Текст книги "Анатомия Меланхолии"

Автор книги: Роберт Бертон

[Что же касается нас самих (ибо мы тем же дегтем мазаны), то подобный упрек можно отнести и к нам и то же самое обвинение, если даже не более тяжкое, может быть выдвинуто и против нас. Ведь это по нашей вине, вследствие нашего небрежения, нашей алчности среди духовенства получила столь широкое распространение позорная торговля («Храм и даже сам Господь – все выставлено на продажу»), по нашей вине утвердилась такая подкупность, и в церкви стали преобладать нечестие и порок, нас захлестнул этот безумный океан мучений, эта стихия бедствий. Я говорю, что мы сами все в этом виноваты, и в особенности те, кто обучался в университетах. В конечном счете именно мы главным образом повинны в том, что столько бед истерзало государство. Ведь мы сами, в сущности, ввели этот печальный порядок вещей, и нет такого укора или наказания, которого бы мы не заслуживали, ибо мы не сделали всего, что в наших силах, дабы противостоять ему. На что мы можем теперь надеяться, когда каждый день чуть не состязаемся друг с другом, присуждая ученые степени кому не лень, любому возросшему в навозе истукану, людям без роду и племени, стоит им только этого пожелать? Им остается лишь выучить наизусть одну-две дефиниции и различения, да истратить положенное число лет на овладение логическими софизмами, а уж каких успехов они добились или что собой представляют – это не имеет никакого значения; они могут быть слабоумными, прожигателями жизни, пьяницами, в высшей степени никчемными и распутными, расточительными и разнузданными, как женихи Пенелопы или недостойные прихлебатели Алкиноя{1651}, лишь бы только провели положенное число лет в университете в качестве, действительном или предполагаемом, носителя мантии, и тогда они непременно отыщут тех, кто из выгоды или из дружеских побуждений посодействует им в получении желаемого, и во многих случаях даже более того – прекрасных характеристик их нравственных качеств и учености. Обладателям таких характеристик, полученных от профессоров, без сомнения, рискующих при этом своей репутацией, обеспечивается таким образом церковный приход. Ведь, как сказал некто[2074]2074
  Jun. Acad. cap. 6. [<Франциск> Юний. Академия, гл. 6.]


[Закрыть], доктора и профессора озабочены лишь одним: с помощью своих профессиональных занятий, чаще незаконных, извлечь для себя побольше выгод и добиться для себя каких-то привилегий за счет общественных интересов. Наши университетские умы, как правило, помышляют лишь об одном – как бы выжать побольше денег из жаждущих получить ученую степень[2075]2075
  Accipiamus pecuniam, demmitamus asinum ut apud Patavinos, Italos, [Давайте деньги присвоим, а дурака, как поступают итальянцы, пошлем учиться в Падую.]


[Закрыть]; их не заботит – образованные ли это люди или невежды, лишь бы у тех была лощеная физиономия, пристойная одежда и привлекательная наружность, одним словом, чтобы у этих людей водились деньги. Горе-философы, совершенно невинные в области изящных искусств, становятся магистрами этих самых искусств[2076]2076
  Hos non ita pridem perstrinxi, in Philosophastro, Comoedia Latina, in Aede Christi Oxon, publice habita, anno 1617, Feb. 16. [Именно они были высмеяны сравнительно недавно в моей латинской комедии «Philosophaster» <«Лжефилософ»>, представленной в Крайст-черч-колледже 16 февраля 1617 года.]


[Закрыть], а мудрецами велят считать тех, кто начисто обделен умом и вообще не обладает никакими основаниями для получения степени, кроме желания обзавестись ею[2077]2077
  Sat. Menip. [Мениппова сатира.]


[Закрыть]. Богословами, если только они в состоянии уплатить за это соответствующую мзду, объявляют обладающих будто бы вполне достаточными для этого познаниями, и тогда им обеспечены все полагающиеся почести (они становятся бакалаврами и докторами богословия). Вот почему так получается, что куда ни глянь, столько жалких шутов гороховых, столько олухов, для коих мир знаний – сплошные потемки, столько священников лишь с виду, странствующих шарлатанов, тупиц, болванов, пентюхов, ослов, грубых животных, вторгающихся своими немытыми ножищами{1652} в священные пределы теологии, не принося с собой ничего, кроме наглых физиономий, пошлой галиматьи и схоластического вздора, который не сойдет даже и для уличной толпы. Это то самое недостойное полумертвое от голода племя людей, нищих, бродяг, рабов своего желудка, коих следовало бы приставить обратно к плугу; их место в хлеву, а не при алтарях, и они лишь нагло бесславят наше сословие. Они-то и заполняют кафедры, втираются в дома знати, и, будучи лишены всяких иных средств существования, а по причине своей умственной и телесной слабости совершенно непригодные к выполнению других обязанностей в государстве, они именно в этом находят для себя единственный якорь спасения, словно когтями, цепляются за сан священника, но не из религиозных побуждений, но чтобы, как говорит Павел, «приторговывать словом Божьим»[2078]2078
  2 Cor. II, 17. [2 Кор. 2, 17. <Бертон ссылается здесь на латинский перевод Нового Завета («Novum Testamentum Latinum», 1540) – КБ.>]


[Закрыть].

