Текст книги "Аквилон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Саша Токсик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 53 страниц)

Я доел омлет, выпил вторую чашку кофе. Счет составил полтора рубля. Вполне разумно для заведения почти в центре города. Оставил две монеты. Официантка расплылась в улыбке.

– Спасибо, барин! Заходите еще!

За её спиной продолжали обсуждать скандальное происшествие, не догадываясь что его участник только что сидел за соседним столом.

* * *

От Торговой площади до лавки Золотова было минут пятнадцать неспешным шагом. Свернув в тихий переулок у канала, я сразу отметил перемены. Выбитое стекло перекрыли листом фанеры. Временно, но аккуратно. На двери появилась табличка, написанная каллиграфическим почерком: «Работаем. Открыто!»

Сам Семен Аркадьевич обнаружился на пороге. Последние следы вчерашнего погрома, осколки, щепки, обломки рам, он сметал в кучку с методичностью человека, привыкшего к порядку.

– А, Данила! – его лицо озарилось при виде меня. – Как прошла… беседа?

– Продуктивно, – ответил я. – Больше эта проблема нас не побеспокоит. Я нашел достаточно веские аргументы.

Золотов удивленно, но понимающе кивнул. В его возрасте и при его опыте лишних вопросов не задают. Знает – хорошо, не знает – и не надо.

– Проходите, проходите! Я как раз закончил уборку.

Внутри лавка выглядела почти прилично. Уцелевшую мебель расставили по местам, товар разложили заново.

– Вы не представляете, сколько народу заглядывало с утра! – Золотов потирал руки. – Одни из любопытства – поглазеть на разгром. Другие по делу – узнать, работаю ли. Даже покупатели были!

Я достал из внутреннего кармана сверток. Развернул на прилавке, вчерашние находки

Преображение было мгновенным. Усталый старик исчез, появился эксперт. Из ящика возникла лупа в черепаховой оправе, пинцет, маленькие весы с медными чашечками.

– Так-так-так… – забормотал он, беря первую монету. – Посмотрим, что вы принесли…

Следующие двадцать минут прошли в священнодействии оценки. Золотов изучал каждый предмет с дотошностью ученого-археолога. Монеты подносил к свету, разглядывал через лупу и монокль, взвешивал на ладони и на весах.

– Любопытно, весьма любопытно! Вот эта – времен императора Александра Хоругвеносца. Видите профиль? А эта еще старше – Николай Тишайший, если не ошибаюсь.

Портсигар вызвал особый интерес. Он долго разглядывал затертый вензель, пытаясь разобрать буквы.

– К… или Н? Нет, определенно К. Вторая буква… М? Да, КМ. Работа хорошая. Лет сорок ему, не меньше.

Закончив, он аккуратно сложил находки.

– Пятьдесят рублей за всё можно выручить, – объявил он. – Только желательно обработать, чтобы придать товарный вид.

– Вот и отлично, – обрадовался я, – можно добавить к ассортименту.

Следующий час мы обсуждали совместную работу. Договорились, что весь свой прежний товар антиквар может продать, оставив всю прибыль себе. Новые же изделия добываю я. Антиквар засомневался смогу ли я обеспечить объемы, но я, зная способности Капли был уверен, что скоро мы завалим его находками.

За их оценку и подготовку к продаже Золотов будет получать постоянную оплату, а с продажи – комиссионные. Так что в накладе мы оба не останемся.

– Только учтите, – уточнил Золотов, – ничего современного. Только антиквариат. Иначе проблем не оберёмся с владельцами и полицией.

Вот тогда я и поделился с ним идеей «бюро находок».

Мы углубились в планирование. Золотов выдвигал все новые аргументы «против», я находил решения. Постепенно скепсис старика таял, сменяясь азартом.

– Знаете что? – он хлопнул ладонью по прилавку. – А ведь может получиться!

Мы обсуждали детали – нужна новая вывеска, солидная, внушающая доверие. Витрину застеклить как следует. Объявления составить грамотно, без крикливых обещаний. Время летело незаметно. Золотов молодел на глазах – блеск в глазах, энергичные жесты. Видимо, перспектива новой жизни после лет прозябания его вдохновила.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул. Мы оба обернулись.

В дверях стояла Надежда Светлова.

* * *

Она выглядела так, словно бежала всю дорогу. Дыхание сбилось, светлые волосы выбились из прически и прилипли к вспотевшему лбу. На ней было летнее платье голубого цвета, изящное, из хорошей ткани. После дорожных неудобств она явно успела обзавестись приличным гардеробом.

