Текст книги "Анатомия Меланхолии"
Автор книги: Роберт Бертон
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 51 страниц)
Ducetur planta velut ictus ab Hercule Cacus,
Poneturque foras, si quid tentaverit unquam
Hiscere[1996]1996
Juv. Sat. 5. [Ювенал. Сатиры, V (125–127, пер. Д. Недовича и Ф. Петровского>.]
[Закрыть],
Рот, попробуй, разинь, как будто ты вольный и носишь
Имени три, и тебя, точно Кака, за ноги стащат,
Что Геркулесом сражен и выкинут за дверь{1555}.
Если же он попробует применить свои силы к какому-нибудь другому роду занятий: вознамерится стать a secretis [личным секретарем] знатного лица или заполучить такое же место у посла, то убедится, что продвижение к такой должности происходит таким же манером, как среди подмастерьев, – только один вслед за другим; или, как это часто бывает в купеческих лавках, где после смерти владельца его место заступает обычно старший приказчик. Что же касается поэтов, учителей риторики, историков, философов, математиков{1556}, софистов и прочих[1997]1997
Ars colit astra. [Искусство воспевает звезды.]
[Закрыть], то их можно уподобить цикадам, поскольку петь им суждено лишь летом, а зимой они обречены на погибель, ибо им вообще не найдется достойного места. И так обстояли их дела спокон веку, если вы склонны доверять очаровательному преданию, которое Сократ, расположившись в тени платана на берегу Илиса, поведал прекрасному Федру{1557}. Это было около полудня, в самую жару, когда особенно громко стрекотали цикады; воспользовавшись этим благоприятным случаем, он рассказал предание о том, что цикады были некогда учеными, музыкантами, поэтами и прочее; это было еще до рождения Муз; они обходились без еды и питья, и по этой причине Юпитер превратил их в цикад. Так что теперь их вполне можно вновь превратить in Tythoni cicadas, aut Lyciorum ranas [в цикад Тифона{1558} или лягушек Лукиана], судя по тому вознаграждению, на которое, как я вижу, они могут в нынешние времена рассчитывать; я хотел бы тем временем, чтобы они могли вести свойственный им образ жизни, обходясь без всяких припасов, подобно многочисленным manucodiatae[1998]1998
Aldrovandus de Avibus, lib. 12, Gesner etc. [Альдрованди, о птицах, кн. XII, Геснер и т. д. <Альдрованди, Улисс (1522–1605) – итальянский натуралист и энциклопедист, автор книги по орнитологии, которую цитирует Геснер (здесь имеется в виду его сочинение «Historia animalium», кн. III) и др.]. Альдрованди приводит в своей книге рассказываемую здесь Бертоном легенду, однако относится к ней скептически.>]
[Закрыть], индийским птицам, обитающим в тамошнем раю; я имею в виду тех самых, что питаются воздухом и небесной росой и не нуждаются ни в какой другой пище, ибо при нынешнем их положении «их ораторское искусство понадобится им только для того, чтобы проклинать свою злую участь»[1999]1999
Literas habent queis sibi et fortunae suae maledicant. – Sat. Menip. [Мениппова сатира.]
[Закрыть], и многим из них за отсутствием средств приходится прибегать к недостойным ухищрениям: из цикад они превращаются в шмелей и ос, в откровенных паразитов, а Музы – в мулов, дабы насытить свое урчащее от голода брюхо или ради хлеба насущного. Сказать по правде, это обычный удел большинства ученых мужей – пресмыкаться и нищенствовать, горестно жаловаться и обнажать свои нужды перед равнодушными покровителями, как приходилось Кардано[2000]2000
Lib. de libris propriis, fol. 24.
[Закрыть], Ксиландеру[2001]2001
Proefat. translat. Plutarch. [В своем посвящении, предпосланном переводу жизнеописаний Плутарха <и адресованном баварскому герцогу (1561)>.]
[Закрыть]{1559} и многим другим, и, что слишком уж часто свойственно их посвятительным эпистолам, лгать, льстить, превозносить в своих преувеличенных панегириках до небес невежественного, недостойного идиота за его несравненные добродетели в надежде чем-нибудь поживиться, тогда как им следовало бы, замечает Макиавелли{1560}, низводить и осмеивать их без всяких обиняков за их отъявленные гнусности и пороки[2002]2002
Polit. disput. Laudibus extollunt eos ac si virtutibus pollerent, quos ob infinita scelera potius vituperare oporteret. [Политические диспуты. <Следующей далее фразы в сочинении Макиавелли «Disputationum de republica» (Франкфурт, 1609) не обнаружено. – КБ.>]
[Закрыть]. Вот так они бесчестят себя, подобно бродячим скрипачам и корыстным торгашам, лишь бы только потрафить прихотям вельмож за ничтожное вознаграждение. Они напоминают индейцев, у которых не счесть золота, а посему они ни во что его не ценят[2003]2003
Или подобно тому как лошади, не сознавая собственной силы, не ценят своего преимущества.