Из этого отнюдь не следует делать такой вывод, будто я вознамерился принизить множество достойных людей, коих нетрудно обнаружить среди служителей англиканской церкви, людей, выделяющихся своей ученостью и незапятнанной репутацией, которых у нас, возможно, больше, чем в любой другой стране Европы; в равной мере это относится и к нашим лучшим университетам, которые выпускают немало людей, преуспевших в любой отрасли знаний и заслуживающих уважения за всевозможные свои добродетели. И Оксфорд, и Кембридж могли бы иметь куда больше таких учеников и снискать еще большую славу, если бы эти пятна не омрачали блеск их славы, если бы подкупность не служила тому помехой, если бы не эти торгашествующие гарпии и попрошайки, завидующие их доброму имени. Ибо невозможно быть настолько слепым, чтобы не видеть, настолько глупым, чтобы не понимать, так упорствовать в своем заблуждении, чтобы не отдавать себе отчета в том, что святая теология осквернена этими тупицами и шарлатанами и божественные Музы обесчещены ими. «Подлые и бесстыжие душонки (как назвал их где-то Лютер[2079]2079
  Comment. in Gal. [Комментарий к Посланию Св. Павла к Галатам <Лондон, 1575. – КБ>.]


[Закрыть]) слетаются в поисках добычи к столам знати, как мухи на ведро с молоком{1653}, в надежде разжиться церковным приходом» или какой-нибудь другой должностью или отличием; они толкутся и в передней барского дома, и в городах, готовые принять любую должность:

 
Ut nervis alienis mobile lignuum
Dicitur{1654},
 
 
Словно болванчик, которым другие за ниточку движут,
 

всегда идут по следу и как попугаи болтают что на ум взбредет, в надежде чем-нибудь поживиться[2080]2080
  Heinsius, [Гейнзий. КБ.>]


[Закрыть]{1655}. Эразм называет их услужливыми прихлебателями[2081]2081
  Ecclesiast. [Еккл.]


[Закрыть]; они готовы учить, писать, говорить, рекомендовать, одобрять все что угодно, даже если это противно их совести, но не для того, чтобы наставлять свою паству, а чтобы упрочить свое благосостояние. Они подпишутся под любыми мнениями и догматами, даже если они противоречат слову Божиему, но только так, чтобы не прогневать своего патрона, сохранить благорасположение знати и снискать одобрение большинства и таким способом разбогатеть[2082]2082
  Luth. in Gal. [Лютер. Комментарий к Посланию Св. Павла к Галатам.]


[Закрыть]. Они принимаются за теологию с целью служить не Господу, но самим себе, не для того, чтобы споспешествовать интересам церкви, а чтобы грабить ее, «ища, – как говорит Павел, – не того, что принадлежит Иисусу, а того, что станет принадлежать им», не Господних сокровищ, а обогащения себя и своих близких. Причем так поступают не только люди малого и скромного достатка, но также среднего и даже высокого положения, чтобы не сказать о епископах. «Мне объясните, жрецы, к чему ваше золото храмам»?[2083]2083
  Pers. Sat. 2. [Персий. Сатиры, II <69, пер. Ф. Петровского>.]


[Закрыть] Ведь очень часто корысть сбивает с пути истинного людей, занимающих самое высокое положение[2084]2084
  Sallust. [Саллюстий.]


[Закрыть], тех, чье нравственное сияние должно затмевать добродетели всех прочих. Это-то и открывает путь к симонии, и, натыкаясь на сей камень преткновения, они не просто стригут свою паству, но беззастенчиво ее обирают{1656}; куда бы они ни устремились, они грабят, разоряют, опустошают, губя если не свои души, то, уж во всяком случае, свои репутации, так что зло, судя по всему, распространяется не снизу вверх, а сверху вниз, так что старинное шутливое высказывание сохраняет свою справедливость: «Что человек купил, то он может и безвозбранно продавать». Ведь симонист (если употребить слово, используемое Львом{1657}) не взыскан никакими милостями, а коли не взыскан, то и не пользуется ими, а следовательно, не может испытывать и благодарность. Стоящие у кормила власти не только далеки от того, чтобы оказывать содействие другим, но, напротив того, всячески препятствуют им, поскольку прекрасно отдают себя отчет в том, благодаря каким ухищрениям они сами достигли такого положения. Непроходимо глуп тот, кто считает, будто высокое место – это награда за талант, ученость, опыт, неподкупность, благочестие и преданность Музам (как некогда действительно обстояло, но в нынешние времена, обладая такими достоинствами, можно лишь рассчитывать на одни обещания), тот, кто так думает, решительно не в своем уме[2085]2085
  Sat. Menip. [Мениппова сатира.]


