Текст книги "Аквилон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Саша Токсик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 53 страниц)

Глава 10

Лодка позади держалась на одном и том же расстоянии уже минут пятнадцать. Когда я прибавлял скорость, слышно было, как камни тихо и солидно начинали гудеть, преследователи тоже ускорялись. Стоило мне сбавить ход, как и они замедлялись, словно невидимая нить связывала нас на расстоянии двухсот метров.

Интересная тактика. Преследователи не догоняют, но и не отстают. Следят. Любопытно, как им это удаётся. Никаких меток на лодке быть не может. Я бы точно почувствовал любой новый закреплённый артефакт. Да и не приближался к лодке никто со вчерашнего вечера.

Капля за ней приглядывает и в её внимательности я могу быть уверен. Дух это не человек. Она не может замечтаться или отвлечься. Если существует прямой приказ, часть её сознания всегда будет следить за лодкой.

Значит, наблюдают за нами как‑то ещё. Это говорит о серьёзной подготовке.

Главный вопрос состоит в том, кто именно сидит в той лодке. Сам Долгорукий вряд ли стал бы играть в кошки‑мышки. Боевой маг‑огневик из элитного полка, тем более загнанный в угол, предпочел бы прямую атаку. Огненный шар в спину, и дело с концом.

Моих истинных возможностей он не знает, и прятаться не будет. Я для него просто зарвавшийся простолюдин, которого можно прихлопнуть не напрягаясь. Тем более, огневикам не свойственна сдержанность. Что поделать, издержки стихии влияют на характер.

Если самого неудавшегося убийцы там нет, значит в лодке, помощники или наемники. Люди, которым платят за грязную работу.

«Капля поплывёт? Посмотрит, кто там?» – водный дух уже от нетерпения нарезала круги вокруг лодки.

Она чувствовала мои мысли и старалась быть полезной.

«Плыви, только осторожно. У них могут быть разные штуки. Могут тебя учуять.»

«Капля невидимая! Капля как тень! Как водяная тень!»

Она растеклась по поверхности тонкой пленкой и поплыла назад, практически неразличимая в темной воде. Только я через нашу связь чувствовал ее движение.

Вот она приблизилась к преследователям. Я всё видел так же, словно присутствовал там.

Их лодка оказалась больше моей, с усиленным корпусом и какими‑то дополнительными накладками по бортам.

Моя всё же оставалась прогулочным судёнышком, а вот их посудина была рассчитана на серьёзные путешествия.

Внутри два человека. Один за рулем, сутулый, побитый жизнью постоянно сплевывает за борт. Отвратительная привычка.

Второй молодой, держит что‑то в руках, проверяет каждые несколько секунд.

Капля прицепилась к борту снизу, где доски соединялись внахлест. Расползлась по днищу. Теперь я слышал голоса через нее, приглушенно, но разборчиво.

– В мое время обходились без всяких артефактов, – ворчал старший хриплым голосом заядлого курильщика. – Глаза да опыт, вот что главное. А теперь всякие штучки военные. Тьфу!

Послышался звук плевка, и плеск воды, а после дрожь отвращения от Капли.

– Дядь Семён, да ты не ворчи! – младший говорил быстро, взволнованно. – Военный дал отличную штуку! Смотри, стрелка прямо на него показывает! Версту держит, точно! Не промахнешься!

– Пашка, да с чего ты взял, что он военный? – ворчливо ответил курильщик.

– А кто ж ещё, – удивился младший. – Выправка – во! Усищи – во! Такое под плащом не спрячешь.

Военный. По описанию похож на Долгорукого. Как и на любого другого гвардейца. Но любой другой гвардеец не будет нанимать людей для слежки. Так что не будет множить сущности. Десять к одному, что это люди от него.

– Деньги платят, мы плывем, – философски заметил тот, кого назвали Семёном. – А что там военный с этим парнем не поделил, не наше дело. Ты лучше за артефактом следи. Эта штука только на полкилометра работает, а то и меньше. Потеряем цель, этот твой военный нам головы открутит.

Пашка проверил бронзовую пластину в руках. В центре мерцал тусклый кристалл.

