Текст книги "Анатомия Меланхолии"
Автор книги: Роберт Бертон
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)
Но что еще того хуже, стоит человеку впасть в бедность, как все вокруг не скрывают своего презрения[2251]2251
Non est qui doleat vicem; ut Petrus Christum, jurant se hominem non novisse. [И не найдется того, кто сострадал бы в несчастье, но, как <апостол> Петр, поклянутся, что не знают этого человека.]
[Закрыть], оскорбляют его, притесняют, глумятся над ним, усугубляя тем его беду.
Более того, бедняки отвратительны даже своим собратьям и ближайшим друзьям. «Бедного ненавидят все братья его» (Притч. 19, 7); omnes vicini oderunt[2253]2253
Horat. [Гораций. Сатиры, I, 1 <86; однако у Горация смысл в контексте иной: родные и соседи ненавидят корыстного человека, который всем им предпочитает свое богатство>.]
[Закрыть], «бедный ненавидим бывает даже близкими своими (Притч. 14, 20); Omnes me noti ac ignoti deserunt[2254]2254
Ter. Eunuchus, Act. 2, sc. 2. [Теренций. Евнух, акт II, сцена 2 <Гнатон>.]
[Закрыть], или, как жалуется герой одной комедии: «Знакомые и незнакомцы – все меня покинули». А самое печальное – то, что бедность делает людей смешными, Nil habit infelix paupertas durius in se, Quam quod ridiculos homines facit{1763} [Хуже всего эта бедность несчастная тем, что смешными / Делает бедных людей], им приходится сносить шутки[2255]2255
Quid quod materiam praebet causamque jocandi: Si toga sordida sit? – Juv. Sat. 3. [Что же, если бедняк действительно служит предлогом / К шуткам для всех? Лацерна <плащ с капюшоном> его и худа, и дырява, / Тога уже не чиста, башмак запросил уже каши. – Ювенал. Сатиры, III <147–149>.]
[Закрыть], насмешки, издевки всех, кто благополучнее их, и притом сносить, не выказывая ни малейшей обиды, чтобы не лишиться последнего пропитания. Magnum pauperies opprobrium, jubet quidvis et facere et pati[2256]2256
Hor. [Гораций. <Оды, III, 24, 42–43, пер. Г. Церетели.>]
[Закрыть] [Бедность – обильный источник позора, она заставляет человека совершать и сносить все что угодно]. Он принужден превратиться в прихлебателя, гаера, шута (cum desipientibus desipere [прикидываться дураком, если это угодно окружающим], говорит Еврипид[2257]2257
B Phoeniss. [В трагедии «Финикиянки». <Царица Иокаста говорит в 1-й эписодии: «Да, жить среди глупцов… какая пытка» (пер. И. Анненского).>]
[Закрыть]), быть рабом, злодеем, надрываться ради скудного пропитания, приспосабливаться к причудам окружающих, снискивать благоволение, угождать, а после всего сделанного удостоиться пинка, как получил его в гомеровской поэме Одиссей от Мелантия[2258]2258
Odyss. 17. [Одиссея, 17 <212–238>.]
[Закрыть]{1764}, сносить обиды, оскорбления, надругательства, ибо potentiorum stultitia perferenda est[2259]2259
Idem. [Там же.]
[Закрыть] [с безрассудством тех, кто сильнее, приходится мириться], не смея даже роптать против этого. Бедность заставляет стать мошенником и негодяем, ибо, как гласит поговорка, Necessitas cogit ad turpia, одна лишь бедность превращает людей в воров, бунтовщиков, наемных убийц, изменников, жестоких душегубов («мы грешили из-за нищеты», Сир. 27, 1), она побуждает присягать и нарушать присягу, лжесвидетельствовать, лгать, притворяться, идти на что угодно, лишь бы, как я говорю, извлечь для себя выгоду и облегчить свою нужду; Culpae scelerisque magistra est[2260]2260
Mantuan. [Мантуанец <то есть Вергилий, который был родом из Мантуи>.]
[Закрыть] [она подстрекает на проступки и преступления]; на что только не пойдет человек, будучи доведен до крайности?
Si miserum fortuna Sinonem
Finxit, vanum etiam mendacemque improba finget{1765}
[Пусть Фортуна несчастным Синона
Сделала – лживым его и бесчестным коварной не сделать];
впавший в нищету предаст родного отца, государя и родину, станет турком, откажется от веры, отречется от Бога и всего на свете; nulla tam horrenda proditio, quam illi lucri causa (говорит Лео Афер[2261]2261
De Africa, lib. 1, cap. ult. [Об Африке, кн. I, гл. закл.]
[Закрыть]) perpetrate nolint [сколь бы гнусным ни был довод, толкнувший их на проступок ради наживы, это их не остановит]. Платон называет поэтому бедность «вороватой, кощунственной, грязной, порочной и злокозненной»[2262]2262
Lib. 5 de legibus. Furacissima paupertas, sacrilega, turpis, flagitiosa, omnium malorum opifex. [О законах, кн. V. <В оригинале этой книги Платона такой характеристики нет, как нет ее и в другом его сочинении – «Государство», это скорее обобщение мыслей греческого философа.]
