Текст книги "Томный дух болотного зверя"
Автор книги: Роман Яньшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)
– Чо там? – заинтересовался Андрюха.
Лёга без сожаления передал ему бинокль.
Андрей посмотрел в том направлении, куда ему указал палец Баламута и, так же быстро, как Лёга, опустил бинокль.
– Классные трусики, да? – загоготал Мишка. – Кстати, как они называются?
– Я те дам трусики! Или ты, извращенец, стрингов никогда не видел?! – Лёга отвесил Парфенову такую оплеуху, что тот чуть не свалился с ветки.
– Так его! – воскликнул Андрюха Солдатов. – Скажем, вот, Витьке, он тебе яйца-то оторвет.
– Верно, стоит ему там кое-чего укоротить, – вторил ему Лёга. – А то он, почему, думаешь, стрингам удивляется? Да потому что для него не трусы, которые колени не греют, а иначе у него в них… инструмент не помещается.
– Да пошли вы, – отмахнулся Мишка. – Я же это так, приколоться… А вы сразу расскажем… оторвет…
– Ладно, пора вниз шуровать! – сказал Лёга. – Вы давайте вперед, а я за вами.
Андрей с Мишкой и сами поняли, что потеха затянулась, и пора снова возвращаться к делам.
Спустившись вниз, Лёга положил бинокль на раскладной стул, рядом с ружьями.
Вскоре лес наполнился светом электрических фонарей, лязгом ручной пилы и звоном раскалывающего древесину топора, – ребята заготавливали из примеченного недавно выворотня дрова, необходимые для кухни и ночного костра.
Дело продвигалось медленно, но парни с упорством выполняли свой сегодняшний план, – обеспечить лагерь топливом до завтрашнего дня.
– Завтра все бревно переработаем, – сказал Лёга, раскалывая второй чурбан.
– Мне бы твою уверенность, – Андрюха Солдатов вытер со лба пот и хотел продолжать пилить толстый ствол дерева.
– А чего, хоть, пилим-то? – вмешался перетаскивающий нарубленные поленья до поляны и, в аккурат, вернувшийся за очередной их партией Мишка.
– Ель, – отметил Лёга. – Тут, наверное, сотня гектаров вокруг – одних елок, если не считать березы, по которой мы на высокую сосну забирались, и, естественно, самой сосны…
– Башни обозрения, – как бы промежду прочим сказал Андрей.
– Башня обозрения? Вот умора! – выдавил из себя смешок Мишка Баламут.
Лёга с Андрюхой тут же заржали вслед за ним.
Эхо разлетелось по лесу, унося вдаль их непристойно громкий и грубый смех.
2
Отвезя Иру в Череповец, Виктор теперь проделывал обратную дорогу до Конино, уже в темноте, с включенными фарами.
Восполнив недостаток бензина в баке на последней из попавшихся АЗС, парень свернул на асфальтовую ветку, ведущую в поселок.
Хоть лампочки автомобиля, в основном, разгоняли мглу только перед его «носом», парню все же удалось заметить, что рефрижератор «Вольво», – тот самый, который стоял в поселке вечером на обочине дороги с зашторенными окнами, – исчез.
«Смылся-таки», – подумал Виктор, вспоминая, насколько странными ему показались зашторенные окна, говорившие о том, что водитель спал внутри кабины, обосновавшись тут, когда не доехал до своего предприятия жалкие пятнадцать километров.
О причинах этой стоянки было трудно даже догадываться.
Если водитель был местный и остановил «фуру» рядом со своим домом, почему он остался в кабине, а не пошел домой?
Следы ремонта, насколько помнилось Виктору, – тоже отсутствовали.
Единственное допущение, которое тут можно было сделать, так это вероятность того, что ремонт был уже закончен, его последствия – ликвидированы, инструменты собраны, а дальнобой, устав от этих трудов, решил немного отдохнуть.
Занимаясь с такой махиной, человек, действительно, способен устать как лошадь, – не найдется даже сил на последние пятнадцать километров…
Но, почему он не вызвал помощь с фабрики? Ведь, это, судя по эмблеме, была машина завода.
У парня встала перед глазами надпись, сделанная на боку рефрижератора: «Мясопродукты Конница».
