Текст книги "Аквилон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Саша Токсик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 53 страниц)

 Маг воды

Глава 1

– Чего не понимаешь, офицер⁈ – гаркнул капитан, пожилой мужик с красной от постоянного ветра мордой. – Я ходил этим маршрутом, когда твой папаша еще твою мамашу… в смысле, не был с ней знаком!

– Я понимаю только то, что предписание гласит доставить заключённого по северному рукаву, – перебил его конвоир, поджав губы так, будто лизнул лимон. – И мне нет дела до того, что вы там считаете!

Я стоял на палубе, опираясь на перила, и от нечего делать наблюдал, как конвоир – тощий обер-майор с неизменно кислой физиономией – спорил с капитаном баржи. Скулы у обоих побелели, а руки то и дело дёргались к поясам, где у одного висел уставной револьвер, а у другого – потёртые, ножны с абордажным тесаком.

С самого отплытия они так и не могли решить, кто на судне главный, оттого собачились по любому поводу. Правда то и дело бросали в мою сторону опасливые взгляды.

Вот и сейчас, когда спор зашел в тупик, они оба зыркнули на меня. Я ответил им радостной улыбкой. Хотел еще рукой помахать, но мешали адамантиновые кандалы на запастьях.

Но и улыбки оказалось достаточно. Капитан и конвоир от неё вздрогнули, зависли на пару минут и продолжили спор.

– Не пойду я северным в это время года! – взревел капитан. – Сели на мель – и кранты всем. Неделю можем проторчать пока сдёрнут. Тем более я уже курс проложил!

– Как проложили, так и переложите? – издевательски хмыкнул конвоир. – Ваша обязанность – исполнять, а не рассуждать.

Капитан побагровел, словно вот-вот хватит его удар, но в последний момент сдержался.

– Коли так хочешь по северному, – процедил он сквозь зубы, – то пиши бумагу, что полностью берёшь на себя ответственность за перевозку! Лично буду свидетелем, как подпишешь.

Конвоир замер, что-то прикидывая в уме. Взять на себя ответственность – это далеко не то же самое, что её требовать от других.

Особенно когда имеешь дело с опасным арестантом вроде меня. Я бы и сам на их месте боялся. На допросе мне сообщили, что я раскидал два звена боевых магов, прибывших меня задержать.

Жаль, что я сам этого не помню.

Пожалуй, самым чётким воспоминанием была плотина. Огромная стена из бетона и стали, сдерживающая колоссальное давление воды. И трещина в этой стене, которая стремительно превращалась в разлом.

В памяти всплыл внезапный поток, хлынувший из трещины, и собственные руки, странным образом управляющие этой водой. Я помнил, как прикрывал отступление людей, направляя потоки в сторону от улиц, пока не потерял сознание.

А очнулся уже в тюремной камере.

На суде узнал, что это меня обвиняют в разрушениях. Нашлись десятки свидетелей, которые видели, как я стою напротив плотины, «колдую» и потоки воды огибают меня, словно живые.

Это посчитали достаточным доказательством, так что последовало обвинение. Применение запрещённых практик. По крайней мере, причинение «умышленного вреда» мне не смогли приписать. Только опасные эксперименты, повлекшие за собой разрушения.

Ну и неподчинение при аресте в довесок. Так что приговор меня скорее обрадовал. Не тюремный срок, а ссылка в Озёрный край, на самые задворки империи.

В конвоиры мне выделили обер-майора Себастьяна Юдковского – нервного типа с вечно поджатыми губами, словно он только что съел кислое яблоко.

Относился он ко мне со смесью высокомерия и страха. И глубоко въевшиеся инстинкты «вертухая» его не обманывали. Я действительно был опасен.

Ведь появившаяся во мне сила никуда не делась. Она то бурлила внутри как поток, то едва шептала как горный ручей. Вот только договориться с ней пока не получалось.

Особенно раздражали её адамантиновые кандалы. Думаю, я без труда мол бы их сейчас разорвать, к ужасу своего конвоира. Но я решил «не светить» свои способности. «Затихариться».

