Текст книги "Аквилон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Саша Токсик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

«Капля помнит! Капля только смотрит! Но это так красиво!»

– Что предпочтете? – спросил Прокофий Семёнович. – Малая ячейка стоит десять рублей в месяц. Средняя камера – сто. Большой сейф можно арендовать пятьсот. Частное хранилище арендуется по договоренности, но не меньше тысячи.

– Возьму среднюю камеру.

– Разумный выбор. Не переплачиваете, но места достаточно. Вот эта свободна.

Остановились перед камерой на уровне груди. Размером с хороший дорожный сундук. Дверца массивная, сталь толщиной в палец.

– Номер 851. Ваша камера. Сто рублей в месяц, оплата вперед за полгода. Приложите ладонь вот к этой пластине.

Пластина оказалась теплой, почти живой. Приложил руку, почувствовал покалывание. Магия пробежала по коже как любопытная кошка, обнюхала, распознала, запомнила.

Замок щелкнул три раза подряд, дверца приоткрылась.

– Теперь только вы можете открыть. Даже управляющий банка не имеет доступа. Полная конфиденциальность. Хотя, конечно, если будет ордер от следственного комитета… Но это крайний случай.

Обратный путь показался короче. Всегда так, когда возвращаешься знакомой дорогой. Портал на выходе пропустил без проблем.

Я зашагал к лодке, готовясь быстро отплыть.

Теперь когда не было необходимости таскать с собой наличные, у меня оказались развязаны руки. Настало время подготовиться к схватке с Долгоруким.

Глава 9

Я уже собирался отчаливать от банковской пристани, когда заметил ее. Та самая дама из банка стояла у края причала с видом человека, который не знает, что делать дальше. Красное платье выделялось на фоне серых камней как мак в поле ржи. Слишком яркое для приличного общества, слишком дорогое для простолюдинки. Идеальный баланс для женщины ее рода занятий.

Вблизи она оказалась моложе, чем показалось в банке. Лет тридцать, может чуть больше. Южная кровь читалась в смуглой коже, черных волосах, миндалевидных глазах. Губы полные, чувственные. Талия затянута корсетом так туго, что удивительно, как она вообще дышит. Неудивительно, что богатые старики теряли голову и подписывали чеки, не глядя на суммы.

Она озиралась с той особой растерянностью человека, который привык, что проблемы решаются сами собой. Обычно находился кто‑то с деньгами и желанием помочь красивой женщине. Но сегодня, видимо, не ее день.

«Данила смотрит на тетю!» – Капля булькнула обвиняюще. – «Долго смотрит!»

«Оцениваю ситуацию».

«Оцениваешь платье! Красное! Блестящее! Капля видит!»

Я толкнул рычаг и подплыл ближе. Борт чуть стукнулся о пристань.

Женщина вздрогнула, обернулась. В глазах мелькнула надежда, потом разочарование. Оценила мой костюм, лодку, общий вид. Не тот уровень дохода, к которому она привыкла.

– Вас подвезти, мадам? – спросил я невозмутимо.

Она прищурилась, разглядывая меня с ног до головы. Медленно, оценивающе. Не как женщина смотрит на мужчину, а как торговец на товар сомнительного качества.

– Вы решили посмеяться? – голос оказался не грубым, как я ожидал после ее криков в банке. Низкий, бархатный, с легкой хрипотцой. Голос, созданный для шепота в темноте и обещаний, которые не собираешься выполнять.

– Отнюдь. Просто вижу даму в затруднительном положении. Воспитание не позволяет пройти мимо.

Она усмехнулась. Не улыбнулась, а именно усмехнулась, одним уголком губ.

– Воспитание? В наше время? Вы либо святой, либо дурак.

– Возможно, и то, и другое. Так вам нужна помощь или нет?

Пауза. Она явно взвешивала варианты. Гордость против практичности. Практичность победила.

– Мне нужно на Соборную площадь.

– Прошу, – я подал ей руку, помогая сесть в лодку.

