Текст книги "Путешествие Чандры (СИ)"
Автор книги: Ольга Белоконь
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 47 страниц)
– Не стоит, – покачал головой дэв. – Он же брахман, и хорошо защищён мантрами. Может быть, лучше направить копьё вон туда, где стоит резерв войска царя Ланки?
– Они находятся на поле боя, но в битву вступить медлят… Не очень хорошо убивать не поднявших ещё оружие, Чандра, это не по правилам войны. Хотя смотри – они двинулись, теперь они сражаются! Теперь ответить им оружием – вполне справедливо!
С этими словами Мангал выпустил копьё. В воздухе оно разделилось на тысячу копий, и каждое поразило врага. Затем копьё вновь оказалось в руке Мангала.
– Вот это я понимаю, оружие! Вперёд, сута[4], не медли!
Чандра вновь повёл коней в гущу битвы, где Мангал не раз подвергал свою жизнь опасности, расправляясь с врагом. Но теперь они были как бы единым целым – Мангал, и колесница, и сута – Чандра, и кони. Вместе они были смертоносным сочетанием для врагов и благословением для друзей.
К концу дня Равана потерпел поражение и отвёл остатки своих войск. Дашаратха был ранен, но, по счастью, не слишком серьёзно. На закате войско отдыхало – кони были распряжены, со слонов сняли боевые башенки и шипастые поножи, а сами воины собрались на пир. Мангал подмигнул Чандре, и вместо обычного земного вина в кубках и чашах оказалась сома – излечивающая раны, снимающая усталость, веселящая сома – лунный сок. Сидя в кругу своих, воины вспоминали прошедший бой, хвастались друг перед другом, грубовато беззлобно подшучивали.
– Сегодня моя супруга, царица Кайкейи, славная как своей красотой, так и умением на поле брани, – торжественно возгласил Дашаратха, и тут только Чандра понял, кто была та молодая женщина-сута, – дважды спасла мне жизнь. За это я обещал ей выполнить два её любых желания.
– Что же она попросила, о царь? – заинтересовались воины.
– Ничего. Она взяла время подумать и в нужное время выскажет свои желания. Мой род, Солнечная династия, славится тем, что никогда мужчина этого рода не нарушал обещаний. И я, Дашаратха, обещаю, что выполню любые два желания моей Кайкейи, когда бы она не пожелала их высказать!
– Славно, царь! Славно! – загудели воины одобрительно.
Пир всё продолжался, сома текла, как вода, невидимо наполняя кувшины, вышли сказители, в величественных стихах прославляя подвиги былых дней и этого сражения. Чандра заметил, что Мангал больше не относится к нему с таким пренебрежением, как раньше, – управляя колесницей в битве и давая дельные советы, Чандра убедил Мангала, что чего-то стоит.
– Вот видите, Чандра по сути признал главенство Мангал-дэва, – радовался Индра в Сурья-локе.
– Это только Третий дом, и он ещё не закончен, – тут же возразил Шани. Дхамини глянула на него с благодарностью – ей не казалось, что всё происходящее – правильно.
В кругу воинов было хорошо сидеть, как равному, хорошо было вместе радоваться победе – но тут в руку Чандра-дэва ткнулось что-то влажное, прохладное и мягкое. Обернувшись, дэв увидел тонконогого оленя, забавно прядающего ушами.
– Всё хорошо, дружок, битва закончилась, и мы победили, – с улыбкой произнёс Чандра и потянулся погладить зверя. Но тот отпрянул, сделал несколько шагов и обернулся. Думая, что олень хочет поиграть, дэв потихоньку покинул пир воинов и отправился за ним.
Поле брани ночью выглядело совсем не так, как днём. Тогда, плывя в тандаве войны и ярости, Чандра обращал внимание на ритм и красоту сражения, отмечая сияние доблести героев. Теперь холодный свет месяца безжалостно показывал то, что было скрыто в свете солнца – обезображенные трупы людей и животных, и стервятников, слетевшихся на мертвечину. Кое-где ещё раздавались последние стоны умирающих. В поле тут и там мелькали факелы – это родственники убитых с обоих сторон, старики, женщины, дети, искали своих отцов, детей, братьев и мужей, чтобы достойно похоронить.
