Текст книги "Томный дух болотного зверя"
Автор книги: Роман Яньшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц)
Быстрый завтрак, умывание и он уже снова сел за руль. Теперь мысли крутились вокруг Иры. Что она делала сегодня ночью? Что делает сейчас? О чем думает? С этими, вроде ничего не представляющими собой, но, все же, отягощенными ночным разговором, мыслями, Виктор подъехал к знакомому подъезду.
Он уже поднимался на четвертый этаж, когда зазвонил его мобильник. Посмотрев на дисплей, Виктор увидел, что определитель номера показывает домашний телефон Иры. Ему показалось неразумным отвечать на этот звонок, – оставалось всего два лестничных пролета, и через пять секунд он будет стоять возле ее двери. Вот и дверь! Дверь внезапно открылась и из нее вылетела Ира. Свежая, одетая в голубые обтягивающие джинсы и белую блузочку. Макияж усиливал ее природную привлекательность и скрывал следы вчерашней печали, если они вообще были. Лично Виктору показалось, что она больше не плакала.
– Иди, иди, иди на улицу, только не жди меня возле подъезда, – с отчаянием в глазах зашептала Ира, поворачивая его за плечи и почти что спуская с лестницы. – Проедешь два дома вперед по улице, я тебя сейчас догоню.
И она снова исчезла в дверном проеме «дядиной» квартиры.
Виктор так опешил, что начал передвигаться, словно его шарахнули по голове чем-то тяжелым. Сравнение подходило как нельзя лучше. Несколько лет назад ему на голову весной посыпался снег с крыши одного из домов. Виктора оглушило. Он не потерял сознание, но, чувствуя сильную боль, пошел, словно зомби, с остекленевшим взглядом, думая, сколько ему еще удастся пройти – несколько шагов, после чего он упадет и очнется (хорошо, если вообще очнется) в реанимации, с тяжелыми травмами черепа, или несколько метров до ближайшей лавочки, где он посидит немного, ощупает голову, переведет дух, подумает, что пронесло, и пойдет дальше. Тогда он отделался огромной шишкой, теперь же своим внешним видом испугал двух старушек возле подъезда.
«А, будь что будет»! – подумал Виктор, садясь в машину и проезжая пару домов.
Ему понадобилось ждать около получаса, но сама Ира не появлялась, а появился номер ее мобильника, вызывавший его на определителе.
Кстати, парню было очень интересно, почему, когда он поднимался по лестнице в квартиру к девушке та звонила ему на сотовый с домашнего… Может, ее мобильник, на время, остался в другой комнате, – в постели, своего рода – электронным заложником… Заложником чего?! Или, лучше сказать, – кого? Но этот субъект, если он был, наверняка, мог услышать ее разговор и по стационарному телефону, хотя, она могла сказать в трубку только что-нибудь типа: «Сегодня не заходи ко мне, я себя плохо чувствую». Такая фраза ничего собой не представляла. Ведь, эти слова можно передать и подруге… Зато голос абонента на другом конце провода никто бы точно не уловил (мужской он или женский).
– Алло? – ответил Виктор.
– Привет, – в своем стиле начала Ира. – Подъезжай к хлебному магазину, на углу, я иду прямо по дороге.
Виктор проехал еще пару домов и увидел ее. Она приветственно помахала ему ручкой, открыла дверцу и юркнула в машину. Виктор хотел спросить, что все это значит, но Ира не дала ему даже рта открыть:
– Очень прошу, давай подберем еще и Наташу. Ей на работу надо. Она впереди идет с Сережей, вон, видишь девушку в очках, джинсовой юбке и с красной сумочкой? Это она. Подъезжай!
Виктор подрулил, куда ему указал Ирин пальчик и остановился прямо под знаком «остановка и стоянка запрещена».
Девушка в джинсовой юбке поцеловалась с небритым парнем, которого он уже видел однажды, и села в машину, на заднее сиденье.
– Куда? – спросил Виктор, понимая, что Ирину подругу следует подбросить до ее работы.
– Давай, к стадиону, там нас и высадишь.
– А как же…? – начал, было, Виктор, вспомнив, что девушка, вроде бы, обязательно собиралась отправиться этим утром в кожвендиспансер, но сразу заткнулся; слова смешались в его голове, не выдержавшей напора «снежной лавины», по имени Ира.
