Текст книги "Анатомия Меланхолии"
Автор книги: Роберт Бертон
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 51 страниц)
Insanus vobis videor, non deprecor ipse,
Quo minus insanus[794]794
Petronius, in Catalect. [Петроний, в «Poetarum catalecta». <Это начало эпиграммы, входящей в «Anthologia Latina» и опубликованной в книге «Satyricon» (1587; не путать с известным романом Петрония) в разделе «Poetarum catalecta» (что означает «мелкие стихотворения») и приписываемой Сенеке; однако Бертон цитирует неточно: в оригинале вторая строка начинается словами «Quominus hoc videar». – КБ.>]
[Закрыть].
[Безумцем вы считаете меня, не стану возражать —
Ибо не настолько безумен.]
Я и в самом деле не отрицаю этого, demens de populo dematur [да изгонят безумца из общества других людей]. Утешаюсь лишь тем, что моим собратьям несть числа и все они пользуются отличной репутацией. Пусть я и не настолько справедлив и здравомыслящ, как следовало бы, но все же и не настолько безумен и отвратителен, каким, возможно, ты считаешь меня.
В заключение скажу лишь следующее: доказав, что весь мир, равно как и каждый живущий в нем, подвержен меланхолии или безумен и сумасбродствует, я выполнил свою задачу и в достаточной мере показал на примерах то, что взялся поначалу доказать. В данный момент мне нечего больше прибавить. His sanam mentem Democritus [Демокрит желает им душевного здоровья], я же со своей стороны могу лишь пожелать им искусного лекаря и всем нам лучшего разумения.
И хотя в силу вышеназванных соображений у меня был достаточный повод взяться за этот предмет, указать на эти заслуживающие особенного внимания виды безумия, дабы люди могли осознать свое несовершенство и стремились исправить все то, что дурно; однако у меня имеются более серьезные намерения, а посему, дабы не вдаваться в неуместные отступления ине рассуждать более о меланхоличных по недоразумению или рехнувшихся в иносказательном смысле, безумных лишь отчасти или предрасположенных к этому – тупых, злобных, пьяницах, бестолковых, оскотинившихся, угрюмых, гордых, тщеславных, странных, непристойных, неуживчивых, упрямых, бесстыдных, расточительных, язвительных, сумасбродных, унылых, отчаявшихся, опрометчивых и пр., безумных, неистовых, глупых, странных, которых никакие новые больницы[795]795
Я имею здесь в виду Andr. Vale. Apolog. manip. lib. I et 26 apol. [«Апологию» Валентина Андреа, манип. кн. I и 26 апол. <В своей «Mythologiae Christianae» автор описывает новую больницу, построенную для тех, кто страдает от чрезмерного или недостаточного разумения; ее пациентами являются сумасшедшие, меланхолики, пьяницы, забывчивые, тупые… лунатики, влюбленные, впавшие в отчаяние, эксцентричные. – КБ.>]
[Закрыть] не удержат, никакие лекарства не помогут, – я поставил себе целью и постараюсь в дальнейших рассуждениях проанатомировать, то есть тщательно рассмотреть, притом как с философской, так и с медицинской точки зрения, тот юмор, или, иначе, душевный нрав, именуемый меланхолией, во всех его формах и разновидностях, проявляющейся как в склонностях, так в виде обычной болезни; показать причины болезни, симптомы и некоторые способы ее излечения, дабы можно было надежнее ее избежать; я побуждаем к этому повсеместным ее распространением и желанием делать добро, поскольку эта болезнь, «столь распространена в наши дни», как отмечает Меркуриалис[796]796
Haec affectio nostris temporibus frequentissima.
[Закрыть]{702}, «столь часто случается в наши злосчастные времена», как вторит ему Лаурентий[797]797
Cap. 15 de Mel. [Гл. 15 о Меланхолии.]
[Закрыть], что лишь немногим она не доставляет жестокие страдания. Того же мнения придерживаются Элиан Монтальт, Меланхтон[798]798
De anima. Nostro hoc saeculo morbus frequentissimus. [О душе. <Цитируемых Бертоном слов в сочинении Меланхтона «О душе» нет, однако, рассуждая об ипохондрической меланхолии в разделе о сплине, автор говорит, что случаев так много, что он не станет перечислять жертв этого недуга. – КБ.>]
[Закрыть] и другие; Юлий Цезарь Клодин{703} называет ее «источником всех прочих болезней идо того распространенной в наш безумный век, что едва ли один из тысячи избавлен от нее»[799]799
Consult. 98. Adeo nostris temporibus frequenter ingruit ut nullus fere ab ejus labe immunis reperiatur et omnium fere morborum occasio existat.
[Закрыть], а в особенности от желчного, ипохондрического духа, проистекающего от сплина или неожиданного удара судьбы. Поскольку этот недуг так мучителен и так распространен, я не вижу, в чем еще я мог бы оказать более всеобъемлющую услугу и употребить свое время с большой пользой, нежели предписав средства для предупреждения и лечения столь всеобщего недуга, столь эпидемического заболевания, которое так часто и так сильно терзает тело и душу.
Если я зашел слишком далеко в том, что было сказано мной выше, или если, в чем я заранее убежден, некоторые будут возражать, находя мои рассуждения слишком фантастическими или же «чересчур легкомысленными и смехотворными для церковнослужителя, чересчур сатирическими для человека моего звания», я осмелюсь возразить, как это сделал в подобном же случае Эразм[800]800
Mor. Encom. Si quis calumnietur levius esse quam decet Theologum, aut mordacius quam deceat Christianum. <Бертон ссылается на вступительное письмо Эразма к «Похвале Глупости», но тот не пишет, что его не следует винить в неуместном легкомыслии в книге, а утверждает только, что многие великие писатели прошлого писали в таком духе и что ведь он говорит не от себя, а от лица Глупости.>
[Закрыть]: Так ведь это не я, а Демокрит, Democrirtus dixit [сказано Демокритом], а посему вам следует поразмыслить над тем, что значит говорить от своего лица или от лица другого человека, склад ума и имя которого ты присвоил; поразмыслить над различием между тем, кто притворяется или исполняет роль государя, философа, судьи, шута, и тем, кто является им на самом деле, а еще над тем, какой свободой пользовались сатирики в древности; ведь сказанное мной – это лишь компиляция заимствованного у других: все это говорю не я, но они.
