Текст книги "Аквилон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Саша Токсик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 53 страниц)

На восемьдесят восьмой день, уже почти потеряв надежду, я вдруг уловил первый шёпот – тихий, едва различимый голос древней воды, сохранившейся глубоко в почве.

Позже «Шёпот Течений» стал базовой техникой для всех учеников Лазурного Свода. Простая, но основополагающая практика, без освоения которой никак нельзя было продвинуться к более мощным заклинаниям. Юные ученики часто жаловались, что она бесполезная, не понимая, что так закладывается фундамент взаимодействия мага с водной стихией.

Шёпот имел три уровня: первый – просто слышать звуки, передаваемые водой; второй – видеть образы и события через воду; третий – не только воспринимать, но и передавать информацию через водные потоки, создавая магический канал связи.

Третьего уровня за всю мою жизнь достигли всего семь магов Лазурного Свода, включая меня. Но сейчас я был далёк даже от первого.

Поначалу это казалось бессмысленным. Какой толк от того, чтобы слышать плеск волн за бортом? Но я знал: чтобы восстановить магический резерв, нужно его использовать. Как мышцу, которую тренируют малыми нагрузками.

Я сконцентрировался, погружаясь в подобие транса, и вдруг начал слышать… нет, не совсем слышать. Скорее ощущать звуки через воду.

Первые попытки давались тяжело. Я мог уловить лишь смутный шум воды за бортом, неразборчивый гул голосов.

– Проклятье, – бормотал я. – Раньше это было так просто.

Основная сложность заключалась в том, что моё нынешнее тело никогда не практиковало настоящую водную магию. Все техники потомков вызывали у меня теперь лишь горькую усмешку. Они растеряли всё, хотя вряд ли – по своей воле.

Энергетические каналы, по которым должна была течь сила, были неразвиты, словно мышцы человека, никогда не занимавшегося физическим трудом. Каждая попытка направить энергию вызывала болезненное жжение под кожей, будто я пропускал кипяток через тонкие капилляры.

В традиционном обучении подготовка каналов занимала годы постепенной практики, начиная с простейших упражнений. Я же пытался заставить неподготовленное тело проводить энергию архимага – всё равно что пустить бурную реку через узкий ручеёк.

Я ощущал, как при каждой тренировке в теле формируются новые энергетические русла – тонкие, едва заметные поначалу, но с каждым днём становящиеся всё более отчётливыми.

С каждой попыткой я буквально чувствовал, как внутри меня что-то пробуждается. Глубоко внутри, в самом центре груди, теплилось маленькое зёрнышко энергии – мой магический источник. После схватки с элементалем он почти иссяк, но теперь, с каждой практикой «Шёпота Течений», я чувствовал, как он потихоньку наполняется.

На третий день своих упражнений я уже мог различать отдельные звуки. Плеск волны. Поскрипывание досок. Шаги матроса, шаркающего по палубе.

– Ого, – приободрился я, – прогресс.

Однажды, лёжа в полудрёме, я вдруг отчётливо услышал разговор двух матросов, стоявших у борта неподалёку от моей каюты. Слышал так ясно, будто они находились рядом.

– … это не он тварюку прикончил, а капитан, – говорил один, явно молодой парень. – Сам видел, как капитан в неё пальнул из ружья.

– Заливаешь, Федька, – насмешливо отвечал второй, постарше. – Ты видел, как оно рассыпалось? Будто в воду обратно превратилось. Разве ружьё так может?

– А кто знает? Может, пуля заговорённая. Или порох особый.

– Сколько тебе лет, балбес? В сказки всё ещё веришь? – хмыкнул старший. – Тварь развеял аристократ этот, Аквилон. Маг он водяной, понимаешь? Видал, как глаза у него горели, когда колдовал? Синим огнём прямо!

Я невольно улыбнулся. Надо же, даже такой детали не заметил в пылу схватки. Синим огнём? Что ж, весьма драматично. Их благоговейный страх наполнял меня странной гордостью. Сами того не зная, эти простые люди признали меня своим защитником.

