Текст книги "Томный дух болотного зверя"

Автор книги: Роман Яньшин

– А почему я должен был не заговорить? – горько усмехнулся Виктор. – Я же не умер.

– Не обращай внимания на мой треп, – махнул рукой Мишка.

– Мы за тебя очень переживали, – добавила Юля.

– Спасибо, милая, – Виктор улыбнулся девушке, и на этот раз в интонации его голоса появилась теплота и доброжелательность.

– Во-во, переживали. Как же не переживать-то?! – последовал всплеск энергии от Баламута. – То, чего мы видели, и бетонную стену сможет поранить. Чего уж о нас-то говорить? Но у меня башка – железная, ее просто так, голыми руками какого-то там призрака не возьмешь, а ты – совсем другое дело. Как-никак, хоть и водителем работаешь, но только для денег. В остальном же – и высшее образование получаешь, и…

– Я еще художественной литературой немного занимаюсь, – пишу рассказы, – тихо добавил Виктор, думая: – «Все верно. Баламут, не в обиду ему будет сказано, – тупее меня. И, потому, на зов туманного призрака откликнулся прежде, – силы воли не хватило, чтобы противостоять гипнозу. Но в его мозгах извилин не много, поэтому он и в себя быстрей моего пришел, – весь гипноз сразу слился, как вода из смывного бачка. А, вот, у меня, эта фигня по «гофрам» серого вещества побродила!»

– Рассказы? – присвистнули Лёга с Андреем. – Так ты вообще – утонченная натура!

В словах ребят не было никакой издевки, и Виктору это понравилось. Раздосадовало его лишь то, что он, забывшись, сболтнул о своих увлечениях при Юле, которая до сих пор была не сведуща насчет этого. Ребята о подобном, правда, тоже не знали, но они-то таких вещей в аккурат и могли не знать. Девушке же, как его близкой подруге, или, даже, больше – невесте, по статусу было не положено пребывание в неведении относительно данных фактов.

Парень сразу заметил, как Юля от этого погрустнела.

– Извини, со времени нашего знакомства, даже чуть раньше, я перестал писать. Из-за творческого кризиса, – попытался он загладить свою вину оправданиями. – Старым хвастаться не хотел, нового пока еще не создал. Решил держать все это до поры до времени в тайне.

– Почему же сразу хвастаться? – взглянула на него девушка.

Виктор хотел, было, дать объяснения, но Мишка его перебил:

– И вот, эта утонченная натура попала под влияние того чудовища. Разве такое допустимо? Ведь, честно говоря, после тогдашней передряги, даже в моей чугунной голове произошел какой-то сдвиг…

– Вплоть до того, что ты рэп начал экспромтом сочинять. И даже пытался его тут декламировать, – вставил Андрей, и ребята заржали, словно трое молодых жеребцов.

– Я его не декламировал, я пел, если это вообще поют, – еле выговорил сквозь смех Мишка. – Что же я мог с собой поделать, если мне вдруг сочинять стихи и петь страшно захотелось?!

– Подожди, так тебя тоже на сочинительство и песни потянуло? – схватил его за руку, чуть выше локтя, Виктор.

Баламут повернул к нему голову, сделав очень удивленное лицо:

– Да еще как! Все нутро перевернулось от желания. Это лицо словно запустило во мне некий механизм. А ты? Тебя оно тоже заставило подумать о песнях?

Услышав ответ Баламута, Виктор весь как-то сник и на несколько секунд замолчал, ужав губы. Когда он заговорил снова, жизнерадостности в его голосе было не больше, чем в звуках скрипящего на осеннем ветру одинокого фонаря:

– Не лицо призрака подчинило волю и вселило желание петь, а его глаза.

Американцы в это время негромко перебросились парой реплик.

Бэн, с помощью скачанных через интернет баз данных, задал компьютеру нужные параметры, в результате чего умная машина отыскала во всей записи снятого на камеру материала оптимально четкий кадр «лица туманной девы». После этого очкастый парень предоставил его Куперу, чтобы тот посмотрел.

