Текст книги "Томный дух болотного зверя"
Автор книги: Роман Яньшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 46 страниц)
«Вот и пригодилась бутылочка-то! И правильно! Угости лучше себя, а не поселковых уродов. А то, напоишь их, а они тебе даже драные джинсы взамен не дадут! Знаем их…» – подумала Ира, увеличив дозу. – «Черт, вышибло бы еще от него мозги… Напрочь! Особенно когда приду в Конино».
Девушка представила, как идет по поселку, – босая, грязная, с всклокоченными волосами, в порванном домашнем халатике, одна губа разбита. Не поймешь кто: то ли бомжа, то ли выпивошка, то ли жертва нападения неизвестных. Единственное что точно знают окружающие – она чужая. Небось, городские господа привезли сюда, на дачи, развлеклись и бросили. Сельчане смотрят на нее с сожалением, желая помочь, но без личного вмешательства. Не их это дело, участвовать в чужой судьбе, этим должны заниматься соответствующие органы…
Не ровен час, милицию кто вызовет, от сострадания! Те, скорее всего, отдадут ее обратно бородатому садисту.
Ира опять приложилась к бутылке шампанского, потом еще и еще, угомонив добрую половину вина.
Только б сесть на автобус! Только б сесть…
В городе риск попасться милиционерам тоже был, но намного меньше, чем в поселке. Череповец изобиловал выпивохами, бомжами и, самое главное, – там никому ни до кого не было дела (если ты попал в какую – ни будь передрягу, ну и выпутывайся из нее сам), так что не представляло труда, образно выражаясь, «смешаться с толпой».
Здравый смысл подсказывал ей: «Иди, быстрее, в поселок! Добудь там то, что необходимо для продолжения пути, и вперед! Не дадут знакомые, укради… у сестры. Она тебе до сих пор должна за те леденюшки! Напрягись, ибо у тебя и так мало шансов опередить Георгия и достичь городской квартиры прежде него. Используй последнее преимущество, – сейчас он вряд ли поедет туда, – требуется малость подлечить черепушку. Если ты пойдешь, не медля, дальше и тебе повезет, ты, очевидно, еще сможешь забрать самые нужные тебе вещи в его отсутствие!»
До поселка оставалось около пяти километров ходьбы. Но сейчас Ира не чувствовала в себе сил преодолеть это расстояние.
При попытке встать, в ее голове родились мысли, совсем противоположные тем, которые принадлежали ей мгновенье тому назад: «А, ладно! Будь что будет! Я и так превзошла сегодня саму себя».
Девушку качнуло. Бутылка шампанского дрогнула в ее руке, накренившись так, что вино стало выливаться на землю. Ира спохватилась, когда большая часть остававшегося в бутылке шампанского пропала.
Навалилась непомерная усталость. Захотелось спать. И девушка, прикончив остатки шампанского, зябко кутаясь от утреннего холода в тонкий халатик, прикорнула рядом с лавкой, – прямо на могилке.
Уж чего – чего, а мертвецов Ира не боялась. Работа медсестры в больнице начисто лишила ее этого страха. Прежде чем окончательно заснуть, она даже вспомнила, как первый раз в жизни увидела покойника. Один пациент, в палате для тяжелобольных, перестал дышать. Пришедший по ее сигналу врач велел ей поставить бедняге капельницу.
– Но он же мертв, доктор! – всплеснула тогда руками Ира.
– Ну и что?! – заявил врач. – Родственники этого человека дали хорошие деньги, чтоб мы обеспечили ему должный уход. И вам две сотни из их денег досталось. Поэтому ставьте капельницу, и пусть все выглядит так, будто мы из кожи вон лезли, чтобы спасти его жизнь.
Ире пришлось подчиниться и тыкать стальной иглой капельницы в вену мертвой руки лежащего перед ней трупа.
