Текст книги "Путешествие Чандры (СИ)"

Автор книги: Ольга Белоконь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 47 страниц)

– Как хочешь, дорогой. Мы все смотрим на тебя и другие грахи не отрываясь, – усмехнулся Нарада и исчез под пение имени Нараяны.

– Ну, если ты еще задерживаешься, детка, тогда покушаешь? – Дити улыбнулась и потрепала Чандру по щеке. – Это придаст тебе сил в Мритью-локе.

– Охотно, матушка Дити! И ещё кое-кто нуждается в твоей пище, матушка!

– Знаю, знаю, накормлю всех, – Дити счастливо рассмеялась, Кашьяпа и Адити тоже улыбались, видя жену и сестру такой довольной. – Теперь хватит разговоров, Сома, иди сюда, мой телёночек!

Восходящее Солнце, смотря сверху, могло видеть, как пёстрая корова земли кормит и облизывает пёстрого телёнка.

На рассвете риши Кашьяпа с обоими своими жёнами совершил, как обычно, ритуал поклонения Солнцу. Сома-Чандра тоже был безжалостно разбужен, хотя Дити пыталась протестовать. Даже младенец широко раскрыл свои глазёнки навстречу Солнцу. В этот утренний час было ещё не жарко, но Сурья быстро нагревал землю своими лучами, окрашивая реку в розовато-золотистый цвет. После приветствия Солнца и завтрака Чандра уселся у воды, задумчиво разглядывая играющего с мягкой оленьей мордой младенца.

– Что надумал? – спросил тихо подошедший отец суров и асуров.

– Очень сложно переступить через оскорбление, а тем более – через раны, нанесённые насильственной смертью, – вздохнул дэв. – Но в этом ребёнке – кровь обоих династий. Думаю, могут ли они помириться ради него? Или будут воевать за него, как прежде – за сокровище?

– Войне или миру не нужна причина, но повод – нужен, – ответил Кашьяпа загадочными словами. – Создай нужный повод, и ты увидишь, к чему склоняется их сердце.

– О, благодарю вас, уважаемый риши! Непременно воспользуюсь вашим советом!

– Это чего значит? – шёпотом поинтересовался Каколь у Дхамини.

– Понятия не имею, – ответила девушка. – Давай просто посмотрим, что будет дальше – и всё разъяснится.

– Так ты, говоришь, рассказчик? Истории разные знаешь? – с некоторым пренебрежением спросил царевич, окидывая взглядом маленького человечка в бедной одежде.

– Именно так, ваше высочество, – ещё раз поклонился Пуру. Перед этим он долго морочил голову воинам, посланным на поиски тела врага, так что Мангал, выйдя из себя, сам отправился на поиски. Царевич же остался без его внимания, иэтого-то Пуру и добивался – остаться наедине с ним хотя бы минуту.

– Что ж, заставь забыть меня о времени, рассказчик. Я ожидаю кое-чего, и время тянется сейчас ужасно медленно. Развлеки меня, и получишь награду.

– А не сумеешь – получишь другую награду, тумаками, – вставил один из стражников и все засмеялись.

Царевич был хорош собой, верхнюю губу его только-только украсили тонкие усы, чем он явно гордился.

– Вам понравится история, – заверил Пуру, слишком честно смотря на царевича и его воинов. – Ведь её мне рассказала Луна.

– Как так? – засомневался один из воинов.

– Вот как это было. Луна, как известно, ночное светило, оно все ночи напролет скитается по небесным равнинам, и мало таких мест, куда бы оно не заглянуло. Луна многое видит, и ничто от него не скрыто. Он навевает сны, вот однажды во сне я и увидел эту историю.

– А, это только сон! Ну-ну, рассказывай!

– Кто знает, может какие сны и правдивы. Мудрецы говорят, что вся наша жизнь, и весь мир – это сон великого Брахмы, так почему мой сон хуже? А приснилось мне вот что. Будто бы дева, подобная красоте самой прекрасной из звёзд, спустилась на землю и купалась в круглом озере, что не так далеко отсюда, вон там, прямо за царским дворцом. Её увидел один из смертных, а может, то был небожитель – один из гандхарвов, певцов богов, – увидел и полюбил. И прекрасная дева ответила ему взаимностью.

Царевич пока слушал рассеянно, хотя и насторожился при упоминании озера.

– Вместе они провели несколько счастливых ночей, но однажды дева сказала, что ей пора возвращаться домой, к своим обязанностям. На память о себе она подарила юноше браслет из тонких золотых нитей – точь-в-точь такой, как на вас, ваше высочество, – царевич вздрогнул и глянул на свою правую руку, действительно украшенную таким браслетом.

