Текст книги "Томный дух болотного зверя"
Автор книги: Роман Яньшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 46 страниц)
Попутно, требовалось скорректировать дальнейшие действия, и, разумеется, придумать хорошие отговорки на возможные вопросы ребят о происшествии.
Вытаскивание вездехода при этом, казалось самым простым из перечисленных дел. Его не очень трудно было вытащить, используя длиннобазную машину, когда та найдется.
А вот в отношении корректировки действий теперь оставалось уповать лишь на экспромт.
Что же касается отговорок, то в этом плане вообще было глухо. Сейчас тут требовалось уже не просто врать, а по настоящему изворачиваться. И, вот, как извернуться в той или иной ситуации Джон пока не знал, потому что информация отсутствовала. Например, хватило ли слугам болота наживы в длинной «Ниве» или нет? Почему нет? Да потому что Ананьев (с его-то сердцем!) мог от испуга сдохнуть, и срочно понадобилась новая кандидатура в жертвы. Из-за этого они могли заглянуть в лагерь… Здесь известно было только одно – никто не тронет девушку.
Виктор принял у Бэна видеокамеру, – помочь в переноске. На его предложение нести еще что-нибудь очкастый парень отказался, – наверное, из-за отсутствия доверия, особенно после оплошности с автомобилем.
Виктора это совершенно не задело. Все его мысли сейчас крутились вокруг Ананьева и Юли. Как они там? Далеко ли Алексей уехал от поворота на лесопилку, когда с его машиной что-то произошло? Что именно с ними случилось? Не доберется ли беда, коснувшаяся старого ученого и повезшего его в больницу водителя до Юли?!
В душе у парня росла уверенность, что на вторую машину было совершено нападение. К примеру, – тем вурдалаком, которого он видел сегодня ночью. Вот тебе и автомобили – надежные укрытия, как представлял их себе Купер. Хотя, у мужиков не было оружия… Если бы таковое имелось, возможно, «Нива» и в самом деле превратилась бы в неприступную крепость. По крайней мере, – для зверей.
Надо непременно позвонить Юле и Борису Михайловичу, – узнать, – все ли в порядке. Ведь мобильники заработали!
Купер поменял висящий на его плечах «балахон» цвета хаки на свою легкую ветровку, свалившуюся с карабина, взял в руки ружье, и троица неудавшихся исследователей двинулась в обратный путь.
Виктор шел позади остальных, немного отставая. Дело в том, что он то и дело замедлял шаг, снова и снова набирая у себя на сотовом телефоне либо номер Ананьева, либо Юли. Вот досада! Сигнал опять перестал проходить.
«Сбой вызова», «Сбой вызова» – отражалось на телефонном дисплее.
Постепенно, их маленькая группа добралась до деревни колдунов, потом они миновали холм и, в общей сложности, прошагав примерно минут сорок, добрались-таки до лесного просека.
Парень продолжал и продолжал терзать телефон.
«Сбой вызова», «Сбой вызова» – возвещал тот.
Постепенно Виктором стало овладевать отчаяние. Но, только он хотел бросить бесполезное занятие, как вдруг ему показалось, что произошел дозвон. Точно! Сигнал проходил. Лишь ответа не было. При этом телефон Ананьева оказался отсоединен от источника питания, о чем возвещал мелодичный женский голос: «Аппарат вызываемого абонента выключен…», Юлин же просто молчал.
Используя простейшую логику, Виктор перестал звонить старому преподавателю (то, что телефон Бориса Михайловича не был отключен, а, скажем, – оказался за переделами досягаемости сигнала, мало верилось, – взять хотя бы собственный дозвон Ананьева Виктору, после которого вездеход свалился в болото).
Вместо этого он сосредоточился исключительно на Юле.
«Если ее аппарат, хоть и не отвечает, но звонит там, где она его оставила, – скорее всего, в кухонной палатке, – рано или поздно это кто-нибудь заметит», – воодушевился Виктор и со свежей порцией энтузиазма начал набирать Юлин (и теперь уже только Юлин) номер, одновременно, все же чувствуя сильное беспокойство за девушку.
«Может, не слышит звонка, потому что на улице чего-нибудь делает?» – успокаивал сам себя парень. – «Наверняка так и есть».