И стоило ему подумать об этой фабрике, как, вдруг, навстречу вездеходу, попались еще несколько термофургонов «Вольво» с такой же эмблемой.
Единственное их отличие от того грузовика было в направлении, куда сейчас смотрели их «морды». А направлялись «фуры», в сторону, противоположную фабрике. Очевидно, везли продукцию с завода.
– Чего это они, ближе к ночи, разъездились? – спросил сам себя Виктор.
Такая вечерняя активность, сперва, изумила его. Но вскоре он бросил свое удивление, вспомнив, что у дальнобойщиков нет такого понятия – рабочий день, да и понятий – день и ночь, – тоже (когда загрузили, – тогда и поехал). Вдобавок, ему самому приходилось вести себя на данный момент ох как странно (Ананьев, Ира, связанное со всем этим вранье…)!
Путь до заброшенной лесопилки Виктор нашел без труда. Собственно, если б он, даже, заблудился в лесу, – это его сейчас не особо волновало. Гораздо больше парень был обеспокоен по другому поводу: во-первых ему не терпелось узнать, как там Юля, во-вторых же, – все ли в порядке с Борисом Михайловичем. Ананьев на кладбище здорово испугался из-за столь неожиданного появления Иры, можно сказать, – пережил второй эмоциональный стресс (всего лишь через сорок минут после первого, связанного с колодцем), а он просто бросил его возле могил, у кучи брезента, и отправился вновь нянькаться с этой… стервой, которая угодила в бог его знает какой переплет. Ну и, конечно же, Виктор думал, чем он объяснит Куперу свое исчезновение (в прямом смысле слова). Нет, то, что он ездил в город ремонтировать колесо, выглядело правдоподобным. Шина, с ее внутренним и внешним диаметром была уникальна, для ее ремонта требовался специальный станок, который даже на трассе сыскать было проблематично, а на поселковые (считай – сарайные) возможности относительно этого – вообще рассчитывать не приходилось – с таким же успехом можно было бы и самостоятельно ковырять гигантскую покрышку монтажными лопатками, если б они присутствовали среди инструмента, входящего в комплект автомобиля. Для достоверности якобы осуществленного ремонта Виктор даже помылил одну шину возле обода мыльцем, смоченном в луже, – будто колесо снимали и надевали. Кроме того, он немного пошевелил запаску – словно ей пользовались. Короче, видимость случившегося он создал. А вот придумать историю, почему машина не проехала мимо американца, стоявшего на дороге возле «Газели», – оставалось проблемой, ибо по селу проходила одна единственная дорога.
В голову шли только небылицы. Некоторые из них имели совсем фантастический вид.
На деле все выглядело прозаичней. А именно… Не зная, как спрятать от Купера Иру, Виктор свернул в один из так называемых прогонов (переулков, служащих в селе для прогона коров между домами), и объехал обитель колдуньи, протарахтев прямо по раскинувшемуся за сельскими садами и огородами лугу (где именно свернуть, ему, естественно, подсказала Ира). Выехав, потом, через кювет, на шоссе, он отправился в город.
Чтобы проблема «исчезновения» вездехода не встала слишком остро, парень, сейчас вынужден был задействовать все свое рациональное мышление. Только после подобных ухищрений, ему удалось сочинить более – менее правдоподобную отговорку на этот счет.
«Скажем так», – думал Виктор. – «На дороге я случайно встретил одного тракториста из местных, и он, зная, что в поселке мне никто не поможет, – тутошние люди и сами большие колеса ремонтировать на трассу ездят, – посоветовал обратиться в грузовой шиномонтаж, расположенный чуть дальше в сторону Вологды…»
Воображение парня уже рисовало этого реально не существующего тракториста, – с грязными руками, в рваной телогрейке (несмотря на довольно жаркий день), и то, как этот мужик рассказывает…
Что б не возвращаться на трассу через Конино, до туда можно проехать прямо около одного из полей, используя утрамбованную земляную колею, примятую там сельхозмашинами (не ту, про которую говорила старуха, – поле с грунтовкой, идущей к лесопилке, упомянутое ей, располагалось дальше, за лесом, а это находилось неподалеку от села). Срезав, таким образом, изрядную часть пути, на трассу получится попасть в обход поселка, а потому – быстрее.