Ладонь у нее была мягкая, ухоженная, но с той особой цепкостью, которая выдает железную хватку под бархатной перчаткой. Села грациозно, несмотря на узкую юбку. Профессиональная грация, годы практики входа и выхода из экипажей. Хотя не удивлюсь, если раньше она профессионально танцевала или занималась гимнастикой. Женщина с многочисленными талантами.

Я отчалил. Первые минуты мы плыли молча. Она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Потом, видимо, решила, что молчание слишком неловкое.

– Я рассчитывала получить деньги в банке. Небольшую сумму. Но произошла… нелепая ошибка.

– Бывает, – кивнул я нейтрально, направляя лодку в обход грузовой баржи.

– Вы видели? – в голосе появилась нотка смущения. Наигранного, конечно.

– Трудно было не заметить.

Она вздохнула. Глубоко, так что корсет жалобно скрипнул.

– Должно быть, вы думаете, что я… – пауза, подбор слов, – что я одна из тех женщин, которые живут за счет мужской… щедрости.

– Я стараюсь не думать о людях плохо без причины.

Она повернулась ко мне, и я почувствовал, как включается ее магия. Не настоящая магия, конечно. Женская. Взгляд из‑под ресниц, легкий наклон головы, улыбка, заинтересованная, но не навязчивая.

– Вы не местный? – спросила она, и голос стал мягче. – Акцент… необычный? Столичный?

– Приехал недавно. Пытаюсь освоиться.

– О, это непросто! – она оживилась, повернулась ко мне. – Наш город полон условностей и неписаных правил. Кто с кем знаком, кто кому родня, кто с кем в ссоре… Вам нужен проводник. Кто‑то, кто знает всех и вся. Кто может открыть нужные двери.

– И вы, разумеется, могли бы стать таким проводником?

– А почему нет? – почти искренне удивилась она. – Я знаю всех. От губернатора до последнего лавочника. Знаю, кто что любит, кто чего боится, у кого какие слабости. Такая информация дорогого стоит.

Внутренне я улыбался. Работает быстро и профессионально. От растерянной жертвы обстоятельств до делового предложения прошло всего пять минут. Браво.

– Мне нужен не проводник, – сказал я, огибая пришвартованную яхту. – Мне нужен источник информации.

– Информации? – она приподняла идеально выщипанную бровь. – О чём же?

– О Валентине Лазурине.

Лицо ее скривилось, словно она разжевала что‑то горькое.

– Фи, этот скряга! Самый скучный человек в городе! Зачем вам информация о нем?

– Деловой интерес.

– Деловой? – она прищурилась. – Вы хотите иметь с ним дело? Не советую. Он выжмет из вас все соки и еще заставит благодарить.

– Тем более мне нужна информация. Предупрежден – значит вооружен.

Я достал из внутреннего кармана сто рублей. Новенькие хрустящие купюры. Протянул ей.

– Аванс.

Она посмотрела на деньги с таким видом, словно я предложил ей горсть медяков.

– Сто рублей? Вы шутите? Знаете, какие суммы мне обычно предлагают? А вы…

– Знаю. Но у меня деньги есть, а у них, судя по всему, кончились. Синица в руках лучше журавля в небе. К тому же, минуту назад вам нечем было заплатить за лодку.

Удар попал в цель. Она взяла деньги, спрятала в ридикюль. Потом посмотрела на меня с новым интересом. Не женщины к мужчине, а бизнесмена к бизнесмену.

– А если я пойду с этой информацией к самому Лазурину? – спросила она. – Скажу, что кто‑то собирает о нем сведения? Он может заплатить больше.

– Можете попробовать. Но вы же сами сказали, что он скряга. Не заплатит. А я плачу сейчас. И буду платить потом.

– Сколько?

Тон стал чисто деловым. Никакого кокетства, никаких улыбок.

– Зависит от ценности информации. Если узнаю, что он ест на завтрак, будет одна цена. Если то, с кем он спит – другая. А если, скажем, выяснится, что он спит с дочкой губернатора, тогда это будет стоить очень дорого.

