Текст книги "Томный дух болотного зверя"
Автор книги: Роман Яньшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 46 страниц)
– Да, денег-то хочется, – сокрушенно покачал головой Андрюха. – А, кстати, интересно, где американец держит причитающиеся нам суммы?
– Дураком надо быть, чтобы думать, будто он их с собой таскает, – отметил Виктор. – Скорее всего, наше будущее добро в каком-нибудь банке на его счету лежит. Вернемся, после окончания дел, с ним в город, он нам чеки выпишет. Насчет денег, думаю, Купер честен, а, вот, в остальном, – он нам лжет.
– Ты имеешь в виду, лапшу на уши вешает? – вытаращил, глаза Мишка Баламут.
– Да…
– И почему?
– А потому… – Виктор обернулся удостовериться, не смотрят ли на них американцы. Разглядеть что-либо в сгустившейся тьме получилось очень немного, но он хотя бы убедился, что тех нет поблизости, по крайней мере, – хорошо знавшего русский Купера. – Не был американец ни в какой милиции, так как в поселке отделения этих органов просто не должно присутствовать.
И ребята, и Юля, заговорщически подались вперед, пригнув голову.
Виктор еще раз обернулся.
– Власти – только в райцентрах существуют. Но не тут.
Поэтому вы особо не доверяйте американцу. Он – сам себе на уме. Если б не чрезвычайные обстоятельства, которые загнали меня и Юлю в угол, ни за что бы не стал тут оставаться, ибо ничего хорошего здесь не светит. Но у нас с Юлей нет выбора. Куперовские деньги нам с ней позарез нужны. Так что мы двигаемся дальше, причем без страховки в виде чьей-либо помощи, – глупо на нее надеяться, когда нами такие лжецы руководят, да дубовые законы на произвол судьбы оставляют. Кстати, о помощи… Молюсь, что бы никого из здесь присутствующих не постигла такая же судьба, как Алексея и Бориса Михайловича. За них, откровенно говоря, до сих пор переживаю… Пропавшие без вести – самое хреновое дело. Не понятно – живы они или мертвы…
– Но, если они все-таки живы, неужели мы действительно оставим Алексея и старого чувака в беде? – возмутился Андрюха. – Ведь, наверняка, можно вызвать кого-то еще, кроме милиции. Тех, кто отзовется на обычный телефонный звонок, без всяких там заявлений, и не будет, потом, мозги нам компостировать всякими допросами. Давайте подумаем, кому можно позвонить?
«Скорая сейчас – ни сном не духом к этому не относится», – начал перебирать в голове возможные варианты Виктор. – «Кто же еще может сыграть подобную роль? Пожарники? Частные детективы? Только у нас все равно нет номера телефона какого-либо частного сыскного агентства. К тому же, в Череповце, думается, их совсем мало, если они вообще там есть… И деньги для оплаты частных услуг сможет предоставить лишь Купер, а он, по всей видимости, будет придерживаться своего прежнего плана и, чтобы «свалить» в сторону, опять чего-нибудь придумает».
– МЧС! – заговорила, вдруг, Юля. – Надо вызывать службу спасения!
Виктор, вдруг, подумал, почему у него первым не родилась такая идея? Служба спасения! Ее следовало вызвать еще тогда, когда у Ананьева случилось плохо с сердцем. Хотя, в тот момент, как назло, телефоны отказали… Словно их кто-то нарочно выключил. Ну а что насчет мозгов? Соображалку у людей тоже кто-то выключил или, все-таки, нет? Да нет, конечно, никто ее не выключал. Сами ротозеями были. Хотя, чего стоило тому же Алексею, когда он в ночи на машине между лесом и городом мотался, заехать не в больницу, а в службу спасения? А в больнице почему не посоветовали обратиться в МЧС? Хотя, всем сейчас друг на друга наплевать. Вот если б Алексей у врача перед носом деньгой помахал… Деньги! Опять они! Всюду властвуют.
Короче, о службе спасения, кроме Юли, не вспомнил никто. Юля, собственно, тоже опоздала с этой мыслью, но, тем не менее, ей она хотя бы пришла в голову, не то, что остальным.
Виктор мысленно похвалил девушку за такую подсказку…
Однако…
МЧС, – вмешательство, – отчетность, и, опять же, – милиция (все они друг с другом связаны), – допросы, – прекращение работы…
Озарение, снизошедшее на парня, очень ему не понравилось. Оно убивало последнюю надежду. Согласно представившейся ему сейчас цепочке выходило, что отсутствие до сих пор вызова спасателей было к всеобщему же счастью участников экспедиции.
В случае обращения к работникам МЧС, новый вариант развития событий повторял предыдущий сценарий: Купер или сами ребята, вызовут спасателей, те, по завершению своей операции или сразу же известят о случившемся милицию, милиция, так как им это велит долг службы, начнет бюрократическую волокиту и членов экспедиции будут мучить вызовами в различные инстанции для допросов, а потом…
Ребята ожидали от Виктора отклика, но, видимо, времени, понадобившегося на его раздумья, прошло слишком много, – настолько, что оно не совмещалось с действиями такого типа. В результате, у них самих появились кое-какие соображения и, например, Лёга, не собираясь их копить, взял, да высказал вопрос, который, очевидно, его обеспокоил:
– Слушай, Вить, а чо ты ляпнул насчет того, что Купер сам себе на уме? Мы, конечно, поняли, что он нас в чем-то обманывает и особо доверять ему не надо. Ну, а, если поподробнее?
– Подробности! Верно! – кивнул Виктор. – Следует расставить все точки над «i». Так вот… Я на девяносто процентов уверен, что американец никого из спецслужб чисто не захотел известить о пропаже двух членов нашей команды. Такой проступок может быть расценен и так и сяк. С одной стороны не исключено, что он пытается подыграть себе, а попутно и нам. Иначе, если сюда сунутся менты, неизвестно еще, сможем ли мы закончить работу. Вдруг нас разгонят к чертовой матери? Купера же, чего бы он там не говорил насчет того, что у нас здесь заграничники перед россиянином имеют кучу привилегий, возьмут, да и вообще, из страны выдворят. В этом случае мы получим фигу вместо денег, а начинания американца лопнут, как мыльный пузырь. С другой стороны, такое его поведение кажется излишне скрытным, – ведь нам-то он соврал, что все сделал, как надо. За такими штуками страшно даже подумать, что может оказаться. Вдруг, он задумал провернуть какие-то свои дела, а потом взять, да и подставить нашу группу той же милиции, чтоб с него было все – как с гуся вода? То есть свои промашки да… бог его знает чего еще, на нас, в конце-концов, свалить? Отсидим, в итоге, лет по пятнадцать, чужой срок мотая, – мало не покажется.
– Да-а-а, – тяжело вздохнул Лёга Стрельцов.
– Но, я еще о деньгах не закончил, – произнес Виктор, стараясь не упустить важную мысль. – Дело в том, что здесь один каверзный момент существует. Тому, кто сейчас покинет лагерь, как вы поняли, скорее всего, ничем уже рисковать не придется, хотя и денег ему не дадут. Однако, при неосторожности, ушедший из команды человек может лишить заработка и остальных, – тех, кто не щадя своей задницы, остался вкалывать на болотах ради возможности крупно получить потом причитающееся.
– Это еще почему? Я имею в виду, как он лишит их заработка? – удивился Мишка.
– А вот так. Все начнется с того, что кто-либо из нас покинет лагерь, бросив работу. Потом, желая, как я выразился недавно, – справедливости, этот человек неосторожно зайдет в милицию, ну а там, до запуска «цепной» реакции, будь она не ладна, рукой подать: заявление, допросы, поиски, следствие. Работа встанет, денег – не будет, – пояснил Виктор. – Так что давайте договоримся… Если кто уйдет отсюда, не сообщайте пока никуда об исчезновении людей.
– Понятное дело, – друзьям свинью – не подкладываем! – проговорил Лёга Стрельцов.
– В отношении вызова МЧС – срабатывает тот же самый алгоритм: они узнают обо всем, передают нас милиции, милиция… А-а-а, короче, все равно кранты… Так что, Ананьева с Алексеем в беде бросить придется… С легкой подачи Купера… Иначе опять возникает угроза никогда не получить причитающиеся нам деньги.
Виктор подумал о том, как быстро все меняется.
Он сам, а так же ребята, достаточно честные и законопослушные до сего момента, вдруг, в одночасье начинают совершать противоправное деяние, уклоняясь от дачи важных показаний, касаемых пропажи людей из экспедиционной команды…
Виктор решил прекратить эти философствования.
– В общем, так, – опять обратился он к ребятам, – Всё мы, вроде, обговорили. Даже насчет ухода, если кто захочет свалить, мысль шуршала. Откровенно говоря, – завидую тому человеку, который волен уйти. Ведь, у нас-то с Юлей, как я уже говорил, – нет такого выбора. Без Куперовских денег мы все равно жизни не увидим.
– А ты думаешь, у нас жизнь будет? – подал голос Баламут.
– Вы, по крайней мере, вернетесь к своему «разбитому корыту», – парировал Виктор. – А девчонке придется возвращаться в ад. Я же, по любому, ради нее за Купером пойду, потому что…
– Любишь, – закончил за него Лёга. – Мы, Вить, не знаем, какие у вас там проблемы, и не наше дело это знать, ну а в остальном – всем все ясно. Мы продолжаем путешествие…
– В надежде, что жизнь потом не будет такой хреновой, – подхватил Андрей.
– Что ее американское бабло смажет, и мы станем, как сыр в масле кататься, гы-гы-гы… – загоготал Мишка Парфенов.
Все, отсалютовав друг другу стаканами с чаем, чокнулись ими и сделали каждый по нескольку добрых глотков этого тонизирующего напитка.
– Хм… Юля чай говнулированный заварила, – хмыкнул Лёга Стрельцов, сплевывая на землю осадок, которого и он, и все остальные, уже изрядно хлебнули, ибо тот поднялся со дна стаканов во время торжественного чоканья.
На это его выражение Андрей и Мишка прыснули в стороны, смеясь и кашляя одновременно. Видимо, приступ смеха у них оказался слишком внезапным и сильным, чтобы они смогли удержать его до тех пор, пока проглотят набранный в рот напиток, итог – жидкость попала им «не в то горлышко».
– Какой чай Юля заварила? – насторожился Виктор.
– Говнулированный, – повторил Лёга, тоже начиная смеяться.
– Он имеет в виду гранулированный, – пояснила Юля. – Этот чай мы в Конино купили. Я уже тогда была не в восторге от такой покупки, но выбор в сельском магазине отсутствовал. Пришлось взять то, что было, и изощряться потом… Ведь, до сегодняшнего вечера, я заварку, прежде чем по стаканам разливать, через ситечко процеживала. Вот вы и не догадывались, чего на самом деле пьете. Но сегодня, в суматохе, ситечко потерялось. Без него, сами понимаете, гранулы стало – не отсеять. Вот, теперь они на дне посуды, как мышиные какашки и перекатываются. Так что, Олег его правильно называет.
– Брось ты, Юль, нормальный чай, – попытался отговорить ее от поношения напитка смеющийся Лёга.
– Ничего не нормальный, – покачала головой девушка.
– Почему? – моргнул Мишка Баламут и демонстративно подставил под подбородок кулак, дескать, – я готов слушать.
– Потому что делается он из самых отходов чайного производства, – Юля стала складывать на поднос грязные тарелки и стаканы. – Ведь, каков процесс изготовления чая?
Все пожали плечами.
– Сначала чайные листья собирают и засовывают в сушильную машину, – девушка временно пристроила поднос на одном из свободных раскладных стульчиков, и, вынув из кармана своего фартучка губку для мытья посуды, аккуратно вытерла ей обеденный стол. – При сушке листьев, на специальную сетку, покрывающие поддон камер, где они термически обрабатываются, падают отколовшиеся от цельных листочков части. В сами же поддоны, через сеть, оседает чайная пыль, – очень мелкая крошка этого растения, перемешанная с той грязью, от которой листья не смогли отмыть при их подготовке к высушиванию. Надеюсь, вы понимаете, – грязь осыпается, потому что тоже высушилась. Потом, на конвейере, целые листочки упаковывают, как крупнолистовой чай, расколовшиеся мельчат, – получается чай чаинками, а вот чайную пыль говну… прошу прощения, гранулируют и продают под видом чая. Безотходное производство.