Виктор якобы послушал мужика и поехал так, как тот сказал ему, – минуя Конино.
«Правда, торопился я зря», – придумывал дальше парень. – «Грузовой шиномонтаж на трассе оказался закрыт. Пришлось все равно отправляться в Череповец».
Приехав на лесопилку, Виктор так все и объяснил Куперу, в аккурат вернувшемуся откуда-то (потом Алексей сказал парню, что ученый ходил осмотреть старую лесопилку, – дескать, чтобы знать, с чем придется соседствовать). Правда, Куперу эти объяснения, вроде, были и не нужны (видимо, правильно сказал в свое время Ананьев, – тому сейчас было не до того).
Американец лишь отдал парню электрический фонарь на батарейках, – такой же, как и у других членов экспедиции (они ходили с ними по лужайке, доделывая свои дела, и производили не меньше хаотичного света, чем маленькое лазер – шоу на какой-нибудь дискотеке), а затем произнес короткую фразу:
– Да, видимо в автосалоне, где мы машины покупали, нам посоветовали правильно с выбором именно российской техники. Из импортных деталей у нас сейчас только эти колеса и они уже доставляют хлопоты.
Потом Купер рассеянно почесал затылок и зашагал прочь.
Ананьев, вроде, был в порядке. По крайней мере, Виктору так показалось, ибо Борис Михайлович, сидевший в раскладном кресле и попивающий из алюминиевой баночки Кока-колу, улыбнулся и махнул ему рукой.
С Борисом Михайловичем у Виктора имелся негласный уговор…
«Только давайте, сначала, кое о чем договоримся», – вспомнились ему его же слова.
…Ананьев будет молчать о том, что Виктор, в рабочее время, занимался благотворительностью для какой-то там бывшей подруги (молчать не только по отношению к своему американскому коллеге, но и по отношении к Юле), а он, в свою очередь, забудет про водку и ничего из этого не скажет Куперу, который настойчиво просил Юлю не брать в магазине спиртного (следовательно, – не одобрял подобное).
Но, если Купер, благодаря такой предосторожности, так ничего и не узнал, то от Юли Виктору не удалось полностью утаить свой секрет. По крайней мере, его подавленное настроение девушка тут же заметила.
Недовольный тем, что это произошло, парень буквально закипел внутри: «Черт бы тебя побрал, Ирка! Это из-за твоей персоны мне приходится опять испытывать мерзкое настроение, потому что ты снова создала такие нервощипательные условия. К тому же, от этого сейчас страдают и другие люди. Ненавижу, гадина. Вот, ведь, правильно говорят, от любви до ненависти – один шаг».
– Витя, я же чувствую, что тебе плохо. Почему? – Юля поворачивала шампуры на мангале. – Смотри, какой шашлык замечательный. Еще пять минут, и он будет готов. Знаю, ты голодный, как волк. Ничего, скоро покушаешь. Ну, так из-за чего грустим?
– Я не грущу, – попытался уйти от ответа парень.
– Тогда, почему печалимся?
– И не печалюсь, – у Виктора внутри с новой силой закипела злоба на Иру (теперь он в полной мере осознал, что эта девушка – ядовитая змея, и даже находиться с ней рядом – опасно…, если не для тела, то хоты бы для психики).
В данный момент парень мимолетно, но все же поклялся – отомстить ей когда-нибудь за все гадости, которые она ему сделала. Если, разумеется, подвернется удобный случай.
– Такое ощущение, что ты говоришь со мной, а сам думаешь совершенно о других вещах, – вернула его к реальности звуком своего голоса Юля.
– Очень устал просто, – сказал единственную оставшуюся правду Виктор.
Невероятно, но после этого девушка оказалась удовлетворена его ответом.
Прошло еще немного времени, и вся команда экспедиции собралась вокруг походного стола, накрытого Юлей.
Лёга Стрельцов привязал свой электрический фонарь к длинной жерди, принесенной из леса, и поставил эту конструкцию так, чтобы она светила на манер кухонного абажура. Получилось, действительно, хорошо.
Но, еще лучше, всем стало от стоящей перед каждым порции горячего шашлыка. Кроме мясного блюда, радовал глаз салат из свежих помидор и огурцов. В центре стола располагался поднос с пока еще свежим, и, потому, – ароматным хлебом.