Я мысленно усмехнулся. Непривычный лексикон для аристократа. Но две недели перед судом в Следственной тюрьме здорово пополнили мой словарный запас.

Поначалу тамошние наивные обитатели решили надо мной покуражиться. Мой облик их не впечатлил. Долговязый, худой, с виду самый обычный студент. Они даже не поняли, что я одарённый.

Идиоты-тюремщики закинули меня в самую обычную камеру. Во-первых я был без сознания. Во-вторых: «Что может сделать „водник“ в каменном каземате? Ведь это самый слабый маг». Тьфу!

Хотя тела напавших на меня заключённых состояли в основном из жидкости, с ней я поделать ничего не мог. Таковы ограничения моей магии, я не могу влиять на живые организмы.

Зато на их влажной от постоянной тюремной сырости одежде воды было достаточно. Так чтобы я мог вскипятить её одним движением бровей.

Вой стоял такой, что сбежалось половина тюрьмы. Моих бывших сокамерников унесли в лазарет, а меня пересадили в одиночную камеру. Точнее камера была большая, просто сидел я там один.

Правда время от времени ко мне подсаживали разных болтливых деятелей.

Даже такой далекий от криминального мира человек, как я, догадался, что их единственная цель – выведать что за магию я использовал.

В ответ я от нечего делать выучил блатной жаргон и манеру поведения. Хоть какое-то развлечение..

И вот сейчас мне это пригодилось. Несмотря на пробудившуюся магию, я решил «прикинуться ветошью», и на все подозрительные взгляды своего конвоира только лучезарно улыбался.

– Бумагу, так бумагу, – буркнул штабс-капитан, завершая разговор. – У меня инструкции. Перестраивайте маршрут.

Капитан, сплюнув за борт, направился к штурвалу, а конвоир, заметив моё внимание, подошел и криво усмехнулся.

– Как путешествие, Аквилон? Не видеть вам больше столицы, как своих ушей! Там куда мы плывем, нет ничего кроме болот, комаров, да гадюк. Привыкайте!

Обер-майор в полной мере наслаждался возможностью поглумиться над аристократом, оказавшимся в столь неприглядном положении.

Я медленно перевёл взгляд на него, не произнося ни слова. В эти дни я обнаружил, что молчание пугает людей сильнее любых угроз. Особенно когда смотришь прямо, не моргая. Откуда в моей голове родилась такая информация – я сам не знал, но успешно её использовал.

Конвоир выдержал несколько секунд, затем отвернулся и поспешно удалился в сторону капитанской рубки, бормоча что-то о сумасшедших магах.

* * *

Баржа отчалила от столичного речного вокзала всего час назад.

«Серебряная чайка» считалась довольно крупной по меркам речного флота – массивное тридцатиметровое судно с широким плоским днищем и потертыми тёмными бортами. В носовой части возвышалась двухэтажная надстройка с капитанской рубкой, защищенной медными молниеотводами, а по центру баржи – единственная мачта с небольшим треугольным парусом, который использовался скорее как дань традиции, чем для реальной тяги.

Основной движущей силой служил «русалочий камень» – магический артефакт, установленный под килем, который буквально притягивал воду перед баржей и выталкивал позади, позволяя судну двигаться даже против течения. Капитан управлял им через медную панель с рычагами и кристаллическими индикаторами, размещённую в рубке.

Всё это магическое великолепие обслуживала команда из двенадцати человек – от седобородого механика, единственного, кто понимал все тонкости работы «русалочьего камня», до неопытных юнцов-матросов, которые только драили металлические детали такелажа, и выполняли функции в духе «подай-принеси».

Когда баржа сделала первую остановку у небольшой пристани, я остался стоять у борта, наблюдая, как суетится команда. Судно пришвартовали к покосившемуся деревянному причалу, по которому тут же забегали матросы, перетаскивая какие-то ящики.

Мой дорожный саквояж находилась среди вещей, сложенных неподалёку от главной мачты. После отправки в ссылку мне позволили взять с собой совсем немного личных вещей. Наследие Аквилонов, некогда могущественного рода, свелось к паре смен одежды, нескольким книгам и шкатулке с единственной фамильной ценностью – серебряным перстнем с каплей воды, заключённой внутри камня.