Еще одно «близкое» знакомство с мертвецом состоялось у нее во время какого-то из дежурств в морге. Она везла на каталке, в зал бальзамирования, накрытого простыней покойника и, заметив, что он лежит криво, хотела его поправить. Но каталка предательски выскользнула у нее из рук, неудачно задела о стену, и покойник свалился на пол. Это был мужчина, весом под сотню килограмм. Пытаясь его поднять и водрузить обратно на каталку, Ира снова допустила оплошность, – промахнулась, и тот придавил девушку, упав на нее всем своим немалым весом. Минут пятнадцать она спихивала с себя мертвого мужика и, когда ей это удалось, поняла, что страшны трупы только в одном плане – не могут сами о себе позаботиться.
Ира поежилась и наконец-то уснула.
4
Поселок Конино жил своей жизнью.
Возле деревенских домиков, имеющих непременные атрибуты сельской жизни – печную трубу и резные наличники окон, то там, то сям, играли, задорно взвизгивая и крича, дети. Люди постарше жгли костры, отгоняя дымом комарье, мешающее доделывать хозяйственные дела; где-то стучал чей-то молоток, лязгали ручные пилы.
Рейсовый автобус высадил на конечной остановке приехавший из города народ. Некоторые шли усталые, очевидно, с работы, некоторые тащили сумки с закупками и о чем-то оживленно переговаривались друг с другом.
Сельмаг, расположившийся на специально выделенном для него месте, демонстрировал свой заброшенный вид, щеголяя провалившейся крышей.
Машины научно – исследовательской экспедиции Купера медленно продвигались вперед. Но, вскоре, и это движение угасло; навстречу автомобилям шло стадо сельских коров. Где-то в отдалении пастух звонко щелкал кнутом и издавал страшные матерные вопли.
Коровы никак не реагировали на сигналы клаксона и продолжали свою неспешную ходьбу, задумчиво пережевывая травяную жвачку.
– Сельмаг пуст и заброшен, – сказал Виктор, ожидая, когда животные пройдут и освободят дорогу. – Где же нам купить припасы? Неужели, возвращаться за этим в город?
– Не горячись. Тут должен быть хотя бы еще один магазин. Ведь село довольно большое, людям надо где-то отовариваться, по крайней мере, самым необходимым, – заметила Юля.
– Вон там что-то виднеется, – Ананьев перегнулся через спинку переднего сиденья, и указал куда-то вправо.
– Точно! – Виктор поддал газу, кое-как пролавировал между коровами, и свернул на обочину, поднимая колесами облако придорожной пыли.
Алексей в «Газели» последовал его примеру, и авто – колонна подъехала к обычной, покосившейся от времени избушке, бывшей, очевидно, у кого-то в частной собственности и, переоборудованной в магазинчик, о чем и гласила вывеска на ее фасаде: «Продукты».
Едва машины остановились, идущая за ними пыль накрыла их своим шлейфом.
– Тьфу! – морщился Ананьев, отплевываясь от витавшей в воздухе песчаной взвеси.
– Пошли со мной, – попросила Юля Виктора.
– У тебя теперь и без меня много помощников, – улыбнулся парень, имея в виду Лёгу, Андрея и Михаила, находившихся, вместе с Бэном, Стокером и Алексеем, в грузопассажирской «Газели».
– Ну и что? Я их не знаю, – мило улыбнулась в ответ девушка. – А ты уже свой. И я прошу твоей помощи, как друга.
Виктор чмокнул ее в щечку и вылез из машины.
– Чо остановились?! – крикнул высунувшийся из боковой двери ГАЗовского микроавтобуса Лёга Стрельцов.
– Чо-чо – кувырок через плечо! – передразнил его Виктор. – Есть в лесу чего будешь? Или у тебя горб, как у верблюда?
Лёга заржал в ответ.
Юля, тем временем, получила у Купера деньги на продукты и поинтересовалась, нужен ли ему товарный чек. Американец отмахнулся от этого, лишь предупредил девушку, чтобы не покупала ничего спиртного. Ананьев тут же схватился за свой рюкзак.
– Иди, помогай таскать, – бросил Лёге Виктор.
– Ладно, ща приду, – махнул рукой Стрельцов.
В магазине было прохладно, сумрачно и пусто. Даже продавец отсутствовал.
Юля сразу осмотрела прилавки.
– Большую часть продуктов придется брать консервированными, – вздохнула девушка. – Ведь у нас с собой только походный холодильничек.
