Текст книги "Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

Соавторы: Вернор (Вернон) Стефан Виндж,Кейдж Бейкер,Уолтер Йон Уильямс,Дэниел Абрахам,Элинор Арнасон,Майкл Джон Харрисон,Вандана Сингх,Джеймс Патрик Келли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 69 страниц)

Мартинес из окна своего кабинета на станции сердито оглядел сине-зеленый диск планеты. В стекле отразилось его нахмуренное недовольное лицо. Чи медленно поворачивалась за оконной рамой – станция вращалась вокруг оси.

– Верно, безопаснее, – буркнул Мартинес, – пока они не соберутся оттуда выйти. – Он поймал себя на том, что готов сорваться на крик. – Они что, собираются спускать их с гор по мостам, ставшим хрупкими, как сосульки?! На поездах, у которых электромагнитные подвески могут в любой момент взорваться?! – Он посмотрел на Аллодорма и решительно приговорил: – Железнодорожники отправятся в убежища со всеми прочими.

– Да, лорд инспектор. – Благозвучный голос Аллодорма даже в самые напряженные минуты звучал спокойно. В этом отношении Мартинес отдавал ему должное.

– Со мной связалась мэр Порт-Гарета, – промычала Марселла, не выпуская из стиснутых зубов сигареты. – Она придумала, как сохранить челноки.

Челноки предназначались для доставки на планету грузов с низкой орбиты и неспособны были набирать вторую космическую скорость, необходимую, чтобы отойти подальше от Чи и избежать лучевого удара. Они должны будут остаться на поверхности вместе с большей частью тяжелого оборудования, подвергнуться облучению и, вероятнее всего, прийти в негодность.

Мартинес надеялся, что «Чи Девелопмент Компани» не забыла застраховаться.

Он отошел от окна и тяжело опустился за стол. Пневматическая подушка раздраженно зашипела.

– Леди мэр что, получила инженерное образование? – спросил Мартинес. – С пилотами челноков она говорила?

Марселла улыбнулась:

– На первый вопрос ответ – нет, а на второй – сомневаюсь. Она предлагает отправить челноки на геостационарную орбиту, спрятав их от пульсара за планетой.

– Не сработает, – покачал головой Мартинес. – Луч пульсара проходит не в плоскости эклиптики, а падает под углом с галактического севера. Чтобы поставить планету между лучом и челноками, их придется вывести на полярную орбиту и в точности рассчитать время… – Он оборвал себя. – Погодите-ка, это хорошая мысль. Передайте пилотам челноков, что они могут выйти на полярные орбиты, но запретите им брать пассажиров. Слишком опасно.

Как только было объявлено чрезвычайное положение, Мартинес, как старший представитель Флота, стал полномочным правителем всей системы. В его персоне как бы воплощалась вся власть победителей Шаа.

Будь положение не столь отчаянным, он наслаждался бы им.

– Кстати, – добавила Марселла, – нельзя ли как-нибудь использовать «Каенту»? Я с удовольствием отдам ее, хотя на борту поместится не так уж много беженцев.

– Благодарю, – сказал Мартинес. – Позвольте мне обдумать ваше предложение.

На предыдущем совещании, где присутствовали лорд Ээл и капитаны двух торговых кораблей, возникла дискуссия о том, кого брать и кого не брать на борт.

– Надо отправить отсюда представителей нашей компании, – предложил один из капитанов, – и, конечно, платежеспособных пассажиров.

– Вы заберете беременных женщин, – сказал Мартинес, – и детей до пятнадцати лет в сопровождении одного из родителей. Если останется место, подумаем о подростках постарше.

Место могло остаться – на Чи пока было мало детей, потому что вербовщики предпочитали нанимать молодых и холостых, а поселенцы еще не успели обзавестись семьями.

– Мои владельцы заявят протест! – возразил капитан.

– Их право, после того как все закончится. – Мартинес обратился к лорду Ээлу. – Поставьте у шлюзов и люков посты военной полиции, – приказал он. – Чтобы не было незаконных пассажиров.

– Да, милорд. – В голосе лорда Ээла Мартинесу послышалось удовлетворение.

