Текст книги "Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

Соавторы: Вернор (Вернон) Стефан Виндж,Кейдж Бейкер,Уолтер Йон Уильямс,Дэниел Абрахам,Элинор Арнасон,Майкл Джон Харрисон,Вандана Сингх,Джеймс Патрик Келли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 69 страниц)

А иногда он боится находить эту женщину. Вот он спасает ее от смерти или от той участи, что страшнее смерти, и наконец осуществляет свое предназначение. А что потом – что его ждет? Склизкие объятия Ямуны?

Или она в свою очередь спасет его?

* * *

Этот город нравится ему еще и потому, что не подчиняется никаким правилам. Дели – такое место, где уживаются контрасты, город этот не укладывается в рамки общепринятых положений и не терпит доказательств от противного. Здесь можно видеть как жалкие лачуги бедняков, так и чудовищно помпезные жилища толстосумов. На больших перекрестках, где богачи в своих шикарных авто с кондиционерами нетерпеливо ожидают сигнала светофора, худенькие оборванные мальчишки – кожа да кости – перебегают от машины к машине и предлагают водителям купить глянцевые журналы вроде «Vogue» и «Cosmopolitan». Рядом с великолепными новыми многоэтажками бродят тощие коровы и беспризорные собаки, а на ветвях деревьев вокруг Дома Парламента самозабвенно и страстно спариваются обезьяны резус.

Сегодня он почти не спал: прошлой ночью полиция провела облаву на улице Ауробиндо Марг – как раз в том месте, где он устроился на тротуаре, чтобы переночевать. Оказывается, утром ожидался приезд каких-то высоких иностранных гостей, и поэтому полицейские, вооружившись дубинками, очищали местность от всякого сброда. Такое случалось и раньше, но на этот раз Асима переполняет злость от пережитого унижения: удар дубинкой пришелся по спине, и до сих пор болит ушибленное место – горит неослабевающим огнем. Смерть прячется в глубине глаз людей вокруг, но на мгновение ему становится тошно оттого, что он так явственно чувствует присутствие смерти. И тогда он идет в то единственное место, где может побыть вне города, не покидая его пределов, – еще одна аномалия в этом городе неожиданностей. Посреди бесконечных построек, дорог, забитых людьми и транспортом, внутри границ Дели раскинулся целый лес – Дели Ридж, зеленая зона. Прохлада лесной чащи так и манит к себе.

Всего несколько шагов в сторону от центральной улицы – и вокруг уже тишина леса, и только разносится щебет птиц. Словно оказываешься в теплом зеленом лоне. Среди зарослей акации Асим набредает на старые развалины – еще одно из многочисленных безымянных напоминаний о средневековом Дели. Проверив, нет ли поблизости змей и скорпионов, он сворачивается калачиком возле разрушенной стены и засыпает.

Немного погодя, когда солнце клонится к горизонту и жара спадает, он слышит звук – тихий и равномерный, словно легкое постукивание капель дождя по жестяной крыше. Он видит женщину – юную девушку – на вымощенной тропинке прямо перед собой, она держит трость в вытянутой руке. Наверное, девушка слепая и заблудилась. Совсем неподходящее место для одинокой особы женского пола. Он слегка покашливает, и она откликается.

– Кто здесь?

На девушке длинная голубая юбка поверх шальвар того же цвета, плечи покрыты шалью. Тонкая газовая ткань дупатты, накинутая на голову, наполовину прикрывает лицо, отчего черты молодой женщины кажутся неясными. Он смотрит на нее и видит лицо, знакомое по изображению на листке. Или ему так кажется.

– Вы заблудились, – произносит он дрожащим от волнения голосом. Нащупывает в кармане лист бумаги с компьютерной распечаткой. Не иначе это сон, и он еще не проснулся. Не об этом ли он мечтал все время, бессчетное количество раз представляя себе эту встречу? – Куда вам нужно попасть?

Она сжимает трость. Плечи резко опускаются.

– Переулок Найя Дивас, добрый господин. Я приехала из Джайпура. Хотела навестить сестру, которая живет здесь, но потеряла документы. А мне говорят, что без документов нельзя. Иначе отправят в Ничи Дилли ко всем этим нищим и преступникам. Но я не хочу туда! У моей сестры есть деньги. Пожалуйста, господин, помогите мне найти Найя Дивас.

Он никогда не слышал ни о переулке Найя Дивас, ни о Ничи Дилли. Переулок Нового Дня? Нижний Дели? Какие странные названия. Он утирает вспотевший лоб.