[Закрыть], ибо я вполне согласен с мнением Синезия. «Своим знакомством с Симонидом царь Гиерон{1561} приобрел куда больше, нежели Симонид знакомством с ним»[2004]2004
Plura ex Simonidis familiaritate Hieron consequtus est, quam ex Hieronis Simonides.
[Закрыть]; ведь у этих людей наилучшее образование, они превосходно наставлены и выделяются среди нас своим исключительным дарованием, так что, если они проявляют себя с наилучшей стороны, мы удостаиваем их почестей и бессмертием, а мы всего лишь живые гробницы, протоколисты, глашатаи их славы. Кем был бы Ахилл без Гомера?{1562} Александр без Арриана и Курция?{1563} Кто бы знал о Цезарях, если бы не Светоний и Дион?
Vixerunt fortes ante Agamemnona
Multi: sed omnes illachrimabiles
Urgentur, ignotique longa
Nocte, carent quia vate sacro[2005]2005
Hor. lib. 4, od. 9. [Гораций. Оды, IV, 9 <25–28, пер. Н. Гинцбурга>]
[Закрыть].
[Немало храбрых до Агамемнона
На свете жило, но, не оплаканы,
Они томятся в вечном мраке —
Вещего не дал им рок поэта.]
Великие люди куда более обязаны ученым, нежели ученые – им; но ученые недооценивают себя, как недооценивают их и великие люди, препятствующие их возвышению. Будь они даже всесторонне образованными и обладай всеми познаниями в мире, они все равно принуждены хранить это в себе, «сносить пренебрежение и голод, если не согласны покорствовать», как справедливо полагает Бюде; «какое множество прекрасных талантов, сколько свидетельств расцвета гуманитарных наук, сколько достижений, пребывающих в унизительном рабстве у невежественных повелителей и живущих в обстановке оскорбительного низкопоклонства, уподобляемых гнусным прихлебателям»[2006]2006
Inter inertes et plebeios fere jacet, ultimum locum habens, nisi tot artis virtutisque insignia, turpiter, obnoxie, supparisitando fascibus subjecerit protervoe insolentisque potentioe. – Lib. I de contempt. rerum fiortuitarum.
[Закрыть], qui tanquam mures alienum panem comedunt{1564} [которые, как мыши, поедают чужой хлеб]. Ведь, сказать по правде, великий астролог Гвидо Бонато{1565} точно предвидел, что искусства, о коих идет речь, никогда не будут прибыльными, sed esurientes et familicae, а породят лишь алчущих и жаждущих.
Нищета – единственное наследство Муз, и, как учит нас божественная поэзия, когда все дочери Юпитера были выданы замуж за богов, одни только Музы остались одинокими, и все искатели руки покинули Геликон{1566}, а все, я полагаю, потому, что они были бесприданницы.
Calliope longum coelebs cur vixit in oevum?
Nempe nihil dotis, quod numeraret, erat.
Почто так долго в девках Каллиопа{1567}
Сидела? Да не было приданого у ней.
И с той поры приверженцы Муз всегда бедны, заброшены и предоставлены самим себе, притом до такой степени, что, как доказывает Петроний, вы непременно узнаете их по одежде. «Там, – говорит он, – я познакомился с одним малым, не очень-то нарядным с виду, так что я по одному этому мог догадаться, что он из ученых мужей, которых люди богатые обычно терпеть не могут. Я осведомился, кто он; он ответил – поэт. Я снова осведомился, отчего же он так обносился, на что он ответствовал, что избранный им род учености никогда не приносит человеку богатства»[2008]2008
В Сатириконе. Intrat senex, sed cultu non ita speciosus, ut facile appareret eum hac nota literatum esse, quos divites odisse solent. Ego, inquit, poeta sum. Quare ergo tam male vestitus es? Propter hoc ipsum, amor ingenii neminem unquam divitem fecit. <Речь Энколпия при первом его появлении в романе Петрония (83).>
[Закрыть].
Qui pelago credit, magno se foenore tollit,
Qui pugnas et rostra petit, proecingitur auro:
Vilis adulator picto jacet ebrius ostro,
Sola pruinosis horret facundia pannis[2009]2009
Петроний Арбитр. <Бертон цитирует один из сохранившихся фрагментов «Сатирикона», в котором герой Эвмолп приходит в пинакотеку и встречает там величавого, но нищенски одетого старца, который признаетея, что он – поэт; стихи из этого же эпизода.>
[Закрыть].
Велик барыш купца, что морем ходит,
Солдат весь позолотою сверкает,
Словами пышными лесть прикрывают,
И лишь ученого лохмотья облекают.