– Но она ушла не одна – внутри девы уже находился плод их с юношей любви, – продолжил Пуру невинно. – А когда у неё родился ребёнок, он носил знак отца – отметину в виде бабочки, сложившей крылья, на правом бедре…

– А ну, говори, откуда ты это знаешь! – потребовал царевич. Не сдержавшись, он схватил Пуру за одежду и тряс так, будто бы хотел вытрясти душу. – Где сейчас этот ребенок? Отвечай живо!

– В-ваше в-высочество, – пролепетал рассказчик, заикаясь от страха. – Это только сон! Всё, что я рассказал, мне приснилось, честное слово!

– Что там было дальше, в твоём сне, а? – грозно потребовал ответа царевич.

– Дальше дева положила младенца в корзинку и пустила по реке. Корзину прибило к берегу у ашрама, мальчика забрали отшельник и его жёны…

– Где этот ашрам? – царевич еще раз тряхнул Пуру, у того аж зубы клацнули.

– В-во-он в той стороне, ваше высочество, у самого берега… – пролепетал сказитель.

– Пошли, проверим, правдив ли его сон, – обратился царевич к воинам. Те, видя состояние своего командира, поспешно седлали коней. – А ты будешь рядом, – приказал царевич Пуру, тот только низко поклонился.

Через пару часов отряд царевича подъехал к лесному ашраму. Но одновременно к нему подъехал и другой отряд – царевич с удивлением увидел престарелых царя и царицу – своих врагов. Но старый царь поклонился юному царевичу и сказал со слезами на глазах:

– Ты убил нашего сына. Мы с царицей не хотим, чтобы наши подданные умирали из-за нашей вражды. Поэтому, если хочешь, мы уступим тебе наше царство. Но не трогай, умоляю тебя, того, что находится в этой хижине!

– Не трогать чего? – произнес сбитый с толку царевич. – Возможно, в этой хижине находится что-то, что принадлежит мне. Мне нужно только это, а ваше царство – да боги с ним, пусть останется вашим.

– В чём дело? – вмешался в начинающуюся перепалку почтенный седой старец. Он вышел из леса, волоча охапку валежника. С ним находились две его старые жены, седые и сморщенные. Одна несла на голове огромный кувшин воды, другая держала на голове вязанку сучьев, а в руках – завёрнутого младенца.

– Приветствуем, почтенный мудрец, – царевич, царь и царица поклонились отшельнику.

– Мы ищем тут кое-что, каждый – своё, – осторожно сообщил царь.

– Да? И что же здесь – ваше? – спокойно, но не без лукавых искр в глазах поинтересовался отшельник. – У меня бедная хижина, никакого золота, ничего такого. Даже коровы нет. Что бы здесь могло заинтересовать таких важных особ, как вы, царь, и вы, царевич?

– Скажите, почтенный мудрец, чей это ребёнок? Откуда он у вас? – с волнением спросила царица. В отличие от мужчин ей незачем было ходить вокруг да около, опасаясь, что противник сделает неожиданный ход.

– Это наш сын, – спокойно ответил отшельник.

– А вы, почтенный… эээ… не староваты ли для того, чтобы иметь такого юного сына? – осведомился один из воинов как можно более вежливо.

– Кто ведёт праведную жизнь, тому боги даруют детей в любом возрасте, – отрезал отшельник, выпрямляясь для внушительности.

– А кто живёт у реки, тому боги приносят многое по реке, – добавила жена с кувшином.

– Это чудесное создание, я имею в виду младенца, – пояснил отшельник, кинув неодобрительный взгляд на заговорившую без его разрешения жену. – Принесла нам вода, вчера ночью. И я решил вырастить его собственным сыном – мои-то уже выросли, у самих уж дети взрослые. Так что это – мой сын, уважаемые цари и царевичи.

– Покажите его, – потребовал царевич, не очень-то почтительно.

– Прошу вас, покажите его, – тихо стали умолять старый царь с царицей.

– Такое впечатление, вы ни разу младенцев не видали, – буркнул отшельник, но всё же подал знак жене развернуть ребёнка.

И царевич, и царь с царицей застыли. На бедре малыша чётко виден был след, как будто бы бабочка сложила крылья. А на шее висел тот самый амулет, что вчера царица тщетно пыталась передать своему сыну.

– А это что ещё прилило? – с подозрением спросил жену отшельник, разжимая кулачок малыша. Все, и не только на Земле, но и наблюдатели в Сурья-локе ахнули: это был жёлтый сияющий камень, который был проглочен асуром в виде крокодила, и из-за которого и началась вражда двух родов.

Отшельник повертел прекрасный камень, словно не стоящую вниманию безделушку, и собирался уж было бросить на землю, как его остановили крики присутствующих.

– Это он! Наша фамильная реликвия, которую пытались похитить наши враги! – воскликнул царевич.

