Текст книги "Самые знаменитые реформаторы России"

Автор книги: Владимир Казарезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

В 1828 г. она стала заведовать Мариинским и повивальным институтами. Благодаря ее нравственному, патриотическому порыву и организаторскому таланту в годы Крымской войны была образована Крестовоздвиженская община сестер милосердия для оказания помощи раненым воинам. Эта община послужила прообразом будущих организаций Красного Креста.

Елена Павловна покровительствовала искусствам и наукам, оказывая всяческую поддержку талантливым людям. Благодаря ей в России впервые было создано музыкальное общество. В своем дворце она открыла консерваторию, поставив во главе ее знаменитого Рубинштейна. Дала средства академику Радлову на издание пятитомного труда по тюркским наречиям; помогала путешественнику и этнографу, исследователю Сибири Потанину, оказывала содействие художнику Иванову, автору картины «Явления Христа народу» и многим другим деятелям науки и искусства.

Освобождение крестьян вроде бы не входило в круг интересующих Елену Павловну проблем. Но как только в обществе стали переходить от рассуждений на эту тему к поиску конкретных решений, великая княгиня приняла активнейшее участие в ликвидации крепостного права. Из сделанного ею на этом поприще следует отметить прежде всего освобождение своих собственных крепостных в Полтавской губернии, общим числом около пятнадцати тысяч душ, на относительно благоприятных для них условиях. Подготовительную работу провел по ее поручению Н.А. Милютин.

Значение этого поступка Елены Павловны, являвшейся членом царской семьи, было огромным. Тем самым она взывала к совести помещиков – не упрямиться с освобождением крестьян, поступать так же. Кто знает, скольким крепостникам она помогла таким образом если не прозреть, то по крайней мере смириться с неизбежностью.

Допуская, что освобождение крестьян в целом по империи может осуществляться на более выгодных условиях, чем те, на которых отпускала их на волю Елена Павловна, она предусмотрела такую возможность и оговорила соответствующим образом. В документе об освобождении ее крепостных, датированном 21 мая 1859 г. и названном «Положение для крестьян Кардовского имения», говорилось: «Права и преимущества, какие будут впоследствии по Высочайшей, государя императора, воле предоставлены всем вообще помещичьим крестьянам, безусловно распространяются и на крестьян Кардовского имения, независимо от тех облегчений, которые предоставляются им настоящим положением».

Елена Павловна участвовала в выработке условий освобождения крестьян, и многие ее предложения были использованы при подготовке Манифеста 19 февраля 1861 г. и сопутствующих ему документов.

Константин Петрович Победоносцев
(1827–1907)

Сколько случайностей, вторгаясь в исторический процесс, круто разворачивают его, меняя судьбы стран и народов.

Останься Александр II еще на десяток лет на троне, не случись той трагедии 1 марта 1881 г., оборвавшей его жизнь, начатое им реформирование могло увенчаться образованием в России парламента и превращением страны в конституционную монархию. А это значит, что никаких революций ни в 1905 г., ни в 1917 г. могло не произойти. Была вероятность пойти истории по-другому, и если бы остался жив сын Александра II – Николай, наследник престола, по оценкам современников, одаренный молодой человек, хорошо подготовленный к продолжению дела отца. Случайная смерть Николая явилась причиной того, что российским императором стал Александр III, не обладавший, опять же по воспоминаниям его современников, необходимыми для столь высокой миссии качествами. И, наконец, третье роковое обстоятельство. Случись рядом с Александром III другой наставник, которому бы он беспрекословно доверял, а не Победоносцев, тоже все могло пойти по-другому.