В правой руке – скомканная газета. В карих глазах плескалась тревога, мгновенно сменившаяся облегчением при виде меня.

– Данила! – выдохнула она. – Вы… вы в порядке?

– Добрый день, Надежда. Да, как видите, цел и невредим.

Она сделала несколько неуверенных шагов в лавку, все еще тяжело дыша. Только тут заметила Золотова и смутилась.

– Простите, я… Газеты… Там написано… – слова путались, она явно не знала, с чего начать.

– Позвольте представить – Семен Аркадьевич Золотов, антиквар, – сгладил я неловкий момент, – Семен Аркадьевич, это Надежда Светлова, врач.

Золотов галантно поклонился:

– Очень приятно, сударыня. Редко встретишь столь очаровательного доктора.

Надежда покраснела еще больше.

– Я прочитала в газете про покушение, увидела ваше имя, – она развернула измятую газету. – Я спрашивала у газетчиков, где найти знаменитого ныряльщика. Потом у торговцев. Один сказал, что видел вас здесь вчера…

– Не стоило так беспокоиться.

– Как не стоило? – вспыхнула она. – Вы могли погибнуть! Этот офицер… Боевая магия… Я всю ночь не спала.

Она осеклась, поняв, что выдала больше, чем собиралась.

– Вы очень добры, – мягко сказал я. – Но, как видите, со мной все в порядке. Хотел бы я сказать, что это преувеличение газетчиков, но… Действительно было неприятно.

Золотов встрял в разговор.

– Мне нужно в подсобку. Проверить… э-э… запасы. Да, запасы.

Он скрылся за занавеской, оставив нас наедине. Повисла пауза. Надежда теребила газету, явно не зная, что сказать теперь, когда убедилась в моем благополучии.

– Может, прогуляемся? – предложил я. – Здесь душно, а на улице такой чудесный день. Заодно пообедаем – уже полдень близится.

– Да, конечно, – она с готовностью ухватилась за предложение.

Мы шли по улице, никуда не спеша. День действительно выдался чудесный. Солнце, легкий ветерок, в воздухе витал аромат цветущих лип.

– Простите за вторжение, – сказала она, уже более спокойно. – Просто когда я прочитала… Мы ведь знакомы всего несколько дней, но…

– Я тронут вашим беспокойством. Правда.

– Вы ведь не думаете, что я истеричка? – она искоса глянула на меня. – Врываюсь, как фурия, машу газетой…

– Думаю, что вы добрый человек, который волнуется о знакомых. Это редкое качество в наше время.

Мы дошли до ресторана «Золотой карась» – солидное заведение в особняке из красного кирпича.

Метрдотель, пожилой мужчина с военной выправкой, проводил нас к столику в углу.

– Здесь вам будет удобно, – сказал он, отодвигая стул для Надежды. – Меню принесут сейчас.

Когда мы остались одни, Надежда решительно отложила злополучную газету.

– Хватит об этом кошмаре. Расскажите, как вы устроились? Не думала, что знакома со столь знаменитым ныряльщиком.

Я рассказал о медальоне Громовых, добавляя комичных моментов, так что вскоре она уже улыбалась.

– А как вы? Удалось осуществить свои планы?

– Сняла кабинет, открыла практику, – небрежно ответила она, главное другое…

– Что же?

В её глазах появился знакомый блеск.

– Кажется, я нашла то, что заражает воду!

Глава 21

«Золотой карась» был местной достопримечательностью. Он занимал бывший особняк речного магната Карасёва – того самого, который лет тридцать назад разорился на попытке монополизировать перевозки по озёрному краю. История была громкой, о ней даже писали столичные газеты.

Ирония судьбы – его дом превратили в ресторан и назвали в честь его же фамилии.

Главный зал сохранил следы былого величия. Потолок украшала роспись – не виноградные гроздья с амурами, как можно было ожидать, а целая флотилия барж и водоходов, плывущих по лазурным волнам. Говорили, Карасёв заказал эту роспись в честь спуска на воду своего первого водохода.

Вместо обычных картин на стенах висели старые навигационные карты в рамах – Озёрный край во всей красе, с глубинами, мелями и фарватерами. Между картами – корабельные штурвалы, лоты и прочая речная романтика.

Ничего удивительного, что ресторан специализировался на рыбных блюдах.