Единственное, что наши обычные студенты прекрасно усваивают в университетах, так это насколько невыгодно посвящать себя поэтическим, математическим и философским занятиям, сколь малым уважением они пользуются и как мало у них покровителей, а посему они как можно быстрее спешат посвятить себя трем более выгодным профессиям – юриспруденции, медицине и богословию, распределяясь между ними и отвращаясь тем временем от наук гуманитарных, таких, как история, философия, филология, или же ограничиваются поверхностным знакомством с ними, как с приятной забавой, пригодной лишь для застольной беседы, дабы с их помощью приукрасить свои рассуждения[2010]2010
Oppressus paupertate animus nihil eximium aut sublime cogitare potest, amoenitates literarum, aut elegantiam, quoniam nihil praesidii in his ad vitae commodum videt, primo negligere, mox odisse incipit. – Heins. [Дух, подавленный нуждой, не в состоянии помыслить ни о чем значительном и высоком, то есть об изяществе и красоте науки, поскольку считает их бесполезными для приобретения жизненных благ, а посему проникается к ней сначала презрением, а потом и ненавистью. – Гейнзий.]
[Закрыть]. Ведь в них нет особой необходимости: тому, кто умеет пересчитывать свои деньги, достаточно, по их мнению, одной арифметики; тот, кто способен отмерить себе побольше земельных угодий, тот и геометр, а тот, кто способен предсказать возвышение и падение других и обратить их ошибочные действия себе на пользу, тот превосходный астролог. Наилучшим оптиком следует в таком случае признать того, кто умеет направить лучи благоволения и милостей сильных мира сего на себя. Прекрасный инженер – это, без сомнения, тот, кто способен придумать инструмент продвижения по службе. Такими, к примеру, были весьма распространенные представления и практика в Польше, как сравнительно недавно отмечал в первой книге своей истории Кромер{1568}; их университеты были, как правило, жалкими, и в них невозможно было обнаружить ни одного хоть сколько-нибудь примечательного философа, математика или знатока древности, потому что они не получали никакого установленного вознаграждения или пособия, вследствие чего все молодые люди посвящали себя богословию, hoc solum in votis habens, opimum sacerdotium{1569}, и единственной их цель было получить приход побогаче. Судя по возмущению Липсия[2011]2011
Epistol. Quest. Lib. 4, ep. 21 Ciceron. Dial. [Цицеронианец, диалог].
[Закрыть], точно так же обстояло дело и у некоторых из наших ближайших соседей; «родители принуждают детей изучать юриспруденцию или богословие еще до того, как у тех сложились хоть какие-то здравые суждения, не выясняя, способны ли те к таким занятиям». Scilicet omnibus artibus antistat spes lucri, et formosior est cumulus auri, quam quicquid Graeci Latinique delirantes scripserunt. Ex hoc numero deinde veniunt ad gubernacula reipub. intersunt et proesunt consiliis regum. O pater, O patria! [Упования на грядущие доходы, в сущности, оттесняют все мысли об учении, и куча денег манит куда сильнее, чем вся дребедень греческих и латинских сочинителей. И вот из этой-то сребролюбивой породы людей выходят те, кто станут у кормила власти или будут советниками государей. О мой родитель, о мое отечество!] Вот так он сетовал, и многие могли бы ему вторить. Потому что, как мы убеждаемся, состоять на службе у знатного лица, раздобыть должность при дворе какого-нибудь епископа, обзавестись юридической практикой в каком-нибудь хорошем городе или получить богатый приход – вот куда мы метим: ведь это так выгодно и это вернейший путь к дальнейшему продвижению.
И тем не менее сплошь и рядом, насколько я могу судить, такие люди обманываются в своих расчетах так же часто, как и все прочие, и терпят крушение всех своих надежд. Ведь если кто-либо из них даже и получит степень доктора юриспруденции и станет превосходным знатоком гражданского права, где ему применить свои знания на практике и пленять своими разглагольствованиями? Ведь у них такое скудное поле деятельности: гражданское право у нас до того стеснено всякими запретами, так мало дел подлежит его рассмотрению по причине всепожирающего муниципального права, служители которого, по свидетельству Эразма[2012]2012
Ciceron. Dial. [Цицеронианец, диалог.]
[Закрыть]{1570} quibus nihil illiteratius, настолько невежественны и так варварски обучены (ибо как бы ни преуспели они в изучении юриспруденции, я едва ли могу поручиться в том, что они действительно ученые люди, разве только если они получили другое образование), так мало судов остается для людей этой профессии, а должности столь незначительны, да и те обычно можно получить лишь за такую дорогую цену, что я не представляю, каким образом прямодушный человек мог бы при этих обстоятельствах преуспеть. Что же касается врачей, то в каждой деревне столько шарлатанов, знахарей, последователей Парацельса, как они сами себя именуют, causifici et sanicidae [самозванцев и губителей здоровья людей], как именует их Кленард[2013]2013
Epist. lib. 2. [Послания, кн. II.]
[Закрыть], колдунов, алхимиков, нищих викариев, уволенных аптекарей, акушеров и тех, кто ходил у лекарей в прислугах (причем все они притязают на великую искусность в своем деле), что я очень сильно сомневаюсь в том, что настоящим врачам удастся найти средства к существованию и сыскать себе пациентов. Кроме того, теперь развелось столько людей обоего сорта и некоторые из них отличаются такой алчностью, такой скаредностью, столь крикливы и бесстыдны, что едва ли не о любом из них можно повторить сказанные им слова[2014]2014
Ja. Dousa, Epodon lib. 2, car. 2. [Ян Дуза <см. прим. 616>. <Бертон смешивает здесь строки из трех разных эподов. – КБ.>]
[Закрыть]:
Quibus loquacis affatim arrogantiae est,
Peritiae parum aut nihil,
Nec ulla mica literarii salis,
Crumeni-mulga natio:
Loquuteleia turba, litium strophae,
Maligna litigantium
Cohors, togati vultures
Lavernae alumni, Agyrtoe, etc.