– Светится ярко! Он прямо впереди! И не оторвется, дядь Семён! У нас же движок форсированный! Как контрабандисты ставят!

– Откуда ты знаешь, что контрабандисты ставят? – подозрительно спросил Семён.

– Ну… слышал…

– Слышал он. Ты, Пашка, поменьше слушай и побольше смотри. Вон, парень‑то даже не пытается оторваться. Плывет себе спокойно, будто на прогулке.

– Может, не знает, что мы за ним?

– А может, знает, да плевать хотел. Или ловушку готовит.

– Какую ловушку? Он же не маг!

– А ты откуда знаешь? Может, маг. Чего ты думаешь, тот военный сам к нему не полез? Осторожными надо быть.

«Дядька умный!» – прокомментировала Капля. – «Осторожный! Как старый сом! А молодой глупый! Как пескарь!»

Я прикинул варианты. Отправить их на дно для меня будет парой пустяков. Но уже это не самооборона против банды «Рыбаков», это хладнокровное убийство двух человек, которые просто выполняют работу. Не самую чистую, но кто я такой, чтобы их судить?

К тому же, в их исчезновении нет никакого смысла. Пусть лучше Долгорукий знает, что я уплыл за пределы города. Может, это даже выманит его на открытое пространство, где можно будет действовать без оглядки на свидетелей.

Главное не дать этим двум типам проследить за мной до самой Синей дыры. Не хватало еще, чтобы они увидели, как я использую магию воды. Или того хуже, доложили об этом Долгорукому. Это значительно усложнит для меня нашу будущую встречу.

Словом, они в этой картине точно лишние. Увидели то, что положено, и с них достаточно.

Нужно оторваться от них, но сделать это так, чтобы выглядело естественно.

Я усмехнулся и положил руку на рычаг управления. Настроенные камни откликнулись мгновенно, их вибрация прошла по корпусу лодки. Толкнул рычаг вперед плавно, но решительно. Лодка рванула как спущенная с привязи гончая. Скорость росла постепенно, нос начал подниматься над водой. Тридцать метров отрыва. Пятьдесят. Сто.

Позади натужно загудел форсированный движетель. Звук был слышен даже на расстоянии, тяжело отдаваясь эхом от берегов. Их модификация жертвовала долговечностью ради мощности. Камни в таком режиме долго не протянут, но скорость дают отменную.

– Гони, гони! – кричал Пашка. – Он уходит! Дядь Семён, жми!

– Да жму я, жму! – огрызнулся старший. – Дальше некуда! Движок сдохнет!

В отличие от них, я идеально чувствовал речное русло. Все его ответвления, заливы и протоки.

Впереди канал делал плавный поворот влево. Берега поросли ивами, ветви склонялись к воде, создавая естественный тоннель. Идеальное место для маневра.

Я сосредоточился, влияя на воду в канале. Ночной туман дело обычное. Никто не удивится.

Туман начал подниматься от поверхности воды. Сначала тонкими струйками, потом все гуще. Белесая дымка поползла по каналу, цепляясь за ветви ив.

За поворотом я резко свернул в боковую протоку. Узкий, заросшую камышом, почти невидимую в темноте. Обычный человек и днем бы не заметил, а уж ночью в тумане и подавно.

Проток вела к старой заводи, где когда‑то была лесопилка. От нее остались только сваи, да полусгнившие доски. Зато через заводь можно было выйти обратно в основной канал через пятьсот метров ниже по течению.

Лодка с трудом протискивалась между камышами. Туман за мной превратился в настоящую стену. Белая пелена накрыла воду как одеяло, видимость упала до пары метров.

– Куда он делся⁈ – Пашкин голос был полон паники. – Кристалл потух! Дядь Семён, артефакт не работает!

– Да вижу я! – рявкнул старший. – Сбавь ход, дурак! Врежемся же!

Мотор захлебнулся, перешел на низкие обороты. Слышно было, как их лодка шла почти вслепую, старший ругался сквозь зубы.

– Может, свернул куда? – предположил Пашка.

– В такой туман? Да он сам разобьется!