2
– Ребята, вы не заняты? – спросила Юля, подходя к отдыхающим на бревнышке, около недавно нарубленной поленницы дров, Лёге, Андрею и Мишке.
– Нет, – ответил за всех Лёга.
– Могу я попросить вас принести кое-что с лесопилки?
– Конечно, – Андрей первым встал с бревнышка и застегнул пуговицы на рубашке, распахнутой в пылу кипевшей здесь недавно работы.
– Я сейчас делаю чебуреки, и уже в очередной раз замучилась с плитой: шевелить дрова в топке – нечем, – если поленом – неудобно, – оно очень толстое, а из веточек тоже плохой инструмент получается, – они быстро сгорают. Разыщите мне, пожалуйста, какую-либо железку типа кочерги, чтобы хоть с завтрашнего утра работать можно было нормально. Наверняка в цеху что-нибудь найдется: арматурка или ломик. А то вы дров – вон сколько заготовили! Молодцы! – Юля улыбнулась. – Их еще жечь – не пережечь!
Лёга и Андрей вздернули подбородки верх, как бы воспаряя духом.
Мишка опоздал к ним присоединиться, но вместо этого вставил реплику:
– Так что же, получается, купили крутые палатки, супер – кухню, а кочергу – забыли?
– Выходит, – так, – смутилась Юля, словно это было ее упущение. – Правда, не думаю, что кочергу требовалось отдельно покупать. Скорее всего, кто-то просто не доложил этот предмет в набор, – вот и все.
– Кто-то не доложил, а ты теперь с веточками да поленьями мучаешься, – покачал головой Андрей. – Хоть бы нам сказала, мы бы помогли…
– Ладно, Юль, сейчас найдем тебе какую-нибудь железяку типа кочережки, – перебил Андрея Лёга. – Баламут?! Отправляйся с Солдатовым на лесопилку.
– А кто это тебя уполномочил командовать?! – сверкнул в его сторону глазами Мишка.
– Эх ты, Баламут, и падла! – воскликнул Лёга. – Все время норовишь в печенку залезть… К стати, – ничего я не командую. Если чего не так сказал – извиняйте. Вообще, хочешь, – ты оставайся в лагере, а я вместо тебя пойду. Одного Андрюху все равно отпускать нельзя, – надо держаться парами. Помнишь, Виктор насчет этого говорил?
– Сам-то чего делать будешь, если тут останешься? – перевел разговор в другое русло Мишка.
– Хотел слазить на дерево. Посмотреть через бинокль, как там дела у наших соседей с «Конницы».
– А где, кстати, этот бинокль-то? – недоуменно посмотрел по сторонам Андрей.
– Не помню, с чем я его тогда рядом положил, знаю лишь, что с какими-то вещами, которыми, тогда, на мой взгляд, только Купер мог распоряжаться. Наверно, он, бинокль, вместе с ними к себе в палатку и унес, – сделал предположение Стрельцов. – Пойду пошукаю…
– Разве можно? – удивилась Юля. – Нехорошо по чужим палаткам шарить.
– А я тихонько и аккуратно, – заговорщическим шепотом произнес Олег. – Уж ты-то нас не выдашь?
Юля недовольно опустила глаза.
– Лысый, теперь уж точно пеняй на себя! – ехидно заметил Парфенов. – Залапаешь оптику – штраф тебе, штраф!
– Хватит! – подал голос Андрей. – Ему, видно, в кайф через бинокль зырить. Мы его все равно не отговорим. Пойдем, лучше, кочергу искать!
– Мы не долго, – улыбнулся Мишка Юле.
– Тогда я вас жду у себя. Когда все будете в сборе, милости просим на чай с чебуреками, – сказала девушка и зашагала к походной кухне.
– Чебуреки с чаем! – облизнулся Мишка и крикнул Юле вдогонку: – Юль, а чай сладкий будет?!
– Конечно, – обернулась та.
– А сладкий только для тех, кто за кочергой ходит, или для оболтусов – тоже? – Мишка мотнул головой в сторону Лёги.
– Можешь свою кочергу на огне нагреть и в задницу себе вставить, – кинул ему Лёга.
– Бросьте паясничать, – пристыдила их девушка. – Это – для всех. Мы все – одна команда. Не так ли?
– Пошевеливаемся! – Андрей увлек за собой Мишку.