– Глаза, значит, говоришь? – недоверчиво переспросил Федька. – А чего ж он тогда в отключке валялся после? Кабы настоящий колдун был, так и не сомлел бы.

– Эх, темнота, – вздохнул старший. – Магия – она силы требует. Вон, Митрич рассказывал, его дядька в охране у какого-то мага служил. Так тот после сильного заклинания по три дня спал, как убитый. А потом жрал за пятерых.

Я чуть не расхохотался. Какая познавательная беседа! Надо же, обычные матросы, а в тонкостях магической теории разбираются. Хотя насчёт сна и аппетита – чистая правда. Этот Митрич явно имел дело с настоящим магом.

* * *

С каждым днём я вкладывал всё больше сил в заклинане. Закрыв глаза, концентрировался и пытался уловить окружающие звуки. Постепенно всё получалось лучше – звуки приходили по особым каналам-течениям, создавая в моей голове чёткую картину происходящего вокруг. И с каждой успешной попыткой я чувствовал, как мой источник силы медленно, но верно наполняется.

Однажды я попробовал не просто слушать, но и направлять своё «слуховое внимание» к определённым участкам баржи. Сначала к рулевой рубке, где капитан негромко напевал какую-то старинную песню. Потом – к носу судна, где боцман отчитывал нерадивого матроса:

– … у тебя что, кисель вместо мозгов? Сколько раз говорить: узел не так вяжешь! Рыба ты безмозглая, не матрос!

– Простите, господин боцман, – бормотал в ответ матрос, явно молоденький парнишка, – запамятовал я…

– Запамятовал он! А как шторм налетит, да парус сорвёт из-за твоего узла, тоже запамятуешь? На конце верёвки болтаться будешь! Ну-ка, перевязывай, да чтоб я больше…

Я мысленно улыбнулся. Помню, как сам муштровал учеников в Лазурном Своде. Некоторые вещи не меняются, в какой бы эпохе ты ни жил.

На пятый день моей практики «Шёпота Течений» я почувствовал, что могу расширить радиус слышимости за пределы баржи. Я направил своё внимание к воде вокруг судна и дальше – к берегу реки.

Улавливать звуки на таком расстоянии оказалось гораздо сложнее. Поначалу слышался лишь невнятный шум. Но постепенно, с каждой новой попыткой, из этого шума выкристаллизовывались отдельные голоса, слова, звуки.

У берега на вечерней заре расположились рыбаки.

– Во жирный окунище пошёл! – хвастался один. – Еле вытянул, чуть удилище не обломал.

– Брешешь, как всегда, – добродушно отзывался второй. – Твоему окуню до моего налима как до луны пешком.

– Цыц, вы оба, – прикрикнул третий, постарше. – Что за привычка языком трепать? Рыбу так спугнёте.

Я уловил их смех и невольно улыбнулся. Простые радости. Раньше, в прошлой жизни, мне не было до такого дела. Приятно иногда отвлечься от великих проблем и просто послушать, как живут обычные люди.

Ощущение магического источника внутри становилось всё отчётливее. Он больше не казался крохотным зёрнышком. Скорее, маленьким, но настойчиво растущим саженцем, корни которого пронизывали всё моё существо. Я снова учился чувствовать воду – не только снаружи, но и внутри себя. В каждой клетке моего тела.

Вскоре я начал перемещать своё «слуховое внимание» вдоль берега, выискивая интересные разговоры. Слышал, как женщины стирают бельё, переговариваясь и смеясь над какими-то только им понятными шутками.

Влюблённая парочка в лодке шепталась о своём будущем. Наивные дурачки собирались вместе сбежать от родителей в большой город.

Дети играли у самой кромки воды, визжа от восторга и страха, когда волны лизали их босые ноги.

Каждый вечер, перед сном, я практиковал «Шёпот Течений», вспоминая всё больше нюансов и тонкостей этой техники. Не просто тренировка – настоящее возрождение утраченного мастерства.

А самое главное – чувствовал, как с каждым днём мой магический резерв становится всё глубже, а контроль над ним – всё увереннее.