– Борис Михайлович, – обратилась девушка к Ананьеву, – Может, вам, в связи с сегодняшними переживаниями, не стоит много мяса есть, а то – получится дополнительная нагрузка на сердце? Вы не подумайте, я не жадничаю. Кушайте сколько угодно, просто как бы вам плохо не стало.
– Спасибо, Юленька, за заботу, – отозвался старый ученый. – Но, думаю, хуже, чем уже было, мне не станет. А кушанье вы, наверняка, великолепное приготовили! Такой запах может иметь только изысканнейшая еда!
– Тут еще не все. Попробуйте вот это, – девушка поставила рядом с хлебом подливку, смахивающую, в своей плошечке, то ли на светлый кетчуп, то ли на жидкую кабачковую икру.
– Подливка! Какая прелесть! – догадался Ананьев. – Наверняка острая, и безмерно вкусная, – как и все в Азербайджане.
– Попробуйте. Но, все-таки, осторожнее, – Юля заняла свое место. – Извините, подливки, – одна чашечка на всех.
– Этого больше, чем достаточно! – воскликнул Ананьев, приступая к трапезе, вслед за остальными участниками экспедиции.
Виктор зажег свой электрический фонарь и, обшарив его лучом поляну, бросил сидящему рядом Лёге:
– Вы тут на славу постарались.
– Да, – отозвался тот, прожевывая кусок шашлыка. – По крайней мере, сделали, что могли. Но, в основном, это не наша заслуга.
– А чья?
– Финнов.
– Почему? – Виктор налил себе в стакан свежего, только что приготовленного чая.
– Палатки, спальные мешки, и, вообще, – все снаряжение, включая то, на котором мы сейчас сидим – финские. Ребята со мной только поставили и разложили их. Ничего трудного, кстати. Изготовители все продумали, до мелочей! Вон, смотри, например, у палатки, которая кухню покрывает, – даже труба есть.
Виктор посветил на новое рабочее место Юли. Полог там еще не был застегнут, и сквозь него просматривалась маленькая дровяная плита, покрытая огнеупорной эмалью, брезентовые «стены» шевелились в такт гуляющему по лесу ветерку, а крышу этого сооружения, действительно, венчала труба, то есть – вытяжка, прикрытая легким пластиковым зонтиком, – от дождя.
– Самостоятельно мы только поддон из досок сделали, – для продуктов, – чтоб на земле не мокли, – закончил объяснять Лёга.
– А там чего за сооружение? – Виктор навел луч фонаря на некое подобие стоящего в отдалении контейнера или, лучше сказать, мобильного офиса (с окнами, дверью).
– Видел бы ты, из какого крохотного ящичка запчастей эта штука получилась! – выдохнул Лёга.
– Да, до чего современная техника дошла, – вставил реплику Мишка Баламут.
– Это не техника, это Финляндия дошла, а остальные бездари ее продуктами пользуемся, – продолжал Лёга, нарочно коверкая выражение. – Кстати, в той домушке господин Купер и его помощник свое оборудование разместили: датчики, камеры, компьютер и еще много всякой дребедени. Прямо – передвижная лаборатория.
Больше Виктор ничего не спрашивал, а ему никто ничего не говорил. Борис Михайлович с Юлей тоже погрузились в полное молчание. Как бы в противовес им, Олег, Андрей и Мишка быстро нашли очередной повод, чтобы пошуметь, и теперь без умолку болтали всякую ерунду.
Купер и его соотечественники вели себя очень степенно, обмениваясь короткими фразами на английском.
Виктор понимал многие их слова и фразы, ибо знал этот язык в размере школьной программы достаточно хорошо, да и в университете демонстрировал приличное им владение. Лишь отдельные, – сленговые, – выражения полностью ускользали от него, – уж их мог знать только тот человек, который был родом из тех краев, где они появились.
Последнее, что парень смог разобрать, было что-то типа: «Много кокаина в прошлом нюхал».
Это Купер сказал Бэну сразу после того, как Рэй Стокер чихнул.
Виктор не нашел в данном высказывании ничего смешного.