Как только Андрей с Баламутом поплелись к разрушенному цеху деревообрабатывающего комбината, Лёга мигом слетал до палатки Купера, осторожно взял из нее бинокль, и устремился в направлении знакомой березы, которая должна была помочь ему попасть на ветви гигантской сосны.
«Башни обозрения», – подумал Лёга.
Вскоре он уже стоял на прежнем наблюдательном пункте. Парню не терпелось посмотреть, как там живет фабрика «Конница». Может, ему улыбнется удача, и он снова заметит бородатого живодера с одним ухом?
Почему-то Лёга решил, насколько будет возможно, – следить за этим предприятием и этим человеком. Уж очень его поразили действия одноухого. У него до сих пор стояли перед глазами: корова, привязанная меж двух столбов, кувалда, нож, удар и… море крови…
Однако когда он посмотрел в бинокль, то оказался немного раздосадован. На фабрике, как и в прошлый раз, ярко горели фонари. Даже более того, – в небо светили несколько мощных, вращающихся, прожекторов. Но из людей на всем заводе не было видно абсолютно никого.
Где-то глубоко в мозгу у Лёги промелькнула мысль, что подобное вряд ли возможно. Сегодня – будни, то есть – рабочий день. Правда, наступил вечер. Ну и что? Как показывало предыдущее наблюдение, «Конница» не прекращает деятельность и вечером.
«Может, все рабочие заняты в цехах?» – попытался дать объяснение происходящему Лёга.
«Нет», – ответил ему внутренний голос. – «Фабрика – слишком большая: несколько производственных помещений, следовательно – сотни рабочих мест. На заводах такого размаха улица не пустует: кто-то, исполняя свои обязанности, непременно пойдет от одного цеха к другому, многие станут пользоваться какой-либо техникой на открытых площадках – погрузчиками, карами, тележками, а некоторые – просто выйдут покурить».
Все должно было крутиться… Но не крутилось.
Даже около бараков, располагавшихся, как и прежде, за цехами, и около которых Лёга когда-то углядел двух мужиков, развешивавших выстиранное белье, теперь – никого не было.
– Куда же вы все, бородатые рожи, подевались? – пробормотал Стрельцов, начиная спускаться с дерева.
И вдруг, до него, что называется, доперло: а что если, рабочие этой фабрики – вампиры, и спят днем, до захода солнца. В прошлый раз, когда фабрика работала, уже взошла луна…
Парень с опаской оглядел небосклон.
Сейчас невозможно было сказать, – есть луна на небе или нет. День начался сегодня некой прелюдией грядущего ненастья, ей же и заканчивался. Из-за этого никакой луны просто не могло быть видно. Вместо ее света поляна окуталась тяжелой, мглой серого цвета. Тем не менее, эта мгла, как часто и случается в пасмурную погоду, гипертрофировала наступление темноты, рассеивая лучи прожекторов. Да-да, тех самых прожекторов, которые были установлены на фабрике «Конница». Зрелище это слегка отдавало волшебством, хотя ничего волшебного здесь не присутствовало, просто, если обычным вечером, – после ясного дня, на поляне, благодаря чернеющим небесам должно было сразу темнеть (по крайней мере, так случилось вчера), сегодня сумерки будто застопорились на одном месте. Повисшие на небе тучи, впитав внутрь себя мощные электрические лучи, позволили им растечься по всей их массе, – от одной капельки взвеси к другой. Это привело к тому, что теперь они сияли, освещая окрестности не хуже неоновых ламп.
– Ну, что увидел? – спросил Лёгу, когда тот спрыгнул на землю, проходящий мимо Андрей.
– Вы уже все, что ли? – не понял тот.
– Долго ли – умеючи?! – Мишка Баламут помахал у Лёги перед носом недлинной арматуркой.
– Ну, так, чего назырил-то? – не унимался Андрей.
– Видите это зарево в небе? То наши соседи с помощью прожекторов разводят. Правда, их самих почему-то не видно, – ответил Лёга.
Андрей взглянул на Мишку, а тот махнул на Лёгу рукой. Солдатов тяжело вздохнул, демонстрируя скуку.