В глубине здания скрипнула дверь и, через секунду, возле кассы появилась одетая в белый халат, полная женщина, – очевидно, продавец.
– Слушаю вас, молодые люди, – расплылась она в улыбке. – Ассортимент у нас не большой, но все необходимое точно найдется.
– Значит, так…, – задумалась Юля. – Взвесьте, пожалуйста, пять килограмм свинины. Чьего, кстати, производства это мясо?
– Конинского производства, местной мясоперерабатывающей фабрики, – спокойная и медленная, как танк, продавщица засучила рукава и надела резиновые перчатки.
– Что-то я не знала о существовании такой, – недоверчиво взглянула на морозильную камеру девушка.
– Зря сомневаетесь, – кисло улыбнулась продавщица. – Это мясо тутошние предприниматели делают. Фабрика находится дальше, километрах в пятнадцати, около бывших свиноферм. Они многих мясом снабжают. Череповец – точно весь их продукцией завален. Например, котлеты от фабрики «Конница» кушали, а?
Юля кивнула. Виктор тоже припомнил такое название. Даже знал, когда его в последний раз видел, – купил всего несколько дней назад упаковку именно этих котлет в расположенном рядом с его домом универсаме.
– Фабрика – мировая! Страшно даже подумать, что она так выросла из маленькой скотобойни всего за каких-то пять лет. Котлеты, естественно, не единственный их продукт. Там делают и пельмени и люля-кебаб, и голубцы, и сосиски… И главное, – все расширяются.
– А кто эти предприниматели? – поинтересовался Виктор.
– Сама не знаю, а другие – каждый при своем мнении. Одни утверждают – это переселенцы из разных областей, которых какой-то человек пригласил именно сюда и организовал. Может и так. Ведь, у них тут ничего нет – ни домов, ни родственников. Приехали, купили землю, построили цеха, запустили оборудование – теперь деньги делают, чтоб дальше обустраиваться. Они сейчас даже живут на территории заводов – в бараках, страшные такие, все как один бородатые… Про внешний вид этих людей уже своими словами говорю, потому что иногда в поселке ихние рабочие появляются, как правило – купить чего-нибудь, вот я их и видела. Правда, появляются они только вечером. Может, дисциплина на заводе жесткая? Кстати, на местных мужиков фабричники, из-за бород, совсем не похожи. Наши, почему-то все бреются. А если кто из нашенских, когда не брился или переставал это делать, то таких людей можно по пальцам пересчитать. Не то что бы мы тут все такие цивилизованные, просто, в здешних краях об отращивании бород слывет молва очень нехорошая. Ежели у кого-то из местных мужиков вдруг начинала густая борода расти, это значило только одно – в него вселился бес, дьявол. Никому эти одержимые не нравились, все считали их проклятыми. А как не посчитать? Ведь, они чего вытворяли?! То ахинею несусветную понесут, то напугают тебя каким-нибудь фокусом типа превращения своих глаз из обычных человеческих в угольно черные бусины. Насчет фабричников ничего подобного сказать не могу. Если они в магазин заходили, то разговаривали всегда разумно и вежливо. К тому же и одеты они хорошо. А вот их женщин никто вообще никогда не видал. Может эти бородатые своих баб, как азиаты, прячут? Хотя это навряд ли, скорее всего, они их еще просто не привезли. Вот разживутся, тогда уж и пригласят всех родственничков, и жен вместе с ними.
«Бородатые», – Виктору вспомнился сосед по купе, с которым он ехал до Санкт-Петербурга в поезде…, чай, разлитый на столике и высыхающий там, в виде рисунка оскалившегося черепа.
Парень не хотел обо всем этом думать, потому что настроение мгновенно портилось. В результате он быстренько вернулся к слушанью того, что говорила продавщица.
– Другие с первыми не согласны, – продолжала она. – Говорят, никакой человек их не организовывал и не приглашал. Если есть у них вожак, то он уже тут был выбран эдаким главой… клана. Просто – в странных местах странные люди и появляются. А странность эта от местной чертовщины, прости меня господи, исходит. Если б в другом месте жила, – не поверила бы такому объяснению, а так – верю, потому что черти в округе точно есть. И влияние их гнилое на людей и на всю округу хорошо заметно.