Едва мы сели, как появилась официантка. Женщина лет сорока, с лицом человека, который повидал в жизни всякое и больше ничему не удивляется. В чёрном платье с белоснежным передником, волосы убраны под чепчик.

– Добрый день! Что будете заказывать? Могу предложить наше фирменное блюдо – карася в сметане. Рецепт самого господина Карасёва!

– Спасибо, но я предпочту форель, – сказал я, не желая проверять, насколько фирменным было это блюдо.

– Рагу с судаком, – заказала Надежда. – И салат из свежих овощей для начала, пожалуйста.

– И бутылку воды, – добавил я.

– Разумеется, – официантка понимающе кивнула. – У нас вода только от Мергеля, с сертификатами.

Она удалилась, а Надежда тут же полезла в сумочку за блокнотом.

– Я должна вам всё рассказать по порядку! – начала она, раскрывая свои записи. – Это произошло совершенно случайно, но именно так часто случаются открытия!

Принесли салат – свежие огурцы, помидоры, редис, заправленные маслом. Надежда принялась есть с аппетитом, продолжая говорить:

– Вчера вечером я анализировала очередную партию образцов. Двадцать проб из разных источников! И я так устала, что руки дрожали. Снимала амулет, чтобы протереть шею – жарко было в лаборатории – и он выскользнул! Прямо в колбу!

– Тот самый амулет «от утопления», что мы с вами купили в Трёхречье? – удивился я. – Медную рыбку.

– Совершенно верно, – подтвердила она. – Вы ещё сказали, что он действующий, потому что на нем были какие-то символы.

Она отправила в рот кусочек помидора, прожевала и продолжила:

– Сначала я расстроилась – думала, придётся всё заново готовить. Но когда полезла доставать амулет, увидела невероятное! Вода потемнела! На несколько секунд в ней появились какие-то тёмные точки! Очень мелкие.

В отличие от Нади, я прекрасно знал, что ценность амулета была не в кустарно нанесённых рунах, а в той энергии, которой я его напитал. Оказывается, она способна каким-то образом влиять на элементали в заражённой воде.

Принесли первое – уху. Густую, наваристую, с кусками рыбы размером с кулак. Надежда взяла ложку и принялась есть, не прерывая рассказа:

– Я повторила эксперимент. Десять раз! Пятнадцать! В одних пробах воды всегда возникат эти точки или сгустки! – продолжая есть, Надя увлечённо жестикулировала ложкой. – В других они не появляются никогда. И знаете, что характерно?

– Что? – подыграл я, давая насладиться победой.

– Та вода в которой я уверена, из закрытых бутылок официальных поставщиков, никогда не выдаёт такой реакции. И наоборот, сомнительные пробы чаще всего темнеют.

– И что это за сгустки? – спросил я.

– Не знаю, – искренне расстроилась Нада. – Другие методы их по прежнему не фиксируют. Думаю, это что-то магическое. То, что пробуждается под действием энергии медальона.

– Но если амулет их пробуждает, почему эффект временный?

– Энергии не хватает! – Надежда доела уху и промокнула губы салфеткой. – Амулет слабый, его силы хватает буквально на мгновение.

Официантка принесла вторые блюда. Форель выглядела как произведение искусства – золотистая корочка, ломтики лимона, веточки укропа. Надежде принесли рагу в глиняном горшочке и ещё тёплый хлеб.

– Это всё очень интересно, – сказал я, разделывая рыбу. – Но в чём проблема? Вы же нашли способ определения заражения.

– Проблема в скорости! – Надежда накладывала себе рагу, от которого шёл умопомрачительный грибной аромат. – После одного теста амулет разряжается. Нужно ждать три-четыре часа, пока он восстановится. За день я могу проверить максимум четыре пробы!

Она принялась есть рагу с таким аппетитом, что я невольно засмотрелся. Приятно видеть, когда человека переполняет такая энергия.

– А если усилить амулет? – предложил я. – Добавить ещё магической энергии?

– Как? – Надя покачала головой, дожёвывая. – Нужен маг-стихийник. Да и вряд ли амулет выдержит много. Это же обычная медь, не магический сплав. Больше определённого уровня зарядить невозможно.

– Может, заказать несколько амулетов?

– Тоже думала об этом и даже хотела сплавать снова в Трехречье. Но не успела, встретил вас, – она слегка покраснела, вспоминая обстоятельства встречи.