Я давно уже восстановился и мог бы спокойно выходить из каюты. Но мне нравилось не привлекать к себе внимания. Кто бы не интересовался моей персоной, пусть он думает, что я слабее, чем есть на самом деле.

Однажды ночью, практикуя «Шёпот», я обнаружил, что теперь могу не только слышать, но и смутно видеть через воду. Размытые, но узнаваемые силуэты, двигающиеся неподалёку от баржи. Рыбак в лодке, терпеливо ждущий поклёвки. Выдра, скользящая между камнями у берега. Мальчишка, тайком купающийся в реке – видно, сбежал из дома.

– А вот это уже интересно, – пробормотал я себе под нос.

Концентрируясь, я пытался усилить чёткость изображения, но силёнок ещё не хватало. Однако сам факт, что моё мастерство возвращалось, наполнял меня надеждой. Рано или поздно я снова стану тем, кем был когда-то – Архимагом Глубинных Течений, повелителем вод.

* * *

Седьмая ночь моего плавания выдалась особенно тихой. Я лежал на койке, прислушиваясь к плеску волн за бортом. Река ласково шептала свои тайны, но в этот раз в её шёпоте мне почудилось что-то тревожное.

Сосредоточившись, я направил своё внимание на воду вокруг баржи. И в тот же миг вскочил с постели, охваченный беспокойством.

Мой водный слух улавливал необычные звуки: плеск вёсел вокруг баржи, и приглушённый шёпот людей.

Глава 3

Тонкая грань между сном и явью разорвалась мгновенно – чуткий сон мага, привыкшего к опасностям, не подвёл. Глаза открылись в полной темноте каюты.

Во мне всё меньше оставалось прежних привычек студента-шалопая. Причём, новые знания воспринимались не просто привычными, а естественными. Словно я выздоровел после долгой болезни.

Ни один мускул не дрогнул, дыхание оставалось размеренным, словно я всё ещё спал. Старая привычка, выработанная годами – сначала оценить обстановку, а потом действовать.

Всплески. Осторожные, приглушённые, словно кто-то старался грести так, чтобы не потревожить воду. Голоса – низкие, на грани шёпота, явно не желавшие, чтобы их услышали. Даже сосредоточившись на заклинании, я различал лишь неясное бормотание, но интонации настораживали.

Снаружи была глубокая ночь – самое тёмное время, когда даже луна, казалось, отворачивалась от мира, оставляя его во власти тьмы.

Я медленно сел на жёсткой койке. Ноги нащупали холодный пол, стараясь не скрипнуть досками. Каюта оставалась погружённой в темноту, лишь узкая полоска тусклого света пробивалась из-под двери – видимо, на палубе горел фонарь.

Мозг лихорадочно анализировал ситуацию. Кто мог наведаться на баржу посреди ночи? Вряд ли обычные путники или торговцы. На этом участке реки не было никаких поселений, способных отправить ночных визитёров. Да и зачем честным людям подкрадываться так осторожно, словно воры в ночи?

Тихо поднявшись с постели, я направился к двери каюты. Я намеревался предупредить капитана о странных ночных посетителях. В конце концов, несмотря на наши прежние разногласия, безопасность судна была в наших общих интересах.

Однако я застыл на полпути, узнав среди перешёптывающихся голосов низкий, с характерной хрипотцой баритон самого капитана. Слова его звучали не встревоженно или напряжённо, а по-деловому спокойно, даже с ноткой фамильярности – так говорят со старыми знакомыми.

Это меняло дело. Вот только непонятно, в какую именно сторону. Что за тайные встречи устраивает наш почтенный капитан посреди ночи? И главное – насколько это касается меня?

Я сосредоточился на своём даре «Шёпота Течений».

Вода всегда слышит. Вода помнит. Вода переносит звуки лучше любого другого проводника. Я направил своё восприятие, позволяя магии соединиться с влагой в воздухе, с конденсатом на палубном такелаже, с самой рекой за бортом.

Голоса стали отчётливее, будто говорившие находились в этой же каюте, а не на палубе. Я различал теперь каждое слово, каждый вздох, даже звук переминающихся ног.