– Никто из персонала Флота не покинет Чи, пока все не закончится, – сказал ему Мартинес, отпустив капитанов. – Наше дело – защищать граждан от угрозы, и если это значит искупаться под рентгеновским ливнем – так тому и быть.

– Э-э… да, милорд. – В голосе лорда Ээла слышалось гораздо меньше радости, чем за несколько минут до того.

– Я покину станцию Чи последним, – продолжал Мартинес, – а вы – предпоследним, так что мы будем в одном лифте.

– Да, милорд. – В золотистых глазах лорда Ээла мелькнуло удивление, – Почему не остаться на командном посту? Он защищен.

– Корпус станции может быть поврежден. Если он уцелеет, вернуться не составит труда.

Мартинес вспомнил о предложении Марселлы.

– Нет, постойте, – сказал он, – вы войдете в последний лифт с вахтенной командой рубки. А я провожу вас и отчалю на «Каенте». Так я смогу вернуться на станцию сразу после удара и проверить, все ли в порядке, прежде чем вы поднимете сюда команду.

План ему понравился. Последним покинуть станцию и первым вернуться на нее… Это не только достойно старшего офицера в кризисной ситуации, но и хорошо скажется на карьере.

Он был вовсе не прочь произвести хорошее впечатление.

Покинув кабинет и направившись в шикарные апартаменты старших офицеров, он столкнулся с новой проблемой. Терран с клочковатыми светлыми усиками, в сером полосатом пиджаке, встретил его по пути и назвался Хеджепатом, местным брокером.

– Разве на Чи есть брокеры? – удивился Мартинес.

– Есть, – подтвердил Хеджепат. – Хотя лично я по большей части занимаюсь вложениями заработков рабочих в предприятия по всей империи. Но в Порт-Виспании имеется своя маленькая биржа местных ценных бумаг. У нас даже есть рынок фьючерсов.

– Поздравляю, – сказал Мартинес.

– Может быть, поздравления не совсем уместны. – Хеджепат погладил свои реденькие усы. – На рынке возникли… гм… проблемы, особенно на рынке фьючерсов. За несколько часов до объявления чрезвычайного положения было довольно много продаж. В основном распродавали акции сельскохозяйственных предприятий, но и промышленные и рыболовецкие тоже.

Мартинес невольно кивнул.

– После сообщения о пульсаре они, конечно, обесценились.

– Вы сами понимаете, мои клиенты недовольны. А поскольку вы теперь представляете не только военную, но и гражданскую власть, я решил передать их претензии вам. – Он снова погладил усы. – Между прочим, никак не мог к вам пробиться. Извините, что пришлось ловить вас по дороге.

Мартинес обдумал последнее замечание. То, что Хеджепат не мог к нему пробиться, совсем не обязательно было признаком заговора – с ним хотело встретиться множество народу, и приставленный к Мартинесу лордом Ээлом секретарь лай-он вполне мог счесть вопрос местного брокера маловажным.

– Я разберусь, – пообещал Мартинес. – А для начала назову вам несколько имен: Ледо Аллодорм, лорд Па Мак-фан, леди Марселла Зыкова.

Кажется, неожиданным для брокера оказалось только имя Марселлы.

– Могу вас заверить, что мне ничего не известно об акциях, проданных леди Марселлой, – сказал он. – Но распоряжения о продаже поступали от других представителей «Чи Девелопмент Компани» – в том числе от Хейринга и Ремусата.

Этих Мартинес не помнил, хотя скорей всего встречался с ними на том или ином банкете в свою честь.

– Я прошу вас сохранять сведения обо всех операциях, – сказал Мартинес. – Сейчас нет времени, и я смогу этим заняться только после прохождения пульсара. Позаботьтесь сохранить эти сведения не только в компьютере, но и на бумаге.

– Да, милорд.

– Как с вами связаться?

Хеджепат переслал свой номер на нарукавный комм Мартинеса, и тот заверил его, что будет поддерживать связь.

– Кстати, – спросил он, – как идут акции «Чи Девелопмент Компани»?