Лёга, не став зачехлять бинокль, отыскал на «башне обозрения», (как и все сосны, не изобилующей ветвями у земли) один единственный жалкий сучочек, способный выдержать на себе груз в полкило, и повесил на него футляр с оптическим прибором, оставляя при себе надежду повторить свое наблюдение за «Конницей» через часик – другой. После этого он уже приготовился, послать ребят, вместе с их маханьями рук и скучными вздохами, далеко-далеко, но тут…, на границе поляны и леса…, ни с того, ни с сего…, раздался рев неведомых существ.
Ребята оторопели.
До каждого медленно дошло, что они уже слышали подобный рев сегодня ночью. Вот, только, тогда, он вырвался из одной пасти. Теперь же, ревело много глоток.
Через секунду послышался истошный визг Юли. Он-то и вывел ребят из оцепенения.
Все трое бросились к кухонной палатке, – на помощь девушке, однако, не пробежав и полпути, остановились.
Им навстречу, срывая с себя мешающийся фартук и, отчаянно хватая ртом воздух, приближалась Юля.
– Ружье, где ружье?! – крикнула она издалека.
Теперешний ее крик, в отличие от предыдущего, – истеричного, визга, был полностью осмыслен и свидетельствовал о том, что девушка себя контролирует.
– А, в самом деле, где ружье?! – завопил Лёга прямо в лицо Мишке.
– Откуда я знаю?!!! – проорал ему в ответ Парфенов.
Во взгляде того и другого читалось, что они готовы порвать друг друга в клочки.
– Э-э-э, ребята, – остановил их Андрей. – Мне кажется, сейчас не время для ругани.
– Что?! – фыркнул Лёга.
– Посмотрите вперед, – голос Андрея стал очень тихим…, зловещим.
Лёга и Мишка уставились в ту сторону, откуда к ним бежала Юля.
Оказывается, Андрей не зря «притих». Из-за палаток вышло то, что издало тот самый горловой рев и так напугало девушку: целое стадо волкоподобных… обезьян – чудовищ.
Волкоподобные обезьяны…
Именно такое определение пришло в голову Лёги, когда он увидел их.
Глаза ребят округлились от ужаса и остекленели.
– Оборотни, Господи, это оборотни, – запричитал Баламут, крепче сжимая в руке прутик арматуры.
– Бежим! – крикнула Юля, достигнув места, где стояли парни.
Ребята кинулись за девушкой, теперь – в обратную сторону, – прочь от кухонной палатки, уже оккупированной волкодлаками.
Из появившейся на поляне стаи оборотней выделился небольшой отряд в пять или шесть особей и устремился за беглецами.
– А-а-а! – испуганно пробасил Андрей Солдатов, когда, обернувшись через плечо, увидел погоню.
Испугаться было чего.
Волкодлаки превосходили людей по скорости бега раза в два, а то и в три.
– Куда ж нам деваться?! – взвыл Мишка Парфенов.
– Если только в туалет, – выдохнул Лёга. – Но там все – не поместимся.
– На лесопилку! – бросила Юля. – Больше некуда.
– Может, на дерево лучше? – высказал предположение Лёга.
– На дерево – не успеем, – отметил Андрей. – Они – совсем близко. Только мы за ветки ухватимся, как нас вниз стащат и… и…, разорвут в клочки!!! К тому же, ты уверен, что они по деревьям лазать не умеют? Уж больно их передние лапы на обезьяньи ручищи смахивают.
– Будь проклят этот лес! – слезно закричала Юля, изо всех сил работая ногами.
Ребята домчались до разрушенного цеха и кучей туда залетели.
– Здесь не спрячешься. Слишком много окон! К тому же, они все давно выбиты, – осмотрелся по сторонам Андрей.
– Надо разделиться, – с остервенением хватая ртом воздух, после быстрого бега, произнес Олег. – Ты, Баламут – направо, ты, Андрей – налево, а мы с Юлей – прямо отправимся!
– Ты уверен, что это – хорошая идея? – недоверчиво покосилась на него девушка.
– Я ни в чем не уверен, но мне кажется, если мы будем тут кучей бегать, нас скоро окружат. А так, хоть у одного появится шанс добраться до ружья. Я, кажется, вспомнил, где оно стоит, – Лёге пригрезилось, как он побежал искать деревяшки для изготовления носилок, на которых потом понесли Ананьева до машины…, – У обеденного стола, за деревом.