[Закрыть], и у него были для этого основания, ибо она превращает множество честных людей, оказавшихся в нужде, в полную свою противоположность и заставляет брать взятки, становиться подкупными, поступаться своей совестью, торговать своим языком и пр., быть скаредным, бессердечным, немилосердным, невежливым и прибегать к нечестным средствам, лишь бы поправить свое нынешнее материальное положение. Боязнь бедности заставляет государей облагать своих подданных непосильными поборами, знать – тиранствовать, а лендлордов – притеснять, она делает правосудие продажным, а законников превращает в стервятников, врачей – в гарпий, друзей – в докучливых просителей, купцов – в обманщиков, честных людей – в мошенников, благочестивых – в вероломных убийц, побуждает важных господ торговать своими женами, дочерьми и самими собой, людей среднего достатка – сетовать на свою участь, простолюдинов бунтовать и всех выражать недовольство, роптать и жаловаться. Являясь большим искушением ко всякого рода проступкам, она побуждает некоторых жалких горемык притворяться калеками и даже расстраивать свое здоровье: ослеплять себя и жертвовать рукой или ногой – только бы удовлетворить свои насущные нужды. Джодок Демодерий, юрист из Брюгге, приводит несколько примечательных примеров таких поддельных недугов, Praxi rerum criminal. cap. 112, да и у нас чуть не каждая деревня может представить множество подобных примеров; у нас водятся мнимые немые, юродивые, авраамовы люди{1766} и пр. Безмерность их страданий дает им силу духа, которая нужна для того, чтобы, претерпев все муки их изнурительного существования, покончить с собой: они предпочитают повеситься, утопиться и пр., нежели влачить такую жизнь, нуждаясь в самом насущном.
In mare cetiferum, ne te premat aspera egestas,
Desili, et a celsis corrue, Cyrne, jugis[2263]2263
Theognis. [Феогнид <см. прим. 653; Кирн – его молодой друг и адресат многих его двустиший>.]
[Закрыть].
В пропасть уж лучше бросайся иль в море скорей утопись,
Чем ненавистную, Кирн, бедности муку терпеть.
В древности один сибарит{1767}, как я прочел в афинских записях[2264]2264
Dipnosophist. Lib. 12. Millies potius moriturum (si quis sibi mente constaret) quam tam vilis et aerumnosi victus communionem habere. [Афиней. Дейпнософисты <«Пир семи мудрецов»>, кн. XII. Множество людей предпочитает умереть (поскольку помогать им считается постыдным), нежели выпрашивать на пропитание.]
[Закрыть], обедая в Спарте phiditiis [за их общим столом] и видя, сколь скудна их пища, заметил, что не находит ничего удивительного в доблести лакедемонян, «что же до него, то он скорее бросился бы на острие меча (и точно так же поступил бы любой другой не утративший рассудка человек), нежели довольствоваться столь жалкой пищей и влачить недостойное существование». В Японии[2265]2265
Gasper Vilela Jesuita. Epist. Japon. lib. [Гаспер Вилела, иезуит. Письмо из Японии. <Было написано в 1557 году и адресовано ордену; опубликовано в книге Э. Акосты (E. Acosta) «Rerum a Societate Jesu in Oriente gestarum…». – КБ.>]
[Закрыть] обычное дело душить своих детей, если родители бедны, или же делать аборт, что одобряет и Аристотель{1768}. В таком цивилизованном государстве, как Китай, мать тоже душит своего ребенка, если у нее нет возможности его растить; она предпочитает скорее утратить его, нежели продать или обречь на мучительную жизнь бедняков[2266]2266
Mat. Riccius, Expedit. in Sinas, lib. I, cap. 3. [Маттео Риччи. Экспедиция в Китай, кн. I, гл. 3.]
[Закрыть]. Арнобий (lib. 7 adversus gentes [Против народов, кн. VII]) и Лактанций (lib. 5, cap. 9 [кн. V, гл. 9]) относились столь же неодобрительно к этим обычаям древних греков и римлян: «Они в таких случаях бросали своих детей на съедение диким животным, душили их и вышибали им мозги, ударяя головой о камень»[2267]2267
Vos Romani procreatos filios feris et canibus exponitis, nunc strangulatis vel in saxum eliditis, etc. <Ни у Арнобия, ни у Лактанция комментаторы этой фразы не обнаружили.>
[Закрыть]. Если можно доверять свидетельству Мюнстера[2268]2268
Cosmog. 4 lib. Cap. 22. [Космография, кн. IV, гл. 22.] Vendunt liberos victu carentes tanquam pecora, interdum et seipsos; ut apud divites saturentur cibis.
[Закрыть], то и среди нас, христиан, в Литве, например, добровольно становятся рабами и продают себя, своих жен и детей богачу, только бы избежать голода и нищенства; другие же в подобной крайности накладывают на себя руки[2269]2269
Vel bonorum desperatione vel malorum perpessione fracti et fatigati, plures violentas manus sibi inferunt.
[Закрыть]. Римлянин Апик, когда он, подведя итог своему имущественному положению, обнаружил, что у него осталось всего лишь 100 тысяч крон, покончил с собой{1769} из страха, что его ожидает голодная смерть. П. Форест в своих «Медицинских наблюдениях» приводит заслуживающий упоминания пример о двух братьях из Лувена, которые, разорившись, впали в меланхолию и в состоянии подавленности зарезали себя, и еще один – о некоем купце, человеке образованном, мудром и рассудительном: охваченный тревожными предчувствиями, что он понес тяжелые убытки на морях, вчем его никак не удавалось разубедить; он твердо уверовал в то, что, подобно Умидию у поэта[2270]2270
Hor. [Гораций. <Сатиры, I, 1, 94–100; Умидий (у Бертона ошибочно напечатано «Вентидий») – богатый скупец, всю жизнь страшившийся разорения, а под конец погибший от руки своей бывшей рабыни-вольноотпущенницы. У Горация читаем: «Вспомни Умидия горький пример; то недлинная повесть. / Так он богат был, что деньги считал уже хлебною мерой; / Так он был скуп, что грязнее любого раба одевался, / И – до последнего дня – разоренья и смерти голодной / Все он боялся…» (пер. М. Дмитриева).>]
[Закрыть], окончит свои дни в нищете. Одним словом, что касается бедняков, то я могу, по крайней мере, сделать тот вывод, что, если даже они и наделены достаточными способностями, у них нет никакой возможности проявить их или воспользоваться ими[2271]2271
Ingenio poteram superas volitare per arces, Ut me pluma levat, sic grave mergit onus. – Alciati. [Альциати. Эмблемы. <Фрагмент поэмы Альциати, который Бертон сократил и в котором он поменял местами строки, таков: «В моей правой руке камень, аклевой прикреплены крылья, / И вто время как их перья влекут меня ввысь, тяжкий камень не дает мне взлететь. / По дарованиям своим я мог бы летать среди небесной тверди, не препятствуй тому завистливая бедность». – КБ.>]
[Закрыть]: ab inopia ad virtutem obsepta est via[2272]2272
Pascalius. [<Каролий> Паскалий.