Будьте повнимательней, дабы не понять меня превратно. Если я немного забылся, надеюсь, вы меня простите. Да и, по правде говоря, почему кто-то должен почувствовать себя оскорбленным и требовать для себя исключения?
Licuit, semperque licebit,
Parcere personis, dicere de vitiis{704}.
[Всегда дозволено было и будет,
Лиц не касаясь, они только пороки громят.]
Ведь я ненавижу их пороки, а не их самих. Если кто-нибудь почувствует неудовольствие или примет это на свой счет, пусть не жалуется и не придирается к сказавшему это (так Эразм оправдывал себя перед Дорфием[802]802
Epi. ad Dorpium de Moria. Si quispiam offendatur et sibi vindicet, non habet quod expostulet cum eo qui scripsit; ipse si volet, secum agat injuriam, utpote sui proditor, qui declaravit hoc ad se proprie pertinere.
[Закрыть]), si parva licet componere magnis [если только мне дозволено равнять малое с великим{705}]; вот и я поступаю точно так же; «впрочем, пусть пеняет на себя, коль скоро так выдал и обнажил свои недостатки, приняв сказанное мной на свой счет: если он повинен и заслуживает этого, пусть исправляется, кто бы он ни был, вместо того чтобы сердиться»[803]803
Si quis se laesum clamabit, aut conscientiam prodit suam, aut certe metum. – Phaedr. lib. 3 Aesop. Fab. [Если кто-либо жалуется, что его оскорбили, то он лишь выдает тем свою нечистую совесть либо по крайней мере свои опасения. Федр, кн. III, Эзоп, Фабрий.]
[Закрыть]. «Кто ненавидит обличение, тот невежда» (Притч. 12, 1). Если он невиновен, то это его не касается; дело не в моей откровенности в речах, а в его нечистой совести; он брыкается из-за ссадины на собственной спине{706}.
Suspitione si quis errabit sua,
Et rapiet ad se, quod erit commune omnium,
Stulte nudabit animi conscientiam{707}.
[Если кто-то примет на свой счет
Сказанное в общем смысле,
Тем больший он глупец, ибо все тогда узрят
Его нечистую совесть.]
Я не отрицаю, что сказанное мной слегка отдает Демокритом; quamvis ridentem dicere verum quid vetat?[804]804
Hor. [Гораций. <Сатиры, I; «Правда, порою не грех и с улыбкою истину молвить» (1, 24, пер. М. Дмитриева).>]
[Закрыть] но разве нельзя говорить шутя и при этом говорить правду? Согласен, что в этом есть некоторая язвительность; но, как было некогда сказано: acriora orexim excitant embammata, острая приправа лишь подстегивает аппетит, nec cibus ipse juvat morsu fraudatus aceti[805]805
Mart. lib. 7, 25. [Марциал, VII, 25 <5, пер. Ф. Петровского>.]
[Закрыть] [пища и та ведь пресна, коль не сдобрена уксусом едким]. Так что возражай и выискивай недостатки сколько тебе вздумается, а мне щитом от всех нападок послужит Демокрит; он послужит врачующим лекарством[806]806
Ut lubet feriat, abstergam hos ictus Democriti pharmaco. [Пусть наносит удар, если ему угодно, я буду лечить рану мазью Демокрита.]
[Закрыть]; наноси удары когда и куда тебе угодно – Democritus dixit, сказано Демокритом, а посему в ответе Демокрит. Все вышеизложенное было написано беспечным малым в беспечные времена вроде наших Сатурналий или Дионисий, когда, как было сказано им, nullum libertati periculum est [свободе ничто не угрожает{708}], и слуги в Древнем Риме пользовались свободой говорить и поступать, как им заблагорассудится. Я написал и напечатал это, когда наши соотечественники совершали жертвоприношения своей богине Вакуне[807]807
Rusticorum dea praesse vacantibus et otiosis putabatur, cui post labores agricola sacrificabat. – Plin. lib. 3, cap. 12. [Считалось, что предающимся сельскому досугу и отдыху покровительствовала сельская богиня, которой после трудов земледелец приносил жертвы. – Плиний <Старший>, кн. III, гл. 12.] Ovid. lib. 6 Fast. Jam quoque cum fiunt antiquae sacra Vacunae, Ante Vacunales stantque sedentque focos. Rosinus [Овидий. Фасты, кн. VI <307–308. «Romanorum antiquitates» («Римские древности», 1583)>. Да и теперь на празднике в честь стародавней Вакуны / Люди стоят и сидят пред очагами ее. <Вакуна была богиней сельского досуга.>]
[Закрыть] и пьянствовали вокруг посвященных ей костров. ουτιζ ελεγεν [Это сказал никто], это neminis nihil [ничто, сказанное никем]. Время, место, люди и все обстоятельства свидетельствуют в мою пользу, почему же я в таком случае не могу быть таким же беспечным, как и все прочие, и свободно высказывать все, что у меня на уме? Если вы отказываете мне в такой свободе, то я возьму на себя смелость и сам ею воспользуюсь; повторяю еще раз, я сам ею воспользуюсь.
Так вот, если кто-либо вздумает счесть себя оскорбленным, пусть себе ярится, меня это нимало не заботит. Ведь я, читатель, ничем тебе не обязан и не жду от тебя никаких милостей; я независим и никого не боюсь.