– Влияние? – Виктор нахмурился.
– Конечно, – словно забыв о том, что стоящие перед ней покупатели не являются местными жителями, и здешней жизни не знают, констатировала продавщица. – Ведь, очень многие люди, которые здесь выросли, равно как и приезжие, тоже, поживут в наших краях некоторое время, и давай в случаи жуткие попадать. Кого все в землю тянет – начинают погреба, подвалы делать. Но земля тут плохая. Обваливается. Уж не один человек землей засыпанным погиб. Откапывать – бесполезно! Метры грунта, как в могиле! Ну, эти-то ладно, вроде нужное для хозяйства сооружение пытаются сделать, а прочих вовсе не понимаю, – кучи народа к воде стремятся. Причем, едут вроде на рыбалку а сами купаются, дурни, в реке до посинения. Отсюда – судороги, обмороки, – их на дно тянет, причем то и дело! А давеча, один молодой мужик, с Красноярска к нам приехал, детей в школе физкультуре учил, да мнил себя великим охотником, взял, ни с того ни с сего, и из собственного охотничьего ружья застрелился. Потом молодежь перестала поздно по селу гулять. Говорят – призрак страшный того человека видели. Пропадают ли бородатые с фабрики, – не ведаем, всё у них за закрытыми дверями и высокими заборами. Но знаете, что самое непонятное из всего здесь творящегося?
– Что, – откликнулся Виктор.
– То, что в здешних краях, по несчастному случаю, исключительно мужики гибнут. Ни одной бабы или девки не утонуло и не сгинуло. Зато много бабья умирает от естественных болезней, в городской больнице… Мужики у нас, правда, тоже частенько недужат… Но и тут с ними разница есть. Если у них что из хвори и приключается, то не так сильно, как у баб, – без особых мучений. Да и господь их, в случае чего, быстрей к себе прибирает. А женщины – бедняги, страдают месяцами, годами!!! Кстати, я сама несколько лет назад попала в Череповецкую больницу с варикозным расширением вен на ноге. Тамошний врач в те дни, оказывается, откуда-то из-под Москвы, кажется, с Реутова, на стажировку сюда только что приехала, посмотрела на все, как говорят, – свежим взглядом непривыкшего к местной жизни человека, так и ужаснулась сразу, – насколько мы тут странно и сильно болеем…
Продавщица покачала головой.
Возникшая вдруг пауза словно помогла разговору перейти в совсем иное русло.
– Вода! Где мы теперь возьмем воду?! – спохватилась вдруг Юля. – Надо было в городе закупки производить. Как я облажалась! Там мы могли воду в пятилитровых пэт-бутылках купить. А тут ее конечно нет! Кому она, в деревне, нужна?!
– Верно. И я об этом как-то забыл, – сокрушенно покачал головой Виктор. – Но ты сама слышала распоряжение Купера насчет того, где будем отовариваться. Собственно, идея у него была не очень плохая. Вот только с водой мы, конечно, маху дали.
– Что? Вода вам нужна? – вмешалась продавщица.
– Да, – Виктору только и оставалось, что развести руками.
– Единственное чем могу помочь, так это предоставить вам тару и водопроводный кран. Вода-то тут есть, два года назад по всему селу провели, а тара – от поилки-фонтанчика осталась. Хозяин, когда магазин открывал, под давлением санэпидемстанции вынужден был такой купить. Не знаю, правда, для чего к этому обязывали, может, потому что сами их и производили… Но, хозяин его не долго пользовал. Для виду фонтан, конечно, отстоял несколько месяцев, а потом мы эту машину в кладовку засунули, вместе с запасными бутылями. Их там, вроде, штук пять, – по двадцать литров каждая. Хватит?
– Конечно, хватит! – с облегчением вздохнула Юля. – Сколько мы вам за это будем должны?
– Да ничего вы нам не должны. Эта штука все равно кладовую захламляет. Хозяин ее уж выбросить подумывал. Видать, не зря медлил, – вам пригодилась, – продавщица открыла прилавок и указала Виктору, куда сходить за бутылями и где находится водопроводный кран.
Тут, в аккурат, подоспел Лёга.