Дальше он поехал молча, слушая шум шин, негромко включенную магнитолу и переговоры двух подружек.
Как вчера погуляли? – спросила Ира девушку на заднем сиденье, повернувшись задом к лобовому стеклу и, мешая Виктору переключать передачи.
– Нормально, – ответила та сонным голосом.
– И где были? Там шоу устраивали? Клево потусили?
– Нормально, – опять ответила Наташа.
– Представляешь, – засмеялась Ира, – а ко мне вчера ночью мой приехал, вот я тебе SMS-ку и послала, чтоб ты не приходила. Где вы хоть до утра-то перекантовались?
– У Сережиного брата, двоюродного, водку всю ночь пили.
– То-то я смотрю, ты никакая.
– Да мне плевать, какая я, только вот отработать бы сегодня, а потом, как приду, часов шестнадцать просплю, – девушка на заднем сиденье достала из сумки яблоко и откусила.
У Виктора что-то екнуло в груди, когда он услышал предпоследние слова Иры. Его нога сама вдавила педель газа в пол, и машина рванула вперед, оставляя на асфальте след горелой резины. Иру, мешавшую ему управлять автомобилем, вдавило в кресло, из-за чего она вынуждена была сесть правильно; против силы инерции девушка ничего не могла сделать. Далее, не обращая внимания на кочки и ямы, Виктор пронесся всем галопом по плохой дороге, ведущей к стадиону, от чего сидящая сзади Наташа несколько раз подлетела чуть не до потолка.
С визгом шин он остановился.
Девушки начали выбираться из машины.
– Подожди-ка секунду, – схватил Иру за руку Виктор и втянул ее обратно в салон. – Кто приехал к тебе вчера, точнее уже сегодня, ночью? Кроме меня, разумеется.
– Пусти! – вырвалась Ира, сделав недовольное лицо.
– Если уйдешь и не скажешь, мы поссоримся.
– Это дядя приехал.
– Какого рожна ему надо у тебя среди ночи?
– Не забывай, это его квартира, он плохо ладит со своей женой, иногда напивается, и приезжает сюда, потому что домой его не пускают. Достаточно объяснений?
И она ушла, на ходу поправляя прическу.
День был испорчен.
Виктор негодовал по поводу поведения Иры, был совсем не доволен ей, но, как ни странно, на сердце у него отлегло только тогда, когда он опять услышал Ирин голос. Девушка позвонила ему вечером. В ее интонации не было намека на то, что она извиняется, однако, в отличие от утренней беседы, сейчас, ей демонстрировалось желание общаться. Виктор просто возликовал от этого, но решил попридержать эмоции и выждать денек-другой, пока все забудется, дабы самому ничего не испортить.
– Ну, ты что, обиделся? – говорила ему в трубку Ира. – Это действительно был мой дядя. Некуда человеку деться в трудную минуту.
– Я не обиделся, – ответил Виктор. – Просто был немного огорчен. Настроение плохое, поэтому, чтобы не испортить его и тебе, давай, лучше, поговорим в следующий раз.
– Хорошо…, раз ты так хочешь, – похолодела Ира.
– Ирочка, ты все не так понимаешь, – Виктор уже не знал, правильно ли сделал, заговорив про следующий раз.
– Я все поняла, – проворковала она своим звонким голоском. – Пока!
– Ира! – укоризненно произнес Виктор и услышал, как в трубке раздались короткие гудки.
Он очень сильно влюбился в эту девушку и готов был поверить любому ее слову, а может быть, даже и обманываться, или дать себя обманывать. Только сейчас его мучили некоторые вопросы: почему, когда он уже подходил к ее двери, она, можно сказать, прогнала его из подъезда, почему ему нельзя было зайти, если в квартире присутствовал ее… дядя, и из-за чего она села в его машину так далеко от дома – уж не из-за того ли, чтобы кто-то, кто способен был наблюдать за ней, скажем, из окна, не мог увидеть их вместе? Эти вопросы стопорили возможность поверить в историю с дядей, обнажая нестыковки, которые пробуждали не что иное, как «чудище с зелеными глазами» – ревность. Ревнуют только очень неуверенные в себе люди! Какая уж тут неуверенность?!