– Вообще-то, таких мест не существует. Кто-то ввел вас в заблуждение. Надо вернуться на центральную улицу и свернуть направо – там есть базар. Я пойду с вами. Никто вас не тронет. Мы сможем расспросить людей.

Женщина благодарит его, не скрывая облегчения. Она рассказывает ему, что много слышала об этом сказочном городе – о высоких, до самого неба, минаретах, усыпанных драгоценными камнями, о великолепных садах. И о кораблях, серебристых уданкхатолас, летающих по всей Вселенной. И о том, как ее переполняет волнение, – наконец-то она здесь, в Совершенном Городе.

От удивления глаза у него лезут на лоб. Он резко вскакивает с места, но девушка уже тает среди деревьев. Лист бумаги с компьютерным изображением у него в руке, но, прежде чем он успевает как следует разглядеть незнакомку, она растворяется в воздухе.

Что же он ей наговорил? Куда она теперь отправится, воодушевленная надеждой, которую ей дали, а на самом деле (и, к собственному ужасу, он подозревает, что так оно и есть) надежда эта окажется напрасной?

Он бродит, спотыкаясь, среди руин, спугивает пару земляных белок и тревожит целую стаю сонных сорок, но прекрасно понимает – надежды встретить ее опять почти никакой, разве только совсем случайно. Временн ы е совпадения происходят по собственным, непостижимым законам. Много раз он представлял себе, как все произойдет, воображал, что эта встреча принесет ему одновременно и радость, и отчаяние, но ни в коем случае не эти мрачные предчувствия и неопределенность. Он снова вглядывается в листок с распечаткой. Может, просто так совпало, что девушка-видение, посетившая его, похожа на это изображение? А что если компьютер пандита Видъянатха выдал нечто совершенно случайное, и все его поиски, сама жизнь в эти несколько лет – полная бессмыслица? И Ом Пракаш или Видъянатх (если только он существует) ловко разыграли его в свое удовольствие? А он позволил собственным надеждам и страхам одурачить себя?

Пусть так, но его почему-то не покидает чувство беспокойства из-за этой юной девушки. Остается только одно – отправиться к Ому Пракашу и вытрясти из него всю правду. В конце концов, ведь это компьютер Видъянатха выдал ему ее изображение, и если сам Видъянатх – не законченный обманщик, возможно, он что-нибудь знает о девушке и о времени, в котором она живет. Надежда слабая, но это все, что ему остается.

Он отправляется туда на метро. Поезд змейкой скользит под городом по пока еще новеньким туннелям, мимо залитых огнями станций, где снуют толпы пассажиров и мальчишки вразнос торгуют чаем и прохладительными напитками. На одной из остановок он различает призрачные видения людей в лохмотьях, с бледными и застывшими лицами. В нос ударяет зловонный запах немытых тел, не знавших солнца. Они являются из бетонного пола платформ, как будто вырастают из чрева земли. Ему и раньше много раз приходилось видеть этих людей, и он уже догадался – они из некоего будущего, о котором лучше не думать. Но сейчас его внезапно, словно обухом по голове, осеняет, что все они из того самого будущего, в котором и живет слепая девушка. Нижний Дели, Ничи Дилли, означает вот что – город бедняков, изгоев, преступников, который находится в разветвленных туннелях под тем Дели, который знает он. Асим размышляет о метро: в далеком будущем оно выйдет из употребления и станет местом для сосланных париев; а еще он думает о городе на поверхности – с радующими глаз парками и садами, великолепными зданиями и высокими башнями до самого неба. Он помнит, что видел его однажды. Совершенный Город – так называла его слепая девушка.

Когда он добирается до конторы Видъянатха, день уже близится к вечеру и длинные тени ложатся поперек небольшой площади. Он высаживается из автобуса и замечает молоденькую девушку, которая сидит на автобусной остановке и что-то читает. Асим смутно припоминает, что где-то уже видел ее, она бросает на него мимолетный взгляд, но он не придает этому большого значения.

Он врывается в помещение. Ом Пракаш, листавший журнал, с удивлением откладывает его в сторону. Из его уха выползает пчела и летит, выписывая большой круг, в сторону улья на окне. Асим почти не обращает на это внимание.

– Где этот парень по имени Видъянатх?

Тень тревоги пробегает по лицу Ома Пракаша.