– Уверен, что не будет проблем с доставкой? – спрашивал незнакомый голос, низкий и хриплый, как у заядлого курильщика.

– Когда у меня были проблемы, Глыба? – с ноткой обиды отвечал капитан. – Двадцать лет хожу по этому маршруту. Товар всегда доставляю в срок и в целости.

– Двадцать лет назад не было таких строгостей на таможне, – проворчал тот, кого назвали Глыбой. – Новый губернатор лютует. Троих наших взяли на прошлой неделе.

– Потому что ваши идиоты северным рукавом попёрлись, – фыркнул капитан. – Сколько раз говорил Омуту – там тропа ненадёжная стала. Сам еле проскочил в этот раз.

– Груз с тобой? – спросил ещё один голос, более молодой и резкий.

– Как всегда, – отвечал капитан. – В Озёрном крае проблем с приёмкой не будет. Там свои люди, схема отработана.

С удивлением я уяснил, что ночными визитёрами являются контрабандисты. Судя по всему, они давно сотрудничает с капитаном баржи, перевозя запрещённые товары из столицы в Озёрный край и обратно.

Глыба – судя по голосу, грузный мужчина средних лет – по всей видимости, был в этой компании главным.

Его сопровождали ещё несколько человек, менее разговорчивых, но, судя по редким репликам, не менее опасных.

Они обсуждали маршруты, оплату, соглашались на какие-то условия. Это была обычная деловая встреча – если не считать её нелегального характера и ночного времени.

Я уже собирался отойти от двери, когда прозвучал вопрос, заставивший меня застыть.

– А что с чародеем, которого ты везешь? – спросил новый голос, и я невольно напрягся.

Повисла короткая пауза. Капитан явно не ожидал такого интереса к моей персоне.

– А что с ним? – осторожно переспросил он. – Сидит в каюте, отходит после стычки с нечистью в Мёртвом плёсе. Откуда вы вообще про него прознали?

– Откуда надо, – проворчал Глыба. – Земля слухами полнится. Не помешает он тебе? Нам лишние свидетели не нужны.

– Не помешает, – убедительно ответил капитан. – Товар надо дальше везти. А его в Семиречье на самой границе Озерного края новый конвой дожидается. Прежний сопровождающий в Мёртвом плёсе сгинул.

Эти слова заставили моё сердце биться чаще. Среди обрывков разговора я уловил, что капитан сообщает контрабандистам о погибшем обер-майоре и о скором прибытии в порт, где меня планируют передать под надзор местных властей, которые «очень интересуются чародеем, вызвавшим наводнение в столице».

Интерес к моей персоне мне крайне не понравился. Хотя бы потому, что прежний конвоир вполне вероятно хотел моей смерти. Так что, находясь под надзором, я рискую, даже не зная откуда прилетит следующий удар.

Пожалуй, пора менять планы.

Быстро оценив ситуацию я начал действовать. Надел свой единственный приличный камзол – тёмно-синий, с серебряной вышивкой, потёртый на локтях, но всё ещё достаточно представительный. Снова повесил на шею серебряный перстень с каплей воды – так, чтобы он соприкасался с кожей, позволяя поддерживать постоянную связь.

Конечно, раньше мне не требовался подобный «костыль», но сейчас перстень сильно помогал мне в концентрации.

Собрал немногочисленные пожитки – всё, что мне разрешили взять при аресте: смену белья, бритвенный прибор, пару книг.

Последний раз осмотрел каюту – маленькое, тесное помещение, которое на несколько дней стало моим пристанищем. Не самые приятные воспоминания, но, возможно, не самые худшие. В тюрьме было не так уютно, и кормили хуже.

Глубоко вздохнув, я открыл дверь и уверенным шагом направился к лестнице, ведущей на палубу.

Неожиданно для всех я появился наверху, шагнув из темноты трюма в круг неровного света от качающегося фонаря. Картина, представшая перед моими глазами, полностью соответствовала тому, что я услышал.

Капитан баржи стоял, прислонившись к фальшборту. Его физиономия, красная не только от ветра, но и от пристрастия к выпивке светилась даже в темноте.