На следующий день, чтобы развеяться, Виктор пошел вечером в свое любимое место – в гараж. Там он отдыхал от будничной суеты.
По его линии почти никого не было, только сосед слева – Санька – «милиционер» возился со своим видавшим виды «жигуленком».
– Привет Саш! – поздоровался Виктор, удивившись, что сосед занимается чем-то под капотом, прямо в форме (он на самом деле являлся сотрудником Патрульно-Постовой службы, но осуществлять грязную работу в казенной одежде, которую следует держать в порядке и чистоте, означало, что машина ему понадобилась позарез).
– Здоровенько! – ответил тот.
Прозвище «милиционер» Виктор дал соседу сам, причем в слух его никогда никому не говорил. Однако если кто-то спрашивал Сашу из такого-то гаража, у Виктора сразу срабатывал в голове штамп: ага, Саша – милиционер, нет не видел, или – вчера был, если вновь увижу, передам.
Хоть Виктор поселился здесь недавно, понял, что Сашу ищет всегда много народа, причем почему-то именно в гараже. Передавать иногда приходилось странные выражения. Одного Виктор вообще не понял: «Передай Саше, что Катя и Зюзя видели у рынка, как остряк корыто бросил». Потом Саша – милиционер объяснил ему секрет этого выражения. Катя и Зюзя – знакомые его жены. У жены есть брат. Так вот, этот брат – остряк (юморной и придурочный заводила), майор милиции, тогда (а в тот день был какой-то праздник) не рассчитал свои силы (приняв лишку) и оставил Сашину машину, взятую у него на время, возле рынка, где, по словам остряка, в машине кончился бензин. Узнав о случившемся, Саня, с канистрой бензина наперевес, ноги в руки, побежал к рынку. Машина стояла открытая, с ключами в замке зажигания. Как ни странно, бензин в машине не закончился, очевидно, она у пьяного, в дупель, брата жены просто заглохла. Саня тогда приехал в гараж, чертыхаясь, на чем свет стоит.
– Что это ты, прямо в форме? Испачкаешься ведь, – Виктор открыл ворота своего гаража и закурил сигарету.
– Да, вот, завтра с женой хотели съездить к теще, а, как назло, бензонасос отказал. Я ей предложил на автобусе доехать, а потом смотрю, и, правда, с детской коляской-то неудобно.
– Как дочь? Растет?
– Растет! Уже разговаривает во всю, правда на своем, годовалом языке, но все равно лопочет и лопочет.
В это время у Саши в рации раздалось шипение и позывные:
– Ч… пш… ш-ш-ш… где? Тридцать восьмой! Ч…пш…ш-ш-ш…
– Я здесь, – ответил Саша.
– Ч… пш… ш-ш-ш… Ты где?
– Я дома!
– Ч… пш… ш-ш-ш… А чего там делаешь? Чпш…
– Зашел сосисочку съесть. Прием.
– Ч… пш… Ну так и молчи, если ты дома… чпш-ш-ш…
Саша вздохнул и начал вытирать руки ветошью.
– Чего вздыхаешь? – шутливо спросил Виктор. – Хорошая работа, можно зайти домой, сосисочку съесть.
– Да, хорошая, – хохотнул Саша. – Иногда такая хорошая! Куда деваться! Вчера вот, например, поступает звонок от сердобольной гражданки, что, мол, мужичка тут крутые «зажали», приезжайте, дескать, пока его не убили или еще чего хуже с ним не сделали. Едем. А кто едем-то? Народу, как всегда, не хватает, один я да водитель – Акимыч. Акимычу до пенсии три года осталось, ему все до фени. Я старику намекнул, правда, чтобы подстраховал меня, а тот говорит – его дело – баранку крутить и все. Подъезжаем. Я, конечно, подкрепление вызвал, но когда увидел, что случилось, и с кем, мне поплохело. Стоит, значит, БМВ, семерка, абсолютно новая, с московскими номерами. Представляешь, сколько она стоит? Штук шестьдесят зеленых, наверное. Правда, она еще с наворотами всеми была… Может и больше…
– Может и больше, – вставил Виктор.