Пустой самонадеянный бахвал,
Спесивый наглый неуч,
Крупицы знаний в голове не сыщешь,
Умеет только пациентов обирать;
Или болтун велеречивый, сутяга в мантии,
Что злобою и кляузами сыт —
Вот стая хищных ястребов,
Лаверны питомцев{1571}, мздоимцев…
они не в состоянии как следует объяснить, каким образом им ужиться друг с другом, однако (как он шутил в комедии насчет часов, что их было так много) – major pars populi arida reptant fame[2015]2015
Plautus. [Плавт. <Однако какую именно комедию Плавта имеет в виду Бертон, установить не удалось.>]
[Закрыть]; они в большинстве своем едва не умирают от голода и готовы друг друга проглотить, et noxia calliditate se corripere[2016]2016
Barcl. Argenis, lib. 3. [Барклэй. Аргенис, кн. III. <В своем произведении «Аргенис» (1625) Барклэй увещевал правителей и критиковал придворные нравы (будучи фаворитом короля Иакова I, он прекрасно их знал); следовательно, эта ссылка вставлена Бертоном позднее.>]
[Закрыть] [или исподтишка навредить, сбить с пути истинного]; среди них столько шарлатанов и знахарей, что порядочному человеку невдомек, каким образом сохранить самообладание и как вести себя в их обществе, как поступать, чтобы не уронить себя среди столь гнусного сброда, scientiae nomen, tot sumptibus partum et vigiliis, profiteri dispudeat, postquam [ведь среди притязающих на ученость проходимцев стыдно признаться, ценой каких усилий и тревог дались им собственные знания] и т. п.
А теперь обратимся наконец к церковнослужителям – людям самой благородной профессии, заслуживающим быть почитаемыми вдвойне, а между тем самым нуждающимся и несчастным из всех прочих. Если вы не поверите мне, выслушайте тогда краткий перечень их бед, который немного лет назад был во всеуслышание изложен в проповеди, произнесенной у креста Св. Павла{1572} тогдашним почтенным священником, а ныне высокопреподобным епископом этой страны[2017]2017
Джо Хоусон, 4 ноября 1597. Проповедь напечатал Арнольд Хартфилд. <Хоусон был студентом того же Крайст-черч-колледжа, что и Бертон, а в 1619 году стал оксфордским епископом; его проповедь была посвящена симонии. – КБ.>].
[Закрыть]: «Мы, вскормленные наукой и предназначенные своими родителями для этой цели, в свои детские годы страдаем в грамматической школе, которую великий Августин называл magnum tyrannidem, et grave malum{1573} [великим насилием и самым тяжким бедствием], сравнивая его с пытками, претерпеваемыми мучениками; когда же мы поступаем в университет, то, если живем на содержании колледжа, как Фаларид возражал Леонтину{1574}, pantwn endeeix plhn limou kai jobou, испытываем нужду решительно во всем, кроме голода и страха, если же мы получаем хотя бы частичную поддержку от родителей, то тратим полученное на ненужные расходы, книги и ученые степени, так что прежде чем мы достигаем хоть какого-то совершенства, это обходится нам в пятьсот фунтов или в тысячу марок. Если, уплатив за это такую цену, истратив столько времени, телесного здоровья и душевных сил, денег и родового имущества, мы не в силах приобрести тем того скромного вознаграждения, которое принадлежит нам по закону и праву наследования, какого-нибудь бедного церковного прихода или места викария с годовым доходом в 50 фунтов, но должны еще отдавать патрону за пожизненную аренду (за изнурительную и старящую прежде времени жизнь) либо ежегодную плату, либо еще и сверх установленной арендной платы, и все это с риском погубить наши души, ценой святокупства и нарушения обета, а также утраты всех наших душевных преимуществ в esse и posse, в нашей сущности и возможности, как в настоящем, так и в грядущем. Какой же отец после всего этого будет настолько недальновиден, чтобы, взрастив своего сына, взвалить на него такое бремя и обречь на неизбежное нищенство? Какой христианин будет настолько нечестив, чтобы взрастить сына для такого образа жизни, который по всей вероятности и необходимости, cogit ad turpia, принуждая к греху, втянет его в симонию и клятвопреступление, когда, как сказал поэт, Invitatus ad haec aliquis de ponte negabit{1575}: если бы отродье нищеты, просящее подаяние на мосту и взятое оттуда, знало о подстерегающих его тяготах, то у него были бы все основания отказаться от такой участи. При таком положении вещей не старались ли все мы, принявшие священнический сан, извлечь прекрасное, поскольку не обретаем лучших плодов от трудов своих? Hoc est cur palles, cur quis non prandeat hoc est[2018]2018
Pers. Sat. 3. [Персий. Сатиры, III <85: «Вот ради этого ты побледнел, а иной без обеда» (пер. Ф. Петровского), – но у Персия эта строка дана в несколько ином контексте>.]