Как видим, целая цепь случайностей, спрессовавшихся в коротком временном промежутке, изменила ход российской истории. Многочисленные покушения на Александра II могли на кого угодно повлиять соответствующим образом, вселив страх, уныние и желание мести, тем более подвержен был этому состоянию Александр Александрович, волею случая ставший наследником престола. Насильственная смерть отца еще более усилила у него ощущение угрозы, исходившей от разного рода вольнодумцев, нигилистов, революционеров. Не случайно он жил в годы царствования в мрачном дворце Павла I, считая себя в нем в большей безопасности, чем где-либо. Оставайся рядом соратники отца, возможно, под их влиянием Александр III и оправился бы от потрясений. Но в трудное время начала царствования самым близким ему человеком стал Константин Петрович Победоносцев. Он опекал государя с первых шагов, искренне и бескорыстно предостерегая его от ошибок.

Борьба за место возле царя и за определение политики России развернулась сразу же и вылилась в открытое столкновение уже через неделю после смерти Александра II. 8 марта 1881 г. новый царь проводил совещание с участием ближайших сановников, где обсуждали предложенный министром внутренних дел графом Лорис-Меликовым, подготовленный по заданию Александра II и согласованный с ним доклад о введении в России представительной законодательной власти. Большинство министров высказалось за, а Победоносцев резко выступил против: «Я в смущении, я в отчаянии. Сердце сжимается при мысли о предложенном проекте: в нем слышится фальшь, скажу более: он дышит фальшью. Едва ли не пришло время сказать: конец России! – ведь в России хотят ввести конституцию!» И далее Победоносцев подверг критике реформы Александра II, включая положения по отмене крепостного права, введение земского самоуправления, ослабление цензуры и др. Разумеется, поводы для критики были, и немалые, поскольку российское общество болезненно адаптировалось к новой жизни и многие с ностальгией вспоминали старые порядки, жалели о них.

Александру III предстояло выбирать – или следовать дорогой реформ, дорогой отца, опираясь на прогрессивную часть его окружения, или отказаться от их продолжения, а в чем-то и повернуть вспять, как к тому призывал Победоносцев. Он выбрал второе.

29 апреля того же года выходит царский манифест, подготовленный К.П. Победоносцевым и М.Н. Катковым, известным публицистом, редактором газеты «Московские ведомости», в которой объявляется, что Александр III начинает править «с верою в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утвердить и охранять для блага народного от всяких поползновений». Победоносцев буквально умоляет царя подтвердить свои намерения расправиться с террористами. Дело в том, что террор против царственных особ и вельмож не встретил абсолютного осуждения тогдашнего российского общества, (и поэтому после убийства Александра II развернулась кампания за помилование организаторов и исполнителей преступления. Среди их заступников был и Л.Н. Толстой. Победоносцев, потрясенный смертью императора, писал Александру III: «Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях, что иные читают возможным избавление осужденных преступников от смертной казни… Нет, нет и тысячу раз нет – этого быть не может, чтобы Вы перед лицом всего народа русского в такую минуту простили убийц отца Вашего, русского государя, за кровь которого вся земля (кроме немногих, ослабевших умом и сердцем) требует мщения и громко ропщет, что оно замедляется. Если бы это могло случиться, верьте мне, государь, это будет принято за грех великий и поколеблет сердца всех ваших подданных… В эту минуту все жаждут возмездия».

Молодой император с пониманием отнесся к словам своего наставника и начертал на письме: «Будьте покойны, с подобными предложениями ко мне не посмеет прийти никто, и что все шестеро будут повешены, за это я ручаюсь». Он сдержал свое обещание. Очень скоро стало ясно – с кем царь и какой политики собирается придерживаться.

С.Ю. Витте, хорошо знавший Победоносцева, работавший вместе с ним при Александре III и Николае II, в бытность свою министром финансов и председателем комитета министров, рассказывал в своих воспоминаниях: «Победоносцев, выдающегося образования и культуры человек, безусловно честный в своих помышлениях и личных амбициях, большого государственного ума, нигилистического по природе, отрицатель, критик, враг созидательного полета, на практике поклонник полицейского воздействия, так как другого рода воздействия требовали преобразований, а он их понимал умом, но боялся по чувству критики и отрицания, поэтому он усилил до кульминационного пункта полицейский режим в православной церкви. Благодаря ему провалился проект зачатка конституции, проект, составленный по инициативе графа Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне ужасного для России убийства Императора Александра II и в первые дни воцарения Императора Александра III. Это его, Победоносцева, великий грех: тогда бы история России сложилась иначе, и мы, вероятно, не переживали бы в настоящее время подлейшую и безумнейшую революцию и анархию».