– Так вот, у этой БМВухи, какая-то наглая десятка крыло поцарапала. Иду, в десятке никого. Подхожу к БМВ, стучу тихонечко в наглухо затонированное окошко. Дверь открывается и на меня, выходит громила, – наверняка какая-нибудь московская «шестерка» тамошних авторитетов. Распрямляется этот громила и, знаешь, получилось, что он раза в полтора выше меня и раза в два – шире. Одет, правда, хорошо: костюм с отливом, белая рубашка, галстук, но как на рожу посмотришь – сразу ясно – одна извилина, переходящая в прямую кишку! Дальше, значит, смотрит на меня эта извилина и глазами моргает. Я ему говорю: поступил звонок, люди беспокоятся за водителя автомобиля ВАЗ десятой модели, поцарапавшего вашу машину. Сам себя успокаиваю, что у столичных «шестерок» ментов мочить не принято, они правильные пацаны и живут по понятиям. Предъявите, говорю, гражданин, документы. Если документов нет, пройдемте. А он, глядя сверху вниз, спрашивает меня: «Ты что, начальник, нас задерживаешь, что ли?» И из БМВухи вылезают еще человека три таких же громилы. Я стою среди них, как ишак посередь скакунов, а потом, через открытую дверь их иномарки, вижу мужичка, такого же по размерам, как я, сидящего у них на заднем диване. «Не задерживаю я вас», – отвечаю, – «Мне просто надо убедиться, что все сделано по закону. ГАИ вызвано, будем ждать». Тут один громила говорит другим: «Братва?!» Те одновременно поворачиваются к нему и выдыхают: «А-а-а?» А он им: «Пить охота, пойду лимонадику куплю». Остальные опять ко мне оборачиваются. «Мы уже все решили», – заверяет меня один, – «Мужика – домой, его «десятку» – к нам в гараж, ты не волнуйся, начальник». А как тут не волноваться! Я давай настаивать: будем ждать ГАИ и точка!
– Ну и как, дождались? – Виктор закурил еще одну сигарету.
– Дождались. Дальше ничего не знаю, без меня все делалось. Но таких неожиданностей больше не хотелось бы, а они, как назло, то и дело, то и дело. Ладно, Витя, пора мне бежать, – Саша запер гаражные ворота изнутри и теперь возился с наружным замком. – Счастливо.
– Счастливо, – и Виктор пожал на прощание протянутую Сашей руку.
Вечер был хорош. Вставала еле заметная на летнем небе луна. Вечерняя прохлада опускалась на землю.
Виктор хотел засунуть руки в задние карманы джинсов, но наткнулся на свою записную книжку. Это был двадцатый или двадцать первый экземпляр за последние два года, – остальные были исписаны. Он так привык к ним, что уже не замечал их присутствия в карманах.
Виктор нежно погладил переплет записной книжки.
«Зачем это вообще писать?» – вспомнил он слова Иры. А в самом деле, зачем он пишет всю эту галиматью? Даже Сашин рассказ, про столкновение с «шестерками» из БМВухи, показался ему сейчас в тысячу раз более живым и интересным, чем эти его вестерны.
«Ты что, там был? Все это видел?»
Огонек сигареты мерцал в наступающих сумерках, а свет из гаража выплескивался на асфальт желтой лужей. Он вспомнил Питер, – там было светло даже ночью, – белые ночи. В Череповце же день скукоживался, будто по-зимнему, на город надвигалась ТЬМА.
6
Подумав денек-другой подождать продолжения отношений с Ирой, Виктор и не подозревал, что это будет так трудно. Его тянуло к телефону, вечером наваливалась тоска. Наконец, посмотрев по телевизору какую-то плаксивую мелодраму с Джулией Робертс в главной роли, где незнакомый ему актер с хитрым прищуром, дарил ей кольцо и просил выйти за него замуж, Виктор решил пойти на крайние меры. Однажды, когда он забежал к Ире на работу, она попросила его выправить колечко. По ее словам, на колечко случайно упала тяжелая коробка с лекарствами, и оно, подобно тому, как металлическая пуговица военного кителя защищает в атаке сердце ее обладателя от случайной пули, приняло на себя удар, оберегая безымянный пальчик хозяйки. Естественно, колечко деформировалось, став овальным. Виктор быстренько поправил мягкий металл с помощью деревянного молотка для приготовления свиных – отбивных, позаимствованного им на минуту в соседнем киоске, продававшем всякую утварь для дома. Пользуясь моментом, он померил колечко. То почти подходило на его мизинец. Теперь он знал ее размер и хотел подарить ей кольцо, прямо как Джулии Робертс, для чего и заехал в ювелирную лавочку, вывеску которой увидел впервые, еще, когда волею судьбы оказался в этом городе.