– Но он же все-таки похож на чай, – произнес Мишка. – Черный, заваристый, не то, что зеленый.
– Ты не любишь зеленый чай? – спросила его Юля.
– Нет, – Мишка изобразил гримасу отвращения у себя на лице.
– Он очень полезный, – заметила девушка.
– Ну и что, что полезный? А вдруг мне подделку продадут? В ней-то пользы – шиш, – не растерялся Мишка. – Черный чай я, хоть, по цвету отличу, а откуда я узнаю, что зеленый – настоящий?
– По вкусу, – Юля взяла поднос в руки.
– Не такой уж я гурман, чтобы травы по вкусу распознавать. Трава она и есть трава. Может, мне вовсе и не чай продали, а… крапиву, например, которую в Аджарии около какого-нибудь вокзала скосили?
Все засмеялись.
– Хорош разглагольствовать, – сказал Виктор ребятам, одновременно забирая поднос у Юли. – Кстати, дорогая, ты с провиантом на три дня разобралась?
– Да, – ответила девушка. – Подобрала комплекты сухих продуктов и консервы к ним.
– Отлично! Тогда, пора спать.
– Погоди, – вмешался Андрей Солдатов. – Мы, ведь, тоже на завтра вещи насобирали. Когда их, вместе с Юлиными харчами, да посудой, в машины-то запихивать будем?
– Посуду, кстати, еще вымыть надо, – подала реплику Юля.
– Завтра утром пораньше встанем, и все это сделаем, – объяснил Виктор. – А то, вон, уже… Скоро полночь! Кто сегодня в караул пойдет, помните?
– Вчера дежурили Лёга, Алексей…, Стокер и я, – загнул пальцы Андрюха. – Значит, сегодня должны вахту держать ты, Баламут с Купером, и… Ананьев…
– Ананьева нет, но время его дежурства все равно, считай, прошло, – заметил Виктор. – С полуночи до рассвета, в аккурат шесть часов осталось, – по два на каждого.
– Точно! – подтвердил Лёга.
– Господин Купер, я начинаю дежурство. Вы помните, что вам сегодня тоже дежурить полагается? Или, может, у вас дела и требуется подмена? – крикнул Виктор в сторону передвижной лаборатории.
Там снова горел экран компьютера и светило несколько низковольтных лампочек, причем лампочек, со времени последнего наблюдения парня за происходящим возле «финского» домика действом, немного добавилось, из-за чего фигуры американцев теперь не были «фантомами», а представляли собой сносно видимые, включая мелкие детали, типа лица, «тотемы».
Купер обернулся на крик Виктора.
Фигура парня, освещенная костром, стояла в ожидании.
Джон знал, что, когда он покинул ребят после ужина, те, за столом, не долго, но все-таки секретничали. Относительно этого ему подумалось, что если устремления молодых людей выстраиваются в нужном направлении, – порядок. Если же нет, значит, старшая жена Ылма облажалась.
И, вот, теперь, ребята захотели выставить караульного.
Следовательно, они остаются. Ну а, покуда, они остаются, то вряд ли на одну ночь.
Гаргейха не облажалась. И ребята будут действовать так, как надо.
А сейчас, он должен был одобрить их караул…
Сам Джон вкладывал в выставление дежурного совсем другой смысл, нежели молодые люди. Американец внутренне усмехнулся, думая о том, как ребята до сих пор боятся оборотней. Ему, в отличие от них, было известно, – слуги болота совершили уже все кровопускания, которые им позволено совершить Болотными Законами, и теперь они никого больше просто не смогут тронуть. Но сохранялись иные опасности. К примеру, вдруг из-за оставленного на поляне костра случайно возникнет пожар? Или какой малый из Конино забредет сюда со злым умыслом, прознав, что тут разбили лагерь беззащитные ученые, вещами которых можно поживиться? Короче, караульный требовался в любом случае. Под влиянием такого убеждения, Купер даже сам был не против отдежурить свою вахту.