Напротив него расположились пятеро крепких мужчин в тёмной одежде, явно не принадлежавших к команде баржи.

Самый высокий и массивный, должно быть, и был тем самым Глыбой – прозвище полностью соответствовало его сложению. Плечи шириной с дверной проём, руки как брёвна, лицо неподвижное, будто вытесанное из камня, с глубоко посаженными маленькими глазками.

Рядом с ним примостился жилистый старик с таким количеством морщин, что казалось, будто его лицо сложили гармошкой.

Третий был явно моложе – крепкий детина с рыжей бородой, заплетённой в косичку. Чуть поодаль держались ещё двое – неприметные, средних лет мужички, которых легко не заметить в толпе, но чьи глаза выдавали опытных головорезов.

Все они застыли, увидев меня, словно я был призраком, материализовавшимся из воздуха.

– Господа, приятной ночи! – поприветствовал я полуночных гостей с безмятежной улыбкой, словно ничего необычного не происходит. – Какая чудесная погода для речной прогулки, не правда ли?

Контрабандисты мгновенно напряглись, хватаясь за оружие. Рыжебородый выхватил из-за пояса короткий, но явно опасный нож.

Двое неприметных синхронно положили руки на рукояти чего-то, скрытого под полами их длинных кафтанов – скорее всего, пистолетов.

Только Глыба и морщинистый старик остались внешне спокойными, хотя их глаза сузились, оценивая меня, как хищники оценивают потенциальную жертву.

Я сделал успокаивающий жест рукой, показывая пустые ладони – мол, я безоружен и не представляю угрозы.

– Господа, я слышал, вы мастера неприметных передвижений, – произнёс я деловым тоном, словно предлагал купить товар на рынке. – У меня к вам деловое предложение – помогите мне покинуть судно до того, как оно причалит, и я щедро отблагодарю вас.

Капитан выпучил глаза, как будто я только что предложил ему прыгнуть с баржи в полном обмундировании.

– Господин Аквилон! – воскликнул он. – Что вы делаете на палубе в такой час?

– Тот самый Аквилон? – прищурился рыжебородый, но Глыба шикнул на него, заставляя замолчать.

Морщинистый старик – видимо, самый старший в этой компании – сделал шаг вперёд, внимательно изучая меня. Его цепкий взгляд скользил по моему лицу, одежде, оценивая, взвешивая, просчитывая.

– Багор, – представился он хриплым, но сильным голосом. – А ты кто таков?

– Лазарь Аквилон, – я слегка поклонился, как того требовал этикет, совершенно неуместный в этот поздний час на темной палубе. – Рад познакомиться, господин Багор.

Главарь контрабандистов переглянулся со своими людьми, и на его лице мелькнула едва заметная усмешка. Он оценивающе оглядел мою худощавую фигуру, явно не впечатлённый увиденным.

– Что ж, господин Аквилон, – сказал Багор, и в его голосе звучала смесь сомнения и любопытства, – думаю, мы сможем помочь. Если цена будет подходящей.

За его спиной контрабандисты обменялись многозначительными взглядами. Глыба едва заметно кивнул, словно получил подтверждение какой-то своей мысли. Рыжебородый ухмыльнулся, обнажая пожелтевшие от табака зубы. Неприметные близнецы остались бесстрастными, но чуть расслабились, убирая руки от скрытого оружия.

– Молодой господин, – вмешался капитан, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя его лицо заливала нездоровая бледность, – может быть, стоит подождать официальной процедуры? Вас просто проводят до поместья, не более.

В его тоне слышалась искренняя тревога, но я не знал, что стояло за этой заботой – желание отблагодарить за спасение жизни или избавиться от проблем из-за сбежавшего ссыльного. Я лишь отмахнулся с беспечной улыбкой, всем своим видом показывая, что принял решение.

– Благодарю за заботу, капитан, но я предпочитаю сам выбирать свои пути.

Капитан открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его, не найдя аргументов. Багор же, охотно откликнулся на моё предложение

– Ну что ж, господин маг, – он усмехнулся. – Мы отчаливаем. Милости просим.