– Но кристалл же…

– К черту твой кристалл! Поворачивай назад! Доложим военному, что видели направление. На север он шел, к старым протокам. Там нет дальше никакого жилья, так что назад вернётся тем же путём.

– Но военный сказал проследить…

– Военный сказал не потерять, а мы уже потеряли. Нечего в тумане шарить, только лодку угробим. А новую он нам не купит.

Я спокойно плыл вперёд. Камыши шуршали по бортам, иногда приходилось пригибаться под низкими ветвями. Через десять минут лодка вышла в заводь. Старые сваи торчали из воды как гнилые зубы. Ещё один поворот, и я вернулся на большую воду.

«Дядьки ругаются!» – доложила Капля, вынырнув рядом. – «Старый говорит плохие слова! Молодой хочет искать! Старый говорит еще более плохие слова! Ой, какие слова! Капля таких не знала!»

Интересно, как она догадалась, что эти слова плохие? По интонации, видимо.

«Не вздумай запоминать!»

«Капля и не запоминает! Капля хорошая! Только интересно, что значит…»

«Не надо, Капля!»

Отлично, преследователи отстали. Пусть теперь докладывают Долгорукому. Он узнает, что я поплыл на север от города. На обратном пути возможна засада, но к тому времени мои камни будут переполнены энергией.

И я тоже.

* * *

Еще час мой путь пролегал по все более диким местам. Каналы сменились естественными протоками, которые петляли среди камышей.

Цивилизация осталась позади. Потом и протоки закончились. Последний участок пришлось идти по узкой речушке, которая вытекала откуда‑то сверху. Лодка с трудом преодолевала мелководье, приходилось отталкиваться веслом от дна. К счастью, вёсла входили в комплект и были внутри.

Наконец деревья расступились, и передо мной открылась Синяя дыра.

Первое, что поражало, это геометрическая правильность. Озеро было настолько круглым, что хотелось найти того маньяка с циркулем, который это начертил. Природа так не работает. Природа любит кривые линии, неровности, асимметрию. А тут идеальная окружность диаметром метров триста.

Невысокие холмы окружали его со всех сторон амфитеатром, поросшие лесом склоны спускались к воде плавными террасами. Но между лесом и водой тянулась полоса чистейшего белого песка. Метров тридцать пляжа, который в лунном свете казался светящимся. Ни травинки, ни кустика на этом песке. Стерильная чистота.

Сама вода была темно‑синей даже ночью. Не черной, как обычно бывает в темноте, а именно синей. Глубокой, насыщенной синевой, от которой возникало ощущение бездонной глубины. Будто смотришь не в озеро, а в разлом, ведущий к центру земли. Или в око древнего существа, которое смотрит на тебя из бездны.

Красиво. Даже для меня, видевшего в прошлой жизни немало чудес, это место впечатляло. Но я знал его историю, читал в библиотечных архивах старые газеты.

Когда‑то здесь добывали особый песок. Белый, чистый, без единой примеси. Идеальный для изготовления оптического стекла. Копали все глубже и глубже, пока не дошли до подземных вод. Карьер затопило за одну ночь. Вода поднялась на сотню метров, поглотив технику, постройки, может быть, и людей, которые не успели убежать.

Но добычу не прекратили. Песок был слишком ценным. Стали нырять, доставать его со дна специальными черпаками. Платили тройную цену, рабочие соглашались. Деньги перевешивали страх.

Потом начали гибнуть люди. Сначала один‑два в месяц. Списывали на несчастные случаи, неосторожность, судороги под водой. Потом каждую неделю. Потом каждый день. Опытные ныряльщики, которые могли задержать дыхание на пять минут, не всплывали. Или всплывали мертвыми, без следов борьбы, просто утонувшие. С выражением ужаса на лицах.

Добычу свернули. Место забросили на десять лет. Потом какой‑то предприимчивый купец решил устроить здесь курорт. Чистый песок, прозрачная вода, уединенность, романтические легенды. Построил домики на сваях, привез первых отдыхающих из города.

За первый сезон утонуло семь человек. Включая того самого купца. Он просто нырнул за упавшей в воду шляпой и не вынырнул. Тело так и не нашли.