Она рассмеялась. Искренне, от души.

– У губернатора нет дочек! Только три сына! И все женаты!

– Вот за такую новость заплачу еще дороже, – улыбнулся я.

Она расхохоталась так заразительно, что даже суровый грузчик на проплывающей мимо барже улыбнулся.

– Вы забавный, – сказала она, успокоившись. – Не похожи на обычных… моих знакомых. Они все такие серьезные, важные. А вы шутите.

– Жизнь слишком коротка, чтобы быть серьезным постоянно.

Причалили у Соборной площади. Помог ей выйти. Она задержала мою руку на секунду дольше необходимого. Отработанный жест, создающий иллюзию близости. Даже установив деловые отношения, она играла с полной отдачей.

– Кстати, – сказал я, когда она уже стояла на причале. – Где здесь приличные магазины? Нужно обновить гардероб.

Она окинула меня оценивающим взглядом. От ботинок до пиджака, медленно, внимательно.

– Насколько приличные? Есть дорогие, есть очень дорогие, есть безумно дорогие.

– Настолько, чтобы такие как вы не сомневались в моей платежеспособности.

Улыбка стала хищной.

– «Мертенс и сыновья» на Набережной. Добротно, солидно, скучно. «Большой Пассаж» на Садовой – модно, ярко, втридорога. Но если хотите произвести настоящее впечатление… – она сделала театральную паузу, – «Егоров и Вальц» на Дворцовой. Там шьют костюмы по тридцать тысяч. Там одеваются те, у кого деньги не кончаются никогда.

– Благодарю за консультацию.

– Меня зовут Аглая, – сказала она, отходя от причала. – Аглая Степанова. У вас есть чарофон?

Я вытащил свой аппарат. Она достала из ридикюля свой, что‑то с рубинами и золотом, стоимостью как чугунный мост. Поднесла его и оба аппарата тихо «булькнули», устанавливая связь.

Звук настолько понравился Капле, что она принялась повторять его на все лады.

– Я позвоню, как только что‑то появится, – сообщила Аглая. – Мне можете звонить в любое время. Я почти никогда не отвечаю сразу, но всегда перезваниваю.

Она развернулась, оставив за собой последнее слово, и пошла через площадь. Красное платье, черные волосы, плавное движение бедер, рассчитанное до миллиметра. Мужчины оборачивались как подсолнухи за солнцем. Женщины шептались, прикрывая рты ладонями.

Я отчалил, направляя лодку обратно к центру города. Все названные магазины были в той стороне.

«Данила нанял плохую тетеньку?» – спросила Капля.

«Не плохую, Капа. Полезную».

«Она как водная змея. Блестящая, но кусачая».

Иногда Капля попадала в цель удивительно точно.

* * *

Я поплыл на Набережную. То что Аглае было «скучно», для меня виделось идеальным вариантом. Добротно, качественно, не бросается в глаза.

Магазин «Мертенс и сыновья» занимал пятиэтажное здание на Набережной, строгий фасад из серого гранита без излишних украшений. Только медная табличка у входа, отполированная до зеркального блеска. Витрины небольшие, за стеклом выставлено всего по одному образцу. Мужской костюм и дамское платье. Но какие! Даже я, не специалист, видел насколько эта одежда отличается от среднего уровня.

Швейцар открыл передо мной тяжелую дубовую дверь. Сдержано кивнул, словно старому знакомому.

Внутри царила атмосфера дорогого закрытого клуба. Темное дерево, кожаные кресла, приглушенный свет от хрустальных люстр. Тишина, в которой слышен шелест ткани. Покупателей было немного, пожилой господин с орденской планкой обсуждал что‑то с продавцом, дама в дорогих мехах листала каталог тканей.

– Добрый вечер, – ко мне подошел седой мужчина в безупречном костюме. Распознать в нём продавца можно было только по вопросу: – Чем могу помочь?