Один из матросов, приземистый мужичок с кривыми ногами, сплюнул на палубу и бесцеремонно расстегнул саквояж, став копаться внутри. Даже со своего места я видел, как жадно блеснули его глаза при виде простой, но явно дорогой шкатулки

– Эй, ты! – окликнул я его. – Не стоит.

Матрос вздрогнул, но тут же криво усмехнулся.

– Чаво не стоит, барин? Приказано проверить вещи на… это… запрещённые предметы.

Он подмигнул кому-то из своих товарищей и снова склонился над шкатулкой, бормоча себе под нос.

– Ишь ты, красивая какая… серебришко небось…

Его грязные пальцы уже поглаживали крышку, выискивая замок. Я не собирался терять единственную ценную вещь, напоминающую о родовом наследии.

Но помня о том, что на мне есть кандалы, якобы блокирующие магию, пришлось быть осторожным.

Сконцентрировавшись, я собрал тонкую плёнку воды прямо под ногами матроса. Искусство было не в том, чтобы создать воду из ничего – это требовало слишком много энергии недоступной мне сейчас из за наручников.

Искусство было в том, чтобы собрать имеющуюся влагу, сконденсировать то, что уже есть.

Матрос поставил шкатулку на ящик рядом с моим саквояжем.

Щёлк! Замок открылся, и в этот момент я позволил воде стать скользкой лужицей под его ногами.

– Бляха-муха! – только и успел выкрикнуть матрос, когда его ноги внезапно поехали в разные стороны.

Взмахнув руками как мельница крыльями в хороший ветреный день, матрос с грохотом плюхнулся на зад.

Но на этом его неприятности не закончились. Он покатился к борту, едва не перевалившись через него в узкую тёмную щель между баржей и причалом.

– Держи его, лешего! – заорал кто-то из команды, и двое матросов бросились к товарищу, хватая его за руки.

Неспешным шагом я подошел к шкатулке. Спокойным движением захлопнул её и положил обратно в саквояж.

– Вот неуклюжий, – с ледяным спокойствием произнёс я. – Чуть мою вещь не утопил.

– Да я не… я только посмотреть хотел! – пытался оправдаться матрос, которого уже успели вытащить из опасной щели.

– Чуть не убился, дурень! – рявкнул на него боцман, подоспевший к месту происшествия. – А ну пшёл отсюда, пока капитан не прознал!

Матрос, бросив на меня испуганный взгляд, поспешно ретировался. Я заметил, как трое его товарищей перешёптываются, косясь в мою сторону с явным подозрением. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться – слух о том, что со мной лучше не связываться, разойдётся среди команды в считанные минуты.

– Полагаю, осмотр закончен? – я подхватил свой саквояж, неловко держа его скованными руками.

Никто даже не попытался ни остановить меня, ни помочь. Все отводили взгляды.

– Ты это… извиняй его, господин, – нехотя буркнул боцман, поглядывая на меня с опаской. – Бестолочь он у нас. Недавно на барже служит.

– Бестолочь, – согласился я. – Стоило бы проучить его.

– Так накажем, обязательно накажем! – торопливо заверил боцман и, бросив ещё один настороженный взгляд, тоже поспешил удалиться.

Конвоир, до этого наблюдавший за происшествием со стороны, мрачно подошёл ко мне.

– Вам бы лучше пройти в каюту, господин Аквилон, – сказал он таким тоном, будто ему приходилось ломать себя, чтобы говорить вежливо. – Во избежание… дальнейших инцидентов.

– Как скажете, – я склонил голову в демонстративном подчинении, отчего офицер ещё больше помрачнел.

* * *

В тесной каюте, куда меня отвёл раздражённый конвоир, было душно и пахло рыбой. Тонкая перегородка отделяла меня от грузового отсека, и через неё доносились приглушённые голоса матросов, ругавшихся друг с другом по вопросу размещения каких-то бочек.

Судно не было предназначено для перевозки пассажиров. Я тут был единственным, да и то с непонятным статусом. Не арестант, таковым полагалась охрана, а ссыльный.

