Текст книги "Томный дух болотного зверя"
Автор книги: Роман Яньшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)
Джон подошел к мальчугану.
– Стэн, – сказал он. – Мне сейчас будет нужно, чтобы ты ненадолго заснул. Согласен?
Паренек кивнул.
– Смотри внимательно, – Джон щелкнул зажигалкой и стал водить пламенем из стороны в сторону перед глазами мальчика. – Закрой глаза. Медленно вдохни и выдохни, тебе тепло и приятно, твои руки тяжелеют, тебе хочется спать…, ты можешь слушать мой голос, можешь слушать его наполовину, а можешь не слушать совсем, но я обращаюсь не только к тебе, а и к твоему мудрому бессознательному, оно понимает, что тебе нужно на время заснуть, за-а-а-сну-у-уть. Когда ты должен будешь проснуться, я щелкну три раза пальцами … Стэн, спи… Стив? Ты слышишь меня? Пробуждайся… Пора вставать…
Мальчик на глазах у всех стал меняться. За считанные секунды он весь усох и утонул в пиджачке, который до этого был ему впору. Его лицо похудело, волосы, словно втянулись в голову и порыжели, глазенки открылись и по-детски смотрели вокруг.
– Стив? – спросил Джон.
– Да, – ответил паренек. – Я хочу к маме и папе. Где мы?
– Ты очень скоро вернешься к ним…
Из зала кто-то убежал с воплями:
– Этого не может быть, это сумасшествие!
– Ты очень скоро вернешься к ним, – повторил Джон. – Но сейчас у нас есть одно дело. Видишь тот металлический шар у твоих ног? Подними его!
Мальчик присел, обхватил шар ладошками, но не смог даже оторвать его от пола, только слегка качнул. Тут же он закашлялся, начал судорожно хватать ртом воздух и упал.
Джон склонился над ним и щелкнул три раза пальцами.
– О-о-о, едрена! – закряхтел парнишка, вставая и отряхиваясь, – На секунду нельзя вырубиться, уже грохнулся.
Он оглядел присутствующих мутным взглядом.
– Стэн, – сказал Джон, – подними, пожалуйста, этот металлический шар, что рядом с тобой.
– Ради вас, доктор, все, что угодно, – отозвался мальчуган, поднял чугунину с пола одной рукой и стал перекатывать ее с ладони на ладонь.
Из зала в панике убежали еще двое.
– Доктор Бэкмен, – обратился Джон к седовласому щеголю, выступавшему в начале конференции.
Бэкмен испуганно вздрогнул.
– Могу я попросить вас об услуге, – Джон жестом пригласил того на подиум. – Дабы никто не усомнился в достоверности проводящегося сейчас эксперимента, пройдите, пожалуйста, сюда, возьмите у Стэна металлический шар и объявите всем, что это настоящий чугун.
Бэкмен нерешительно встал со своего места, прошел к мальчику и подставил руки.
Паренек хмыкнул и бросил ему 80 фунтов чугуна.
Бэкмен поймал шар, громко пукнул и выронил его. В результате чугунина упала на пол, пробив доски насквозь.
Кто-то в зале нервно хихикнул.
– Благодарю за помощь, Стэн, – выкрикнул Джон, работая «на публику», после чего, помня о фигурах ФБР-овцев, сразу же тихо обратился к Эрику, отдалившись от микрофона: – Эрик, из нашей команды, которую ты планировал послать в Россию, кто-то знает, что мы летим туда?
– Нет, сэр, – ответил менеджер. – Я еще не успел никому сообщить об этом. Про Россию знаем лишь я, Бэн и человек, который подбросил нам эту идею…
– Я непременно должен побеседовать с ним, – взволнованно выдохнул Джон. – Этой ночью!
– Я приведу его в ваш кабинет. Там же вы найдете материалы относительно того места, о котором я говорил. В основном это краеведческие записи…
– Хорошо, теперь иди, – Джон понял, что пора возвращаться к микрофону. – Только предупреди Бэна, чтобы он никому не говорил ни слова относительно наших устремлений. И сам держи язык за зубами.
Эрик и мальчик вновь зашагали по проходу, на этот раз, удаляясь из зала.
– А обещал девочек, – слышался голос парнишки. – Одни старперы кругом. Только ради доктора Джона я участвовал в этом балагане!