– И все это время, пока мы улепетывали от тех тварей ты, падла, молчал, что знаешь, где ружье?! – набросился на него Мишка.
– Я только сейчас вспомнил! – оттолкнул его Стрельцов.
– Кончай базар! В рассыпную! – скомандовал Андрей, выпрыгивая в окно по левой стене разрушенного цеха.
Мишка недобро посмотрел на Лёгу, но больше не стал к нему приставать, а последовал примеру Андрея, только выпрыгнул в окно, расположенное в правом массиве здания лесопилки.
Лёга взмахнул рукой, показывая Юле, чтобы та следовала за ним, и они устремились прямо, – через зал, потом через дверь, в помещение, когда-то, очевидно, использовавшееся в качестве хранилища инструмента и мастерской по ремонту оборудования.
Пробежав его, Лёга, с разбегу, ударил плечом выходную дверь. Та, как назло, оказалась заперта. И, хоть ее замок проржавел и держал дверные створки не очень прочно, сил Лёги не хватило, чтобы совладать с ним.
Юля заметалась по комнате, уставленной всякого рода старыми станками, интуитивно чувствуя, что это – западня.
Окна здесь, как и в цеху, были лишены стекол, но их проемы имели гораздо меньший размер, к тому же, они щеголяли металлическими решетками. Девушка попыталась вытолкнуть одну – тщетно. Решетка оказалась крепка. Она хотела найти что-нибудь тяжелое, – чтобы ударить по металлическим прутьям, загородившим оконные проемы, но не успела. Лёга взял ее за локоть, не дав сделать очередной шаг.
Девушка, скосив глаза, взволнованно посмотрела на него.
Парень стоял, будто сапер перед невзорвавшейся миной.
Юля сразу догадалась, что все это значит.
Лёга отпустил ее, но тут же прижал к своим губам указательный палец и издал еле слышный звук, призывающий к тишине и внимательности:
– Ч-ш-ш…
Потом он указал ей на место около какого-то здоровенного станка, за которым можно было стоять, словно за колонной.
Они прижались к холодному, ржавому металлу.
Обоим казалось, что их сердце стучит слишком громко, – как японские барабаны. Но, всего лишь через какую-то жалкую секунду в груди у них все заледенело.
У входа в ремонтную мастерскую лесопилки послышались тяжелые шаги и горячее дыхание волкодлаков. Оборотни сопели и нюхали.
Сомнений быть не могло – нюхали следы людей!
Юля взглянула Лёге в глаза.
Тот подмигнул ей, но в его подмигивании сквозила страшная обреченность.
– Еще немного и они войдут сюда, – зашептал он.
– Войдут, – подтвердила девушка.
– Мне придется отвлечь их.
– Нет! – Юля страдальчески посмотрела на парня.
– Придется, и ты это знаешь, – продолжал шептать Олег. – Они сейчас увлечены обнюхиванием следов. Пусть нюхают! Когда же эти твари поравняются с нашим укрытием, беги прочь отсюда: в обход, там, где мы еще не лазили. Прикрывайся тутошними железяками. Если будешь хорошо прятаться, это даст тебе секунду-другую форы. Твари, конечно, среагируют на звук твоих шагов, причем, – сразу, но, надеюсь, отсутствие видимости немного смутит их. Не могут же они, в самом деле, своими глазищами, как рентгеном все просвечивать. К тому же, станки – хорошая преграда, – через них они не пролезут, так что перехватить тебя смогут, только если сами сделают круг. Поэтому, Юля, готовься бежать к двери. Ну а я выйду им навстречу. Несколько из них – точно мной заинтересуются. В общем, делаем это на счет «три». Медлить – нельзя. Они близко.
Волкодлаки и впрямь сопели уже внутри помещения. Их когти скрежетали по обитому железом полу.
Наконец, оборотни подошли к станку, за которым укрылись ребята.
– Раз, два… ТРИ!!! – губами отсчитал Лёга под пристальным взглядом Юли, и выпрыгнул в проход между наставленным среди зала оборудованием, – прямо перед одним из волкодлаков.
Юля хотела бежать, но за что-то зацепилась шнурком своих кроссовок и, не удержав равновесие на предательски скользком от покрывающего его металла полу, полетела «рыбкой» вперед. Удар о железо напрочь вышиб из нее дух. Девушка зажмурила глаза, представляя, как оборотни, услышавшие шум от ее падения, сейчас, сделают пару мощных прыжков туда, откуда он раздался и в аккурат вонзят свои клыки ей в спину.