[Закрыть]? [Не по этой ли причине у нас бледные лица и не потому ли мы служим заутреню на голодный желудок?] Не этого ли мы ради так изнуряем себя? Не этого ли мы ради круглый год встаем ни свет ни заря, «выпрыгивая, – как он говорит, – из постели, лишь только услышим бой часов, как если бы мы услышали гром небесный»[2019]2019
E lecto exsilientes, ad subitum tintinnabuli plausum quasi fulmine territi.
[Закрыть]. Если в этом и заключается все ожидающие нас уважение, награда и почести, тогда Frange leves calamos, et scinde, Thalia, libellos[2020]2020
Mart. [Марциал. <Эпиграммы, IX, 73, 9; пер. Ф. Петровского.>]
[Закрыть] [Легкие перья сломай, и порви свои, Талия, книжки], давайте тогда оставим свои фолианты и посвятим себя какому-нибудь другому жизненному поприщу. Ради какой цели мы должны корпеть над ними? Quid me litterulas stulti docuere parentes?[2021]2021
Mart. [Марциал. <Эпиграммы, IX, 73; однако Бертон цитирует неточно, соединив начало 8-го стиха с 7-м; в оригинале: «At me litterulas stulti docuere parentes: Quid cum grammaticis rhetoribusque mihi?»>]
[Закрыть] Зачем обучили меня родители грамоте сдуру? не для того ли, чтобы после двадцати лет учения мои поиски пристойного места были бы так же безуспешны, как и в начале моего пути? Ради чего мы претерпеваем столько мучений? Quid tantum insanis juvant impallescere chartis?{1576} [Ради чего теряем мы румянец юности, склоняясь над дурацкою страницей?] Если не остается больше никаких надежд на награду или более достойное поощрение, тогда я повторяю вновь: Frange leves calamos, et scinde, Thalia, libellos{1577}; давайте тогда станем солдатами, продадим свои книги и купим шпаги, ружья и пики или будем закупоривать ими бутылки, сменим наши одежды философов, как это сделал однажды Клеанф{1578}, на кафтаны мельников, все бросим и поскорее изберем себе любую другую жизненную стезю, нежели и дальше прозябать в такой нищете. Proestat dentiscalpia radere, quam literaiis monumentis magnatum favorem emendicare[2022]2022
Sat. Menip. [Мениппова сатира.]
[Закрыть]. [Уж лучше заострять зубочистки, чем пытаться снискать благосклонность вельможи литературными трудами.]
Сдается мне, однако, что кое-кто не согласен с моими рассуждениями и что хотя сказанное мной относительно положения людей ученых, в особенности церковнослужителей, справедливо, хотя положение это в наше время действительно жалкое и несчастное, хотя церковь испытывает ныне имущественный крах и церковнослужители имеют полное основание жаловаться, но все же существует и какая-то ее вина. В чем же она состоит и откуда проистекает? Если бы это дело было рассмотрено по справедливости, то наши доводы были бы обращены против нас же самих: если бы наши слова рассмотрели в суде истины, нас сочли бы виновными и неспособными оправдаться. Я признаю, что вина лежит и на нас: ведь не будь покупателей, не было бы и продавцов; но тому, кто глубже поразмыслит над этим, станет более чем очевидно, что источником этих бедствий являются всевластные покровители. Обвиняя их, я отнюдь не оправдываю полностью нас, виноваты обе стороны, и они, и мы; но все же они, по моему суждению, повинны больше; основания для такого вывода более очевидны, а посему они заслуживают большего осуждения. Что до меня, то если я поступаю не так, как хотел бы или должен был поступить, то усматриваю причину, как это делал при подобных обстоятельствах и Кардано[2023]2023
Lib. 3 de cons.
[Закрыть], meo infortunio potius quam illorum sceleri, скорее в собственной неудачливости, нежели в их порочности[2024]2024
У меня не было ни гроша, и мне не хватало бесстыдства, я не мог участвовать во всеобщей свалке, ловчить, притворяться: non pranderet olus, etc. <Это незавершенная цитата из Послания Горация; полностью она выглядит так: «Si planderet olus patienter, regibus uti / nollet Aristippus», – в русском переводе: «Если бы зелень в обед Аристипп мог терпеть, он не стал бы / Знаться с царями» (I, 17, 13–14, пер. Н. Гинцбурга).> Vis, dicam? ad palpandum et adulandum penitus insulsus, recudi non possum, jam senior ut sim talis, et fingi nolo, utcunque male cedat in rem meam et obscurus inde delitescam. [Скажу ли правду? По природе своей совершенно неспособный льстить и подлаживаться, я уже слишком стар, чтобы переделаться, да и не хочу этого, как бы благоприятно это ни отразилось на моих обстоятельствах, и предпочитаю оставаться в безвестности.]