Виктор подтолкнул его в нужном направлении.
Пока Стрельцов наливал емкости водой и таскал их к машинам, Юля продолжила делать закупки.
– Огромное вам спасибо за помощь, – поблагодарила она продавщицу.
– Что нибудь еще? – спросила та.
– Конечно. Нам много чего надо, – девушка вернулась глазами к полкам и прилавкам. – Давайте, сначала не забудем про свинину, о которой я уже спрашивала. Взвесьте, пожалуйста, пять килограмм…
Затем последовали другие продукты: тушенка, рыба, фрукты, овощи, крупы, молоко в тетра-паковской упаковке и многое другое.
Виктор в это время рассеянно следил за всем происходящим и почему-то вспомнил о купленной когда-то в Череповце минералке. Может быть это вода, последние бутыли с которой сейчас уносил от водопроводного крана до машин Лёга Стрельцов, навеяла ему такие воспоминания, может – нет, но парню отчетливо представилась полуторалитровая бутылка с надписью: «Боб Жоми».
«Боржоми?» – спросил он еще тогда у продавщицы из ларька, в котором покупал эту минералку, явно не веря своим глазам и думая, что ошибся при чтении.
«Нет, боржоми – это в Ессентуках, а у нас, в Череповце – Боб Жоми», – почти вежливо объяснила продавщица.
«Нормальная ли вода-то?» – высказал свои подозрения насчет качества местной продукции Виктор.
«Конечно!» – махнула рукой продавщица.
«А как насчет минералов?» – не унимался парень.
«Молодой человек…,» – продавщица начала быстро терять терпение, – «Вы что думаете, все, что тут продается, из минеральных источников добыто? Каждому ясно – это обычная вода из артезианской скважины. Просто, после ее добычи все это дело в котле пробурлили для газов, а потом солички для минерализации добавили – и баста!»
Теперь Виктор точно знал, что они с Юлей только что сэкономили Куперу достаточно много денег. Ведь, если бы купить воду в пэт-бутылках, остановившись в Череповце, как говорила девушка, это вовсе не гарантировало, что такая вода является высококачественным продуктом из минерального источника, скорее ее налили почти что из того же водопровода…
– Сколько уж пролежит, – вздохнула Юля, удрученно запихивая хлеб в пакеты, которые держал Виктор.
– Не думаю, что мы останемся без хлеба, – поспешил он ее успокоить. – В крайнем случае, приедем за ним с болота.
– А вы на болото едите? – услышала их реплики продавщица.
– Да, – подтвердил Виктор, понимая, что поздно увиливать.
От ответа Виктора щеки продавщицы, только что раскрасневшиеся из-за оживленной работы, побледнели. Казалось, что она дьявольски испугана, и лишь ее природная неповоротливость и не возбудимость спасают ее от обморока. Но в обморок ей все же удалось не упасть. Вместо этого продавщица отдала им последний сверток с покупками, кажется – спички, и тихо произнесла:
– Наверное, у вас есть очень веские причины отправляться туда. Однако примите совет от меня, прожившей здесь сорок лет. Как только закончите на болоте свои дела, бегите оттуда быстрей, хотя бы в лес, а лучше на дорогу!
Она быстро отсчитала Юле сдачу и еще быстрее удалилась.
– Ты веришь во всю эту чертовщину? – спросил Виктор Юлю.
– Помнишь, мы ездили с тобой к бабе Маше? – произнесла та.
– Я догадываюсь, что означает этот твой ответ.
– А ты, веришь? – задала ему похожий вопрос Юля.
– Ну, за такие деньги, которые платит мистер Купер, я готов поверить во все, что угодно, – попытался обратить все в шутку парень.
На самом деле ему было не смешно. Если даже не принимать во внимание только что прозвучавшее предостережение продавщицы, а так же недавно виденный им страх Ивана Петровича, все равно оставалось интуитивное ощущение надвигающейся беды.
Очевидно, Юля тоже почувствовала это, но, по крайней мере, сейчас, держалась молодцом.
Виктор отдал одну из нескольких сумок девушке, и они вышли из магазина.
Как только молодые люди очутились на улице, то сразу услышали гоготание Лёги, Андрея и Мишки.