Впрочем, нет, беру свои слова обратно; я больше не буду, я встревожен, я страшусь, сознаю свою вину и признаю, что совершил тягчайший проступок.
Motos praestat componere fluctus{709}.
[А теперь пусть улягутся пенные волны.]
Я слишком далеко зашел и рассуждал безрассудно, опрометчиво, необдуманно, нелепо и, в сущности, исследовал свою собственную глупость. А теперь я, как мне кажется, пробудился от сна, как будто я перенес приступ неистовства, странный приступ, то возносился, то падал, то замыкался в себе, то выходил из себя, подвергал оскорблениям людей самого разного рода, с некоторыми скверно обошелся, а других обидел и нанес вред самому себе; теперь же, опомнившись и осознав свое заблуждение, я кричу вместе с Роландом[809]809
Ariost. lib. 39 [Ариосто, кн. XXXIX], staff 58. <Эти латинские слова сохранены в выполненном Харрингтоном английском переводе «Неистового Роланда».]
[Закрыть]: Solvite me? простите меня, O boni, [дорогие друзья], за все содеянное в прошлом, я непременно в дальнейшем исправлюсь; обещаю вам, что мои рассуждения в последующем трактате будут более здравыми.
Если вследствие слабохарактерности, безрассудства, пристрастия, досады[810]810
Ut enim ex studiis gaudium sic studia ex hilaritate proveniunt. – Plinius Maximo suo, Ep. lib. 8. [А затем как занятия дают радость, так и занятия идут лучше от веселого настроения. – Письмо Плиния Младшего – Максиму, кн. VIII <19, пер. А. Доватура>.]
[Закрыть] или по неведению я сказал что-нибудь некстати, забудьте это и простите. Я признаю справедливость слов Тацита[811]811
Annal. 15. [Анналы, 15 <68: «…едкие остроты, если в них вложено много истинного, оставляют по себе злобное воспоминание»>.]
[Закрыть]: Asperae facetiae, ubi nimis ex vero traxere, acrem sui memoriam relinquunt, после горькой шутки остается жало, или, как заметил другой достойный человек: «Они страшатся остроумия сатирика, а он – их памяти»[812]812
Сэр Фрэнсис Бэкон, ныне виконт Сент-Альбан, в своих «Опытах» <эссе 22 «О рассуждениях».>
[Закрыть]. Я могу заслуженно опасаться наихудшего, и хотя, смею надеяться, никому не повредил, но все же буду страстно молить словами Медеи:
Illud jam voce extrema peto,
Ne si qua noster dubius effudit dolor,
Maneant in animo verba, sed melior tibi
Memoria nostri subeat, haec irae data
Obliterentur.
Напоследок
Прошу тебя: не помни о словах,
Что вырвал у меня припадок скорби.
Пусть остается память у тебя
О наших лучших днях, а то, что в гневе
Сказала я, об этом позабудь{710}.
Я настоятельно прошу, как Скалигер просил Кардано, не таить на меня обиду. А посему я завершу его строками: Si me cognitum haberes, non solum donares nobis has facetias nostras, sed etiam indignum duceres, tam humanum animum, lene ingenium, vel minimam suspicionem deprecari oportere. Будь тебе известны моя скромность и непритязательность[813]813
Quod Probus, Persii βιογραφος, virginali verecundia Persium fuisse dicit, ego. [То, что Проб говорит <о краске смущения – др.-греч.> о девической застенчивости Персия, относится и ко мне.]
[Закрыть]{711}, ты бы легко извинил и простил сказанное мной некстати или истолкованное тобой превратно. Если впредь, исследуя сей унылый душевный склад, моя рука совершит промах и, подобно неумелому подмастерью, я произведу ланцетом чересчур глубокое вскрытие, непреднамеренно проткнув не только кожу, но и все прочее, или сделаю это слишком болезненно, разрежу поперек, – простите грубую руку и неумелый нож[814]814
Quas aut incuria fudit, Aut humana parum cavit natura. – Hor. […плоды недостатка вниманья / Или природы людской – в ней нет совершенства. – Гораций. <Наука поэзии, 352–353, пер. М. Гаспарова.>]
[Закрыть]: ведь нет ничего труднее, чем выдерживать ровный тон, сохранять постоянный характер и не выходить подчас из себя; difficile est satiram non scribere [трудно сатир не писать{712}], ведь существует столько сбивающих с пути предметов, столько поводов для душевного смятения, что и наилучшие могут подчас впасть в заблуждение; aliquando bonus dormitat Homerus{713} [если уж справедливому Гомеру случается попадать впросак], то и мне невозможно подчас не пересолить; opere in longo fas est obrepere somnum [хоть и не грех ненадолго соснуть в столь длинном сочинении]. Впрочем, к чему все эти оправдания? Надеюсь, я не дам никаких поводов для обид, а если дам, то Nemo aliquid recognoscat, nos mentimur omnia[815]815
Prol. quer. Plaut. [Пролог, приписываемой Плавту. <Бертон цитирует приписываемый Плавту пролог к комедии «Querolus sive Aulularia» («Кубышка»), впервые напечатанной в 1564 году.>]
[Закрыть] [пусть никто не принимает это на свой счет – ведь это не более чем вымысел]. Я буду все отрицать (это будет для меня единственный выход); отрекусь, откажусь от всего сказанного; а если кто-либо станет протестовать, я с такой же легкостью попрошу прощения, с какой он будет меня обвинять; но я все же рассчитываю, любезный читатель, на твое доброе расположение и снисходительную благосклонность. Пребывая в сем непоколебимом уповании и уверенности, я и приступлю.