– Это тот самый злополучный камень! Но он исчез много лет назад! – одновременно вскричали царь и царица.

– А, так эта ваша вещь? Забирайте, нам такое совсем не нужно, – пожал плечами отшельник, протягивая камень в открытой ладони. – Берите, чего медлите? Вы же из-за него поколениями убиваете друг друга!

– Но, мудрец, нам нужно совсем не это, – решился высказаться царь. – Этот малыш – наш внук, сын нашей дочери.

– У вас же только сын, – не сдержал удивления царевич.

– Сейчас объясню. Дело в том, что у нас родилась девочка, но я очень хотел сына. И упросил великого сапта-риши Васиштху сделать девочку мальчиком. Но её женская сущность проявлялась иногда. Это происходило всегда ночью, на растущей Луне. В такие ночи она убегала тайком купаться в круглом озере, что неподалёку от нашего дворца. Мы не всегда могли за ней уследить. А сегодня сказитель, которого царица послала вчера передать амулет нашему сыну, отправившемуся в битву с вами, – царь посмотрел на царевича, который по мере рассказа все больше изменялся в лице, – пришёл с вестью, что наш сын был убит, но перед смертью признался, что в виде девушки родил сына и спустил корзину в реку перед битвой. Наш сын… и дочь хотела, чтобы амулет был передан её сыну, то есть нашему внуку. Что сказитель и сделал. Вот, значит, это наш внук, – закончил царь дрожащим голосом и указал на младенца. – Берите камень, ваше высочество, только оставьте жизнь невинному младенцу!

– Я тоже должен кое в чём признаться, – тихо произнёс царевич. – Некоторое время назад, ночью, на растущей Луне, я пробирался к вашему дворцу, чтобы убить вашего сына. Но в озере купалась прекрасная девушка, и мы полюбили друг друга и встречались тайно по ночам. А потом она сказала, что не сможет больше приходить – у неё есть другие обязательства, семейные. Но, как я понял потом, она была беременна. Видите, след в виде бабочки на бедре малыша? Это – наша фамильная черта, у меня в том же месте точно такой же след. Я – отец ребёнка, потому прошу, уважаемый мудрец, отдайте его мне.

– Вы оба предъявляете права на ребёнка, – сурово загремел старец. – Но именно из-за ваших амбиций и дрязг он оказался у меня. Так что отцом его буду я, и воспитаю по своему разумению. Сами подумайте, как жить человеку, если в истории его семей только кровь и насилие?

– Но наши роды известны не только этим! – хором вскричали и царевич, и царь.

– Давайте не будем делить ребёнка, подобно тому, как пытались делить камень, – тихо проговорила царица. – Может быть, нашим царствам стоит найти путь мира? Чтобы внук и сын гордился своими предками, чтобы ему не пришлось убивать своих родичей только потому, что в давние времена один человек убил другого из-за камня.

Царевич и царь, подумав, согласились с доводами царицы. Начинать новую бойню никому не хотелось, достаточно было уже того, что царевич, сам того не зная, убил свою возлюбленную, мать своего ребёнка.

– А куда прикажете деть камень? – спросил отшельник, когда царевич и царь заверили его, что устроят праздник перед поданными и богами в знак примирения – только тогда он согласился отдать ребёнка.

– Даже не знаю… мне не нужен, – воскликнул царевич, который не знал, стенать ли ему о смерти любимой или радоваться обретению сына.

– Столько из-за него крови пролилось, нам он тоже не нужен, – отказалась от камня и царица, царь только кивком головы подтвердил сказанное его супругой.

– Я бы посоветовал вам построить храм бога Вишну, и пожертвовать этот камень туда, – заметил старец, и на этом и порешили[10].

Улизнувший под конец этого великого примирения Пуру вместе с оленем пробирался через лесную чащу. Он мог бы пожелать перейти в следующий Дом, и дверь бы открылась перед ним, но дэв хотел найти поляну с удивительными цветами, которая, как он знал, была где-то неподалёку. Нарвать цветов – и можно отправляться. Но не успел он сорвать первый цветок, как ветви затрещали и на поляне оказались Раху и Кету. Они, не теряя времени, вцепились в Чандру с двух сторон, олень только испуганно подпрыгнул, но сделать ничего не мог. Внезапно в воздухе возникла и открылась дверь – и все три грахи, а с ними и олень, ввалились на террасу роскошного дворца, совершенно безлюдную.

Хотя не совсем – за зрелищем стал наблюдать Мангал, с интересом шевеля бровями. Тем временем Раху пытался задушить Чандру, пока Кету крепко держал дэва за руки.