[Закрыть], хотя и был в свое время обманут некоторыми из них, и хотя у меня, как и у других, есть справедливые основания жаловаться; и все же мне следует скорее пенять на собственную нерадивость. Я всегда был как тот Александр в жизнеописании Красса у Плутарха[2025]2025
Vit. Crassi. [<Плутарх.> Сравнительные жизнеописания, Красс <3>] Nec facile judicare potest utrum pauperior cum primo ad Crassum, etc. <Но только Александр попросил у полководца Красса не шапку, а плащ.>
[Закрыть]; он был наставником Красса в философии и хотя на протяжении многих лет был близок с богатым Крассом, остался впоследствии таким же бедным (чему многие весьма удивлялись), каким и был, когда впервые пришел к нему; он никогда ни о чем не просил, а посему ему никогда ничего и не давали; путешествуя с Крассом, он одолжил у него шапку, но по возвращении тотчас отдал ее. У меня тоже были такого рода приятели среди людей знатных и образованных, однако мы в большинстве случаев (за исключением простой учтивости и обычных знаков уважения) расстались друг с другом так же, как и встретились, они дали мне ровно столько, сколько я просил, а я… Так, Александр аб Александро{1579} отвечал Иерониму Массиану, удивлявшемуся, quum plures ignavos et ignobiles ad dignitates et sacerdotia promotos quotidie videret [когда он наблюдал, как нерадивых и недостойных людей чуть не каждый день продвигают на высокие должности в государстве и церкви] и, в то время как другие выходят в люди, Александро остается все в том же положении, eodem tenore et fortuna cui mercedem laborum studiorumque deberi putaret, хотя считал, что тот заслуживает этого отнюдь не менее других; так вот, Александр аб Александро отвечал на это, что он вполне удовлетворен своим нынешним положением и не честолюбив, и хотя objurgabundus suam segnitiem accusaret, cum obscurae sortis homines ad sacerdotia et pontificatus evectos [он корил и винил себя за лень, наблюдая, как люди весьма темного происхождения получали не только приходы, но и становились епископами], и хотя Иероним упрекал его за то, что он чересчур застенчив, тот оставался верен себе (Genial. dier. lib. cap. 16); что же до меня, то хотя я, возможно, недостоин носить книги Александра, но все же некоторые самонадеянные доброхоты обращались с подобного рода речами и ко мне, на что я отвечал, сходно с Александром, что мне вполне достаточно того, что у меня есть, и это куда более того, что я заслуживаю; я согласен с софистом Либанием, который (когда император предлагал ему различные почести и должности) отвечал, что предпочитает скорее оставаться talis sophista, quam talis magistratus [таким, как он есть, то есть софистом, нежели должностным лицом, как другие{1580}]. Имей я сейчас возможность выбора, я столь же охотно остался бы Демокритом Младшим и privus privatus, si mihi jam daretur optio, quam talis fortasse doctor, talis dominus [предпочел остаться безвестным частным лицом, нежели доктором богословия или епископом]. Sed quorsum haec? [Но, собственно, чего ради я все это говорю?] Что касается остального, то это с обеих сторон facinus detestandum [отвратительное преступление]: продавать и покупать приходы, присваивать то, что по законам божеским и человеческим было даровано церкви; происходит это вследствие алчности и невежества тех, кто заинтересован в такой практике; я поставил на первое место алчность, ибо в ней корень всех подобных злоупотреблений, она побуждает этих аханоподобных стяжателей{1581} заниматься симонией, идя на прямое святотатство (и многое в том же роде), навлекая тем на себя и на других гнев Божий[2026]2026
Deum habent iratum, sibique mortem aeternam acquirunt, aliis miserabilem ruinam. – Serrarius in Josuam, 7. [Они навлекают на себя гнев Божий; некоторые обрекают тем себя на вечную погибель, а иные на позорную жалкую участь. – Серрарий. Пояснения… к книге Иисуса Навина, 7. <Бертон ссылается здесь на сочинение французского иезуита Николая Серрария (1555–1609) «Josue… Eplanatus» («Пояснения… к книге Иисуса Навина» (Майнц, 1609). – КБ.>]
[Закрыть], чуму, месть и прочие тяжкие кары. Это ненасытное желание грязной наживы и обогащения у некоторых настолько велико, что их не заботит, какими путями они этого достигли – справедливыми или неправедными, per fas et nefas? мытьем ли, катаньем – лишь бы добиться своего. Другие же, промотав все, что они имели, разгулом и расточительностью, делают своей добычей церковь, чтобы поправить свое положение, грабя ее, подобно Юлиану Отступнику[2027]2027
Nicephorus, lib. 10. cap. 5. [Никифор, кн. X, гл. 5.]
[Закрыть], лишают священников их доходов (присваивая себе добрую их половину, как замечает один выдающийся наш современник)[2028]2028
Лорд Кук в своих «Судебных отчетах», часть вторая, пример 44. <КБ.>
[Закрыть]{1582} «и лишая их средств к существованию», вследствие чего невежество все возрастает и все меньше остается знатоков христианства, ибо кто же после этого станет посвящать себя богословию или избирать эту стезю для своего сына, когда после стольких истраченных на это непомерных усилий ему не на что будет жить? Но чего же они всем этим в итоге добиваются?