LECTORI MALE FERIATO {714}
Tu vero cavesis, edico quisquis es, ne temere sugilles authorem hujusce operis, aut cavillator irrideas. Immo ne vel ex aliorum censura tacite obloquaris (vis dicam verbo) nequid nasutulus inepte improbes, aut falso fingas. Nam si talis revera sit, qualem prae se fert Junior Democritus, seniori Democrito saltem affinis, aut ejus genium vel tantillum sapiat, actum de te, censorem aeque ac delatorem aget econtra (petulanti splene cum sit {715} ), sufflabit te in jocos, comminuet in sales, addo etiam, et Deo Risui {716} te sacrificabit [816]816
Si me commorit, melius non tangere clamo. – Hor. [Но первый, кто тронет, – / Предупреждаю я: лучше не трогай. – Гораций. <Сатиры, II, 1, 45–46, пер. М. Дмитриева.>]
[Закрыть] .
Iterum moneo, ne quid cavillere, ne dum Democritum Juniorem conviciis infames, aut ignominiose vituperes, de te non male sentientem, tu idem audias ab amico cordato, quod olim vulgus Abderitanum ab Hyppocrate [817]817
Hippoc. epist. Damageto. Accersitus sum ut Democritum tanquam insanum curarem, sed postquam conveni, non per Jovem desipientiae negotium, sed rerum omnium receptaculum deprehendi, ejusque ingenium demiratus sum. Abderitanos vero tanquam non sanos accusavi, veratri potione ipsos potius eguisse dicens. [Письмо Гиппократа к Дамагету <см. прим. 17>. За мной послали, чтобы излечить Демокрита, которого сочли безумным, но после встречи с ним я понял, что его не занимали пустяки, и он был кладезь мудрости, и я стал после этого почитателем его гения. Разумеется, я обвинил абдеритян в том, что они безумны и скорее сами нуждаются в чемерице.]
[Закрыть] , concivem bene meritum et popularem suum Democritum pro insano habens. Ne tu Democrite sapis, stulti autem et insani Abderitae.
Abderitanae pectora plebis habes[818]818
Mart. [Марциал. <Эпиграммы: «…ты не выше умом, чем абдеритов толпа» (X, 25, 4, пер. Ф. Петровского).>]
[Закрыть].
Haec te paucis admonitum volo (male feriate Lector) abi.
Heraclite, fleas, misero sic convenit aevo,
Nil nisi turpe vides, nil nisi triste vides.
Ride etiam, quantumque lubet, Democrite ride
Non nisi vana vides, non nisi stulta vides.
Is fletu, hic risu modo gaudeat, unus utrique
Sit licet usque labor, sit licet usque dolor.
Nunc opus est (nam totus eheu jam desipit orbis)
Mille Heraclitis, milleque Democritis.
Nunc opus est (tanta est insania) transeat omnis
Mundus in Anticyras, gramen in helleborum.
К ЧИТАТЕЛЮ, БЕЗДАРНО ИСПОЛЬЗУЮЩЕМУ СВОЙ ДОСУГ
Кто бы ты ни был, я хочу предостеречь тебя от опрометчивых нападок на автора сего труда и необоснованных насмешек над ним. Более того, и про себя не осыпай его упреками по той лишь причине, что его поносят другие, и не трать свое острословие на дурацкие попреки и облыжное осуждение, ибо, окажись Демокрит Младший на самом деле тем, за кого он себя выдает, или даже родственником своего старшего тезки, или если, при всей своей ничтожности, схож с ним нравом, – тебе все равно несдобровать: он станет одновременно твоим обвинителем и судьей и, [будучи желчным и озорным], разнесет тебя в пух и прах, изведет насмешками и, могу поручиться, принесет тебя в жертву Богу Веселья.
Кроме того, советую тебе не порочить, не ругать и не поносить Демокрита Младшего, который не питает к тебе никакой вражды, дабы тебе не довелось услышать от какого-нибудь рассудительного друга то же самое, что абдеритяне услышали однажды от Гиппократа относительно их достойного и всем хорошо известного согражданина Демокрита, коего они посчитали безумным: «Это ты, Демокрит, и есть истинный мудрец, а вы, абдеритяне, глупцы и безумцы».
Вот и у тебя разумения не больше, нежели у абдеритян.
Полагаю, этого краткого предостережения достаточно, а посему, читатель, бездарно использующий свой досуг, прощай.]
[Оплакивай, о Гераклит, злосчастный век,
Все, что ты зришь, печально и позорно,
И смейся, Демокрит, – смеющийся мудрец,
Все, что ты зришь, бездарно и ничтожно.
Пусть слезы тешат одного, другого – смех,
Обоим поводов для них немало.
А ныне миром всем безумье правит,
И тысячи потребны мудрецов,
Теперь одно осталось людям средство:
Всем в Антикиру плыть – лечиться чемерицей.]
SYNOPSIS OF THE FIRST PARTITION
СИНОПСИС ПЕРВОЙ ЧАСТИ
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОДРАЗДЕЛ IСовершенство Человека, его Грехопадение, Горести, Недуги; их причины {717}
Человек – самое совершенное и благородное создание во Вселенной, «главное и могущественное творение Господне, диво Природы», как называет его Зороастро{718}; audacis naturae miraculum{719} [дерзновенное чудо природы], «чудо из чудес»[819]819
Magnum miraculum. [Великое чудо.]
[Закрыть], по мнению Платона; «краткое воплощение мироздания, его венец»[820]820
Mundi epitome, naturae delitiae. [Олицетворение мироздания, радость природы. <Естественная история, II, 63.>]
[Закрыть], по мнению Плиния{720}; Microcosmos, малая вселенная, образец вселенной, верховный правитель земли, вице-король Вселенной, единственный владыка и повелитель всех земных тварей[821]821
Finis rerum omnium, cui sublunaria serviunt. – Scalig. exercit. 365, sec. 3. Vales. de sacr. Phil. cap. 5. [Вершина всего сущего, коему служит все в подлунном мире. – Скалигер <Младший>. Упражнения, 365, раздел 3; Валезий <см. прим. 721>. О священной философии, гл. 5. <В цитируемых источниках эти слова прямого отношения к предмету Бертона не имеют. – КБ.>]
[Закрыть]{721}, чью власть они безоговорочно признают и кому платят покорностью; намного превосходящий всех прочих не только телом, но и душой; Imaginis Imago[822]822
Ut in numismate Caesaris imago, sic in homine Dei. [Так же как на монете отчеканен образ Цезаря, так на человеке – Божий. <Кому точно принадлежат эти слова и о ком они сказаны, не установлено; будто бы они содержатся в книге, автором которой считается легендарный Трисмегист (см. прим. 379), и речь будто бы идет о боге врачевания Асклепии.>]
[Закрыть] [Прообраз образа]; сотворенный[823]823
Gen. I. [Быт. 1 <16, 17>.]
