Текст книги "Анатомия Меланхолии"

Автор книги: Роберт Бертон

Согласно определению Аристотеля[966]966
  De anima, cap. 1. [О душе, гл. 1. <В действительности латинская цитата здесь, как и многое в следующих подразделах, заимствована из сочинения Велькурио «Commentarii in universam physicam Aristotelis» (1563). – КБ.>]


[Закрыть], душа – εντελεχεια – perfectio et actus primus corporis organici, vitam habentis in potentia, она, что признается большинством философов[967]967
  Scalig. Exerc. 307; Tolet. in lib. de anima, cap. 1, etc. [Скалигер <Старший, Юлий Цезарь>. Упражнения, 307; Толедо в кн. о душе, гл. 1 и пр.]


[Закрыть], – самое совершенное или важнейшее творение органического тела, обладающее жизнетворной мощью. Однако много сомнений возникает относительно ее сущности, предмета, местонахождения и отличительных признаков, а также ее второстепенных способностей. Что касается ее сущности и присущей лишь ей особой осведомленности, то, по признанию самого Аристотеля[968]968
  Lib. de anima, cap. 1. [Кн. о душе, гл. 1.]


[Закрыть], а также Туллия[969]969
  Tuscul. quaest. [<Цицерон.> Тускуланские беседы .]


[Закрыть], Пико Мирандолы[970]970
  Lib. 6, doct. Gentil. cap. 13, pag. 1216. [Кн. VI, doct. Gentil., гл. 13, с. 1216. <Это, видимо, искаженная ссылка на сочинение доктора Ван Гентилиса «Examen doctrinae vanitatis gentium», в котором действительно рассматриваются философские проблемы, связанные с существованием души. Об этой работе упоминается в издании сочинений Мирандолы (Базель, 1601). – КБ.>]


[Закрыть]{840}, Толедо[971]971
  Arist. <Толедо. Комментарии к Аристотелю.>


[Закрыть]{841} и других философов-неотериков, нет ничего труднее (идет ли речь о людях или животных), нежели распознать их. «Благодаря ей мы можем все понять, но что такое она сама – постичь не в силах»[972]972
  Anima quaeque intelligimus, et tamen quae sit ipsa intelligere non valemus.


[Закрыть]. Некоторые представляют ее в виде одной души, разделенной на три главных отделения; другие полагают, что существует три разных души; этот вопрос недавно пространно обсуждался Пиколомини{842} и Забарелем{843}. Парацельс же склоняется к тому, что их четыре, присовокупляя к трем душам еще и божественную[973]973
  Spiritualem animam a reliquis distinctam tuetur, etiam in cadavere inhaerentem post mortem per aliquot menses. [Он утверждает, что существует отличная от трех остальных божественная душа, которая продолжает существовать в теле даже несколько месяцев спустя после смерти.]


[Закрыть], а Кампанелла{844} приложил немало усилий, чтобы продемонстрировать и подтвердить это мнение в своей книге «De sensu rerum»[974]974
  Lib. 3, cap. 31. [Кн. III, гл. 31.]


[Закрыть], поскольку труп, например, кровоточит в присутствии убийцы; он приводит и много других подобного рода доказательств; некоторые опять же считают, что у каких бы то ни было существ душа одна и что отличается она только самими органами[975]975
  Coelius <правильно – Caelius>, lib. 2, cap. 31; Plutarch in Cryllo; Lips. Cen. 1 ep. 50; Jossius de risu et fletu; Averroes, Campanella, etc. [Целий <Родигин, Lectiones antiquae>, кн. II, гл. 31; Плутарх в диалоге «Грилл» <превращенный волшебницей Киркой в животное афинянин Грилл доказывает Одиссею превосходство животных над людьми>; Липсий. Epistolae miscellaneo <«Избранные послания»>, цент. 2, послание 50; Джоссио <см. прим. 845>. Смех и слезы; Аверроэс, Кампанелла и др.]