[Закрыть]
Haud facile emergunt, quorum virtutibus obstat
Res angusta domi
[Тот, кому доблесть мрачат дела стесненные, трудно
Снова всплывать наверх{1770}.]
«Мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают» (Еккл. 9, 16). Его труды остаются в небрежении, их презирают из-за низкого происхождения автора; сколь бы ни были они достойны похвал и сами по себе хороши, они не встретят подобающего отклика.
Nulla placere diu, neque vivere carmina possunt,
Quae scribuntur aquae potoribus{1771}.
[Долго не могут прожить и нравиться стихотворенья]
Раз их писали поэты, что воду лишь пьют.]
Бедняки не могут доставлять удовольствие, их поступки, советы, наставления, проекты всегда принижаются людской молвой, и, как уже давно заметил упоминавшийся мной Гнатон: amittunt consilium in re [их советы исчезают вместе с их деньгами][2273]2273
Terent. [Теренций. <Гнатон – парасит, или, иначе говоря, прихлебатель, в его комедии «Евнух».>]
[Закрыть]. Sapiens crepidas sibi nunquam nec soleas fecit, мудрец никогда не занимался починкой обуви, как было еще в старину замечено одним человеком[2274]2274
Hor. Sat. 3, lib. I. [Гораций. Сатиры, I, 3. <У Бертона смысл передан неточно и, видимо, по памяти; в оригинале: «…мудрец, хоть не шьет сапогов и сандалий, / Но сапожник и он» (128–129, пер. М. Дмитриева.>]
[Закрыть]; положим, что так, но только как ему удалось доказать, что он мудрый? Во всяком случае, в наши дни, уверен, дело обстоит иначе, pruinosis horret facundia pannis[2275]2275
Petronius. [Петроний.]
[Закрыть] [красноречие, одетое в рубище, трепещет]{1772}. Самому Гомеру и тому в дни нужды доводилось просить милостыню и подчас, как гласит молва, «ходить от дверей к дверям в сопровождении ватаги мальчишек и петь свои баллады»[2276]2276
Herodotus, vita ejus. Scaliger in Poet. [Его жизнеописание у Геродота. Скалигер <Старший> в «Поэтике».] Potentiorum aedes ostiatim adiens, aliquid accipiebat, canens carmina sua, concomitante eum puerorum choro. <Перу Геродота, помимо «Истории», принадлежит также «Жизнь Гомера», где среди прочего он повествует, что будто бы в начале каждого месяца Гомер обходил дома наиболее богатых жителей и получал вознаграждение или подаяние за свои песни и будто бы его сопровождали при этом дети.>
[Закрыть]. Вот эта обычная нищета неизбежно помрачает ум, вызывая у бедняков недовольство и превращая их в меланхоликов, какими они, как правило, и бывают, делает их угрюмыми, раздражительными, как измученных путешественников, ибо Fames net mora bilem in nares conciunt[2277]2277
Plautus. Amph. [Плавт. Амфитрион
[Закрыть]
Omnes quibus res sunt minus secundoe, nescio quomodo
Suspiciosi, ad contumeliam omnia accipiunt magis,
Propter suam impotentiam se credunt neglig[2278]2278
Hegio, Ter. Adelph. Act 4, sc. 3. (Гегион, Теренций, Братья, акт IV, сц. 3. <Старик Гегион – персонаж комедии Теренция «Братья» (605–607, пер. А. Артюшкова).>
[Закрыть];
Кому не повезет, всегда те как-то подозрительны
Становятся, за личную обиду принимают все,
Всем на посмех, им кажется, досталась их беспомощность;
попав в беду, люди становятся более подозрительными и склонными заблуждаться; они считают себя презираемыми по причине своей бедности, и поэтому многие благородные души в таких обстоятельствах чуждаются всякого общества, как, рассказывают, поступил комедиограф Теренций[2279]2279
Donat. Vita ejus. [Донат. Его <Теренция> жизнеописание.]
[Закрыть]; убедившись, что он всеми покинут, потому что обеднел, ушел в добровольное изгнание в Стимфалос, жалкий городишко в Аркадии, где несчастный и умер.
Ad summam inopiam redactus,
Itaque e conspectu omnium abiit Groecioe in terram ultimam.
[Впав в нищету, он удалился прочь от глаз людских
В самые дальние пределы Греции.]
Все это небеспричинно, ибо людей, как мы видим, почитают обычно соответственно их благосостоянию (an dives sit omnes quoerunt, nemo an bonus[2280]2280
Euripides. [Еврипид.]
[Закрыть] [каждый спрашивает, богат ли такой-то, но никогда – хороший ли он человек?]) и унижают, если те скверно одеты. Оратору Филопомену определили рубить дрова, а все потому, что он был скромно одет[2281]2281
Plutarch, vita ejus. [Плутарх. Его <Теренция> жизнеописание
[Закрыть]
Vita Ter. [Жизнеописание Теренция].