[Закрыть] по образу и подобию Божиему[824]824
Imago mundi in corpore, Dei in anima. Exemplumque dei quisque est in imagine parva. [Образ мира, воплощенный в его теле, и Бога – в душе. Каждый в малом своем облике – Божие подобие.]
[Закрыть], Его бессмертной и бестелесной сущности, со всеми присущими Ему дарованиями и могуществом; он первоначально был чист, божественен, совершенен, счастлив и создан соответственно Господу в истинной святости и праведности[825]825
Eph. IV, 24. [Еф. 4, 24.]
[Закрыть]; Deo congruens [в согласии с Божественным создателем], избавлен от всякого рода недугов и помещен в Раю, дабы познать Бога, хвалить и прославлять Его, творить Его волю, Ut diis consimiles parturiat deos [дабы, будучи подобен богам, он мог порождать богов], как сказано древним поэтом{722}, а также споспешествовать вере.
Но благороднейшее создание – человек – Heu tristis et lachrymosa commutatio, О, горестная, плачевная перемена! – восклицает некто[826]826
Palanterius. [Палантерио. <Такое высказывание у Палантерио не обнаружено. – КБ. См. прим. 723. >]
[Закрыть]{723}, – низко пал, утратил свое былое положение и стал miserabilis homuncio [жалким человеком], отверженным, презренным, одним из самых ничтожных на свете созданий и, если принять в соображение его природные свойства, упорствующим в своих заблуждениях грешником, настолько помраченным своим падением, что за исключением кое-каких остатков прежнего, он опустился ниже всякого животного. «Человек, который в чести и неразумен, подобен животным, которые погибают», – таково мнение Давида[827]827
Ps. XLIX, 20. [Пс. 69, 20 <в синодальном переводе – 21>.]
[Закрыть]; каким только чудовищем не становится он вследствие этих губительных перемен, – лисицей, псом, свиньей?[828]828
Lascivia superat equum, impudentia canem, astu vulpem, furore leonem. – Chrys. 23 Gen. [Похотью превосходит он коня, бесстыдством – пса, хитростью – лисицу, яростью – льва. – Хризостом <см. прим. 367>. 23, Быт. <Комментарий к книге Бытия; Бертон цитирует его по изданию 1548 года.>]
[Закрыть]{724} Quantum mutatus ab illo! Сколь не похож на то, чем был он прежде!{725} Тогда – благословенный и счастливый, а ныне – несчастный и проклятый. «Он осужден есть свой хлеб в печали»[829]829
Gen. III, 13. [Быт. 3, 13. <Здесь, как и преимущественно во всем тексте, Бертон дает ссылку по Библии короля Иакова, то есть по переводу, выполненному в начале XVII века, а в современной редакции это стих 17; в синодальном переводе: «со скорбью будешь питаться от нее».>]
[Закрыть], обречен смерти, подвержен всевозможным недугам и разного рода несчастьям. «Много трудов предназначено каждому человеку, и тяжело иго на сынах Адама, со дня исхода из чрева матери их до дня возвращения к матери их. Мысль об ожидаемом и день смерти производит в них размышления и страх сердца. От сидящего на славном престоле и до поверженного на земле и во прахе, от носящего порфиру и венец и до одетого в рубище», – «у всякого досада и ревность, и смущение и беспокойство, и страх смерти и негодование и распря… и хотя это бывает со всякою плотью, от человека до скота, но у грешников в семь крат более сего». Их мысли и душевные опасения, их представления о том, на что остается им уповать вплоть до неминуемого смертного часа, внушают страх каждому из них, начиная с того, кто восседает во славе на троне, наряжен в шелка небесного цвета и увенчан короной, и кончая тем, кто внизу влачится во прахе и пепле и одет в простую холстину. Гнев и зависть, заботы, тревоги и боязнь смерти, невзгоды и раздоры – такова участь и людей, и животных, но она всемеро тяжелее для нечестивых»[830]830
Ecclus. XL, 1, 2, 3, 4, 5, 8. [Сир. 40, 1, 2, 3, 4, 5, 8.]
[Закрыть]. Все это выпадает на долю человека в жизни земной, а в жизни грядущей его, без сомнения, ожидают вечные муки.
И первоначальной причиной всех этих человеческих бед, этой утраты или разрушения Божественного облика, причиной смерти и недугов, всех временных и вечных мук было прегрешение нашего прародителя Адама, вкусившего запретный плод по дьявольскому наущению и соблазну[831]831
Gen. III, 17. [Быт. 3, 17.]
[Закрыть]. Его ослушание, гордыня, честолюбие, невоздержанность, неверие, любопытство послужили причиной и первородного греха, и всеобщего развращения людей, от них, как из источника, проистекли все порочные наклонности и проступки, они причиной наших горестей, ниспосланных нам за грехи наши. Судя по всему, именно это и предрекли нам иносказательно наши легендарные поэты в рассказе о ящике Пандоры{726}; открытый ею из любопытства, он-то и наводнил мир всякого рода недугами[832]832
Illa cadens tegmen manibus decussit, et una Perniciem immisit miseris mortalibus atram. – Hesiod. Oper. [Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет. – Гесиод. Труды <и дни, пер. В. Вересаева>.]