[Закрыть]{845}, а также что животные, как и человек, обладают рассудком, хотя, вследствие некоторых изъянов в органах, и не в такой мере. Другие же, напротив, сомневаются в том, является ли она всем во всем или всем в каждой части тела, что среди прочего подробно рассматривает и Забарель. Но согласно распространенной точке зрения существует три вида души, смотря по ее способностям, – вегетативная, ощущающая и мыслящая[976]976
  Philip. de anima, cap. 1. Coelius <правильно – Caelius>, 20 Antiq.(Lectiones antiquae) cap. 3. Plutarch. de placit. philos. [Филипп <Меланхтон>, о душе, гл. 1; Целий <Родигин>. Античные лекции, гл. 3; Плутарх, об учениях философов <подлинный автор не установлен>.]


[Закрыть], – каковые и создают три различных рода живых существ: вегетативные растения, ощущающих животных и мыслящего человека. Чем эти три главные способности друг от друга отличаются и как взаимосвязаны, это, как считают Таурелл[977]977
  De vit. et mort. part. 2, cap. 3, prop. 1; De vit. et mort. 2, cap. 22. [О жизни и смерти, часть 2, гл. 3; О жизни и смерти, часть 2, гл. 22.]


[Закрыть]{846}, Филипп <Меланхтон («О душе»)>, Флавий{847} и другие, humano ingenio inaccessum videtur, превосходит человеческое разумение. Низшая из них способна существовать сама по себе, однако высшая без других не может; так, ощущающая, например, включает в себя и вегетативную, а мыслящая – обе другие, которые содержатся в ней, говорит Аристотель, ut trigonus in tetragono{848}, как треугольник в квадрате.

Вегетативная – первая из этих трех различных способностей – характеризуется как «вещественный процесс в растительном организме, с помощью которого этот последний питает, увеличивает и порождает новый, себе подобный». В этом определении обозначены три особых отдельных действия – altrix, auctrix, procreatrix; первое из них – питание, чье назначение питание, еда, питье и тому подобное[978]978
  Nutritio est alimenti transmutatio, viro naturalis. – Scal. Exerc. 101, sec. 17. [Питание – это преобразование пищи, что естественно для человека. – Скалигер. Упражнения, 101, раздел 17.]


[Закрыть]; у ощущающих существ ее органом является печень, а у растений – корни или живительный сок. Ее назначение превращать пищу в вещество питаемого тела, что эта душа и осуществляет при помощи природного тепла. У этого питательного процесса есть еще четыре другие подчиненные ему обязанности, или присущие ему свойства: притягивание, удержание, пищеварение и выталкивание.

Притягивание – это вспомогательная способность; она притягивает пищу в желудок, воздействуя на нее, как магнит на железо или подобно лампе, всасывающей масло[979]979
  См. более подробно об этом в «Упражнениях» Скалигера, 343.


[Закрыть], и эта притягивающая сила чрезвычайно необходима растениям, впитывающим корнями, словно ртом, влагу в свой сок, как в своего рода желудок.

Удержание сохраняет пищу, притянутую в желудок, до того времени, пока она не будет переварена, ибо, если она пройдет напрямик без задержки, тело не сумеет напитаться.

Пищеварение происходит с помощью природного тепла, ибо точно так же, как пламя светильника поглощает масло, воск, жир, так и оно преобразует и переваривает питательное вещество. Несварение противоположно этому, оно – следствие нехватки природного тепла. Пищеварение состоит из трех отличных друг от друга моментов, во время которых пища дозревает, переваривается и усваивается.

Дозревание особенно очевидно у фруктов на деревьях, которые считаются спелыми, если их семена пригодны для нового посева. Противоположно этому несварение, которому особенно подвержены обжоры, эпикурейцы и лентяи, поскольку они не прибегают к каким бы то ни было упражнениям с целью подстегнуть природное тепло или еще и заглушают его, подобно тому как чрезмерное количество дров тушит огонь.

Переваривание – это кипячение пищи в желудке с помощью вышеназванного природного тепла, подобно тому как пища кипит в горшке; противоположно этому ее гниение или разложение.