«Допустим, у нее сейчас даже кто-то есть, кому нельзя было нас видеть вдвоем возле крыльца в тот день. Но, вспомни, после гуляния, во время которого произошел неприятный случай с ротвейлером, ты сказал ей, что любишь. И ведь ты не солгал. А раз так, значит, надо бороться за свою любовь. И пусть она сама выберет: ты или кто-то другой», – размышлял Виктор.
Мысль о возможном существовании соперника продолжала мучить его.
Однако подарил он кольцо не скоро.
Когда Виктор вознамерился это сделать, он позвонил Ирине и услышал в трубке голос ее подруги – Наташи. Та сообщила ему, что Ира уехала к себе в поселок, на свадьбу старой школьной подруги.
Прошло несколько дней. Виктор вновь позвонил Ирине, но ему опять ответила Наташа, сообщившая, что Ира ушла в отпуск и поехала – сначала к бабушке, в Кострому, потом отдохнуть – в Анапу, к дальним родственникам.
Виктор опечалился. Особенно из-за того, что сотовый телефон Иры не отвечал. Точнее, он был отключен.
– Абонент временно недоступен, – говорил ему голос автоответчика в трубке.
Виктор понимал, что Ира, скорее всего, вставила другую сим – карту, с неизвестным ему номером. Только вот, из-за кого она не хочет общаться с ним? Кто может услышать их разговоры? С кем она там шляется по Анапам?
Новые вопросы принесли новые переживания. День тянулся за днем, Виктор в тысячный раз набирал номер сотового Иры, и получал в ответ знакомое:
– Попробуйте позвонить позднее.
Минуло лето, прошла осень, наступила зима. Праздновать встречу следующего года Виктор отправился в Вологду, к родителям. На их вопросы, как его жизнь, как отношения с его девушкой, когда, наконец, они собираются пожениться, он лишь напряженно улыбался и хлопал глазами.
Так же, как у родителей, он захлопал глазами, когда в конце января ему на мобильник пришла SMS-ка от Иры: «Привет! Что делаешь в субботу? У меня кончилась январская сессия, приезжаю». Он немедленно перезвонил ей, но телефон не отвечал, хотя и не был отключен, как раньше. Виктор послал ей ответную SMS, спрашивая, во сколько она приедет, он хочет ее встретить, и опять ответа не последовало.
Ира приехала к нему сама, субботним утром, когда Виктор готовил яичницу.
– Что это у нас тут? – спросила девушка, нюхая яичницу и морща носик. – Фу! Какая гадость!
Виктор рассмеялся.
– Завтрак холостяка, – показал он вилкой на сковородку.
– Ну, рассказывай, – Ира небрежно, но грациозно сбросила свою шубку на пуфик в прихожей и прошла в комнату.
Виктор отметил про себя, что ее: «Ну, рассказывай», повторяющееся уже не в первый раз, означает либо, либо: либо она не хочет говорить сама, либо стесняется его и желает, чтобы именно он первым завязал разговор. Правда, эту его мысль перебило другое открытие: на Ире были низкие джинсы, которые носят на бедрах, а чуть выше пояса виднелись ее стринги – верхняя их часть. Виктор смотрел телевизор и знал, – это сейчас модно, потому что сексуально, но не ожидал увидеть такого у себя дома.
– Что рассказывать? – Виктор развел руками.
– Как живешь тут без меня.
– У меня все обыденно, – Виктор принес в комнату поднос с чашечками и кофейником. – Работаю, обустраиваюсь…
Ира огляделась.
– Я вижу, хорошо получилось, уютно.