Но Бэн от этих слов, хоть и тихо, зато очень продолжительно смеялся, закончив смех только в тот момент, когда окружающий поляну воздух, ни с того, ни с сего, наполнился очень странным звуком.
Одновременно с Бэном этот звук услышали и все остальные участники экспедиции. Он заставил людей перестать ерзать на стуле, жевать, и даже дышать. Народ замер, и сидел в оцепенении.
«Хорошо, хоть, поесть успели», – подумала при этом Юля, поскольку, вечерняя трапеза, действительно, в аккурат, подошла к концу. – «То, что не успели дожевать – ерунда. Главное – тарелки пустые».
Звук нарастал. Казалось, словно где-то вдалеке кто-то поет, используя оригинальнейшую тональность голоса.
Внезапно Бэн сорвался с места, испугав всех всплеском своей энергии.
– I need rec it [17]17
I need rec it – мне нужно записать это (перевод с англ.) (примеч. автора).
[Закрыть]! – крикнул он и, даже забыв на столе свой карманный фонарь, побежал, через темноту, к «передвижной лаборатории». Вслед за ним кинулись Купер и Рэй.
Звуковое явление, на самом деле, заслуживало пристального внимания, поскольку было уникальнейшим в своем роде.
Виктор еще подумал, что ничего подобного ему в жизни не приходилось слышать. Собственно, он не сомневался, что и другие члены экспедиции услышали данный звук впервые.
– Витя…, – Юля нащупала руку парня.
– Не бойся, – обнял он ее. – Наверняка это просто что-то связанное с болотом. Трясина, ведь, совсем близко. Какие-нибудь газы бродят в грязи и вырываются наружу, через тину, – вот и пищат.
– На писк уж больно не похоже, – возразил Андрей Солдатов.
– Скорее, смахивает на то, как женщина песню поет, – добавил Лёга. – Я имею в виду не эстрадную песню, а чего-нибудь из народного, – с подвыванием.
– Но все равно ни черта не понятно. Послушайте сами…, – Андрей приложил ладонь к уху. – Если там кто и заспевает, то без слов.
– Стёб [18]18
Стёб – подражение какому либо языку, когда голос создает лишь имитацию слов. Слова при этом лишены смысла или даже не являются таковыми, представляя собой пустые звукосочетания (примеч. автора).
[Закрыть]гонит, – уточнил Мишка Парфенов.
Около «передвижной лаборатории» включился свет, – это Бэн врубил несколько лампочек, питающихся от автономного аккумулятора.
После этого уже никто ничего не говорил. Все просто сидели, вращая туда – сюда головами и слушая, как звук летает по лесу, то приближаясь, то удаляясь, убегая в одну сторону, или избрав противоположное направление.
Когда он, наконец, закончился, Ананьев выдохнул:
– Ну, Юлечка, хорошо, что вы нам, к шашлыку, пунш не подали, а то все бы сейчас охнули: ну и алкогольные напитки наш повар делает! Уже потусторонние голоса от них начинаем слышать…
Девушка нервно хихикнула. Остальные сдавленно рассмеялись.
– Это я шучу, – добавил Борис Михайлович. – А если на чистоту, сделанный вами ужин был просто – объеденье!
– Спасибо, – щечки Юли зарделись ярким румянцем.
– Вам спасибо дорогуша, – Ананьев послал ей воздушный поцелуй и припустил в сторону Бэновского аппаратного центра.
– Интересно, когда сегодня спать будем? – вяло спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, измотанный сегодняшней поездкой Виктор.
Лично он, сконцентрировавшись, при появлении звука, теперь, благодаря юмору Ананьева, быстро расслабился.
– Да какое спать? Ты смотри, чего делается! – толкнул его в плечо Лёга Стрельцов, снимая с шеста свой, все еще висящий над столом, подобно абажуру, фонарь.
Виктор посмотрел, куда был направлен взгляд самого Лёги. Оказалось, Стрельцов смотрит на «передвижную лабораторию» американцев.
Купер, Стокер и Бэн уже во всю орудовали там, вытащив часть экспериментального оборудования из темного и тесного помещения прямо на улицу, под включенные очкастым парнем лампочки. К американцам только что присоединился Ананьев.
– Пойдем, что ли, посмотрим, чего они там делают, если не прогонят, – предложил Виктор Юле и ребятам.
– Вы идите, – отозвалась девушка, – а мне надо посуду помыть и шампуры почистить.
– Нет! Даже не думай оставаться одна, – покачал головой Виктор. – И вообще, давайте договоримся, – отныне больше никто по одному никуда не ходит, – он вопросительно посмотрел на стоящих рядом ребят, – В лагере быть друг у друга на виду. Покидать его пределы станем только парами или группой.
– После того, что мы сейчас слышали, я бравадой заниматься не хочу, – согласился с Виктором Лёга и покосился на Мишку.
– Не смотри на меня так, – сдвинул брови Баламут. – Я не дурак. Все понимаю.
– Пойдем с нами, – Виктор взял Юлю за руку. – А потом я помогу тебе с посудой.
Девушка улыбнулась, и они зашагали туда, где уже разворачивалась оживленная дискуссия на английском и русском языках.
За столом остался только Алексей. Он, не спеша, допивал чай.
– Не интересно? – спросил его Виктор, обернувшись.
– Нет, – лаконично ответил мужик. – Уж мне-то одному, без сопровождающих, тут можно остаться?
– Наверное, можно! – хохотнул парень. – Ко всему прочему, ты у нас – самый проспиртованный, а призраки, как акулы, – не переносят запах этилового спирта, поэтому на тебя не нападут.
– Я уже два дня сухой, – страдальчески скривился мужик.
– Да у тебя в печенке запас этой дряни, как воды в горбу у верблюда, – за три недели не выветрится, – продолжал свои шутливые издевки Виктор. – Чего, хочется выпить-то? А?
– Не напоминай! – Алексей сделал кислую мину.
– Сейчас бы портвешка, да краковской колбаской закусить…
– Я сказал, не напоминай, – Алексей полез в карман за сигаретами.
Виктор еще раз засмеялся, продолжая идти, и больше глядя через плечо, чем себе под ноги. Естественно, такой оплошности лес не мог ему простить, и вскоре парень споткнулся, зацепившись ногой за какой-то корень.
Не упасть ему помог Лёга Стрельцов, вовремя поддержавший его за плечо.
«Добаловался!» – укорил сам себя Виктор и зашагал уже более осмотрительно, оставив Алексея в покое.
– Очень хорошо, что вы идете, – сказал ребятам Купер.
– Почему? – задал эстафетный вопрос Виктор.
– Я думаю, во избежание недосказанностей, на данном этапе нашей с вами работы все должны быть в курсе происходящего, – пояснил американец. – По этой причине я сегодня не препятствовал нахождению в доме Марии Васильевны практически всей команды.
«Только Юли не было», – пронеслось в голове у Виктора. – «И Ананьева…, частично».
– Завтра, кстати, опять туда поедем, и как можно более полным составом. Пусть каждый послушает, что нам предстоит. Останутся, разве что, Андрей и Миша. Олег им потом все расскажет.
«А ты, оказывается, честный малый», – Виктор закусил губу. – «Зря, выходит, я про тебя плохо думал, когда ты отмахнулся от моего вопроса. Того самого, в котором я выражал свой интерес, – не помешает ли исследованию заселенность близлежащих окрестностей людьми. Хотя… Сейчас ты правдив, а тогда запросто мог и слукавить».
– Если едем все вместе, придется опять использовать вездеход как транспорт, – заметил парень.
– Придется, так придется. Пусть машина работает, – Купер сделал жест рукой, подзывая всех к Бэну, сидящему около передвижной лаборатории, прямо на земле, и во всю орудующему пальцами по клавиатуре ноутбука, от которого, с одной стороны свешивалась какая-то штучка, а с другой стороны в разборный домик шел длинный, тонкий шнур.
Виктор подумал, на что же помощник Купера записывал лесное «пение»? Но потом понял: прямо на компьютер, ведь эта техника сейчас может очень многое, – были бы соответствующие программы (штучка же, замеченная им на ноутбуке, очевидно, представляла собой миниатюрный микрофон).
Как только ребята встали около Бэна полукругом, очкастый парень что-то быстро-быстро заговорил по-английски.
– Он говорит, сейчас, на короткое время, будет включена запись того звука, который мы слышали, сидя за столом, – начал переводить Купер.
Действительно, из недр финской постройки, воспроизводимое, очевидно, спрятанными там динамиками, раздалось то самое летучее верещание, так взволновавшее недавно всех участников экспедиции.
– Компьютер вот – вот закончит идентификацию сигнала, – продолжал свой перевод американский ученый.
– А каков критерий идентификации? – вставил вопрос Ананьев.
– Критерием является принадлежность звука определенному явлению или живому существу. Человек на сопоставление полученных данных потратил бы уйму времени, – десятки, сотни лет. Компьютер же выдаст нам результат через минуту. Если этот звук может издать животное или птица, мы узнаем, какие именно виды фауны способны на такое. Если звук принадлежит болоту, – на экран будет выведено подробное объяснение природных условий, которые могут иметь такое звучание.
– Information is comen [19]19
Information is comen – данные пошли, пер. с английского (примеч. автора).
[Закрыть]! – громко крикнул Бэн и буквально прилип немигающим взглядом к экрану ноутбука.
В его очках отражалось, как на жидко-кристаллическом дисплее меняется картинка.
– Вот черт! – вырвалось одновременно у Ананьева и Купера.
– Мы столкнулись с чем-то неизведанным, – доложил всем американский ученый.
– Не фи-га себе-е-е! – протянул Мишка Парфенов.
– Баламут, цыц! – одернул его Лёга Стрельцов.
Тем временем Купер сказал что-то Бэну, и тут же дал понять русскоязычным членам экспедиции, что просит своего помощника расширить спектр определения принадлежности звукового явления.
Бэн нажал несколько кнопок и развел руками.
– Вторичная попытка как можно точнее идентифицировать сигнал не удалась, – сказал Купер окружающим. – Задача слишком сложная. Настолько, что завис компьютер.
– Если завис компьютер, используй запасный выход: выдерни шнур, выдави стекло! – бросил реплику Мишка Баламут.
Все, кроме Рэя и Бэна, натужно улыбнулись.
– Не сочтите меня трусом, – произнес Купер, – Но я предлагаю выставлять, начиная с сегодняшней ночи, охрану. Согласитесь, всем будет спокойней, если один из нас, бодрствуя ночью, периодически станет обходить лагерь и проверять, все ли здесь в порядке. К девушкам это, естественно, не относится. У нас и лиц мужского пола предостаточно для деятельности такого рода.
Американец посмотрел на Юлю.
Люди вокруг одобрительно закивали головами.
Виктор тоже кивнул, краем глаза замечая, что ко всем остальным членам экспедиции присоединился и Алексей.
– Сегодня будем дежурить по очереди, – говорил дальше ученый. В расчет не берем Бэна. Он, правда, будет сидеть, не смыкая глаз, большую часть ночи за своим компьютером, обрабатывая дальше сделанную сегодня запись, но, когда этот парень работает, из него плохой сторож.
– Кстати, господин Купер, о работе… но не Бэна, а вашей… Разрешите спросить кое-что относительно исследований? – задал вопрос Виктор.
– Конечно, спрашивай, – ответил американец, показывая, что крайне заинтересован.
– Извините, но почему вы так яро бросились искать призраков в этом лесу, хотя практически полностью проигнорировали тот… призрак в колодце, о котором нам поведала баба Маша, и от которого досталось Борису Михайловичу?
Купер сразу поскучнел:
– Явление в колодце – не входит в цель нашей работы. Конечно, оно заслуживает рассмотрения, но нам требуется нечто более сложное, чем встреча с заблудшей душой. Продолжим лучше обсуждать график дежурства. Хорошо, что ты, Витя, напомнил мне о Борисе Михайловиче. Борис?
– Я готов принять караул! – встрепенулся Ананьев.
– Не в этот раз, – Купер сделал ему останавливающий жест рукой.
Ананьев скрежетнул зубами, когда увидел выставленную вперед ладонь Купера, будто говорящую: «Стоп, дальше хода нет».
– Сегодня с тебя достаточно испытаний, Борис. В общем, основная часть дежурства придется на меня, Олега, Андрея и Майкла…, прошу прощения, Мишу.