– Вот, уважаемые коллеги, такие, как говорится, дела. А теперь догадайтесь сами, – что заставило металлический шар и человеческое тело во время нашего эксперимента, по-разному себя вести? – задал вопрос Купер.
– Человеческий дух… разница в нем…, – вяло ответил кто-то.
– Правильно, – продолжал Джон. – Ну а что было изначальной причиной и человеческого духа и его «чудачеств» по отношению к телу, в котором он обитает, а так же предметов, с которыми, через плоть, взаимодействует?
Зал молчал.
– Изначальной причиной был древний мир, за пределами нашего мира, сыгравший злую шутку с мальчиком, ибо не принял, своей ипостасью, заблудший дух кавалериста, оказавшегося перед смертью слишком возбужденным, слишком горячим, чтобы просто так отправиться к пращурам. Вот вам и рука, которая столкнула первую фишку домино, дабы та уронила другую! Теперь. Стиву и Стэну нужно будет помочь. Останки Стэна сегодня будут захоронены подобающим образом. Надеюсь, после данного ритуала его дух обретет должный покой и покинет мальчика. Но это еще предстоящая работа, как и дальнейшее исследование, результаты которого мы огласим на следующей конференции и которое направлено на сбор L-данных – от слова life – жизнь. L-данными должна стать, на наш взгляд, экспертная оценка потустороннего вмешательства в человеческую сущность. Все, как вы видите, идет по нарастающей, и данные дополняют друг друга. Прежде всего, Фюль, – представитель небытия, подтвердил нам потустороннее происхождение человеческого духа. Затем душа давно умершего английского солдата предоставила нам объективные свидетельства того, что человеческий дух, равно как и материя нашего мира, находятся в серьезной зависимости от потусторонней энергии. Если в первом случае испытуемый мог дать недостоверный ответ на вопросы, проще говоря – сказать неправду, то во втором случае, все представлено очень наглядно.
Джон указал на дыру в полу возле кафедры.
– Ну и, наконец, мы вознамерились получить мнение по этому поводу кого-то или чего-то, что занимает в другом мире высокое положение и принимает участие не только в управлении человеческим духом, но и в его создании, трансформации или… может быть даже уничтожении, мы не исключаем и такую возможность.
Энергетика нарастала с каждым его новым словом, с каждым жестом и взглядом. Наконец кто-то не выдержал и поднял вверх руку с рекламным буклетом, изъявляя желание задать вопрос. Джон приостановился.
– Слушаю вас, – предоставил Джон слово человеку из зала.
– Доктор Дэвид Броумс из Лондонского университета, – представился человек. – Профессор Купер, что вы конкретно подразумеваете под экспертной оценкой э-э-э… потустороннего вмешательства в человеческую сущность?
– Тут я подразумеваю, что придется встретиться нос к носу с самим дьяволом и спросить его об этом, – ответил Джон, краем глаза уловив, как за столиком у арабов то ли Амелия то ли Розанна от его последних слов упала в обморок.
– Вы не переоцениваете себя и свои возможности?
Джон нахмурился. Ему не хотелось вступать в полемику, поэтому он уклончиво ответил:
– Не станем забегать вперед, будущее все покажет, так что отложим все до следующей конференции. Благодарю за внимание.
Народ зашумел и, стоило часам показать 19 часов, разошелся на вечерний перерыв.
5
В это время, в Петербурге, где было не семь вечера, а, из-за разности часовых поясов, на восемь часов больше, Борис Михайлович Ананьев был разбужен заработавшим, вдруг, на письменном столе, факсом.
Не в силах удержаться от любопытства, кто побеспокоил его так поздно, он встал с кровати и просмотрел присланный текст. Тот гласил:
«Уважаемый Борис Михайлович!
К вам обращается ваш старый знакомый – Джон Купер. В силу специфики проводимой мной работы, мне, и моему ассистенту, необходим экспериментальный материал, который в штатах явно не найти. По некоторым данным для продолжения деятельности, нам предстоит провести исследование в России. Очень прошу содействия именно от вас. Заранее благодарен.
Джон».
– Как бы вы, ребята, проклятье с собой не принесли… – тихо проговорил Ананьев.