– А что если… – я задумался, отправляя в рот последний кусочек форели. – Что если использовать не кустарный амулет, а что-то, что изначально создано для работы с водной магией?

– Например? – Надежда заинтересованно подалась вперёд.

– Есть у меня одна идея, но сперва хочу взглянуть на ход самого эксперимента, – уклончиво ответил я. – Покажете?

– Конечно, – она буквально расцвела от энтузиазма. – Если у вас нет других планов, то можем посмотреть прямо сейчас. Тут недалеко.

Она быстро доела рагу, я подозвал официантку и оплатил счёт, не дав Наде даже попытаться возразить.

– Я знаменитый ныряльщик, не забывайте, – улыбнулся я.

– Если буду тонуть, теперь знаю к кому обратиться, – засмеялась Надя.

– Не будете, у вас же есть амулет, – парировал я.

– Он вечно разряжен. Придётся прибегать к вашей помощи!

Так, обмениваясь шутками, мы завершили обед и двинулись на выход.

* * *

Мы вышли из ресторана около двух часов дня. Солнце стояло в зените, и тени прятались прямо под ногами, как испуганные мыши.

Торговая улица кипела жизнью. У модной лавки «Парижские грёзы» две дамы спорили о том, сколько перьев допустимо на одной шляпке. У ювелирного магазина молодой человек в щегольском костюме разглядывал кольца, видимо, собираясь делать предложение. Из кондитерской тянуло ванилью и корицей.

Но самое оживлённое место – водные лавки. Три магазина подряд, и у каждого хвост из желающих купить чистую воду.

– Двадцать бутылок, не меньше! – требовал толстый купец у прилавка. – И чтоб с печатями!

– Печати-то есть, да только воды на всех не хватит, – отвечал продавец, тощий как жердь. – По пять бутылок в одни руки, не больше!

– Я заплачу вдвойне!

– Хоть втройне – правила есть правила!

«Интересная арифметика получается», – подумал я. – «В городе десятки тысяч жителей. Каждому нужно минимум два литра воды в день – попить, приготовить еду. А чистой воды в продаже – капля в море. Основная масса всё равно пьёт из непроверенных источников, надеясь на авось».

Казалось бы, чего проще – пей из каналов, вода бесплатная. Но нет, те смельчаки, что пробовали, тоже заболевали. Я проверил городские каналы в нескольких местах. Элементали есть и там, просто концентрация меньше. Иногда она почти незаметна, но здоровье такая вода всё равно подтачивает.

А если представить, сколько грязи производит почти миллионный город, становится понятно, что люди неохотно употребляют речную воду, даже под угрозой гибели.

– Паника усиливается с каждым днём, – заметила Надя, глядя на толпу. – Вчера очереди были вдвое короче.

У фруктовой лавки толпа была поменьше, но цены…

– Империал за бутылку яблочного сока! – возмущалась какая-то женщина. – Да за эти деньги можно корову купить!

– Коровы тоже воду пьют, мадам, – философски ответил продавец. – А яблоки – нет. Чистый продукт!

«Забавная логика. Яблони-то тоже воду из земли тянут. Но пока народ об этом не додумался, можно задирать цены. А что альтернативы? Пиво варят на воде. Квас – тоже. Любой напиток в производстве использует воду, поэтому все цены взлетели. Соки из фруктов стали роскошью для богачей. Идеальная ловушка – от воды не убежишь. Кто-то явно греет руки на панике».

Мы свернули с Торговой в Аптечный переулок. Название говорило само за себя – здесь обосновались врачи, аптекари и прочие медицинские работники. Улица была уже и тише, мощёная аккуратным булыжником. Вдоль одной стороны тянулся канал – вода тёмная, почти чёрная, с радужными разводами на поверхности.

– Вот здесь, – Надежда остановилась у двухэтажного дома.

Здание было старым, но ухоженным. Первый этаж сложен из серого камня, второй оштукатурен и выкрашен в бледно-жёлтый цвет – краска местами облупилась, но в целом выглядело прилично. У входа медная табличка, начищенная до блеска: «Доктор Н. Светлова. Терапевт. Приём по записи».

– Удачное место, – заметил я. – И от центра недалеко, и район приличный.

– Мне очень повезло найти подходящее помещение, – Надя достала из сумочки связку ключей. – Нужно было, чтобы и пациентам удобно добираться, и чтобы можно было оборудовать лабораторию.

Она вставила большой железный ключ в замок, повернула с усилием – механизм заедал.