– Мне нужен полный гардероб. Два повседневных костюма, один выходной и всё что к ним прилагается.

Он окинул меня взглядом, не оценивающим, а понимающим.

– Положение обязывает? У нас шьют костюмы для людей, которые ценят качество на десятилетия, а не на сезон. Прошу наверх.

Поднялись на лифте. Новинка, с медной решеткой и бархатными стенами. На третьем этаже располагались примерочные. Не комнатки, а залы с панорамными зеркалами, диванами для сопровождающих, столиком с коньяком и сигарами.

Портной, старик с хитрым прищуром, снимал мерки молча, только записывал что‑то в кожаную книгу. Его помощник держал поднос с образцами тканей.

– Для повседневных костюмов рекомендую нашу классику. Горная шерсть, специальная обработка. Не мнется, не выгорает, воду не впитывает. Триста рублей за костюм. На выход кашемир с шелковой подкладкой, шестьсот пятьдесят рублей.

Дорого, конечно. Однако встречают по одежке. Совсем скоро мне придётся сменить образ ловкого ныряльщика, на влиятельного аристократа. И для этого нужны соответствующие союзники, а значит и соответствующий облик.

Это не считая того, что хорошие вещи носить и использовать просто приятно.

– Мне подходит.

– Срок исполнения стандартный, одна неделя. Но за дополнительную плату можем сшить и за три дня.

– Неделя вполне меня устроит.

– Тогда через три дня жду на примерку. Только предупредите звонком за полчаса, чтобы не пришлось ожидать.

В обувном отделе, который занимал тоже целый этаж, мастер снял слепок с моих ног.

– Обувь только индивидуального пошива. Готовой не держим принципиально. Телячья кожа с юга, подошва из специального каучука. Не скользит, не стирается годами. Пятьсот рублей за пару.

Я заказал одну повседневную пару и одну выходную. После этого перешёл к тому, ради чего и искал этот магазин.

К отделу бытовых артефактов. Бумажники всех видов защиты, портфели с различными видами чар, даже трости со скрытыми жезлами.

– Бумажник рекомендую вот этот, – продавец достал черный, из кожи морского ската. – Защита от кражи, он настраивается на вашу ауру. Если прикасается кто‑то другой, получает разряд. Не смертельно, но чувствительно.

– Беру. И еще мне нужны портфели, один малый для бумаг, один большой с облегчением веса.

– Малый есть из шкуры горного василиска с полной защитой от физического и магического взлома. Стоит пятьсот рублей. Большой с такой же защитой и кроме того уменьшением веса на 70%. Обойдётся вам в тысячу.

В ювелирном отделе мне сначала попытались продать перстень. Они были на любой вкус, с камнями и печатками. Из серебра и золота. Просто драгоценные и артефактные. Но мне требовалось другое.

– Браслет покажите. Мужской, серебряный, с камнями, желательно кабошонами.

– Браслет? – он слегка удивился. – Необычный выбор. Но есть интересный экземпляр. Старинная работа, чистое серебро, восемь гнезд.

Достал из сейфа браслет. Простой, но идеально выполненный. В гнездах полированные агаты. Явно временные, чтобы заказчик мог подобрать свой набор камней.

«Зачем Даниле покупать⁈» – Капля возмутилась. – «Капля найдет лучше! Золотой! С камушками! Бесплатно!»

«Когда найдешь, тогда буду носить твой. А этот нужен сейчас».

«Капля найдет завтра! Нет, сегодня! Сейчас поплывет искать!»

«Сначала дела. Потом блестяшки».

«Несправедливо! Данила не верит Капле!»

– Беру браслет. Камни вставлю свои.

– У нас прекрасная коллекция камней, – удивился продавец. – Алмазы от Граффа, изумруды из Синда

– Благодарю, не нужно.

Продавец поджал губы, но промолчал. В итоге браслет вышел совсем недорого, для такого украшения. Всего восемьсот рублей.