[Закрыть]. Однако не только одно любопытство, но и другие вопиющие прегрешения навлекают на наши головы эти наказания и бедствия. Ибо, как справедливо замечает Хризостом, ubi peccatum, ibi procella[833]833
Hom. 5 ad pop. Antioch. [Из послания к антиохийцам.]
[Закрыть] [там, где грех, там и неистовая страсть]. «Безрассудные страдали за беззаконные пути свои иза неправды свои»[834]834
Ps. CVII, 17. [Пс. 107, 17.]
[Закрыть]. «Порадуюсь, когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас, когда постигнет вас скорбь и теснота»[835]835
Prov. I, 26–27. [Притч. 1, 26–27. <Цитата приводится в русском синодальном переводе.>]
[Закрыть], – авсе потому, что люди не страшатся Господа. «Вас сотрясают войны? – убедительно увещевает Киприан{727} Деметрия. – Вас преследуют нехватки и голод? Ваше здоровье погублено свирепствующими болезнями, человечество истерзано эпидемиями? – это все воздаяние за грехи ваши»[836]836
Quod autem crebrius bella concutiant, quod sterilitas et fames sollicitudinem cumulent, quod saevientibus morbis valetudo frangitur, quod humanum genus luis populatione vastatur; ob peccatum omnia. – Cypr. [Киприан. <Бертон сжато передает здесь мысль Киприана из его сочинения «Tractatus primus contra Demetrianum» («Первый трактат против Деметрия»). – КБ.>]
[Закрыть] (Гаг<иографы>{728}, I, 9, 10; Ам. 1 <3–15>; Иер. 7 <3–34>). Господь гневается, наказывает и угрожает, поскольку, упорствуя в своем упрямстве и непослушании, люди не желают обратиться к нему. «Если земля останется бесплодной из-за отсутствия дождя, иссушенной и невозделанной, она не принесет плодов; если ваши источники иссякнут, не видать вам винограда, хлеба и масла; если воздух отравлен, людей мучают болезни, – и причиной тому их грехи»[837]837
Si raro desuper pluvia descendat, si terra situ pulveris squaleat, si vix jejunas et pallidas herbas sterilis gleba producat, si turbo vineam debilitet, etc. – Cypr. [Киприан. <Там же.>]
[Закрыть], которые подобно крови Авеля взывают к небесам о мщении{729}. «Наши сердца подавлены, потому что мы отягощены грехами» (Иер. 5, 15 ). «Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби, и лишены здоровья за грехи наши и злоупотребления» (Ис. 59, 11, 12). Но слышать об этом и обращать на это внимание для нас непереносимо; «Вотще упрекать нас – мы не приемлем вразумления» (Иер. 2, 30); и еще – «Ты караешь их, но они не опечалились, они не пожелали исправиться и не вразумились» (там же, 5, 3). «Он наслал чуму, но они не обратились к нему (Ам. 4, 10). Ирод не мог стерпеть обличений Иоанна Крестителя[838]838
Mat. XIV, 3. [Мф. 14, 3.]
[Закрыть], а Домициан – вынести слова Аполлония{730} о том, что причиной чумы в Эфесе его несправедливость, кровосмешение, разврат и тому подобное[839]839
Philostratus, lib. 8 vit. Apollonii. Injustitiam ejus, et sceleratas nuptias, et caetera quae praeter rationem fecerat, morborum causas dixit. [Филострат. Жизнь Аполлония, кн. VIII <5>. Он сказал, что чинимые им <Домицианом> несправедливости, порочные бракосочетания и прочие вещи, выходящие за всякие разумные пределы, причиной болезней.]
[Закрыть].
Справедливым было поэтому решение Господа наказать нашу слепоту и упрямство; это сопутствующее обстоятельство и явилось главной причиной, побудившей Его, говорю я, обрушить на нас сии бедствия, покарать нас за грехи наши и утолить тем свой гнев. Ибо закон требует либо повиновения, либо же наказания, как обстоятельно говорится во Второзаконии (28, 15): «Если же не будут они покорны Господу и выполнять Его заповеди и постановления, тогда все проклятия постигнут их. Проклят ты <будешь> в городе, и проклят ты <будешь> на поле[840]840
16.
[Закрыть]{731} и т. д. Проклят <будет> плод чрева твоего[841]841
18.
[Закрыть] и т. д. Пошлет Господь на тебя смятение и бесчестье по причине твоей порочности»[842]842
20.
[Закрыть]. И чуть ниже: «Поразит тебя Господь проказою египетскою, почечуем, коростою и чесоткою, от которых ты не возможешь исцелиться»[843]843
Стих 27.
[Закрыть]. «Поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца»[844]844
28. Deus quos diligit, castigat [28. Господь, кого возлюбит, – того наказывает. < Бертон цитирует в данном случае Послание к евреям (12, 6) по Вульгате – средневековому переводу Библии на латинский язык, осуществленному Св. Иеронимом (384–405); перевод этот в конце XVI века был утвержден католической церковью в качестве канонического текста. – КБ; в синодальном переводе – XII, 6.>]
[Закрыть]. Этому вторит апостол Павел: «Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое» (Рим. 2, 9). И еще сии наказания налагаются на нас, дабы усмирить нас, дабы укрепить и испытать наше терпение в здешней жизни, вразумить и принудить нас самим познать Господа, развить и умудрить нас. «За то народ мой пойдет в плен, потому что они ничего не ведали; за то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострит Он руку Свою на него»[845]845
Isa. V, 13, 25. [Ис. 5, 13, 25.]
[Закрыть]. Он желает нашего спасения, nostrae salutis avidus, говорит Лемний[846]846
Nostrae salutis avidus continenter aures vellicat, ac calamitate subinde nos exercet. – Levinus Lemn. lib. 2, cap. 29, de occ. nat. mir. [Ревнуя о нашем спасении, он постоянно дерет нас за уши и то и дело испытывает нас несчастьями. – Левин Лемний. Об оккультных чудесах природы, кн. II, гл. 29.]