Усвоение – это сгущение пищи, при котором происходит поглощение внутренней влаги с помощью тепла; противоположностью ему является неполное иссушение пищи.

Помимо этих трех операций самого пищеварения происходит еще состоящий из четырех этапов процесс переваривания: пережевывание пищи во рту, образование из нее млечного сока в желудке, а третий этап – в печени, где этот сок, или хилус, превращается в кровь, – так называемое кроветворение, и, наконец, четвертый этап – в любой части тела – усвоение пищи.

Выталкивание – это способность пищеварения извергать все излишние выделения и остатки пищи и питья через кишки, мочевой пузырь и поры, равно как и поносом, рвотой, плевком, потом, мочой, волосами, ногтями и прочим.

Как питательная способность служит насыщению тела, так увеличивающая способность (второе действие, или сила, вегетативной способности) содействует увеличению его размеров во всех измерениях соответственно – длине, ширине, толщине – и содействует его росту, пока оно не достигнет надлежащих пропорций и совершенного облика, для которого существует свой период увеличения, как и увядания, и самое несомненное, как замечает поэт, это:

 
Stat sua cuique dies, breve et irreparabile tempus
Omnibus est vitae{849},
 
 
Каждому свой положен предел. Безвозвратно и кратко
Время жизни людской.
 

Последней из этих вегетативных способностей является размножение, порождающее с помощью семян себе подобное в целях вечного сохранения рода. Этой способности приписывают три подчиненных действия: первое из них – превращение питания в семена и т. д.

Неотъемлемым сопутствующим обстоятельством, или свойством, этой вегетативной способности является жизнь, а ее отсутствие означает смерть. Для сохранения жизни более всего необходимо природное тепло, хотя и первоначальные качества – сухость и влажность – тоже не следует исключать. Это тепло существует также и в растениях, как это явствует из их разрастания и плодоношения, хотя это не так легко подметить. В любых телах должна присутствовать предохраняющая их первоначальная влага, дабы они не погибли[980]980
  Vita consistit in calido et humido. [Жизнь состоит из жары и влаги.]


[Закрыть]; такому предохранению весьма благоприятствует климат нашей страны, температура, но также большое значение имеет хорошее или скверное использование перечисленных выше шести искусственных вещей. Ибо, как только природное тепло и влага начинают иссякать, вместе с ними иссякает и наша жизнь; и если наша жизнь не прервалась насильственно еще прежде этого вследствие какого-нибудь несчастья или по нашей собственной вине, тогда она в конце пути иссушена старостью и пресечена смертью из-за недостатка вещества, подобно лампаде, гаснущей за недостатком поддерживающего в ней огонь масла.

Следующей по порядку является способность ощущения, которое настолько же превосходит вегетативную, насколько животное предпочтительнее растения, поскольку она включает в себя и вегетативные силы. Она определяется как «действие органического тела, благодаря которому оно живет, обладает чувствами, аппетитом, суждением, дыханием и движением». Ее назначение состоит обычно в способности ощущать или чувствовать, поскольку она воздействует на чувство. Ее главным органом является мозг, в котором преимущественно и берут начало процессы ощущения. Эта ощущающая душа разделена на две части – постигающую и приводящую в движение. С помощью постигающей способности мы различаем разновидности ощутимых вещей, наличествующих или отсутствующих, и удерживаем их, как воск сохраняет след печати. А с помощью двигательной способности либо тело перемещается наружно – с одного места на другое, либо в нем самом происходят внутренние перемещения с помощью жизненных сил и пульса. Постигающая способность тоже подразделяется в свой черед на два вида – внутреннюю и наружную. К наружной относятся пять чувств – осязание, слух, зрение, обоняние и вкус, – к которым, если это вам угодно, вы можете присовокупить Скалигерово шестое чувство{850} – щекотку – или еще речь, являющуюся, согласно Лаллию{851}, шестым наружным чувством. Внутренних же насчитывается три – здравый смысл, фантазия и память. Объектами пяти наружных чувств являются одни только наружные вещи, которые находятся рядом, поскольку глаза не различают никаких цветов, если только предметы не под рукой, а уши – никаких звуков. Три из этих чувств – слух, зрение и обоняние – нашего удобства ради, а два – осязание и вкус – из необходимости, без них мы не можем жить. Кроме того, способность ощущения бывает активной и пассивной; активным бывает, к примеру, зрение, когда глаза различают цвет, а пассивным – когда предмет причиняет органу чувств вред, как, к примеру, солнечные лучи глазам, согласно известной аксиоме – visibile forte destruit sensum [чрезмерно яркое губительно для зрения], или же если предмет неприятен, как, к примеру, скверные звуки для уха или вонь для носа и прочее.