[Закрыть]. Прославленный итальянский поэт Данте{1775} не мог быть допущен к пиршественному столу, потому что был убого одет[2283]2283
Homesius, lib. 3, cap. 21, de sale. [Гомезий <Бернардино Гомец-Мьеда. Относительно остроумия (Валенсия, 1572)>, кн. III, гл. 21, о соли.]
[Закрыть]. Тот же Гнатон высмеял своего старого близкого друга, и всего только из-за его внешнего вида: Hominem video pannis annisque obsitum, hic ego illum contempsi proe me[2284]2284
Ter. Eunuch. Act. 2 scen. 2. [Теренций. Евнух, акт II, сцена 2. <Вот эта сокращенная реплика Гнатона: «Весь в лохмотьях, исхудалый, грязный, опустившийся, / Смотрит стариком… Облил я его презрением» (235–236, 239).>]
[Закрыть]. Побежденный царь Персей отправил римскому полководцу Павлу Эмилию письмо{1776}, начав его с обращения: Perseus P. Consuli S. [Персей приветствует консула Публия], – но тот не удостоил его какого-либо ответа, tacite exprobrans fortunamn suam (говорит мой автор), выразив тем молчаливое пренебрежение утратившему ныне все монарху[2285]2285
Liv. Dec. 5, lib. 2. [<Тит> Ливий, декада 5, кн. 2.]
[Закрыть]. Карл Пюгнас, великий герцог Бургундский, отправил в изгнание Г. Холланда, последнего герцога Эксетерского{1777}, заставив его бежать за своей лошадью, как лакея, не обращая на него ни малейшего внимания[2286]2286
Comineus. [Коммин. <Филипп де Коммин (1447–1509) – французский дипломат и историк, автор «Мемуаров» (1523).>]
[Закрыть], – так уж повелось в сем мире[2287]2287
Тому, у кого 5 фунтов годовых, отдают предпочтение перед другими, он презирает тех, у кого доходы меньше, и почитается достойнейшим человеком.
[Закрыть]. Так что бедняки могут по справедливости быть недовольными, впадать в меланхолию, и жаловаться на их нынешние страдания и возносить вместе с Соломоном молитву: «О Господи, нищеты и богатства не дай мне, – питай меня насущным хлебом»[2288]2288
Притч. 30, 8.
[Закрыть].
Уйма других случайностей, порождающих Меланхолию, – Смерть Друзей, Утраты и пр.
Чем больше я блуждаю по этому лабиринту случайных причин, тем с большим трудом сквозь него пробираюсь; multae ambages [так много в нем поворотов], и возникает такое множество новых попутных поводов для обсуждения. Исследовать их все подряд – поистине геркулесов труд, который больше по плечу Тезею; я же буду держаться своей путеводной нити и указывать лишь на немногие из самых главных.
Среди этих последних на первое место может притязать утрата или смерть друзей. Как справедливо замечает Вив[2289]2289
De anima, cap. de moerore. [О душе, гл. о горе. <Вив пишет в этой главе, что празднества и общественные увеселения лишь усугубляют по контрасту любое горе, от которого человек может страдать. – КБ.>]
[Закрыть], Multi tristantur post delicias, convivia, dies festos, у многих меланхолия наступает после пиршества, празднества, веселой встречи или какой-нибудь приятной забавы, если они случайно окажутся в одиночестве или предоставлены самим себе без какого-либо занятия, развлечения или обычных своих собеседников; у некоторых это вызвано единственно только отъездом друзей, хотя они вскоре вновь их увидят, тем не менее они плачут, стенают и глядят им вслед, как мычит вслед своему теленку корова или как взволнован ребенок, идущий в школу после окончания вакаций. Ut me levarat tuus adventus, sic discessus afflixit – так писал Туллий[2290]2290
Epist., lib. XII. [Послания, кн. XII.]
[Закрыть] Аттику: «Твое возвращение не было для меня столь желанным, сколь горестным был твой отъезд». Монтан (consil. 132 [совет 132]) упоминает об одной своей соотечественнице, которая, расставшись со своими друзьями и родными местами, впала на долгие годы в мучительную меланхолию, а Траллиан – о другой, у которой то же самое состояние было вызвано отсутствием мужа, и это обычное чувство, испытываемое нашими женами, если их муж задерживается хотя бы на день дольше назначенного им срока или не приходит к назначенному им часу; они от волнения тотчас принимаются вздыхать и плакать – «его, видно, ограбили или убили, с ним уж наверняка случилось какое-то несчастье»; они не в состоянии есть, пить, спать и вкушать душевный покой, пока вновь не увидят его. При расставании же друзей одно только их отсутствие способно оказать столь неистовое воздействие, какое оказывает смерть, влекущая за собой вечную разлуку, после которой они уже никогда в сем мире не увидятся вновь. Это становится на время до того непереносимым мучением, что люди теряют аппетит, желание жить, оно омрачает все удовольствия, вызывая глубокие вздохи, стоны, слезы, восклицания:
O dulce germen matris! o sanguis meus!
Eheu! tepentes, и т. д. …o flos tener!
[О сладостное мое чадо! Моя кровинка!
Увы, я сгораю от любви… О нежный цветок!]
они заходятся от горя, вопят, испытывают горчайшие муки (Lamentis gemituque et femineo ululatu Tecta fremunt[2291]2291
Virg. Aen. 4. [Вергилий. Энеида, IV <667–668, пер. С. Ошерова>.]