Виктор и сам был доволен результатами своего труда за эти месяцы. Потолки были побелены. Сколько труда ему стоило их побелить! Прежние хозяева квартиры, Виктор назвал их – сволочи, использовали в качестве побелки мел. Виктор намачивал этот мел, счищал его шпателем, потом смывал три раза водой и протирал насухо, – фиг, все равно в нескольких местах остался тонкий слой этой дряни, и новая побелка «закудрявилась». Виктор шпаклевал потолок, выравнивал, белил снова. Каждое утро он просыпался и искал взглядом: где же еще появились побелочные «кудряшки»? В конце концов, он победил, хоть потом некоторое время и читал газеты, подняв их к потолку, – иначе зрение подводило. Потом спустился ближе к земле. Поклеил новые обои в комнате, покрасил стены в кухне, заменил сантехнику, розетки, выключатели. Отремонтировал стенной шкаф, поставив вместо оторвавшейся двери – распашонки, французскую дверку – купе. Поменял газовую плиту, положил в кухне новую кафельную плитку. Пробил себе гвоздем указательный палец левой руки, когда пытался оторвать приклеившийся деревянный брусок, подставленный под плитку, чтобы она не съезжала вниз по еще не засохшему «Бустилату»; палец сильно распух и болел почти две недели.
А дальше пошли закупки: новенькая малогабаритная «стеночка», занавески на окна, ковер, угловая мягкая мебель, книжный шкаф, компьютерный стол (под будущий компьютер), в кухне – мойка, холодильник, а так же множество мелких, но нужных вещей: от кухонного ножа и зубной щетки, до запасной лампочки для светильников.
– Это ты у нас лягушка – путешественница, – произнес Виктор, наливая кофе в чашечки. – Ты и рассказывай о своих приключениях.
Передавая девушке кофе, он попытался ее поцеловать. Ира быстро подставила под поцелуй не губы, а щечку. Виктор был не против такой замены, хоть и удивился немного.
– Ты стала еще красивее, чем была. И новая прическа тебе очень идет.
Ира заулыбалась.
– Да, – ответила она. – Эту прическу мне в Москве подбирал визажист. У только вчера закончилась там сессия. Запросил, правда… не скажу сколько. А до этого я была в отпуске. Накопилось за три года несколько месяцев. В августе ездила в Анапу, к троюродной сестре. Планировала сначала к бабушке в Кострому съездить, меня мама попросила ее проведать, но заехала к ней после Анапы. Она у нас там еще натуральным хозяйством живет, мы с ней козленка резали. Кровищи было! Бя…
Ира состроила брезгливую гримасу.
– Больше не знаю, что сказать.
– Так мало? – Виктор отхлебнул кофе. – Не верю.
– Ну а что тебя еще интересует?
Виктор пораскинул мозгами: спрашивать, – не спрашивать, и решил спросить.
– Меня интересует, почему все это время у тебя телефон не работал?
– Я вставила другую сим-карту, МТС. Все равно и в Костроме и в Анапе начинал действовать роуминг, получалось дорого, зато связь лучше, чем у Билайн.
– Не хочу показаться занудой, но могла бы и сообщить мне заранее второй свой номер мобильника.
– Но там же был роуминг! – глаза у Иры заплясали из стороны в сторону. – Я поговорила с кем-то минуты две, так у меня сразу пять долларов со счета слетело.
– С кем-то ты поговорила две минуты, – Виктору не хотелось произносить эти слова, но он и сам не подозревал, насколько ему хочется их сказать. – А на меня и минуты жалко? Правильно, ведь я самый последний человек на этом свете, с кем следует разговаривать!
Ира надула губы. Виктор уже по опыту знал, что это не к добру и потому замолчал.
– Я, наверное, не во время, – Ира поднялась с кресла. – Спасибо за кофе, пойду домой.
Виктор поставил свою чашку на блюдечко с пронзительным звоном. Ира вздрогнула от этого звука.
– Подожди, – попросил ее Виктор. – Прости, если обидел. Не стоит, наверное, после такой долгой разлуки, сразу ссориться. У меня для тебя есть кое-что.
Он прошел к серванту, распахнул стеклянные дверки, раскрыл стоявшую там, среди другой посуды, салатницу, и, запустив в нее руку, выудил какой-то предмет.
Когда Виктор подошел к Ире и протянул ей на открытой ладони то, что достал из серванта, у девушки заблестели глазки.
– Я очень тебя люблю, Ирочка, – сказал он. – Пройдет всего пара недель, и настанет праздник всех влюбленных, день святого Валентина. Знаю, еще рано, но я бы хотел подарить тебе это сейчас и попросить тебя выйти за меня замуж. Тогда мы будем всегда вместе.