П.Н. Милюков, будущий профессор истории, лидер партии кадетов, видный деятель Временного правительства, а тогда еще студент, заканчивавший университет, внимательно следил за событиями в политической жизни. Более того, участвовал в них, втягиваясь сам в политические игры через студенческое движение. В своих воспоминаниях он писал: «…правительство Александра III, под влиянием Победоносцева, повернуло очень быстро в сторону реакции… Студенческие сходки были запрещены». И далее: «Общественные ожидания, возбужденные первыми неделями царствования Александра III, быстро рассеялись, когда Лорис-Меликова сменил Игнатьев, а Игнатьева вытеснил Победоносцев. Революционная борьба была подавлена крутыми репрессиями, и в политической жизни наступило затишье, продолжавшееся в течение почти тринадцати лет царствования Александра III».

Что же это за человек, сумевший подчинить своей воле Александра III и навязать ему собственное видение государственных интересов и политики?

Константин Петрович Победоносцев родился в 1827 г. в семье профессора философии и писателя Петра Васильевича Победоносцева. После окончания училища правоведения работал в департаменте сената, в 1860–1865 гг. заведовал кафедрой гражданского права Московского университета. Он стал юристом и ученым высочайшей квалификации, а написанный им «Курс гражданского права» являлся лучшим учебным пособием для студентов и практикующих работников правосудия. Его талант и стремление к переменам в России привлекли внимание сторонников реформ Александра II, и он участвовал в разработке новой судебной системы. Пример Победоносцева показывает, как радикально могут измениться убеждения людей. В начале 1860-х гг. либеральные, реформаторские настроения Победоносцева доходили до того, что он направлял мятежному Герцену для его «Колокола» критические материалы, касавшиеся судебного дела в России! Пройдет десяток-другой лет, и почитатель Герцена станет отрицать любые начинания, несущие угрозу самодержавию, сложившимся порядкам и традициям. Но это будет потом. А в 1860-х гг. он приближен к царской семье, преподает законоведение сыновьям Александра II – Николаю (умершему наследнику престола), Александру (будущему царю), Владимиру. А затем и внуку Александра II – Николаю Александровичу, последнему российскому императору. С этого же времени активно занимается государственной деятельностью. С 1868 г. – сенатор, с 1872 г. – член Государственного совета, с 1880 г. – обер-прокурор святейшего Синода. В этой должности пребывал вплоть до событий 1905 г., когда ушел в отставку, не согласившись с царским манифестом от 17 октября, вводившим в России представительную власть (Государственную думу) и с другими демократическими преобразованиями. Умер в 1907 г. Таким образом, Победоносцев находился в центре общественно-политической жизни страны при трех ее последних императорах, а во время царствования Александра III и начального периода правления Николая II по существу определял государственную политику. Хотя относительно скромная должность обер-прокурора Синода и не предполагала сосредоточения в его руках столь властных прерогатив. Влияние на государственные дела объясняется большим доверием к нему царей, которое он заслужил не только своими педагогическими способностями, будучи воспитателем великих князей, но и личными качествами.

Среди видных деятелей России XIX в. выделяются две фигуры – Аракчеев в его начале и Победоносцев в конце, тем, что служа верой и правдой не только царям, но и стране, они не были поняты современниками и в памяти потомков остались зловещими персонажами, олицетворением зла и антигуманизма, несвободы. Гением зла вошел в российскую историю Аракчеев. А Победоносцев?

«„Гений тьмы“, „Великий инквизитор“, „дикий кошмар русской истории“, „тиран и изверг“, „государственный вампир“, „нелепая галлюцинация“… Пожалуй, ни один высший сановник не награждался столь нелестными эпитетами, как Константин Петрович Победоносцев», – пишет о нем наш современник В. Степанов.

Но какими бы эпитетами ни награждали Победоносцева, и люди, знавшие его лично, и потомки, никто не берет под сомнение выдающиеся способности и энциклопедические знания этого деятеля, а также бескорыстие в служении делу и чрезмерное трудолюбие. Неоднократно в своих воспоминаниях к характеристике Победоносцева возвращается Витте. К приведенным его высказываниям добавим другие: «…можно иметь различные мнения о деятельности Победоносцева, но несомненно, что он был самый образованный и культурный русский государственный деятель, с которым мне приходилось иметь дело… Он знал Императора Николая с пеленок, может быть, поэтому он и был о нем вообще минимального мнения».

«10 марта умер Константин Петрович Победоносцев. Это был последний могикан старых государственных воззрений, разбитых 17-го октября 1905 года. Но, тем не менее, как я уже имел случай говорить, – это был редкий государственный человек по своему уму, по своей культуре и по своей личной незаинтересованности в благах мира сего, которые приобрели такое преимущественное влияние на решение дел в последние годы…»

После его смерти газета «Приазовский край» (1907 год, № 71) писала: «Он охранял, как верный рыцарь, вход в замок, где томилась в заключении весна русской свободы. Надо быть справедливым – охранял не из корыстных побуждений, не ради выгоды власти, а исключительно по непоколебимой убежденности в своей правоте».

Хотя не все современники отдавали дань талантам Победоносцева. В частности, Ленин говорил, что тот проводил политику «с тупоумной прямолинейностью во всех областях общественной и государственной жизни» (БСЭ. Первое изд.). О прямолинейности применительно к Победоносцеву говорить можно, но что касается «тупоумия», то это явно не о нем. Впрочем, Владимир Ильич даже своих ближайших соратников награждал куда более хлесткими эпитетами – что уж говорить о царском сановнике, реакционере.

С началом перестройки вышло много публикаций о Победоносцеве, авторы которых попытались дать объективную оценку этого человека. В частности, в книге, посвященной жизни Николая II, на которую мы уже ссылались, много места отведено и Победоносцеву. Авторы пишут, что он обладал «блистательным даром полемиста и энциклопедическими познаниями. Его противники часто боялись даже вступать с ним в открытые дискуссии на заседаниях Государственного совета… Его суровый характер сочетался с добродушием по отношению к простым людям, которым он часто оказывал материальную помощь. Победоносцев отличался колоссальной энергией и исключительным трудолюбием: имел яркий литературный талант, писал книги, брошюры, статьи, научные труды и, кроме политики, интересовался литературой, искусством и т.д.».

Для иллюстрации писательского таланта, остроты ума этого выдающегося политического деятеля приведем фрагменты из его фундаментального труда «Московский сборник», изданного в 1896 г., содержащего критику не признаваемого им парламентаризма. Поразительно, насколько по-современному выгладят в этой работе мысли о выборах депутатов, их нравственной позиции, взаимоотношениях с избирателями и ответственности перед ними, о деятельности вождей политических партий: «В чем состоит теория парламентаризма? Предполагается, что весь народ в народных собраниях творит себе законы, избирает должностные лица, стало быть изъявляет непосредственно свою волю и приводит ее в действие. Это идеальное представление. Прямое осуществление его невозможно. Выборы никоим образом не выражают волю избирателей. Представители народные не стесняются нисколько взглядами и мнениями избирателей, но руководятся собственным произвольным усмотрением или расчетом, соображаемым с тактикою противной партии. Министры в действительности самовластны… Ошибки, злоупотребления, произвольные действия – ежедневное явление в министерском управлении, а часто ли слышим мы о серьезной ответственности министра? Разве, может быть, раз в пятьдесят лет приходится слышать, что над министром суд, и всего чаще результат суда выходит ничтожный – сравнительно с шумом торжественного производства.

…Если бы потребовалось истинное определение парламента, надлежало бы сказать, что парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей. Учреждение это служит не последним доказательством самообольщения ума человеческого. Избиратели являются для него стадом – для сбора голосов, и владельцы этих стад подлинно уподобляются богатым кочевникам, для коих стадо составляет капитал, основание могущества и знатности в обществе. Так развивается, совершенствуясь, целое искусство играть инстинктами и страстями массы для того, чтобы достигнуть личных целей честолюбия и власти.

…Кто по натуре своей способен к бескорыстному служению общественной пользе в сознании долга, тот не пойдет заискивать голоса, не станет воспевать хвалу себе на выборных собраниях, нанизывая громкие и пошлые фразы.

…Такие люди если идут в толпу людскую, то не затем, чтобы льстить ей и подлаживаться под пошлые ее влечения и инстинкты, а разве затем, чтобы обличать пороки людского быта и ложь людских обычаев. Лучшим людям, людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные, эгоистические натуры, желающие достигнуть личных своих целей. Такому человеку не стоит труда надеть на себя маску стремления к общественному благу, лишь бы приобресть популярность. Он не может и не должен быть скромен, – ибо при скромности его не заметят, не станут говорить о нем.

…Для предводителя партии требуется прежде всего сильная воля. Это свойство органическое, подобно физической силе, и потому не предполагает непременно нравственные качества. При крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений, человек с сильною волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главою кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами. Вот какова, по свойству своему, бывает руководящая сила в парламенте. К ней присоединяется еще другая решительная сила – красноречие.

…По теории парламентаризма, должно господствовать разумное большинство; на практике господствуют пять-шесть предводителей партии; они, сменяясь, овладевают властью. По теории, убеждение утверждается ясными доводами во время парламентских дебатов; на практике – оно не зависит нисколько от дебатов, но направляется волею предводителей и соображениями личного интереса. По теории, народные представители имеют в виду единственно народное благо; на практике – они, под предлогом народного блага и на счет его, имеют в виду преимущественно личное благо свое и друзей своих. По теории – они должны быть из лучших, излюбленных граждан; на практике – это наиболее честолюбивые и нахальные граждане. По теории – избиратель подает голос за своего кандидата потому, что знает его и доверяет ему; на практике – избиратель дает голос за человека, которого по большей части совсем не знает, но о котором натвержено ему речами и криками заинтересованной партии. По теории – делами в парламенте управляют и двигают – опытный разум и бескорыстное чувство; на практике – главные движущие силы здесь – решительная воля, эгоизм и красноречие».

Конечно, следует отдать должное проницательности Победоносцева, так тонко подметившего пороки парламентаризма, фальшь и лицемерие, сопутствующие борьбе политических партий за умы людей, но нельзя согласиться с отрицанием самого парламентаризма из-за недостатков, ему присущих. А Победоносцев отрицал парламент как таковой, считая его пагубным для России.

Остается только сожалеть, что столь талантливый и просвещенный человек, к тому же высоконравственный, хватался за исторические рудименты, каковым являлось неограниченное самодержавие, не улавливал дух эпохи, боялся принять вызов времени и адекватно на него отреагировать. Не из опасения потерять собственные привилегии восставал он против либеральных, демократических преобразований. Его бескорыстие, признаваемое всеми, является тому порукой. Он опасался хаоса, непредсказуемости, могущих погубить Россию. Поэтому в марте 1881 г. уговорил Александра III не выполнять волю отца о введении выборной представительной власти в империи. По этой же причине в 1905 г. ушел в отставку, не смирившись с манифестом Николая Второго о выборах в Государственную Думу, полагая такой шаг гибельным для России.

Самое отрицательное отношение было у Победоносцева и к гласному, состязательному суду с участием адвокатов и присяжных заседателей, представляющих «пестрое смешанное стадо, собираемое им случайно, или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки», развивающих, по его словам, свое искусство ради «интересов самолюбия и корысти».

Он был категорически против свободной печати, поскольку считал общественно вредным, когда «любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак».

Опасность повсеместного распространения образования для него тоже очевидна, поскольку «ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения».

Что же взамен предлагает Победоносцев, отвергая наступающие из Европы идеи государственного и общественного устройства на демократических принципах? У него полная ясность на этот счет: «Есть в человечестве натуральная сила инерции, имеющая великое значение… Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью – безусловно необходима для благосостояния общества». То есть инерция – это традиция, старина, которую следует принимать как есть, не рассуждая, не подвергая критическому осмыслению. Значит, в основании общественного спокойствия и народного благополучия находится не знание, а вера.

Он убежден, и навязывает свое убеждение другим, что «народ чует душой, что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерою, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере».

Проиллюстрируем его позицию еще одним эпизодом. Известный русский книгоиздатель И.Д. Светин обратился к Победоносцеву за разрешением издать книги для народа, в которых бы разъяснялся смысл богослужения, проводимого в церквах на непонятном людям церковнославянском языке. Победоносцев решительно отказал: «Мужику и не надо понимать, что он слышит в церкви. Пред непонятными ему словами он чувствует священный трепет, и это священное, благоговейное настроение и есть единственное, что нам надо. Никакого понимания мы не допустим».

Конечно, одной веры недостаточно, чтобы народ жил «правильно», нужна вторая составляющая – твердая власть, на вершине которой – царь-самодержец. Вот, если говорить коротко – идеалы Победоносцева. Будучи носителем таких убеждений, он тяжело переживал реформы Александра II, воспринимал как личную трагедию, видя в них разрушительный хаос, а не стремление привести государственные институты в соответствие с уровнем развития общества. В одном из своих писем он писал: «Жизнь наша стала до невероятности уродлива, безумна и лжива от того, что исчез всякий порядок, пропала всякая последовательность в нашем развитии». Его положение при Александре II было не настолько значительным, чтобы повлиять на государственные дела. Но зато, став по сути правителем при Александре III, Победоносцев много сделал, чтобы «исправить» нанесенный царем-реформатором урон самодержавию и, как он полагал, интересам России. Почему и вошло в историю время правления Александра III – Победоносцева как время реакции, контрреформ.

Должность обер-прокурора Синода вроде бы ограничивала деятельность Победоносцева делами церковными, но он решал все, будучи советником и доверенным лицом Александра III. С его участием, точнее – по его указке очень скоро произошла замена министров и других видных сановников при дворе, соратников Александра II, сохранявших реформаторские устремления. На их место были поставлены люди под стать Победоносцеву, считавшие высшей ценностью сохранение и упрочение самодержавия.

Мы уже говорили о некоторых шагах Победоносцева по пути контрреформ. К сказанному добавим другое. Он считал, что необходимо ограничить свободы, данные реформой крестьянам. Помещики не могли смириться с потерей власти над ними. Земские учреждения исключали помещиков из системы управления крестьянами. В правительство приходили письма с требованиями восстановления власти помещиков над ними. Пазухин, управитель канцелярии министра внутренних дел, поддерживая такие настроения, писал: «Лишение дворян служебных привилегий не могло не смутить население, привыкшее видеть в дворянах царских слуг… необходимо возвратить дворянству преимущественные служебные права». Поскольку о возврате к крепостной зависимости не могло идти речи, нашли иную форму. В 1889 г. было введено положение о назначении в земские учреждения земских участковых начальников из дворян. Таким образом устанавливался дворянско-государственный контроль над демократическими органами местного самоуправления. И все это ради того, чтобы, как указывалось в положении, «…поставить местную власть в подобающее ей и согласное с пользами государства положение».

«Едва ли какой-либо законодательный акт вызвал больше неудовольствия в течение всего времени своего действия, как положение 1889 года (о земских начальниках. – В.К.).

Оно было прямым противоположением, прямой антитезой освободительных реформ 60-х годов и в частности крестьянской реформы 19 февраля».

Другой формой закрепощения крестьян оставалась зависимость их от общины, выход из которой хотя и был предусмотрен реформой 1861 г., но являлся весьма затруднительным. В 1893 г. был принят закон, по которому это вообще становилось практически невозможно сделать. Такая политика являлась следствием убежденности Победоносцева в том, что сохранение общины в неприкосновенности является благом для России и крестьян. Он считал, что «…только общинное хозяйство может обеспечить крестьянина от нищеты и бездомовности или в самой нищете, – составляющей обыкновенное у нас явление, – отдалить опасность голодной смерти…» Победоносцев был против рыночного оборота земли, говорил, что «земля такой капитал, который опасно бросить на вольный рынок подобно всякому иному товару». Как видим, с позицией реакционера Победоносцева в полной мере согласуются взгляды и нынешних сторонников колхозов и противников рыночного оборота сельскохозяйственных земель.

Шаг за шагом принимались решения, отменявшие положения судебной реформы 1864 г. Подверглись значительному изменению судебные уставы. Был ограничен круг дел, подлежавших рассмотрению в суде присяжных; на смену выборных, независимых мировых судей пришли назначаемые администрацией земские начальники; суду предоставили право вести заседания закрыто, избегая гласности; стали увольнять судей даже по причинам внеслужебного характера и т.д. Многое из сделанного в 1864 г. казалось для Победоносцева «не оправданным жизнью» и потому было устранено.

Вмешательство в духовную жизнь людей, в просвещение, культуру было многоплановым, всеобъемлющим. Контрреформы в системе образования были направлены на ущемление автономии университетов: их руководители стали подчиняться учебным округам, вводились инспекции, ректоры назначались, а не выбирались. В народном образовании упор делался на простейшие церковно-приходские школы. Здесь добились выдающихся успехов. Количество школ за 1881–1894 гг. увеличилось в восемь раз, а государственные ассигнования на них – аж в 40 раз.

Регламентация духовной жизни шла по линии преследования «вредных» писателей. Гонениям подвергались даже такие мастера слова, как Лев Толстой, Федор Достоевский, Николай Лесков и другие. Милюков в своих воспоминаниях пишет: «Не может быть сомнения, что политическая деятельность таких руководителей двух последних царей, как К.П. Победоносцев и Д.А. Толстой, была сознательно направлена к тому, чтобы задержать просвещение русского народа… Против этой антиисторической и опасной, как можно было предвидеть, позиции выступила со всей энергией передовая часть русского культурного класса».

В церковной политике Победоносцева можно выделить две особенности. Во-первых, заботой о распространении и углублении веры в народе было обусловлено массовое строительство культовых учреждений (ежегодно открывалось 10 монастырей и 250 церквей), увеличение издания религиозных книг, усиление пропаганды православных святынь. Во-вторых, имело место ущемление неправославных конфессий, стремление к насильственному «оправославливанию» инородцев и разного рода сектантов. От такой политики сильно страдало старообрядчество. А результатом давления становилось ожесточение гонимых против государственной религии и ее охранителей, еще более крепкое утверждение их в своей вере. На этой почве в самой церкви усиливались реакционные тенденции, наблюдалась пассивность религиозных деятелей, недоверие к служителям церкви, носителям прогрессивных идей.

Обратимся еще раз к Милюкову: «Факты окостенения веры и злоупотреблений в церковных управлениях были настолько очевидны для всех, что в более умеренной форме эти взгляды проникали и в среду самих служителей церкви, а через них и в консервативные круги общества. Крайние правые и здесь исполняли веления власти, закостеневшей в сохранении традиции. При Александре III и Николае II (до 17 октября) блюстителем этой традиции был учитель и советник обоих царей, сухой, упрямый фанатик, получивший недаром прозвище Торквемады (глава инквизиции в Испании. – В.К.), Победоносцев, – принципиальный враг всего, что напоминало свободу и демократию. Он – один из тех, кто несет главную ответственность за крушение династии».