Дабы увеличить изображение, Джон щелкнул несколько раз кнопкой экранной лупы.

Лицо приблизилось, распахнув свои ГЛАЗИЩИ …

– Что? Глаза? – продундел Мишка, скорее от неожиданности сказанных Виктором слов, чем от желания понять, – в чем же тут все-таки дело. – Глаза – не глаза, а стих у меня, вроде, ничего получился. Хочешь… послушать…?

На этот раз шутка с рэпом, как, собственно, и сам рэп, не прошли, ибо Андрея, Лёгу, потом Юлю, и даже самого Мишку, захватило то, что они услышали от Виктора.

Парень говорил тихо, но с необыкновенным выражением, – на распев, постепенно повышая тон голоса и увеличивая громкость произношения:

 
– Никогда не видел злобы,
Больше, чем у этих глаз.
Много взглядов я боялся,
Но не так, как в этот раз.
 
 
Ненависть в зрачках плясала,
Буд-то молния, гроза,
Пожирали меня взглядом
Эти страшные глаза.
 
 
В них пылал огонь желанья
Вновь добиться своего,
Вновь отведать вкус победы
За счет счастья моего,
 
 
Повертеть моею жизнью,
Как судьбой других людей,
Что б запомнил боль и трупы
До конца поганых дней,
 
 
Мир забрызгать стылой кровью,
Кровью из, – гнилого рта…
И смотреть в них было жутко,
Словно в адские врата…
 

Виктор невольно сглотнул, чувствуя, как по коже побежали мурашки, а в горле, от напряжения, встал ком.

Вслед за ним то же самое сделали и все его слушатели.

– Это ты мощно задвинул, чувак! Причем – все в самую точку, – сказал Мишка.

– И у тебя оно прямо сейчас сочинилось? Я имею в виду стихотворение… Само? – поинтересовался Андрюха.

– Да…, словно кто-то мной, будто карандашом, его на бумаге писал, – удалось кивнуть, в знак согласия, Виктору.

– Во-во! И у меня тоже так было! – вставил слово Мишка.

– Короче, мужики, – решил подытожить данный разговор Лёга. – Вы теперь свидетели… Как такая фигня называется, когда всякая мистика прет?

– Паранормального явления, – подсказал ему Андрюха.

– Точно, паранормального, – закивал Лёга. – Кстати, Солдатов, а ты откуда это название знаешь?

– От верблюда, – огрызнулся Андрей. – Книжки надо читать… научные.

Купер, проводя работу на компьютере рядом с Бэном, и, краем уха слыша то, о чем говорят ребята, решил больше не переводить смысла их беседы своему помощнику. Ведь, сделать это можно было лишь с целью намека на новое проведение очкастым парнем самоанализа для вскрытия возможных изменений в его психике, подобных тем, которые произошли у Мишки и Виктора (вдруг эти изменения, не появившись раньше, возникли у него сейчас?). Но, если бы у того все же всплыла тяга к сочинению стихов и пению, он бы сам доложил ему об этом.

Да и вообще, следовало прекращать все разговоры на данную тему, ибо не стоило задевать лишних струн.

Воодушевленный таким решением, Купер оторвался от экрана компьютера и вскоре пополнил своей персоной группу ребят.

– Наговорились? – встрял он в их беседу. – Тогда займитесь, наконец, заготовкой дров. Но сначала давайте договоримся насчет караула. Предлагаю дежурить парами. Это новый порядок и дань необходимости одновременно: при повторной аномалии…, я имею в виду призрак и его гипноз, есть шанс, что кто-то из двоих дежурных не попадет под его действие и вызволит напарника из беды или хотя бы поднимет тревогу. Собственно, я уже указывал на это, но решил специально повторить идею для Виктора. Он-то не… слышал моих слов.