Но, вместо рычания волкодлаков, девушка услышала голос Лёги:
– Эй вы, собачки… Идите ко мне. Я – жирный Гамбург-е-е-е-р, я – сочный кусок мясца-а-а, я – ливерная колбаска-а-а-а…
Юля быстро поднялась с пола, и со всех ног рванула из ремонтной мастерской в зал лесопильного цеха. Краем глаза она заметила свору оборотней, приближающихся к парню. Странно, но на нее они не обратили никакого внимания.
В дверях ей попался еще один, очевидно, отбившийся от остальных своих собратьев, волкодлак. На него Юля буквально налетела, не в силах остановиться после стремительного бега. Понятия не имея, что делать, она издала истошный визг и просто отпихнула оборотня руками в сторону. Девушка ожидала любой ответной реакции от этого чудовища на ее действие, но только не той, которую продемонстрировал волкодлак. Он проигнорировал ее. Покусал блоху в своей шерсти, – там, куда она его толкнула, и поплелся к остальным, – слушать Лёгу.
– Идите сюда, засранцы, – слышался сагрящий от волнения и ужаса голос парня. – Я ваш педи-гри-и-и, я сахарная косточка-а-а…
Юля побежала на улицу.
Лёга видел ее. Видел и то, что произошло. В его понятие не укладывалось, как мог оборотень просто взять и отпустить девушку. Мысли завертелись в голове чудовищной каруселью: «Если ее не тронули, может, и меня не тронут? Ее не тронули… Тогда почему они бежали и за ней тоже? А ты уверен, что они бежали за ней? Ведь, все время, пока эта свора гналась за нами, она находилась сначала в нашей с Андреем и Мишкой, а потом – в моей компании. Но, как бы я был рад, если б мы все были им не нужны! Пускай они подойдут, понюхают меня и… отправятся восвояси».
Однако, взглянув на обнажающиеся клыки оборотней, Лёга посчитал мысль о том, что эти твари никого не тронут, глупой. Их намерения открылись вместе с их челюстями.
Оборотень, приблизившийся к парню на расстояние нескольких шагов, издал низкое горловое рычание.
И тут Лёга заметил, что у этого волкодлака напрочь отсутствует одно ухо.
«Одноухий!!!» – завопило его сознание. – «Сейчас он привяжет тебя, как корову, между двумя столбами (хотя, где тут столбы?), перережет тебе горло, и будет пить твою кровь, пока не раздуется, как напихавший за щеки зерна хомяк! Это же живодер… палач со скотобойни в «Коннице». А остальные? Тоже оттуда? Другие рабочие? Вот почему в бинокль никого не было видно, – на фабрике не присутствовало ни единого существа. Они все, как стемнело, уже… перевоплотились, и летели сюда. Хотя, нет, не все. Завод типа «Конницы», как тебе правильно пришло на ум недавно, должен иметь сотни рабочих мест. Здесь же очутилась лишь маленькая группа от их общего числа. Ну а прочие шастают, небось, в лесу… Подумать только, оборотни! Эти твари, конечно, не вампиры, но в любом случае – нечисть. А для чего они, интересно, на своем заводе прожектора зажгли? Подсветить небо, и, с его помощью, – окрестности? Чтобы как следует все разглядеть? Фигня! Волки и в темноте прекрасно видят. Тогда, для чего? Наверное, чтоб мы их получше разглядели. Зачем? Дополнительную порцию страха из нас выжать? ДА ЧЕГО ОНИ, ЭТИМ СТРАХОМ, ПИТАЮТСЯ ЧТО ЛИ?!»
В душе у парня, словно напуганная птица в клетке, забилась паника.
Оборотень, тем временем, подошел к нему еще ближе.
До Лёги стал доноситься его тяжелый, звериный запах.
Волкодлак сконцентрировался перед прыжком, напрягая все мышцы и образуя своим телом мощный, стремительный силуэт. Но, в то самое мгновенье, когда зверь уже готов был броситься на парня, а Лёга находился недалеко от глубокого обморока, прогремел выстрел.
Будто смотря через аквариум, – мутно и расплывчато, – Лёга увидел появление Юли на пороге ремонтной мастерской.