Очутившись в посудине контрабандистов, я почувствовал на себе напряжённые взгляды. Лодка была длинной и узкой, явно построенной для скорости и маневренности, а не для комфорта.

Пахло просмолённым деревом, сыростью. На дне плескалась вода – немного, на палец, но достаточно, чтобы замочить сапоги.

«Идеально», – подумал я, ощущая присутствие стихии под ногами. Даже такого количества воды было достаточно, чтобы иметь преимущество в случае конфликта.

А в том, что он возможен – я не сомневался.

Пока двое контрабандистов отвязывали лодку от баржи, я услышал приглушённые перешёптывания остальных:

– Точно он? – спрашивал рыжебородый. – Выглядит как обычный доходяга-дворянчик.

– Замолчи, Корявый, – шипел один из неприметных. – Не видишь, что ли? Глаза у него не как у обычного человека.

Я сдержал улыбку. На самом деле, ничего необычного в моих глазах не было – разве что их цвет, ярко-голубой. Но люди всегда готовы видеть странное и жуткое в том, чего боятся. А этих бандитов явно пугали маги.

Багор уселся напротив меня, явно намереваясь держать в поле зрения всё время поездки.

– Итак, господин хороший, – начал он непринуждённый, но явно выверенный допрос, когда лодки отчалили от баржи, – что же такого ценного в вашей личности, что вы так спешите избежать встречи с властями? И чем рассчитываться будете за наши услуги?

Последний вопрос звучал особенно странно. О цене стоило договариваться на борту баржи. Как они могут судить о моей платежеспособности? Эти люди не из тех, что верят на слово.

За моей спиной Глыба и близнецы расположились так, чтобы контролировать ситуацию. Рыжебородый и ещё один контрабандист сели на вёсла, но их взгляды постоянно возвращались ко мне – настороженные, изучающие.

Я, сохраняя внешнее спокойствие, но внутренне оставаясь предельно собранным, отвечал уклончиво:

– У меня есть определённые сбережения, до которых можно добраться. А также возможности, которые могут оказаться полезными для деловых людей вроде вас.

– Возможности? – Багор приподнял бровь. – Какого рода?

– Разного рода, – я развёл руками. – Кое-что из области… скажем так, редких умений.

– Магия? – грубо спросил Корявый, не переставая грести. – Говорят, ты воду заставляешь плясать. Это правда?

– Хватит болтать, Корявый, – рыкнул Багор. – Греби давай.

Но я заметил, как его глаза сузились при упоминании моих способностей. Этот человек знал, кто я такой, и, скорее всего, имел чёткие инструкции на мой счёт.

Мне не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы заметить, как постепенно меняется атмосфера в лодке – от настороженного любопытства к более откровенной оценке меня как потенциальной жертвы.

Лодка мерно продвигалась по тёмной воде. Весла поднимались и опускались с тихим плеском – опытные гребцы, знающие своё дело. Ночь была безлунной, но звёзды отражались в тёмной глади реки, создавая причудливые узоры.

Я молча наблюдал за сменяющимися пейзажами. Берега здесь были низкими, поросшими густым кустарником, местами переходящим в настоящие заросли. Идеальное место для тайных убежищ – из-за кустов не видно, что происходит на берегу, а многочисленные заводи и протоки позволяют спрятать лодки от посторонних глаз.

Разговоры смолкли. Контрабандисты меня удивили. Я ожидал нападения, едва мы отплывем достаточно далеко от баржи, но они, знай себе, ритмично гребли. Неужели и правда готовы выполнить обещанное? Или ждут чего-то?

Когда лодки подошли к берегу, начался лёгкий дождь. Это был даже не дождь в полном смысле слова – так, морось, почти неощутимая, если бы не прохладные капли, которые оседали на лице и одежде.

По лицам контрабандистов пробежала тень беспокойства. Они явно не радовались непогоде. Багор нахмурился, глядя на тёмное небо.

– Не люблю, когда вода сверху льётся, – проворчал Корявый. – Плохая примета.

– Лишь бы не разыгралось, – ответил ему второй гребец. – В прошлый раз чуть лодку не перевернуло.