Глава 2
Купер встречается с Ананьевым
1
После конференции, всю ночь и утро Джон провел в Кембриджском университете, доделывая необходимые дела перед отправлением в Россию.
Во-первых он ознакомился с материалами, касающимися Череповецкого болота, которые предоставил ему Эрик.
Ну а во-вторых, им была произведена подробнейшая беседа с человеком, указавшим на это место для дальнейшего проведения исследований, – с информатором. Тут Джон, кстати, во второй раз за последние сутки (как и в случае со Стивом и Стэном) прибегнул к методу гипноза, – дабы быть полностью уверенным, что этот человек действительно бывал в тех местах, и говорит правду, а не страдает психическим расстройством или имеет слишком развитое воображение.
Интуитивно Купер заранее чувствовал, что Эрик и без него был прав, задумавшись об экспедиции по ту сторону океана. Потому и не препятствовал его начинаниям, даже наоборот, – поторопил менеджера, лишь узнал о болоте… Но без последней, так скажем, – психологической, проверки информатора, чего-то не хватало. Таковая же выявила все, что требовалось, и укрепила решимость Джона двигаться в данном направлении.
Косвенным подтверждением достоверности слов, произнесенных информатором, был тот факт, что он не взял денег за свои услуги, пояснив это изменениями в собственной жизни, произошедшими после его пребывания на череповецких болтах. Дескать, теперь деньги для него – совсем не главное, ему их и так достаточно, а поведать необходимую информацию Эрику или Джону, покуда, он ей владеет, и прознал, что она может им помочь, – священная обязанность каждого… человека…
В итоге Куперу, пришлось-таки сказать Робби Уоллесу, чтобы тот отвез его не обратно, – в загородный особняк, а в аэропорт (Бэна, он, естественно, тоже захватил с собой).
Отправление в аэропорт, разумеется, было обусловлено не только внутренней установкой Джона сделать это, но еще и соответствующими внешними условиями, – Эрик успел выполнить требования Купера, – как можно быстрей организовать ему и его «компьютерных дел мастеру» отлет в Россию. Вездесущий живчик начал действовать в нужном направлении чуть ли не с шести утра, и к одиннадцати часам уже получил визы, одновременно определив маршрут, которому следовало придерживаться, чтобы скорей попасть в обозначенную страну (все необходимые бумаги менеджер прислал боссу курьером).
Джон прошел в салон самолета. За ним, по пятам, следовал Бэн.
Шикарный авиалайнер должен был вскоре унести их в Германию, – в Мюнхен. Далее, им предстояло пересесть на «Боинг», который доставит их уже не куда-нибудь, а на «нужную широту». Все, действительно, оказалось организовано для ускорения перелета, если не считать промежуточной посадки-высадки. Хотя, как передал ему курьер, посланный Эриком, получалось, что из Бостона в Россию вылететь напрямую, без «перекладных» – вообще практически невозможно. Такие рейсы являются достоянием только Нью-Йорка. Но если ехать (или лететь) в Нью-Йорк и ждать момента вылета там, – пройдет времени намного больше, нежели в Мюнхене перескочить из одного самолета в другой. Так что согласиться на пересадку имело смысл.
Кроме выполнения инструкций Купера, Эрик не забыл предугадать его желания (а желал Джон лишь одного, – побыстрее начать трудиться). Ко всему прочему, требовалось ликвидировать некоторые сложности и временные потери, которые могли возникнуть уже на территории другого государства и помешать осуществлению желаний босса.
Например, Мюнхенский «Боинг» имел пунктом своего назначения не Петербург, как требовалось, а Москву. Это означало, что из Москвы потом еще придется отправиться в другой город, расположенный довольно далеко от столицы России.
Джон понимал, – решить две проблемы одновременно: скорейшего прилета в Россию и быстрейшего начала работы можно было только с помощью волшебства.
Но Эрик постарался на славу!
Он добыл смягчающие обстоятельства, которые опять позволяли такому маршруту доминировать над Нью-Йоркским вариантом воздушного сообщения. Взять, хотя бы то, что ректор Санкт-Петербургского Университета Имени Академика Павлова, готов был (Эрик уже связался с ним, получив его полное согласие на помощь) прислать в столицу свой служебный автомобиль, призванный доставить заокеанских гостей туда, куда надо. К тому же, на этом самом автомобиле, кроме водителя, Купера должен был встретить Ананьев. По пути из Москвы в Петербург с ним можно было бы многое обговорить, – то есть, по сути, – уже начать работу (а не просиживать штаны в Нью-Йоркском аэропорту).
Джон решил не смотреть в иллюминаторы, дабы не будоражить ностальгические чувства. Ему хватало и тоски по собственному дому. К тому же, в данную минуту это было не столь актуально, сейчас его больше наполнял страх преследования, – далекого или близкого, – неважно, главное, он осознавал его реальность.
Кажется, Бэн такого страха не испытывал вовсе. Мысленно, Купер позавидовал этому парню. Бэн, словно турист, полюбовался красотой небесной синевы, залитой лучами стоящего в зените солнца, отпил из бутылки кока-колы и с умиротворением на лице, опустился в свое кресло.
Джон изо всех сил успокаивал себя, но все равно испытывал дискомфорт, желая быстрее подняться в воздух, – туда, где нет преград и остановок.
Едва он успел с облегчением вздохнуть, услышав, что входной люк закрыли, и турбины авиалайнера стали набирать обороты, как его больно схватила за плечо чья-то рука. Джон мгновенно обернулся, думая увидеть агентов ФБР или, на худой конец, полицию, которые пришли задержать рейс и приостановить ход начатой им экспедиции. Без сомнений, спецслужбы уже давно следили за ним, а демонстрация его работы на недавней конференции вполне могла заинтересовать их еще сильнее. Джону вспомнились смутные фигуры в черных костюмах, внезапно появившиеся у входной двери в конференц-зал и так же внезапно исчезнувшие. Но, очевидно, его решили не трогать. Может из-за нереальности его затеи и собранного материала, не укладывавшихся в рамки здравого смысла, а может по каким-то иным соображениям, например, – дать ему закончить работу, а уж потом взять все готовенькое, не доводя до обозрения общественности.
Однако перед Джоном стоял всего-навсего Рэй Стокер. Рэй боязливо оглянулся на спешащую к ним стюардессу и быстро заговорил:
– Мистер Купер, я лечу в хвосте, место 13-джи. Слышал, что вы снаряжаете экспедицию на череповецкие болота. Выходит, наши пути пересекаются… Собственно, им суждено было пересечься… Ведь, Мюнхенский рейс, на который мы сейчас сели, – единственный, способный дальше состыковаться с вылетом германского аэробуса в Россию. Другого такого случая придется ждать еще несколько дней, а то и неделю.
В этот момент к ним подошла стюардесса.
– Сэр, – обратилась она к Стокеру. – Вы слишком далеко ушли от своего кресла, сейчас объявят готовность на взлет.
Действительно, уже включилась система оповещения: заработали репродукторы, а стеновой экран телевизора показал неимоверно красивую девушку, одетую в форму стюардессы. Эта девушка заговорила через динамики репродукторов:
– Дамы и господа, компания Панамерикен рада приветствовать вас на борту своего авиалайнера и просит минуту вашего внимания. После того, как мы наберем высоту и отключим сигнал «пристегнуть ремни безопасности», вы сможете заказать безалкогольные напитки и кофе бесплатно. Вино и коктейли можно заказать за дополнительную плату. Сейчас самолет готовится к взлету. Убедительно просим вас выключить все электрические приборы: сотовые телефоны, ноутбуки, пейджеры, – все, что имеет выключатель. Использование сотовых телефонов запрещено на протяжении всего полета.
Виртуальная стюардесса очаровательно улыбнулась и заговорила о том, что предоставляется пассажирам рейса на борту авиалайнера, какими правами они пользуются, какую помощь могут получить и т. д.
В это время настоящая стюардесса очень настойчиво стала теребить Стокера за рукав пиджака. Тот неохотно пошел за ней.
– Ну, так что, мистер Купер? – крикнул он. – Может, объединим наши усилия?
– А почему вы летите в хвосте, – третьим классом? Вам отказали в финансировании? – ответил вопросом на вопрос Джон.
– Именно! Мой филадельфийский антропологический университет перекрыл мне кислород, причем не сейчас, а давно, – рассмеялся Рэй. – Денег у меня едва хватило, чтобы забронировать два необходимых авиабилета, которые помогут мне очутиться в России: наш и мюнхенский. И я даже не представляю, на какие средства мне удастся доехать до цели своего исследования, когда я попаду за границу, не говоря уж о том, как я там буду жить. Вы – моя единственная надежда…
– Копать умеете?
– Конечно! – несмотря на напускную веселость Рэй явно нервничал. – Сколько костей и черепов было откопано моими руками! При археологических раскопках…
– Хорошо, принимаю вас одним из подсобных рабочих. Будете откапывать машину, если застрянет на болоте, не исключено, что, еще в чем-то, поможете. Правда, за такие минимальные услуги по отношению к моей экспедиции, вместо зарплаты вы будете получать лишь предоставляемые мной возможности для вашего пребывания на территории Российской Федерации, как одного из членов моего проекта – транспортировку до места назначения, экипировку и так далее. В свободное время занимайтесь на здоровье своими исследованиями и делайте заметки.
– Спасибо! – возликовал Рэй. – Спасибо, мистер Купер!
Стюардесса потащила Стокера сильнее, и тот был вынужден удалиться.
– На кой черт он нам нужен? – спросил Купера сидящий рядом и молча наблюдавший все происходившее Бэн.
– Абсолютно не нужен, – констатировал Джон. – Но меня не беспокоит обуза, меня беспокоит то, откуда он узнал, что я отправляюсь на череповецкие болота?
Купер перебрал в голове возможные варианты, – по каким каналам Стокер мог узнать про его намерения осуществить исследования в России?
Эрик… Навряд ли его подкупили.
Бэн… Подкупить или выпытать что-то у Бэна – идиотизм.
Информатор… Во время гипнотического сеанса с этим человеком Джон пошел на меленькую хитрость: он запрограммировал его на «молчание до могилы» относительно исследовательских устремлений всего намечающегося предприятия.
Оставалось лишь одно: Стокер был как-то связан с информатором раньше. Но что это давало? Некую предварительную ориентацию, – не более того. Шансов сработать у нее было очень мало.
– Рэй…, – как бы подчеркивая важность данной персоны, монологично произнес Джон, после чего тут же добавил: – Присматривай за ним, Бэн.
Очкастый парень принял немного озабоченный вид.
Еще раз вспомнив про гипноз и, по аналогии, соотнеся его со Стивом и Стэном, Джон, вдруг, спохватился и протянул в сторону своего компьютерщика руку.
– Что, мистер Купер? – удивился Бэн.
– Дай мне мобильник, пока еще можно позвонить, а сам включи ноутбук и проверь по интернету, существует ли филадельфийский антропологический университет.
Бэн передал Джону телефон, раскрыл тоненькую папочку переносного компьютера, и быстро забегал пальцами по клавиатуре.
Джон в это время набрал номер Эрика.
– Мистер Купер? – вопросительно ответил тот через два гудка.
– Как дела со Стивом? – поинтересовался Джон.
– Не очень хорошо мистер Купер. После погребения останков Джамера, мальчик стал, наконец, только самим собой, но буквально через час после его…, скажем так, духовного выздоровления, он умер от сильнейшего приступа астмы, – задохнулся уже в реанимации сегодня ночью. Что ни будь еще сэр?
– Спасибо, что сумел так быстро пробить визы и позаботился о билетах.
– Удачного полета сэр.
Благодарю, – Джон выключил телефон и взглянул на Бэна.
Бэн же во всю таращился на него.
– Мистер Купер, филадельфийского антропологического университета не существует.
Джон кивнул и произнес:
– Не думай пока об этом, придет время, тогда и подумаем.
Бэн последовал его совету, но, очень относительно.
Джон окинул взглядом очкастого парня и слегка улыбнулся.
«Плохой совет я ему дал», – подумал Джон. – «Это все равно, что сказать человеку: не думай о белом голубоглазом медведе. Будешь пытаться отогнать образ этого медведя от себя, выключить сознание, но все равно он будет вертеться у тебя в голове».
Так или иначе, Джон и сам мысленно стал возвращаться к Рэю Стокеру. «Сколько костей и черепов было откопано моими руками!»
Сколько костей и черепов было проломлено моими руками!