Из названных пяти чувств зрение считается наиболее изощренным и наилучшим, причиной тому его объект: оно зрит весь предмет сразу, благодаря ему мы изучаем и различаем все, что нас окружает; это самое превосходное для использования чувство. Для зрения необходимы три вещи – предмет, орган и среда. Предметом является вообще все видимое или то, что следует рассмотреть, как цвета, например, и все сверкающие предметы. Среда – это свечение воздуха, исходящее от источника света[981]981
  Lumen est actus perspicui. Lumen a luce provenit, lux est in corpore lucido. [Свет – это качество, видимое в светящемся теле, или, иначе, свет – это действие, производимое светящимся телом, в той мере, в какой оно светит, а прозрачность – это действие прозрачного тела в той мере, в какой оно прозрачно. <Велькурио. Commentarii in universam physicam Aristotelis. – КБ.>]


[Закрыть]; ее называют обычно diaphanum{852} [прозрачной], ибо мы не можем видеть в темноте. А орган – это глаз, и, главным образом, его яблоко; с помощью двух оптических нервов, действующих совместно, глаз передает увиденное здравому смыслу. Требуется определенное расстояние между органом и предметом, дабы он не находился слишком близко или слишком далеко, много превосходных вопросов, касающихся этого органа чувств, обсуждалось философами, как, к примеру, является ли то, что мы видим, intra mittendo vel extra mittendo, следствием принятия в себя увиденного нами или, напротив, мы сами посылаем эти образы наружу, по поводу чего немало спорили Платон[982]982
  В «Федоне».


[Закрыть], Плутарх[983]983
  De pract. philos. 4. [О мнениях философов <«De pracitis philosophorum»>, 4. <Принадлежность этого сочинения Плутарху оспаривается.>]


[Закрыть], Макробий[984]984
  Saturn. 7, cap. 14. [<Макробий.> Сатурналии, VII, гл. 14. <См. прим. 48.>]


[Закрыть]{853}, Лактанций[985]985
  Lac. cap. 8 de opif. Dei 1. [Лактанций. О божественных обязанностях, I, гл. 8.]


[Закрыть]{854} и другие. И, помимо этого, зрение передает перспективу, чему араб Альхазен{855}, Вителлио{856}, Роджер Бэкон{857}, Баптиста Порта{858}, Гвидо Убальдо{859}, Агвилоний{860} и прочие посвятили немало томов.

Слух – наиболее совершенное из всех внешних чувств, «с помощью которого мы постигаем и получаем знания». Его объект – звук или все, что можно услышать, а орган – ухо. Для звука, возникающего вследствие столкновения воздуха, необходимы три вещи – тело, наносящее удар, как, например, рука музыканта; ударяемое тело, которое должно быть твердым и способным противостоять удару, как, к примеру, колокол, струна лютни, а не шерсть или губка; наконец, среда – внутренняя или наружная; наружная, будучи ударена или испытав столкновение с твердым телом, передает этот удар окружающему воздуху, пока этот последний не достигнет внутреннего природного воздуха, который подобен совершенному органу, находящемуся в небольшой перепонке, подобной коже, натянутой на барабан; по этой перепонке некими маленькими инструментами, сходными с барабанными палочками, наносится удар; возникший при этом звук передается двумя специально для этого предназначенными нервами здравому смыслу, являющемуся судьей звуков. Звуки чрезвычайно разнообразны и заключают в себе немалое наслаждение, за сведениями о них справьтесь у Боэция{861} и у других музыкантов.