У входа меня уже ожидали упакованные сумки. Бумажник я тут же использовал, переместив туда из кармана наличность, а вот остальное пока сложил в лодку.

Теперь мне требовалось немного времени, в которое меня никто не будет беспокоить.

«Капля знает место!» – водяной дух, невидимый для окружающих, вынырнул прямо перед носом лодки. – «Старая заводь! Тихая! Никто не ходит! Там утки были, но Капля их прогнала!»

«Прогнала уток? Зачем?»

«Они громкие! Кря‑кря‑кря! Капля сказала – кыш! Они и улетели! Капля страшная!»

Представил себе, как маленький водяной дух гоняет уток, и улыбнулся. Утки, наверное, сильно удивились, когда на них напала сама вода.

Капля поплыла впереди, показывая дорогу. Свернули в боковой канал, потом еще в один, совсем узкий. Здесь уже не было каменных набережных, только земляные откосы, заросшие камышом. Ивы склоняли ветви так низко, что приходилось пригибаться.

Удивительно, такое место оказалось не слишком далеко от центра, окруженное со всех сторон жилыми кварталами.

Заводь оказалась идеальной. Остатки старой пристани, полуразрушенный навес, ржавые кольца в кладке. Когда‑то здесь, наверное, была лодочная станция. Или частный причал какого‑нибудь купца.

Но по какой‑то причине место забросили, и видно уже давно.

Загнал лодку под навес, привязал покрепче.

Сначала взялся за браслет. Это оказалось не сложно. Агаты покинули свои места в гнёздах. На их место я поставил артефакты из русалочьего камня. Пять накопителей и три усилителя. Небольшое воздействие, камни чуть расширились, «потекли» и плотно заняли свои места. Серебро давало идеальный контакт с кожей, никак не ограничивая течение энергии.

Теперь пора заняться лодкой. Волнов держал свои судёнышки в порядке, и на каждом имелся небольшой ящик с инструментами. С помощью его содержимого я быстро разобрал движетель.

И покачал головой.

Два небольших камня, размером с крупный орех, светились неровно. Левый чуть ярче, правый словно моргал. Ни о какой синхронизации не было и речи. Камни работали каждый сам по себе, вместо того чтобы усиливать друг друга.

Вряд ли это вина Волнова, скорее лодочник просто не разбирался в таких вещах. А Крутовы заряжали камни по принципу «и так сойдет».

– Капля, – позвал я. – Мне надо сосредоточиться на время. Охраняй меня. Как только почуешь опасность, срочно зови.

Капля послала мне мыслеобраз крохотного Стража Глубин. Точнее она сама изобразила элементаля, превратившись в забавную медузку.

«И от уток охранять?» – уточнила она серьёзно.

– Уток разрешаю прогнать самостоятельно, – засмеялся я. – А вот если случится что‑то ещё, зови меня.

Я сел поудобнее, положил ладони на оба камня одновременно. Закрыл глаза, погрузился в ощущения.

Каждый русалочий камень имеет свою «песню», частоту вибрации. Как струны. Если они настроены в унисон, звук получается чистый, мощный. Если нет, выходит дребезжание и потеря силы.

Левый камень «звучал» выше. Не намного, полтона, может меньше. Но достаточно, чтобы терять тридцать процентов мощности. Правый был ниже и еще и прерывался, словно икал. Микротрещина, наверное. Или включения другого минерала.

Начал с левого. Направил в него тонкую струйку энергии, совсем слабую. Не накачивал, а именно настраивал. Как скрипач подкручивает колок, добиваясь нужного звука. Чуть больше энергии в верхнюю часть кристаллической решетки, чуть меньше в нижнюю. Камень откликнулся, частота начала меняться. Медленно, неохотно, но меняться.

Правый камень оказался сложнее. Та самая микротрещина, которую я почувствовал, шла через весь кристалл. Не критично, камень еще послужит, но энергия утекала через нее как вода через щель.