Юля встала там, отчасти загородив своей хрупкой фигуркой дверной проем, с ружьем в руках и дрожа крупной дрожью. Из выходного отверстия на стволе карабина вился легкий дымок, а перед девушкой, на полу, лежало распростертое тело одного из оборотней. Очевидно, она не особо рассчитывала попасть именно в ту тварь, которая хотела напасть на Лёгу, поэтому взяла, да и выстрелила в ближайшего к ней волкодлака, – вдруг грохот ружейного залпа испугает его сородичей?!
Выстрел, действительно, возымел эффект. Лишь подстреленное чудовище осталось валяться на прежнем месте. Остальные твари, включая и одноухого, трусливо поджали хвосты и начали отступать.
Одноухий превозмог свой страх перед оружием раньше остальных оборотней и, не дожидаясь, пока те сообразят, что делать, кинулся к единственному теперь выходу из зала – к ближайшему окну. Налетев, в мощном прыжке, на вставленную в него решетку, он выбил ее ударом своих лап и кубарем полетел в освободившийся оконный проем.
«Ну и сила!» – подумал про него Лёга.
Сородичи одноухого, увидев, каким путем их «кореш» смылся из ремонтного зала, быстро последовали его примеру.
Юля подбежала к Лёге с желанием по-дружески обняться с парнем, радуясь своей небольшой победе.
Лёга искренне хотел ответить на ее порыв, но, вместо этого, вынужден был опереться о плечо девушки, чтобы не упасть от вдруг возникшего в мозгу помутнения.
– А я, уж, хотел, было, с жизнью попрощаться, – выдохнул он. – Чудесное освобождение. Чудесное.
– Идем отсюда, – повела его через здание Юля. – Надо найти остальных.
– Они боятся оружия, – заявил Лёга, дойдя до тела подстреленного оборотня.
У зверя была пробита глотка, – в районе нижней челюсти. Шерсть там стала неровной и промокла от крови.
– Собаке – собачья смерть! – Лёга пнул валяющееся на полу тело волкодлака ногой.
Неожиданно, оборотень, открыл закрытые до этого момента глаза, которые тут же извергли во внешний мир черноту и ненависть; его грудная клетка пришла в движение, – зверь задышал.
– Вот, блин! – вырвалось у Лёги.
Одновременно с его возгласом, оборотень неуклюже забарабанил лапами по полу.
– Осторожно, – отвела Юля парня на безопасное от твари расстояние.
Оборотень окончательно пришел в себя и начал биться в агонии, заливая все вокруг пошедшей из раны кровью.
– Да пристрели ты его совсем! – завопил Лёга.
– Чтоб не мучился? – отозвалась Юля.
– И для этого тоже…
– Не думаю, что он к тебе испытывал бы такое же сострадание.
– Плевать мне на сострадание. Я просто хочу, чтобы он подох. Окончательно и бесповоротно.
Прицелившись из ружья, и закрыв после этого глаза, Юля сделала еще один выстрел.
Пуля попала волкодлаку в спину, около правой лопатки.
Зверь отчаянно взвыл, выгнулся на полу, завертелся волчком, однако… третьей пули не понадобилось. Движения его, постепенно, стали замедляться и, через минуту, сошли на нет.
– Теперь, уж, наверное, отдал концы, ублюдок, – тихо сказала Юля.
Парень и девушка приблизились, на шаг, к оборотню.
Чудовище не подавало признаков жизни.
Лёга больше не стал его пинать, но наклонился чуть вперед, – дабы визуально удостовериться, что волкодлак сдох. И только он сделал это, оборотень дернулся, очевидно, какой-то заряд жизни еще присутствовал в его умирающем теле. От такого движения из шейной раны зверя брызнула кровь. Причем, брызнула так сильно, что облила лицо и рубашку Лёги.
Парень истошно завопил и отшатнулся в сторону, лихорадочно вытирая с лица липкую, теплую субстанцию.
«Да что за парень такой?! Кричит и кричит, как девчонка!» – подумалось Юле.
Но, на самом деле, она и сама была близка к панике. Требовалось немного успокоиться.
Лёга, видимо, был того же мнения, поэтому молодые люди постояли с полминуты, ни живы ни мертвы от страха и нервного напряжения, надеясь собраться с духом для дальнейших действий.