– За два дня упали на две трети.

За ужином Мартинес рассказал об этой встрече Терце.

– А я было переменила к лучшему мнение о лорде Па и Аллодорме, – вздохнула она. – Они так хорошо держались в кризисной ситуации.

– Можно быть спокойным, заранее позаботившись о своих капиталах. Ну и конечно, они работают ради спасения собственной шкуры и имущества своих компаний.

Дисплей у него на рукаве тихонько загудел. Мартинес сердито фыркнул – он забыл отключить связь на время ужина.

– Извини, – сказал он Терце и включился.

С экрана на него блеснули оранжевые глаза лай-онского секретаря.

– Прошу прощения, милорд. На связь вышел лейтенант Северин. Шифр: «Лично. Совершенно секретно. Срочно».

Мартинес переглянулся с Терцей. Не в обычае Северина было бросаться таким количеством устрашающих ярлыков без оснований.

– Перешлите, – велел Мартинес.

Когда его дисплей показал, что сообщение загружено, он прервал связь с секретарем и вызвал сообщение.

– Дело довольно сложное, – сказал с экрана Северин, – и я хотел бы, чтобы кто-то с вашей стороны проверил мои расчеты.

* * *

Северин намеревался не сообщать никому о своем замысле использовать «Титан» для отключения пульсара. Он опасался, что кто-нибудь напуганный мощностью взрывов, которые должны были предшествовать и следовать за перерывом в излучении, запретит ему действовать.

Уж конечно, он не собирался запрашивать свое начальство на Ларедо. Служба Разведки веками сидела на голодном пайке: если правительство и вспоминало о ее существовании, то исключительно для того, чтобы еще урезать и без того скудный бюджет. Основой основ Службы было стремление лишний раз не напоминать о себе, и этот обычай не изменился, когда бюджет начал расти. Выбросить на ветер целый танкер с антиматерией, безусловно, означало привлечь к себе внимание, и притом неблагосклонное. Стоило Северину заикнуться им о своем плане, первой реакцией был бы запрет делать что бы то ни было.

Однако и сохранить полную тайну не представлялось невозможным. «Титан» никак не назовешь мелочью, и когда весь его экипаж перегрузится в спасательные шлюпки, отправив гигантский корабль к пульсару с ускорением, которое убило бы любое живое существо, оставшееся на борту, кто-нибудь обязательно уведомит начальство.

Поэтому Северин решил связаться непосредственно с Мартинесом в надежде, что контакт, установленный между ними во время войны, не прервался в мирное время. Тем временем он приказал команде «Титана» приготовиться покинуть корабль и оставить его на дистанционном управлении, сопроводив приказ указанием никому о нем не сообщать и обмениваться с Чи только рутинными сообщениями.

Он не собирался и «Титану» позволить запросить совета у своего начальства. Когда пришел ответ Мартинеса, Северин спал у себя в каюте, и снились ему боевые корабли, которые втайне были одновременно и подводными лодками и могли вести боевые действия в ледяных морях водянистых планет, подобных Хай-озо. До него не сразу дошло, что назойливые гудки, которые он слышит, – не попискивание сонара, а вызов нарукавного дисплея.

Комм в его каюте еще не наладили, так что приходилось пользоваться нарукавным. Северин вызвал освещение, вспомнил, что предохранитель тоже еще не заменили, и в темноте нашарил свою форменную куртку, брошенную на спинку стула. Включил дисплей, услышал от Чамчи, что лорд инспектор Мартинес прислал ему сообщение под шифром: «Лично. Срочно. Совершенно секретно» и велел Чамче переслать его.

– Дано предварительное согласие действовать соответственно вашему плану, – заговорил Мартинес. Экран оказался перевернутым, так что Северин изогнулся, чтобы лучше разглядеть его лицо – Приказываю считать дело совершенно секретным, – продолжал Мартинес. – Подвергать цензуре все сообщения с «Разведчика» и приказать также ввести цензуру на «Титане». Чтобы ничего не просочилось. Я намерен объяснить передвижение «Титана» маневром, выполняющимся по прямому указанию высшего командования.