– Господин Купер, может, тогда, отправите дежурить первыми Витю с Мишей? Они, ведь, сегодня и так многое испытали, зачем им еще лишняя нагрузка, типа вставания посреди ночи или под самое утро? К тому же Витя и вчера в караул ходил…, – высказала предложение Юля, естественно, радея больше за своего парня, чем за Парфенова. – Вы, насколько помнится, так уже делали, когда, по приезду в лес отвели водителям машин льготное время для дежурства. Не каждый бы руководитель принял к сведению, что они в тот день везли нас всех из самого Петербурга, а, соответственно, и устали намного больше других членов экспедиции…

– Погоди, – остановил ее Олег. – Это чего же получается? Витька в караул пойдет с Баламутом, а я – с Андрюхой? То есть, сперва пойдут в бой наши безумные поэты, а потом обычный народ, которого паранормальщина не коснулась? Так и будем караулить?

– Пара нормальных и пара не нормальных, то есть, – наоборот: пара ненормальных – пара нормальных! – заржал Андрюха.

– Рад бы поддержать ваш план целиком, милая девушка, – заговорил Купер, не обращая на Лёгу с Андреем внимания. – Но сейчас его можно воплотить в жизнь лишь отчасти. Дело в том, что пострадавшим людям непременно следует подыскать напарника, не сталкивавшегося с призрачным явлением. На то есть должный повод, заключающийся в особенностях гипнотического состояния. Да будет вам известно, что люди не одинаково реагируют на гипноз. Кто-то более внушаем, кто-то менее. Но сейчас даже это не столь важно. На сей момент, главенствует давность и сила гипнотического воздействия. Давность, следует заметить – очень малая. Сила, наоборот, – чудовищно велика. Человек, который подпал под действие и того и другого фактора, похож сейчас на глиняную вазу, собранную из черепков. Специально отмечу, – не склеенную, а именно собранную из частей, поставленных на сухотерку. Стоит дунуть – и все разлетится. Большей крепостью обладает самая тонкая, однако цельная, чаша… Короче, люди, попавшие под влияние призрака, не могут сейчас потягаться даже с тем человеком, который, по своей природе, очень внушаем, но, замечу, – не оказывался еще в подобной ситуации никогда за свою жизнь. Из этого не сложно сделать вывод, что если у дежурного, попавшего сегодня в «лапы» туманного призрака будет напарник, не подвергавшийся гипнозу, то, соответственно, есть шанс, что он его, в случае чего, подстрахует. Риск, конечно, все равно сохраняется, но лучшего варианта нам явно не придумать. Тот же факт, что кто-то караулил вчера – не будем брать во внимание, – разделим, сею тяготу, поровну, – всем не легко. А, вот, сегодняшнее происшествие надо непременно сделать поправкой к графику дежурства. Используя данное основание, в первую пару предлагаю записать Виктора. Ему сегодня, на самом деле, порядком досталось, причем больше, чем Мише, и не лишним будет, если этот парень поспит всю оставшуюся ночь. Караулить Виктор станет с девяти до двенадцати, вместе с Андреем. Да-да, – с девяти до двенадцати, – время увеличивается, ибо народу не хватает. Потом, на три часа, вахту возьмем мы с Бэном. Ну а чтобы Миша, которому нынче тоже пришлось не сладко, мог воспользоваться своей порцией отдыха, пусть идет дежурить в последней паре с Олегом. Что на это скажете?

– Согласны, – выдохнул Лёга Стрельцов.

– Все люкс, – кивнул Виктор.

Юля промолчала, испытывая блаженство оттого, что Купер все же откликнулся на главную часть ее просьбы, поставив Виктора дежурить в удобные часы.

Первым от группы отделился Андрюха Солдатов. Спальные мешки, на которых все сидели во время ужина, теперь должны были понадобиться для своего основного использования, поэтому он зашагал к валяющемуся невдалеке, у самой тропы, деревцу и вскоре приволок его на озерный берег.

Оказалось, достаточно покрыть мокрый ствол дождевиком, как тот мгновенно превратился в нормальное место для сидения, – теперь было, где обосноваться во время дежурства.

Вслед за Андрюхой принялись за дело и Лёга с Мишкой, отыскивая таким же способом, как и их товарищ, дрова и раскладывая их перед огнем, дабы немного просушить древесину от впитавшегося в нее дождя.