– Шефа нет на месте, сэр.

– Послушайте, Ом Пракаш, случилось кое-что – очень важное. Я все-таки встретил молодую женщину – ту, что выдал мне компьютер. Но оказалось, она из будущего. Мне нужно вернуться и найти ее. Вы просто обязаны свести меня с Видъянатхом. Ведь если его компьютер показал мне эту женщину, значит, он сам должен знать, как мне с ней встретиться.

Ом Пракаш печально качает головой.

– Пандитджи общается только посредством компьютера. – Он смотрит на улей, затем переводит взгляд на Асима. – Пандитджи не может контролировать будущее, вы же знаете об этом. Все, что он может, – определить, в чем ваше предназначение. Зачем вы живете.

– Но я совершил ошибку! Я не сразу понял, что она из другого времени. Сказал ей что-то, а она исчезла прежде, чем я смог хоть что-то сделать. Ей может грозить опасность! Это будущее ужасно, Ом Пракаш. Бедных людей будут отправлять в специальный город – под землей. А наверху – чистый воздух, высокие минареты и уданкхатолас, которые летают между мирами. Ни грязи, ни попрошаек, ни бедняков. Как это бывает в наши дни, когда в город приезжают высокие иностранные гости и полицейские выгоняют людей вроде меня с центральных улиц. Нет сомнений, Ничи Дилли – что-то вроде тюрьмы. Люди там совсем не видят солнца.

Ом Пракаш разводит руками:

– Ну, что я могу сказать, сахиб?

Асим идет вокруг стола и хватает Ома Пракаша за плечи.

– Скажи мне, Ом Пракаш, неужели я просто всего лишь ниточка в сети? Есть ли у меня выбор, что делать, или же я должен следовать судьбе, которую кто-то для меня уже написал?

– У вас есть выбор, сэр: вы можете переломать мне кости, и никто вас не остановит. Можете броситься в Ямуну. Все, что мы делаем, так или иначе влияет на окружающий мир. Иногда это влияние остается незначительным, а порой оно растет и растет, как фикусовое дерево. То, что мы называем обусловленностью, всего лишь влияние первой степени. А причинно-следственные замкнутые системы второй степени скачут из одного времени в другое, как это бывает с вашими видениями, сэр. Говоря словами пандитджи, будущее не является определенным, как и неопределенным.

Асим отпускает парня. Голова разламывается, он очень устал, а Ом Пракаш, как обычно, так ничего и не разъяснил. Надеяться не на что и не на кого. Перед тем как уйти, он оборачивается, чтобы задать Ому Пракашу еще один вопрос:

– Скажите мне, Ом Пракаш, этот ваш пандит Видъянатх, если он только существует, – что у него на уме? Что он пытается воплотить? На кого он работает?

– Как вы знаете, пандит Видъянатх работает для города. Или же он работает только на себя.

Асим выходит наружу – вечерний воздух обдает его теплом. Он идет к автобусной остановке. Даже сквозь уличный шум – людские разговоры, автомобильные сигналы, лай бездомных собак – ему слышится приглушенное жужжание пчел.

На автобусной остановке по-прежнему сидит та самая, чем-то знакомая ему девушка и при тусклом свете уличного фонаря внимательно рассматривает лист бумаги с компьютерной распечаткой. Она быстро поднимает глаза, словно хочет что-то сказать, но осекается. Сраженный, он садится на бетонную скамейку. Три года ожиданий, и все напрасно. Вот запишет последнюю историю и выбросит тетрадь.

Машинально он достает свою тетрадь и начинает писать.

Девушка едва слышно кашляет, прочищая горло. Сразу видно, не привыкла разговаривать с незнакомыми людьми. Судя по одежде и манерам, она явно из приличной, состоятельной семьи. И тогда он вспоминает, как вытолкнул эту девушку из-под автобуса в районе Наи Сарак.

Она протягивает ему лист бумаги:

– Вы что-нибудь здесь понимаете?

Это изображение еще более неразборчивое, чем у него. Он с хмурым видом вертит в руках листок и возвращает его девушке.

– Простите, но я ничего не вижу.

Она говорит ему:

– Это можно истолковать, как изображение кристалла необычной формы или силуэта города с высокими башнями. Кто его знает? С учетом того, что я изучаю биохимию, а отец очень хочет, чтобы я стала архитектором и потом работала у него в фирме, – все же удивительно, что я вижу такие вещи на этом листке. Забавно, честное слово.