Ребята стояли чуть поодаль и смеялись идиотским, но задорным смехом.
Юля и Виктор переглянулись. Причем парень успел заметить озабоченность на лице девушки.
– Все нормально? – спросил он.
– Почти, – раздраженно ответила та.
– Ну, я же вижу, что что-то не так, – настаивал Виктор, закидывая пакеты с покупками в багажник длинной «Нивы».
– Чай в этом магазине некудышный, – гранулированный. Определенно надо было в городе закупки делать.
Девушка обогнула машину и, прямо через открытое окно пассажирской дверцы начала отсчитывать Куперу неизрасходованные деньги.
В это время Виктора за рукав дернул Алексей. Он тоже смеялся, хоть и не так бурно, как ребята.
Виктор посмотрел в его сторону.
Алексей, продолжая смеяться и, постепенно, заходясь хриплым кашлем заядлого курильщика, указал ему на расположившийся рядом с магазином сарайчик.
Виктор оглядел строение. Это, видимо, была местная мастерская по ремонту обуви. Через маленькое окошко в стене хорошо различалось, как внутри сарая, при свете тусклой лампочки, склонившись над верстаком, тачает башмаки мужичок с большим крючковатым носом. Возле приемного пункта этой ремонтной мастерской, обозначенного косо приделанным у входной двери лотком, парень, наконец, отыскал тот предмет, который развеселил половину их команды. Им оказался кустарно изготовленный штендер с рекламной надписью следующего содержания:
СРОЧНЫЙ РЕМОНТ КУРТКА,
ПРИШИВАЕМ СУМКА,
САПОК, КАБЛОК, ПАДОШВА,
ВСЕ КАК АДЫН ПАМДОР ДЕШВА!
Виктор тоже начал смеяться.
– Ах, пакостник, опять свою гадость выставил! – завопила продавщица, которая только что продавала Юле товар, а теперь выбежала на улицу через черный ход.
Она погрозила сарайчику кулаком и обратилась к смеющимся:
– Вы не подумайте лишнего. Эту пакость наш местный башмачник намалевал – Али его зовут. У него и гражданство русское есть и живет он здесь уже, лет двадцать, правда, русского языка за все это время, похоже, как следует, и не выучил. Он тихий мужик, безобидный. Вот где-то лет восемь назад, к нему родственники из Азербайджана приезжали, кажись – двоюродный брат и его сыновья, – те нам крови попортили. Всё претворялись беженцами. Дескать, их оттуда депортировали, потому что русскими посчитали из-за фамилии – Картошкины.
Ребята захлебнулись новой порцией смеха.
– Да, да, – продолжала продавщица. – И этот тоже – Али Агаевич Картошкин – дитя дружбы народов. Но, еще раз говорю, он мужик тихий, клоунаду вот только у нас устраивает своей доской. Если с вашими вещами или машинами или еще чем, что случится, на него сразу не пеняйте. А родственники его, воровские рожи, давно отсюда уехали и больше никогда тут не появлялись.
– Не надо мена зашишать, женщина! – крикнул из приоткрывшейся двери сарая мужичок.
– Заткнись! – бросила ему в ответ продавщица. – Ты тут вообще на птичьих правах, – пока хозяин магазина сарай разрешил использовать. Зря он тебя и сюда-то пустил, – только покупателей отпугиваешь своими надписями дурацкими. Рекламный гений нашелся!
– Да, нашелся…
– Виктор, Алексей, – послышался голос Купера.
Те, не прекращая смех, взглянули на американца.
– Надо ехать, – кивнул в сторону дороги Купер.
Виктор, все еще хохоча, зашагал к длинной «Ниве», а Алексей свистнул остальных.
– По коням! – взревел сиреной Лёга Стрельцов.
Ребята забрались обратно в «Газель», и машины покатили дальше, – к дому колдуньи.
Внезапно у Виктора возникли кое-какие неопределенные сомнения, навеянные словами продавщицы из магазина, особенно ее рассказом насчет постройки фабрики «Конница», поэтому парень спросил:
– Господин Купер, а райончик-то, похоже, неплохо заселен. Вы уверены, что найдете здесь то, что ищите?
