Текст книги "Анатомия Меланхолии"
Автор книги: Роберт Бертон
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)
Причины Меланхолии, заключенные во всем организме
Как это было и в предыдущих случаях, причина этого рода меланхолии бывает либо внутренней, либо внешней. Внутренняя – «когда печень порождает такого рода телесную жидкость или же это вызвано слабостью селезенки, вследствие чего она не в состоянии выполнять свои обязанности»[2420]2420
Jecur aptum ad generandum talem humorem, splen natura imbecillior. Piso, Altomarus, Guianerius. [Пизон, Альтомар, Гвианери.]
[Закрыть]. Предрасположенность к меланхолии организма, задержка геморройного кровотечения или месячных, кровотечение из носа, длительные болезни, перемежающиеся лихорадки и уже упоминавшиеся выше шесть неприродных вещей способствуют ее усугублению, но прежде всего, как считает Пизон[2421]2421
Melancholiam, quae fit a redundantia humoris in toto corpore, victus imprimis generat qui eum humorem parit.
[Закрыть], скверное питание, сердцебиение, соленая пища, моллюски, темное вино и пр. Меркуриалис, ссылаясь на Аверроеса и Авиценну, осуждает всякого рода злаки, а Гален (lib. 3 de affect. cap. 7 [кн. III об аффектах, гл. 7]) – прежде всего капусту. Сходным образом воздействуют страх, печаль, неудовлетворенность и пр., но об этом речь уже шла. И таким образом вы уже получили краткий перечень общих и частных причин меланхолии.
Ну а теперь, после всего сказанного, кто бы ты ни был, хвастай своим нынешним благополучием, хвастай своим телесным здоровьем, крепостью своего организма, фанфаронствуй, торжествуй, бахвалься; теперь ты видишь, как хрупко твое положение, с какой быстротой ты можешь быть низвергнут и сколь многоразличными путями – плохим питанием, плохим воздухом, незначительными утратами или неудовлетворенностью, перемежающейся лихорадкой и пр.; сколько неожиданных происшествий могут тебя погубить, сколь непродолжительно счастье, которое выпадает тебе в сей жизни, какое ты слабое и глупое существо. «Итак, смирись под крепкую руку Божию» (1 Пет. 5, 6), познай себя, признай всю бедственность своего нынешнего положения и употреби это во благо свое. Qui stat videat ne cadat. [Пусть тот, кто стоит, остерегается, как бы ему не упасть{1861}.] Ты сейчас процветаешь и владеешь bona animi, corporis, et fortunae, благами тела, ума и состояния, nescis quid serus secum vesper ferat, однако не ведаешь, какие бури и ненастья может принести тебе новый вечер. Посему не будь беззаботен, «будь воздержан и бди», fortunam reverenter habe[2422]2422
Ausonius. [Авзоний. <Эту эпиграмму Авзония «Побуждение к Благоразумию» («Exhortatio ad Modestiam») Бертон уже однажды цитировал: «Скромно сноси удачливую судьбу, кто бы ты ни был, если тебе выпало возвыситься, сменив скромный удел, и разбогатеть». – КБ.>]
[Закрыть] [не тщеславься удачливой судьбой], если ты удачлив и богат, если немощен и нищ, смиряй себя. Так я сказал.
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОДРАЗДЕЛ IТелесные симптомы, или признаки, Меланхолии
Афинский художник Паррасий купил одного очень престарелого человека из числа тех, кого Филипп Македонский взял в плен в Олинтии, и привез на родину на продажу; доставя старика к себе в Афины, художник подверг его чрезвычайным истязаниям и пыткам, дабы, воспользовавшись этим примером, ярче представить муки и страдания Прометея, которого он как раз тогда собирался изобразить[2423]2423
Seneca, Cont. lib. 10, cont. 5. [Сенека <Марк Анней (Старший)>. Контроверсии, кн. X, противоречие 5.
[Закрыть]. Мне нет нужды ради такой же цели подвергать подобным мукам какого-нибудь несчастного меланхолика и вести себя столь варварски, бесчеловечно, быть таким же жестоким; симптомы недуга для меня достаточно ясны, очевидны и хорошо знакомы, так что нет никакой необходимости в столь тщательных наблюдениях и столь издалека добытых объектах; ведь они сами обнаруживают себя, добровольно себя выдают, это слишком частое и повсеместное явление, я встречаю их, куда бы я ни направлялся; они не в состоянии это скрыть, и мне незачем отправляться в дальние поиски, чтобы описать их.
Посему симптомы ее – либо всеобщие, либо особенные, говорит Гордоний (lib. med. cap. 19, part 2 [кн. медицины, гл. 19, часть 2]), присущие всему человеческому роду или отдельным людям[2424]2424
Quaedam universalia, particularia, quaedam manifesta, quaedam in corpore, quaedam in cogitatione et animo; quaedam a stellis, quaedam ab humoribus, quae ut vinum corpus varie disponit, etc. <Гордоний. Лилия медицины. – КБ.> Diversa phantasmata pro varietate causae externae, internae. <Капиваччи. Practica. – КБ.>
[Закрыть]; «некоторые признаки являются скрытыми, а некоторые – явными, некоторые заключены в теле, а некоторые – в рассудке, и они чрезвычайно разнообразны в зависимости от внутренних или внешних причин» (Капиваччи); или же они обусловлены влиянием звезд, согласно Джованни Понтано (de reb. coelest. lib. X, cap. 13 [о делах небесных, кн. X, гл. 13]), или небес, или же зависят от разнообразного смешения соков в организме (Фичино, lib. I, cap. 4 de sanit. tuenda [кн. I, гл. 4 о сохранении здоровья]). Поскольку они бывают горячие или холодные, свойственны нам от природы или искусственного происхождения, интенсивные и ослабленные, то Аэций усматривает именно в этом melancholica deliria multiformia, причину разнообразия меланхолических признаков. Лауренций приписывает это разнообразие несходству организмов, наслаждений, характеров, склонностей, продолжительности времени, и к тому же они бывают простые и смешанные с другими болезнями, а так как причины различны, то количество признаков должно быть почти бесконечно (Альтомар, cap. 7, art. med. [гл. 7, медицинское искусство]). И точно так же, как вино оказывает различное воздействие или растение Тортоколла, которое, как пишет Лауренций[2425]2425
Lib I de risu, fol. 17. [Кн. I о, фолио 17.] Ad ejus esum alii sudant, alii vomunt, stent, bibunt, saltant, alii rident, tremunt, dormiunt, etc.