* * *

Приёмная встретила нас прохладой и чисто медицинским запахом свежести и стерильности. В крохотной прихожей, поместилось два кресла для ожидающих, обитые тёмно-зелёной кожей, чуть потёртой, но ещё приличной. Между ними столик с аккуратной стопкой медицинских журналов и вешалка.

Сама приёмная тоже была небольшой, но обставленной с умом. У стены – кушетка для осмотра, покрытая белой простынёй.

Рабочий стол был явно куплен с рук – старый, массивный, с множеством ящичков и потайных отделений.

Стены украшали дипломы в скромных рамках, в количестве двух, и анатомический плакат с изображением человеческого скелета. Скелет улыбался, что придавало ему несколько легкомысленный вид.

– Проходите в лабораторию, – Надя открыла дверь в глубине приёмной.

Лаборатория оказалась царством стекла и металла. Два длинных стола с мраморными столешницами – на такие не страшно пролить кислоту. На них выстроились колбы, реторты, спиртовки, штативы с пробирками. Всё сверкало чистотой.

Вдоль стен – полки с реактивами. Банки и склянки всех размеров, каждая с аккуратной этикеткой. «Серная кислота», «Нитрат серебра», «Хлорид натрия» – названия выведены чётким почерком.

У окна стоял микроскоп – медный, массивный, явно дорогой.

– Впечатляет, – признал я. – Вы всё это сами оборудовали?

– Часть оборудования уже было в помещении, часть докупила здесь, – Надежда подошла к шкафу. Привычным движением надела белый халат. Ловко и умело спрятала свою причёску под небольшую шапочку и натянула тонкие перчатки.

– Накиньте халат, – предложила она, подавая мне. – Или хотя бы накиньте.

Я не стал спорить и набросил на плечи халат. Надя же подошла к столу и принялась раскладывать приборы и реактивы.

– А теперь смотрите внимательно!

Она подготовила всё обстоятельно. На столе выстроились пять колб с водой из разных источников. Рядом – блокнот с записями, карандаш, увеличительное стекло.

– Сначала покажу вам контрольный эксперимент, – она взяла первую колбу. – Это точно чистая вода. От барона Майгеля, проба взята прямо на фабрике.

Опустила амулет. Вода осталась прозрачной.

– Теперь скорее всего заражённая. Куплена вчера на рынке как «чистейшая вода из подземного источника».

Амулет погрузился во вторую колбу. Мгновенное потемнение, россыпь тёмных точек, кружащихся в толще воды. Раз, два, три… И всё исчезло.

– Видели? Теперь смотрите – амулет больше не работает.

Она опустила его в третью колбу, затем в четвёртую и в пятую.

– И долго ждать теперь? – полюбопытствовал я.

– Около получаса, – Надежда села, сложив руки на коленях. – И главное, даже зная, что вода заражена, я не могу подтвердить это никакими другими способами. И это мучает меня невероятно.

– Чем же? – поинтересовался я, хотя и догадывался.

– Как вы не понимаете, это словно пророчество Кассандры! – блеснула она знанием древней мифологии. – Я знаю правду, но не могу донести её людям. Меня просто засмеют с такими доказательствами.

Я задумался. В отличие от доктора Светловой, мне прекрасно было видно, что происходило на ее лабораторном столе.

Амулет «рыбка» содержал крохотный кусок русалочьего камня. Наполненный энергией, он работал как аккумулятор, запитывая всю конструкцию.

Когда амулет попадал в воду, элементали-убийцы просыпались, и начинали жрать энергию. Разрастаясь, они становились видимыми и при этом дурно пахнущими.

Но на то, чтобы вытянуть энергию из самого аккумулятора, у них не хватало сил. Так что, поглотив небольшую порцию, они вновь уходили в спячку, становясь невидимыми.

– Почему именно водная магия их пробуждает? – я попытался подтолкнуть её к идее.

– Это я и пытаюсь понять! – Надежда взволнованно заходила по лаборатории. – Возможно, они реагируют на родственную энергию. Или амулет создаёт резонанс… Мне нужно больше экспериментов!

– Тогда нужно что-то, способное вместить много энергии.

– Что? – Надя взглянула заинтересованно.

– Ну, допустим… русалочий камень?

Она уставилась на меня с открытым ртом, забыв про ложку с рагу.

– Русалочий камень? Но… но, где же его взять? Его в водоходах используют. Я даже не знаю, продается ли он свободно или нет.