[Закрыть] [Полнится тотчас дворец причитаньями, стоном и плачем / Женщин] и, неоднократно мысленно возвращаясь к ним, доходят иногда до того, «что зрелище мертвых друзей неотступно стоит у них перед мысленным взором»[2292]2292
Patres mortuos coram astantes et filios, etc. – Marcellus Donatus. [Их умершие отцы и сыновья неотступно стоят перед ними. – Марцелл Донат.]
[Закрыть], они живо observantes imagines [ощущают их зримый образ], и, как признается Миротворец{1778}, призрак матери все еще является ему. Quod nimis miseri volunt, hoc facile credunt{1779} [В безмерном своем страдании они легко верят в то, чего они жаждут]; и все же, и все же, и все же, такой прекрасный отец, такой прекрасный сын, такая прекрасная жена, такой преданный друг – их мысли настолько на этом сосредоточены, что totus animus hac una cogitatione defixus est [рассудок полностью поглощен лишь этим одним], итак на протяжении целого года, как жаловался Плиний Роману[2293]2293
Epist. lib. 2. [Послания, кн. II <1, 12>.] Virginium video, audio defunctum, cogito, alloquor. <Полный перевод этого фрагмента таков: «душа моя вся в одном: я думаю о Виргинии, вижу Виргиния, в тщетных, но живых мечтах слышу Виргиния, говорю с ним, обнимаю его» (пер. М. Сергеенко).>
[Закрыть]: «Мне мнится, будто я вижу Виргиния, я слышу Виргиния, я разговариваю с Виргинием»{1780}.
Te sine, voe misero mihi, lilia nigra videntur,
Pallentesque rosoe, nec dulce rubens hyacinthus,
Nullos nec myrtus, nec laurus spirat odores[2294]2294
Calpurnius Graecus. [Кальпурний, грек.]
[Закрыть]{1781}.
[Без тебя, о, горе мне, лилии кажутся черными,
Розы бледнеют, гиацинты не краснеют от смущения,
Мирты и лавры утрачивают свой аромат.]
Даже самые стойкие и терпеливые бывают в таких случаях столь неистово охвачены безудержным чуством печали, что храбрые и рассудительные при других обстоятельствах люди себя не помнят и хнычут, словно дети малые, оставаясь безутешны много месяцев кряду, «как если бы они настроились на этот лад» и не хотят, чтобы их утешили. Они умерли, они умерли!
Abstulit atra dies et funere mersit acerbo{1782}.
[Рок печальный унес во мрак могилы до срока].
Как мне теперь быть?
Quis dabit in lacrimas fontem mihi? Quis satis altos
Accendet gemitus, et acerbo verba dolori?
Exhaurit pietas oculos, et hiantia frangit
Pectora, nec plenos avido sinit edere questus,
Magna adeo jactura premit…
Где взять источник слез? Кто одолжит мне стоны?
Довольно ль вздохов, чтоб выразить тоску мою?
В глазах нет слез, а грудь на части рвется,
Утрата так безмерна, что сколько б я ни горевал, —
Все мало.
Так Строцци filius [младший]{1783}, сей изысканный итальянский поэт оплакивает в своем Epicedium [Эпикедиуме <греч. – «погребальная песнь»>] смерть своего отца; он признается, что в других случаях способен был умерять свои страсти, но только не в этом, на сей раз он весь отдавался своему горю:
Nunc fateor do terga malis, mens illa fatiscit,
Indomitus quondam vigor et constantia mentis
[Я духом пал, ударом страшным сломлен,
Душа поникла, мужество иссякло].
А как сетует по поводу утраты сына Квинтилиан[2295]2295
Praefat. lib. 6 [Предисловие к кн. VI <сочинения Квинтилиана «О воспитании оратора»>.]
[Закрыть], доходя почти до полного отчания! Кардано оплакивает свое единственное дитя в книге de libris propriis [о самом себе] и повсюду во многих своих трактатах, Св. Амвросий – кончину своего брата![2296]2296
Lib. de obitu Satyri fratis. [Кн. о кончине брата.]
[Закрыть] (An ego possum non cogitare de te, aut sine lacrimis cogitare? O amari dies! O flebiles noctes! [Могу ли я хоть на миг забыть о тебе или помыслить о тебе без слез? О горчайшие дни! О ночи, исполненные печали!]) А как горюет Григорий Назианзин по поводу кончины благородной Пульхерии!{1784} (O decorem… flos recens, pullulans. [До чего же она прекрасна, словно только что распустившийся цветок.]) Александр, человек самого неукротимого мужества, после смерти Гефестиона, как повествует Курций, triduum jacuit ad moriendum obstinatus, три дня кряду лежал, простершись на земле, упорно желая умереть вместе с ним, отказываясь от еды, питья и сна{1785}. Женщина, бывшая рядом с Ездрой (lib. 2, cap. 10 [кн. II, гл. 10]{1786}), когда ее сын пал замертво, свидетельствует, что та «убежала в поле и ни за что не хотела возвращаться в город, решив остаться возле умершего; не пила, не ела, а все горевала и постилась, пока не умерла». «Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться; ибо их нет» (Мф. 2, 18). Вот так же император Адриан скорбел о своем Антиное, Геркулес – о Гиласе, Орфей – об Эвридике, Давид – об Авессаломе (О, дорогой мой сын Авессалом!), Августин – о своей матери Монике{1787}, а Ниоба{1788} так горевала о своих детях, что поэты выдумали, будто она превратилась в камень, потому что оцепенела от безутешного горя[2297]2297
Ovid. Met. [Овидий. Метаморфозы
[Закрыть]
Plut. Vita ejus. [Плутарх, его жизнеописание. <Неточная сноска: см. об этом в жизнеописании Тезея, 22.>]
[Закрыть], от нестерпимой скорби по поводу гибели сына утопился{1789}. Труды врачей недавнего времени переполнены такими примерами. У Монтана (consil. 242 [совет 242]) была пациентка, которая много лет страдала от меланхолии, потому что не могла утешиться после кончины своего супруга[2299]2299
Nobilis matrona melancholica ob mortem mariti. [Знатная матрона впала в меланхолию после смерти мужа.]