– Сэр Майкл, не одолжите ли пару баксов своему старому корешу на рюмку виски, чтобы тот мог промочить горло за ваше здоровье? – сразу же отреагировал Лёга Стрельцов, подтрунивая над своим другом.
– Иди ты на фиг, придурок, – попытался отделаться от него Мишка.
– Тихо вы! – прикрикнул на них Виктор.
– Все будем дежурить по два часа каждый. Но ты, Витя…, – привлек внимание парня Купер, – и Алексей берете на себя начало. Отдежурите по полчаса, первый – с одиннадцати до полдвенадцатого, а потом второй – с полдвенадцатого до двенадцати – ноль-ноль. Последний разбудит меня, а сам на боковую, – всю ночь…
– Да это уж лучше мы вдвоем час отсидим, чем на тридцатиминутки все делить, – воскликнул парень и, мельком взглянув на Алексея, получил его одобрительный кивок.
– Как вам будет угодно, – предоставил им свободу действий американец.
– Только, почему нам дежурить так мало? – спохватился, вдруг, Виктор.
– Простая мера предосторожности. Вы устали больше всех остальных за сегодня. Отдаем вам наиболее легкую часть дежурства, – Купер улыбнулся хищной улыбкой. – Затем, как я уже говорил, пойду дежурить я. За мной Андрей, перед рассветом – Олег, и, наконец, – Миша.
– А…? – Виктор указал на Рэя Стокера, подразумевая, чем выделился этот красномордый здоровяк, что его освобождают от дежурства, словно он… девушка.
Улыбка Купера стала еще более хищной. Наверное, так бы улыбался какой – ни будь мультипликационный герой, например, – кот Том, осознавший, что сейчас сцапает мышонка Джэрри.
– И правда, – встрял в разговор Ананьев, – Все равно он днем спит, а ночью гуляет.
– Так надо, – оборвал все дебаты Купер. – Пусть отучается от ночных бдений. Но… дамы и господа, вам не кажется, что пора заканчивать на сегодня? Все, кто не занят делом, – свободны.
Люди побрели к палаткам.
Лишь Алексей двинулся к пятидверной «Ниве», да Виктор замешкался, оценивая, зачем старый водила пошел к легковому полноприводнику.
Посмотрев на часы, парень понял действия Алексея: до наступления их совместного дежурства оставалось еще немало времени, и его надо было чем-то занять, например – возней с автомобилем.
Такое мешканье, позволило ему услышать прозвучавшие на данный момент жалобы, которые Купер излагал Ананьеву:
– Хотел я завтра пораньше начать работу, но, чувствую, устали все. К тому же, дополнительные трудности, типа ночного дежурства, наваливаются.
– Да – да, – соглашался Борис Михайлович.
– Наверное, раньше часов девяти не раскачаемся?
– Меня всегда приводило и приводит в восторг то, как ты употребляешь с легким акцентом наши чисто разговорные слова типа «раскачаемся», – хмыкнул Ананьев.
– Смешно выходит? – обеспокоился Купер.
– Нет, вовсе нет. К тому же это делает тебе честь. Далеко не каждый иностранец так свободно может владеть русским языком.
На сей раз, в ответ хмыкнул Купер.
Виктор увидел, как Юля скрылась в кухонной палатке и, вспомнив, что обещал ей помочь с посудой, поспешил туда же.
Американец с Ананьевым перебросились еще несколькими фразами, но, из-за постепенного удаления прочь от говорящих, парень уже не разобрал того, о чем они болтали.
– Есть, кто дома? – шутливо спросил он, когда оказался перед входом в то же самое помещение, куда секунду назад юркнула девушка.
– Заходи, – ответил ему Юлин голос.
В палатке под потолком висел яркий светильник.
– Ух, ты! И свет есть, – изумился Виктор, выключая свой карманный фонарь, и берясь за полотенце, чтобы вытирать посуду, которую Юля только что начала мыть.
– Да есть, – Юля поставила поверх столика чистую тарелку. – Питается от встроенного аккумулятора. Это, своего рода, стационарный плафон, в дополнение к карманным фонарикам, которые мы на улице использовали.
– Кстати, а запасные батарейки-то к карманникам, не знаешь где? – парень положил вытертую тарелку в закрепленный рядом с плитой держатель для посуды.