Въезд в столицу, а также в другие крупные города Империи мне был теперь запрещён. Единственный конвоир должен был доставить меня до места назначения, а после вернуться обратно.

Я устроился на узкой койке, прислонившись спиной к стене, и открыл шкатулку. На тёмно-синем бархате лежал перстень – главное сокровище рода Аквилонов. Ажурная серебряная оправа окружала прозрачный кристалл, внутри которого переливалась живая капля воды. Она словно пульсировала в такт моему сердцебиению.

Странная вещица. Я помнил, что она всегда была у меня, с самого детства. Но лишь теперь, после случившегося с плотиной, начинал понимать её истинное значение.

В голове всплыли образы прошедшей недели. Треск плотины, паника толпы, и внезапное пробуждение – будто что-то дремавшее внутри внезапно очнулось. Я видел, как вода, эта стихия, которая должна была принести разрушение, внезапно подчинилась мне. Моим рукам, моей воле.

Водные маги считались слабейшими из всех. Что за величие в способности отыскать колодец или оросить поле?

Таких как я чуть ли не с рождения приписывали к министерству Земледелия. Поднимать целину на окраинах обитаемого мира.

И только сейчас я ощутил в своей родовой стихии нечто могучее. Я не просто чувствовал воду, но мог управлять ей.

Я спас людей – тех, кого считал нужным спасти. Направил потоки в обход жилых кварталов. А потом… обвинение в «применении запрещённых практик». Чушь какая. Кому помешало то, что я спас жизни?

– А вы бы предпочли, чтобы все утонули? – спросил я тогда напрямую.

Обвинитель осёкся, поджал губы.

– Дело не в том, что вы сделали, господин Аквилон, а в том, КАК вы это сделали. Использование запрещённых техник карается…

Я не дал ему закончить, рассмеявшись прямо в лицо. Запрещённых техник? Да я понятия не имел, что делаю! Просто вытянул руки и почувствовал, как вода слушается, подчиняется. Словно я всегда умел это делать, просто забыл на время.

С каждым часом я вспоминал всё больше – не конкретные события, а знания, навыки, умение понимать людей и управлять ими.

За окном быстро темнело – день угасал. Баржа мерно покачивалась, продвигаясь вглубь речной системы. Набрав ход она стала устойчивее, и уже не раздражала, а скорее убаюкивала своим ровным движением.

Убрав перстень обратно в шкатулку, я прилёг на жёсткую койку, прикрыв глаза.

Передо мной раскрывались новые возможности. Каждая капля воды в реке пела для меня, рассказывала истории. Я чувствовал, что где-то в глубине сознания скрыто нечто большее – воспоминания о прошлой жизни, о могуществе, которое прежде было моим.

Вместо того, чтобы горевать об отчислении из Академии и вынужденном отъезде из столицы, я чувствовал азарт и предвкушение.

Озёрный край, что за странное место для ссылки мага воды? Я никогда не был в тех местах, хотя знал что род Аквилонов происходит оттуда.

С этими мыслями я провалился в чуткий сон, продолжая даже сквозь дремоту ощущать каждую каплю воды вокруг себя.

* * *

Я проснулся внезапно, как от толчка. Что-то было не так. Баржа почти перестала двигаться, хотя продолжала слегка раскачиваться на волнах. За переборкой послышались встревоженные голоса.

– Капитан велел сбросить ход, – доносился чей-то приглушённый голос.

– Тьфу ты! – выругался другой. – Что стряслось то?

– Сам поди спроси его. Только он на взводе после той перепалки с офицериком.

Меня это уже заинтересовало всерьёз. Я вынул из шкатулки перстень и повесил его на шею на цепочке, спрятав под рубашкой. Затем осторожно вышел из каюты.

Палуба была пуста, лишь у капитанской рубки стояли трое – капитан баржи, мой конвоир и рулевой. Они о чём-то ожесточённо спорили, не обращая внимания на окружающее.

Я подошёл к борту и взглянул на воду. И тут же почувствовал, как перстень на груди нагрелся, а капля внутри него начала пульсировать и тянуться в определённом направлении. В ту же сторону, куда двигалась баржа.