[Закрыть]. Не стану дальше доведываться, откуда и каким образом возникло это зло, однако именно отсюда берет свое начало тот грязный поток подкупности и неисчислимых бедствий, наводнивших церковь. Отсюда получившая такое распространение симония, в этом источник недовольства, мошенничества, плутовства и всевозможных гнусностей. Я не стану останавливаться на их честолюбии, лести, куда более грубой, нежели это водится при дворе, с помощью которой они стараются избежать скудного прозябания в своем приходе, их страсти к роскошеству, дурном примере, подаваемом их образом жизни, оскорбительном для окружающих, об их сибаритских пиршествах и прочем. Отсюда мерзость запустения в университетах, «уныние, охватившее Муз в наше время»{1658}, когда любой человекообразный невежда, ничего не смыслящий в искусствах, преуспевает с помощью этих же самых искусств, получает повышение и обогащается подобными способами, отличен претенциозными титулами и удостоен всевозможных званий, пышность которых ослепляет невежественный сброд, надувается от сознания собственной важности и шествует, чрезвычайно озабоченный производимым им впечатлением, внушающим почтение благодаря его бороде, опрятной одежде, сверкающей пурпуром, и особенно бросающейся в глаза пышности домашнего убранства и количеству слуг. Подобно тому как устанавливаемые в храмах на колоннах статуи, говорит он[2086]2086
  Budaeus, de Asse, lib. 5. [<Гийом> Бюде. De asse et partibus ejus, кн V. <Бертон цитирует сочинение Бюде о нумизматике.>]


[Закрыть], словно бы сгибаются под несомой ими тяжестью и как будто потеют от напряжения, в то время как в действительности это лишь неодушевленные украшения, которые на деле нисколько не содействуют устойчивости и прочности каменного здания, так и эти господа силятся выглядеть этакими Атласами{1659}, хотя в действительности они не более чем идолы, изнеженные, обезьяноподобные, тупые истуканы, нисколько не отличающиеся от каменных. А тем временем образованные люди, украшенные всеми привлекательными качествами святой жизни и сносящие повседневные тяготы, осуждены вследствие своего жестокого удела служить этим самым особам, довольствуясь, возможно, ничтожным жалованьем, сносить обращение просто по имени, прозябать в унижении и безвестности, хотя они заслуживают куда лучшей участи, вести уединенную жизнь в нужде и пренебрежении, погребенными в каком-нибудь нищем деревенском приходе, или томиться в безвестности заточенными до конца дней в своем колледже. Однако я не стану больше взбаламучивать эту грязную воду. Вот где причина наших слез{1660}, вот почему Музы теперь в трауре и почему сама религия, как говорит Сеселий, стала предметом насмешек и презрения[2087]2087
  Lib. de rep. Gallorum. [<Клод Сеселлий.> Книга о Галльском государстве.]


[Закрыть], а духовное призвание сделалось унизительным. Вот почему, приведя все эти факты, я осмелюсь повторить оскорбительные выражения, употребляемые некоторыми пошляками в отношении духовенства[2088]2088
  Campian. [<Эдмунд> Кэмпиан <1540–1581)>.]


[Закрыть]{1661}, что это побирающийся, неотесанный, грязный, меланхолический, жалкий, подлый и презренный разложившийся сброд.]

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Об отдаленных, внешних, окружающих, неизбежных причинах я, полагаю, уже достаточно рассуждал в предыдущей главе. Перейду теперь к необязательным, основываясь на которых, говорит Фуксий, никакое искусство исцеления создать невозможно по причине их неопределенности, случайности и многочисленности[2089]2089
  Proem lib. 2. [<Фуксий. Наставления.> Вступление к кн. II. <КБ.>] Nulla ars constitui potest.


[Закрыть]; «ненеизбежными» называют их, согласно Фернелю, потому, что «их возможно избежать и они случаются без необходимости»[2090]2090
  Lib. I, cap. 19, de morborum causis. [<Фернель. Universa medicina.> Кн. I, гл. 19, о причинах болезней. <КБ.>] Quas declinare licet aut nulla necessitate utimur.