[Закрыть]{732}, и ради этой цели часто дерет нас за уши, дабы напомнить нам о наших обязанностях; «Дабы блуждающие духом познали мудрость, как говорит Исайя (29, 24) и таким образом исправились»[847]847
Vexatio dat intellectum. – Isa. XXVIII, 19. [Страдание дает познание. – Ис. 28, 19.]
[Закрыть]. «Я несчастен и истаиваю с юности», «око мое истомилось от горести» – так исповедуется о себе Давид (Пс. 88, 15, 9), и это вынудило его обратиться к Господу. Великий Александр, достигнув вершины своего могущества, обожествляемый компанией своих прихлебателей и провозглашаемый богом, увидя, как кровоточит одна из его ран, вспомнил, что он всего лишь человек, и смирил свою гордость{733}. In morbo recollegit se animus, как справедливо заметил Плиний[848]848
Lib. 7. Cum judicio mores et facta recognoscit et se intuetur. Dum fero languorem, fero religionis amorem. Expers languoris non sum memor hujus amoris [Кн. VII. Судить о поведении и поступках и размышлять о себе. Пока я охвачен недугом, я охвачен и любовью к религии, но, избавившись от болезни, я забываю и об этой любви.]
[Закрыть], то есть «во время болезни разум задумывается о себе, здраво исследует себя и испытывает отвращение к своим прежним путям», притом в такой мере, что, как он заключает своему другу Марию{734}, «если бы мы могли продолжать в том же духе, будучи здоровы, или выполнить хотя бы часть того, что обещали сделать во время болезни, то наступил бы период, заполненный одними философскими раздумьями»[849]849
Summum esse totius philosophiae, ut tales esser sani perseveremus, quales nos futuros esse ifirmi profitemur.<Плиний Младший. Письмо к Валерию Максиму, VII, 26.>]
[Закрыть]. «Посему, тот, кто мудр, примет это во внимание, как поступил Давид» (Пс. 107, последний стих), и какая бы ему ни выпала судьба; извлечет из этого пользу. Если его снедает печаль, нужда, болезнь или любая другая напасть, ему следует серьезно поразмыслить с самим собой, чем он навлек на себя ту или иную беду, тот или иной неисцелимый недуг; возможно, что это сделано ради его же блага, sic expedit[850]850
Petrarch. [<Франческо> Петрарка.]
[Закрыть]{735} (то есть как это должно быть), как сказал Петр о своей дочери, заболевшей лихорадкой{736}. Телесный недуг ниспосылается человеку ради его же душевного здоровья, periisset nisi periisset [погибают духовно, если не погибают телесно{737}]; если бы он не посетил человека, тот бы совсем зачах, «ибо, кого любит Господь, того наказывает, точно так же, как отец сына своего, который ему отрада»[851]851
Prov. III, 12. [Притч. 3, 12.]
[Закрыть]. С другой стороны, если он здоров и невредим и свободен от всякого рода слабостей,
пусть он посреди этого процветания все же помнит предостережение Моисея: «Берегись, чтобы ты не забыл Господа Бога твоего»[853]853
Deut. VIII, 11. Qui stat videat ne cadat. [Втор. 8, 11. Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть. <1 Кор. 12.>]
[Закрыть], дабы не раздулся от спеси, но признавал Его дары и благодеяния и, как советует Агапет{738}, чем большим владел, тем более был благодарен[854]854
Quanto majoribus beneficiis a Deo cumulatur, tanto obligatiorem se debitorem fateri.
[Закрыть] и правильно этими дарами пользовался.
Побудительные причины наших недугов столь же многообразны, как и сами недуги: звезды, небеса, стихии и все сотворенные Господом существа вооружены против грешников. Некогда они были, конечно, по своей сути благими, и то, что теперь многие из них для нас губительны, произошло не в силу их природы, но в силу нашей развращенности. Ибо вследствие падения нашего прародителя Адама они переменились, земля проклята, изменилось влияние звезд, четыре стихии, животные, птицы, растения готовы теперь вредить нам. Главные вещи, коими пользуется человек, – вода, огонь, железо, соль, еда, мед, молоко, масло, вино, одежда, благие для добродетельных, для грешников обернулись злом» (Ecclus. XXXIX, 26 [Еккл. 39, 26]). «Огонь и град, и голод, и неурожаи – все это сотворено в отместку» (Ecclus. XXXIX, 29 [Еккл. 39, 29]). Небеса угрожают нам своими кометами, звездами, планетами с их чрезмерными сближениями, затмениями, противостояниями, различными фазами и прочими неблагоприятными аспектами, атмосфера с ее метеорами, громом и молнией, непомерной жарой и холодом, сильными ветрами, ураганами, не соответствующей времени погодой влекут за собой нехватки, голод, чуму и всякого рода эпидемии, истребляющие несметное число людей. В Каире, в Египте, каждый третий год, как рассказывает Ботеро[855]855
Boterus de inst. Urbium. [Ботеро. О происхождении городов <«De origine urbium. Tractatus duo»; см. прим. 303.>]
[Закрыть] и другие, чума уносит 300 тысяч, а в Константинополе – 200 тысяч, то есть по меньшей мере каждого пятого или седьмого. Как устрашает и угнетает нас земля своими ужасающими землетрясениями, особенно часто случающимися в Китае, Японии и прочих восточных странах[856]856
Lege hist. relationem Lod. Frois de rebus Japonicis ad annum 1596.