Река вокруг нас расширилась, образуя небольшой плёс с удивительно спокойной водой. Слишком спокойной. На её поверхности не было даже лёгкой ряби, несмотря на вечерний ветерок. А вода… Она пенилась странным образом, словно внутри неё что-то кипело.

– Что за дьявольщина, – пробормотал я, наклоняясь ниже и вглядываясь в странные пузырьки, поднимающиеся из глубины.

– Эй, Аквилон! Назад в каюту! – рявкнул Юдковский, заметив меня у борта.

– Что здесь происходит? – спросил я, но уже в следующую секунду понял, что мне не ответят.

Лицо капитана баржи вдруг посерело, глаза расширились от ужаса.

– Мёртвый плёс… – прошептал он. – Только не это! Живо, полный назад! – заорал он рулевому.

Мёртвый плёс раскинулся перед нами неестественно гладким зеркалом, его чернильная поверхность не отражала ни звёзд, ни облаков, словно поглощала свет.

Вода застыла неподвижно, как будто время здесь остановилось – лишь по краям, где заканчивалась зона странной тишины, плескались обычные речные волны, словно боясь пересечь невидимую границу.

– Но капитан, – дрожащим голосом ответил молодой парень за штурвалом, – мы уже в самой середине, назад не успеем! Течение…

– Какое, к дьяволу, течение⁈ – вскричал капитан. – Здесь никогда не бывает течения!

Вода вокруг баржи становилась всё темнее, приобретая неестественный чернильный оттенок. Я ощущал присутствие чего-то опасного в глубине, что вызвало у меня не страх, а скорее расчётливый интерес и странное чувство узнавания.

– Вы нарочно завели нас сюда! – капитан заорал обернулся к обер-майору, – Для этого был нужен северный рукав⁈

– Я не сумасшедший! – тот вцепился в фальшборт побелевшими пальцами, глядя за борт, – я сам понятия не имел…

Его ответ заглушил громкий плеск.

Живая чёрная плеть вырвалась из воды с противным чавкающим звуком, обвиваясь вокруг мачты. Она была похожа не на щупальце осьминога, а скорее на живую маслянистую жидкость, собранную в конечность.

– Все наверх! Бей тварь! – заорал капитан, но было уже поздно.

Второе и третье щупальца вырвались с противоположного борта, хватая и утаскивая с палубы застигнутых врасплох матросов.

Не обращая внимания на панику, я приблизился к своему конвоиру. Внутри я ощутил невероятную уверенность в собственных силах. Словно моими действиями сейчас руководил кто-то другой. Сильный и опытный, который точно знал, как поступить.

Он выхватил револьвер, но его руки нервно тряслись. Прицел прыгал между мной и ближайшим щупальцем, словно не решаясь выбрать цель.

– Не нравится, когда планы рушатся, обер-майор? – негромко спросил я, подойдя почти вплотную. – Про такой исход событий вас не предупредили?

– Заткнись, Аквилон! – прошипел он, направляя револьвер мне в грудь. – Одно движение и…

– Ключ, – спокойно сказал я. – Отдайте ключ от наручников, и, возможно, сможете спастись.

Глава 2

Бешенство исказило его лицо, но он уже понимал, что выбора нет. Дрожащими пальцами он протянул мне ключ.

Я быстро отпер тяжёлые кандалы, с наслаждением сбрасывая их на палубу. Руки теперь двигались свободно, кровь снова нормально циркулировала. Я чувствовал, как магическая энергия разливается по телу – сначала медленно, затем всё быстрее.

Странное дело – уверенность в своих силах совершенно не соответствовала тому, что я реально знал и умел.

Крики и топот матросов отдавались в голове барабанной дробью. Чудовище крушило корабль, а я смотрел на него, и не знал что делать.

Точь-в-точь как тогда, у плотины.

И тут время словно застыло.

В моём сознании вспышкой пронеслись образы прошлого. Лазурный Свод – мой подводный город под прозрачными куполами. Тысячи людей, спокойно дышащих под водой. Мои подданные, мои соратники.