– Объясни, пожалуйста, подробнее, – заинтересовался американец.
– Ну, в магазине, где мы сейчас останавливались, я узнал, что в округе построили крупную фабрику. Раньше ее не было, а теперь она есть. Мне, просто, казалось, что объект вашего исследования должен находиться в каком – ни будь удаленном от цивилизации месте, а здесь, наверняка, с каждым днем все больше машин, груженых фабричной продукцией, ездит, и всякие дельцы, заинтересованные в сотрудничестве с этим заводом туда-сюда снуют, – никакого спокойствия.
Будто подтверждая слова парня, им на глаза попался занявший обочину дороги рефрижератор «Вольво». Грузовик был направлен своей «мордой» в сторону мясоперерабатывающего завода, а окна в кабине оказались закрыты шторками – водитель спал внутри.
«Интересно, чего это он? До фабрики пятнадцать километров не смог дотянуть? Сломался? Тогда почему не ремонтируется или помощь с завода не позвал? Выходит, просто свернул с дороги, затормозил, и спать лег… Ни с того, ни с сего… Странно, очень странно», – промелькнуло в голове парня.
У него, может, и не возникло бы таких мыслей. Мало ли кто здесь свернул на обочину. Может, какой ни будь, дальнобойщик специально от трассы уехал на триста метров, – чтоб гул проходящих мимо фур дрыхнуть не мешал. Ведь сельская дорога, пусть даже соединяющая местный завод с миром, и широкая трасса федерального значения – вещи разные. Тут, как сам Виктор говорил Куперу минуту назад, машин, конечно, благодаря фабрике, тоже, должно быть много. Однако ни одно предприятие не сможет создать такой поток техники, который бы сравнился с количеством автомобилей, несущихся по шоссе, объединяющем многие города. Там – артерия страны. Спать в шуме, не затихающем ни днем, ни ночью – плохо.
Но мысли о странности припаркованного на обочине грузовика у Виктора просто не могли не появиться. Причиной тому служила надпись, сделанная на белоснежном боку рефрижератора огромными буквами и, с потрохами выдававшая его принадлежность. Написано было: «Мясопродукты КОННИЦА», – Эти продукты делают из конины? – спросил Купер, прочитав надпись.
Все в машине улыбнулись.
– Конечно, нет, – подавляя смех, выговорил Виктор. – Просто название фабрики такое. А так, я просто уверен, что они имеют дело с говядиной, свининой, в общем, – работают с самым распространенным в наших краях сырьем.
– Есть, вдруг, захотелось…, – страдальчески произнес Ананьев. – Там, у магазина, доска стояла с перековерканными выражениями. Ее, вроде, не русские сделали? У них, кроме всякого ремонта, шашлычной, случайно, не было?
– Не было, Борис Михайлович, азербайджанец, который это написал, только башмаки тачает, и кожгалантереей занимается, – Виктор включил передачу повыше.
– Жаль. Я бы сейчас с удовольствием отведал азербайджанской кухни, – причмокнул Ананьев. – Последний раз ее пробовал, когда в Баку ездил много лет назад. Там тогда проводилась всесоюзная… Господи, Советский Союз тогда еще был! Всесоюзная конференция по социальной психологии.
– Будет вам сегодня азербайджанская кухня, Борис Михайлович, – подала голос Юля. – Я, в аккурат, думала, что приготовить, когда разобьем лагерь, и, почему-то, остановилась именно на шашлыке по-азербайджански, – лучше блюда для походных условий не придумаешь.
– А получится?
– Конечно, получится. Сейчас, пока вы ходите к бабе Маше, я быстренько порежу в кастрюльку мясо, добавлю туда лучку, уксуса, лимон, помидорку, поставлю все это в холодильник мариноваться и, к тому времени, когда мальчишки займутся установкой палаток, поколдую с шампурами.
– О-о-о, Юлечка, был бы вам премного благодарен, – Ананьев расплылся в блаженной улыбке.
– Вот, только, шашлык придется приготовить не из баранины, как положено, а из свинины, – добавила Юля.
– Но и мы не в Баку, а около Череповца, и не на морском побережье, а на берегу болота, – пошутил Виктор.