Однако Джон все-таки совладал с собой и переключился на планирование предстоящей встречи с Ананьевым. Что сказать, как объяснить всю грандиозность его замысла, какие секреты раскрыть, а какие не раскрывать, – нужно было все, как следует обдумать.
Тем временем самолет вырулил на взлетную полосу, напрягся, слегка задрожал и стал разгоняться.
2
Ананьев только закончил очередную лекцию и как раз выходил из аудитории, когда к нему подбежала методистка Марина.
– Чем я могу быть вам полезен, Мариночка? – спросил он.
Борис Михайлович, вас очень просил зайти к себе сам ректор Цукерман, – ответила Марина.
– Сам? – переспросил Ананьев, как бы взвешивая, – к чему все это?
– Сам! – подтвердила методистка.
– Спасибо Мариночка, – улыбнулся он и зашагал по коридору в направление к курилке.
В курилке Ананьев оказался один. Правильно, время было обеденное, и студенты разошлись по столовым, кафе или домам. Ананьев сразу понял, что дело, по которому его вызывает ректор, очень важное, ибо в такой час, а натикало уже четырнадцать ноль-ноль, старый хрен пьет коньяк у себя в кабинете и потому никого туда не пускает. Но это его особо не беспокоило. Беспокоило его больше собственное самочувствие. За последний год оно здорово ухудшилось. Ну правильно, сколько можно пить, – как говорила его жена в его же недавнее шестидесятилетие. Пожалуй, она была действительно права, от части. Последний раз он что-то перебрал, когда ездил к себе на дачу. Дача была его излюбленным местом: сорок километров от Питера, свежий воздух, рыбалка, возможность подумать и отдохнуть, расслабиться. Но в этот раз у него прихватило сердце. От неожиданности он так испугался, что позвонил не в скорую, а одной своей студентке, которая сразу приехала, вызвала доктора и, пытаясь поднять его, обезножившего, с пола, сама упала рядом с ним. В таком положении их застала его внезапно приехавшая жена.
Ананьев закурил сигарету, но не стал затягиваться, а просто понюхал дым.
– Эта девушка моя студентка… – вспоминал он свои объяснения жене, – она живет недалеко от нашей дачи, в деревне… то есть в поселке…
– Да, в деревне, – передразнивала его жена, – в Ебенях…
Ананьев закрыл глаза. «Ничего», – успокаивал он себя, – «Время лечит, а его прошло еще слишком мало, лучше бы уехать куда-нибудь на пару месяцев, далеко-далеко, и от жены, и от студентов…».
Но, нужно было идти, узнать чего хочет начальство.
До кабинета ректора он дошел машинально, не запомнив как, куда и когда шагал.
Стукнув пару раз о дверной косяк, Ананьев приоткрыл дверь и спросил:
– Разрешите, Константин Сократович?
Из кресла на него уставились два огромных, черных глаза, смотрящие из сухой, безволосой головы и кажущиеся еще больше благодаря увеличению мощными линзами очков.
– Заходите, – ответил тот глухим бархатным басом, явно натренированным за десятилетия преподавательской деятельности. – Присаживайтесь.
Ананьев прошел в кабинет и уселся в кресло напротив Цукермана.
– Борис Михайлович, – заговорил Цукерман, – я позвал вас в связи с делом, не требующим отлагательств.
Ананьев кивнул.
– Насколько вы знаете, наш университет сотрудничает с американским психологом, профессором Кембриджского университета, доктором психологических наук, Джоном Майклом Купером. Собственно, около десяти лет назад вы уже помогали ему в его исследованиях.
Ананьев опять кивнул.
– Все это я говорю к тому, что мне необходимо ваше согласие на участие в организации новой работы Купера, – продолжал Цукерман.
– Сегодня ночью я уже получил от него факс с намеком на подобную деятельность, – отметил Борис Михайлович.
– Да, Джон просит в содействии именно вас. Вы согласны?
– У меня, ведь, нет выбора?
– Совершенно верно, – Цукерман нервно постучал по столу карандашом. – Купер выделяет для нашего университета субсидию в полутора миллиона долларов, а организацию собственной экспедиции и деятельности ее участников оплачивает из своих средств. Откровенно говоря, мне нет дела до того, что он собирается исследовать, но сумма денег, предоставленная нам, заставляет меня выполнить его просьбу и требования.