– Ну, так что? – вновь крикнул Виктор.
Джон медленно выплыл из пучины своих размышлений обратно к реальности и ответил парню:
– Ладно, начинай дежурство. Меня подменять не надо, я пойду караулить согласно очереди!
Виктор покосился на ребят и понял, что те, как бы приняли это к сведению.
«Молодцы ребята! Выставляют караул, чтобы охранять друг друга от опасностей леса», – продолжал размышлять Купер. – «А вот я не уберег своих».
Внезапно ему очень захотелось увидеть дочь и жену.
Только не в кошмарах.
Кстати, о них… Плохие сны не снились ему с самой конференции…, точнее, – с самого прилета в Россию (ибо, в ночь накануне отправления сюда, он, в аккурат, не спал). И это после года каждодневных их появлений!
«Хороший знак», – подумал Джон. – «Даже не знак, а знамение, возвещающее о том, что верный путь в работе найден».
Купер воодушевился. Примерно так же, как тогда, когда Рэй доказал ему правдивость своих рассказов о Болотном Духе и творящемся в лесу мракобесии, превратившись в оборотня.
Переполняемый эмоциями, Купер, вдруг, снова возжелал приблизить начало своего исследования.
Попутно это желание подстегнуло и его мысли.
Перво-наперво те сконцентрировались вокруг причин, породивших данное устремление. Иным словом, Джону удалось подумать, из-за чего именно он вообще начал так спешить в этом плане.
Если ему не изменяла память, подобного рода спешка появилась у него впервые, когда Ананьева готовили к отправке в больницу.
Нет, он, конечно, торопился и раньше, даже в Россию вылетел, благодаря стараниям Эрика, – первым возможным рейсом! Но тогда спешка была, как говорится, – житейская, – в то время ему хотелось как можно быстрее снять работу с «мертвой» точки, поскольку он был уже «на грани». Виной тому являлись, естественно, – ночные кошмары. Джон чувствовал, что помаленьку сходит с ума, и, если в ближайшем будущем ничего не изменится, то он рехнется окончательно…
После установки палаточного лагеря возле череповецких болот, и разговора с Рэем, житейская спешка уступила место «организационной» – Купер боялся, что «стадо» жертвенных душ разбежится, и эксперимент будет сорван.
Но теперь… Все изменилось. «Мертвая» точка оказалась преодолена, а заботу «пасти» народ духи с него сняли, перевалив ее на себя. Короче, все это осталось в прошлом.
Однако волнам настроения, казалось, не было конца. Вот и сейчас Купер уловил в себе еще одно «цунами». Он захотел убыстрить действия вновь, потому что почуял наживу. Ведь, совсем недавно информация потекла ему в руки. Потекла, правда, не та, которая требовалась, но, тем не менее, она указывала на близость необходимых данных. Это было, как смотреть анонс к какому-нибудь фильму. Сейчас такой вот рекламный ролик настолько разжег в нем интерес к дальнейшему развитию событий, что с сего момента он только и ждал, когда же все начнется. Заарканенный появлениями оборотней, ВОЕМ, пронесшимся над лесом, Джон уже представлял себе перспективу будущего исследования. Что-то разрасталось в нем, манило его следовать за собой.
Купер мысленно повторил себе то, что давным-давно засело у него в голове: «Мне нужно получить доказательство существования потустороннего мира», – а потом добавил: «Любой ценой».
Взгляд его оторвался от фигур ребят, сидящих и стоящих у костра, поблуждал по раскинувшемуся вокруг темному лесу, и снова вернулся к ним.
«Тогда подставь их! Пусть первое твое устремление сделать это с Виктором и Бэном потерпело неудачу, но это – ничего! Не обращай внимания на промашку!» – завопил его разум. – «Подставь их! Для ускорения же процесса, требуется соорудить очередной план…»
По мнению Джона, такой план, прежде всего, должен был опять включать один старый пункт из прежнего распорядка действий. Его он уже использовал в отношении Бэна с Виктором и заключалась эта хитрость в посещение людьми болота ночью (два обязательных условия жертвоприношений, необходимые на данный момент, таким образом, будут соблюдены). Но планировать такое на сегодня представлялось сумасбродством. День прошел насыщенно, все устали, народу хочется спать. Если давить на людей, они могут и на бунт пойти.