Моё сознание словно раздвоилось – часть меня отказывалась принимать эти воспоминания как свои собственные.

Молодой студент-маг Лазарь Аквилон никогда не правил подводным городом, не командовал армиями, не противостоял целым империям. Его жизнь была простой – занятия в академии, дружеские гулянки в компании друзей, мысли о не слишком блестящем, но вполне определённом будущем.

– Это не твои воспоминания, – зашептал голос, одновременно мой и не мой. – Ты – Лазарь Аквилон, двадцати лет от роду, студент младшего курса Императорской академии Практической и Бытовой магии.

Я почти физически ощущал, как две личности столкнулись внутри одного тела. Студент отчаянно цеплялся за свои слабости и привычки, за свои мечты о карьере провинциального мага-ирригатора, за свою любовь к булочкам с яблоками и корицей, которые он покупал в пекарне, прогуливая пары.

«Ты – Архимаг Глубинных Течений,» – настаивал другой голос, более глубокий, властный. – «Создатель Лазурного Свода, повелитель водных стихий, тот, чьё имя шептали со страхом и восхищением. Эта жизнь – лишь мгновение для тебя, временное пристанище для твоей древней души.»

Мгновение эти две половинки отчаянно боролись во мне, а потом вдруг сложились как две детали одной головоломки.

Щелк!

И я стал целым.

Воспоминания хлынули потоком.

Я видел, как сотни сильнейших боевых магов Совета прорывался через защитные барьеры, как их аура искажала привычные подводные течения. Совет объявил меня еретиком – за то, что я осмелился достичь непревзойдённого мастерства в водной магии, за то, что отказался подчиняться новым ограничениям.

Ученики и старейшины, готовые умереть за меня и за свободу магического искусства.

Я велел им всем спасаться, чтобы сохранить секреты стихийной магии, а сам принял бой. Неравный, но давший моим последователям возможность укрыться.

Когда мои силы иссякли, я использовал ритуал Вечного Течения, растворил своё физическое тело в водовороте чистейшей энергии.

А часть сущности спрятал в перстне с сапфировой каплей – том самом, что сейчас в качестве медальона висел на моей шее.

Прошли века или тысячелетия – не знаю. Но именно сейчас пришло время вернуться.

Вспышка закончилась так же внезапно, как началась. Время снова потекло, и я вновь увидел творящийся на палубе кошмар.

Обер-майор, мой конвоир в панике, палил из револьвера в монстра, но только привлекал этим внимание существа.

– Бесполезно! – крикнул я, но он не слышал меня в общем гвалте.

Пули проходили сквозь маслянистую тушу монстра и растворялись в ней, как камни, брошенные в болото.

Тварь дёрнулась, замерла на мгновение, а затем её внимание целиком переключилось на конвоира. Три щупальца одновременно взметнулись над палубой, словно кобры перед броском, и замерли, нацелившись на побледневшего офицера.

– Беги, дурак! – крикнул я, но конвоир, охваченный паникой, продолжал стрелять, пока револьвер не защёлкал вхолостую. Тварь, словно ожидая это, атаковала.

Щупальца двигались с неестественной скоростью, превращаясь в размытые тёмные полосы.

Первое обвило ногу конвоира, второе – туловище, а третье обхватило шею, сдавливая её с такой силой, что глаза офицера едва не вылезли из орбит.

Его рот раскрывался как у рыбы, выброшенной на берег, но вместо крика вырвался только хрип, оборвавшийся, когда щупальце утащило его под воду.

Я выскочил на середину палубы, с трудом держа равновесие на качающихся досках.

– Всем назад! – заорал я, перекрывая шум. – Держитесь подальше от бортов!

Матросы в панике метались, но несколько человек, услышав мой окрик, рванулись к палубным надстройкам.

В голове всплыло древнее заклинание «Разделения» – именно то, что нужно против водных сущностей. Я вытянул руки к твари, произнося слова на языке, которого не знал, но откуда-то помнил. Языке самой воды.

И ничего. Пшик.

– Проклятье, – процедил я сквозь зубы.