[Закрыть]{1862}, «заставляет одних смеяться, других плакать, одних усыпляет, а другие от него пускаются в пляс, одни смеются, другие стенают или напиваются и пр.», так и эта наша меланхолическая жидкость проявляет себя различными признаками в различных сочетаниях.
Но дабы ограничить эти всеобщие симптомы, их можно свести к телесным и умственным. Самые обычные признаки, проявляющиеся в организме страдающих от меланхолии людей, таковы: холодные и сухие или же горячие и сухие, когда телесный сок в большей или меньшей мере разгорячен. Из этих первоначальных свойств возникает много других – вторичных[2426]2426
Т. Брайт, cap. 20 [гл. 20].
[Закрыть], таких, например, как цвет[2427]2427
Nigrescit hic humor aliquando supercalefactus aliquando superfrigefactus. – Melanel. E Gal. [Этот сок темнеет, если он слишком горячий, а иногда – если он чрезмерно холодный. – Меланелли. <О Меланхолии («De Melancholia»).> Из сочинения Галена.]
[Закрыть] – темный, смуглый, бледный, красноватый и пр., а в некоторых случаях impense rubri [весьма красный], как отмечает, основываясь на Галене (lib. 3 de locis affectis), Монтальт (cap. 16 [гл. 16]), очень красный и багровый. Гиппократ в своей книге De insania et melan.[2428]2428
Interprete F. Calvo. [Истолкование Ф. Кальвия.]
[Закрыть] [о безумии и меланхолии] дает следующий перечень этих признаков: страдающие меланхолией люди – худые, измученные, с ввалившимися глазами, старообразные, морщинистые, суровые, нередко страдающие от ветров и резей в животе или боли в желудке и частых отрыжек, с впалым животом и унылым, подавленными видом, с прямо свисающими бородой и усами, измученные звоном в ушах, головокружениями, очень кратким сном, да и то прерываемым ужасными или устрашающими сновидениями, или полной бессонницей[2429]2429
Occuli his excavantur, venti gignuntur circum praecordia et acidi ructus, sicci fer ventres. Vertigo, tinnitus aurium, somni pusilli, somnia terribilia et interrupta. <Это не прямая цитата, а мозаика, составленная из отдельных выражений из сочинения Гиппократа «De atrae bilis agitatione, melancholiave» в переводе Кальвия. – КБ.>
[Закрыть].
Те же самые симптомы повторяются и у Меланелия (в его книге о меланхолии, составленной из материалов, почерпнутых у Галена), Руфа, Аэция, Разиса, Гордония и более поздних авторов: «постоянные, кислые, вонючие отрыжки, как будто съеденная ими пища гниет в желудке или словно они ели рыбу, впалые животы, странные и прерывающиеся сны и множество фантастических видений, проплывающих перед их взором, головокружения, подверженность страхам и склонность к распутству»[2431]2431
Assiduae eaeque acidae ructationes, quae cibum virulentum pisculentumque nidorem, etsi nil tale ingestum sit, referant ob cruditatem. Ventres hisce aridi, somnus plerumque parcus et interruptus, somnia absurdissima, turbulenta, corporis tremor, capitis gravedo, strepitus circa aures et visiones ante oculos ad venerem prodigi.
[Закрыть]. Некоторые[2432]2432
Altomarus, Bruel, Piso, Montaltus. [Альтомар, Брюэль, Пизон, Монтальт.]
[Закрыть] присовокупляют к числу обычных симптомов сильные сердцебиения, холодный пот, пульс, ощущаемый в различных частях тела, saltum in multis corporis partibus, своего рода зуд, говорит Лауренций, на поверхности кожи, напоминающий иногда укус мухи. Монтальт (cap. 21 [гл. 21]), как и Авиценна, включает еще в качестве признака остановившийся взгляд и частое моргание[2433]2433
Frequentes habent oculorum nictationes. Aliqui tamen fixis oculis plerumque sunt.
[Закрыть], oculos habentes palpitantes, trauli, vehementer rubicundi, etc. (lib. III, fen. 1, tract. 4, cap. 18). И еще он заимствовал из «Афоризмов» Гиппократа утверждение о том, что они по большей части заикаются. Разис[2434]2434
Cont. lib. I, tract. 9. [Цент., кн. I, трактат 9.] Signa hujus morbi sunt plurimus saltus, sonitus aurium, capitis gravedo, lingua titubat, oculi excavantur, etc.
[Закрыть] считает главным признаком «головную боль и сковывающую тяжесть, подкожную эмфизему, так же как и торопливую, запинающуюся речь, ввалившиеся глаза, толстые вены и широкие губы». У некоторых также, если болезнь зашла далеко, жесты и мимика чересчур развязны, они смеются, гримасничают, скалят зубы, бормочут, разговаривают сами с собой со странными ужимками и выражением лица, невнятными голосами и восклицаниями и пр. И хотя они обычно тощие, обросшие волосами и с угрюмыми физиономиями, до того измученные, что смотреть на них не так уж и приятно, по причине преследующих их постоянных опасений, горестей и досады, мрачности, уныния, медлительности, встревоженности, неспособности заняться каким-нибудь делом, а все-таки у них по большей части хорошая память, они обладают немалыми способностями и отличной восприимчивостью. Горячий и сухой мозг причиной того, что их донимает бессонница, Ingentes habent et crebras vigilias (Аретей), им свойственны частые и превосходящие всякую меру состояния бодрствования, вследствие чего они не спят иногда целый месяц кряду, а иногда и год. Геркулес Саксонский[2435]2435
In Pantheon, cap. de Melancholia. [В «Пантеоне», гл. о Меланхолии.]
[Закрыть] искренне уверял, что сам слыхал, как его мать клялась, будто семь месяцев подряд не смыкала глаз; Тринкавелли (tom. 3, cons. 16 [том 3, совет 16]) рассказывает об одной даме, бодрствовавшей пятьдесят дней, а у Скенкия упоминается другой пример, когда подобное состояние длилось два года, однако завершилось тем не менее без всякого вреда. Что же до естественных процессов, то аппетит у таких людей сильнее, нежели способность усваивать пищу, multa appetunt, pauca digerunt, как сказано у Разиса, они жаждут есть, но не в силах переварить. И хотя они «и в самом деле едят много, они тем не менее худые, у них болезненный, увядший вид, – говорит Аретей, – они измучены частыми запорами»[2436]2436
Alvus arida nihil dejiciens, cibi capaces, nihilominus tamen extenuati sunt.
[Закрыть]
Nic. Piso. Inflatio carotidum, etc. [Ник. Пизон. <О распознавании недугов. – КБ.> Сердечные воспаления.]
[Закрыть]; однако он изменяется соответственно охватившей их страсти или душевному волнению, как пространно доказано у Струция (Spigmaticae artis lib. 4, cap. 13){1863}. По правде говоря, при такого рода хронических заболеваниях пульс не следует чересчур принимать во внимание, поскольку, как отмечает Кратон[2438]2438
Andraes Dudith, Raphano epist. lib. 3 Crat. epist. [Андреас Дюдит. Письмо к <Венцеславу> Рафану. <Напечатано в книге:> Кратон. <Советы и> Письма <«Consilia et Epistolae»>, кн. III.] Multa in pulsibus superstitio, ausim etiam dicere, tot differentias quae descibuntur a Galeno, neque intelligi a quonquam nec observari posse. <Дюдит выражает здесь сомнения в достоверности показаний пульса.>
[Закрыть], на сей счет существует столько предрассудков и столько расхождений, у того же Галена, например, что он берет на себя поэтому смелость заявить, что наблюдать пульс или с его помощью что-либо понять у любого человека решительно невозможно.
Моча у такого рода больных большей частью бледная и слабо окрашенная, urina pauca, acris, biliosa (Аретей) и количество ее невелико; впрочем, по моему суждению, все это столь же недостоверно, как и все прочее, и чрезвычайно часто различно у разных людей и зависит от привычек и прочих случайностей, не принимаемых во внимание при хронических болезнях. «Экскременты у одних меланхоликов весьма обильны, у других же – невелики, поскольку большую роль здесь играет желчь»[2439]2439
Т. Брайт, cap. 20 [гл. 20].
[Закрыть], и отсюда проистекают ветры в желудке, сердцебиения, прерывистое дыхание и боли в сердце, а также нестерпимая тупость и душевное уныние. Испражнения у них, или, иначе говоря, стул, обычно твердый, у некоторых черный и скудный. В случае если поражено сердце или мозг, печень, селезенка, как это обычно бывает, то от них проистекает множество неудобств, множество сопутствующих недугов, таких, как явление всякого рода ночных призраков, апоплексия[2440]2440
Post 40 aetat. annum [После достижения 40 лет], говорит Jacchinus in 15, 9 Phasis. Idem Mercurialis consil. 86; Trincavellius, tom. 2, consil. 17. [Гиачини в <сочинении> «По поводу 9-й кн. Разиса» <«In nonum Rhasis»>, гл. 15. <Гиачини цитирует Гиппократа: «К старости меланхолия возрастает, потому что с годами возрастает охлаждение и сухость». – КБ.> О том же Меркуриалис, совет 86; Трианкавелли, том 2, совет 17.]
[Закрыть], эпилепсия, головокружения, непрочный, прерывистый сон с кошмарами, неуместный хохот, слезы, вздохи, всхлипывания, застенчивость, румянец, дрожь, пот, обмороки и пр.[2441]2441
Gordonius. Modo rident, modo flent, silent, etc. [Гордоний. Они то смеются, то плачут, а то становятся молчаливы и пр. <Лилия медицины.>]
[Закрыть]. Все органы чувств находятся у них в расстройстве[2442]2442
Fernelius consil. 43 et 45. Montanus consil. 230. Galen. de locis affectis, lib. 3, cap. 6.
[Закрыть]; им кажется, будто они видят, слышат, обоняют и осязают то, чего они на самом деле не ощущают, как будет доказано в нижеследующем рассуждении.
Душевные симптомы, или признаки, Меланхолии
Аркулан в комментариях к 9 Rhasis ad Almansor (cap. 16) [к 9-й гл. сочинения Разиса «Альманзор» (гл. 16)] склонен считать, что число таких симптомов бесконечно, как это и есть на самом деле, и что ни человек, то другие симптомы, и «едва ли сыщется один на тысячу, слабоумие которого проявляется так же, как и у другого» (Лауренций, cap. 16 [гл. 16])[2443]2443
Aphorism. et lib. de melan. [Афоризмы и кн. о меланхолии.]
[Закрыть]. Я укажу лишь на немногие, особенно заметные, и в их числе на состояния страха и печали, поскольку именно они часто являются причиной, и, если они длятся продолжительное время, то, согласно изречениям Гиппократа и Галена[2444]2444
Lib. 2, cap. 6, de locis affect. Timor et moestitia, si diutius perseverent, etc.
[Закрыть], это наиболее достоверные признаки, неотделимые спутники и свойства меланхолии, меланхолии, владеющей человеком в настоящее время и ставшей его привычным состоянием, говорит Монтальт (cap. 11 [гл. 11]), и эти состояния характерны для всех них, как считают Гиппократ, Гален, Авиценна и все современные медики. Однако как гончие нередко устремляются с громким лаем по неверному следу, никогда не замечая своего заблуждения, так ведут себя и врачи. Ибо в древности Диоклес (которого опровергал Гален), а из числа более молодых Геркулес Саксонский[2445]2445
Tract. posthumo de Melan. edit. Venetiis 1620, per Bolzettam Bibliop. [Посмертный трактат о меланхолии», изданный в 1620 году в Венеции книгопродавцом Больцеттой.] Mihi diligentius hanc rem consideranti, patet quosdam esse, qui non laborant maerore et timore.
[Закрыть] и Лод. Меркадо (cap. 17, lib. I de melan. [гл. 16, кн. I о меланхолии]) дополняют этот афоризм Гиппократа справедливым исключением, считая, что это не всегда так и не должно непременно именно так истолковываться. Страх и печаль никоим образом не являются непременными признаками всякой меланхолии. «По более зрелом размышлении я нахожу (говорит он{1864}), что это не обязательно так, у некоторых она сопровождается печалью, но никакого страха они не испытывают, другие же, напротив, боязливы, но нисколько не опечалены, некоторые не испытывают ни того, ни другого, а некоторые подвержены и тому, и другому». Он исключает из этого числа четыре разновидности. Это прежде всего одержимые, какими были, к примеру, Кассандра, Манто, Никострата, Мопс, Протей и Сивиллы{1865}, коих Аристотель[2446]2446
Prob. lib. 3.
[Закрыть] считал закоренелыми меланхоликами. Ему вторит Баптиста Порта (Physiog. lib. I, cap. 8 [Физиогномистика, кн. I, гл. 8]), говоря, что их приводила в такое состояние atra bile perciti [возбуждала черная желчь]. Сюда же относятся демонические личности, а также те, что произносят весьма странные речи: некоторые поэты и еще те, что постоянно смеются или воображают себя королями, кардиналами и пр.; они, как правило, сангвиники, склонные большей частью к веселому настроению, в котором почти постоянно и пребывают. Баптиста Порта[2447]2447
Physiog. lib. I, cap. 8. [Физиогномистика, кн. I, гл. 8.] Quibus multa frigida bilis atra, stolidi et timidi, at qui calidi, ingeniosi, amasii, divino spiritu instigati, etc.
[Закрыть] считает, что только те, кто холоден, испытывают страх и печаль, что же до влюбленных, прорицателей и всякого рода исступленных, то их он полностью из этого числа исключает. Так что я, сдается мне, могу по справедливости умозаключить, что такие люди отнюдь не всегда печальны и боязливы, а скорее обычно таковы, и притом без всякой на то причины[2448]2448
Omnes exercent metus et tristitia, et sine causa.
[Закрыть], timent de non timendis (Гордоний) quaeque momenti non sunt [они страшатся, когда их страх лишен какого бы то ни было основания, и тревожатся по пустякам]; «однако пусть и не в одинаковой мере, – говорит Альтомар, – но, похоже, все они испытывают страх[2449]2449
Omnes timent licet non omnibus idem timendi modus. – Aetius Tetrab. lib. 2, sect. 2, cap. 9. [Аэций. Четверокнижие, кн. II, раздел. 2, гл 9.]
[Закрыть], а некоторые чрезвычайный, непреодолимый»[2450]2450
Ingenti pavore trepidant.
[Закрыть] (Аретей). Многие страшатся смерти и тем не менее при неблагоприятном душевном состоянии кончают самоубийством»[2451]2451
Multi mortem timent, et tamen sibi ipsis mortem consciscunt, alii coeli ruinam timent.
[Закрыть] (Гален, lib. III de loc. affect, cap. 7). Некоторые страшатся, что небо упадет им на голову, другие – что они осуждены на вечные муки или будут осуждены. «Одним не дают покоя муки совести, другие сомневаются в божественном милосердии и считают поэтому, что им не миновать ада и они непременно станут добычей дьявола, а посему оплакивают свою участь»[2452]2452
Affligit eos plena scrupulis conscientia, divinae misericordiae diffidentes. Orco se destinant, foeda lamentatione deplorantes.
[Закрыть] (Язон Пратенций). Они боятся дьявольских козней, смерти или ожидающих их в грядущем тех или иных недугов; любой предмет вызывает у них трепет, они страшатся, что вот-вот умрут или что кто-то из их ближайших друзей или близких свойственников уже несомненно преставился; других же мучает мысль о надвигающейся опасности, утрате, бесчестье; а этим мнится, будто они состоят целиком из стекла, и посему чье бы то ни было приближение для них нестерпимо, или же будто их тело подобно пробке и легкое, как перья, другим же, напротив того, будто оно тяжелое, как свинец; некоторые опасаются, как бы их голова не свалилась с плеч, а другим чудится, что в животе у них лягушка и пр. Монтан (consil. 23 [совет 23]) рассказывает об одном пациенте, «не отваживавшемся покидать свой дом в одиночку из боязни утонуть или умереть[2453]2453
Non ausus egredi domo ne deficeret.
[Закрыть]; другой же «опасался, как бы любой встречный не ограбил его, затеял с ним ссору или, чего доброго, убил»[2454]2454
Multi daemones timent, latrones, insidias. – Avicenna. [Авиценна.]
[Закрыть]. Третий тоже не решался гулять в одиночку, опасаясь, как бы ему не повстречался дьявол или вор, или как бы он неожиданно не захворал; страшатся также всех старух, подозревая, что это колдуньи, и каждой черной кошки или собаки из опасения, что это дьявол; иной убежден, что каждый приближающийся к нему затаил что-нибудь недоброе, что любое без исключения существо только и думает, как бы ему навредить, замышляет его погибель; другой не осмеливается переходить через мост, приближаться к пруду, к скале, крутому склону холма, ночевать в комнате с поперечной балкой на потолке из боязни искушения повеситься, утопиться или броситься в пропасть. Попав в какое-нибудь молчаливое собрание, к примеру на проповедь, он боится, как бы он нечаянно не произнес громко что-нибудь неподобающее, неуместное. Когда же ему случается оказаться запертым в небольшой комнате, он страшится задохнуться от недостатка воздуха, да еще вдобавок берет с собой коньяк, спирт или еще что-нибудь из крепких напитков на случай, если с ним приключится обморок или он захворает; а еще, если он оказывается в толпе, посреди церкви или иного скопления людей, откуда нелегко выбраться, то, хотя он и сидит вполне удобно, ему все равно становится не по себе. Он склонен охотно давать обещания, готов заблаговременно приняться за любое дело, но, когда приходит срок исполнить обещанное, не находит в себе решимости, заранее предчувствуя ожидающие его бесчисленные опасности и несчастья. Одни «боятся сгореть во время пожара[2455]2455
Alii comburi, alii de Rege. – Rhasis. [Разис.]
[Закрыть], или что под ними разверзнется земля[2456]2456
Ne terra absorbeantur. – Forestus. [Форест.]
[Закрыть] и мгновенно их поглотит[2457]2457
Ne terra dehiscat. – Gordon. [Гордоний.]
[Закрыть], или что король призовет их к ответу за какие-то деяния, коих они никогда не совершали (Разис, Cont. [Основы]), и что их ожидает неминуемая казнь». Страх перед подобной смертью так же не дает им покоя и так же терзает им душу, «как и тем, кто и в самом деле совершил убийство, и эта мысль безо всякой причины постоянно их преследует, словно их и в самом деле ожидает теперь смертная казнь»[2458]2458
Alii timore mortis timentur et mala gratia principum putant se aliquid commisisse, et ad supplicium requiri.
[Закрыть] (Платер, cap. 3 de mentis alienat. [гл. 3 об умственных расстройствах]). Их преследует боязнь какой-либо утраты, грозящей опасности, неизбежной потери жизни, имущества, всего их достояния, хотя они и не ведают, по какой именно причине. У Тринкавелли (consil 13, lib. I [совет 13, кн. I]) был пациент, который непременно наложил бы на себя руки из страха, что его повесят за убийство, и три года кряду его невозможно было убедить, что никакого убийства он не совершал. Платер (Observat. lib I [Наблюдения, кн. I]) приводит еще два примера, когда люди опасались, что их казнят без всякой на то причины. Стоит им оказаться на том месте, где были совершены грабеж, воровство или сходное с этим преступление, они тотчас испытывают страх, что именно их непременно в нем заподозрят, а посему не раз без всякой причины указывали на свою виновность. Французский король Людовик Одиннадцатый подозревал в измене каждого из своего непосредственного окружения и ни одному из приближенных не доверял. Alii formidolosi omnium, alii quorundam (Фракасторо, lib. II de Intellect. [кн. II об интеллекте]), у некоторых буквально все вызывают страх, другие же страшатся лишь определенного рода людей[2459]2459
Alius domesticos timet, alius omnes. – AEtius. [Аэций.]
[Закрыть] и совершенно не в силах выносить их присутствие, они буквально заболевают, оказавшись в таком обществе или же очутившись вне своего дома. Одним постоянно мерещится предательство[2460]2460
Alii timent insidias. – Aurel. lib. I de morb. Chron. cap. 6. [Аврелиан, кн. I о хронических болезнях, гл. 6.]
[Закрыть], другие же «опасаются самых любимых и близких своих друзей»[2461]2461
Ille carissimos, hic omnes homines citra discrimen timet.
[Закрыть] (Меланелий, e Caleno, Ruffo, AEtio [из сочинений Калена, Руфа, Аэция]) и не отваживаются остаться в одиночестве в темноте из боязни домовых и чертей: такому во всем, что он слышит и видит, мнятся дьявол или колдовские чары, и его воображению тотчас являются тысячи химер и видений, которые, как ему мнится, он видит наяву, всякого рода пугала, и он будто бы говорит с чернокожими, привидениями, злыми духами и пр.
Другой нигде не появляется по причине застенчивости, подозрительности и робости; «ему милее мрак ночной, несносен свет дневной»[2463]2463
Hic in lucem prodire timet, tenebrasque quaerit; contra, ille caliginosa fugit. <Источник этой латинской цитаты не установлен, но характерно, что в основном тексте Бертон дает ее английский перевод в кавычках и в стихотворной форме: «loves darkness as life, and cannot endure the light».>
[Закрыть], как и несносно сидеть на освещенных местах, его шляпа в таком случае надвинута на глаза, ибо он не желает по доброй воле ни видеть, ни быть на виду (Гиппократ lib. de Insania et Melancholia [кн. о безумии и меланхолии]). Он не осмеливается появиться в обществе из опасения, как бы с ним не обошлись дурно, не осрамили или как бы он в своем поведении или речах не зашел слишком далеко, или еще как бы он, чего доброго, не захворал; ему кажется, что каждый что-то против него затаил, хочет поднять его на смех или замышляет что-то недоброе. Они <меланхолики> большей частью «боятся, что на них навели порчу, что они одержимы бесом или отравлены своими врагами», и они подозревают в этом подчас самых близких своих друзей; «ему кажется, будто кто-то внутри него то ли говорит, то ли обращается к нему и извергает яд»[2464]2464
Quidam larvas, et malos spiritus ab inimicis veneficiis et incantantionibus sibi putant objectari. – Hippocrates. [Гиппократ. <Воздействие черной желчи («De atrae bilis agitatione»). – КБ.>] Potionem se veneficam sumpisse putat, et de hac ructare sibi crebro videtur. Idem Montaltus, cap. 21, AEtius, lib. 2, et alii, Trallianus, lib. I, cap. 16. [О том же Монтальт, гл. 21, Аэций <Четверокнижие>, гл. 2 и др., Траллиан, кн. I, гл. 16.]
[Закрыть]. У Кристофера а Веги (lib. II, cap. 1 [кн. II, гл. 1]) был пациент, испытывавший такого рода беспокойство, и никакими уговорами или лекарствами его невозможно было переубедить{1866}. Некоторые страшатся того, что иу них будет такая же ужасающая болезнь, которую им привелось наблюдать у других или читать и слышать о ней, а посему они избегают слушать или читать о подобных вещах, нет уж, увольте, и в том числе о самой меланхолии, дабы, прилагая то, что они слышали или читали, к самим себе, не отяготить и не усугубить свое самочувствие. Стоит им увидеть одержимого бесом или заколдованного, страдающего от эпилептических припадков или судорог, водянки, головокружений, пошатывающегося или стоящего на опасном месте и пр., и этого достаточно, чтобы много дней спустя увиденное преследовало их и занимало их мысли; они страшатся, что и их ожидает то же самое, что и им угрожает такая же опасность, как удачно отмечает в своих «Делах совести» Перкинс{1867} (cap. 12, sect. 2 [гл. 12, раздел 2]), и они неоднократно силой воображения представляют себе это. Они не в состоянии выносить какой-либо устрашающий предмет – монстра, казненного человека, труп, слышать упоминание дьявола или смотреть на какую-нибудь трагическую историю, без того чтобы не трепетать от ужаса, Hecatas somniare sibi videntur{1868} (Лукиан), им чудятся домовые, и они потом очень долго не могут избавиться от этих фантазий; все, что они слышат, видят, о чем читают, они, как я уже говорил, непременно примеряют к себе. Это подобно тому, что Феликс Платер говорил[2465]2465
Observat. lib. I. Quando iis nil nocet, nisi quod mulieribus melancholicis [Наблюдения, кн. I. Когда ничто не причиняет им вред, за исключением того, что вредно меланхолическим женщинам. <У Платера этой фразы нет. – КБ.>]
[Закрыть] о молодых врачах, которые, изучая то, как лечить некоторые болезни, тут же сами их подхватывают, заболевают и обнаруживают у себя все те симптомы, о которых им рассказывали применительно к другим. А посему quod iterum moneo, utcunque nauseam paret lectori, malo decem verba, decies repetita licet abundare, quam unum desiderari, я повторяю свой совет, хотя и рискую раздражить читателя; быть может, я покажусь ad nauseam [тошнотворно настойчивым], но все же предпочитаю сказать одно и то же десять раз, нежели вовсе ни разу. И я посоветовал бы тому, кто действительно подвержен меланхолии, не читать этот раздел о симптомах, чтобы не потерять покой и не почувствовать себя на какое-то время хуже, нежели до его прочтения. Вообще же относительно их всех следует иметь в виду, что de inanibus semper conqueruntur et timent, говорит Аретей; они жалуются по пустякам и страшатся без всякой причины[2466]2466
Timeo tamen metusque causae nescius, causa est metus. – Heinsius, Austriaco. [Я страшусь, не ведая причины, но, быть может, она в самом страхе. – Гейнзий.]
[Закрыть]; они склонны считать свою меланхолию самым что ни на есть мучительным недугом, уверены, что никто другой не страдает так, как они, хотя в действительности они не испытывают ничего из ряда вон выходящего, и все же несомненно никто другой и в самом деле никогда так и таким образом не страдал, поскольку они испытывали мучения и в своем смятении доходили до полного отчаяния, а все по пустякам, из-за мелочей (над которыми они сами же впоследствии смеются), как если бы это были самые что ни на есть реальные и существенные вещи, заслуживающие подобных опасений, которые невозможно рассеять. Успокойте их относительно чего-либо одного, они мгновенно начинают мучиться какими-либо новыми страхами; вот и выходит, что они постоянно чего-то опасаются, хотя это плод их дурацкого воображения или выдумка, нечто, никогда, без сомнения, не существовавшее и не могущее произойти ни сейчас, ни, похоже, в грядущем; любой незначительный повод бередит им душу, лишает покоя, вызывает жалобы; они горюют, огорчаются, подозревают, ропщут, досадуют и, пока длится меланхолия, не в силах от этого состояния избавиться. Если же их душа в данный момент более или менее умиротворена и они избавлены от каких бы то ни было внешних грозящих им обстоятельств, тогда что-то неладное обнаруживается в их организме, им начинает мниться, будто какой-то орган у них не в порядке: то головные боли, то пришли в расстройство сердце, желудок, селезенка и пр., они уверены, что это свидетельство какой-то болезни, что это какой-то телесный или душевный недуг, а может, то и другое одновременно, и вот пустая и болезненная фантазия или случайное недомогание становится источником постоянной тревоги. И однако при всем при том, как отмечает Гиачини[2467]2467
Cap. 15 in 9 Rhasis. [Гл. 15 в Комментарии к 9-й кн. Разиса.] In multis vidi, praeter rationem semper aliquid timent, in caeteris tamen optime se gerunt neque aliquid praeter dignitatem committunt.
[Закрыть], «помимо этих дурацких, смехотворных, ребяческих опасений, во всех других вещах они проявляют и мудрость, и трезвость суждений, и благоразумие и не совершают ничего не подобающего их достоинству, личности или данному месту»; этот страх так же сильно и неотступно терзает и распинает их души, как беспрерывно лающая собака, которая постоянно рычит, но очень редко кусается; он непрерывно досаждает, и, пока длится сама меланхолия, от него невозможно избавиться.
Печаль – вот другая характерная черта и неразлучный спутник меланхолии, и притом столь же от нее неотделимая, как Святые Козьма и Дамиан{1869} или как fidus Achates [верный Ахат]; согласно свидетельству всех пишущих о меланхолии это обычный ее симптом, притом без всякой видимой причины, moerent omnes et si roges eos reddere causam non possunt[2468]2468
Altomarus, cap. 7. Areteus. Tristes sunt. [Альтомар <Медицинское искусство («Ars medica»)>, гл. 7. Аретей. Они печальны.]
[Закрыть]; они испытывают постоянное уныние, но не могут объяснить, по какой причине: Agelasti, moesti, cogitabundi [никогда не улыбаются, всегда угрюмы и погружены в свои мысли]; у них такой вид, словно они только что вышли из пещеры Трофония{1870}. И хотя они часто смеются и кажутся чрезвычайно веселыми (какими они по временам и бывают), однако в одно мгновение к ним возвращается обычная угрюмость, и они вновь становятся унылыми и хмурыми, semel et simul [и то и другое одновременно], веселыми и печальными, но большей частью печальными: Si qua placent, abeunt; inimica tenacius haerent[2469]2469
Mant. Egl. I. (Мантуанец <то есть последователь Вергилия, который был родом из Мантуи; в данном случае, анонимный автор буколических эклог, как и Вергилий>. Эклога I.]
[Закрыть] [То, что радует, вскоре исчезает, ато, что гнетет, вцепляется мертвой хваткой], печаль же остается при них постоянно и гложет их подобно коршуну, терзавшему печень Тиция[2470]2470
Ovid. Met. 4. [Овидий. Метаморфозы, IV <456–457>.]
[Закрыть]{1871}, и они не в силах избавиться от нее. Они не успевают открыть глаза, как тотчас после ужасных и мучительных снов их отягощенные сердца принимаются вздыхать; они все еще никак не придут в себя, взбудоражены, горюют, жалуются, перебирают свои прегрешения, раскаиваются, ропщут, плачут, Heautontimorumenoi [занимаются самоистязательством], мучая себя, бередя свою душу[2471]2471
Inquies animus.
[Закрыть] неспокойными, тревожными мыслями, неудовлетворенностью либо собой, либо другими или же состоянием общественных дел, притом не имеющим к ним никакого касательства; вещами давнего прошлого или нынешними, или же грядущими, воспоминаниями о некогда перенесенных бесчестье, утратах, оскорблениях, обидах, обмане и пр.; все это вновь напрасно мучает их, как будто это произошло с ними только что; а с другой стороны, сокрушаются по поводу опасностей, утрат, нужды, позора, нищеты, в которые, как они подозревают и предчувствуют, они всенепременно будут ввергнуты в грядущем. Lugubris Ate [Скорбящая Ата] взирает на них с таким неодобрением, что Аретей удачно называет это angorem animi, душевной досадой, непрерывным мучением. Они навряд ли способны испытывать удовлетворение или наслаждаться душевным покоем, хотя, по мнению других, совершенно счастливы; они ходят, пребывают, бегают, ездят верхом, но ведь post equitem sedet atra cura[2472]2472
Hor. lib. 3, od. I. [Гораций. Оды, III, 1 <40, пер. З. Морозкиной>.]
[Закрыть] […Забота / И за седлом примостится конским]; они не в силах избавиться от этой роковой кары, в каком бы обществе они ни появились, пусть даже самом желанном, все равно haeret lateri lethalis arundo[2473]2473
Virg. [Вергилий. <Энеида, IV, 73; Бертон несколько изменил смысл строки, поместив ее в иной контекст, – в оригинале речь идет о покинутой Энеем Дидоне, которую поэт сравнивает с раненой пастухом серной.>]
[Закрыть] [смертельная стрела впивается ему в тело], как у пораженного ею оленя, скачет ли он или бредет, находится ли по-прежнему в стаде или пребывает наедине с собой, эта беда неотлучно при нем; нерешительность, непоследовательность, душевная опустошенность, тревоги, мучения, озабоченность, недоверчивость, подозрения продолжаются, как и прежде, и они не в силах избавиться от них. Вот так и он жалуется[2474]2474
Menedemus, Heautont. Act. I, sc. I. [Менедем. Самоистязатель, акт I, сцена 1. <Менедем – уже упоминавшийся персонаж комедии Теренция «Самоистязатель» (122–127, пер. А. Артюшкова).>]
[Закрыть] у поэта:
Domum revortor moestus, atque animo fere
Perturbato, atque incerto prae aegritudine,
Adsido: accurrunt servi soccos detrahunt:
Video alios festinare, lectos sternere,
Coenam apparare, pro se quisque sedulo
Faciebant; quo illam mihi lenirent miseriam.
[Домой иду в печали и смятении,
Не зная, что мне делать, с огорчения.
Сажусь; снимают обувь, подбежав, рабы;
Гляжу – спешат другие, ложа стелются;
Обед готовят; дружно все работают,
Мою печаль смягчить стараясь всячески.]
Он возвращается домой с душой печальной и озабоченной; его слуги делают все, что в их силах, дабы ему угодить; один снимает чулки, другой стелет ему постель, а третий подает ужин, они делают все возможное, чтобы облегчить его горе и как-нибудь развеселить; он же пребывает в глубоком унынии, потому что потерял сына, illud angebat [и это его мучило] и было его Cordolium [сердечной печалью], его болью, страданием, которое невозможно было исцелить. Отсюда часто проистекает испытываемая ими <меланхоликами> усталость от жизни и приходит на ум роковое желание покончить с собой; taedium vitae [усталость от жизни] – это обычный симптом, tarda fluunt, ingrataque tempora{1872} [время тянется медленно и совершенно безрадостно], и вскоре они от всего испытывают усталость; то нет желания даже пошевелиться, а то не сидится на месте, лежат в постели – хочется тут же встать, не успели встать – вновь хочется лечь, только что были довольны, глядишь, уже опять недовольны; сейчас им все по душе, но вот уже все не нравится, от всего устали, sequitur nunc vivendi, nunc moriendi cupido [в одно время им хочется жить, в другое – умереть], говорит Аврелиан (lib. I, cap. 6 [кн. I, гл. 6]), но по большей части они убеждены, что vitam damnant[2475]2475
Altomarus. [Альтомар. <Медицинское искусство («Ars medica»). – КБ.>]
[Закрыть] [жизнь не стоит того, чтобы жить], неудовлетворенные, не знающие покоя, приходящие в замешательство по всякому поводу или причине, а то и вовсе без оных, они очень часто, как я уже сказал, чувствуют искушение наложить на себя руки: Vivere nolunt, mori nesciunt[2476]2476
Seneca. [Сенека.]
[Закрыть], они и жить не хотят и умереть не умеют{1873}, они жалуются, проливают слезы, сетуют и считают, что ведут самую ужасную жизнь, что никогда ни одному из людей не было так плохо, что каждый постучавшийся в их дверь нищий в сравнении с ними счастливец, и они бы с удовольствием поменялись с ним своим жребием, особенно если одиноки, праздны и разлучены с обычным своим окружением, терпят мучения, раздражены или раздосадованы горем, страхом, страданиями, недовольством, леностью, подозрениями или другими подобного рода чувствами, завладевшими ими помимо их воли. Но все же со временем, возвратясь в тот круг людей, который им по душе или удовлетворяет их, suam sententiam rursus damnant, et vitae solatio delectantur, они, как замечает Октавий Горациан{1874} (lib. II, cap. 5 [кн. II, гл. 5]), осуждают прежнее свое отвращение и вполне удовлетворены своей жизнью. В таком духе это продолжается до тех пор, пока не возникнет какой-либо новый повод для неудовлетворенности и тревоги, и тогда они вновь начинают испытывать усталость от своей жизни, усталость решительно от всего, хотят умереть и показывают, что живут скорее по необходимости, нежели из желания. Император Клавдий, судя по описанию Светония[2477]2477
Cap. 31. [Гл. 31.] Quo stomachi dolore correptum se, etiam de consciscenda morte cogitasse dixit.
[Закрыть], был в некоторой степени подвержен этому недугу, ибо, когда его мучили боли в желудке, у него возникало желание покончить с собой. У Юлия Цезаря Клодина (consil. 84 [совет 84]) был один пациент, поляк, на которого это состояние воздействовало с такой силой, что не дававшие ему покоя страх и печаль вызывали у него ненависть к собственному существованию, ему все время хотелось наложить на себя руки, чтобы избавиться от этой муки[2478]2478
Luget et semper tristatur, solitudinem amat, mortem sibi precatur, vitam propriam odio habet. <Клодин. Консультации («Consultationes»). – КБ.>
[Закрыть]; другой подобный случай был у Меркуриалиса, когда другой несчастный тоже хотел покончить с собой, и это состояние продолжалось в течение многих лет.