Так или иначе, получалось, что все походы и поездки придется отложить до завтра, точнее – до завтрашнего вечера.
«Опять до вечера?» – у Джона сжалось сердце. – «Это означает, что мне снова потребуется сдерживать себя, но на этот раз не только следующий день, а еще и предшествующую ночь!».
Ученый глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки.
«Чтобы, в конечном итоге, выиграть сражение, иногда требуется отступить», – как бы произнес он мысленно для себя. – «Хочешь – не хочешь, а ждать придется. Кстати, я ребятам сам напел про то, что исследование продлится еще трое, то есть – несколько суток. За это время задуманное реально сделать. Завтра – первые сутки. Все, к вечеру, отправятся на болото, и свою долю получит средняя жена Ылма – Крапа. Потом наступят вторые сутки. Хорошо бы, чтоб в их темную часть, отоварилась и младшая, – Лукама. Ну а на третью ночь… Эх, если б вся эта нечисть еще и днем вела прием… «пациентов»! В общем, на третью ночь получит предназначенный ему дар сам Дух Болотного Зверя. Он проснется и даст мне экспертную оценку существования иного мира. Это будет самым главным доказательством в моей жизни…»
Джон почувствовал, что успокаивается, а на его губах играет улыбка.
С этой улыбкой он заговорил снова, обращаясь к русскоязычному составу экспедиционной команды (Бэну суть сказанного можно объяснить и позже):
– Ребята, вот еще что…
Лёга, Андрей, Мишка, Виктор и даже Юля посмотрели в его сторону.
– Завтра можете не спешить с подъемом. На болото поедем опять во второй половине дня.
– Почему это вдруг? – воскликнул Виктор. – Вы же, вроде, говорили, что время дорого?! Для чего, тогда, такое промедление?
– Как не парадоксально это звучит, для его же лучшего использования, – ученый хитро прищурился. – Не веришь? Тогда подскажи, с какой, примерно, средней скоростью, мы передвигались, используя вездеход во время нашей сегодняшней пробной поездки?
– Километра три – четыре в час. Ну, как пешком человек идет, – ответил Виктор, не понимая, к чему клонит американец. – Конечно, это если говорить о средней скорости, как вы потребовали. А так – не угадаешь: где-то получалось быстрее, где-то медленнее…
– Средняя скорость – самый главный показатель! – многозначительно поднял к небу указательный палец Купер. – Я сейчас смотрел найденную Бэном в Интернете карту окружающей нас местности. Мной уже упоминалось про нее. Согласно расчетам, проведенным с ее помощью, выходит, что Сердце Болота удалено от нашего лагеря примерно на тридцать два километра…
«Ё-о-о!» – подумал Виктор. – «И все это расстояние, колдунья, для того, чтобы побывать там, умудрялась когда-то проходить за день? Больше! Туда и обратно успевала! Хотя, она – старой закалки. Во времена ее молодости люди, в основном, только на своих двоих и ходили».
– Продвигаясь вперед со скоростью, которую ты обозначил, мы способны преодолеть это расстояние за восемь часов. Ну а если учесть, что нам где-нибудь может здорово не повезти, и мы очень застрянем, что вполне вероятно, – за десять, – продолжал излагать факты Купер. – В случае нашего отправления к Сердцу Болота завтра утром, мы поспеваем туда только к ночи. Вроде бы, это и требуется. Помните мои слова насчет того, что в темное время суток паранормальная активность набирает силу? Однако сможем ли мы работать той ночью, после столь трудной дороги? Скорее всего – нет. Потому исследование отложится еще на одни сутки: ночь – спим, день – отдыхаем и только потом беремся за научную работу. В случае же если выедем завтра во второй половине дня, – до вечера преодолеем треть пути. Заночуем в топях. На вторые сутки достигнем Сердца Болота, – не очень уставшие, а потому и аппаратуру успеем засветло подготовить и для ночных наблюдений силы сохраним.
– Так…? – хотел что-то спросить Виктор, но замешкался.