Она смеется. Из вежливости он выдавливает некий звук – подобие смеха.

– Ну, не знаю. Мне кажется, есть в нашем очаровательном и нелепом Оме Пракаше какой-то подвох. И, кстати, вы ошиблись на мой счет. В тот день я и не пыталась покончить собой.

Она словно оправдывается. Он-то знает, что скрывалось в ее глазах, – ошибки не было. Не в тот раз, так в другой – это могло произойти, и она знает об этом.

– И все же я пришла сюда – сама от себя не ожидала, – она будто спешит выговориться, – и вот я уже некоторое время разглядываю эту штуку и размышляю о жизни. И даже сделала некоторые выводы – насчет собственного будущего.

К остановке, сильно кренясь на одну сторону, подходит автобус. Девушка смотрит на него, затем на Асима и мешкает. Совершенно очевидно, ей хочется поговорить, но он продолжает что-то черкать в своей тетради. Автобус трогается с места, и девушка, закинув сумку через плечо, в последний момент вскакивает на ступеньку и машет рукой. Выражение ее глаз изменилось – в них не было того, что он заметил в прошлый раз. Сейчас это совсем другой человек.

Асим заканчивает писать в своей тетради и с чувством неизбежности, которое, как ни странно, его нисколько не тяготит, садится в подошедший автобус – он доставит его к одному из мостов через Ямуну.

* * *

На мосту он перегибается через бетонное ограждение и вглядывается в темную воду. Этот мост ему очень хорошо знаком: скольких людей он спас на этом самом месте! Маленькое фикусовое деревце так и растет из щели в ограждении – городские службы неоднократно его срезали, но оно слишком глубоко пустило корни, чтобы погибнуть окончательно. За спиной проносятся машины, вспыхивают сигнальные огни, звучат клаксоны и велосипедные звонки. Он кладет свою тетрадь на стену ограждения, сожалея о том, что не отдал ее кому-нибудь вроде той девушки на автобусной остановке. А просто выбросить – рука не поднимается. Им овладевает неизбывная усталость, даже безразличие, мысли едва ворочаются, и движения замедляются.

Он готов вскарабкаться на стену моста, неловкие руки скользят по бетону, как вдруг слышит чей-то голос за спиной:

– Подожди!

Он оборачивается. Впечатление такое, будто перед ним – кривое зеркало. У этого мужчины впалые щеки, щетина на подбородке, в поредевшей неухоженной шевелюре поблескивают седые пряди. В руке он держит стопку карточек. Одна щека изуродована рубцом, левый рукав изодран и испачкан чем-то темно-красным. Его глаза – это глаза леопарда, они горят чудовищной неотвратимостью.

– Асим, – произносит незнакомец, который и не незнакомец вовсе. Он часто и тяжело дышит, будто долго бежал, голос немного прерывист. – Не надо…

Тут же он на глазах начинает таять. Асим тянется к нему, но рука ловит пустоту. Тысячи вопросов всплывают в мыслях, но, прежде чем он успевает заговорить, видение исчезает.

Первый порыв Асима – не подчиниться. А что если все-таки броситься в реку сейчас – и как это повлияет на будущее, на обусловленность? Это будет его способ выйти из игры, в которую все это время играет с ним город, способ сказать: хватит с меня твоих фокусов. Но порыв угасает. Вместо этого он вспоминает слова Ома Пракаша насчет причинно-следственных замкнутых систем второй степени, думает о закате над Красным фортом, и об извилистых улочках старого города, и о смерти, спящей под веками живущих здесь людей. Он медленно сползает вниз и садится на грязную обочину. Закрывает руками лицо; плечи его трясутся.

Проходит довольно много времени, когда он наконец поднимается на ноги. Дорога, лежащая перед ним, приведет его куда угодно – к обветшавшей колоннаде и яркой сутолоке в Коннаут Плэйс, к тихим и спокойным общественным паркам с заброшенными крикетными мячами и притихшими качелями или к жилым постройкам, доставшимся от старого правительства, где среди спящих бунгало, перед сонным собранием коров почтительно выстроились многовековые деревья. И пыльные переулочки, и широкие проспекты, и рассыпающиеся памятники Дели – все это сейчас перед ним, как и шумные, яркие базары, стеклянные башни в стиле хай-тек, сияющие анклавы – цитадели богачей, а также чистильщики обуви и попрошайки на перекрестках… Стоит сделать шаг, и город поглотит его, заполучит к себе, как река – мертвеца. Он всего лишь маленькая частица в огромной кровеносной системе города, ему выпало не то счастье, не то проклятие – здесь жить и умереть, догадываться время от времени о своем предназначении, но так до конца и не понять.