[Закрыть]{739} и поглощающими иногда до шести городов в одночасье! Как неистовствует во время наводнений вода, прорывая плотины, сметая на своем пути города, деревни, мосты, не говоря уже о кораблекрушениях! Она поглощает порой внезапно целые острова вместе со всеми их обитателями в Зеландии[857]857
Guicciard. descript. Belg. Anno 1421. [Гвиччардини <Луиджи (Лодовико); см. прим. 475>. Описание Бельгии, год 1421.]
[Закрыть]{740}, Голландии, да и многие земли в других местах на самом континенте были затоплены, как, например, в районе озера Лох-Эрн в Ирландии[858]858
Giraldus Cambrensis. [Гиральд из Камбрии. <Эти сведения Бертон мог почерпнуть из его сочинения «Topographica Hibernica» («Топография Ирландии»).>]
[Закрыть]{741}. Nihilque praeter arcium cadavera patenti cernimus freto[859]859
Janus Dousa, Ep. lib. I, car. 10. [Ян Дуза <см. прим. 448>. Эподы, кн. I, стихотв. 10.]
[Закрыть] [Так что взору нашему открываются лишь руины крепостей посреди разлившейся воды]. В 1230 году в болотистых долинах Фризландии море, вследствие пронесшихся ураганов, поглотило multa hominum millia, et jumenta sine numero[860]860
Munster, lib. 3, Cos. Cap. 462. [Мюнстер <см. прим. 262>. Космография, кн. III, гл. 462.]
[Закрыть] [многие тысячи человеческих существ и неисчислимое количество скота], почти всю страну вместе с людьми и скотом. А как неистовствует огонь, эта безжалостная стихия, мгновенно пожирающая целые города! Какой город из самых древних и прославленных не был некогда вновь и вновь сметен с лица земли, уничтожен и опустошен яростью этой безжалостной стихии? Одним словом,
Ignis pepercit, unda mergit, aeris
Vis pestilentis aequori ereptum necat,
Bello superstes, tabidus morbo perit[861]861
Buchanan. Baptist. [Бюкенен <см. прим. 64>. Baptistes, sive calumnia <трагедия «Креститель, или Клевета», Гейдельберг, 1597>.]
[Закрыть]{742}.
Кого огонь щадил – тот в море сгинул,
Не утонул – дыханием чумы отравлен,
Войною обойден – болезнью скошен.
Если же перейти к рассмотрению более частных случаев, какое множество существ смертельно враждует с людьми – львы, волки, медведи и прочие – копытами, рогами, клыками, зубами, когтями. Сколько ядовитых змей и других смертоносных существ готово не только вредить нам своим жалом, дыханием, видом, но даже и вовсе погубить нас! Сколько я могу назвать, не раздумывая, рыб, растений, смол, плодов, семян, цветов и прочего, многие из которых одним своим запахом, прикосновением, вкусом могут послужить причиной мучительной болезни, если только не смерти! Некоторые упоминают в таких случаях тысячи различных ядов, но в сравнении с прочим они не более чем пустяк. Однако величайший враг человека – сам человек, который по дьявольскому наущению все еще готов творить зло, сам себе палач, волк, дьявол для себя и других[862]862
Homo homini lupus, homo homini daemon. [Человек человеку – волк, человек человеку – сатана. <Первую часть этого афоризма Бертон мог найти у Плавта в комедии «Asinaria» («Комедия об ослах», 495).>]
[Закрыть]{743}. Мы все братья во Христе или, по крайней мере, должны ими быть, члены единого организма, слуги одного Бога, и все же ни один враг рода человеческого не способен так мучить, оскорблять, тиранить и досаждать другому, как человек человеку. Не дай мне угодить, говорил Давид{744}, когда на его долю выпали войны, мор и голод, в руки людей, порочных и безжалостных людей:
Мы способны по большей части предвидеть распространение эпидемий и в какой-то мере избежать их. Неурожаи, ураганы, мор нам предсказывают астрологи; землетрясения, наводнения, разрушения домов, истребительные пожары наступают постепенно и производят перед тем какой-то шум, но подлости, мошенничества, клеветы и злодейства людей не избежать никакими ухищрениями. От явных наших врагов мы можем защитить наши города воротами, стенами и башнями, а себя – от воров и грабителей – бдительностью и оружием, но от коварства людей, от их злобных умыслов никакая предусмотрительность не способна уберечь, никакая бдительность не способна их предвидеть, такое множество в нашем распоряжении тайных возможностей и средств навредить друг другу.
Иногда с дьявольской помощью всякого рода колдунов и ведьм, а иногда с помощью надувательства, микстур[864]864
Miscent aconita novercae. [Мачехи смешивают ядовитые травы. <Овидий. Метаморфозы, I, 147, пер. С. Шервинского; Бертон опустил начало этой строки: «Laurida terribiles…»>].
[Закрыть], ядов, хитростей, поединков, войн мы изничтожаем себе подобных, как если бы мы были ad internecionem nati, рождены, чтобы истребить друг друга, словно воины Кадма{745}. Стало обычным делом читать о том, что сто или двести тысяч человек пали в сражении, и все это помимо всякого рода пыток – бронзовых быков{746}, дыб, колесований, машин, подымающих несчастных вверх, а затем неожиданно сбрасывающих их, или расстрела несчастных, привязанных к жерлу пушки, и прочих видов истязаний. Ad unum corpus humanum supplicia plura, quam membra, как справедливо заметил Киприан, «мы изобрели больше орудий пыток, нежели в человеческом теле насчитывается органов»[865]865
Lib. 2, epist. 2, ad Donatum. [Кн. II, послание 2, к Донату.]
[Закрыть]. Если же приглядеться еще пристальней, то наши собственные родители вследствие своих проступков, неблагоразумия и несдержанности являются нашими смертельными врагами; «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»[866]866
Ezech. XVIII, 2. [Иез. 18, 2.]
[Закрыть]. Они очень часто причиной наших горестей и взваливают на нас свои наследственные болезни и неизбежные недостатки; они мучают нас, а мы в свой черед готовы навредить своему потомству:
