Текст книги "Открытый научный семинар: Феномен человека в его эволюции и динамике. 2005-2011 (СИ)"

Автор книги: Сергей Хоружий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 90 страниц)

Вот пример (показывает два изображения): слева – палеолитическое изображение, справа – рисунок девочки-аутиста 6 лет. В это время все нормальные дети ничего кроме невразумительных каракулей изображать не могут. Эта девочка Надя не говорила до 9 лет, а когда заговорила, она попросту утратила все эти свои фантастические способности к рисованию. Охватить взглядом мамонта она не могла, учитывая разницу в размерах. Вот эта аналогия говорит о том, что люди палеолита ничего не обозначали, они просто изображали. Вот как эти дети-аутисты, они просто изображали. Таким образом, искать в искусстве палеолита смыслы или религию бесполезно. Поскольку если есть религия, то необходимо было эту религиозную информацию как-то передать – детям, подросткам, дабы суровые будни посвятить чему-либо сверхъестественному. А говорить-то не о чем было из-за отсутствия речи, языка. В таком случае возникает вопрос: откуда вообще берется эта изобразительная деятельность? Здесь есть версия Поршнева, правда, довольно краткая: по его мнению, это результат зарождающейся второй сигнальной системы и вторжение ее в первую. То есть тут слово в своем первоначальном виде было уже фактором торможения. Никакой информации эти слова еще не несли, это был именно фактор торможения. То есть чисто в прикладном смысле нужно было погасить агрессию. Возможно, тут и состоялась первоначальная социализация человека. Но тут Поршнев мог несколько ошибаться, так как он ведь считал, что человек происходит от неандертальца, а неандерталец тут совершенно не при чем. Но общая схема работает. Правда, не совсем понятно, какой именно вид был предшествующим виду homo sapiens. Учитывая то, что в Африке ежегодно находят по 5 новых видов гоминид, то, может быть, так что-нибудь и найдется. Правда рассчитывать на то, что это произойдет быстро, не приходится, поскольку Африка археологически очень плохо изучена в отличие от Европы. Если повезет, то быстро найдут, а не повезет – тоже хорошо, но жаль, что пройдет много времени. А то, что здесь было торможение – это вполне возможно. Тут можно рассуждать очень долго, но времени у меня немного.

Вероятно, слово было одно на все случаи жизни. Например, для обозначения охотничьей добычи существовал один и тот же комплекс звуков. Один индивид транслирует какой-то определенный комплекс звуков, но вызывает у него совершенно иные ассоциации. А поскольку это сопровождалось указательным жестом, то у одного этот комплекс звуков вместе с жестом ассоциируется с мамонтом, а у второго – с бизоном. Отсюда возникала напряженность, что вызывало торможение, а торможение в свою очередь чревато галлюцинациями. А снимаются такие галлюцинации созданием изображений. Это хорошо известно из практики современных психотиков, они стабилизируются, нечто изображая. Но рисуют они нечто совсем иное. А здесь натурализм совершенно бесподобный, и возникает вопрос: откуда вообще мог взяться этот натурализм и почему у детей-аутистов наблюдается нечто подобное? Единственное возможное здесь объяснение – это феномен эйдетической памяти (вид зрительной памяти человека, связанной со способностью четко и детально, восстанавливать в памяти зрительные образы виденного). Такая память бывает не только зрительная, но и слуховая, обонятельная. Примером является воспроизведение музыкального произведения после единственного раза ее прослушивания (ярким примером эйдетика был Моцарт). Выготский считал, что все дети до того момента как они начинают говорить – эйдетики. И по большому счету он прав.

Я думаю, что у каждого есть пара, а может быть и больше очень ярких воспоминаний детства, совсем раннего возраста. Допустим, Лев Толстой помнил, как его пеленали. Я, к примеру, помню торт на витрине (мне было тогда 2 года). Я сопроводил свой вопль указательным жестом, получил по мордахе, и именно поэтому я это и запомнил. Это была депривация, подкрепленная физическим стимулом, и я запомнил. Кстати, пеленание – это процесс не самый приятный, это тоже депривация, которая тоже запоминается. Из того, что я запомнил из литературы, я могу сказать, что это всегда какое-то отрицательное переживание. Никто никогда не запомнит то, как он поедал торт, а вот как он за него получил подзатыльник – запоминает. Отсюда можно понять, откуда берутся эти изображения палеолита. Все, наверное, читали хоть немного про охотнико-производсвтенную магию, когда человек изображал мамонта с тем, чтобы потом его убить и съесть. Действительно все изображения эти относятся к охоте, только к неудачной охоте и уже завершившейся. Есть такой хорошо описанный в психологии феномен запоминания незавершенных действий. Состоит он из того, что человек на 90 % помнит лучше то, что он недоделывает или то, что у него не получилось. И в палеолитическом искусстве имеются изображения раненной дичи. Но даже не в этом дело. Просто так получается, что нет ни одного изображения спокойно пасущейся особи. Это либо бегущие особи, либо замершие непосредственно перед прыжком. Это характерные изображения для северных оленей. Правда, есть еще изображения кошачьих, но здесь нечто другое: сам охотник, вероятно, занимал место дичи. Те львы, которые изображены, остались, видимо, тоже без добычи, иначе изображать бы было некому (ищет изображение). Это, конечно, может быть изображением трех разных львов, но, скорее всего, это один и тот же лев в разных фазах движения. Сделан рисунок очень быстро, сделан углем, причем львы показаны в реакции агрессии непосредственно перед прыжком. Там видно характерное положение хвоста – горизонтально с поднятой кисточкой. То есть так или иначе эти изображения связаны с сильными переживаниями. И это похоже не на результат какой-то умственной работы, как в последующих эпохах, а это именно непосредственно эффективная реакция. Основой таких изображений может быть только эйдетическая память. А у современного человека эта эйдетическая память развита только тогда, когда он еще не умеет говорить. Дети до того момента как начинают говорить – эйдетики, у подростков это 20–30 %, а к 16–18 годам эти способности и вовсе затухают. Леонтьев приводил очень интересный пример своей знакомой, которая в университетском возрасте обладала эйдетической памятью, но через 10 лет эти способности угасли. У нее осталась прекрасная зрительная память, но не эйдетическая. Нельзя путать эйдетическую память и хорошую зрительную память. У современного человека нормальная память – образная. Все сдавали экзамены и знают, что порой совершенно посторонняя ассоциация помогает ответить на экзаменационный вопрос. Запах земляники может вызвать ассоциации, к примеру, и человек может вспомнить всё, что нужно было. На историческом факультете на экзамене восстанавливаешь мысли по карте, висящей на стене. Вот вам типичный пример такой ассоциативной связи. Получается по косвенным данным, что человек палеолита говорить не мог. Если это и была речь, то на уровне детской аффективной речи, детской автономной речи, но никак не больше.

Второе: это были существа с эйдетической памятью и с мозгом, чья морфология сильно отличалась от морфологии мозга современного человека. И, заметьте, в таком состоянии он пребывал как минимум 150 тыс. лет. То есть получается, что то самое утраченное звено – это вид предка, от которого мы собственно и происходим. Около 12 тыс. лет происходит изменение, особенно в Европе хорошо заметное из-за таяния ледника. Была большая экологическая катастрофа. Если вспомните поймы больших рек – Днепр, Дон: они колоссальной ширины. Во время половодья они не заливаются все. Вот эта пойма – это как раз след этих мезолитических рек, которые текли во время таяния ледника. Особенно хорошо это заметно на Дону: там вообще не видно края этой поймы. Если стоять на берегу Дона, это десятки километров. То есть мир весь перевернулся: сменилась полностью фауна, флора вероятно тоже сменилась, но там во время ледника никакой флоры особо и не было. И, видимо, произошло вымирание очень большой части популяции. Вероятно, не обошлось и без дополнительной миграции из Африки. Дело в том, что ближайшая аналогия наскальной африканской живописи обнаруживается в Испании. А, казалось бы, что логичней было бы, если б аналогии африканской живописи обнаруживались бы в Сахаре, но этого нет: в Сахаре совсем другое искусство. Правда, если и была миграция, то очень небольшая, поскольку по данным генетики, максимальное обновление европейской популяции со времен палеолита – это 25 %, в некоторых местах, а где-то даже менее 10 %. То есть население в принципе осталось таким, каким оно было во время палеолита. И вот произошла эта катастрофа, и, то ли человек поумнел благодаря этой катастрофе, то ли эти новые эмигранты были более продвинутыми, но резко меняется характер изобразительного искусства – оно становится более понятным. В изображении охоты все ясно.

Впервые в человеческой истории начинаются войны, нормальные такие войны со всеми вытекающими отсюда последствиями. В Иерихоне уже в 8 тысячелетии до н. э. крепостная стена. Еще земледелия нет, а стена уже есть. В Испании есть просто изображения сражений, и есть мезолитические могильники, костяки с проломленными черепами, с застрявшими в костях кремниевыми наконечниками стрел, то есть складываются такие нормальные человеческие отношения. В палеолите ничего такого не было, что очень странно. Возникает ощущение, что они не просто не контактировали между собой, а группы были небольшие – максимум 50 чел. Если б их больше было, они бы просто не прокормились. На Дону есть стоянки, есть человеческие, есть неандертальские на расстоянии прямой видимости. Явно они сосуществовали в одно время, 2 тысячи лет для той эпохи – это вообще ничто, так вот самое интересное, что у них не было вообще никаких контактов. Они были изолированы абсолютно. Это вероятно просто результат общения с неандертальцами. Неандертальцы были несколько отличающимся видом, и в этом смысле контакты, прежде всего сексуальные, должны были блокироваться. Это вопрос скорее к генетикам, но эти неандертальцы и потомства не могли давать.

Вообще палеолитическое искусство известно практически везде в старом свете. Европа просто очень хорошо изучена, есть на Урале, есть в Монголии пещеры, есть в Индии, есть в Австралии, но с Австралией тут не всё ясно. Там нет культурного слоя, то есть нет возможности определить, когда это конкретно было сделано. По прямым датировкам это 60 тыс. лет. И поскольку я Зимбабве имел возможность своими глазами видеть, тот тут могу сказать, что я уверен: там очень много было палеолитических изображений. Но их очень трудно датировать, потому что здесь всё под открытым небом в отличие от Европы, где это все под навесом, культурного слоя нет. Хотя некоторые изображения можно определить, какие из них более поздние, а какие более ранние. (показывает картинку). Красная фигура антилопы, возможно, соответствует возрасту 12–14 тысячам лет назад, а вот черная антилопа – более поздняя. Но тут есть одна закономерность: это ведь в основном охры, а охра краснеет на воздухе – желтая, коричневая, красная (хотя красная и остается красной). И вот есть следующая группа зебр, она очень характерна, но после пропускания через «фотошоп» непрезентабельно выглядит. Чем древнее, тем ближе к натуральной величине – такая закономерность. Эта группа дорисовывалась на протяжении нескольких тысяч лет, если не десятков тысяч лет. Кстати, там иногда это заметно, что появление более ранних изображений могут провоцировать появление более поздних. Но это срабатывает не только для эпохи палеолита. То есть если на скале что-то изображено, то будьте уверены, что через некоторое время там что-то наверняка появится. Я видел потрясающую группу изображений в Казахстане, в Талды-Корганской области возле реки, берег этой реки обрывистый, скальный, и изображения, видимо, начинались с неолита до современности. Там изображения начинаются с оленей, и кончая «Иван, 1937 год». Засвидетельствовано неоднократно, что изображения в Армении на стенах Караван-Сарая построено в 17 веке, а изображения горных козлов на коре деревьев – неолитического стиля. То есть традиции продолжают жить. То же самое в Казахстане: там есть горные бараны, в современное время они попадаются, но последний раз там видели их лет 30–40 назад. Так вот самые поздние их изображения – явное подражание более ранним изображениям, которые с натуры делались еще. И очень характерно, что эти бараны утыканы стрелами, а потом появляются изображения ружей кремневых, где пунктиром показан полет пули в этого самого тэке (баран). Иногда эти изображения сопровождаются надписями на казахском языке, но арабскими буквами, а это хорошо датируется, это значит 18–19 век. И последние фразы на русском языке. Но все это в одном месте. И в горах обнаружить отдельно стоящую надпись на русском языке совершенно невозможно. Там тюркский звериный стиль представлен, изображение вооруженных всадников.

По степени почернения нельзя судить о его возрасте. Совершенно замечательный всадник на лошади, все как надо, на одну его половину постоянно тень падает от другой скалы, она красная, а та половина, которая освещена солнцем – она черная. Мне кстати говорили местные жители, что при оцарапывании камня, если он на солнце находится, он становится через 3–4 года черным. Так что в Африке много изображений эпохи палеолита, но они, к сожалению, плохо датируются. Только прямыми методами датировки это возможно, но это дело дорогостоящее, добраться до них не то чтобы сложно, но понадобится много времени и на это нужны средства, но со временем, думаю, это будет сделано.

И что самое интересное, палеолитические Венеры, то есть эти женские фигурки, есть только в тех местах, где человек контактировал с неандертальцами. (показывает картинку). Это Венера самая древняя – 28 тыс. лет вроде бы. Есть подозрение, что это изображение не хомосапиенс, а неандертальца, поскольку есть явное изображение хомосапиенса. А вот изображение явно уже человека (показывает картинку), то есть с чертами лица. Когда везде идет такое искажение фигуры, то возникает предположение, что они ничего не искажали, а изображали то, что видели. Это был попросту другой вид, а именно неандерталец. Между человеком и неандертальцем отношений быть не могло, более того, возникала вражда, как это бывает между видами близкими, но разными. Волк-собака, или волк-лиса, например. А человек и неандерталец явно были конкурентами. Кормовая база была одна – крупная фауна того периода, прежде всего мамонты, носороги (кстати, достаточно популярные персонажи в палеолитическом искусстве), а человек был половчее, и неандертальцев они вытесняли, видимо, и неандертальцы исчезали, но уж по крайней мере 20 тыс. лет назад они исчезали, но некоторое время совместно все-таки существовали в одном пространстве и в одном времени. И когда неандертальцы исчезают, то отношения между человеком и неандертальцами переносятся на отношения между людьми. Если какая-то группа считала себя правильными людьми, то соседей считала уже нелюдью. Отсюда и корни всех этнических конфликтов, кстати. И это значит что прогноз довольно-таки пессимистический. И в силу того, что соседняя группа такая же как мы, они конечно будут соглашаться, но будут знать, что они неправильные люди. Самоназвания, экзоэтнонимы, антоэтнонимы африканских современных народов вторичны, третичны, четвертичны. Есть в Мали такой народ бумбара, и теперь когда их спрашиваешь кто ты? Он отвечает: я мусульманин.

– Но ты же говоришь как бумбара

– Это я раньше был бумбара, а теперь мусульманин.» То есть это уже конфессиональные е вещи.

Бумбара – это ничто иное как искаженное Барбарэс.

Опять-таки след отделения: есть настоящие люди и ненастоящие люди. А это безусловно уже настоящие люди. Почему появляются изображения неандертальцев? Механизм изображения был такой же как у животный, только в первом случае там голод, а во втором случае – секс. Но необязательно. Голод может быть тоже, потому что есть следы каннибализма. И не исключено, что они неандертальцев воспринимали как еще один вид животных, чем что-то похожее на самих себя, но в любом случае они не воспринимали их как людей. Впрочем, это распространялось и на соседние группы. Так что картина получается очень неоднозначная и далекая от того, чтобы ответить на многие вопрос. Скажем проблема того, что и как они воспринимали. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно поймать живую особь и экспериментировать с ней. А последняя подобная особь скончалась 12 тысяч лет назад. Так что ответа конкретного на этот вопрос тут быть не может. Но по косвенным данным тут можно сказать, ну еще не совсем однозначно, что это скорее не совсем еще человек по многим очень параметрам. А с 12 тыс. лет это уже человек вполне современного типа, как вы видели эти изображения понятны, если хотите они эмоционально доступны нам. То есть как газету это нельзя прочитать, но вполне понятно, что имеется в виду. И в этом отношении еще более показательно наскальное искусство более позднего времени, связанное с так называемым скифо-сибирским звериным стилем. Скифо-звериный стиль – это тоже такой стиль, вокруг которого накручено множество легенд и мифов. При том, что это исключительно мифологическое искусство, там 3 яруса, подземный мир. Если б на этих памятниках было везде 3 яруса – все было бы хорошо, но там бывает и 7 ярусов и 5, и 3, и 2 яруса. И вообще никаких ярусов может и не быть. Сами позы этих животных, если вы помните, очень характерны. Там есть олени в летящем галопе, это странный галоп с подвернутыми ногами, собранными в кучку под брюхом. Скорее это не летящий галоп, а изображение охотничьей добычи, но не убитой. Сохранились уже в историческое время описания охот, правда это уже не скифы, это времен Чингис-Хана. Самое главное, что отмечают очевидцы – это то, что добыча не убивалась (хотя часть и убивалась), а ловилась, и в таком идее ее уже держали. Это был очень престижный момент. Еще какой момент стоит учесть. Культуры скифо-сибирского стиля это абсолютно разные культуры во всех отношениях. Там насчитывается только около 4 носителей языковых семей – монголоидные, европеоидные. Если двигаться от Алтая с востока – это монголоиды, с запада – европеоиды, скифо-сакские племена, прото-монгольские, прототюркские и хуны. То есть это абсолютно разные народы, но стиль абсолютно одинаковый. Вот этот петроглиф из Мангышлака не отличить от петроглифа с берегов Илия, это тоже Казахстан, от петроглифов алтайских и от монгольских. Это все совершенно одинаковое. Смысл один и тот же. Вероятно, это было связано с деятельностью совершенно определенной возрастной группы, даже, может быть, сословного класса. Тут нужно учесть, что в те времена седла еще не было. Седло появляется довольно поздно только в сер. 1 тыс. н. э., на попонах они держались, каким-то образом крепились, но нужно еще было и стрелять из лука. Нужен был просто повышенный мышечный тонус. А это возможно примерно до 22 лет, а то может и раньше. То есть это была очень специфичная группа людей, может даже выделявшаяся в особую касту. Они не все время воевали, основная их деятельность была связана со скотом, и та самая загонная охота играла действительно большую роль. Чем более архаичное общество, тем большую роль там играет охота, и изображении этой самой соструненной добычи вероятней всего как раз своего рода такой престижный знак был.

Хоружий С.С.: А у знаков символические функции уже есть?

Куценков П.А.: Наверное какие-то знаковые символические функции наверное есть, но я их не знаю.

Это вот как раз отчет об облавной охоте. Здесь изображены люди, собаки, некие животные. Причем что характерно – вот этот волк в зверином стиле представлен. Вот здесь фигура козла, а вот фигурки людей и собак, лучников особенно, они вообще ни в каком стиле. Это просто пляшущие человечки из Конан-Дойла. Но есть элементы не совсем понятные. Это, вероятно, погребение (показывает картинку), петроглиф из Монголии. Это такие прямоугольники, вымощенные камнем, и здесь внизу есть человеческая фигурка, то есть, вероятно, имеется в виду погребение. Возможно, это указание на то, в какой местности все происходило. Что-то такое, что указывало на два погребения, о которых все знали. Или две группы погребений, тут сложнее сказать. Вот изображение птицы. Вообще-то, такие изображения часто встречаются в стандартах, связанных с определенными группами. То есть не исключено, что это обозначение какой-то конкретной группы, которая эту самую охоту проводила. А дальше отчет об охоте. Вот зверье с собаками, вот загонщики, часть зверья лучники убили, часть вероятно поймали. Количество человеческих фигурок можно по-разному трактовать, это могут быть десятки, дюжины или какие-то другие единицы счета. Если на этом петроглифе это не очень хорошо видно, то вот на следующем видно очень хорошо. Это тоже Монголия, и это тоже изображение облавной охоты. Причем, посмотрите, что здесь происходит. Группы лучников расстреливают оленей, олени изображены как раз в зверином стиле характерном. Но это еще достаточно архаичное изображение – это самая ранняя стадия развития звериного стиля. Собаки (показывает) изображены очень схематично. Далее, вот эта группа обозначает добычу. Лошадь в зверином стиле, фигура человека очень экспрессивно показана, как он хватает козла за рога. То есть он как раз его ловит, а не убивает. Внизу это, видимо, тоже изображение добычи. Нагружать это искусство какими-то сверхсимволическими значениями не всегда стоит. Если мы не понимаем конкретные значения этих изображений, это не значит что они религиозны. Вообще существует такая тенденция, что всё непонятное относят к религиозности, кстати, очень это характерно с традиционным африканским искусством. Маски антилоп, что я вам показывал, в европейской литературе называют чвара, в Мали их называют «согуни кун», консун – это вид антилопы, согуни – это простая антилопа. Кун – это голова, то есть маска. А чвара – это имя культурного героя, который по мифам бымбара их научил земледелию. И когда спрашиваю бымбара, что это за маска, они отвечают, что это согуни кун. Вообще эти маски напоминают о том, как чвара научил их земледелию. Все европейские этнографы стали тут же подозревать, что имеется некая эзотерическая информация, которую от них скрывают непонятно с какой целью. Танец этой маски устраивается в общественном поле при начале полевых работ. И вот он пляшет с одной единственной целью – напомнить кто их научил земледелию. А культурный герой чвара наполовину человек, наполовину антилопа. Маска-это антилопа. К чвара не имеет никакого отношения.

Был у меня один аспирант, который собирал информацию. И вот такая история. Был один сангатемилец, и отличался он от жителей деревни Санга только тем, что он служил в сенегальских стрелках и кое-как знал французский язык. Когда в Санга на телеграф сообщили, что едет какой-то француз с батальоном колониальной полиции в качестве охраны, они собрались и сказали, что что-то надо делать. Начальство едет! Ну это тоже самое как в русской классической литературе. Тогда этого «француза» – пьяницу как-то протрезвили, кто-то сказал «давай его сюда». И наказали ему говорить с французами, чтоб отвечал на те вопросы, которые зададут, и чтоб ничего лишнего не сболтнул. Они спрашивали про Сириус. Сириус играет действительно там важную роль. Как только Сириус появляется при начале полевых работ (там нет выраженных сезонов «весна – лето – осень») это означает, что пора высаживать рассаду. Влажный сезон ведь там быстро кончается, земледелие вообще там очень трудоемкое. Так и эти разговоры появились в литературе.

Есть и другая история. Не такая смешная. Был такой писатель, Ямбо Уологем, написавший роман «Долг насилия», это конец 60-х годов. И там он рассказал нечто такое, после чего ему в Мали вообще нельзя было возвращаться. Ему дали понять, что его просто убьют за разглашение эзотерической информации. Там нет никакого Сириуса, там просто жуткая кровавая история нескольких кланов, после того как они убивают, насилуют на протяжении многих тысяч лет. И кончается роман тем, что девушка и парень, малийцы, встречаются в Париже, спят вместе, а потом выясняется что они брат и сестра. То есть там определенные исторические сведения, но они к полету Сириуса никакого отношения не имеют. Я вообще сильно сомневаюсь, что традиционное искусство более символично, мифологично, чем какое-либо другое. Например, чем объяснить то, что в африканском искусстве отсутствует полностью изображения божеств? Маски имеют прикладное значения. Про одну маску бымбара я уже говорил. Есть еще один вид масок, на которые навешивают кучу значений, но на самом деле эти маски применяются во время обрядов инициации, то есть посвящения юношей в воины. Их одевают на этих юношей, а потом их секут. А маска для того, чтобы не видели, что они плачут. Вот они и скрывают их слезы. Причем что самое интересно, маски не подходят по размеру взрослым людям. То есть они только для юношей. Там есть определенные детали символические, там рога такие и на рогах изображены птичка, человечек, варан, но это обозначение различных клановых групп, к которому принадлежит посвящаемый. Бывают детали сугубо пластические, но это абсолютно понятный символизм форм, и никто его не скрывает. Это лежит на поверхности. Но только почему-то европейские этнологи в нач. 20. в. не доверяли этим сведениям, полагая, что на самом деле там есть что-то такое, что всю правду открывает в этой культуре.

Другое дело, что традиционное искусство имеет мимическую функцию, то есть функцию «напоминателя», «обозначателя». Прежде всего это дифференцирующая функция, потому что данные изображения характерны только для этого этноса. И по характеру изображения можно представить этническую историю данной группы. То есть это уже средство различия, каким было искусство палеолита в случае с неандертальцами. Это всё вещи, характерные для любой бесписьменной культуры. То есть способа передачи информации такого как письменность нет, и значит нужно рассчитывать только на человеческую память. То есть это такие узелки на память, которые и дают возможность запомнить. Вот такая техника. То есть это сродни технике ученика канонической школы, который перебивает четки и запоминает таким образом аяты. Да и обучение там идет по такой же системе. Я вам очень сумбурно рассказал, думаю, что будет много вопросов, так что я готов ответить.

Хоружий С.С.: Мы выслушали много интересного, и у меня возник вопрос по последней части. Вы хотите сказать, что искусство не соприкасалось с религиозно-мифологической сферой или сама эта религиозно-мифологическая сфера была значительно более «тощей», чем предполагают и что ее отчасти выдумали ученые?

Куценков П.А.: И то, и другое. Во-первых, действительно почти не соприкасалось, во-вторых, она скорее всего была действительно более «тощей».

Хоружий С.С.: То есть дорисовали?

Куценков П.А.: Да, это очень удобное средство, когда все сваливают на религию и мифологию. Я наблюдал поведение этих людей в городе и в саванне. Оно меняется: они просто начинают в каждом бревне видеть потенциальное орудие труда. А я что делаю на рыбалке, если нож забыл? Да то же самое. Я каждый сучок начинаю воспринимать как потенциальное орудие труда. Это очень прагматичная культура.

По методу пиктограмм в Узбекистане очень давно были проведены исследования возрастных и образовательных групп. Там предлагалось картинки разложить по кучкам: одежду к одежде, посуду к посуде. А вот, скажем, если вы объединяете изображения лужи и сапог, то на вас начинают смотреть с подозрением, потому что это вещи разного класса. А узбеки клали картинку с изображением бревна рядом с изображением плуга. Их спрашивают «почему?», на что они и отвечают: «Ну как же, это ж дерево, а из него можно любое орудие труда сделать». Вот и спрашивается, кто из них идиот? Вероятнее всего психологи. Ведь они судят очень прагматично в условиях дефицита дерева. Каждая палка в степной зоне на вес золота. В традиционном искусстве изображение богов – это редкость.

Хоружий С.С.: То есть это упрощенная картина, согласно которой примитивное сознание было символизировано до предела? Нас учили примерно такой картинке архаического сознания.

Куценков П.А.: Нет. Тут всё гораздо сложнее. Вспоминается история, произошедшая в Мали, правда, не со мной, а с моим коллегой. На остановке он разговорился с парнем, и тот рассказал жалостливую историю о своем брате, очень удачливом охотнике. Он убивал слишком много дичи. Тогда общество охотников предупредили, что много дичи убивать нельзя, а тот не послушался. Тогда охотники превратили его в обезьяну. И через некоторое время друг этого брата увидел в лесу обезьяну, когда пошел охотиться, убил ее и только тогда понял, что убил своего друга. Он пошел к отцу друга, во всем повинился, тот его простил, и на этом история была вроде бы как исчерпана. Но таких историй много.

Или история с маской в танце перед началом полевых работ. С их точки зрения это столь же важно, как и внесение органических удобрений. Где здесь символизм? Это вера в сверхъестественное? Да. Ну в любой русской деревне, где какие-то устои сохранились, может быть, и сейчас есть вера в нечистую силу, проявляющаяся в том, что человек ее действительно видит. Тут понятно, что с ним происходит. Это просто торможение, вот в такой фазе засыпания, торможения, галлюцинаций или обмана зрения, что очень близко. И еще не стоит забывать, что всяких там существ под кроватью дети видят. А то, что мышление человека традиционного ближе к мышлению детскому, нежели мышление современного горожанина – это точно. И реакция непосредственней, я бы сказал, и острота зрения.

Вот история: в городе Харэра (город на востоке Эфиопии) человек, этнолог, окончивший местный университет, потом в Оксфорде отучившийся, он повез меня к себе в деревню. Как же там он переменился! У него походка изменилась! Он пошел по саванне и у него походка просто изменилась! По городу он ходил, аршин проглотив, а тут он просто был тигром. Причем идет и ни одной травинки не шелохнет – всё это в нем сидело. И мы с ним это обсуждали, то есть тут и то, и другое. Поведение такого традиционного человека немножко другое, но когда он оказывается в тех же условиях что и мы, он ничем от нас не отличается. Есть такой писатель, который попал в мировую литературу, прекрасный лингвист, человек, прекрасно обращающийся с компьютером, но при этом очень уважающий (когда он там, у себя) все традиции, не нарушающий не одного табу. Но он не может объяснить, откуда эти табу вообще взялись.