[Закрыть]. Многие из этих случайных причин, к которым я сейчас обращусь, вполне могут быть сведены к предыдущим, ибо избежать их все же невозможно, поскольку они время от времени фатально возникают на нашем пути, хотя происходит это случайно и нечаянно; остальные же из них являются непредвиденными и неотвратимыми, а посему их более уместно тоже включить в разряд таких причин. Учесть их все – вещь невозможная, поэтому о наиболее примечательных из этих непредвиденных причин, вызывающих меланхолию, я коротко скажу в соответствующей им последовательности.

С момента рождения ребенка первая неблагоприятная случайность такого рода, которая может с ним произойти, – это заполучить скверную кормилицу, ибо в силу одного этого ребенок может быть заражен таким недугом уже с колыбели[2091]2091
  Quo semel est imbuta recens servabit odoirem Testa diu. – Hor. [Запах, который впитал еще новый сосуд, сохранится / Долгое время. – Гораций. <Послания, I, 2, 69–70, пер. Н. Гинцбурга.>]


[Закрыть]. Авл Геллий (lib. 12, cap. I [кн. XII, гл. 1]) цитирует Фаворина, этого красноречивого философа{1662}, пространно доказывающего существование «тех же самых достоинств и свойств в молоке, что и в семени, притом в молоке не только одного лишь человека, но и всех прочих существ». Он приводит пример с ребенком и ягненком: «Если каждый из них будет сосать чужое молоко, – ягненок – козлиное, а дитя – овечье, то шерсть одного будет жесткой, а волосы второго – мягкими»[2092]2092
  Sicut valet ad fingendas corporis atque animi similitudines vis et natura seminis, sic lactis proprietas. Neque id in hominibus solum, sed in pecudibus animadversum. Nam si ovium lacte haedi, aud caprarum agni alerentur, constat fieri in his lanam duriorem, in illis capillum gigni severiorem. <Авл Геллий. Аттические ночи.>


[Закрыть]. Гиральд из Камбре (Itinerar. Cambriae, lib. I, cap. 2 [Путешествие по Камбрии, кн. I, гл. 2]) подтверждает это примечательным примером, приключившимся в его время. Случилось так, что поросенок сосал ищейку-суку и, когда он вырос, «стал самым диковинным образом охотиться за всякого рода зверем, и притом так же хорошо или даже лучше, чем любая обычная гончая»[2093]2093
  Adulta in ferarum persecutione ad miraculum usque sagax.


[Закрыть]. Он умозаключает из этого, что «люди и животные усваивают нрав и наклонности той, чьим молоком они вскормлены»[2094]2094
  Tam animal quodlibet quam homo, ab illa cujus lacte nutritur, naturam contrahit.


[Закрыть]. Фаворин идет в этом отношении еще дальше и показывает с еще большей очевидностью, что, если кормилица «уродлива, нецеломудренна, непристойна, бесстыжа и пьет»[2095]2095
  Improba, informis, impudica, temulenta nutrix, etc.; quoniam in moribus efformandis magnam saepe partem ingenium altricis et natura lactis tenet. <Авл Геллий. Аттические ночи, 20. – КБ.>


[Закрыть], если она жестока[2096]2096
  Hircanoeque admorunt ubera tigres. – Virg. [В чащах Гирканских ты был тигрицей вскормлен свирепой! – Вергилий. <Энеида, IV, 367, пер. С. Ошерова; в данном случае Бертон цитирует Вергилия по А. Геллию. – КБ.]


[Закрыть] и тому подобное, ребенок, сосавший ее грудь, вырастет таким же; да и все другие душевные наклонности и недуги почти всегда передаются с молоком кормилицы и оставляют свою печать на темпераменте ребенка, точно так же, как сифилис, проказа, меланхолия и прочее. Именно в силу некоторых сходных соображений Катон предпочитал{1663}, чтобы младенцы его слуг были вскормлены грудью его собственной жены, поскольку благодаря этому они бы больше любили его самого и его близких, и его мнение на сей счет, по всей видимости, совпадало с приведенными выше. Невозможно представить более красноречивого примера того, что души изменяются под воздействием молока, нежели у Диона, когда он повествует о жестокости Калигулы[2097]2097
  Lib. 2 de Caesaribus. [Кн. 2 о цезарях. <Э. Бенсли доказал, что о таком влиянии кормилицы Калигулы Присциллы Кампаны на его нрав пишет не Кассий Дион, а Гевара в своем сочинении «Herologium principum», Бертон же некритически воспользовался им.>]


[Закрыть]{1664}, которую ни в коей мере нельзя вменить в вину ни его отцу, ни матери, а можно отнести исключительно на счет его жестокой кормилице: перед тем как кормить ребенка, она смазывала свои соски кровью, что и сделало его таким убийцей, ибо он унаследовал ее жестокость; по той же причине и Тиберий прослыл обычным пьяницей, ведь такой же была и его кормилица. Et si delira fuerit, замечено неким[2098]2098
  Beda, cap. 27, lib. I, Eccles. hist. [Беда <Достопочтенный>. Церковная история <англов>, кн. I, гл. 27. <Согласно Беде> это суждение было будто бы высказано папой Григорием I Великим, вдохновителем христианизации Англии.>]