[Закрыть]. Тринкавелли (lib. I, cap. 14 [кн. I, гл. 14]) упоминает сходный случай с пациентом, который после того, как его мать покинула сей мир, не мог совладать со своим отчаянием[2300]2300
Ex matris obitu in desperationem incidit.
[Закрыть], ut se ferme proecipitem daret, и готов был вследствие помрачения рассудка наложить на себя руки; а в своей пятнадцатой рекомендации рассказывает о человеке пятидесяти лет, «который никак не мог смириться со смертью матери»; вылеченный Фаллопио, он, много лет спустя, после неожиданной смерти дочери вновь впал в прежнее состояние, но на этот раз уже неизлечимо. Это мучительное чувство бывает подчас настолько нестерпимым, что охватывает порой целые королевства и города. Смерть Веспасиана, как повествует Виктор Аврелий, была горестно оплакана по всей Римской империи{1790}. По приказу Александра смерть дорогого ему Гефестиона{1791} сопровождалась разрушением домов, где были устроены бойницы, он велел также состричь гривы у мулов и коней и умертвить множество рядовых солдат; теперь это вошло в обычай у татар: когда умирает их великий хан[2301]2301
Matthias a Micho. Boter. Amphiteat. [Маттиас а Мичо.
[Закрыть]
Lo. Vertoman. M. Polus Venetus, lib. 1, cap. 54. Perimunt eos quos in via obvios habent, dicentes, Ite, et domino nostro regi servite in alia vita. Nec tam in homines insaniunt, sed in equos, etc. [Людовик Вертоман. Марко Поло Венецианец, кн. I, гл. 54. Они <те, кто сопровождает тело Великого Хана к месту погребения> убивают всех, кто встречается им по пути, говоря: «Иди и служи нашему повелителю в другой жизни!» И так же безумно они поступают не только с людьми, но и с лошадьми. <Эта фраза не из книги Вертомана, а из принадлежащего самому Марко Поло описания его путешествий – «Itinerarium» (1535).>]
[Закрыть]. После кончины Льва Десятого[2303]2303
Vita ejus. [Его жизнеописание. <Джовьо. Vitae illustrium virorum. De vita Leonis X, II, 96.>]
[Закрыть] скорбь в Риме была настолько велика, что, как свидетельствует Джовьо, communis salus, publica hilaritas, общественная безопасность, все дружеские связи, спокойствие, веселье и изобилие умерли вместе с ним, tanquam eodem sepulchro cum Leone condita lugebantur [они скорбели, словно все это было погребено в одной с ним могиле], ибо при его жизни был поистине золотой век, а после его кончины на смену пришел железный[2304]2304
Lib. 4 vitae ejus. [Его жизнеописание, кн. IV.] Auream aetatem condiderat ad humani generis salutem, quum nos, statim ab optimi principis excessu, vere ferream pateremur, famem, pestem, etc.
[Закрыть], barbara vis et Foeda vastitas, et dira malorum omnium incommoda [грубое насилие, варварское опустошение, ужасающие напасти и всевозможные беды], войны, чума, запустение, недовольство. Когда умер августейший Цезарь, говорит Патеркул, все мы были так напуганы, как если бы orbis ruinam timueramus, небо обрушилось на нашу голову. Бюде отмечает[2305]2305
Lib. de asse. [Кн. о последователях. <Это не цитата, а обобщенный пересказ. – КБ.>]
[Закрыть], что после смерти Людовика Двенадцатого, tam subita mutatio, ut qui prius digito coelum attingere videbantur, nunc humi derepente serpere, sideratos esse diceres, те, кто прежде чувствовал себя словно на небесах, в одно мгновение, как если бы на них обрушился удар враждебной им планеты, оказались простертыми ниц на земле:
они выглядели, словно обглоданные деревья. В Нанси, что в Лоррене, когда сестра французского короля Генриха II и супруга тамошнего герцога Клодин Валезия скончалась{1793}, все храмы были закрыты на сорок дней, нигде не молились, не служили мессы, кроме как в комнате, где лежала усопшая, все сенаторы были в черном и «в течение двенадцати месяцев повсюду в городе запрещено было петь и танцевать»[2307]2307
Ortelius, Itinerario. [<Абраам> Ортелий. Путешествие <«Itinerarium» (1584)>.] Ob annum integrum a cantu, tripudiis, et saltationibus tota civitas abstinere jubetur Virg.
[Закрыть].
Non ulli pastos illis egere diebus
Frigida, Daphni, boves ad flumina, nulla nec amnem
Libavit quadrupes, nec graminis attigit herbam[2308]2308
Virg. [Вергилий. <Буколики, V, 24–27, пер. С. Шервинского.>]
[Закрыть].
[С пастбищ никто в эти дни к водопою студеному, Дафнис,
Стада не вел, в эти дни ни коровы, ни овцы, ни кони
Не прикасались к струе, муравы не топтали зеленой.]
Как были мы все в Англии потрясены утратой нашего Тита, deliciae humani generis [любимца рода человеческого], безвременной кончиной принца Генриха{1794}, как если бы вместе с ним расстались с жизнью все наши любимейшие друзья! Даже смерть Скандербега и та не была так горько оплакана в Эпире[2309]2309
См. Barletius, de vita et ob. Scanderbeg. lib 13 Hist. [Барлеций. О жизни и смерти Скандербега, кн. XIII, История.]