Они трудятся в поте лица, но что они потом пожинают? Семьи у тех, кто вступил на этот путь, как правило, несчастны; они прокляты в своем потомстве и, как показывает опыт, прокляты во всем, за что ни возьмутся. «С каким лицом, – приводит он[2030]2030
Сэр Генри Спелмен, de non temerandis Ecclesiis [о том, что не следует осквернять церковь].
[Закрыть]{1583} слова Августина, – могут они рассчитывать на благословение или Христово достояние на небесах, если обманом отняли у Христа его достояние здесь на земле?» Я бы хотел, чтобы все наши не брезгующие симонией и присваивающие церковную десятину патроны прочитали рассудительные трактаты сэра Генри Спелмена и сэра Джеймса Семпилла{1584}, а также недавние с большим тщанием написанные научные трактаты доктора Тиллезли{1585} и мистера Монтегю{1586}, посвященные тому же предмету. Впрочем, хотя им и следует это прочесть, толку от этого было бы немного, clames licet et mare caelo Confundas{1587} [даже если бы вы возопили и грозились обрушить на них море и небо]; мечи против них громы и молнии, сули ад и вечные муки, тверди, что это грех, они все равно не поверят; разоблачай и устрашай – «у них совесть давно очерствела»[2031]2031
I Tim. IV, 2. [1 Тим, 4, 2. <В русском синодальном переводе: «в последние времена некоторые отступят от веры, внимая «духам-обольстителям и учениям бесовским».>]
[Закрыть], они не внемлют, подобно глухому аспиду, заткнувшему уши свои»{1588}. Называй их бесстыжими, нечестивыми, богохульниками, варварами, язычниками, атеистами, эпикурейцами (каковыми некоторые из них и в самом деле являются), сравнивай со шлюхой из комедии Плавта, они станут кричать в ответ: Euge! Optime! [Браво! Отлично!] и рукоплескать самим себе, подобно тому скупому, что говорит: Simulac nummos contemplor in arca[2032]2032
Hor. [Гораций. <Сатиры, I, 67, пер. М. Дмитриева.>]
[Закрыть] [Как хочу, на сундук свой любуюсь]; говори им все, что тебе вздумается, quocunque modo rem [как бы там ни было, а вы теперь мои]; так что все твои обличения будут так же тщетны, как лай собаки на луну; бери свои небеса себе, а им не мешай обогащаться. Бесстыжий, богохульствующий, эпикурейский ханжеский сброд! По мне, так пусть сколько угодно изображают религиозное рвение, прикидываются истово верующими, втирают миру очки, лопаются от спеси и выставляют напоказ свое великолепие, награбленное у церкви, пусть себе красуются, как павлины; мое милосердие в отношении людей этой породы настолько лишено участия и равнодушно, что я никогда не изменю своего мнения о них к лучшему и буду считать их насквозь прогнившими; ведь они до мозга костей пропитаны эпикурейским лицемерием, они атеисты по самой своей сути и хуже язычников. Ибо, как замечает Дионисий Галикарнасский: «Греки и варвары соблюдают свои религиозные обряды и не осмеливаются нарушить их из боязни оскорбить своих богов» (Antiq. Rom. lib. 7, Primum locum и т. д.)[2033]2033
Primum locum apud omnes gentes habet patritius deorum cultus, et geniorum, nam hunc diutissime custodiunt, tam Graeci quam Barbari, etc. [Первое и самое главное – во всех странах поклонение богам и духам-хранителям является унаследованным, и это наблюдалось с самых древних времен, притом в такой же мере у греков, как и у варваров. <Перевод или скорее пересказ этой же фразы в основном тексте – характерное свидетельство того, как Бертон обычно цитирует источники.>]
[Закрыть]; однако наши подрядчики, промышляющие симонией, наши бесчувственные Аханы, и наши отупевшие патроны не страшатся ни Бога, ни дьявола; у них на сей случай припасены свои отговорки, что никакого греха в этом нет или что такая практика не подлежит jure divino [церковному праву], а если это и грех, то не такой уж тяжкий, и прочее. Но даже если бы их ежедневно карали за это и если бы они действительно осознали, что, как справедливо было сказано им{1589}, мороз и обман до добра не доводят, тем не менее, как умозаключает Хризостом[2034]2034
Tom. I. de steril. trium annorum sub Elia sermone. [Том I, три года после проповеди Элии «О бесплодии».]
[Закрыть], Nulla ex poena sit correctio, et quasi adversis malitia hominum provocetur, crescit quotidie quod puniatur [Наказание отнюдь не ведет к исправлению, и подобно тому как противодействие лишь провоцирует в людях зло, так и то, что было наказано, лишь день ото дня возрастает]: они становятся после этого скорее хуже, а не лучше, iram atque animos a crimine sumunt{1590} [дерзость и гнев почерпают они в самом преступленье], так что предоставим им идти своим путем; Rode, caper, vites[2035]2035
Ovid. Fast. [Овидий. Фасты
[Закрыть]
De male quaesitis vix gaudet tertius haeres. [Неправедно добытое богатство не доживает и до третьего наследника.]