– Да здесь, пожалуй, даже лучше. Воздух родной, все родное. Там, в Азербайджане, у моря, конечно, красиво, но не хватает чего-то русской душе, – отозвался Ананьев.
– Приехали, – сказал Виктор и начал притормаживать.
Вскоре весь состав экспедиционной команды стоял на асфальте.
Покидая машину, Виктор услышал, что Лёга Стрельцов тихонько обсуждает с остальными ребятами, почему на банках купленной недавно тушенки написано: «Конница». Очевидно, у них возникли такие же вопросы, как и у Купера, увидевшего надпись на боку рефрижератора. Слава богу, те просто прикалывались, а не воспринимали название всерьез. К тому же, Андрей быстро догадался прочитать надпись на упаковке и соединить в голове два понятия «Конино» – «Конница».
– Веди, – американец предоставил Виктору право первому зайти в дом колдуньи.
Парень зашагал к крыльцу, думая, почему же Купер так и не ответил на его вопрос, когда он спрашивал о том, не помешает ли ходу научной деятельности сложившаяся обстановка: возникновение по соседству с местом исследования крупного производства, а, соответственно, и скопление людей. Может, американец отвлекся на рефрижератор? Очень может быть. Но нельзя исключать и того, что иностранец… скрыл некую информацию. Скажем, информацию о своеобразной черте. Эта черта на картах изображается краями болота, а на самом деле представляет собой границы логова Болотного Зверя, привезенного сюда татаро-монголами. Не исключено, что из-за этого монстра люди, хоть и заселяют, окружающую местность, но до сих пор сторонятся трясины. В результате данная территория по-прежнему, как и много веков назад, остается неимоверной глухоманью, с дремучими лесами и гиблыми топями. Эта первобытная природа хранит темную тайну жуткой потусторонней твари. И в лесу они не встретят никого, кроме…
От таких мыслей у Виктора мурашки пошли по коже.
В сенях членов экспедиции встретил черный кот. Словно маленький сфинкс, улегшийся на подоконнике, он следил своими зелеными глазищами, как люди проходят в горницу.
Старуха сидела за столом около большого медного самовара, и пила чай с пряниками.
– Здравствуйте, баба Маша, – поздоровался Виктор. – Вот мы и приехали.
– Здравствуйте, здравствуйте! Добро пожаловать! – колдунья окинула взглядом людей. – Проходите к столу, выпейте чаю. Чашки берите в комоде.
Взгляд старухи остановился на Рэе и долго не отпускал его. По крайней мере, даже Виктор, взявшийся наливать в чашки чай, то есть «сидящий на раздаче», краем глаза заметил этот ее чрезмерный интерес к Стокеру. Что же было говорить о других, которые все это видели. Рэю, очевидно, самому было не ловко ощущать на себе птичий взгляд старухи, но он мужественно вытерпел его до самого конца.
– Баба Маша, позвольте вам представить человека, о котором я говорил – господин Джон Купер, – Виктор отдал американцу чашку с чаем.
– Рада, что заглянули к нам, – колдунья, наконец, оторвала взгляд от Рэя и посмотрела в сторону Купера.
– Мария Васильевна, не стану еще раз повторять то, о чем недавно говорил вам Виктор, скажу лишь, что настала пора действовать. Необходимо, чтобы вы нас проинструктировали и дали некоторые разъяснения по отдельным вопросам. Когда и в какой мере вы сможете, это сделать? – произнес Джон.
– Некоторые разъяснения по отдельным вопросам, – хмыкнула старуха.
– Именно так, – вставил Купер и обернулся к Рэю с Бэном – перевести суть идущего разговора на английский язык.
– Ладно, – старуха поправила вентиль на кранике самовара – чтоб не подкапывал. – Но, на самом деле, вас интересуют не несколько вопросов, а только два. Первый – как добраться до места, где вы сможете встретиться с Болотным Духом, а второй – каким образом эту встречу организовать.
Виктор насторожился. Уж очень сильную уверенность почувствовал он в голосе колдуньи. Может быть, ведьма, таким образом, привлекала к себе внимание? Возможно, потому что у нее это получилось: люди сидели, уставившись ей в рот, и ждали продолжения.