– Ты уверена, что теперь он точно умер? – вымолвил, наконец, Стрельцов.
– Если нет, – придется тебе повозиться, когда будешь снимать с него шкуру, – сама не понимая, что говорит, ответила Юля.
– Снимать шкуру? Зачем?!!! – на лице Лёги появилось отвращение, перемешанное с паническим ужасом.
– Хорошая волчья шкура. Охотничий трофей, которому куча народа позавидует, – пожала вздрагивающими плечами Юля. – Можно на стену повесить, на пол положить, или… в комиссионку сдать.
– А-а-а, ты не ошибаешься насчет того, что она – волчья? – Лёга указал на мертвое чудовище.
Юля, не особо желая смотреть в ту сторону, вынуждена была глянуть на оборотня.
С тем было что-то не так.
Девушка поморгала глазами, думая, что происходящее ей кажется; волкодлак менял свой облик. Конечно, ни она, ни Лёга не видели, как и из кого, эти твари возникли в прошлом, но теперь, если рассуждать логически, можно было, во-первых, уразуметь, что таковое превращение действительно имело когда-то место, а во-вторых – сейчас этому процессу был дан обратный ход.
Тело лежащего на боку чудовища все как-то в мгновенье ока иссохло, после чего его шерсть начала активно втягиваться в меняющуюся на глазах тушу. Мускулы заклокотали, а потом резко уменьшились в размерах, – будто сдулся плохо завязанный от утечки гелия воздушный шарик. Передние конечности укоротились, а задние, наоборот, вытянулись. Морда неестественно оплыла, и с нее исчезли волчий нос и клыки…
– О боже! О боже! Это ведь… Р… Р-р-р… Рэй. С… С-с-с… Стокер, – начал заикаться Лёга. – И у него раны… на шее и на спине…
– Я ошиблась, – облизнула губы Юля.
– Н-н-насчет чего ошиблась? – не понял ее парень.
– Насчет того, что если он не умер, то тебе придется помучиться, когда будешь снимать с него шкуру…
– Правильно, ведь у него т-т-теперь нет никакой шкуры.
– Так кого я убила? – Юля сжала ружье так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– П-п-пойдем отсюда, – Лёга почувствовал в себе немного самообладания и сделал неуверенный шаг в сторону деревообрабатывающего цеха.
Девушка поплелась за ним, поддерживая парня в наиболее трудных для ходьбы местах.
– Слушай, Юль, а ты, когда за ружьем бегала, не видала, случайно, Андрюху с Баламутом? – спросил ее Лёга, вываливаясь через распахнутые ворота деревообрабатывающего цеха на улицу.
– Мы здесь, – послышался откуда-то справа от ворот голос Андрея.
– Да, здесь, – вторил ему голос Мишки Парфенова, на сей раз, – слева. – До этой минуты на карнизе второго этажа отсиживались. Когда вы с Юлей оборотней отвлекли, – успели туда залезть… Может, там и надо было дальше оставаться… Да, вот, только, услышали, что вы выходите. Думали – чего-нибудь изменилось…
Лёга быстро глянул по сторонам: Андрей и Мишка стояли на улице, в страхе прижавшись спинами к стене лесопилки. Лица ребят были мертвенно бледны.
– Чо вы здесь так стоите? – не понял Лёга, пытаясь дождаться, когда у него пропадут появившиеся вдруг перед глазами темные пятна.
Послышался звон роняемого на бетонную площадку металла. Это Юля бросила ружье.
– Зачем ты его кинула? – спросил Лёга, но тут же, по осанке девушки, по ее нахмуренным бровям, понял, что она не просто выронила оружие, а специально заставила его упасть на бетонное крыльцо лесопилки, будто… СДАВАЯСЬ!
И впрямь, не хватало только поднятых к небу рук.
– Вот этих я точно не видела, когда бегала за ружьем, – покачала головой девушка. – Точнее, – видела, но далеко не в таком количестве. Всех мы не перестреляем. Ружье – было хорошей затеей. Но сейчас у нас скорострельности… да и патронов на всех не хватит.
И тут Лёга понял, что это не просто темные пятна у него перед глазами, это проклятые оборотни тусуются вокруг! С оскаленными клыками они окружили ребят плотным кольцом. Их были десятки.
