Текст книги "Аквилон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Саша Токсик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 53 страниц)

Глава 23

Город оставался позади. Редкие огни в окнах отражались в воде размытыми пятнами. Где-то играла шарманка, заунывная мелодия долетала обрывками, когда ветер менял направление. Из таверны на углу доносились пьяные голоса – кто-то пытался петь хором, но каждый тянул своё.

Мимо проплыли силуэты стоящих на якорях барж. В темноте они казались тушами огромных морских животных – чёрные горбы на чёрной воде. С одной донёсся храп вахтенного. Нормальная жизнь нормальных людей, которые не собираются среди ночи плыть к древнему чудовищу.

«Плывём-плывём-плывём!» – Капля выпрыгнула из воды в метре от борта, описала изящную дугу и плюхнулась обратно.

Она научилась делать своё тельце плотным, когда хотела. Скоро совсем будет не отличить от обычного зверька.

Её движения оставляли на воде голубоватые следы. Такой свет водные духи излучают, только когда взволнованы. Обычно от радости, но сейчас Капля нервничала. Впитывала мои эмоции и переживала, как могла.

«Не бойся, малышка. Данила не даст тебя в обиду».

«Капля не за себя боится!» – возмутилась она, снова выпрыгивая. На этот раз выше и с кувырком. – «Капля боится за Данилу! У Данилы мало сил! Капля чувствует! Как лужа после жаркого дня!»

Она была права. Мой резерв был пустым, как кошелёк студента за день до стипендии. Восстановился процентов на двадцать, не больше.

На пару серьёзных заклинаний хватит. Три, если буду экономить и мне повезёт. Четыре – если готов рискнуть выгоранием источника.

С таким арсеналом я выхожу против чего-то столь мощного, что способно топить целые водоходы.

В прошлой жизни я бы расхохотался над такими мыслями. Да я бы принял это как интересный вызов! Устроил бы показательное выступление для учеников – смотрите, как надо использовать мозги вместо грубой силы.

Впрочем, я и сейчас так считаю. Будь резерв заполнен под завязку, это не слишком мне помогло. Слишком велика разница в возможностях. Грубой силой тут не справиться.

В глубине души я надеялся, что прозвище «Страж Глубин» окажется не простым совпадением.

Действительно ли это один из моих Стражей? Само название «Страж Глубин» я придумал больше тысячи лет назад. Помню, как долго выбирал – хотелось что-то величественное, но не помпезное. «Страж Глубин» звучало как раз в меру грозно.

«Данила грустный?» – Капля подплыла ближе к лодке. – «И решительный! И… и ещё какой-то. Капля не понимает».

Забавно, как быстро развивается эта малышка. Ещё неделю назад различала только «весело» и «страшно», а теперь чувствует оттенки эмоций.

«Это называется сожаление, Капля».

«Со-жа-ле-ни-е? Это когда жалко?»

«Что-то вроде того».

Двенадцать человек с «Альбатроса». Пятеро рыбаков с «Удачи». И сколько ещё за сотни лет? Газеты писали о десятках судов. Но дело не в числе жертв. Меня тревожило другое.

Вода – это жизнь. Она может быть грозной в шторм, может забрать неосторожного, но она не бывает злой. Вода не убивает из жажды убийства, не питается страхом. А это существо стало, судя по всему, именно таким. Это извращение самой сути водной магии.

Я помнил момент создания первого Стража. Семь дней и семь ночей ритуала, вложение части собственной сущности. Идеальный защитник – неутомимый, неподкупный, практически вечный. Программа простая: охранять территорию, атаковать врагов, подчиняться создателю. Никакой жажды крови там не было и быть не могло.

Мимо проплыла баржа с углем – громоздкая, как плавучий сарай. Чёрная пыль покрывала всё толстым слоем, превращая судно в кошмар трубочиста.

Из жестяной трубы камбуза тянулся дымок, пахло чем-то съедобным. Гречневая каша с салом? Или просто варят картошку?

Канал расширился, превратившись в полноценную протоку. Город остался далеко позади, последние огни скрылись за поворотом. Теперь только звёзды отражались в чёрной воде, да тонкий серп молодого месяца давал призрачный свет. И свечение Капли – единственный дружелюбный огонёк в этой темноте.

Первый час пути подходил к концу. Впереди ждали ещё два часа до Чёрной ямы. И несмотря на обычную невозмутимость, я чувствовал нарастающее нетерпение. Но я спешил не на бой, а чтобы подтвердить свою догадку.