Виктор же взял из вездехода главный «инструмент» дежурного, – ружье. После пережитого сегодня надежда на него, правда, угасла, но в качестве «скипетра» (считай – эстафетной палочки) идущих в караул людей оно годилось. Он поставил карабин возле принесенного Андрюхой деревца, зацепив его ремень о длинную ветку, и начал помогать ребятам.

В один из моментов, когда Виктор тащил к огню очередное полено, ему на глаза попались куски пластиковой бутылки, валяющиеся на песке, чуть поодаль от костра.

– Что это? – спросил он Лёгу, одновременно думая о своей не наблюдательности, ибо такие яркие штуки им были до сих пор не замечены.

– Да-а-а… бутылка у нас сегодня раскололась, – пояснил Стрельцов.

– И мы остались теперь без тары для воды, – добавил проходящий мимо Андрюха. – Надо было еще одну бутыль с собой брать, чтобы, в подобном случае, резерв под боком лежал.

«Плохо», – погрустнел Виктор. – «Совсем плохо».

4

Большая часть людей разошлись по палаткам.

На улице остались Виктор с Андреем, да еще Юля, прибирающая кухонное хозяйство после ужина.

Солдатова, как и остальных членов экспедиции, пребывающих пока под открытым небом, поразило то, что Бэн тоже пошел спать.

Сначала, правда, очкарик, хотел – таки, в угоду привычке, еще повозиться с приборами. Конечно! Ведь теперь у него была колоссальная видеозапись! Это тебе не «вшивая» аудио фиксация звуков, раздавшихся когда-то над лесом. И даже не «полуслепая» съемка «Зеленой головы». Но день, видимо, оказался слишком трудным даже для него.

– Все раньше и раньше ложится, – прокомментировал его действия Андрей. – В первую ночь на болотах – чуть ли не до утра сидел, потом до полуночи стал засиживаться, а теперь, вон, и до десяти не дотянул.

Виктор посмотрел на часы. Стрелки, действительно, показывали, без малого, десять.

Но это ему было не особо интересно. Гораздо больший интерес в нем пробудило то, что, когда Бэн залезал в палатку, в которой ему суждено было провести эту ночь вдвоем с Купером, то заметил, что ученый уже крепко спит.

Вообще, брезентовых укрытий теперь не хватало на каждого человека в отдельности, и, против воли, приходилось с кем-то ютиться. Если говорить более конкретно, то палаток было всего три. Соседи по вынужденной коммуналке подобрались сами собой, без всяких договоров, лишь по здравому размышлению и дружеским предпочтениям. Так, одну палатку заняли Купер с Бэном, вторая предназначалась Виктору с Юлей, а третью взяли себе Лёга, Андрей и Мишка.

Виктор и раньше ночевал с Юлей в одной палатке и был уверен, – это укрытие способно вместить двоих. Так что Купер с Бэном, равно как и он сам со своей девушкой, разместились вполне комфортно. А вот относительно удобства ребят – разнорабочих у Виктора не было уверенности. Правда, ночевать втроем им пришлось бы недолго. На первую треть ночи от них ушел вынужденный дежурить Андрей, последние же три часа перед рассветом вместе с ними не будет Мишки, которому выпала ответственность нести вахту в это самое время. Однако и за оставшийся период беднягам сулило настоящее мучение, ведь им придется лежать в палатке, словно в бочке селедка.

Но, в общем, Купер видел уже десятый сон…

Сей факт, означал, что, если понадобится провести какой-то тайный, от босса, разговор, то его можно осуществить, особо не страшась, что начальник тебя подслушает.

И перспектива такого разговора не заставила себя ждать.

По крайней мере, когда из крайней палатки высунулся Лёга, весь его вид говорил, что надо посекретничать: голова втянута в плечи, уши «на макушке», нижняя челюсть выдвинута вперед…

Показывая пальцем на «жилище» ученого, глазами Стрельцов как бы спрашивал Виктора: отрубился тот или нет.

Находящегося там же Бэна, естественно, можно было не считать, – если он пока и не уснул, то все равно ни о чем не догадается, – ведь русского языка очкарик не знал.

– Все в порядке, – ответил ему Виктор.

Видимо, Лёга все-таки еще боялся открыто заявить то, что хотел, поэтому, начал «тянуть».

– Борис Михайлович мне, в свое время, говорил, что у Бэна индивидуальные особенности организма есть, которые ему позволяют мало спать, – тихо произнес он.

– Выходит не в особенностях дело, – развел руками Андрюха.

– Ты про то, что он решил уснуть раньше обычного? – попытался уточнить Стрельцов.

– Не много ли базара по этому поводу? – встрял в их беседу Виктор.

– Какой базар? Чего вы тут лопочите? – показалась из палатки зевающая голова Мишки Баламута.

– Иди дальше спи, – оттолкнул его обратно вглубь брезентового укрытия Лёга.

«С чего это они, вдруг, в одной палатке спать согласились?» – подивился такому факту Виктор.

По-видимому, здравый смысл победил-таки их сумасбродство, как физическая нагрузка и чистый воздух победили «антисонные» способности Бэна.

Парень пошевелил дрова, и огонь вспыхнул ярче. Жар от разгоревшегося костра стал сильнее. Сидящий чуть поодаль от Виктора Андрей даже заслонился от него краем накинутого на плечи тонкого свитера.

Юля еще немного погремела посудой, отмывая ее от остатков поздней трапезы, а затем тоже присела на бревнышко рядом с Виктором.

– Может, тебе лучше все-таки на боковую пойти? – спросил он ее, кивком головы указывая в направлении их палатки. – Бери пример с Бэна…

– Не хочу там быть в одиночестве, – девушка посмотрела в сторону брезентового укрытия и поежилась.

Виктор окинул ее взглядом.

На Юле были надеты теплые спортивные штанишки и не менее теплая кофта от того же спортивного костюма.

Руководствуясь увиденным, парень сделал заключение, что поежилась девушка не от холода…

В это время Андрей обратился к Лёге со словами:

– Слушай, а чего ты вылез? Чо те надо, вообще?

– Я хотел сказать Витьке пару слов. Между прочим, о том, насчет чего никто из вас, так еще и не удосужился его просветить.

– Так-так, и что же это там за секрет? – отреагировал Виктор, радуясь, что тайный разговор, наконец, готов сдвинуться с места.

– Когда ты сегодня в просрации был, – оговорился Лёга.

– Прострации, – поправила его Юля.

– Короче, – когда сидел на берегу, ничего не соображая, после… ну, сам знаешь чего, Купер с нами диспуты разводил… Ты слышал чего-нибудь, о чем он трепался? Понял?

– Нет, не слышал, – качнул головой Виктор. – Помню только озеро… Затем, – будто шторки закрылись. Стихи в голове какие-то звучали, тьма вокруг плавала, и… сознательная жизнь снова начинается с того момента, как я уже в машине сижу…

– Так вот, американец, между, прочим, всех нас, – русских, хотел уволить, из-за, своего рода, сокращения штатов. Дальше, мол, идти опасно, я вашими жизнями рисковать больше не имею права… Назначил, даже, жалкое «пособие» по безработице, которое, дескать, выплатит, когда вернется с болота. Я еще подумал в тот момент: если вообще вернется…

– Что? Уволить? – Виктор нервно хрустнул костяшками пальцев.

– Да-да! К едрени-фени. А потом… – Лёга понизил голос до шепота. – Послушал немного, как Юля упрашивает его не делать этого, да и опять изменил свое мнение. Впечатление было такое, словно перед этим он просто кочевряжился.

– Меня такой оборот, признаться сказать, тоже напряг, – честно признался Солдатов.

– Чего ты по этому поводу думаешь? – Лёга погладил ладонью свою бритую голову.

Виктор нахмурился.