Чандра замер в ужасе от этой картины. Уж слишком резкий был контраст с посиделками на пиру и всем этим. Олень снова ткнулся в руку дэва влажным носом, и Чандра пошёл дальше за животным. На краю поля были разложены огромные костры – в них должны сгореть тела павших в битве воинов. Среди рыдающих женщин выделялись те, кто стоял спокойно, – они будто бы ждали чего-то.
– Что здесь происходит, уважаемый? – спросил Чандра у сидящего неподвижно старика с клюкой. Тот оглядел Чандру слезящимися то ли от старости, то ли от горя глазами. Дэв теперь выглядел как обычный сута.
– Ты так молод, прямо как мой сыночек, – вздохнул старик. – Но ему больше уже не придётся пить вино и разглядывать девушек. Иди, сынок, здесь место скорби.
– Но что будут делать вон те женщины? Почему они молчат, не плачут?
– Они не плачут, потому что выплакали все слёзы, сынок. Эти вдовы сегодня совершат сати и присоединятся к своим мужьям в царстве Ямараджа.
– Сати? Это… самосожжение? – Чандра широко раскрыл глаза, не в силах поверить услышанному. Среди вдов, готовящихся сжечь себя на погребальном костре мужа, были старые и молодые, и даже совсем юные, почти девочки. – Но почему?
– Их жизнь заключена в мужьях, а теперь, когда их мужья умерли, им нет смысла продолжать жить, – пояснила подошедшая старушка. Судя по всему – жена старичка с клюкой. – Лучше им родиться заново с более счастливой судьбой.
– Но матушка Сати… она сожгла себя потому, что её отец не принимал Господа Шиву, совершал святотатство[5]…
– Для женщины мужчина – её Господь. И она должна последовать за ним. Кто знает, может быть, эти женщины недостаточно любили своих мужей, раз остались вдовами. Или в прошлых жизнях чем-то нагрешили, и им выпала такая судьба…
– Вы это говорите для утешения или чтобы оправдать своё пренебрежение этими женщинами? Видно же, что они в беде, почему вы им не поможете? – резко спросил Чандра. Женщина потупилась, а старик грустно сказал:
– Но как, сынок? Ведь их смысл жизни потерян.
– Может быть, у женщин есть ещё какой-то смысл жизни? Ради детей, внуков, старых родителей – ведь и в её семье, и в мире полно людей, нуждающихся в заботе женщин!
– Так-то, но… – старики переглянулись. – Но многие не хотят иметь дела со вдовами, сынок. Считается, что они приносят несчастье. Что боги наказали женщину смертью мужа, и она нечиста.
Чхая поспешно, пробормотав какие-то извинения, покинула зал собраний. Вслед за ней бросились Ями и Дхамини. В своих покоях Чхая могла наконец поплакать, а девушки утешали её. Так много пришлось ей вынести в своей жизни, что участь женщин Мритью-локи никак не могла оставить её равнодушной.
– Мама, не плачьте, – наперебой говорили девушки. – Мы же на небесах, и ничего плохого больше не случится…
– Кто знает, – вздыхала Чхая. – Вон дэви Рати – тоже вдова, ведь её мужа, Кама-дэва, сжёг сам Господь Шива, когда тот пытался разбудить в Господе любовь к дэви Парвати…
– Что за суеверие, – возмутился Чандра. – Как это боги могут так наказать человека, неизвестно за что? Нет, всё это неправильно, неправильно!
Отойдя в сторону, Чандра поднял лицо к серпу луны и отчаянно попросил:
– Яма, Ямарадж, не мог бы ты отпустить из своего царства тех воинов, чьи вдовы собираются совершить сати? Только их, а?