Если это действительно мой Страж, значит, что-то от старого мира сохранилось. Дошло через века и может снова быть моим.

Осколки моей подводной империи, хоть в каком-то виде, но существуют. И ответ я узнаю совсем скоро.

* * *

Берега начали сужаться, течение усилилось. Деревья склонялись над водой так низко, что их ветви чертили узоры на поверхности. Где-то слева ухнул филин – протяжно, тоскливо. Справа ему ответил другой. Ночная перекличка хищников.

Лодку приходилось вести аккуратнее – русалочий камень гудел, борясь с течением, и этот звук казался слишком громким в ночной тишине. Каждый всплеск воды о борта, каждый скрип дерева отдавались эхом.

Старый маяк показался внезапно – тёмная башня на фоне звёзд, накренившаяся влево градусов на пятнадцать. Крыша провалилась ещё в прошлом веке, если верить газетным описаниям. Теперь это просто ориентир – «доплыли до мёртвого маяка, значит, до Грушевки час ходу».

«Данила, а что такое Страж?» – Капля плыла рядом, но держалась ближе к лодке, чем обычно. – «Это как Капля, только злой?»

«Не совсем. Представь огромную медузу из чистой воды, но с волей и целью».

«Медуза? Капля знает медуз! Они жгутся!»

«Эта не жжётся. Она… охраняет».

Память услужливо подкинула образы прошлого. Хрустальные купола подводных городов, улицы между коралловыми садами, фермы водорослей на глубине. И Стражей на границах – полупрозрачных гигантов, медленно патрулирующих территорию.

«Давным-давно, когда магия была сильнее, люди жили не только на земле. Были города под водой, шахты на дне, где добывали особые камни, жемчужные фермы. И всё это нужно было охранять».

«От кого?»

«От морских чудовищ. От грабителей. От других магов. Вот и создавали Стражей – огромных, сильных, неутомимых».

В воде что-то мелькнуло – большая тень прошла прямо под лодкой. Капля взвизгнула и нырнула, тут же вынырнув с другой стороны.

«Ой-ой-ой! Большое! Страшное!»

«Это сом, малышка. Обычная рыба».

«Большой! Капля испугалась!» – она явно смутилась своего страха. – «Не потому что боится! Просто неожиданно!»

«Понимаю. Я бы тоже вздрогнул».

Капля немного успокоилась, снова подплыла ближе.

«А Страж… он как большая Капля?»

«И да, и нет. Вы оба из воды, оба – духи стихии в каком-то смысле. Но Капля родилась сама, из озера. А Стражей создавали маги. Вкладывали свою волю, свою энергию, давали форму и цель».

«Данила создавал?»

Вот он, ключевой вопрос. Я замялся, подбирая слова.

«Может быть. Видишь ли, название „Страж Глубин“ – я его точно придумал. Очень давно. И Стражей создавал, много. Но прошла тысяча лет, малышка. Это может быть просто совпадение. Кто-то другой мог назвать своё творение так же».

«А если это Данилин Страж?»

«Тогда он должен меня узнать. В каждого Стража создатель вкладывает частичку себя – как подпись. Даже через тысячу лет эта связь должна сохраниться».

«Должна или сохранится?»

Умная малявка. Слишком умная для водного духа её возраста.

«Не знаю, Капля. Многое могло случиться за эти годы.»

«А Страж… он не съест Каплю?»

«Вы родственники – оба из воды. Для него ты как часть самой стихии, понимаешь? Как… как течение или волна. Ему нужна человеческая энергия, жизненная сила людей».

«Зачем?»

Вот на это у меня не было хорошего ответа. Изначально Стражи питались магией создателя или естественной энергией воды. Им не нужна была человеческая жизненная сила. Но что-то пошло не так.

«Его испортили, Капля. Приучили к плохому».

Пока отвечал, продолжал анализировать.

Самое простое – истинное имя. У каждого Стража было уникальное имя-ключ, вшитое в само его существо. Проблема в том, что я создал сотни Стражей. А после их научились делать и мои ученики. Так что перечисление возможных имен может занять не один час.

Второе – я знаю лучше всех, как они устроены. Стражи глупы, их интеллект на уровне хорошо дрессированной собаки. Можно попробовать обмануть, заманить в ловушку. Например, создать ложную цель для атаки, а самому ударить с другой стороны.