Ира благоговейно взяла с его ладони футлярчик, сделанный в форме алого бархатного сердечка, открыла его и приложила правую руку к груди, подтверждая этим жестом, что у нее перехватило дыхание. Потом она достала из футлярчика колечко и примерила его.
– Спасибо, – произнесла она. – Я подумаю над твоим предложением. А сейчас я, наверное, все-таки пойду, устала с дороги, очень хочется отдохнуть. Но вечером опять можем увидеться. Как тебе такой вариант?
– Хороший вариант, он мне нравится, – обнял ее Виктор.
Он склонил голову, пытаясь снова поцеловать ее в губы, и опять девушка подставила ему щечку.
– Почему не хочешь поцеловаться? – не понял Виктор.
– А ты проверился на, ну… сам знаешь на что, – Ира прищурилась.
– Конечно, – Виктор снова отправился к серванту, достал из нижнего отделения сумочку с документами и вынул от туда результаты анализов из кожно – венерологического диспансера.
Ира взяла у него бумаги и быстро просмотрела их.
– Трихомониаз – отрицательно, хламидиоз, микоплазмы, уреаплазмы, кандидоз, гарденереллез – все отрицательно, – шептала она.
– У меня ничего не обнаружено, – констатировал Виктор.
– Не обнаружено, не значит, что у тебя ничего нет, – Ира вернула ему бумаги. – Нужно провести повторный анализ. Если и второй раз ничего не покажет, тогда и будем целоваться.
– Но, Ира, у мена карман не резиновый, – опешил Виктор. – Я за эти-то анализы заплатил полторы тысячи. И самое главное, я ничего у себя не чувствую, никаких симптомов. Мы же были с презервативами, может, они помогли?
– А я, чтобы вылечиться от трихомониаза, потратила в Москве шесть тысяч! – сверкнула глазами Ира. – И еще, я так мучилась! У тебя может не проявиться никакой симптоматики, а презервативы для этой заразы – не преграда, она и через поцелуй передается! Ты меня опять заразишь, и опять нужно будет лечиться. С меня одного раза хватит. Учти!
Ира предупреждающе подняла вверх указательный палец, и их взгляды упали на только что подаренное Виктором золотое колечко.
У Иры при этом из взгляда исчезла холодность, а Виктор сказал:
– Хорошо, я пройду повторное обследование.
– Спасибо еще раз за подарок, – Ира ласково погладила его по плечу и прижалась к нему. – До вечера! Не провожай меня.
Она натянула шубку и проскользнула в дверь.
Виктор опять остался один.
Вечером они с Ирой не встретились. Ира отдохнула и уже куда-то испарилась. Ее подруга – Наташа, сказала ему по телефону, что та ушла по рабочим делам. Какая работа могла быть в десять часов вечера? И в этот момент Виктор задался целью сделать второй решительный шаг – проверить, при случае, что у Иры за ночные дела.
Виктор жаждал проверки, ибо шквал мыслей насчет этой девушки нарастал. Девица посещает дорогого визажиста, то и дело ходит к косметологу, заботясь о своей внешности; ни дать ни взять, она добилась прогресса в данном отношении – как ни крути, такой красавицы еще поискать. Ее одежда – элегантная, с элементами эротического шарма типа виднеющихся поверх джинсовых брюк беленьких стрингов. Ира явно рассчитывала, что эти ее трюки сработают. Сработают на что? На то, чтобы завлечь парней и мужчин? Завлечь других? Но почему не его? Хотя его уже и завлекать-то было необязательно, он полностью в ее власти, околдованный женскими чарами. Может, это ей и не нравится? Она покорила очередную вершину, так надо стремиться покорить следующую? Все это требовало разбирательства. Предчувствия не сулили ничего хорошего. Но вдруг он ошибался? Виктору нужны были факты, неопровержимые улики.
«А кольцо-то только у них, на западе, дарят возлюбленным», – пронеслось у него в голове. – «А у нас дарить такой подарок – к разлуке»!
7
Прошло почти две недели.
Виктор не выходил у Иры из головы. Ей вспоминалось снова и снова, как она забежала к нему в субботу, и он сделал ей замечательный подарок.
«Окольцевал меня»! – вертелось у нее на языке.