[Закрыть]. Одним словом, это напоминает его[2310]2310
Matt. Paris. [Мэтью Парис.
[Закрыть]
Есть и другая печаль, и связана она с потерей преходящих благ и состояния; она в равной мере снедает нас и может следовать рука об руку с предыдущей: тщетно потраченное время, утрата чести, должности, доброго имени, напрасно потраченные усилия, крушение надежд тоже доставляют немало мук, однако, насколько я могу судить, нет большего мучения или большей утраты, которые быстрее всего приводят к описываемому мной недугу и ранят сильнее, нежели, как сказано у поэта, потеря денег:
такая потеря исторгает у нас неподдельные слезы, беспрерывные вздохи, повергает наши сердца в глубокую печаль и часто служит причиной постоянной меланхолии. Гвианери (tract 15, 5 [трактат 15, 5]) указывает на это, как на особую причину: «Утрата друзей и потеря состояния ввергают, как я наблюдал, многих людей в глубокую меланхолию, поскольку они непрерывно об этом думают»[2312]2312
Multi qui res amatas perdiderant, ut filios, opes, non sperantes recuperare, propter assiduam talium considerationem melancholici fiunt, ut ipse vid. <Гвианери. Practica. – КБ.>
[Закрыть]. О тех же причинах твердит Арнальд Вилланова (Breviar. Lib. I, cap. 18, ex rerum amissione, damno, amicorum morte [Краткое изложение. Кн. I, гл. 18, утрата имущества, убытки, смерть друзей] и пр. Одна нужда способна довести человека до безумия, sans argent, безденежье становится причиной глубокой и мучительной меланхолии. Многие страдают по этой причине, подобно ирландцам[2313]2313
Stanihurstus, Hib. Hist. [Станихерст. История Ирландии.]
[Закрыть]{1795}, которые предпочитали скорее быть раненными в руку, нежели повредить свою саблю; вот так и люди предпочтут обычно скорее лишиться жизни, нежели своего добра, и очень долго убиваются, если такое действительно с ними произошло, говорит Платер[2314]2314
Cap. 3. [<Платер. Praxeos… tractatus.> Гл. 3. <КБ.>] Melancholia semper venit ob jacturam pecuniae, victoriae repulsam, mortem liberorum, quibus longo post tempore animus torquetur, et a dispositione sit habitus.
[Закрыть], «а из множества такого рода предрасположений складывается характер». Монтан[2315]2315
Consil. 26. [Совет 26.]
[Закрыть] и Фризимелика пользовали молодого человека двадцати двух лет, впавшего в меланхолию, ob amissam pecuniam, из-за денег, которые он по несчастью потерял. Скенкий упоминает историю о другом меланхолике, ставшем жертвой собственного безрассудства и истратившем весь свой капитал, затеяв ненужное строительство. Роджер, богатый епископ Солсберийский[2316]2316
Nubrigensis. [Нюбригенсис <Уильям из Ньюбери. История Англии («Res Anglicae») I, 6. – КБ; см. прим. 144.>]
[Закрыть], exutus opibus et castris a Rege Stephano, у которого король Стефен отнял все его добро, vi doloris absorptus, atque in amentiam versus, indecentia fecit, от горя помешался в уме и не отдавал себе больше отчета ни в своих речах, ни в поступках. Нет ничего более обычного для людей, оказавшихся в таком положении, как самоубийство под влиянием душевных мук. Один бедняга решил было повеситься, как изящно изложил в своей отточенной эпиграмме Авзоний[2317]2317
Epig. 22. [<Авзоний.> Эпиграммы, 22 <на самом деле – 14; оттуда же и приведенное вслед за тем латинское двустишие (3–4)>.]
[Закрыть], однако, найдя случайно горшок с деньгами, отшвырнул веревку и возвратился домой в прекрасном расположении духа, а тот, кто спрятал это золото, не обнаружив его на заветном месте, в отчаянии повесился на той самой брошенной другим веревке.
At qui condiderat, postquam non repperit aurum,
Aptavit collo, quem reperit laqueum{1796}.
Злато свое не найдя, сражен был несчастный бедой,
Только веревку нашел, чтобы покончить с собой.
Вот какие роковые последствия могут повлечь за собой нужда и бедность. Следствие ли это поручительства, кораблекрушения, пожара, солдатского грабежа и мародерства или каких-нибудь других потерь – не имеет никакого значения, результат будет тот же самый, то же самое безысходное отчаяние, будь то в провиниции или в городах, равно как и в жизни любого отдельного человека. Римляне были ужасно подавлены после битвы при Каннах{1797}, мужчины были поражены страхом, а глупые женщины рвали на себе волосы и стенали. Венгры, когда их король Ладислав и храбрейшие воины погибли в сражении с турками{1798}, Luctus publicus [объявили национальный траур]. Венецианцы, когда их силы были побеждены французским королем Людовиком, когда французский и испанский короли, папа, император – все сговорились против них в Камбрэ{1799}, а французский герольд объявил сенату о начале войны против них: Lauredane, Venetorum dux [Лоредано, дож Венеции и т. д.], – и венецианцы потеряли Падую, Брешию, Верону, Форум Джулию{1800}, то есть все свои земли на континенте, и у них не осталось больше ничего, кроме самого города Венеции, и urbi quoque ipsi, повествует Бембо[2318]2318
Lib. 8 Venet. Hist. [<Пьетро Бембо.> История Венеции, кн. VIII.]
[Закрыть]{1801}, timendum putarent, они опасались, что и тот будет захвачен, tantus repente dolor omnes tenuit, ut nunquam alias, пережили столь жалкое падение, что привели Венецию в такое плачевное состояние, в каком она никогда прежде не оказывалась. В 1527 году, когда Рим был отдан Бурбоном на разграбление{1802}, солдаты так бесчинствовали, что храмы были превращены в конюшни, старинные памятники, книги превращены в подстилки для лошадей или сожжены, как солома; реликвии, дорогие картины изуродованы, алтари разрушены, роскошные драпировки, ковры растоптаны в грязи[2319]2319
Templa ornamentis nudata, spoliata, in stabula equorum et asinorum versa, etc. Infulae humi conculcatae pedibus, etc.
[Закрыть]; гнусные негодяи насиловали жен и любимейших дочерей на глазах у их отцов и мужей[2320]2320
In oculis maritorum dilectissimae conjuges ab Hispanorum lixis constupratae sunt. Filiae magnatum toris destinatae, etc.
[Закрыть], подобно тому как дочь Сеяна была публично обесчещена палачом{1803}; дочери аристократов и самых состоятельных горожан, которых берегли для ложа королей, стали добычей любого простого солдата и превращены в наложниц, а самих сенаторов и кардиналов волокли волоком по улицам, подвергнув затем изощренным пыткам, чтобы вынудить у них признание, где спрятаны их деньги; трупы бесчисленных жертв валялись на улицах, распространяя зловоние; и мозг из разможженных детских головок был разбрызган на глазах у матерей. Сколь прискорбно было глядеть на это зрелище, когда прекрасный город столь неожиданно подвергся разграблению, а его богатые жители, еще недавно наслаждвшиеся всевозможными радостями жизни, были сосланы нищенствовать в Венецию, Неаполь, Анкону и т. д. «Эти горделивые дворцы, которые даже и теперь возносят свои купола к небесам, были в одно мгновение низвергнуты в глубины преисподней»[2321]2321
Ita fastu ante unum mensem turgida civitas, et cacuminibus coelum pulsare visa, ad inferos usque paucis diebus dejecta.
[Закрыть]. И кого такое бедствие не повергнет в уныние? Поэт Теренций, как считают некоторые, утопился{1804} вследствие утраты своих комедий во время кораблекрушения. Когда бедняк, ценой постоянного недоедания скопивший наконец небольшую сумму, в одночасье ее теряет или ученый, посвятивший своим занятиям долгие часы, видит, что его труды оказались напрасными, чего же еще другого можно в таком случае ожидать? Я могу заключить вместе с Григорием{1805}: Temporalium amor, quantum afficit, cum hoeret possessio, tantum, quum subtrahitur, urit dolor, обладание богатством не доставляет нам столько радости, сколько мучений приносит его утрата.
Следующей, близкой к предыдущей, причиной меланхолии я могу назвать происшествия, вызывающие страх, ибо, помимо тех ужасов, которых я коснулся перед тем[2322]2322
Раздел 2, глава 4, подраздел 3.
[Закрыть] и множества других опасений (которые неисчислимы), существует еще страх суеверный, который Аристотель относит{1806} к одной из трех самых сильных причин, и вызывается он обычно чудесами и зловещими происшествиями, которые внушают многим из нас сильную тревогу. (Nescio quid animus mihi proesagit mali!{1807} [Моя душа предчувствет какую-то беду!]) Достаточно зайцу перебежать нам дорогу, или мыши прогрызть нашу одежду; стоит лишь трем каплям крови вытечь из носа, или соли просыпаться перед такими суеверными людьми, или чтобы на одном из ногтей появилось черное пятнышко, или случиться многим иным подобного же рода предзнаменованиям, которые пространно обсуждаются у Дельрио (tom. 2, lib. 3, sect. 4 [том 2, кн. III, раздел 2]), Августина Нифа в его книге de auguriis [об авгурах], Полидора Вергилия (lib. 3 de prodigiis{1808} [кн. III, о чудесных явлениях]), Сарисбюриенсиса (Polycrat. lib. I, cap. 13 [Поликрат, кн. I, гл. 13]) и др. Подобные явления производят на таких людей столь сильное воздействие, что при очень большой силе воображения, страхе и вследствие дьявольских ухищрений «они сами навлекают предчувствуемые ими беды на свою голову, так что то, чего они опасаются, и в самом деле с ними случается»[2323]2323
Accersunt sibi malum. [Накличет на себя беду. <Теренций. Амфитрион, 327. – КБ.>]
[Закрыть], как предсказывает Соломон{1809} (Притч. 10, 24), а Исаия предупреждает (66, 4), что «если бы они были способны пренебречь этим и презреть его, то оно бы и не произошло»[2324]2324
Si non observemus, nihil valent. – Polydore. [Если чего-то не наблюдаешь, ничего и не случается. – Полидор.]
[Закрыть]. Eorum vires nostra resident opinione, ut morbi gravitas oegrotantium cogitatione [Их сила заключена в нашем воображении, подобно тому как заразность болезни зависит от умонастроения пациента], воздействие подобных явлений усиливается или ослабевает в зависимости от того, на чем остановится наше мнение. N. N. dat poenas, говорит о таких людях Кратон[2325]2325
Consil. 26, lib. 2. [Совет 26, кн. II.]
[Закрыть], utinam non attraheret! Он наказан и сам является тому причиной[2326]2326
Если вы ищете хлопот, то похоже, что вы их найдете. <Бен Джонсон. Варфоломеевская ярмарка, V, 4, 179.>
[Закрыть]. Dum fata fugimus fata stulti incurrimus[2327]2327
Geor. Buchanan. [Джордж Бьюкенен.]
[Закрыть] [Пытаясь убежать от своей судьбы, мы как раз и устремляемся в ее объятья{1810}]. «То, чего я так страшился, – говорит Иов, – обрушилось на меня»{1811}.