Мое тело было ничтожно слабым, а заклинание требовало гораздо больше энергии, чем я мог сейчас собрать. Слишком рано. Знания архимага пробудились, но вот использовать их было невозможно.

– Сделай что-нибудь, водяной! – заорал капитан. – Ты ж маг, чтоб тебя!

Я его проигнорировал. Требовался другой подход. Вместо прямой атаки я стал изучать структуру монстра. В свете корабельных прожекторов казалось, что тварь соткана из самой тьмы, но постепенно я начал замечать в ней узоры. Не случайные, а подчинённые закономерностям.

– Вот ты какой, – пробормотал я, вглядываясь в колеблющуюся тень существа.

Приглядевшись внимательнее, я заметил внутри тёмных щупалец пульсирующее ядро – сгусток концентрированной энергии, к которому сходились все силовые линии.

– Элементаль, – выдохнул я.

Не искусственный конструкт, а изначально безвредный водный элементаль. Существо, веками питавшееся человеческим страхом и болью погибших в этом месте, постепенно превратилась в чудовище.

У элементалей всегда есть ядро. Уничтожь ядро – уничтожишь сущность.

– Эй, страхолюдина! – заорал я, подчиняя брызги воды вокруг себя. – Вот он я!

Тварь замерла, словно прислушиваясь. Несколько щупалец повернулись в мою сторону, колеблясь в воздухе, будто принюхиваясь.

Сомневаюсь, что она услышала мои слова. Но вот родственная ему магия манила существо, словно голодного манит запах свежей выпечки.

– Давай, подходи, – прошипел я, нащупывая перстень под рубахой.

Точечная атака требовала меньше энергии, чем воздействие на всё существо. Это я ещё мог потянуть. Но нужно было, чтобы тварь подставила своё ядро под удар.

Несколько щупалец метнулись ко мне одновременно. Я отпрыгнул, перекатился по палубе и вскочил на ноги. Краем глаза заметил, как капитан, бледный от ужаса, наблюдает за мной из дверей рубки.

– Лево руля! – крикнул я ему. – Резко!

Не знаю, что двигало им в тот момент – страх или доверие ко мне, но он метнулся к штурвалу и резко повернул его. Баржа накренилась, и элементаль едва не рухнул за борт, хватаясь щупальцами за всё, до чего мог дотянутся.

Сейчас или никогда!

Собрав весь оставшийся резерв, я направил энергию в тонкий концентрированный удар по ядру твари. Миг – и моя атака словно отточенный клинок рассекла центр чудовища, разрубая энергетический узел.

На мгновение всё замерло. Черные щупальца застыли, будто вырезанные из камня.

А затем… существо рассыпалось на тысячи капель обычной воды, с плеском опадая на палубу и стекая за борт.

– Получилось, – прошептал я и осел мешком, чувствуя, как последние силы покидают меня.

Помню только лица потрясённых матросов, смотрящих на меня с благоговейным ужасом, а потом – темнота.

* * *

Очнулся я в капитанской каюте. К слову, она была куда просторнее той конуры, где меня держали раньше.

Судя по солнцу за иллюминатором, пролежал я не меньше суток. Попытался сесть – голова тут же закружилась, но я справился с дурнотой.

– Ожил, значит, – раздался хриплый голос.

В дверях стоял капитан баржи – тот самый пожилой мужик с красной от ветра физиономией. Только теперь он смотрел на меня совсем иначе – с почтением, смешанным со страхом.

– Как… как долго я был без сознания? – спросил я, с трудом ворочая языком.

– Почитай, сутки, – ответил капитан, ставя на стол поднос с едой. – Вы уж извините, вашблагородие, еда простая… но сытная.

Вашблагородие? Однако! Похоже, мой статус подрос, и весьма значительно.

– Что с кораблём? – поинтересовался я, принимаясь за еду. Хлеб, солонина и квас – ничего изысканного, но сейчас мне казалось, что я никогда не ел ничего вкуснее.

– Повреждения есть, но баржа на плаву, – отрапортовал капитан. – Такелаж подлатали, до места в срок доберёмся. Вот только… людей мы потеряли. Двоих матросов и вашего конвоира.

– Обер-майора? – я вскинул бровь. – Жаль.