Но это было так приятно, так необычно. Квартира, где она сейчас жила, оставалась какой-то холодной, чужой. Когда Ира ложилась спать, то ставила на ночной столик футляр от кольца. Алое сердечко излучало тепло и нежность. От этого ей становилось хорошо и спокойно, она грелась возле футлярчика, словно возле печечки. Однажды, засмотревшись на него, чуть не заплакала. Никто не дарил ей такого подарка. Кстати, насчет благодарности за подарок. Ей удалось даже не поцеловать парня в тот день. Тут же нашла отговорки по поводу передачи, таким образом, всяких болезней, которые, возможно, у него сохранились… Он, вообще, – такой доверчивый! Взять, например, случай пару дней назад, когда он побывал у нее на работе и задал вопрос, почему она ему хотя бы SMS-ку не пошлет, Ира ответила, что ее телефон на русском не пишет (а ведь пишет, и для него она когда-то писала, давно, правда), английскими же буквами ей трудно пользоваться, – съел. Какая она негодница, как плохо поступает с этим парнем! Его подарок был наполнен чистыми, нежными чувствами. Опять она задумалась о его подарке! Нет, чтобы подумать о сегодняшнем вечере. Будет гость, надо произвести необходимые приготовления. Завтра день всех влюбленных. Но начинать праздновать придется сегодня, – публика требует.
8
Наступил вечер, канун 14 февраля.
Виктор пришел домой, поужинал жареной картошкой с молоком, включил телевизор, посмотрел новости и понял, что страдает от одиночества. Телефон был рядом.
– Позвонить? – спросил сам себя Виктор.
Ира перестала отвечать на его звонки. Совсем. Как только она слышала в трубке его голос, сразу отключала телефон. Виктора это обескураживало. Другой, на его месте, скорее всего, сдался бы, или плюнул. Но Виктор дорожил их знакомством и упорно подавлял в себе отрицательные эмоции, надеясь со временем прояснить и исправить ситуацию. Досадным было и то обстоятельство, что он сбился в отсчете ее графика работы (ведь, трудилась она сутки через трое). Упование же на случай, ни к чему не привело: когда парень мог заехать к ней в аптеку, то заезжал, но, как назло, не заставал девушку там.
Виктор перевел взгляд с телефона на телевизор, потом опять на телефон, и погадал: ни на эту, ни на ту, на котору па-па-ду! Нагадан, оказался телефонный аппарат.
Прозвучало два гудка, три, четыре… восемь. Ира не отвечала.
«Ладно», – успокоил себя Виктор. – «Есть еще и мобильник».
Снова гудки. Ага! Ответила! Сейчас, небось, опять трубку бросит!
– Привет Ирочка! – сказал он.
– Привет, – ответила она ему.
– Совсем забыла обо мне. Давай хоть по телефону пообщаемся.
Виктору так и хотелось спросить: почему все две недели, как только он ей дозвонится, она бросает трубку, но сдержался.
– Я на йоге, в спортзале, скоро поеду к себе.
– На йоге? – Виктор встрепенулся. – Это случайно не в бывшем военном спорт-клубе ЦСК, в двух остановках от меня?
– Да, там.
– Разреши я тебя встречу? Провожу?
– Я уже домой собираюсь.
– Ира, я не навязываюсь, просто очень соскучился…
– Все, все, все, я на троллейбус бегу.
– Обещай, что позвонишь.
– Обещаю.
Виктор сорвался с места. Если нужно было действовать, то прямо сейчас. Он уже хотел бежать за своей машиной, когда вовремя увидел возле автобусной остановки сиротливо притулившееся такси. Мини-такси «ОКА» – за 50 рублей в любой конец города, а если посулить водителю еще две сотни, то так быстро в любой конец, насколько позволяет этот камазовский выкидыш. Уже во время движения Виктор посмотрел на часы. Было девять вечера. Значит, прошло всего пять минут с момента телефонного разговора с Ирой. Хорошо. Путь тоже не отнял особо много времени. Расплатившись с таксистом, Виктор вышел из машины. Ясное небо не предполагало осадков, а значит, область высокого давления должна была принести с собой трескучий мороз ночью и солнце, которое не греет, во время дня. Но солнца не было, был вечер, и был сотовый телефон. Виктор опять позвонил Ире.