Северин молча уставился на экран.

Тон Мартинеса стал менее официальным.

– Будем надеяться, что вы не ошиблись. Я проверю расчеты и рад буду поговорить с вами, когда все кончится.

На рукаве куртки вспыхнул оранжевый огонек, означавший конец связи. Северин рассеянно нащупал дорогу к койке и вручную включил свет.

«Полная секретность, – соображал он, – Вот это уже интересно».

Как видно, не он один предпочитал иметь туза в рукаве.

* * *

– Полная секретность, – сказал Мартинес Шон-дан. – Это должно остаться строго между нами.

– Да, милорд. – Астроном задумчиво пощелкала зубами и неуверенно поинтересовалась: – Могу я узнать причины такой секретности?

– Если население усомнится в необходимости убежищ, работы могут застопориться. А план слишком рискованный, и даже если расчеты в порядке, слишком велика вероятность, что укрытия все-таки пригодятся.

Шон-дан снова помолчала.

– Слушаюсь, милорд.

– Я прошу вас проверить все выкладки, – продолжал Мартинес, – и сам тоже проверю. И чтобы больше никто не знал. Это понятно?

– Да, милорд.

– И если информация все-таки просочится, я буду знать, кто проболтался, и тогда собственными руками запихну вас под этот луч.

Выслушав душераздирающе искренние заверения Шон-дан, Мартинес закончил разговор.

Его ужин успел остыть. Терца поставила на стол чашку кофе и сказала:

– Надеюсь, это значит, что мне не придется грузиться на корабль с беженцами?

Мартинес задумался.

– Нет, – решил он, – погрузишься.

Она поджала губы:

– Почему?

– Потому что ты – наследница Чен и мать следующего поколения Чен, – сказал Мартинес, – и поэтому ты войдешь в корабль вместе с простыми беженцами и будешь благородной и великодушной, заботливой и внимательной к другим пассажирам. Именно этого люди ждут от леди Чен.

– Проклятие, – сверкнула глазами Терца.

– Так же как я последним покину станцию, – продолжал Мартинес, – и первым вернусь на нее, потому что именно этого ждут люди от героя войны.

Терца неохотно сменила гнев на милость.

– Что-то я до сих пор не замечала, чтобы тебя слишком тяготила слава героя, – усмехнулась она.

Мартинес допил холодный кофе.

– Пожалуй, – сказал он, – до сих пор не тяготила. Но когда я стану старым дедом и буду сидеть в своем инвалидном кресле, а толпы граждан явятся ко мне умолять спасти их от вселенской угрозы, я, возможно, сочту это не совсем удобным.

– Не сомневаюсь, – сказала Терца.

Мартинес жестом попросил Аликхана налить ему свежего кофе.

– Теперь тебе несколько часов придется обойтись без меня, – сказал он Терце. – Мне надо проверить расчеты Северина.

Терца встала.

– Тогда я прямо сейчас начинаю проявлять великодушие и благородство, – сказала она, – и уступаю тебя твоей работе.

* * *

Расчеты Мартинеса подтвердили вычисления Северина, и, что еще важнее, Шон-дан согласилась с обоими. Мартинес вызвал командный пункт Кольца и сообщил им, что «Титан» совершит несколько маневров, на которые операторам системы слежения не следует обращать внимания.

– На экранах дисплеев поместите памятку, – посоветовал Мартинес. – Я не хочу объясняться с каждой новой сменой операторов.

После чего он вернулся к бесконечным совещаниям. Убежища были вырыты с поражающей воображение быстротой, их прикрыли крышами и защитными насыпями. Удобства там были самые простые, но многого и не требовалось, учитывая, что населению придется провести под землей меньше часа.

Первый из двух кораблей-эвакуаторов уже отправили. Он взял на борт четыре тысячи человек, в основном детей. Кораблю предстояло отойти подальше от Чи, переждать удар, а потом вернуться к планете или уйти на Ларедо, в зависимости от того, уцелеет ли станция Чи.

Второй ушел двумя днями позже. У шлюза Мартинес поцеловал на прощание Терцу и проводил ее взглядом. Она взлетела на корабль в изящном вихре любезностей и галантности. Мартинес на минуту замер в восхищении, а потом повернулся и пошел обратно, мимо длинной очереди беженцев, прикрепленных к страховочному тросу, чтобы не разлетелись по неопытности по всему пространству дока.

Кое-кто из непривычных к невесомости поселенцев уже позеленел и выглядел кисло. Мартинес поспешил выбраться из дока, пока не воспоследовали неизбежные проявления космической болезни.

По дороге в командный пункт он столкнулся с лордом Ээлом. Ээл, поднявший руку, чтобы отдать честь, по инерции пролетел мимо него, успел опомниться, ухватился за рукоять на стене, нервно взмахнул свободной рукой и поспешил запихнуть в карман помятый листок бумаги.

– Что-то случилось? – осведомился Мартинес.

– Нет, – начал Ээл, – вернее, да. Несколько человек пришлось арестовать. Пытались пробраться на корабль, не имея на то права. Кажется, представители судовой компании. – Он вынул листок из кармана и тут же спрятал обратно. – У меня здесь имена, но это еще надо проверить.

– Моя помощь нужна?

– Нет, милорд, благодарю вас.

– Хорошо. Когда уточните, кто есть кто, спустите их в лифте и запихните в самую глубокую темницу, какая найдется на Чи.

Насколько было известно Мартинесу, на Чи вообще не было темниц, но, возможно, они уже успели соорудить хоть одну.

Из командного пункта Мартинес полюбовался на процессию «зайцев», плетущихся к лифту под надзором военной полиции.

Затем корабль получил разрешение на старт и тихонько попятился от станции, выходя в чистое пространство, где мог спокойно включить двигатели.

Мартинес про себя еще раз пожелал Терце счастливого пути и украдкой бросил взгляд на «Титан». Танкер уже несся на свидание с пульсаром, набрав ускорение двадцать g, которое убило бы всякого, кто вздумал бы остаться на борту. Иконка над его изображением на дисплее сообщала, что корабль выполняет предусмотренный маневр. Спасательные шлюпки с его экипажем направлялись к «Разведчику» якобы для того, чтобы оказать помощь поврежденному кораблю.

Если бы на командном пункте кто-нибудь удосужился проверить курс и ускорение танкера, у него были бы все основания удивиться. Но у персонала и без того хватало работы: все экраны были настроены на убийственный луч, с огромной скоростью приближающийся к планете, а корабль, болтающийся на краю наблюдаемого пространства, привлекал внимание не больше, чем кувшинка у дальнего берега пруда.

Мартинес не получил ни одного запроса по поводу «Титана». Убежища, одно за другим, докладывали о готовности, а население заучивало наизусть порядок эвакуации. В последний момент мэр Порт-Гарета выдала еще один план: она собиралась посадить часть жителей своего города в грузовые контейнеры, доставлявшие с орбиты продовольствие, и погрузить их на время прохождения луча под воду бухты. Мартинес, разрывающийся между досадой и восхищением, сообщил ей, что теперь поздно менять планы, и велел заканчивать строительство убежищ.

Лорд Па и Аллодорм были внизу, разбирались с возникающими в последние минуты осложнениями и готовили эвакуацию населения. Персонал станции Чи тоже спустили на планету, оставив только основной состав. Два больших вращающихся обода остановили, заглушили реактор антиматерии. Повсюду, кроме самых необходимых помещений, отключили даже аварийное освещение, чтобы разряд не прошел по силовым линиям. «Каента» ждала в доке, Марселла и избранные представители компании «Меридиан» готовы были вернуться на станцию вместе с Мартинесом, чтобы все проверить и убедиться, что она безопасна для персонала. Один за другим гасли дисплеи и посты командного пункта. Оставались только те, которые были необходимы для перезапуска аппаратуры.

Мартинес вместе с лордом Ээлом и последними вахтенными покинул темное, неестественно тихое помещение командного пункта и проплыл вдоль направляющего кабеля ко входу в просторную кабину лифта. Он выслушал прощальные слова, пожелал Ээлу удачи и посмотрел, как они скрываются внутри. Кабина начала спуск, плавно скользя вдоль кабеля, затерялась на фоне огромной зеленой плоскости планеты, а Мартинес направился к причалу, у которого стояла «Каента».

Отчалив от станции, яхта должна была выйти на полярную орбиту, рассчитанную так, чтобы огромная масса планеты оказалась в критичные несколько секунд между ней и пульсаром. Такой же маневр выполняли челноки. Меньше чем через час Мартинес собирался вернуться на станцию.

При отключенной вентиляции в воздухе удушливо пахло разлагающимися полимерами. Пустые неосвещенные доки выглядели монументальными мрачными сооружениями, громадными, как само пространство. Луч фонарика Мартинеса растворялся в темноте. Вдали виднелось слабое сияние, отмечавшее место стоянки «Каенты». Причал освещался не станционной сетью, а сетью питания яхты. Мартинес осторожно поставил подошвы на стену и оттолкнулся, с удовольствием отметив, что летит точно к люку.

Две коренастые фигуры возникли в проходе, зацепившись ногами за крепления на стене и протянув руки навстречу Мартинесу. Приблизившись, он узнал в обоих торминелей. Поверх густого черного с серым меха они носили только шорты и жилеты, а их большие глаза ночных охотников, поблескивая, следили за Мартинесом. Видимо, кто-то из разведывательной команды Марселлы.

Мартинес влетел прямо к ним в руки, и они, подхватив его, без труда погасили инерцию. Мохнатые руки направили его ладони к захватам люка.

– Спасибо, – поблагодарил Мартинес и хотел ухватиться поудобнее левой рукой, но торминель крепко держал ее.

В руках второго он увидел медицинский инъектор.

Он едва успел осознать, что его тревожит, как ощутил прикосновение инъектора к горлу.

А потом торопиться стало некуда…

* * *

Молчание в рубке нарушали только его прерывистое дыхание и частые удары сердца в груди.

Северин из своей противоперегрузочной клетки следил, как «Титан» приближается к цели и из его двигателей вырываются последние мощные взрывы, направляющие танкер к аккреционному диску пульсара точно под нужным углом. Колоссальное поле тяготения пульсара должно было разорвать корабль на атомы, выбросив его груз антиводорода во вращающийся диск. Огромная масса водорода в диске аннигилирует в мощнейший выплеск гамма-излучения, быстрых нейтронов и пи-мезонов. Множество этих частиц упадет на нейтронную звезду, подкачивая ее рентгеновское излучение. Другая часть, направленная вовне, в диск аккреции, подогреет его водород до температуры плазмы, так что когда эта материя достигнет пульсара, она даст энергию для нового сверхмощного выброса рентгеновских лучей.

Но между этими двумя вспышками должно пройти около восемнадцати минут тишины. Механизм, образующий смертоносное двойное копье пульсара, будет отключен.

Если расчеты Северина верны.

– Пятнадцать секунд, – без нужды доложил Чамча. Секундомер в углу дисплея и сам отсчитывал время.

«Титан» стоял на огромном пылающем столбе аннигилированной материи. Северин превратил грузовой корабль в гигантскую торпеду, направленную прямо в смертельного врага.

– Десять секунд, – сказал Чамча.

– Да заткнись ты, – пробормотал Северин.

Слух у Чамчи был, видимо, острее, чем он полагал, потому что оператор системы слежения хранил молчание даже тогда, когда точка «Титана» на дисплее слилась с более крупным пятнышком, изображавшим пульсар и его бурый спутник.

Внимание Северина мгновенно переключилось на рентгеновский луч пульсара, окрашенный на экране в ядовито-зеленый цвет. Реакция последовала незамедлительно: луч вспыхнул яростным изумрудным светом. Если такой луч заденет Чи, он обдерет планету до самой мантии.

Северину оставалось только надеяться, что пульсар отключится, когда ему положено.

И тут его осенило: «Статуэтка!»

Вот как надо: малютка Френелла пошлет Скорлупкину статуэтку лорда Конфетки и тем наведет его на мысль о связи Конфетки с леди Модницей!

При мысли об изяществе этого сюжетного хода его охватила радостная дрожь. И, ожидая, сработает ли его план, он стал размышлять, что теперь будет делать Скорлупкин.

* * *

Густой серый туман клубился в воздухе и наполнял уши электрическим звоном. В пальцах рук и ног бегали мурашки, словно он только что оттер их пемзой. Пушистый зверек застрял где-то в горле. Он судорожно закашлялся, пытаясь вытолкнуть душивший его меховой клубок, и наконец осознал, что это не зверек, а его собственный язык. Во рту было совершенно сухо, и язык болезненно царапал нёбо.

Он закрыл рот и постарался собрать слюну. Пришлось довольно долго работать челюстью и мышцами гортани, прежде чем во рту появилось немного влаги.

Стало чуточку легче, и он попытался сообразить, где находится. Серый туман потемнел, и звон в ушах почти затих. Он ничего не чувствовал, даже движения воздуха у лица. Словно его целиком укутали в ватный кокон.

Он ощупал себя, чтобы удостовериться, что тело на месте. Почувствовал под пальцами знакомую форменную рубаху, орден Золотой Сферы на шее и согнулся, чтобы дотянуться до брюк на ногах и до ботинок. Что-то болталось под правой рукой, и, поймав этот предмет, он узнал в нем карманный фонарик, прикрепленный к запястью эластичной лентой.

Теперь он распознал состояние свободного падения. Он в темноте, в невесомости и, кажется, все еще на станции Чи – плывет по ее переполненным роскошью залам.

Жаркая волна страха обожгла тело Мартинеса, когда он вспомнил о пульсаре. Если он остался на станции, то беззащитен перед излучением.

Подняв левую руку к лицу, он прошептал, с трудом ворочая шершавым языком и шевеля сухими губами:

– Дисплей, показать время.

Желтые цифры вспыхнули на рукаве, мигая в такт улетающим секундам. Сквозь серый туман Мартинес пытался свести время с хронологией последних дней и, похолодев от ужаса, понял, что луч пульсара должен был ударить больше пяти минут назад.

Он невольно снова начал ощупывать себя, словно отыскивая раны. Не закончив, понял, как это глупо, но не смог заставить себя остановиться, пока не уверился, что все части тела на месте.

Не похоже, что его обожгло рентгеновским лучом. Чувствует он себя странно, и серый туман плавает перед глазами, и в ушах звенит, но никаких признаков боли.

Он попытался вспомнить, что привело его к такому состоянию. Вспомнил, как ушел из командного пункта и проводил в лифт последнюю смену с лордом Ээлом. Дальше все обрывалось.

Потом песней радости, зазвеневшей в самых его костях, вспомнился Северин. Значит, Северину удалось отключить пульсар.

– Молодчина Северин! – ошалело выговорил он. Северин справился! Ему хотелось запеть «Поздравляем!» из мюзикла «День рождения лорда Фи».

Вместо этого он вытер губы и постарался собрать во рту побольше слюны. На рукаве мигали желтым секунды. Он все еще не мог сообразить, как здесь очутился.

Подумал, не было ли несчастного случая – вряд ли. Несчастный случай оставил бы следы, в первую очередь на нем.

Мартинес вспомнил о болтавшемся на руке фонарике, поймал и включил его, направив луч над головой. Луч ушел в темноту, не встретив препятствия. Он опустил фонарь, и под ногами луч наткнулся на стену, выкрашенную в серый цвет. Проведя лучом вдоль стены, Мартинес обнаружил большую раздвижную дверь грузового шлюза, и на ней цифры: 7–03. Что означало: «третий склад седьмого дока».

В седьмом доке стояла «Каента». По-видимому, он успел добраться до причала, прежде чем… Прежде чем что?

Может быть, яхта стартовала раньше времени и оставила его на станции? Но в таком случае странно, как мог Мартинес забыть об этом.

У грузового люка, вспомнил Мартинес, имеются захваты. Не много проку висеть в воздухе и вспоминать, что случилось. Пожалуй, лучше перебраться куда-нибудь, где он сможет что-нибудь сделать.

Он неуклюже заворочался в воздухе, пока его не развернуло спиной к переборке, потом снял ботинок и, швырнув его в противоположном направлении, с равной силой толкнул себя в обратную сторону. Только массы, к сожалению, были не равны. Мартинес очень медленно поплыл к грузовому люку, одновременно плавно кувыркаясь через голову. Через несколько секунд он услышал звон – его ботинок ударился обо что-то на другом конце отсека.

Усилие от броска ботинка сбило ему дыхание. Что-то с ним явно не в порядке. Плавание к люку должно было занять немало времени, и Мартинес воспользовался им, чтобы еще раз обдумать, что могло случиться и почему он не может этого вспомнить.

«Наркотик», – подумал он. Ему ввели наркотик, и только наркотик в крови не позволил ему сообразить этого сразу.

Необязательно стирающий память наркотик: многие лекарства вызывают амнезию как побочный эффект. Индивидуальные реакции непредсказуемы.

Его одурманили наркотиком и оставили умирать от луча пульсара; только вот некто, оставивший его умирать, не знал, что пульсар будет отключен и Мартинес выживет.

А это значит, что как только этот некто поймет, что лучевой удар не состоялся, он вернется, чтобы доделать работу.

Мартинес едва не вывихнул себе шею, завертев головой в стремлении высмотреть врага. Того, кто уже теперь, возможно, затаился в темноте, держа в руках пистолет или инъектор.

С новым кувырком стена приблизилась, и Мартинес дотянулся до одного из захватов у люка 7–03. От головокружения он едва не промахнулся, но все-таки достал до ручки кончиками пальцев и медленно погасил вращение, так что, наткнувшись наконец на стену, успел зацепить второй захват прежде, чем его отбросило назад.

Ему пришло в голову, что горящий фонарик превращает его в отличную мишень. Выключив свет, Мартинес задумался о том, что же делать дальше.

Тот, кто хотел его смерти, легко мог спрятаться на пустой станции и нанести удар из засады, перехватив Мартинеса на пути от лифта к яхте. Но где бы убийца ни прятался тогда, теперь он может скрываться всего в одном месте – в защищенном от облучения командном пункте Кольца, где ему не грозит излучение пульсара. Мартинесу следует в первую очередь избегать командного пункта.

Беда в том, что только из командного пункта он и может восстановить связь с внешним миром: там расположен контроль системы связи, управление антенной и питанием, необходимым в первую очередь.

Мартинес пытался вспомнить, где еще могут найтись системы связи, и тут в глаза ему ударил ослепительный свет.

В доке загорелись прожектора одного из причалов. Корабль, вошедший в док, подключил освещение к своей сети питания.

«Каента»! Мартинес едва не подпрыгнул от радости. «Каента» пришла ему на помощь!

Он подтянул колени к животу, уперся подошвами в стену, готовый стрелой метнуться в люк и встретить спасителей, едва они покажутся из шлюза.

И замешкался. Отчего-то вид сверкающего огнями шлюза внушал ему смутное беспокойство.

Почему? Почему кто-то хочет его убить?

До сих пор он не задавался этим вопросом.

Он установил, что компания «Меридиан» занимается крупномасштабным мошенничеством. «За это могут и убить, – решил он, – хотя убийство представлялось некоторым перебором».

Что за дикость! Могли бы для начала попробовать дать ему взятку.

Как бы то ни было, «Каента» не принадлежит компании «Меридиан» – она собственность «Чи Девелопмент Компани», которая принадлежит в основном семейству Мартинеса. И распоряжается ею леди Марселла Зыкова, представитель «Чи Девелопмент Компани» и близкая родственница Мартинесов.

Однако на борту есть и представители «Меридиана», собиравшиеся проверить и перезапустить станцию. И кто-то из них мог получить приказ относительно Мартинеса и его здоровья.

Пожалуй, рассуждал Мартинес, не стоит бросаться прямо к «Каенте». Наверное, стоит сперва спрятаться и посмотреть, кто выходит из шлюза и нет ли у них больших пушек.