Нужно было создать обходной путь. Направить энергетические потоки в обход трещины, как реку пускают по новому руслу. Тонкая работа. Одно неверное движение, и камень расколется окончательно.

Начал выстраивать новую структуру. Нить за нитью, как паук плетет паутину. Только паук работает инстинктивно, а мне приходилось продумывать каждое движение. Вот основной канал, он пойдет справа от трещины. Вот дополнительные ручейки, они соберут «потерянную» энергию. А вот стабилизирующая петля, чтобы вся конструкция не развалилась при первой же нагрузке.

Наконец оба камня зазвучали в унисон. Но это было только началом. Теперь они могли держать куда больше энергии, чем раньше. Глупо этим не воспользоваться.

Когда я закончил, солнце уже коснулось земли краем диска. Забавно, приобрёл множество полезных вещей, а часы себе так и не купил. Хотя их точно проще найти в канале. Почему‑то именно часы роняют в воду чаще всего. Следующую находку точно оставлю себе.

Кстати о находках. Завтра придут первые клиенты «Бюро находок». Не будем их разочаровывать.

– Капля! – позвал я. – Настало время блестяшек.

* * *

Капля неслась по каналу упругой водяной струей. Список Данилы она запомнила наизусть. Водные духи не умеют читать, но прекрасно запоминают образы. Каждая строчка отпечаталась в ее сознании как картинка.

Первая остановка канал на Тихой улице. Кольцо учительницы, серебряное, с гравировкой внутри.

Капля нырнула глубже, распласталась по дну, расширяя восприятие. Ее предел составлял двенадцать метров в радиусе, но в этих границах она чувствовала каждую песчинку.

Вон оно! Под сваей, занесенное илом. Капля сформировала водяное щупальце, осторожно подцепила находку. Кольцо было простое. Но внутри действительно виднелась гравировка: «В. Е.»

Кольцо отправилось в магический карман. У водяных духов нет настоящих карманов, конечно. Это особое пространство, свернутое как лист бумаги. Туда помещается гораздо больше, чем кажется. Капля могла бы утащить туда целую лодку, наверное. Просто никогда не пробовала. И побаивалась пробовать.

Следующее остановка на Торговом мосту. Вода тут всегда была мутной, часто проходили большие баржи, но Капля смело ринулась прямо через муть.

Часы маляра нашлись быстро. Они лежали между камнями кладки, зацепившись цепочкой. Царапина на крышке была точно такая, как описал хозяин.

Казенный причал встретил ее железным хаосом. Швартовые кольца, цепи, болты, скобы… Металла было столько, что голова шла кругом. Как найти одну медную печать в этом железном лесу?

Но Капля была упорная. Методично проверяла квадрат за квадратом. И нашла! Медная, с серебряной окантовкой, с рисунком. Капле очень понравилась такая редкая блестяшка.

Но разглядывать её было некогда. Капля мчалась уже на новое место.

Не все нашлось. Некоторые вещи унесло слишком далеко. Капля понимала, что если искать внимательнее, то можно и найти.

Но Данила сказал, искать на поверхности. Успокоил, что завтра все сложные места посмотрит вместе с Каплей. Сейчас же важно было отыскать как можно больше.

Считать Капля тоже не умела, но она нашла восемнадцать потеряшек из двадцати трех. И понимала, что это отличный результат.

«Капля молодец!» – похвалила себя водный дух. – «Капля лучшая! Данила будет доволен!»

Поплыла обратно, гордая как генерал после победы. В ее магическом кармане позвякивали находки. Каждая была чьей‑то потерей, чьим‑то горем. Но скоро они вернутся к хозяевам. И горе превратится в радость.

Это была хорошая работа. Правильная работа. Капля чувствовала это всем своим водяным существом.

* * *

Я даже пожалел, что Долгорукий не выследил меня сейчас, в этой тихой и глухой заводи. Тут мне не пришлось бы скрывать своих навыков. И всё закончилось бы быстро.

Но стало темнеть и холодать, а ждать бесконечно я не намеревался.