– Нет, Чандра, я не могу, – грустно ответил Яма в Сурья-локе и, хотя Чандра не мог его слышать и видеть, опустил голову. – Уводить души в Яма-локу – моя дхарма, мой долг, и я не мог сделать исключение даже для собственного отца. Тебе придётся найти другое решение, если оно здесь вообще есть…
– Чандра? – Мангал и Дашаратха, который, разумеется, знал, что под видом людей ему помогают дэвы, подошли к краю поля.
– Почему это всё происходит? – Чандра показал на костры и рыдающих родственников павших, по его лицу тоже бежали слёзы. – Разве мало горя и смерти, почему эти женщины должны умереть?
– Это война, Чандра, – спокойно ответил Мангал. – Чтобы восстановить дхарму, приходится убивать врагов. И наши воины гибнут. Горе родственников – часть любой войны. Но иначе было бы ещё хуже – те, кто считают себя сильными, угнетали бы слабых, и горя было бы ещё больше.
– Я это понимаю, но… – Чандра беспомощно огляделся. – Но слишком много горя… И сати, какая необходимость вдовам совершать самосожжение?
– Таков обычай, – пожал плечами Мангал. – Жизнь женщины заключена в муже и детях.
– Тебе не кажется это несправедливым? – тихо спросил Чандра.
– У каждого – своя дхарма, – отрезал Мангал, ему надоело рассуждать о таких вещах. – Лучше как следует отметить победу, чем пытаться решить все проблемы мира, Чандра. Мы живы, и мы победили, надо этому радоваться. Не так ли? – обернулся Мангал к Дашаратхе. Царь оглядел поле, и, вздохнув, сказал:
– Я сейчас же отдам распоряжение помочь похоронить павших, вне зависимости, свои это или враги. И дам денег семьям погибших, чтобы они ни в чём не нуждались.
– Вы – очень добрый, и, несомненно, люди будут вспоминать о вас долго, – кивнул Чандра.
– Всё, дело улажено? Пойдём с нами, пировать? – нетерпеливо вопросил Мангал.
Чандра заколебался. С одной стороны, сидеть в мужской компании и чувствовать себя своим, быть связанным со всеми этими воинами и Мангалом, было очень приятно. Настоящее дело, друзья – чего еще желать? С другой… неподвижные, молчаливые фигуры женщин в белых сари, ждущих сати, неудержимо притягивали взгляд дэва. В Сурья-локе повисла тишина, вернувшаяся с дэви: Чхая и девушки с напряжением ждали решения Чандра-дэва.
– Вы идите… я тут останусь, – наконец произнёс Чандра тихо, и олень снова прижался к ногам дэва. Мангал махнул рукой, а Дашаратха на прощание дотронулся до плеча Чандры:
– Я всего лишь царь, дэв. И не мне идти против традиций, – произнёс он, как будто бы извиняясь.
– Смысл обычаев – поддержание связи между прошлым и будущим, а также – в поддержании чистоты общества, – Чандра вгляделся в молодого царя, тот слушал внимательно. – Жертвоприношение дэви Сати имело целью поддержать священное достоинство Господа Шивы, когда её отец оскорбил его, не признавая божеством. Какую же цель имеет жертвоприношение вдов, царь? Разве нерушимость брака и любви как-то оскорбляются тем, что после смерти одного супруга другой остаётся жить?
– Я – только человек, – проговорил Дашаратха печально. – И не знаю ответа на эти вопросы, Чандра-дэв, – с этими словами царь поклонился и отошёл, глубоко задумавшись.
– Ну вот, что это такое, – скривился Индра. – Чандра-дэв опять изменил своё мнение, как это на него похоже, ничего постоянного! А если придётся защищать небесные локи, он что сделает, поплачет?
– Как бы вам, дэврадж, не пришлось просить Чандру об этих слезах, – размеренно отчеканил Шани. Индра открыл было рот, но не смог ничего сказать от возмущения.
– По крайней мере, хоть у кого-то из дэвов есть сердце, – внезапно высказалась Чхая, и Сурья с интересом на неё глянул. Супруга смотрела на него без вызова, но твёрдо – она высказала своё мнение и не собиралась извиняться за это.
Однако Чандра недолго пробыл в одиночестве, пытаясь придумать, что сделать, чтобы женщины не устраивали сати.
– Чандра… – зашептал появившийся откуда ни возьмись Раху. – Тебе жалко этих женщин, да? Я знаю, что надо делать! Давай создадим группу, это будет группа отверженных женщин, и они будут поклоняться своим богам и делать всё, что захотят! Общество их отвергает, изгоняет, так почему они должны соблюдать законы и традиции? Лучше отомстить тем, кто так с ними обходится, а?
Чандра слушал, и на его красивом лице вместо слёз медленно стала проступать хищная улыбка.
– Ой, нет, Чандра, сейчас они с Раху устроят настоящий хаос, – простонал Индра. – Лучше бы уж плакал…
– А ведь Шани только недавно говорил, что вы будете просить Чандру о слезах, – ехидно напомнила Ями.
– А чтобы дело лучше шло, – Раху явно вошёл во вкус, его змеиные глаза блестели, как две небольшие луны. – Надо добавить вот этого… – жестом фокусника демон достал как будто из воздуха чашу. – Сома-раса, устраняет все печали, излечивает боль, делает мысли в голове такими текучими…
Чандра смотрел мимо чаши вдаль – там он заметил Кету, безголового призрака, как будто бы ожидающего сигнала.
– Ты что, предлагаешь напоить женщин и устроить из них секту? – напрямик спросил дэв у Раху. Не ожидавший такого вопроса демон моргнул.
– Пожалуй, нет, – вздохнул Чандра, забирая у опешившего Раху сому. – Не очень хорошо пользоваться их уязвимостью, не находишь? И оставьте уже эти дурацкие попытки отнять мой свет – так у вас всё равно ничего не выйдет. Лучше бы действительно что-то полезное сделали.
– Ладно… ещё встретимся, – буркнул Раху и отступил, прихватив безголового брата, так как его чары больше на Чандру не действовали – в этом месте и времени.
– Риши Вишвамитра, – негромко произнёс Чандра и, будто бы услышав дэва, мудрец вышел из тьмы. Чандра наклонился, чтобы с почтением дотронуться до его стоп, но Вишвамитра не позволил этого.
– Что ты, сынок, ты же дэв – а я просто человек, – ласково проговорил мудрец.
– О риши, вы же всё можете, – снова заливаясь слезами, Чандра сложил ладони в почтительном жесте. – Вы из кшатрия стали брахманом, вы научили мир Гаятри-мантре, вы доставили проклятого нищего в небесные локи!
– Это всё так, сынок, – Вишвамитра погладил Чандру по голове. – Что же я могу сделать для тебя, Сома?
– Вы знаете какую-нибудь мантру, или жертвоприношение, которое вызвало бы на время видения погибших воинов? – вопросил дэв. – Чтобы женщины могли высказать им свою скорбь, а то сейчас она заперта внутри них, как слова и чувства – внутри Кету. И чтобы все остальные тоже их увидели, чтобы не говорили, что смерть всех этих людей – вина их жён. Пусть воины скажут, чтобы их жёны бы жили, рассказывая о том, какие они были, чтобы сохранили память о них в будущих поколениях, чтобы их смерть не оборачивалась ещё бОльшими смертями! Они же погибли ради того, чтобы другие могли жить свободно, в этом смысл их жертвы, правда?
– Хм… интересная задача, – Вишвамитра сверкнул глазами. – Пожалуй, я могу совершить такую ягью. Но нужно будет что-то пожертвовать, сынок.
– Конечно, – улыбнулся Чандра сквозь слёзы. Он протянул мудрецу чашу, а сам приподнялся над землёй, став светящимся и полупрозрачным. Закрыв глаза, дэв перешёл в форму капель, что, словно слезинки – а это они по сути и были – пролились в чашу. Сома для жертвоприношения была готова, и Вишвамитра начал обряд.
– Удивительно, как много можно сделать, «просто поплакав», – заметила Ями, непочтительно передразнивая Индра-дэва.
– Тем не менее, воинское искусство важнее, чем утешение вдовиц и сирот, – не сдавался дэврадж. – Да кто угодно может утешать, а вы найдите того, кто так храбро дерется, как Мангал-дэв! И какая стратегия!
– Стратегия Мангала сильно выиграла от соединения с умом и прохладой Чандры, – внезапно признал Сурья-дэв и снова глубоко задумался, поглядывая время от времени на Чхаю и Ями.
На рассвете, когда видения воинов растворились в занимающейся заре, а погребальные костры догорели, Мангал снова пришёл за Чандрой. Он нашёл лунного дэва сидящим на холме, среди высоких трав, вместе с оленем. Чандра наигрывал на своей флейте нежную и грустную мелодию, которая плыла над полем вчерашнего сражения и взмывала всё выше и выше, унося печаль с собой. На самом поле не было уже страшной ночной картины – оно заросло травой, скрывшей все следы, какие ещё оставались. В это время раздался как будто бы далёкий удар гонга – Третий дом разрешил Чандре уйти.
– Погоди-ка, Чандра, – Мангал нахмурился и встал перед дэвом, Чандра робко поднял на воина глаза. – У тебя ещё есть обязательства. Помнишь, ты обещал помогать мне, пока я нахожусь здесь?
– Но ведь и ты можешь идти дальше, я слышал вчера, как дом…
– Да-да, но есть ещё одно дело, – нетерпеливо перебил Мангал. – Я обещал царю Дашаратхе доставить божественное оружие. Так что пошли к риши Вишвамитре.
– Что, ещё ягья? – простонал Чандра, он выглядел утомлённым. – Нет, я устал уже давать сому, как-нибудь без меня обойдись, Мангал.
– Так и знал, что ты не будешь держать обещание, – Мангал сурово надвинулся на Чандру и схватил его за руку. – Для тебя слишком сложно хоть в чём-то быть постоянным, а? Но это обещание тебе придётся выполнить!
– Отпусти! Мне больно! – Чандра сопротивлялся, пытаясь вырвать свою тонкую руку из железной хватки Мангала. – Не трогай меня! Всё расскажу риши Вишвамитре!
Мангал, не отпуская Чандру, призадумался, что же ему делать – уговоры на дэва явно не действовали, а применять реальную силу было бы чересчур жестоко.
В это время из невидимой двери на холм ступил самый младший из грах.
– Буддх! – несмотря ни на что, Чандра явно был рад видеть сына.
– Тебя только и не хватало, незаконнорожденного, – проворчал Мангал стройному юноше, не отпуская лунного дэва.
– Это дом дел, а не происхождения, – спокойно возразил Буддх. – И как я вижу, у вас какой-то спор с Чандра-дэвом? Возможно, я смогу помочь разрешить ситуацию?
– Ты? – Мангал нехорошо прищурился. – Как может помочь тот, чья мать…
– Ни слова больше, Мангал! – воскликнул Чандра. Буддх же от резких слов Марса дёрнулся, как от пощёчины, но сразу же взял себя в руки и остался спокойным.
– Мы не будем сейчас обсуждать поведение моей матери, – отчеканил юный дэв.
– Тара вовсе не безнравственная женщина, и я это докажу, – отчаянно заявил Чандра. Буддх наконец посмотрел прямо на отца, «давно пора было» – читалось в его взгляде.
– Докажет он… Да ты через пять минут забудешь, что это говорил, – раздражённо бросил Мангал. – Выполнять обещания – не в твоём характере, Чандра. Он обещал мне, – обратился Мангал к Буддху, видимо, сообразив, что вопросы о происхождении юноши сейчас поднимать бесполезно, – что будет помогать мне, пока я нахожусь в этом доме. Я же обещал доставить божественное оружие, а для этого нужно жертвоприношение с сомой, Чандра же упирается. Нарушение обещания – это адхарма, Буддх. Скажи своему отцу, что ему следует выполнить обещание.
– Это обещание было дано под давлением, – возразил Чандра упрямо. – Мангал сказал, что защитит меня от Раху и Кету, моя жизнь находилась в опасности, конечно, я сказал требуемое! Но странно ожидать верности таким обещаниям. Так каждый может заставить другого силой пообещать что угодно.
– Да не было там никакой опасности, – фыркнул Мангал. – Ты что, думаешь, я бы позволил асурам убить тебя на своих глазах и на глазах всей Сурья-локе?
– То есть в любом случае вы бы вмешались, даже если бы Чандра-дэв не давал никакого обещания? – спокойно спросил Буддх.
– Разумеется!
– Зачем тогда вы требовали с него это обещание?
– Потому что знал, что он будет упираться, – нетерпеливо пояснил шиванш. – Не было времени действовать иным путём, а тут представился удобный случай. Чандра же – трус, если напугать, можно получить всё, что угодно.
– А потом удивляешься, почему бы это я хочу уйти, – бросил Чандра, выслушивая речи Мангала.
– Так… – Буддх на минуту задумался, затем глянул на дэвов. – Мангал-дэв, вы получили обещание помощи от Чандра-дэва обманным путём, но он всё равно помогал вам, пока ваше задание дома не было выполнено. Чандра-дэв – хотя вы и дали слово под давлением, и слабость – не адхарма, тем не менее, обещания должны быть выполнены. Поэтому сейчас вы, Мангал-дэв, отпустите Чандра-дэва, сейчас он вам ничего не должен. Но каждый раз, когда Чандра-дэв будет заходить в Третий дом, он будет помогать Мангал-дэву в одном деле. Вы согласны с таким решением?
– Да, – в один голос заявили Мангал и Чандра. Лунный дэв вспомнил, как хорош Мангал в битве, и подумал, что помогать Мангалу не так уж неприятно. Главное – не слишком долго.
– Ты вынес справедливое решение, и поэтому я принимаю его. Но не твоё происхождение, – добавил Мангал, и, пробурчав, что подарит Дашаратхе собственное копьё, быстро удалился.
– Прекрасное решение, – одобрил Буддха Сурья-дэв. Он с явным удовольствием смотрел на ладного юношу, а тот, казалось, чувствовал взгляд Солнца и ничуть не смущался – напротив, расправил плечи. – Мангал получил больше, чем рассчитывал, и для Чандры выполнение обещания не будет таким утомительным.
– К тому же Буддх не дал себя спровоцировать Мангалу, и получил контроль, – добавил Шани.
В этот момент дом позволил Буддху двинуться дальше, и тот уже собрался вступить в дверь, ведущую во Второй дом, когда Чандра его окликнул:
– Буддх, сынок! Погоди… я только…
– Чандра-дэв, – проговорил Буддх отчётливо и холодно, не глядя на отца. – Я могу снести оскорбления, которые касаются меня. Но слушать, как порочат мою мать, Тару, как называют распутной женщиной – совершенно недопустимо. Вы сказали, что очистите её имя. Когда вы это сделаете, тогда я смогу назвать вас своим отцом. А пока – прощайте.
Чандра некоторое время смотрел на место, где только что стоял Буддх, не в силах сдержать рыдания. Затем он медленно побрёл в Четвёртый дом, жалуясь на горькую судьбу молчаливому и сочувствующему спутнику-оленю.
[1] Цари – это кшатрии, воины, их долг – воевать и управлять. Обязанность брахманов – собирать знания и совершать молитвы и ритуалы. Нельзя просто так оставить свой долг, предназначенный по рождению.
[2] Ягья, или яджна – огненное жертвоприношение богам. В жертву, как правило, приносят топлёное масло, но иногда и другие вещи.
[3] Якши – природные духи. Хранители богатств земли и источников.
[4] Сута – возница, он же – панегирист, воспевающий подвиги воинов.
[5] Сати – первая жена Шивы. Отец не был доволен её браком, и устроил большое жертвоприношение, не пригласив Шиву, тем самым оскорбив его. В знак протеста Сати сожгла себя.