– Перестаньте, – Ананьев сделал отстраняющий жест рукой. – Вы прекрасно знаете, что за работу он сейчас проводит.
– Я еще раз повторяю, – в голосе Цукермана появились стальные нотки. – Нам необходимо выполнить его требования. Я слышал, этот американец ищет всякую чертовщину, ну и пусть ищет, а его деньги позволят университету закрыть финансовую дыру на текущий год.
– А по чьей вине эта дыра образовалась? – тихо вставил Борис Михайлович.
Цукерман и Ананьев обменялись полными ненависти взглядами.
– Ладно, – Ананьев опустил глаза и тяжело вздохнул. – Все сделаем, не переживайте Константин Сократович.
– Отлично, – расслабился Цукерман. – Купер добирается с пересадкой в Мюнхене и прилетает сегодня, в полночь, встретьте его…
– Без проблем.
– Нет, вот, проблема-то, в аккурат, есть! И заключается она в том, что он прилетает не в Питер, а просто, – в Россию. Если точнее, – в столицу. Так что вам еще предстоит долгий путь из Петербурга в Москву. Поэтому сейчас вы спуститесь к парадному входу, там вас ждет Валера, – наш университетский водитель, на моей служебной «Волге». Поедите с ним…
– Позвольте, любезнейший, а как же мои лекции? И жена…, – Борис Михайлович почувствовал, что сбит с толку.
– В университете вас заменят, а жену предупредите по телефону о срочной командировке, – отрезал Цукерман. – Встретите американца, доставите его сюда, а затем беритесь за организационные дела. Экспедиция направляется на череповецкие болота, позаботьтесь о технике, рабочем персонале группы, проводнике…
Ананьеву оставалось лишь одно, – набраться терпения. С женой получалось совсем не хорошо. Поверит ли она, что его вот так вот послали за тридевять земель в какую-то командировку, если он ей даже позвонит? Не решит ли она, что его опять «прибрала к рукам» очередная студентка? Кроме того…
«Проводник, техника…, рабочий персонал», – подумалось ему, – «Экипировка – ерунда. А вот рабочую группу и проводника я навряд ли найду. Кто бы мог собрать их вместо меня? И, желательно, не в Питере, а на месте – в Череповце. Ведь, не перебрасывать же, в самом деле, людей отсюда – туда. К тому же, проводник, получится настоящим только из тамошних жителей…»
Неожиданно ему вспомнился один студент – заочник, проживающий в тех краях.
Борис Михайлович обрадовался и мысленно воскликнул: «Точно! Виктор! Вот кого надо подрядить на подбор нужных людей».
3
Виктор вышел из квартиры, достал ключ и стал запирать дверь. В нос ударил уже знакомый запах. Дело в том, что неделю назад, под лестницей, ведущей в цокольное помещение подъезда, где располагались всевозможные трубы, распределительные щиты и прочие жилищно-коммунальные аксессуары, бомжи устроили пожар. Приехали пожарные, залили весь цоколь водой, сделав из него грязный бассейн, разбросали подгоревший мусор, бомжовские пожитки и уехали. С тех пор в подъезде воняло деревенской баней: пахло сыростью и потухшими головешками.
Собственно, паленые пожитки были не совсем бомжовскими. Они принадлежали соседу снизу. Тот являлся одноногим инвалидом, скрипящим на деревянном протезе и, к тому же, хроническим алкоголиком. Его однокомнатная квартира, загруженная матерью, бывшей, но все-таки женой, дочерью, растящей неизвестно от кого получившегося ребенка, оказалась слишком маленькой для того, чтобы вместить еще и его самого. Положенную государством небольшую пенсию он отдавал им, а сам жил на выручку от собирания бутылок и алюминиевых банок, ночуя в цоколе под лестницей, всегда полупьяный и уткнувшийся рожей в батарею (зимой – чтобы согреться, летом – чтоб не смотреть в глаза другим жителям подъезда). Очевидно, этот сосед что-то не поделил с другими, такими же, как он, типами, которые стекались к нему со всей округи, – вместе выпить. И они устроили ему эдакую месть, наделав больше дыма, чем огня и полностью испортив место его пребывания.