Курорт закрыли. С тех пор сюда никто не совался. Ну, кроме редких самоубийц и совсем уж отчаянных искателей сокровищ. Говорили, на дне остались ящики с оборудованием для добычи песка, может, даже с золотыми империалами для выплаты жалования. Но никто так и не достал. Все, кто пытался, пополняли список утопленников.

«Капля не нравится!» – водяной дух высунулась из воды возле лодки. – «Вода мертвая! Совсем мертвая! Нет рыбок! Нет травинок! Нет жучков! Даже тины нет! Пусто‑пусто‑пусто!»

Зачерпнул воду ладонью. Холодная, градусов десять, не больше. Но дело не в температуре. Вода была странной на ощупь. Как дистиллированная, лишенная всего. Никаких примесей, никакой жизни, никакой энергии.

* * *

Я вытащил лодку на песок, который хрустел под ногами как свежий снег.

Привязал швартовый канат к большому валуну, наполовину зарытому в песок. Единственный объект на всем пляже, кроме редких коряг, выброшенных водой и побелевших как кости.

Попробовал ощупать всё вокруг магически. Ноль. Полный, абсолютный ноль. Никаких следов энергии, никаких остаточных эманаций, даже естественного фона нет. В любой луже больше магии, чем в этом озере.

Я присел на корточки у кромки воды, пропуская песок сквозь пальцы. Он выглядел необычно, слишком мелкий, слишком белый. Как мука высшего сорта, только хрустящая. Неудивительно, что из него делали оптическое стекло. Это был чистый кварц, практически без примесей.

«Данила, почему вода такая?» – Капля залезла в лодку, полностью приняв форму выдры, и с опаской косилась за борт.

«Хороший вопрос, малышка. Я сам пытаюсь понять».

Я встал, отряхнул руки от песка и прошелся вдоль берега, разглядывая озеро. Тишина была такой плотной, что звенело в ушах. Не слышно было ни лягушек, ни цикад, ни ночных птиц. Даже комаров не было, а уж эти твари везде найдутся. Но здесь царила только тишина и это синее око, которое смотрело в небо.

Загадка получилась забавная. С одной стороны, я видел все признаки присутствия мощного хищника. Регулярные жертвы, локальная мертвая зона, даже название говорящее. «Место, где вода тянет вниз». Предки не дураки были, если что‑то так назвали, значит, у них была веская причина.

С другой стороны, здесь полностью отсутствовал магический след. Любой элементаль, даже самый слабый, оставляет следы своего присутствия. Это как запах от кошки, от которого невозможно избавиться. А здесь была пустота. Настолько абсолютная, что это казалось неестественным.

Я снова подошел к воде и опустил руку по локоть. Вода оставалась холодной, мертвой, пустой. Но что‑то меня тревожило. Я чувствовал какое‑то ощущение на грани восприятия, как когда чувствуешь, что кто‑то смотрит тебе в спину, но обернешься, а там никого нет.

Мысль пришла внезапно. А что если я думаю не в том направлении? Что если дело не в присутствии чего‑то, а наоборот, в отсутствии? Природа не терпит пустоты, это базовый закон мироздания. Но здесь пустота была абсолютной. Может быть, что‑то создает эту пустоту намеренно? Высасывает энергию постоянно, непрерывно, как насос качает воду?

«Капля, ты когда‑нибудь видела, чтобы большая рыба ела маленьких рыбок?»

«Видела! Щука ест карасиков! Хрум, и нет карасика! Капля грустила!»

«А теперь представь, что есть такая большая щука, которая съела всех карасиков. Всех до одного. И теперь она сидит на дне, голодная, и ждет, когда новый карасик приплывет».

«Ой! Страшная щука! Злая! Капля не хочет к злой щуке!»

«И не надо. Ты сиди здесь».

«А Данила? Данила же не карасик!»

«Нет, я рыба с зубами побольше чем щука».

Передал ей мысленно образ акулы. Капля прониклась и неожиданно успокоилась.

Я еще раз оглядел озеро, обдумывая ситуацию. Если моя теория верна, то существо в глубине не просто хищник. Это энергетический паразит. Оно создало мертвую зону вокруг себя, выпив всю магию, всю жизнь до последней капли. И теперь оно ждет, когда кто‑нибудь достаточно глупый или отчаянный сунется в воду.

Схема проста. Человек ныряет, существо чувствует живую энергию. Как акула чувствует каплю крови за километр. Оно начинает тянуть, высасывать силы на расстоянии. Человек слабеет, теряет способность двигаться, тонет. Никакой борьбы, никаких следов насилия. Просто внезапная слабость и смерть. Идеальная охота.

И если озеро всё еще пустое, то оно где‑то внутри. А так как тут никто не появлялся очень давно, оно еще и очень голодное.

Ладно, хватит философствовать. Пора проверить теорию на практике.

* * *

Я вернулся к лодке и начал раздеваться. Рубашка полетела на дно лодки, следом штаны. Оставил только везучие плавательные трусы, которые купил в Камышовой бухте. Такой вот талисман на удачу.

«Данила будет нырять?» – водяной дух заволновалась, закрутилась вокруг лодки. – «В мертвую воду? К злой щуке?»

«Буду. А ты останешься и будешь охранять лодку».

«Капля тоже хочет! Капля поможет!»

«Нет. Это приказ, Капля. Ты остаешься здесь, что бы ни случилось. Не волнуйся, я скоро вернусь».

«Данила вернется! Капля знает! Данила сильный!»

Десять русалочьих камней я выложил на подставку, которую соорудил из весел и веревки. Примитивно, но для зарядки сойдет. Главное, чтобы они могли без помех принимать энергию от Капли.

Конструкция вышла шаткая, зато функциональная. В будущем стоит озадачиться чем‑то более основательным.

Я вошел в воду. Первый шаг, песок просел под ногой. Второй шаг, вода дошла до щиколоток. Холодная, но не критично. Третий шаг, уже по колено. Странное ощущение, будто входишь не в воду, а в жидкий воздух. Никакого сопротивления, никакой плотности.

Дно было удивительно ровным. Никаких камней, водорослей, ила. Только тот же белый песок, что и на берегу. Я шел все дальше, вода поднималась по пояс, по грудь. Потом дно резко ушло вниз. Граница была четкой, как ступенька. Шаг, и глубина с двух метров превратилась в неизвестность.

Гребки давались легко, вода почти не сопротивлялась. Это было одновременно приятно и тревожно. Приятно, потому что плыть было легче легкого. Тревожно, потому что это неестественно. Вода должна иметь плотность, вязкость, сопротивление. А эта была как разбавленная в десять раз.

«Данила далеко уплыл!» – Капля кричала с берега. – «Капля волнуется!»

Я обернулся. В лунном свете лодка казалась игрушечной, а Капля просто светящейся точкой. Достаточно далеко. Если мои расчеты верны, здесь должна быть максимальная глубина. Двести метров, может больше. Карьер копали с размахом, пока не уперлись в подземные воды.

Вода вокруг была абсолютно гладкой. Ни волны, ни ряби. Зеркало, в котором отражались звезды. Сверху созвездия и внизу тоже созвездия. А я между ними, как пылинка между двумя вселенными. Красиво до головокружения. Даже для Архимага, привыкшего к чудесам.

Я расслабился и начал постепенно погружаться в воду. Не нырял специально, просто позволил воде затянуть себя. Обычно человеческое тело всегда держится на поверхности, но только не здесь.

Темнота накрыла мгновенно. Даже для мага, способного видеть под водой лучше обычных людей, здесь было слишком темно. Лунный свет проникал только на пару метров, дальше начиналась чернота. Вода не рассеивала свет, а поглощала его, как черная дыра. Ни «шёпот воды» ни сканирование магии не помогали. Вокруг была пустота.

Я ушел на глубину примерно десяти метров и повис в толще. Холод усилился, вода здесь была градусов шесть‑семь. Для обычного человека шок, для мага воды просто прохладно. И тут я его увидел. Свет.

Слабое голубоватое свечение поднималось откуда‑то снизу, из самой бездны. Неяркое, едва заметное, но в этой абсолютной темноте оно казалось маяком. Красивое, завораживающее свечение, похожее на северное сияние, запертое под водой. Оно пульсировало медленно, размеренно, как биение огромного сердца.

И с каждым пульсом оно становилось чуть ярче, чуть ближе.

Что‑то поднималось из глубины. Что‑то огромное, древнее, голодное. Что‑то, что почувствовало мое присутствие и теперь шло на обед. Или на ужин, учитывая время суток.

Я улыбнулся, хотя улыбаться под водой неудобно, вода попадает в рот. Наконец‑то. Достойный противник и отличный источник энергии для моих камней.

Свечение приближалось. Теперь я мог разглядеть его источник. Или скорее источники. Десятки светящихся точек, расположенных в определенном порядке. Как созвездие, поднимающееся из бездны.

И тут меня осенило. Это были глаза. Сотни глаз, светящихся холодным голубым светом. И все они смотрели на меня.

Глава 11

Сотни глаз смотрели на меня из темноты.

Голубоватое свечение пульсировало и с каждым биением поднимаясь ближе к поверхности. Я завис в толще воды на глубине десяти метров, ожидая увидеть нечто массивное. В легендах о Синей дыре всегда упоминалось одно чудовище. Существо, которое тянет жертв на дно

Логично было ожидать нечто подобное. Может быть, дальнего родственника того Стража Глубин, которого я победил в Чёрной яме. Или вообще какую‑нибудь тварь, которую я не встречал даже в прошлой жизни. В конце концов, тысяча лет прошла. Многое могло измениться.

Но то, что поднималось из бездны, оказалось совершенно иным.

Сотни отдельных существ, движущихся единым роем. Энергетические пиявки. Я узнал их сразу, хотя никогда прежде не встречал именно такую разновидность.

В моё время они водились в Тёмных морях далеко на севере, но те были тупые как пробки к тому же плавали всегда поодиночке. Эти же двигались скоординированно, с пугающей слаженностью.

Некоторые были размером с речного угря. Метр, может, полтора в длину, толщиной с мою руку. Их полупрозрачные тела извивались в воде с обманчивой грацией хищных лент. Другие поменьше, с ладонь, кружились вокруг своих старших собратьев. Самые мелкие, не больше моего мизинца, заполняли пространство между крупными особями мерцающим облаком.

Все они светились изнутри. Не собственным светом, а той самой энергией, которую выпили из своих жертв за долгие годы.

Они поднимались неспешно, без суеты. Зачем торопиться? Добыча уже в воде, в их стихии. Человек не рыба, долго не продержится. Либо задохнётся и утонет сам, либо попытается выплыть и попадёт прямо в их объятия.

Интересная ситуация. Против одного большого монстра у меня был план. Красивый и простой, как всё гениальное. Создать энергетический канал с помощью Гарпуна, выкачать силу, передать Капле для зарядки камней.

Против одной большой цели это сработало бы идеально. Может быть, пришлось бы повозиться с защитой или уклоняться от щупалец, но в целом всё решаемо.

Против роя мелких паразитов Гарпун почти бесполезен. Пока я буду возиться с одной пиявкой, создавая канал и откачивая энергию, остальные сто девяносто девять облепят меня со всех сторон и высосут досуха. В воде невозможно уворачиваться от сотни атакующих одновременно.

Водяной щит тоже не поможет. Он может не допустить их к телу физически, но не помешает им откачивать энергию на расстоянии. Для энергетических паразитов барьер из воды всё равно что забор из тумана.

Вывод неутешительный. Стая опаснее одиночного хищника. Особенно стая разумная, скоординированная, действующая как единый организм.

Но у меня есть преимущество. Они не знают, с кем имеют дело. Для них я просто очередная жертва, которая по глупости сунулась в их владения. Человек, который скоро утонет, как десятки до него. Нужно использовать их самоуверенность. Пусть думают, что поймали лёгкую добычу.

Я расслабил мышцы, позволив себе медленно погружаться глубже. Раскинул руки в стороны в жесте беспомощности. Даже позволил нескольким пузырькам воздуха вырваться изо рта, имитируя панику. Пусть думают, что я парализован ужасом. Что вид сотен приближающихся хищников лишил меня способности соображать. Как тех несчастных рыбаков и ныряльщиков, чьи кости, наверное, до сих пор белеют где‑то на дне.

Пиявки приближались красиво. Их движение напоминало спираль, закручивающуюся вокруг меня. Они не просто плыли, а танцевали. Узор их движения был настолько сложным и завораживающим, что хотелось просто смотреть. Гипнотический эффект, понял я. Они усыпляют бдительность жертвы красотой смертельного танца.

Первая коснулась моего плеча. Существо из чистой энергии, принявшее физическую форму, создало контакт с кожей. Я почувствовал тонкий энергетический канал. Тончайшая ниточка, почти неощутимая. Не грубый и мощный канал, как создаёт мой Гарпун. Деликатный, аккуратный, почти хирургический в своей точности.

Технология практически идентичная моей, но исполнение в разы тоньше. Пиявка не рвала мою энергетическую защиту, а просачивалась сквозь неё. Находила крохотные прорехи, и проникала через них.

Ещё три присосались к спине. Холодок пробежал по позвоночнику от прикосновения чужой, хищной энергии. Потом десяток облепил руки, располагаясь аккуратно, чтобы не мешать друг другу.

Через минуту их было уже больше сорока, и все тянули энергию тонкими ручейками. Каждая брала совсем немного, каплю в секунду. Но сорок капель в секунду превращаются в ручей. Поток был слабый, едва ощутимый по отдельности, но в сумме весьма заметный.

При таком темпе обычный человек потерял бы сознание меньше чем за минуту. Маг продержался бы дольше, минуты три‑четыре. Потом источник опустеет, и останется только тело, медленно опускающееся на дно.

«Данила!» Паника Капли прорезалась через мою концентрацию. «Плохие червяки! Едят Данилу! Капля видит! Они пьют силу!»

«Подожди, малышка. Ещё немного».

«Но Данилу едят!»

«Верь мне».

Терпеливо ждал, считая присосавшихся паразитов. Сорок пять. Пятьдесят. Пятьдесят семь. Шестьдесят два.

Достаточно.

Раз!

Я изменил направление потока энергии. Мгновенно, без предупреждения, со всей силой, на которую был способен. Вместо того чтобы отдавать, начал забирать. Яростно, жадно, безжалостно. По их же собственным каналам, которые они так старательно и аккуратно создавали, хлынула энергия в обратном направлении.

Эффект был потрясающим. Пиявки задёргались как от удара током. Попытались отцепиться, но не смогли. Их собственная энергетическая связь держала крепче любых физических присосок. Это была главная ирония их охотничьей стратегии. Они создали каналы для откачки энергии, сделали их максимально эффективными, практически неразрывными. Но не предусмотрели защиту от обратного потока.

За столетия, может быть, тысячелетия охоты они ни разу не сталкивались с жертвой, способной на такое.

За три секунды я высосал их досуха. Крохотные существа не могли сопротивляться Мастеру третьего ранга. При прямом энергетическом противостоянии размер не имеет значения. Важна только сила воли и контроль над потоками. У меня было и то, и другое в избытке. Их энергия была примитивной, неструктурированной, почти дикой. Она легко поддавалась моей воле, текла туда, куда я направлял.

Шестьдесят две пустых оболочки медленно поплыли вниз. Они ещё сохраняли форму, но это была только видимость. Внутри не осталось ничего. Никакой энергии, никакой искры жизни. Просто сгустки организованной воды, которые вот‑вот начнут распадаться.

«Лови!»

Я передал полученную энергию Капле одним мощным импульсом. Поток был настолько плотным, что на мгновение стал видимым.

«Ух! Ого! Ай‑яй‑яй!» Капля запищала от неожиданности. «Много! Очень много! Как водопад! Капля еле держит! Но держит! Капля справится! В камушки, да? Все в красивые камушки!»

«Именно. И готовься к следующей порции».

«Ещё будет⁈ Капля… Капля готова! Капля сильная! Капля справится!»

