Текст книги "Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

Соавторы: Вернор (Вернон) Стефан Виндж,Кейдж Бейкер,Уолтер Йон Уильямс,Дэниел Абрахам,Элинор Арнасон,Майкл Джон Харрисон,Вандана Сингх,Джеймс Патрик Келли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 69 страниц)

Эттин Гварха наклонил голову, видимо, в знак согласия.

– А второе возражение?

– Даже если допустить, что коллапс произойдет без причинения физического вреда, подумай о последствиях. Вы лишили бы человечество всего этого. – Он указал в небо. – Эттин Гварха, ты бы согласился жить в другой Вселенной?

– Нет.

– Возможно, я не слишком объективен, но мне кажется, что Вселенная многое потеряла бы, лишись она человечества, хотя не могу не признать, что с нами иногда трудно ужиться.

– Да, мы могли бы иметь и лучших соседей, – согласился Эттин Гварха. – Но избавиться от вас тоже было бы неправильно. Ученые из института Хелига сказали, что воспроизвести процесс, затронувший Кушалин, невозможно. Гехази Тев с этим не согласен. Он верит, что можно вызвать нечто подобное, но только в той области, которая уже находится на грани коллапса. Это должен быть участок Вселенной, где много старых звезд и аномальных явлений. А в таких местах трудно рассчитывать на присутствие разумной жизни. Самое большее – там окажется научно-исследовательская станция. – Эттин Гварха коротко улыбнулся, и его зубы блеснули в красноватом свете костра. – Едва ли такой замысловатый способ уничтожения стоит научной станции. Не применяй большей силы, чем требуется, как гласит старая поговорка.

– Что ж, – сказал Сандерс Николас, – значит, все мы остаемся в этой очень большой Вселенной.

– Ужасная ситуация, – подтвердил его возлюбленный. – Но мне кажется, мы в состоянии это пережить. В докладе командованию Узла я говорил еще об одном аспекте. Рассматриваемая ситуация вряд ли вероятна. Уничтожение целой звездной системы – или удаление ее из нашей Вселенной – за пределами возможностей наших ученых, и, как мне кажется, люди тоже не могут изобрести подобное оружие. Человеческая технология, по крайней мере в существенных для нас областях, не производит большого впечатления, а их экономические и политические проблемы настолько значительны, что люди вряд ли смогут позволить себе тратить ресурсы на необходимые исследования и разработки. Но если в Галактике существуют две расы, способные странствовать между звездами, почему бы не быть третьей и четвертой? Предположим, что какая-то из них проявит такую же, как у людей, враждебность, но окажется более организованной. Не смогут ли они создать оружие, способное уничтожить звездное скопление?

Это один аспект, над которым стоит подумать. Второй заключается в том, что уничтожить население одной планеты не так уж и трудно. Даже люди способны на это. Во время войны наш мир был в относительной безопасности, поскольку люди не знали, где он находится. Но люди быстро учатся, и, возможно, вашему правительству уже известно местоположение нашей планеты.

– Может, и так, – согласился Сандерс Николас. – Ты можешь предположить это с большой долей вероятности. Но людям пришлось бы преодолевать вооруженное сопротивление, чтобы попасть сюда, а хвархаты, как мне кажется, в состоянии их остановить. Кроме того, не стоит забывать о мирном договоре.

– Некоторые договоры соблюдаются, некоторые – нет. В этом документе нет пункта о брачных союзах. Как можно говорить о прочности союза, не подкрепленного – не связанного – обменом генетическим материалом?

Сандерс Николас ничего не сказал, так как ответ был очевиден. Невозможно доверять ни одному договору, в котором нет статьи о брачных союзах.

– Вы могли бы позаимствовать человеческую биотехнологию, – предположил Сандерс Николас.

– И производить на свет клонированных детей, которых будут растить люди? – спросил Эттин Гварха.

В его голосе, как и следовало ожидать, звучали отвращение и даже ужас.

– Это не обязательно должны быть клоны.

– Ну, предположим, что мы решим соединить генетический материал от мужчин разных семейств. Кто будет устраивать брачные контракты в отсутствие женщин? И как могут мужчины растить детей?

– Вам остается только один выход, – сказал Сандерс Николас. – Хвархаты могут поступить так, как поступили люди: вывезти женщин с родной планеты. Вы должны подумать над этим.

– В Узле обсуждалась подобная идея, – признал Эттин Гварха, – И мы предложили ее на обсуждение женскому правительству. Переговоры по столь деликатному вопросу, естественно, требовали самой тонкой дипломатии. Туда отправили меня. – Он блеснул короткой улыбкой. – План состоял в том, чтобы создать колонии молодых женщин на удаленных станциях, где они находились бы в большей безопасности, чем на густонаселенной планете.

«Жить без советов своих матерей и старших родственниц? – сказали мне Ткачихи. – Ни за что! Мужчины должны отвечать за безопасность планеты, а если вы не в состоянии этого сделать, значит, придется ставить вопрос о вашей ограниченности. Мы отказываемся посылать своих дочерей к звездам».

– А вы не рассматривали возможность отправить с ними и старших женщин?

– Ткачихи отвергли это предложение, да и Узел от него не в восторге. Там есть старшие офицеры, чьи матери еще живы, не говоря уже о других родственницах. Если старшие женщины начнут странствовать в космосе, Вселенная лишится большей части своей прелести.

– Это верно, – сказал Сандерс Николас. – Но удовольствие – это не главное в жизни. Мне кажется, и Ткачихи, и командование Узла совершают ошибку. – Он посмотрел в лицо Эттина Гвархи. – У людей есть одна пословица насчет яиц в одной корзине. Если что-то случится с корзиной…

Эттин Гварха согласно наклонил голову.

– Тем не менее Узел не намерен продолжать спор с Ткачихами о проблемах, касающихся женщин. По крайней мере не сейчас. Хочется верить, что нашей родной планете в данный момент ничто не угрожает. Как ты сам только что сказал, она надежно защищена. Любому, кто захочет разрушить этот мир, придется преодолеть заслон из флотилии хорошо вооруженных кораблей. Но мне лично нравится мысль о женщинах среди звезд. Некоторым из них этот опыт может показаться привлекательным.

Сандерс Николас ничего не ответил. Возможно, он слишком устал.

Вскоре оба друга улеглись спать. Утром они продолжили свой путь, спускаясь с гор к ближайшей железнодорожной станции. К концу дня им удалось сесть на местный поезд. Всю ночь они тряслись по холмам Атквы в товарном вагоне, поскольку в составе не было пассажирских мест для мужчин.

Сандерс Николас заметил, что ему приходилось путешествовать и в худших условиях. Здесь по крайней мере были окна, хотя смотреть было не на что: на фоне звездного неба мелькали только темные силуэты холмов да иногда проносились огни станций, но и они не освещали ничего, кроме пустых платформ.

К восходу солнца они добрались до равнины.

Питер Ф. Гамильтон
Марш избирателей

Существует старое выражение: «голосовать ногами». Следующий рассказ перенесет читателя в ближайшее будущее неблагополучной Великобритании, где благодаря потрясающему открытию можно собственными глазами увидеть воплощение этого речевого оборота, пугающе буквальное…

Произведения плодовитого британского фантаста Питера Ф. Гамильтона публиковали «Interzone», «In Dreams», «New Worlds», «Fears» и иные издания. Первый его роман, «Восход звезды мысли» («Mindstar Rising»), увидел свет в 1993 году, а вскоре последовало две книги-продолжения: «Квантовое убийство» («А Quantum Murder») и «Наноцветок» («The Nano Flower»). Сначала трилогия не вызвала особого интереса – по крайней мере, в Старом Свете, однако выход очередной книги, довольно объемной (в США текст пришлось разделить на два тома), написанной в модном жанре космической оперы, «Дисфункция реальности» («The Reality Dysfunction»), полностью изменил ситуацию. Оказалось, что трилогия – лишь начало задуманного цикла «Пришествие Ночи» («Night's Dawn») – поразительного по масштабности произведения с захватывающим сюжетом. За первой последовало еще две книги, «Нейтронный алхимик» («The Neutronium Alchemist») и «Обнаженный бог» («The Naked God»), не уступающие ни по объему, ни по содержанию и столь же стремительно занявшие места в списках бестселлеров.

Трилогией «Пришествие Ночи» автор заявил о себе как об одном из ведущих писателей в жанре новой космооперы, творчество которого сопоставимо с работами таких мастеров, как Дэн Симмонс, Иэн Бэнкс, Пол Макоули, Грегори Бенфорд, Алистер Рейнольде и других. Никл оказался успешным настолько, что впоследствии издательство, специализирующееся на фантастической литературе, выпустило справочник Гамильтона, посвященный сложной структуре мироздания трилогии – «Атлас Конфедерации» («The Confederation Handbook»).

Среди других произведений Гамильтона – романы «Бурная юность» («Misspent Youth») и «Поверженный дракон» («Fallen Dragon»), сборник рассказов «Второй шанс в Эдеме» («А Second Chance At Eden») и повесть «Наблюдая, как растут деревья…» («Watching Trees Grow»). Недавно вышел в свет роман «Звезда Пандоры» («Pandora's Star»).

Рассказы Питера Гамильтона были включены в пятнадцатый и восемнадцатый ежегодные сборники «The Year's Best Science Fiction».

* * *

Я Брэдли Итон Мюррей, провозглашаю открытие нуль-портала на планету Нью-Саффолк и объявляю о его работе, начиная с сегодняшнего дня, первого января 2003 года, и далее, в течение двух лет, с тем, чтобы все достойные граждане Соединенного Королевства смогли свободно перемещаться через него и самостоятельно строить новую жизнь в неосвоенном мире. Я осуществляю данное действие, осознавая тот плачевный факт, что правители и учреждения нашей древней Родины не выполнили обязательств перед нами.

Желающие обрести свободу и исцеление от смертельного недуга, поразившего Соединенное Королевство, приветствуются при принятии ими следующих условий:

1. Гражданство предполагает ответственность.

2. Монокультурное сообщество Нью-Саффолка строится на базе современного британского этноса.

3. Формой правления является демократическая республика.

4. Правительство предлагает гражданам следующие предусмотренные законодательством услуги, финансирование которых осуществляется из фонда налогоплательщиков:

а) Контроль за соблюдением закона и поддержанием порядка, производимый полицейскими силами и независимыми судебными инстанциями. Все граждане, совершившие тяжкие преступления, имеют право на рассмотрение их дел судом присяжных.

б) Бесплатное медицинское обслуживание, предоставляемое всем в равной степени. Любые частные больницы или клиники, за исключением салонов красоты, запрещены.

в) Общее образование с начальной и по высшую ступень. Организация частных школ запрещается. В принятии управленческих решений, относящихся к учебному заведению (включая финансовые аспекты), ведущая роль отводится родителям учеников младшего и среднего уровня обучения. Все граждане имеют право на получение образования, наиболее полно отвечающего их способностям.

г) Создание и обслуживание первичной коммунальной инфраструктуры, включая автомобильные и железные дороги, а также инженерные коммуникации.

5. Правительство не имеет права вмешиваться в частную жизнь граждан или осуществлять ее чрезмерное регулирование. Гражданам предоставляется полная свобода высказываний и действий, при условии, что они не наносят вреда соотечественникам или государству.

6. Хранение и ношение оружия запрещено.

ДЖЕННЕТ

В тот день Тони Блэру предстояло давать показания комиссии Хаттона. [71]71
  Речь идет о деле эксперта Минобороны Великобритании доктора Дэвида Келли, который 17 июля 2003 года был найден мертвым, предположительно покончив жизнь самоубийством после того, как заявил в СМИ о подтасовке данных касательно непосредственной угрозы Ирака, производимой правительством для обоснования военных действий.


[Закрыть]Программа «Сегодня» на Четвертом радиоканале с радостным предвкушением призывала оппонентов высказаться в полной уверенности, что премьер-министр облажается. В далеком Ираке остатки Британской армии страдали от нападений мирных жителей. А я забыла купить Стиву упаковку «Фростис».

– Только не мюсли! – отплевывался сын с тем неподдельным отвращением, на которое способны лишь семилетние дети. Такую бы решимость – да политикам из Конгресса тред-юнионов, когда Гордон Браун принялся в очередной раз призывать к подлому урезанию бюджета…

– Это полезно, – отрезала я, не подумав. А могла бы уже и не допускать подобного рода тактических ошибок в общении с сынулей, после семи-то лет…

– Ну мам! Это же просто засохшие голубиные какашки! – нахамил отпрыск, едва я наполнила ему тарелку. Младшенькая Оливия захихикала, услышав новую «бяку». Дочка послушно лопает органический йогурт – и на том спасибо. Только поддразнивает братца: «Бяка, бяка!»

– И что же ты хочешь? – интересуюсь.

– Чизбургер! И побольше!

– Ну уж нет! – Понимаю, что говорит он так, только чтобы меня позлить, но слишком уж сильны инстинкты. И вот опять я в роли Плохой Мамы. Может быть, зря я извожу его своими придирками… Вот и Колин то же самое твердил.

Предлагаю:

– А как насчет тоста?

– Сойдет.

Так просто, что даже не верится. Но сын и впрямь садится за стол и ждет с эдаким самодовольным видом. Боже, просто вылитый Колин стал! Может быть, оттого мне и сложно его терпеть?

– А что значит «гад»? – спрашивает Оливия.

Покусав врага народа номер один, «Сегодня» принялось освещать демонстрацию в Стэнстеде.

– «Гражданское Антиэммиграционное Движение», – пояснила я. – А теперь, пожалуйста, доедай завтрак. Скоро папа придет. «И не дай бог, если он задержится»…

Кладу перед Стивом тост, ребенок от души поливает хлеб медом… Вязкая золотистая масса медленно сползает на стол. Внезапно дети затихают и принимаются уплетать завтрак за обе щеки, будто чем скорее покончат с едой, тем раньше появится Колин.

Задняя дверь открыта, чтобы проникало хоть немного свежести. Лето выдалось чертовски жарким и сухим. Здесь, в Ислингтоне, по улицам носился горячий ветер, как по пустыне.

– Кака-а-а-шки-и-и, – гнусавит Стив, зажимая нос и дожевывая хлеб.

Должна признать, запах доносится и впрямь не самый аппетитный.

Оливия кривится в неописуемом отчаянии:

– Жуть какая, мам… Что это?

– Кто-то не завязал как следует мешки с мусором. – Груда на площади Дебовуар становилась баснословно велика. Чем больше пакетов швыряли наверх, тем больше лопалось внизу. Программы «СкайНьюс» и «Ньюс-24» показывали эту гору, неизменно передавая для сравнения репортажи времен «зимы несогласия» [72]72
  «Зима несогласия» («Winter of Discontent») – так по первой строке драмы У. Шекспира «Ричард III» была названа зима 1978–1979 гг. в Англии. Тогда в результате провала политики «социального контроля», которую проводили лейбористы, ряд профсоюзов объявили забастовки, парализованными оказались различные муниципальные службы.


[Закрыть]семьдесят девятого года.

– Интересно, когда мусор увезут? – осведомился Стив.

– Недельки через две.

А про себя подумала: процентов десять армии уже разбежалось еще до того, как наряду с войсками в Ираке, инженерными частями для обслуживания электростанций, тюремными гарнизонами и вспомогательными пожарными командами из армейского состава обещали сформировать бригады поддержки коммунальных служб. Будут раз в месяц разгребать – и то хорошо. Недавно видела, как по площади пробегала крыса величиной с кошку. А я-то всегда думала, будто такие громадные грызуны встречаются лишь в городских легендах…

– Но почему мусор нельзя просто убирать, как раньше? – спросила Оливия.

– Милая, теперь для этой работы уже не хватает людей…

– Но на улице столько людей! Просто страшно! Мне даже парк теперь не нравится.

По-своему дочь права. Дело, разумеется, не в нехватке рабочих рук, а в недостатке средств, и в страшном падении фунта. А что нас ожидает после пересмотра налогов и подсчета реальных цифр – можно лишь догадываться… После того как этот гаденыш Мюррей открыл свою расистско-фашистскую дыру в заднице, налоговые поступления в казну сократились лишь на десять процентов, если верить официальной статистике. Но кто же ей поверит? А когда Браун в Вестминстере взял слово и призвал местных чиновников «разгрести лишний мусор», первым делом урезали муниципальные субсидии… Хорошо пошутили, нечего сказать. То же самое твердило и центральное правительство последние полвека, оно-то всегда ни при чем.

Лучшего довода в пользу того, чтобы Королевство проголосовало за введение евро, не придумаешь. Как же, нам нужна валюта, не поддающаяся предательским ударам из-за угла! Вот только Франция и Германия принялись ни с того ни с сего ставить палки в колеса. Два извечных защитника устоявшихся бюджетных схем. Сволочи…

Ну вот, в кои-то веки Колин вовремя явился. Стоило ему тренькнуть звонком, как оба ребенка вскочили из-за стола с криками «привет!». Интересно, меня они так же встречали, когда я появлялась на квартире у бывшего муженька, чтобы забрать детей? Что-то не припоминаю…

Заходит на кухню, в приличной рубашке, чистых джинсах, с аккуратно подстриженными коричневыми кудрями… Никогда не любила старую прописную истину, будто мужики чем старше, тем красивее. Но похоже, им и впрямь удается неплохо поддерживать форму после третьего десятка. С тех пор как Колин вновь занялся бегом и принялся регулярно наведываться в спортзал, он и фунта лишнего не набрал. Похоже, той поганой двенадцатилетке, с которой спутался муженек, не очень-то нравилось пивное брюшко… «Черт подери, ну почему я вечно рассуждаю, точно записная стерва?»

Колин зажал Оливию под мышкой и принялся крутить:

– Эй! – окликнул меня бывший муж, – дочку мою нигде не видела?

Та напропалую верещала все время, пока Колин ее вертел:

– Папочка! Папочка!

– Перестань. Она только что поела…

– Ладушки-оладушки, – Колин опустил ребенка на пол и в благодарность тут же получил от Оливии поцелуй.

– Ну что ж, – бывший муж хлопнул в ладоши и потер руки, – собирайтесь. Мы отправляемся… пять, четыре, три…

Оба ребенка бросились складывать вещи.

– Как дела? – спросил меня Колин.

– Лучше не бывает. – Я обессиленно оглядела беспорядок на кухне: стол завален, в раковине гора грязной посуды. – А как ты, по-прежнему на службе у богатеев?

Колин помрачнел – так с мужем случалось всякий раз, когда приходилось разъяснять мне чертовски очевидные вещи, медленно и тщательно подбирая слова:

– Сейчас мне приходится вкалывать в больнице Британской Профсоюзной Ассоциации. Как еще прикажешь зарабатывать после того, как твой адвокат обобрал меня до нитки в этом дурацком сексистском разводе.

У меня чуть челюсть не отвисла от удивления: ведь обычно ехидные замечания отпускала я. А бывший благоверный, несмотря ни на что, оставался самой рассудительностью.

– Да-да, конечно, – произнесла я, – так и знала, что окажусь крайней.

Колин продемонстрировал одну из своих самодовольных улыбочек победителя, некогда чертовски меня бесивших.

– Во сколько завтра привезти ребятишек? – спросил бывший муженек.

– Э-э… после обеда. Может быть, часов в шесть?

– Ладушки-оладушки. Без проблем.

– Спасибо. Приготовил для Стива и Оливии что-нибудь особенное?

– Собирался отвести их вечером на «Пиратов Карибского моря». Пишут, что фильм хороший.

– Лишь бы ты не таскал детей по закусочным.

Колин закатил глаза.

Глянув в окошко, я увидела припаркованный снаружи новенький «БМВ». В салоне никого не было.

– А она тоже поедет с вами?

– Ты о ком?

– О Зое.

– Подумать только, даже имя ее помнишь!

– Да, кажется, в ее школьном дневнике прочитала.

– В общем… да, Зоя поедет с нами. Отпросилась, чтобы помочь. Видишь ли, ребятишкам она и впрямь понравилась. Если у тебя когда-нибудь тоже появится друг, я не против, чтобы он гулял с детьми.

«Молодчина, Колин, еще одно очко выиграл в сражении с бывшей женой-мегерой и как ловко выделил это свое „когда-нибудь“! Вот ведь умник…»

Дети ворвались в кухню, волоча сумки по полу:

– Мы готовы!

– Приятно вам провести время, – как обычно, великодушно пожелала я.

Улыбка на лице Колина поблекла. Поколебавшись, мой бывший подался ко мне всем телом и поцеловал в щеку. Нет, ничего особенного, никакого предложения заключить мировую – обычный платонический жест, который я не вполне поняла.

– Увидимся, – произнес он.

От удивления я не нашлась, что ответить. Затем хлопнула дверь. Дети ушли. В квартире стало тихо.

До отправления автобуса оставалось пятнадцать минут – не опоздать бы! Впервые за несколько лет я отправлялась на демонстрацию. Заставить прислушаться к своему голосу, дать знать о моих чувствах… Сделать именно то, к чему Колин относился с презрением и высмеивал. Боже, какое дивное ощущение!

33. Тюрем не существует. Осужденные преступники отбывают срок заключения в изолированных исправительных колониях, работая на благо общества.

34. На Нью-Саффолке применяется британская система мер длины, веса и объема. Использование международной метрической системы является уголовным преступлением.

35. В задачи полиции входит поддержание правопорядка и предотвращение преступной деятельности. Служащие полиции не тратят времени на преследование автомобилистов.

36. Граждане не вправе пользоваться неограниченными финансовыми ресурсами в судебных целях. Граждане, против которых выдвигаются обвинения, могут воспользоваться общественными фондами для оплаты адвокатских услуг лишь трижды в жизни. В каких случаях – они решают сами.

37. Допускается употребление алкоголя, никотина и иных легких наркотических средств. Граждане, застигнутые за совершением опасных для окружающих действий в состоянии наркотического опьянения – например, за вождением в нетрезвом виде, – приговариваются к заключению в исправительной колонии на срок не менее четырех лет.

38. Законодательство Нью-Саффолка строится таким образом, чтобы избежать появления нахлебников любого типа.

КОЛИН

Когда я подрулил к дому, поверенный финансового агентства дожидался меня в дверях, болтая с Зоей.

– А это кто? – спросил Стив, пока я маневрировал по гравию на «БМВ», пристраивая машину к фургону-лошаднику.

– Парень из банка, – ответил я. – Принес важные бумаги. – Хорошо хоть, агентство не выставило перед домом табличку с надписью «Продается». Теперь за такое можно и кирпичом в окно получить, а то и еще куда.

Как только я припарковался перед самым фургоном, Зоя с улыбкой помахала мне рукой.

– Ждите здесь, – велел я ребятишкам. Не хотел показывать детям опустевший дом.

Прошлую ночь мы с Зоей провели вдвоем в одном спальном мешке. Романтика.

Пожав мне руку, поверенный протянул бумаги на подпись. Бросил взгляд на детей, прильнувших к окошку «БМВ», но ничего не сказал. Наверное, уже успел насмотреться на подобное.

Зоя открыла гараж и взялась за первую из множества коробок, расставленных на бетонном полу. Донесла до капота «БМВ» и поставила в багажник.

Всего пять моих подписей, и дело сделано: дом отошел агентству. Постройка с четырьмя спальнями, гараж и приличных размеров сад проданы за 320 000 фунтов стерлингов. В прошлом году я мог бы поднять цену на треть. Но денег все равно хватит, чтобы погасить ссуду, да еще и останется тридцать тысяч аванса, полученного от агентства. Такая уж у них работа, одно из множества новых дел, зародившихся после января. Французско-голландская компания, в розницу распродающая Англию тем, кого не ждут по ту сторону нуль-дыры.

«БМВ» я купил на средства от продажи гаража. Акции пенсионного портфеля слил еще одному агентству в Люксембурге (Боже, храни наших партнеров из ЕС!), заработав на этом 11 000 фунтов стерлингов. Одна только эта сумма покрывала выплаты по кредиткам. Я подал заявление на открытие еще пары кредитных счетов (больше нельзя, иначе защитные программы просекут новую заемную схему). Но и на этом получил дополнительные 15 000 фунтов стерлингов на оставшийся месяц.

Все прочие средства ушли на социальное партнерство, в котором я зарегистрировался через сайт www.newsuffolklife.co.uk. Большинство скарба отослал скопом, а личными вещами, которые могли нам понадобиться, набил фургон. На сайте советовали пользоваться именно фургонами для перевозки лошадей: в них помещается гораздо больше груза, чем в прицепы.

Пожав мне руку, поверенный произнес:

– Удачи.

Я протянул ему ключи. Вот и всё, дело сделано.

Зоя впихнула в багажник «БМВ» последнюю коробку. Оставалось всего четыре чемодана. Я взял два. Зоя растерянно посмотрела на дом.

– Мы не пожалеем, – заверил я.

Знаю. – Она героически улыбнулась. – Просто не думала, что так выйдет. Мюррей всех нас удивил, правда?

– Ага. Знаешь, все детство я скитался в дебрях фантастических фильмов, и просто поразительно, чем обернулись слова и образы той поры в современной культуре. Все эти чертовы космические сверхкорабли, бороздящие космические пространства, капитаны, решающие вопросы жизни и смерти, сидя на своих мостиках и постреливая лазерным оружием по пучеглазым чудищам… И все думали: вот так и будет.

И вдруг Мюррей сделал открытие и создал свою нуль-дыру. И эта сволочь никому ни за что не признается, как у него получилось. Нет, я его не виню… В сущности, Мюррей прав: все равно мы не смогли бы воспользоваться его технологией с умом. Так всегда бывало. Просто… просто нет тех странствий в величественной пустоте, которых я ожидал. Кажется, будто меня обманули. Зоя недоумевала. Хотя была гораздо сообразительней, чем Дженнет, которую я покорил докторским званием, когда та была еще молоденькой медсестрой. Большие сиськи, длинные ноги, а мозгов – ноль.

Зоя училась на акушерку – профессия, для которой требуется столько же самоотверженности и сообразительности, сколько и для врачебного ремесла. Роста Зоя была небольшого, макушкой доставала мне лишь до подбородка. Мне чертовски повезло, что она вообще меня, такого потрепанного жизнью, удостоила взглядом. А то, что Зоя приняла меня вместе с парой ребятишек, и вовсе придавало ей исключительность.

– Я думаю о том, какой раскол Мюррей спровоцировал в стране, – тихо произнесла она, – До сих пор спорили только о противостоянии Юга и Севера, классовой борьбе, о социальном неравенстве… Обычная пропаганда, простые игры политиков, размахивавших под носом друг у друга кусками пожирней. Но появился Мюррей – и все стало реальным…

Я приобнял Зою одной рукой:

– Мюррей дал нам то, что вечно обещали, но так и не смогли дать политики. Боже мой, представить не могу, что даже голосовал за Блэра. Дважды!

Зоя усмехнулась:

– Жалеешь, что не отдал голос Тори?

– Не надо додумывать за меня! – Я наскоро поцеловал ее, а после мы приволокли чемоданы и разместили их поверх коробок.

Когда мы сели в машину, Стив и Оливия держались необычайно чинно. Зоя тепло улыбнулась детям:

– Привет!

– Папа, а куда мы поедем? – спросила дочь.

– Я кое-что вам покажу. Надеюсь, вам понравится.

– А что это?

– Секрет. Вот приедем – тогда увидите.

– А что в фургоне? Ты же не любишь лошадей, – заметил Стив.

– Палатка, – ответил я. – И довольно большая. Еда. Солнечные батареи. Четыре новеньких ноутбука, один – с широкоэкранным дисплеем, и полифункциональные программы.

– Класс! А мне можно будет попробовать?

– Может быть.

– А что еще там есть? – спросила любопытная Оливия.

– Кое-какие игрушки. Куча новой одежды. Книги.

– А зачем все это? – интересовался Стив.

– Увидите. – Я положил руку на ключ зажигания и предостерегающе посмотрел на Зою.

Нам предстоял весьма серьезный шаг, но в прошлом не было никаких поворотных моментов – только длинная цепь событий, которые неумолимо вели нас к этой точке во времени. Я не чувствовал вины из-за того, что беру с собой детей, – напротив, меня следовало бы лишить отцовских прав, не возьми я ребят, ведь другой возможности не представится. Я не был настолько туп или наивен, чтобы полагать, будто Нью-Саффолк окажется раем, однако же есть вероятность, что новый мир станет лучше прежнего. Здесь нам никогда не вырваться вперед, не достичь прогресса: развитие невозможно, пока нас сдерживают цепи прошлого, оковы традиций.

А Дженнет… что ж, думаю, матерью для детей она давно уже быть перестала.

– Едем, – сказала Зоя. – Мы давно сделали выбор.

Я завел мотор, и машина тронулась. Позади задребезжал перегруженный фургон-лошадник.

– А что это за кольцо? – неожиданно резко спросил наблюдательный Стив.

– Вот это? – уточнила Зоя, выставив палец.

– Обручальное! – вскрикнула Оливия. – Вы поженитесь?

– Да, – сознался я. Мы решили пожениться сразу же, как окажемся на другой стороне.

– А мама знает? – поинтересовался сын.

– Нет.

62. Во избежание повторения прежних ошибок в Нью-Саффолке запрещены любые религиозные организации. Все граждане должны признать, что Вселенная есть совокупность природных явлений.

63. Во избежание повторения прежних ошибок в Нью-Саффолке членам экстремистских политических партий и нежелательных организаций, равно как и преступникам и прочим лицам, представляющим угрозу общественному благу, запрещается перемещаться через нуль-дыру.

В перечень групп и профессий, представителям которых запрещено перемещение, входят следующие (но не только) категории:

а) лейбористская партия;

б) партия консерваторов;

в) либерально-демократическая партия;

г) коммунистическая партия;

д) национальный фронт;

е) социалистический альянс;

ж) журналисты желтой прессы;

з) бюрократы Евросоюза;

и) профсоюзные чиновники;

к) сотрудники инспекции дорожного движения.

ДЖЕННЕТ

Эбби дожидалась меня на вокзале на Ливерпуль-стрит. Просто невероятно, что я вообще отыскала подругу. Все пространство перед зданием занимали люди с рюкзаками. Похоже, среди них не было никого старше двадцати пяти лет… а может, так всегда кажется, если смотреть на молодежь под неверным углом своих тридцати пяти. И уж точно, никогда не доводилось мне видеть сразу и в одном месте столько джинсы с тех пор, как в конце восьмидесятых я побывала на Литературном фестивале. Рюкзаки были громадные. Даже не знала, что их производят такого размера.

Вокруг мельтешил молодняк, а я от удивления разинула рот. Почти все пришли парами. И у каждого на одежде или рюкзаке красовалась нашивка британского флага. Вряд ли хотя бы один из десяти говорил здесь по-английски, и уж явно не каждый был белым.

Увидев меня, Эбби с криком бросилась навстречу, яростно продираясь сквозь толпу. Женщиной она была немаленькой, и ее продвижение вызвало ощутимое беспокойство среди улыбающихся весельчаков. На обиженные взгляды подруга отвечала непроницаемо презрительным выражением лица. Однако же Эбби оттаяла, обнявшись со мной. «Привет, дорогой товарищ! Наш поезд – на третьей платформе».

Эбби прокладывала путь, а я покорно плелась следом. Бряцали значки на ее древней куртке – по одному в память о каждой из поддержанных акций. Ветхая Майская Королева из племени демонстрантов…

Казалось, полвокзала рвется на поезд. Считая очередь буржуазным предрассудком, Эбби с боем продралась в вагон. Там нашлась пара забронированных мест с табличками «занято» на сиденьях. Таблички подруга побросала на пол.

– Не знаю только, куда собралась вся эта орава, – преувеличенно громко объявила Эбби, едва мы сели. – Мюррею нищие иностранные отбросы не нужны. И он ни за что не допустит европейских тупиц в сказочный рай под новым солнцем. Сразу же прогонит взашей, отделив от своих червей среднего класса…

– Мюррей вообще никак не обосновывает ограничения, – заметила я. – Он даже не составил полного списка тех, кто ему не нравится. А если бы такой список и был, невозможно проверять всех и каждого. Чистой воды психология. Стоит сказать верным тэтчерцам, что жирным грязным либерастам вход закрыт, и сразу же они соберутся сотенными стадами. В то время как остальные понимают, кто такие переселенцы на самом деле и куда мы катимся. Да и кому захочется надолго обосноваться в том мире?