Я вновь задумался. Если удастся создать точный способ проверки воды, это сразу выбьет у контрабандистов почву из-под ног.

«Стая» тоже пострадает, а следовательно, это мне выгодно. Ну и, наконец, это спасет здоровье и жизни тесяткам тысяч человек.

– Я не знаю, где достать сам камень, – признался я. – Но я знаю человека, который постоянно использует их в своей работе.

– Вы мне поможете? – Надя вдруг умоляюще сложила ладони на груди.

– Пойдёмте, – улыбнулся я.

* * *

Пристань «Водного извоза Волнова» была местом колоритным. Старые доски настила помнили ещё времена, когда здесь швартовались большие грузовые баржи. Теперь же покачивались только прогулочные лодки да пара рыбацких судёнышек.

Сам Волнов восседал на своём троне – перевёрнутом ящике, который за годы использования отполировался до блеска. Рядом стояла жестянка с табаком, кружка с чем-то, что он называл чаем, но пахло подозрительно крепко, и старая газета для розжига трубки.

– Господин ныряльщик! – он привстал, увидев нас. – И прекрасная дама! Чем могу служить? Если требуется лодка, предоставлю со скидкой.

Я указал глазами на намалёванный на скорую руку плакат «Нашими услугами пользуется лучший ныряльщик Синеозёрска»:

– С такой, что окупит даже рекламу?

– А разве я соврал? – ничуть не смутился Волнов. – Я человек простой, мне детей кормить надо. Так что не отказывайтесь, прекрасный прогулочный катер для вас с девушкой. Всего за три рубля в сутки! Себе в убыток!

– Нам не нужна лодка, – расстроил я Волнова. – Нам нужен совет. Где можно достать русалочий камень?

Владелец плаката задумчиво кашлянул в кулак, а затем произнёс.

– Братья Крутовы рядом с портом держат мастерскую. Они камни для судов чинят и меняют. Для водоходов и барж. Адрес – третья улица от Старого моста, красная вывеска «Артефакты для флота». Сразу увидите.

– И они продадут камень? – уточнил я.

– За деньги – хоть русалку живую продадут! – расхохотался Волнов. – Но на исправный большой камень вам вряд ли хватит денег. Мне самому приходилось брать осколки или треснутые камни, чтобы потом переделывать их для лодочного двигателя.

Пока мы разговаривали, Надежда заинтересовалась лодками. Их было с десяток, все разные. Старая плоскодонка, выкрашенная в облезлый зелёный цвет. Изящная лодочка с высоким носом, похожая на гондолу. Широкая семейная посудина с навесом от солнца.

Но её внимание привлекла новенькая лодка в дальнем конце причала. Синяя с белыми полосами, с медными уключинами и лакированными сиденьями.

– Барышня обратите внимание! – воскликнул помощник Волнова, заметив интерес Надежды. – Это наша гордость! Хотите посмотреть?

Рыжий веснушчатый парень лет восемнадцати буквально подпрыгивал от восторга, получив возможность пообщаться с красивой девушкой.

– Вот, смотрите, – он помог Надежде сесть в лодку. – Управление простое. Рычаг вперёд – плывём, назад – тормозим. Влево-вправо – повороты.

– А почему лодка не переворачивается? – спросила Надежда, покачиваясь на сиденье. – вроде бы узкая, а стоит устойчиво как детская игрушка-неваляшка.

– Русалочий камень! Он не только движение даёт, но и равновесие держит. Хитрая штука!

Тем временем Волнов продолжал просвещать меня:

– Хитрые ребята эти Крутовы, но мастера хорошие. У них половина городских лодок обслуживается. Младший, Пётр, с камнями работает. У них же и зарядить камни можно, чем без преувеличения половина города пользуется. Старший, Иван, по документам и деньгам. Так что готовьтесь торговаться с Иваном – тот ещё жук!

– Спасибо за совет, – я пожал ему руку.

– Дядя Иван! – крикнул юный помощник. – Барышня спрашивает, можно ли научиться управлять за один день?

– За день? – Волнов почесал лысину. – Если способности есть – за час научитесь! Если нет – и за неделю не освоите. Это как с лошадьми – либо чувствуешь, либо нет.

Я уже собирался поблагодарить Волнова и уходить, когда старый лодочник вдруг наклонился ко мне и спросил тихо, почти шёпотом:

– Ваша спутница ведь не знает, что вы и сами маг?