– К рассвету доберёмся, – отрезал Багор. – Наддайте-ка, парни.

Гребцы налегли на вёсла сильнее, ускоряя ход.

Вскоре сквозь дождь и туман уже можно было различить очертания какой-то заброшенной пристани. Полусгнившие мостки вдавались в реку, покосившиеся от времени. Старые кнехты для швартовки давно проржавели, но всё ещё держались. На некоторых болтались обрывки верёвок – видимо, контрабандисты регулярно пользовались этим местом.

В тумане виднелись и какие-то строения – наверное, бывшие склады, обретшие сейчас новую и тайную жизнь.

Идеальное место для базы контрабандистов – достаточно укрытое, чтобы не привлекать внимания с реки, но удобное для быстрой погрузки и разгрузки товаров.

Наконец лодки причалили, и мы выбрались на скрипучие мостки. Дождь усиливался, превращаясь из лёгкой мороси в настоящий ливень. Капли становились крупнее, тяжелее, они барабанили по деревянному настилу мостков, по поверхности реки, по нашим головам и плечам.

Багор жестом приказал своим людям сопровождать меня, и наша процессия двинулась от воды к постройкам. Я шёл вровень с Багром, не выказывая никакого беспокойства.

Всё моё прежнее существо билось внутри тела и вопило об опасности, но я подавил этот инстинкт. Я знал, на что иду.

Самое большое из зданий только с виду выглядело разрушенным. Гнилую крышу успешно подлатали. Внутри было относительно сухо и даже тепло.

Внутреннее пространство было заставлено ящиками, тюками и бочками – видимо контрабандой, готовой к отправке или только что доставленной.

Багор покопался где-то и нашёл старый масляный фонарь. Его примеру последовали остальные, и вскоре фонари, дававшие тусклый, колеблющийся свет и отбрасывающие странные тени, осветили помещение.

Контрабандисты веером разошлись по складу, занимая стратегические позиции – у дверей, окон, в углах. Они двигались слаженно, без команд, явно привыкшие действовать вместе.

Глыба встал у единственного выхода, перекрывая его своей массивной фигурой. Рыжебородый и один из близнецов остались чуть поодаль, но в пределах видимости.

Багор жестом остановил меня в самом центре помещения.

– Никаких резких движений, чародей, – произнёс Багор, доставая из-за пояса длинный нож, который жутковато блеснул в скудном свете фонарей. – За твою голову назначена неплохая награда, и мы могли бы убить тебя прямо в лодке, но, признаться, нам любопытно, что в тебе такого ценного… может, поделишься секретом перед смертью? Или даже выкупишь себе жизнь, если окажешься действительно полезным.

Его тон был холодным и деловым, словно речь шла о разделке рыбы, а не об убийстве человека. Глаза смотрели внимательно, изучающе, но без малейшего сочувствия или сомнения.

Я осмотрелся с искренним любопытством. Пять человек, все вооружены, все опасны по-своему. Багор – явно самый опытный, Глыба – самый сильный физически, Корявый – скорее всего, самый непредсказуемый. Близнецы же выглядели как профессиональные убийцы – тихие, спокойные, смертоносные.

– А почему же вы не приступили к допросу сразу, в лодке? – спросил я, искренне любопытствуя. – Было бы проще избавиться от тела – просто бросить в воду.

Багор усмехнулся.

– Нам сказали, что ты маг воды… никогда не связывайся с чародеем в его стихии, а вот на суше ты не опаснее обычного дворянчика.

Он произнёс это с уверенной снисходительностью человека, который считает, что полностью контролирует ситуацию. Ещё бы – пятеро вооружённых мужчин против одного безоружного, на их территории, в условиях, которые они считали выгодными для себя.

Я вздохнул. Как банально. Как глупо. Как типично для тех, кто привык полагаться только на грубую силу.

– Как интересно, – произнёс я с улыбкой, медленно поднимая мокрые руки ладонями вверх, позволяя каплям дождя собираться на моих пальцах. – А вам не приходило в голову, что дождь – это тоже вода?