[Закрыть], infantulum delirum faciet, если она дура или тупица, таким же станет и вскормленное ею дитя, которое, без всякого сомнения, унаследует и все иные присущие ей пороки, что в полной мере доказывают Франческо Барбаро{1665} (lib. II, cap. ult. de re uxoria [кн. II, глава закл., о женитьбе] и Антонио Гевара (lib. II, de Marco Aurelio [кн. II, о Марке Аврелии]). Что же касается телесных недугов, то на сей счет тем более нет никаких сомнений. Сын Веспасиана Тит потому и был болезненным, что такой же была и его коримилица (Лампридий{1666}). Если мы можем верить врачам, дети во многих случаях заражаются сифилисом как раз от скверной кормилицы (Боталл{1667}, cap. 61 de lue vener [гл. 61, о заражении сифилисом]). Помимо скверного ухода, небрежения своими обязанностями и многими иными очевидными неудобствами, в которых бывают повинны кормилицы, именно от них могут исходить для ребенка и многие иные опасности. По этим причинам[2099]2099
  Ne insitivo lactis alimento degeneret corpus, et animus corrumpatur. [Чтобы тело не страдало и рассудок не был поврежден при кормлении молоком. <Авл Геллий. Аттические ночи, гл. 17. – КБ.>]


[Закрыть] Аристотель{1668} (Polit. lib. 7, cap. 17 [Политика, кн. VII, гл. 17]), Фаворин и Марк Аврелий считали нежелательным препоручать ребенка заботам кормилицы и утверждали, что каждая мать должна сама растить его, какое бы положение она ни занимала, ибо для здоровой и способной к тому матери отдавать дитя в руки кормилицы означает, по определению Гуаццо[2100]2100
  Lib. 3 de civ. convers. [Учтивые беседы, кн. III.]


[Закрыть]{1669}, совершать naturae intemperies [надругательство над природой], поэтому уместней, чтобы эту роль она выполняла сама, ведь общепризнано, что мать будет больше заботиться о своим ребенке, любить его и ухаживать за ним, нежели любая женщина из домашней прислуги или нанятое для этого существо; convenientissimum est, как в весьма пространных выражениях признается Род. а Кастро (de nat. mulierum, lib. 4, cap. 12 [о женской натуре, кн. IV, гл. 12]){1670}, matrem ipsam lactare infantem [уместней всего, если мать сама кормит своей грудью родное дитя] – и кто отрицает, что это должно быть именно так? – ведь некоторые женщины самым удивительным образом соблюдают этот свой долг, как, к примеру, королева Франции, родом испанка{1671}, которая в этом отношении настолько педантична и ревностна, что, когда в ее отсутствие ребенка накормила грудью незнакомая кормилица, не успокоилась до тех пор, пока не заставила дитя с помощью рвоты извергнуть все обратно[2101]2101
  Stephanus. [Стефан. <В сочинении французского эрудита Генриха Стефана (1528–1598) «Мир чудес, или Вступление к трактату касательно согласия древних и современных чудес» (английский перевод – Лондон, 1607) этот факт комментаторами не обнаружен. – КБ.>


[Закрыть]. Однако она была, пожалуй, уж слишком ревностна на сей счет. Но если такое все же случается, а это бывает нередко, и приходится прибегнуть к помощи кормилицы, потому что мать не годится для этой роли или не в состоянии выкармливать дитя, я бы посоветовал таким матерям (как это делают Плутарх в своей книге de liberis educandis[2102]2102
  Tom. 2. Nutrices non quasvis, sed maxime probas deligamus. [<Плутарх. О воспитании детей.> Том 2. Давайте будем останавливать свой выбор не на любой кормилице, но лишь на таких, что отличаются честным поведением.]


[Закрыть] [о воспитании детей] и Св. Иероним (lib. 2, epist. 7, Loetae de institut. fil.[кн. II, послание 7, О благоприятном воспитании потомства]), Маньино (part. 2 Reg. sanit. cap. 7 [Здорвый режим, часть 2, гл. 7])[2103]2103
  Nutrix non sit lasciva aut temulenta. – Hier. [Кормилица не должна быть распутной и пьяницей. – Иероним.]


[Закрыть], a также уже упомянутый Родригес <Кастро> избрать для этого здоровую женщину, обладающую хорошим характером, честную и свободную, если только это возможно, от телесных недугов, всякого рода страстей и душевных растройств – печали, страха, горя, безумия[2104]2104
  Prohibendum ne stolida lactet. [Позаботьтесь о том, чтобы кормящая женщина не была тупицей.]