Ядро сознания расположено в центре массы, защищено несколькими слоями уплотнённой воды. Чтобы его достать, нужно пробить защиту или заставить Стража открыть ядро самому.

И самое главное – я должен увидеть Стража, понять, насколько он изменился. Если там ещё осталось что-то от моего творения, можно работать. Если там только голодное безумие… придётся импровизировать.

* * *

На правом берегу показались тёмные контуры. Сначала я принял их за скалы, но когда подплыл ближе, понял – это развалины домов. Заброшенная деревня Грушевка, та самая, что дала название излучине.

Я направил лодку к берегу. То, что когда-то было пристанью, теперь представляло собой жалкое зрелище. Доски сгнили, превратившись в чёрную труху. Сваи покосились, как пьяные, некоторые вообще обломились и торчали из воды острыми пиками. Пришлось пристать к большому валуну, который выступал из воды метрах в пяти от берега.

Вылез из лодки, привязал её покрепче. Под ногами хрустел песок вперемешку с ракушками. Воздух здесь был другой – застоявшийся, спёртый, как в давно закрытой комнате.

Деревня Грушевка и днём-то скорее всего выглядела мрачно. А сейчас, ночью, в тусклом лунном свете и вовсе смотрелась пугающе.

Дома стояли с провалившимися крышами, но стены ещё держались. В темноте они казались черепами каких-то древних чудовищ – пустые глазницы окон, провалы дверей как раскрытые в беззвучном крике рты.

Ни огонька. Ни звука. Даже сверчки молчали, хотя летняя ночь должна была звенеть их песнями. Эта тишина давила на уши сильнее любого шума.

Я достал флягу, сделал глоток воды. И сел на камень возле самой воды, поджав под себя ноги и закрыв глаза.

В течение получаса я «прокачивал» сквозь свои энергетические каналы всю доступную мне силу, пока не почувствовал, что тело реагирует молниеносно. Даже быстрее, чем сознание.

Затем повторил всё, что есть в моём невеликом «арсенале». Водяные иглы, лезвия, плети и тому подобное против водного существа бесполезны. Это всё равно, что бросаться в голодного хлебными батонами.

Шит тоже удержит его разве что на мгновение. Развеется после первого же удара.

«Шепот воды» – простой и универсальный дар позволит определить точное положение существа, где бы оно не находилось. Врасплох меня захватить точно не удастся.

И, наконец, «Рассечение». Своего рода энергетический скальпель. Им придется воспользоваться, если дело пойдет совсем плохо.

Пока повторял, Капля заскучала и нырнула исследовать дно у берега. Через минуту вынырнула с возмущённым писком.

«Грязно! Ил! Фу-фу-фу!»

«Что ты ожидала у заброшенной деревни?»

«Капля думала, может, блестяшки есть. Люди же жили, роняли всякое».

«И что, нашла?»

«Нашла! Но странное. Смотри!»

Она протянула мне что-то маленькое. В слабом свете звёзд разглядел жемчужину. Не особо крупную, с рисовое зерно, но качественную – даже под слоем ила виден был перламутровый блеск.

«Покажи мне её ближе» – заинтересовался я.

«Сейчас»

Капля потянулась к ней, собираясь утащить ценность в свой пространственный тайник.

И тут сработала память воды.

Настолько мощно, словно всё случилось буквально вчера.

* * *

Солнце стояло в зените, превратив деревенскую пристань в раскалённую сковороду. Смола между досками размягчилась, липла к подошвам. Воздух дрожал от жары, искажая очертания домов на берегу. На пристани собралась вся деревня – от древней старухи с клюкой, которая помнила ещё прадедов нынешнего старосты, до пятилетнего мальчонки, прятавшегося за материнской юбкой. Все в праздничной одежде, но лица как на похоронах. Судя по костюмам – дело происходило лет двести назад.

Лодку, чувствуется, готовили основательно. Выкрасили белой известью в два слоя, украсили шёлковыми лентами. На дне постелили чистые простыни, в изголовье положили подушку в кружевной наволочке. Свадебное ложе без жениха, погребальная ладья для живой.

Девушку несли четверо парней. Все на подбор, самые крепкие, чтобы руки не дрогнули. «Невесте» было восемнадцать лет, может, чуть больше. Тёмные косы до пояса уложили венцом, вплели водяные лилии – уже вянущие на жаре, но традиция требовала именно их.