У него снова возникло ощущение, что Купер не ученый, а расчетливый делец. Такие дельцы, обычно, не ценят работников, нанятых ими для выполнения какого-либо задания (ни как специалистов, ни как людей). Результат, к которому они стремятся, для них куда важнее, чем судьба и чувства человека. Теперь Виктору казалось, что если американец захочет, ради своего дела, принести весь экспедиционный коллектив в жертву, то и глазом не моргнет, как сделает это. И, если отправиться с ним дальше, следует иметь, как он сам недавно говорил, козырь в рукаве. Под козырем ученый, правда, подразумевал то или иное покровительство от неизбежных нападок со стороны милиционеров, когда соответствующие органы узнают о… пропаже… некоторых членов экспедиции, и будут подозревать ребят в нечистых помыслах и действиях. Теперь же данный термин как нельзя лучше подошел и в отношении дальнейшего сотрудничества с самим ученым. Ну а что касается козыря в этом случае, то им должна была стать осторожность. Осторожность во всем. Скажет Купер: «Иди туда-то», – сходи, но перед этим сто раз проверь, безопасно ли там.

Правильно он предупредил ребят вчера вечером (когда они сидели за обеденным столом в лагере и шептались), – не надо особо доверять американцу.

При этом, по поводу увольнения было все ясно, как божий день. Дополнительная мотивация, – вот тому причина. Как собакам показывают кусок сахара, чтобы они служили, так и американец дразнил недавно ребят: «Плохо служите! Не видать вам всего сахара! Вот вам жалкие крошки – «пособие», а остальное я себе обратно в карман уберу. А-а-а, даже заплясали на цыпочках веселее? Желаете, значит, всю награду, целиком получить? Ну, ладно, так уж и быть… Послужите еще немного и набьете пасть вкуснятиной».

Относительно же того, что американец, якобы, не хотел рисковать чужой жизнью, – все это треп, – чтобы лучше выглядеть в чужих глазах.

Из Лёгиной палатки послышался негромкий храп Мишки Баламута.

– Вить? – не отставал Лёга.

Юля, чувствуя, что Виктор так и не ответит на вопрос Стрельцова, заговорила вместо него:

– Ребята, вы помните старую русскую поговорку: «Меньше знаешь, лучше спишь». По-моему, Олег, тебе твои тайные знания, сейчас, в аккурат, и не дают заснуть.

– Точно-точно, – подал, наконец, голос Виктор. – Но тут, если не заморочки Стрельцова, и других тайных знаний полно наберется. Взять хотя бы местность… Какая-то она не такая…

– Не такая? – переспросил Лёга.

– Не такая, – подтвердил Виктор. – То лес в топях растет, хотя давно вымокнуть должен, то, вообще – озеро посреди болота образовывается. Да еще, какое красивенное, – как на курорте.

При этих словах Виктору, вдруг, почудилось, что ему на плечо упала капля. Желая посмотреть, не собирается ли опять дождь, он поднял глаза к небу. Капля действительно почудилась. Парень так же не исключал, что в плечо его ударил какой-то ночной жук, летевший на свет костра и не вписавшийся в поворот. Но облака ушли, и в бескрайней выси засверкало множество звезд.

Звезды были какими-то странными. Казалось, они плясали перед глазами, быстро меняя свое положение на небосклоне. Стоило моргнуть, и звезда, на которую ты только что смотрел, исчезала, а на ее месте появлялось несколько других.

Виктор давным-давно, – со школы, не интересовался астрономией, но все еще мог бы найти созвездия большой и малой медведицы, – два «ковша», один – покрупнее, другой – поменьше. Но здесь он их не находил. На ум парню пришла нелепая мысль: «Словно сижу в другой галактике… или… вселенной». От этого как-то похолодело внутри. Виктор быстро опустил голову и взглянул на костер. В отличие от звезд, огонь никуда не девался, и хоть это радовало.

Он подумал, было, сказать насчет звезд ребятам, но не стал.

Хватит с них на сегодня информации. Тем более что из нее вытекают, в основном, вопросы, а не ответы…

Подул ветер.

Ребята, сидящие вокруг костра, инстинктивно подались ближе к огню, а Лёга Стрельцов побыстрей застегнул полог своей палатки и спрятался в ее недрах.