[Закрыть]; это ведь aurum Tholosanum[2037]2037
Strabo, lib. 4 Geog. [Страбон. География, кн. IV.]
[Закрыть] [золото Тулузы]{1591}, и оно приведет к таким же последствиям. «Пускай они хранят его в надежном месте и перевозят со всеми предосторожностями, пусть плотнее закрывают двери и запирают на замки, – продолжает Хризостом, – а все же обман и алчность – два самых коварных вора, они ведь неотделимы от этого богатства, но как бы ни мала была доля добытого неправедно, она погубит и все остальное их благосостояние»[2038]2038
Nihil facilius opes evertet, quam avaritia et fraude parta. Etsi enim seram addas tali arcae et exteriore janua et vecte eam communias intus tamen fraudem et avaritiam, etc. – In 5 Cor. [<Хризостом. Проповедь 15> относительно главы 5 Первого послания к Коринфянам. – КБ.>
[Закрыть]. Орел в басне Эзопа, увидя кусок мяса, приготовленный для жертвоприношения, утащил его в когтях и принес в свое гнездо, не подозревая о том, что вместе с мясом он прихватил и несколько случайно приставших к нему горящих углей, которые и погубили его птенцов, гнездо и все остальное. Пусть наши промышляющие симонией, свежующие церковную плоть патроны и святотатствующие гарпии дождутся такой же удачи.
Другая причина того, что ученые люди более других подвержены меланхолии, заключается в невежестве окружающих и проистекающем от него презрении: successit odium in literas ab ignorantia vulgi [ученость стала ненавистна по причине всеобщего невежества], что было хорошо подмечено Юнием[2039]2039
Acad. cap. 7. [Академия, гл. 7.]
[Закрыть]{1592}, тоже утверждавшим, что ненависть и презрение к учености есть следствие невежества[2040]2040
Ars neminem habet inimicum praeter ignorantem. [У искусства нет иных врагов, кроме невежд.]
[Закрыть]: ведь те, кто сами невежественны, слабоумны, тупы, неграмотны и самодовольны, и в других почитают те же качества. Sint Maecenates, non deerunt Flacce, Marones: [Будь Меценаты у нас, появились бы Флакк, и Мароны]{1593}, иными словами, когда есть щедрые покровители, тогда появляются и трудолюбивые ученые во всех областях науки. Когда же вельможи презирают образованность и считают себя достаточно знающими, если они умеют читать и писать и, запинаясь, с трудом приводят необходимые доводы, и так же хорошо владеют латынью, как тот император{1594}, считавший, что qui nescit dissimulare, nescit vivere [тот, кто не умеет притворяться, не умеет и жить]; такие невежды не способны содействовать процветанию своей страны, осуществить какое-нибудь дело, могущее послужить ко всеобщему благу, или взять на себя ответственность за него, а разве только что вести войну, как не способны они и отправлять в стране правосудие, руководствуясь тем здравым смыслом, с каким это способен сделать любой йомен. Они и детей своих взращивают в том же духе, такими же грубыми, как они сами, такими же в большинстве своем ни к чему не способными, неприученными и неотесанными. Quis e nostra juventute legitime instituitur literis? Quis oratores aut philosophos tangit? Quis historiam legit, illam rerum agendarum quasi animam? Proecipitant parentes vota sua[2041]2041
Lipsius, Epist. quest. lib. 4, epist. 21. [Липсий ......, кн. IV, послание 21.]
[Закрыть] [Скажите, кто из ваших отпрысков хотя бы как следует обучен грамоте? Кто из них хоть сколько-нибудь знаком с ораторами и философами? Кто начитан в истории – этой вдохновительнице общественных деяний? Родители слишком торопятся удовлетворить свои собственные желания] и так далее, как сетовал, обращаясь к своим соотечественникам, Липсий, и мы вполне могли бы эти слова повторить. И как после этого такие люди могут судить о достоинствах ученых, когда у них самих никаких достоинств за душой, когда они понятия не имеют о том, что входит в круг интересов ученых людей и не способны отличить истинного ученого от трутня? или изобличить того, кто с помощью хорошо подвешенного языка, звучного голоса и приятного тона, да еще щеголяя почерпнутыми из антологий словесными прикрасами, воруя и заимствуя жалкие крупицы сведений из чужого урожая, производит таким образом более выгодное впечатление, нежели настоящие ученые, кто заботится не о том, чтобы проповедовать, а чтобы поразглагольствовать, «увлечь слушателей грохотом несущейся порожняком телеги», как сказал один серьезный человек[2042]2042
Его преосвященство д-р Кинг, бывший лорд-епископ Лондонский, в своей последней проповеди.
[Закрыть], унижая тем самым нас и наши труды, навлекая тем на нас и на всю науку презрение?