Невидящим взглядом он смотрит на огни гудящего шоссе, и ему в голову приходит безумная мысль, которая, как он догадывается, уже некоторое время рвалась на поверхность сознания. На память приходит картинка, которую он увидел однажды в детстве: вид Азии со спутника ночью. На темной выпуклой поверхности земного шара виднелись узелки света – он еще сравнил их тогда со светящейся грибницей, которая тянет в темноте свои усики. Интересно, являются ли запутанность и обширность достаточными условиями для медленного пробуждения, для прояснения сознания? Он вспоминает Ома Пракаша – его нелепую улыбку и покачивания головой, эту странную привязанность к пчелам. Расскажет ли Ом Пракаш когда-нибудь о том, кем на самом деле является пандит Видъянатх и что означает «работать для города»? Вряд ли. Теперь он понимает, что должен делать то, что делал все это время: выискивать таких же, как он сам, – нищих и отчаявшихся, тех, кто бродит со смертью в глазах. Потребности данного города неизмеримы и враждебны. Это – некий организм, существующий сам по себе, который, с каждым днем расширяясь, поглощает пригороды вокруг, идет дальше, пересекает Ямуну, прежнюю-границу города, там плодит детей – новые города-спутники, – которых в конечном счете обязательно сожрет. Сейчас он вгрызается в землю, а позже точно так же будет тянуть свои длинные щупальца вверх, к звездам.

Асиму же сейчас больше всего требуется кто-то, с кем он мог бы обо всем поговорить, – человек, который воспримет всерьез его сумасшедшие идеи. Была же та девушка на автобусной остановке, которую он спас на Наи Сарак. Наверняка у Ома Пракаша есть ее адрес. Ей хотелось поговорить с ним – возможно, она также захочет его выслушать. Он вспоминает изображение, выданное компьютером, которое она ему показала, – интересно, имеет ли будущее девушки отношение к Дели грядущего, к городу, что притягивает его воображение и одновременно пугает: тому самому Дели воздушных кораблей, где « уданкхатоласлетают между мирами», Дели голодающих людей, брошенных в подземные катакомбы? Жаль, он не успел хотя бы немного расспросить будущего себя. Он напуган, потому что скорее всего (но не обязательно – все не так просто) ему придется противостоять чему-то, причем это будет не просто сопротивление нужде и лишениям, но предстоит борьба, в которой ему порежут щеку и ранят руку, и с душой его произойдет что-то невыразимое. Но сейчас, когда его захватил собственный временной поток, он бессилен. Он подбирает свою тетрадь. Она кажется ему тяжелой, как никогда. Утирая выступившие на глазах слезы, он медленно бредет в ночь.

Альберт Э. Коудрей
Племена Белой

Альберт Э. Коудрей оставил государственную службу, чтобы попробовать свои силы в литературе. До сих пор он был известен только по публикациям в «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», где за последние несколько лет вышел ряд рассказов, которые были хорошо приняты читателями. Большая часть его произведений написана в жанре «ужасов», и местом действия во многих из них становится Новый Орлеан, где поселились демоны и черная магия. В 2000 году автор неожиданно отступил от жанра хоррор и взялся за научную фантастику, создав два рассказа, которые были признаны одними из лучших, написанных в том году. Это «Крест» («Crux»), опубликованный в восемнадцатом сборнике («The Year's Best Science Fiction»), и его продолжение «Мош» («Mosh»). К 2004 году из этих рассказов вырос роман, также получивший название «Крест». По большей части творчество Коудрея укладывается в рамки фэнтези, но иногда он берется и за научную фантастику, причем делает это так мастерски, что у читателей возникает желание, чтобы он обращался к этому жанру почаще.

Вошедший в настоящую антологию рассказ обладает напряженным и захватывающим сюжетом. Старая добрая научно-фантастическая история, уводящая нас на просторы опасной планеты, аборигены которой, мягко говоря, беспокойны…

Коудрей проживает в Новом Орлеане, и, вероятно, не стоит спрашивать, действительно ли в его городе так жутко, как можно подумать, прочитав рассказы данного автора.

Документы, собранные Благородным Комитетом, расследующим трагедию на планете Белая, и последующее судебное постановление