[Закрыть] и меланхолии, ибо эти страсти портят молоко и изменяют характер ребенка, который, будучи в этот период времени udum et molle lutum[2105]2105
  Pers. [Персий. <Сатиры, III, 23.>]


[Закрыть] [влажной и мягкой глиной], легко поддается внушению и извращению. И если возможно отыскать такую кормилицу, которая окажется усердной и заботливой, то пусть себе Фаворин и М. Аврелий по мере сил выступают против этого, но я скорее предпочту в некоторых случаях не мать, а ее, что одобряют и врач Боначиолли{1672}, и политик Ник. Биезий{1673} (lib. 4 de repub. cap. 8 [кн. IV, о государстве, гл. 8]), полагающие, что «некоторые кормилицы намного предпочтительней некоторых матерей»[2106]2106
  Nutrices interdum matribus sunt meliore. <Биезий. De Republica (1564), кн. I, гл. 8. – КБ.>


[Закрыть]. И в самом деле, разве мать не может быть беспутной, капризной, пьющей, ветреной, желчной, вспыльчивой потаскухой, или с придурью, а то и просто дурой (как очень многие матери), или больной в той же мере, что и кормилица? Выбор кормилиц более широк, нежели матерей, а посему за исключением тех случаев, когда мать самая добродетельная, степенная женщина отличных способностей и здорового сложения, я бы в таких случаях препоручал всех детей попечению благоразумных посторонних женщин. И это единственный путь; поскольку, вступив в брак, эти женщины поселяются затем в других семьях, дабы содействовать изменению там потомства, или если у матери обнаружился какой-то изъян, то, как утверждает Лодовик Меркадо (tom. 2, lib. de morb. hoered. [том 2, кн. о наследственных болезнях]), с целью предупреждения болезней и последующих недугов, дабы исправить и умерить скверную предрасположенность ребенка, унаследованную им от своих родителей. Это отличное средство, если только выбор кормилицы был сделан с должной осмотрительностью.

Из других случайных причин меланхолии на следующее место может по справедливости претендовать метод, каким ребенка растили, ибо если он не угодил в руки плохой кормилицы, то может быть погублен скверным воспитанием. Язон Пратенций[2107]2107
  Lib. de morbis capitis, cap. de mania. [Кн. об умственных расстройствах , гл. о мании.] Haud postrema causa supputatur educatio, inter has mentis abalienationis causas. Injusta noverca. [Жестокая мачеха. <Вергилий. Буколики, III, 33. – КБ.>]


[Закрыть] считает его главной причиной; скверные родители, мачехи, наставники, главы колледжей, учителя, слишком строгие, чересчур суровые, нерадивые или, с другой стороны, чересчур потворствующие – вот зачастую источники и пособники этой болезни. Родители и те, кому доверено воспитание и надзор за детьми, повинны часто в том, что они проявляют чрезмерную суровость, постоянно угрожая, выговаривая, бранясь, пуская в ход кулаки и избивая, вследствие чего их бедные дети настолько впадают в уныние и запуганы, что они уже до конца своих дней утрачивают мужество, не способны веселиться или находить в чем-нибудь удовольствие. В таких вещах необходимо обладать большой выдержкой, ибо они имеют такое же первостепенное значение, как зачатие или бракосочетание ребенка. Некоторые стращают своих детей, если они плачут или капризничают, нищими, пугалами, чертями, однако такие меры заслуживают глубокого порицания – ведь очень часто, говорит Лаватер (de spectris, art. I, cap. 5 [о привидениях, ст. I, гл. 5]), ex metu in morbos graves incidunt et noctu dormientes clamant, страх становится причиной многих болезней ребенка, дети из-за этого плачут во сне и до конца своих дней страдают и от худших последствий; к таким мерам нельзя прибегать вообще, разве что очень редко и только когда для этого есть достаточные основания. Деспотические, нетерпеливые и легкомысленные наставники, aridi magistri [черствые педанты], как характеризует их Фабий[2108]2108
  Lib. 2, cap. 4. [Кн. II, гл. 4. <Ошибочная ссылка на Квинтилиана.>]


[Закрыть], Ajaces flagelliferi{1674} [Драчуны, прибегающие к порке] в делах такого рода так же отвратительны, как палачи и убийцы; по их милости многие дети терпят мучения все то время, пока они учатся в школе; скверной едой, если дети питаются у них дома, чрезмерной суровостью, грубым обращением они вконец калечат тело и душу своих подопечных; постоянной бранью, насмешками, нахмуренным видом, поркой, чрезмерными заданиями, содержанием под замком, вследствие чего они fracti animis, часто падают духом и жизни своей не рады, nimia severitate deficiunt et desperant[2109]2109
  Idem. Et quod maxime nocet, dum in teneris ita timent nihil conantur. [Там же. А наибольший вред приносит то, что если они так запуганы в своем нежном возрасте, то уже никогда ничего не решаются предпринять. <Квинтилиан. Воспитание оратора.>]