Для Виктора этот сосед был чем-то средним между действительно соседом, домовым и бомжом. Настоящего его имени он не знал, поэтому называл его Этна. Смысл такого прозвища раскрывался просто. Например, сейчас, когда Виктор спустился со второго на первый этаж, сосед сидел возле плещущейся под лестницей воды, покуривая «Приму» и, завидев Виктора, произнес:
– Сдарова сасет на…
– Привет! – отозвался Виктор.
– Слуш, сасет, – продолжал Этна, – Вот те вапрос, на… засыпку на… эт… на… не дашь червонец на…?
Виктор пошарил в карманах и протянул ему десять рублей.
– Спасип на… – рыбий взгляд соседа нашарил бумажку, и его дрожащие руки потянулись к ней. – Разбагатею, атдам на…
Виктор толкнул дверь подъезда и вышел, наконец, из этого смрадного полумрака в свежесть августовское вечера.
В голове пронеслись воспоминания, что зимой он с этим соседом повздорил.
Дело в том, что в один из тогдашних дней Виктор, случайно, проигнорировал надпись на двери подъезда, сделанную Этной мелом и гласившую: «Прозьба дверю ни хлопать». На звонкий удар двери, с головой, раскалывающейся от похмелья, из-под лестницы выскочил Этна и начал браниться Виктору вслед. Виктор, само собой, разозлился (если уж тут кого и надо было винить, то не людей за их невнимательность, а самого себя, – за чрезмерное пьянство) и повернул назад, с кулаками надвигаясь на соседа. Тот, трусливо сжавшись, юркнул под лестницу. Виктор подошел к нему и произнес пространственную речь, не гнушаясь выражений, о том, что он сделает, а так же с какими последствиями сраная, бомжовая задница Этны вылетит из подъезда.
Спустя пару недель они помирились, и Виктор даже угостил его пивом. Это угощение дало не только мир между ними, но и образовало неожиданные всходы. Этна стал очень хорошо относиться к Виктору, и, поскольку Виктор поселился в доме, где теперь жил, недавно, и практически никого не знал из окружающих, познакомил его со многими соседями, среди которых оказались очень толковые люди. В частности, один, – Алексей, – был, можно сказать, местный Кулибин. Он помог Виктору советом, как повысить проходимость Викторовой «девятки», поставив в коробку передач спортивный дифференциал повышенного трения (до этого тот и не знал о существовании такового). Совет оказался очень кстати, т. к. у самого Виктора была насущная проблема – трудность зимнего выезда из гаражей по заснеженным и нечищеным проездам гаражно-строительного кооператива. Виктор очень порадовался тому, что легковушка стала демонстрировать чудеса проходимости, соревнуясь с Нивами и УАЗами; когда одно ее ведущее колесо начинало буксовать, благодаря чудо-дифференциалу подключалось и другое, и машинка самостоятельно выкарабкивалась из очень непростых снежно – ледяных ловушек. Другой сосед – Иван Петрович, – лесник на пенсии, – рассказал Виктору, где вблизи Череповца находится природный ключик с чистейшей водой. Парень вскоре разыскал его и частенько туда наведывался с парой пластмассовых канистр; вода из городского водопроводная грозила превратиться в почечные камни года через полтора ее использования в качестве питья. Единственное, что губило соседей, как заметил Виктор, это было пристрастие к алкоголю. И Алексей, и Иван Петрович жили не намного богаче Этны, разве что ночевали в своих квартирах, поэтому, пользуясь новым знакомством, часто просили у Виктора в займы пару червонцев на пузырь дешевого портвейна. При этом если Иван Петрович просто поднимал себе настроение рюмкой – другой, то Алексей пил много, давно потеряв из-за этого не только саму работу, но и возможность устроиться куда-либо: дурная слава алкоголика бежала впереди него. Живя случайными заработками, Алексей проклинал зеленого змия, но с гордостью вспоминал свои трудовые заслуги водителя первого класса. Они также просили Виктора сказать им, если вдруг подвернется какая-нибудь возможность подработать. Виктор не отвечал отказом, но имел очень малую возможность предоставить им хоть какой-то калым, ибо сам-то являлся всего-навсего водителем грузовой «Газели» в одном из автотранспортных предприятий Череповца.