– Ты скажешь – все равно два дня выходит? – не дал ему собраться с мыслями Джон. – Верно! Однако второй вариант, который я сейчас предлагаю, имеет свои неоспоримые достоинства, заключающиеся в оптимизации деятельности. Благодаря этой оптимизации, мы не будем перегружены работой, а необходимые дела станут осуществляться каждое в свое время. Так что принимайте к сведению корректировку. И извините за столь позднее ее внесение. Ну, так, всем все ясно?
– Понятно, – Виктор перевел взгляд на Юлю.
– Очень хорошо, – отреагировала она. – Тогда утром посуду вымою, при дневном свете…
Виктор глянул на восседающего у костра Андрюху Солдатова: – Ты спрашивал, когда поклажу в машины будем грузить. Вот нам завтра на это целых полдня, а не только раннее утро, как я говорил. Хватит?
– Конечно, – осклабился Андрей. – Выходит, прав босс? Видишь, и посуду впотьмах нашаривать не придется, и с погрузкой теперь не надо спешить. А то, ведь, спешка нужна только в трех случаях…
Лёга, в ответ на последнее выражение Андрея, хотел ему что-то сказать, но не успел этого сделать, поскольку его остановила просьба Виктора:
– Слушай, Олег, будь другом, принеси, пожалуйста, мне ружье. А то я не знаю, где теперь карабин лежит, да и тебе, после обмороков, размяться лишний раз не помешает.
Лёга знал, где лежит ружье, – на крыше туалета (после нападения оборотней Баламут, принес, его туда – на сохранение и сообщил об этом всем, кто был на тот момент в лагере).
Идя к сортиру, он, по пути, забрел в свою палатку, – взять фонарь, ибо вдалеке от костра все становилось слишком плохо видно, – только и жди, что оступишься и упадешь. К фонарю потребовалось еще и отыскать, затерявшиеся среди его собственного барахла батарейки, которые надо было вставить вместо севших. Пока ему пришлось проворачивать эти дела, остальные ребята, быстренько закончили подготовку ко сну, и лужайка опустела.
Виктора тоже пока не было, очевидно он пошел сначала отнести грязную посуду на кухню, а потом, сразу же, – проводить Юлю до палатки.
Ожидая его, Лёга, от нечего делать, поводил лучом своего фонаря по близлежащему лесу.
Неожиданно… электрический свет отразился белой вспышкой на чем-то, что таилось во тьме…
У Стрельцова сердце екнуло в груди.
«Что это там блестит?» – встревожился, было, он, но, вовремя сообразив из-за чего возникла вспышка и, соответственно, – не поднимая шухера, успокоился.
Блестели окуляры бинокля, оставленного им висеть на суку огромной сосны, которую они с ребятами использовали в качестве «башни обозрения».
«Вот тебе и отработка за то, что бинокль залапал! Выдумал же, чертов Баламут!» – пришла в голову Лёги мысль. – Американский богатей завтра вообще пол-лагеря на произвол судьбы бросает, а тут какая-то жалкая оптика… И раньше она ему не нужна была, а теперь и подавно…»
– Чего это ты там высматриваешь? – подошел к нему сзади Виктор.
– Да так, ничего, – Стрельцов поспешно отвел фонарь в сторону. – Держи, – он протянул Виктору карабин.
Виктор взял ружье из рук Лёги.
– Ну ладно, я пойду, – сказал Стрельцов.
– Иди, – как бы проводил его «с миром» Виктор.
Стрельцов ушел, вместе с ним «уплыл» и его фонарь. В результате, против тьмы стал, как и раньше, бороться один лишь костер, из-за чего она опять сгустилась, образовав собой некое подобие занавеса, – занавеса к очередному театральному действию.
2
Следующий день встретил членов экспедиции еще большей непогодой, чем его предшественник и, зарядив с самого утра моросящим дождем, обязал-таки Лёгу, Андрея и Мишку поставить брезентовое укрытие, призванное защитить от влаги обеденный стол. Время тянулось долго и нудно, пока, наконец, машины не тронулись в путь, унося только что отобедавших ездоков, прочь от насиженных мест.
Но движение тоже не принесло людям особой радости, ибо стоило автоколонне достигнуть лесного просека, как мелкая изморось резко сменилась настоящим ливнем, обрушивающим со свинцового неба тонны воды.
Стало холодно и очень сыро.
– Похоже, солнышко нам теперь долго не покажется, – сказал Виктор, когда машины взобрались на холм, и перед участниками экспедиции предстал, в своем гордом величии, мрачный от тяжелых туч небосклон.
– Слушай, Вить, а дождь нам дорогу не испортит? – произнес сидящий рядом с ним Андрей.
– Еще как испортит. И, признаться сказать, я боюсь этого, – Виктор нажал на тормоз.
Машина стала замедляться и вскоре остановилась совсем.
За ней встал и длинный полноприводник, управляемый Купером.
Виктор вынул у себя из кармана мобильник и набрал номер американца.
– Почему стоим? – послышался в трубке голос ученого.
– Хотел вас предупредить насчет грунта. Он размокает, а дальше – спуск. Очень скользкий. Будьте предельно внимательны, – объяснил ситуацию парень.
– Спасибо, учту, – ответил американец.
– Тогда отбой, – Виктор выключил телефон.
– С богом! – как бы дала отсчет Юля.
Виктор отпустил педаль тормоза, и движение автомобиля возобновилось.
– Ой, вот это горка! – воскликнула девушка. – Я даже с сиденья съезжаю!
– Всем держаться! – скомандовал Виктор.
Андрей и Юля схватились за поручни под потолком машины.
Бэн, увидев их действия, сделал через секунду то же самое.
Машина стала набирать скорость. Это было ни к чему. Ухабы у подножья холма могли встретить экспедиционную технику не очень мягко. Чтобы избежать катастрофы, Виктор попытался притормозить на скользком уклоне. И тут он пожалел, что вездеход не оборудован ABS [29]29
ABS – антиблокировочная система тормозов (примеч. автора).
[Закрыть].
Машина, конечно, прекратила разгоняться, но, одновременно с этим, колеса автомобиля пошли в юз; короткую «трехдверку» занесло, и ее задний мост сильно ударился о лежащий чуть поодаль валун. В багажнике отчаянно зазвенели стекала и фарфор.
– Это стаканы с тарелками, – отметила Юля. – Не походная посуда. Только другой – нет. Если разобьем, пить придется прямо из чайника, а есть вообще не из чего будет. Разве что из сковородок и мисок…
– Как собакам, – хихикнул Андрей.
Виктор сокрушенно покачал головой. Но тут автомобиль встретился на дороге с еще одним валуном.
Стекла и фарфор задребезжали более отчаянно, после чего в багажнике раздался треск и хруст, словно кто-то раздавил толстой подошвой кирзового сапога яичную скорлупу.
– Ну, все, стаканам и тарелкам конец. Наверное, их придавило консервами, – сложила ладони у подбородка, будто молясь, Юля.
– Зачем нужно было посуду вместе с консервами класть? – удивился Виктор и включил дворник на двери багажника, который быстро смахнул со стекла нападавшие на него капли дождя, открывая обзор тому, что происходит сзади.
Дворником он воспользовался для того, чтобы посмотреть, как там Купер.
Второй автомобиль шел ровнее. Его длинная база помогала водителю придерживаться траектории движения.
– Я думала, коробка, если что, выдержит, – огорченно сказала Юля.
– А вы куда смотрели. Когда погрузка была?! – рявкнул Виктор на Андрея.
– Мы…? Я…? А…, ну, да, не догадались, – робко изрек в ответ парнишка.
– Что это значит «не догадались»?! А вдруг бы мешок ружья придавил? Ведь, они тоже там лежат! И они выстрелили бы?!
– Извини, пожалуйста, извини, извини, – Андрея словно заклинило.
– Да ладно, – Виктора перекоробило от трех Солдатовских извинений, идущих подряд. – Просто лучше было бы, если б эти вещи в другой тачке оказались. В той, например, которую сейчас этот урюк американский ведет. Он бы их угробил, и черт с ним, они – его, в конце концов. А то, теперь, небось, чего-нибудь выскажет, когда ему из… миски жрать придется. Вообще, он, больно много разговоров, в последнее время, начал задвигать.