[Закрыть] [становясь по причине грубого обращения печальными и удрученными], считая, что никакое рабство на свете (как в свое время думал и я) не сравнится с испытываемым ими в грамматической школе. Proecrptorum ineptiis discrucisantur ingenia puerorum [Учителя вследствие своей тупости, заставляют учеников переживать душевные муки], говорит Эразм; голос учителя, его взгляд, одно только появление приводит их в трепет. Св. Августин в первой книге своей «Исповеди» и 9-й главе называет такое обучение meticulosam necessitatem [принуждением с помощью страха] и в другом месте мучительством; он признается, каким жестоким умственным мучением было для него изучение греческого языка; Nulla verba noveram, et soevis terroribus et poenis, ut nossem, instabatur mihi vehementer, я ничего не знал и был ежедневно принуждаем учить его ужасающим страхом и боязнью наказания. Беза[2110]2110
  Praefat. ad Testam. [Предисловие к Новому Завету. <Ссылка Бертона ошибочна, на самом деле Беза пишет об этом в письме к своему наставнику Мельхиору Вольмару, предваряющем его «Confessio Christianiae aidei» («Исповедь верующего христианина») в первом томе его «Tractationes theologicae». Беза пишет, что был болезненным ребенком и так страдал от кожной болезни, что даже хотел утопиться в Сене, чтобы избавиться от этого недуга и грубого с ним обращения, но был избавлен своим дядей, отправившим его в Орлеан к Вольмару, где он провел семь благословенных счастливых лет, за что он и выражает свою сердечную благодарность своему учителю. – КБ.>]


[Закрыть]{1675} жалуется в подобном же случае на чрезвычайно строгого школьного учителя в Париже, который постоянной бранью и угрозами довел его до желания утопиться и только встреча со своим дядей, освободившим его на время от этой беды и поселившим у себя дома, спасла его. У Тринкавелли (lib. I, consil. 16 [кн. I, совет 16]) был пациент девятнадцати лет, крайний меланхолик, ob nimium studium, Tarvitii et proeceptoris minas, по причине чрезмерных занятий и угроз своего наставника[2111]2111
  Plus mentis paedagogico supercilio abstulit, quam unquam praeceptis suis sapientiae instillavit.


[Закрыть]. Многие господа чересчур бессердечны и жестоки со своими слугами, чем действительно доводят их до крайнего уныния; своими устрашающими речами и жестоким обращением они до того их терзают, что доводят до полного отчаяния, от которого им уже никогда не освободиться.

Другие же опять-таки, впадая в противоположную крайность, приносят не меньший вред своими чрезмерными поблажками; они, в сущности, не дают им вообще никакого воспитания, не побуждают их заняться каким-нибудь делом, жить по средствам, не обучают их какому-либо ремеслу и не наставляют на добрый путь; вследствие этого их слуги, дети, ученики увлекаются на стезю пьянства, безделия, азартных игр и многих иных порочных занятий, в чем они впоследствии глубоко раскаиваются, проклинают своих родителей и винят себя. Чрезмерное потакание – вот что этому причиной, inepta patris lenitas et facilitas prava[2112]2112
  Ter. Adel. 3, 3. [Теренций. Братья, III, 3 <390–391>.]


[Закрыть] [отцовская благосклонность может быть неуместной, а снисходительность – развращающей], поскольку подобные Микиону отцы{1676}, предоставляя своим детям слишком большую свободу и чересчур щедрое содержание, поощряют тем самым капризы своих детей, позволяют им бражничать, распутствовать, бесчинствовать, фанфаронствовать и делать все, что им заблагорассудится, а затем наказывают их грохотом музыкантов.

 
Obsonet, potet, oleat unguenta de meo;
Amat? Dabitur a me argentum ubi erit commodum.
Fores effregit? restituentur; discidit
Vestem? resarcietur… Faciat quod lubet,
Sumat, consumat, perdat, decretum est pati[2113]2113
  Idem, Act. I, sc. 2. [Там же. Акт I, сц. 2. <На самом деле Бертоном соединены здесь разные реплики – две реплики Микиона из комедии «Братья» (117–118, 120–121) и – со слов «Пусть он что угодно делает…» – реплика Менедема из другой комедии Теренция – «Самоистязатель» (464–465, пер. А. Артюшкова).>]


[Закрыть].
 