Обоняние – это «наружное чувство, постигающее ноздрями, втягивающими воздух»; из всех других внешних чувств оно самое слабое. Его орган расположен в носу или в двух небольших полых кусочках мяса чуть выше его; для людей средой обоняния является воздух, как для рыб – вода, а объектом – запах, возникающий от разлагающегося смешанного тела; однако я не стану сейчас рассуждать о том, является ли это свойством, дымом, испарением или выделением, равно как и об их различиях и о том, чем они вызваны. Этот орган, говорит А. Геллий[986]986
  Lib. 19, cap. 2. [<Авл Геллий. Аттические ночи.> Кн. XIX, гл. 2. <Эта ссылка не очень здесь уместна, ибо Геллий выступает против чрезмерного потворства чувственным удовольствиям, а вкус и осязание – самые, по его мнению, разлагающие из них.>]


[Закрыть], – орган здоровья, подобно тому как зрение и слух – это органы обучающие, он считает, что мы избегаем скверных запахов, равно как и предпочитаем полезные, поскольку эти запахи столь же часто воздействуют на организм человека и изменяют его, как и наша еда.

Вкус – необходимое чувство, «оно различает свойства пищи языком и нёбом посредством жидкой слюны или водянистого сока». Орган этого чувства – язык с его вкусовыми нервами; среда – водянистый сок, а объект – вкус и все, что обладает вкусовыми свойствами, а это качество заключено в соке, возникающем от смеси отведываемых вещей. Некоторые насчитывают восемь разновидностей, или сортов, вкусовых ощущений – горькое, сладкое, пряное, соленое и прочее; больные люди (во время приступа лихорадки, к примеру) не в состоянии их различить по той причине, что их органы при этом поражены.

Осязание – последнее и самое низменное чувство, но тем не менее столь же необходимое, как и все остальные, и не менее приятное. Это самое острое из пяти чувств, и, благодаря своим нервам, рассредоточенным по всему телу, оно осязает любое осязаемое свойство. Его орган – нервы, его объект – первоначальные свойства: горячее, сухое, влажное, холодное, а также другие, следующие за ними: твердое, мягкое, плотное, тонкое и прочие. По поводу этих пяти чувств, их органов, объектов, среды и прочего философы выдвигали множество восхитительных вопросов, которые я для краткости опущу.

Насчитывают три внутренних чувства, и называются они так, поскольку находятся внутри черепной коробки, – это здравый смысл, фантазия и память. Их объектами являются не только наличествующие вещи, они постигают также зримые образы вещей грядущих, ушедших, отсутствующих и тех, что присутствовали в нашем сознании прежде. Здравый смысл – судья и арбитр всего остального; с его помощью мы подмечаем все отличительные признаки предметов, поскольку с помощью своего глаза я не могу понять, что именно я вижу, как и с помощью своего уха, что именно я слышу, а только лишь благодаря своему здравому смыслу, который судит о звуках и красках; а глаз и ухо – всего лишь органы; их дело – представить образы на суд здравого смысла, так что все их объекты – это его объекты и все их обязанности выполняет он. Его орган и местонахождение – передняя часть мозга.

Фантазия, или воображение, которое некоторые называют оценивающим или мыслящим (что, по мнению Фернеля[987]987
  Phis. lib. 5, cap. 8. [Универсальная медицина <1577>, кн. V, гл. 8.]


[Закрыть], подтверждается частыми размышлениями), – это внутреннее чувство, которое более полно рассматривает образы, постигаемые здравым смыслом, будь то вещи наличествующие или отсутствующие; оно и хранит их дольше, вновь напоминая о них разуму или по-своему воссоздавая их заново. Во время сна эта способность ничем не скована и часто порождает странные, удивительные, нелепые призраки, как мы это обычно замечаем у больных. Орган воображения – это средняя часть мозга; его объект – все образы, передаваемые ему здравым смыслом; сравнивая их, оно само придумывает бесконечное количество других. Сильней и ярче всего эта способность проявляется у людей меланхолического склада и часто причиняет им вред, порождая множество чудовищных и устрашающих вещей, особенно если оно будет подстегнуто каким-нибудь ужасным предметом, представленным ему здравым смыслом или памятью. У поэтов и художников воображение работает с особенной напряженностью, как это явствует из разных их сочинений, гротескных фантазий и образов, таких, как дом сновидений Овидия{862}, дворец Психеи у Апулея{863} и тому подобных. У людей это подданный, управляемый рассудком, или, по крайне мере, он должен им управляться; однако у животных над ним нет старшего, это и есть ratio brutorum, единственный разум, которым они обладают.

Память накапливает все образы, принесенные ей чувствами, и запечатлевает их, как старательный чиновник-регистратор, дабы они могли вновь предстать, когда их призовут фантазия или рассудок. Ее объект тот же самый, что и у фантазии, а ее местонахождение и орган – задняя часть мозга.

Излюбленные состояния этих чувств – сон и пробуждение, как это свойственно всем чувствующим существам. «Сон – это отдых, когда все наружные ощущения и здравый смысл скованы с целью предохранения тела и души» – так определяет это Скалигер[988]988
  Exercit. 280. [Упражнения, 280. <Скалигер пишет здесь о том, что во время сна активность приостанавливается, но жизненные силы остаются деятельными, ибо сердце бьется и прочие жизненные процессы продолжаются. Что же до приведенной Бертоном цитаты, то это очень неточное краткое изложение мыслей автора. – КБ.>]


[Закрыть], ибо, когда отдыхает здравый смысл, отдыхают также и наружные ощущения. Одна фантазия не стеснена, равно как и ее повелитель – рассудок, как это явствует из тех различного рода воображаемых видений – природных, божественных, дьявольских и прочих, отличающихся в зависимости от сочетания соков в организме, пищи, разного рода воздействий, объектов и прочего, о чем Артемидор{864}, Кардано и Самбук{865}, а также некоторые их истолкователи исписали объемистые тома. Эта связанность чувств проистекает от торможения жизненных сил, поскольку перекрыт путь, по которому они должны поступать, это торможение вызвано поднимающимися от желудка испарениями; они наполняют нервы, которыми эти жизненные силы должны передаваться. После того как эти пары израсходованы, проход вновь открыт, и тогда жизненные силы осуществляют свои обычные обязанности, так что «пробуждение – это действие и движение чувств, вызываемое жизненными силами, рассеянными по всем органам».

Двигательная способность – это другая обязанность, выполняемая чувствующей душой; именно она производит все внутренние и наружные животные движения тела. Она подразделена на две способности – силу желания и передвижения с места на место. Что до желаний, то, как некоторые склонны считать, они бывают трех видов: естественные, поскольку под этим подразумеваются любые склонности подобного рода, как, например, камня – к падению, и такие действия, как удержание и отторжение, которые не зависят от чувства, а являются вегетативными, как желание есть, пить, как голод и жажда. Второй вид желаний – чувственные, свойственные и людям, и животным. А третий – сознательные или умственные, которые у людей повелевают двумя другими и служат им уздой или, по крайней мере, должны служить, однако по большей части сами попадают к ним в плен, и те одерживают над ними верх, так что людьми, как и животными, правит чувство, отдающее их во власть страстей и разного рода вожделений. Умственное желание руководит душой и склоняет искать тех благ, которые будут одобрены чувствами, и избегать того, что они считают злом; ее объектами служат добро и зло, а посему она воспринимает одно и отвергает другое согласно известному афоризму – omnia appetunt bonum – все стремятся к собственному благу или, по крайней мере, к кажущемуся таковым. Это желание неотделимо от чувства, ибо там, где чувство, там неизбежно и удовольствие или боль. Орган у него тот же самый, что и у здравого смысла, и разделен на две силы или склонности – вожделения и раздражения, или (как это переведено у него[989]989
  Иезуит T<омас> Р<айт> в своих «Душевных страстях». <Не только эта строка, но и весь фрагмент – вариация мыслей Томаса Райта, который уже покинул орден иезуитов, когда писал эти строки, – из его сочинения «The Passions of the Minde in General» (1604), гл. 5. – КБ.>


[Закрыть]) «необузданного желания и вспыхнувшего гнева или духа противоречия». Вожделение всегда жаждет вещей услаждающих и приятных и отвращается всего, что гнусно, грубо, неприятно. А раздражение, quasi aversans per iram et odium[990]990
  Velcurio. [Велькурио. КБ.>]


[Закрыть], служит средством избежать этого с помощью ярости и негодования. Все чувства и треволнения возникают из этих двух источников, и, хотя стоики и не придают им особого значения, мы считаем, что они естественны и противостоять им невозможно. Благие чувства вызваны обычно объектами такого же свойства, и если они возникают, то приносят радость, расширяют сердце и предохраняют тело, а их отсутствие рождает надежды, любовь, желание и вожделение. Вредные чувства бывают простые и смешанные; простые мы испытываем к каким-нибудь присутствующим неприятным объектам – печаль, например; они сжимают сердце, терзают душу и разрушают телесное здоровье, служа помехой всем происходящим в организме процессам, становясь причиной меланхолии, а нередко даже и самой смерти; а еще мы испытываем их к грядущему – страх, например. Из этих двух простых склонностей возникают смешанные чувства и страсти – гнев, который не что иное, как желание отомстить; ненависть, которая не что иное, как закоренелый гнев; ревность, которую испытывают к покушающемуся на то, что человек любит; и, наконец, epicairekakia{866} – смешанное чувство радости и ненависти, когда чужая беда нас радует, а чужие успехи – огорчают; сюда же относятся гордость, себялюбие, ревность, зависть, стыд и прочее, о чем в другом месте.

Передвижение с места на место – это способность, неизбежно вытекающая из предыдущей. В противном случае было бы напрасно желать и ненавидеть, если бы мы в то же время были не в состоянии преследовать и убегать, перемещая свое тело; следовательно, благодаря этой способности мы перемещаем тело или какую-нибудь его часть в определенных пределах и переходим с одного места на другое. Для наилучшего осуществления этого необходимы три вещи – то, что нами движет, то, с помощью чего оно передвигается, и само передвигаемое. Движет обычно либо действенная причина, либо какая-то цель. Цель – это объект, которого жаждут или остерегаются, как, к примеру, в случае когда пес преследует зайца, и т. п. Для человека действенной причиной является рассудок или подчиненное ему воображение, предвидящее полезные или вредные предметы; а у животных – одно только воображение, которое возбуждает аппетит, а этот последний – двигательную способность; именно она, благодаря восхитительному союзу с природой и при посредничестве жизненных сил, управляет органом, посредством которого тело движется; а этот орган состоит из нервов, мышц и связок, распространенных по всему телу, сокращающихся и расслабляющихся по воле жизненных сил, движущих мускулами или находящимися внутри них нервами[991]991
  Nervi a spiritu moventur, spiritus ab anima. – Melanct. [Сухожилия приводятся в движение душевной силой, а она, в свою очередь, – душой. – Меланхтон. ]


[Закрыть] и подтягивающих связки, а per consequens, вследствие этого и суставы к намеченному месту. Что же до передвигаемого, то это тело или какая-то его часть, способная двигаться. Виды движения тела весьма разнообразны – это ходьба, бег, прыжки, танец, сидение и тому подобное, относящееся к разряду situs [позиций]. Черви ползают, птицы летают, рыбы плавают; и это, пожалуй, все о двигательных органах, главным из которых является респираторный или дыхательный, который устроен следующим образом. Наружный воздух втягивается с помощью голосовой артерии и при содействии диафрагмы посылается в легкие, которые, расширяясь, словно кузнечные меха, попеременно то вбирают его в себя, то выталкивают – к сердцу, дабы охладить его, а оттуда воздух, ставший теперь горячим, вновь доставляют к легким, набирающим попутно еще и свежий. Сходным образом происходит движение пульса, о чем, поскольку об этом предмете многими написаны целые книги, я не стану ничего говорить.