– Да уж, – капитан неловко переступил с ноги на ногу. – Все думали, что и вы… ну, уж больно бледный были, когда вас в каюту несли.

Я не стал уточнять, что моей душе их забота вряд ли могла помочь, учитывая мою древнюю сущность. Обычное магическое истощение

– Благодарю за заботу, – кивнул я. – И за еду тоже.

Капитан мялся у двери, явно желая спросить что-то, но не решаясь.

– Говорите, – подбодрил я. – Что вас тревожит?

– Двадцать лет хожу по рекам, – начал он, – всякое видывал. Водяных магов встречал, даже пару раз возил. Но такого… – он покачал головой, – такого никогда. Тварь с одного удара развеять… Это ж какую силу нужно иметь?

– Больше, чем у меня сейчас есть, – честно ответил я. – То, что вы видели – последний рывок. Теперь мне нужно время, чтобы восстановиться.

– Да-да, конечно, – закивал капитан. – Отдыхайте, сколько нужно. Я распорядился, чтобы вас не беспокоили. И еду буду сам приносить.

Это меня определённо забавляло. Такое подобострастие от человека, который ещё пару дней назад обращался со мной как с опасным преступником.

– Знаете, – вдруг добавил капитан, – мой дед говаривал, что настоящий маг воды может управлять не просто лужами и ручейками, а целыми реками. Раньше я думал, это байки… А теперь вот задумался.

– Ваш дед был прав, – усмехнулся я, вспоминая каналы, которые прорыл одним движением руки, превращая пустыни в цветущие сады. – Просто таких магов сейчас… немного.

– Да уж, – выдохнул капитан с уважением. – Повезло нам с вами.

Ещё раз поклонившись, он оставил меня одного, пообещав придти позже забрать посуду.

* * *

Следующие дни я восстанавливался от магического истощения. Не мог даже подняться с койки, но мозг отказывался бездействовать.

Я вновь и вновь анализировал произошедшее.

Самым странным в этой ситуации было даже не нападение чудовища. Такие ситуации хотя и редко, но случались. Стихийные духи могут быть опасны, хотя я никогда не думал, что они способны превратиться в подобных монстров.

Тот элементаль, которого я развоплотил, был напитан таким количеством боли и страха, что понятно – наша баржа была далеко не первой его жертвой.

Подозрение вызывало поведение обер-майора. Его настойчивость, с которой он направлял судно именно по северному рукаву. Сам загонял нас в смертельную ловушку?

Ужас на его лице был неподдельным, но возможно он даже не подозревал, в чём смысл отданных ему инструкций. Ведь если бы не моё вмешательство, свидетелей бы не осталось. Тварь была достаточно сильна, чтобы утащить нашу баржу под воду, или просто перебить на ней весь экипаж.

Удивленным он не выглядел. Испуганным да, но не удивлённым. Это значит, кто-то неизвестный желал моей смерти. Достаточно сильно, чтобы вместе с ней погубить и целый корабль с экипажем.

Когда-то в детстве я слышал анекдот об отравителе. Однажды ему заказали убийство купца и обещали за исполнение мешок золота. В ответ он воскликнул: «Мне не нужен адрес, скажите город, где он живет!»

Тогда мне это казалось смешным.

Сейчас я понимал, что такое возможно.

Жаль, что обер-майор уже ничего не сможет мне рассказать. Так не вовремя он унес свою тайну в глубины Мёртвого плеса. Поэтому вскоре мне надоело крутить эту информацию в голове. Её было явно недостаточно для выводов.

Сделать сейчас я мог только одно. Стать сильнее.

* * *

Свой магический резерв я истощил полностью и нормально тренироваться не мог. Едва не сжёг энергосистему.

Так что нагрузки мне были противопоказаны. Но я нашел выход.

Покопавшись в памяти, я выбрал старое заклинание, которым я когда-то владел в совершенстве – «Шёпот Течений».

В прошлой жизни я сам создал эту технику, когда был ещё учеником. Тогда я провёл три месяца в одиночестве на дне высохшего озера, пытаясь услышать память воды, которая когда-то его наполняла.