необходимость уплаты татарам дани заставляла князей увеличивать всевозможные подати, которыми обкладывались земледельцы.

Ну и, наконец, последнее. Мы видели, что во времена Владимира Мономаха князья и дружинники все больше внимания уделяют хозяйствованию на земле. В описываемый период она стала основным источником доходов для собственного жизнеобеспечения князей и содержания их двора, обеспечения дружины и ведения беспрерывных войн, уплаты дани татарским ханам. Не будучи в состоянии дать достойное жалование боярам и служилым людям, князья рассчитывались с ними землей.

Постепенно сложилась система, когда князья и бояре являлись не только субъектами отправления властных полномочий, но и, одновременно, землевладельцами, организаторами хозяйственной деятельности. Роль князя стала принципиально отличаться от той, что была в Киевской Руси. Если тогда он легко мог переставляться с одного города или удела в другой решением великого князя, то теперь это было сделать сложнее. Ведь, переходя на другое место, он не мог забрать землю с крестьянами и иную недвижимость, дающую ему средства к существованию. Произошло оседание на земле князей. Они становились уже не только должностными лицами, носителями властных прерогатив, но и хозяевами, владельцами своего удела. Отсюда стала складываться традиция передачи наследства от отца к сыну. То же самое касалось бояр, дружинников, служилых людей князя. Они так же оседали вокруг своего князя.

Иван Калита сумел понять веяния нового времени и употребить их себе на пользу. Он покупал на свое имя земли вместе с городами, и будучи московским князем и став великим Владимиро-Суздальским князем. Он, не в пример другим князьям, основательно занимался организацией хозяйственной жизни на своих землях, добивался получения с них больших доходов.

О том, что Иван Калита уделял большое внимание разумному устройству крестьян, говорит факт распространения при нем «Земледельческого закона», разработанного византийским императором еще в VIII веке.

Приобретение земель в других княжествах выполняло не только экономическую, но и политическую функцию. Купленные там земли становились плацдармом для его последователей в дальнейшей московской экспансии. Иван Калита купил Углич, Белозерск, Галич и другие города и многие села. Он даже умудрялся покупать наделы на территории новгородского княжества, хотя это и запрещалось законами республики.

Нужно иметь в виду и такое обстоятельство. Иван Калита, с одной стороны, был удельным князем московским, с другой – великим князем владимирским. Территории, присоединяемые к великому княжеству, попадали под его управление, но не становились его собственностью. Как хозяин, он мог распорядиться только тем, что досталось ему по наследству – уделами своего, Московского, княжества и теми землями (селами и городами), которые купил в других княжествах. Поэтому в завещании он отписал своим детям только города, входившие в Московское княжество, не упомянув Владимира, Костромы, Переяславля и других городов, так как распоряжаться ими мог только новый великий князь, назначенный Ордой.

Можно говорить без особых натяжек, что принципы системы, сложившейся в XIV веке, в какой-то степени сохранились и при Романовых.

Впрочем, мы забежали вперед в своем изложении, так как Ивану Калите еще предстояло стать великим князем, что было чрезвычайно трудно сделать для владельца Московского удела. Особенно в борьбе с такими могучими князьями, как тверские. Сравнивая тех и других, В.О. Ключевский говорил: «На стороне тверских князей были право старшинства и личные доблести, средства юридические и нравственные; на стороне московских были деньги и уменье пользоваться обстоятельствами, средства материальные и практические, а тогда Русь переживала время, когда последние средства были действеннее первых».

В том, что Иван Данилович стал великим князем, решающую роль сыграли деньги, которыми он щедро одаривал хана Узбека, его жен и мурз, сочетая щедрые дары с восточной лестью и коварством по отношению к князьям, которых нужно было убрать со своего пути. Оговоры, убийства, участие вместе с татарами в разорении русских земель – все использовал Иван Калита в своих интересах. Он стал великим князем владимирским в 1328 г., после того, как по указанию золотоордынского хана Узбека во главе 50-тысячного татарского войска и вместе с другими поддерживавшими его князьями разорил Тверское княжество. Были сожжены города Тверь, Кашин, Торжок, а их жители уничтожены или взяты в полон. Эта экспедиция была предпринята, чтобы наказать тверичан за восстание против татарских наместников, которое возглавил тверской князь Александр.