Десять русалочьих камней в лодке начали светиться. Я чувствовал через связь с Каплей, как они наполняются силой. Впитывают энергию с жадностью губки.

Остальные пиявки резко отпрянули назад. Словно невидимая волна страха прокатилась по рою. Они всё ещё кружили вокруг, но теперь на почтительном расстоянии. Метрах в пяти, не ближе. Их движения стали хаотичными, потеряли свою гипнотическую грацию.

Они общались между собой. Я не слышал звуков, но видел, как по рою проходят волны света. Быстрые вспышки, передающиеся от одной особи к другой. Обмен информацией об угрозе. Предупреждение. Может быть, даже что‑то вроде страха.

Первый раунд остался за мной. Но их всё ещё оставались сотни.

* * *

Пиявки изменили тактику. Теперь они держались далеко, метрах в пяти от меня. Несколько секунд царило напряжённое ожидание. Я висел в воде, они кружили вокруг.

Потом я заметил странное искажение. Вода между нами наполнилась чем‑то невидимым обычному зрению.

Потом я заметил первую нить.

Она была почти неразличимой. Тончайшая линия искажения в воде, как след от рыбацкой лески, только ещё тоньше. Если бы не моё обострённое восприятие мага воды, я бы её пропустил. Нить протянулась от одной из крупных пиявок прямо ко мне, но остановилась в метре от моего тела. Висела в воде, покачиваясь от невидимых течений.

Потом появилась вторая. От другой пиявки, с противоположной стороны. Третья, четвёртая, десятая. За минуту пространство между мной и роем наполнилось этими нитями. Сначала десятками, потом сотнями. Они не касались меня, просто висели вокруг, создавая что‑то вроде…

Паутины. Они плели вокруг меня паутину из чистой энергии.

Я попытался сдвинуться вправо. Плечо натолкнулось на невидимое сопротивление. Не жёсткое, как стена, а упругое, тягучее. Попытался отдёрнуть руку, но сопротивление усилилось. Чем сильнее я тянул, тем крепче нить держала.

Ещё попытка движения, теперь влево. То же самое. Нити были везде, невидимая клетка сжималась с каждой секундой. Я мог двигаться медленно, осторожно, но любое резкое движение натыкалось на упругое сопротивление.

Первые нити коснулись кожи, и началась откачка энергии. Слабая, почти незаметная, но постоянная. Каждая нить, коснувшись меня, начинала тянуть энергию. Не агрессивно, как в первый раз, а аккуратно, по капле.

Умно. Очень умно. Они учились на своих ошибках. Больше никакого прямого контакта, никаких грубых каналов, которые можно обратить против них. Вместо этого сотни тончайших нитей, каждая из которых берёт совсем чуть‑чуть. Даже если я попытаюсь обратить поток в одной, остальные продолжат откачку.

Попытался разорвать нити физически. Провёл рукой через пространство перед собой, пытаясь порвать невидимые связи. Рука прошла насквозь без сопротивления. Нити были из чистой энергии, физическое воздействие их не касалось. Это как пытаться разрезать луч света ножом.

Нитей становилось всё больше. Они опутывали руки, ноги, торс, создавая кокон. Я почувствовал, как начинаю слабеть. Не физически, пока что, но магический источник определённо ощущал утечку. Ещё немного, и я буду полностью обездвижен

Так, стоп. Паника плохой советчик. Нужно думать, анализировать. Вампирская паутина из энергетических нитей.

Что у меня есть против этого?

Аура воды, которая гасит любое враждебное воздействие. Обычно она работает только в воздухе, но здешняя вода настолько пустая и разрежённая, что почти как воздух. Стоит попробовать.

Активировал Ауру воды. Голубоватое свечение расползлось от моего тела расширяющейся сферой. Там, где оно касалось энергетических нитей, те начинали таять. Не мгновенно, но быстро, как воск от огня. Пиявки в панике попытались усилить нити, вложить больше энергии. Классическая ошибка неопытного мага. Когда заклинание не работает, первый инстинкт вложить больше силы. Но это как тушить пожар бензином.