Поэтому сложил находки в свою новую большую сумку и направился в «Бюро».

Золотов увидел меня через витрину еще с середины улицы. К тому времени, как я дошел до двери, он уже отпирал замки.

– Данила! Наконец‑то! – старик впустил меня и тут же запер дверь обратно. На два оборота, потом еще цепочку накинул. – Извините за предосторожность. После тех… «Рыбаков»… я теперь всегда так.

«Наезд» банды потряс впечатлительного антиквара. Впрочем, я надеялся, что спокойствие и безопасность сами изменят его привычки в лучшую сторону.

Я поставил на стол сумку и принялся выкладывать.

Золтов ахнул. Схватил монокль на цепочке, вставил в глаз с привычным движением. Кольцо учительницы взял первым. Простое серебряное колечко, потертое временем. Повернул к свету, разглядывая гравировку внутри.

– «В. Е.»… – прочитал он медленно. – Да, она приходила сегодня утром. Я предупредил, что вы только приступили к поискам. Может, ей это и хотелось услышать.

Он раскладывал вещи, добавляя записки и словно составляя свой странный и запутанный пасьянс.

– К завтрашнему дню всё оценю, – сказал он, – и назначу цену. Не беспокойтесь, Данила, вы своё дело сделали, теперь настала пора старику потрудиться. Кстати, сегодня снова люди приходили. Возьмёте заявки?

– Завтра утром, – ответил я.

– Конечно, конечно, – быстро закивал Золотов. – Оно ж, понятно, какая вечером работа… Вам и отдыхать надо, дело молодое…

Я планировал отдыхать сегодня в Синей дыре, но впечатлительному старику, разумеется говорить этого не стал. Вместо этого дошел до сейфа и вытащил оттуда все десять русалочьих камней. В новую сумку они легли идеально, и вес почти не ощущался.

Когда я шел обратно, Золотов уже изучал находки, бормоча себе под нос.

– Так, записываем. Кольцо серебряное с гравировкой. Оценочная стоимость… тридцать рублей. Комиссия двадцать процентов, итого шесть рублей. Часы карманные серебряные…

Я попрощался с ним, и он кивнул мне в ответ, погружённый в расчёты. Старик был в своей стихии.

* * *

Когда я покинул город, стало совсем темно. По пути заехал себе на съемное жильё, и переоделся в старую одежду. В ней я стал неотличим от одного из сотен «речников» плывущих по водным артериям Озерного края в только им ведомых целях.

Рыбаки, торговые агенты, контрабандисты или просто «перекати‑поле», с виду и не поймешь.

Правда что ли легенду придумать, вроде ночной рыбалки? Если понадобится, Капля мне любой улов изобразит.

«Поймать рыбок?» – оживилась Капля. – «Рыбки быстрые. Но Капля быстрее».

– Пока не нужно, – ответил я.

Забавно, что теперь у меня есть собеседник, который читает каждую мысль. Но это совсем не раздражает. Настолько искренними были эмоции этого юного духа и сильным её желание помочь.

– Лучше понаблюдай, не плывёт ли кто следом.

«А кто будет плыть?» – тут же заинтересовалась она. – «Рыбки?»

– Вот и смотри.

Капля отстала и её вечное журчание в голове слегка утихло. Без него стало даже как‑то скучно. Надо же, как привык.

Лодка теперь шла совершенно бесшумно. Камни даже не гудели при работе, слышен был только плеск волн о борта.

Городской канал незаметно сменился загородным. Не было четкой границы, просто в какой‑то момент я понял, что вокруг все изменилось. Канал стал уже, извилистее. Вместо прямых линий – плавные изгибы, как будто великан‑ребенок рисовал палкой по земле. Каменные набережные уступили место земляным откосам, поросшим травой и камышом.

Лягушки начали свой вечерний концерт. В низких ветвях ив им стали отвечать цикады и ночные птицы.

И тут поток образов забулькал у меня в голове.

«Лодка! Это лодка! Большая! Плывёт за нами!»