 
Он хочет есть, пить, душиться? Я заплачу.
Деньги нужны для любезной? И на это получит.
Выломал двери? Поправят. Платье свое изорвал?
Починят. Пускай он что угодно делает,
Мотает, тащит, тратит! Я решил терпеть,
Лишь только бы он был со мной!
 

Однако, как сказал ему Демея{1677}, Tu illum corrumpi sinis, твоя снисходительность погубит его, proevidere videor jam diem illum, quum hic egens profugiet aliquo militatum [сдается мне, я предвижу день, когда ему придется спастись бегством и записаться в солдаты], я предвижу его гибель. Так часто ошибаются родители, особенно любящие матери, которые, подобно Эзоповой обезьяне[2114]2114
  Camerarius, Emb. 77, cent. 2 [Камерарий, Эмблемы, 77, цент. 2] изящно выразил это символом: Perdit amando etc. [Чрезмерная любовь и т. д.]


[Закрыть]{1678}, до того не чают души в своих чадах, что в конце концов доводят их до погибели, corporum nutrices animarum novercae [они кормилицы для тела и мачехи для их душ], нежа их плоть до полной гибели их души: они пресекают малейшие попытки исправить или обуздать их[2115]2115
  Prov. XIII, 24. [Притч. 13, 24.] Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына.


[Закрыть], но по-прежнему потакают любым их поступкам, так что в заключение те «навлекают печаль, позор и уныние на родителей своих» (Сир. 30, 8, 9{1679}), «становятся распутными, упрямыми, своевольными и непокорными», дерзкими, невежественными, норовистыми, неисправимыми и бесстыжими. «Они любят своих детей до того безрассудно, – говорит Кардано, – что кажется, будто они их скорее ненавидят, взращивая в них не добродетель, но равнодушие к справедливости, стремление не к познаниям, а к разгулу, не к воздержной жизни, но ко всякого рода удовольствиям и непристойному поведению»[2116]2116
  Lib. de consol. [<Кардано.> De consolatione.] Tam stulte pueros diligimus ut odisse potius videamur; illos non ad virtutem sed ad injuriam, non ad eruditionem sed ad luxum, non ad virtutem sed voluptatem educantes.


[Закрыть]. У кого столь мало жизненного опыта, что ему неведома справедливость высказанной Фабием{1680} истины? «Воспитание – это вторая натура, изменяющая разум и волю, – говорит он, – и я бы хотел, чтобы во имя Господа, дабы мы сами не портили нрав наших детей своей чрезмерной снисходительностью и дурацким воспитанием, ослабляя тем силу их тела и души, воспитанием, которое переходит в привычку, а привычка, как известно, это вторая натура»[2117]2117
  Lib. I, cap. 3. [Кн. I, гл. 3.] Educatio altera natura, alterat animos et voluntatem, atque utinam (inquit) liberorum nostrorum mores non ipsi perderemus, quum infantiam statim deliciis solvimus: mollior ista educatio, quam indulgentiam vocamus, nervos omnes, et mentis et corporis frangit; fit ex his consuetudo, inde natura.


[Закрыть], и т. д. В силу этих причин Плутарх в своей книге de lib. educ. [о восптании детей] и Св. Иероним (Epist. lib. I, epist. 17 [Послания, кн. I, послание 17], Послание к Лете, de institut. filiae [о сыновнем воспитании]) обращаются ко всем родителям с особым призывом и дают много полезных предостережений, касающихся воспитания детей, дабы заботы о них не препоручали неблагоразумным, необузданным, безумным наставникам, личностям легкомысленным, ветреным и алчным, и не жалели никаких денег, дабы их дети были как следует воспитаны и обучены, поскольку это дело чрезвычайной важности. Что же до тех родителей, которые поступают как раз наоборот, то Плутарх считает, что «они заботятся о своей обуви больше, нежели о самих ногах»[2118]2118
  Perinde agit ac siquis de calceo sit sollicitus, pedem nihil curet. [Плутарх. О воспитании детей.] Juven. Nil patri minus est quam filius. [Ювенал. Нет ничего такого, что стоило бы отцу дешевле, чем воспитание сына. <Сатиры, VII, 187–188; в русском переводе Д. Недовича и Ф. Петровского: «Сын для отца дешевле всего».>]


[Закрыть], и ценят свое богатство больше, нежели детей. Тот, говорит Кардано, «кто поручает обучение своего ребенка корыстному учителю или запирает в монастыре, чтобы он там одновременно постился и учился, не добивается ничего иного, как превращает его в ученого глупца или болезненного, хотя и мудрого человека»[2119]2119
  Lib. 3. De sapientia. [Кардано. О мудрости, кн. III.] Qui avaris paedagogis pueros alendos dant, vel clausos in coenobiis jejunare simul et sapere, nihil aliud agunt, nisi ut sint vel non sine stultitia eruditi, vel non integra vita sapientes


[Закрыть].