Её губы были бледным, почти синими. Вероятно напоили каким-то дурманом. Дыхание едва заметное, только иногда под закрытыми веками подрагивали зрачки.

Белый саван был расшит красным. Вышивка шла по подолу: стилизованные волны, рыбы с перламутровой чешуёй, раскрытые жемчужные раковины.

Парни бережно опустили девушку в лодку. Уложили голову на подушку, расправили складки савана, скрестили руки на груди – как для последнего пути.

Мужчина, не старый ещё, но с лицом покрытым глубокими морщинами, читал нараспев. Слов не разобрать. Одет он был иначе, чем остальные. То ли в халат, то ли в рясу. От этого становилось понятно – жрец проводит ритуал.

Женщина лет сорока, видимо мать девушки вдруг рванулась вперёд с нечеловеческой силой. Двое мужчин стоявших возле неё, еле удержали. На их руках остались кровавые борозды от ногтей.

– Проклинаю! – её голос долетел сквозь века. – Проклинаю ваш жемчуг! Пусть встанет костью в горле!

Сорвала с шеи ожерелье, пять нитей отборного речного жемчуга, фамильная драгоценность, копившаяся поколениями.

– Пусть Страж подавится им! Пусть захлебнётся вашей жадностью!

Швырнула в воду. Нити порвались, жемчужины веером рассыпались по поверхности, пошли ко дну. Одна закатилась под сваю, застряла в иле – там её найдут через двести лет.

Мужчины оттолкнули лодку баграми – никто не хотел касаться её руками. Течение подхватило жадно, словно ждало. Белая лодка с развевающимися лентами поплыла к излучине, удаляясь с каждой минутой. Скоро превратилась в белое пятнышко на тёмной воде, потом исчезла за поворотом.

Толпа стояла в молчании. Потом начали расходиться – по одному, по двое, не глядя друг на друга. Жрец ушёл первым, почти бегом, придерживая полы рясы. За ним остальные. Только мать осталась стоять на берегу, глядя вслед.

* * *

Видение оборвалось. Капля охнула, словно вынырнула из глубины.

Я смотрел на жемчужину в руке. Крохотная бусинка, пережившая столетия и сохранившая память.

Жемчужная ферма. Вот что охранял Страж. Местные жители сами превратили его в чудовище. Начали платить человеческими жизнями за право собирать жемчуг.

Страж изначально должен был просто отгонять хищников от жемчужных раковин. Простая работа для элементаля. Но кто-то решил, что ему нужны жертвы. Кто-то придумал этот чудовищный культ.

И Страж, с его примитивным сознанием, принял новую программу. Раз его кормят людьми – значит, так надо. Раз люди приходят с жертвами – значит, это правильно.

«Данила всё равно пойдёт туда?» – спросила Капля.

«Теперь тем более пойду».

Это больше не просто моё творение. Это жертва человеческой глупости и жестокости. Если смогу очистить – очищу. Если нет – упокою.'.

Оттолкнулся от берега. Лодка заскользила по тёмной воде, направляясь к Чёрной яме. К месту, где столетиями совершалось зло.

* * *

Течение подхватило лодку, понесло вниз по излучине. Мне даже не пришлось особо управлять – река сама тянула вперёд, словно воронка, засасывающая всё в себя.

С каждым метром вода менялась. Сначала просто потемнела – из тёмно-синей стала чернильной. Потом загустела. Лодка двигалась в ней с трудом, словно это был кисель. Русалочий камень гудел на пределе возможности

Запах стоял соответствующий. Сначала это была обычная речная тина. Потом что-то затхлое, как из старого погреба. А потом появилась сладковатая вонь гниения, от которой подступала тошнота.

«Вода больная», – Капля неожиданно вылезла на поверхность и уселась в лодку. – «Старая-злая-больная. Капле страшно».

«Держись рядом, но не лезь пока в воду».

«Капля и не думала! Фу-фу-фу!»

Звёзды над головой словно потускнели. Нет, они светили так же, но их свет не достигал воды. Чёрная поверхность поглощала всё.

По поверхности пробежала рябь. Потом ещё. Без всякого ветра, без видимой причины. Просто вода вздрагивала, словно кожа спящего великана.

«Данила», – голос Капли дрожал. – «Большое, внизу, спит».

Я знал. Чувствовал всей кожей – присутствие чего-то огромного и чуждого. Страж был близко.