– Знаешь, Чандра, это забавно, но я не хочу твоей смерти. Тем более ты – дэв, а эти два – неизвестно что, ни дэвы, ни асуры, и в целом виде были полукровкой сомнительного рода, а теперь, после разделения, даже и непонятно, к какому виду их отнести, – проговорил Мангал задумчиво. Раху только злобно зашипел – он был слишком занят, чтобы отвлекаться на перепалку с Мангалом.

– Я бы, пожалуй, помог бы тебе, Чандра, но есть одно условие. В этом небесном доме ты не будешь действовать против меня, а будешь помогать. Что скажешь, Чандра, согласен?

– Д-да, согласен… – прохрипел Чандра, извиваясь в смертельных объятьях Кету.

– Прекрасно, – удовлетворённо протянул Мангал. Он вытащил меч и принялся колоть им Кету, а затем, когда тот приотпустил Чандру, набросился на Раху. Мангал действовал с такой решимостью и напором, что Раху и Кету вынуждены были отпустить Чандру и уйти.

– Скоро мы встретимся, обещаю, – злобно бросил Раху Мангалу и Чандре перед тем, как исчезнуть.

[1] Ашрам – жилище мудреца. Иногда – один дом, иногда – целая деревня.

[2] Нарака – один из нижних, асурических миров. Крайне неприятное место.

[3] Лакшми – богиня Триады, супруга Вишну Нараяны. Дарует удачу, благополучие, успех в любви. Также именуется Шри (удача, слава).

[4] Брахман – «знающий». Брахманы проводят ритуалы, передают знания священных книг – Вед, советуют власть предержащим, обучают молодёжь высших сословий.

[5] Сапта-риши – семь изначальных, божественных мудрецов. Были не рождены, а сотворены непосредственно Брахмой.

[6] Самадхи – растворение личности в Изначальном Бытие.

[7] Вахана – ездовое животное дэва.

[8] Гурукула – школа. Ученики обычно живут в ней несколько лет, пока не получат все необходимые знания.

[9] Шиванш – частица Шивы. В отличие от ребёнка, шиванш создан Шивой без участия женщины.

[10] Впоследствии камень попал в Англию, о чём повествует роман «Лунный камень» У.Коллинза.

Узел памяти. Шани

– Я собрал вас всех, чтобы объявить о своём решении выдать свою дочь Ями замуж за Чандра-дэва, как только она достигнет подходящего возраста, – заявил Сурья-дэв. Он собрался уже было принимать поздравления, но тут в зале потемнело, и раздалось карканье ворона.

– Шани! Это Шани пришёл! Спасайтесь! – дэвы в волнении стали прятаться за колоннами и прочим, что находилась в зале, лишь бы не попасть под разрушительный взгляд второго сына Сурьи.

– Как ты смеешь нарушать моё собрание? – прогремел Сурья, в гневе вскакивая с места. Чандра, как обычно, замер рядом с троном в почтительной позе, как бы ожидая распоряжений дэвраджа. Но на самом деле он быстро стрелял глазами по сторонам, оценивая обстановку. Чандра замечал малейшее изменение на лицах окружающих.

– Не нарушить собрание, я пришёл извиниться, – Шани, с тёмной кожей и большим посохом вошёл в зал. Ворон, сделав круг, уселся ему на плечо.

– Извиниться? Ты? – Сурья всё ещё не понимал, что происходит.

– Я прошу прощения за то, что выступал против дэвов, обвиняя всех в смерти своей матери, – спокойно сказал Шани. – Получив наставления Махадэва, я понял, что в первую очередь должен исполнять свой долг. Поэтому я прошу у вас, Сурья-дэв, дать мне место в собрании дэвов.

– Какое место? Твоё место – среди асуров, – бросил Сурья раздражённо. – Не ты ли недавно подстрекал их напасть на небесные локи?

– Асуры осмелели, потому что вы с Индра-дэвом перестали действовать согласованно, – возразил Шани. – Но какое-то время я действительно выступал на их стороне, за что прошу прощения.

Сурья хотел было снова сказать что-то резкое, но тут Чандра, сообразивший, куда ветер дует, принялся что-то шептать на ухо своему господину.

– Это другое дело, – произнёс Сурья громко, остывая. Он разжал кулаки и снова сел на свой трон. – Шани, ты можешь остаться в собрании дэвов и в Сурья-локе, если признаешь моё первенство. Ты будешь выполнять мои распоряжения, в этом и будет состоять твой долг. А иначе – уходи.

– Зря вы слушаете советов Чандра-дэва, – Шани покачал головой, впиваясь взглядом в Месяц, так что тот почувствовал себя очень неуютно. – Какой совет может дать тот, кто светит вашим же отражённым светом? Я – дэв, Махадэв меня создал из вашей частицы. Чтобы я мог равно распространять справедливость, точно так же, как вы распространяете свет. И всё же я приму все ваши условия, Сурья-дэв. Но только после того, как вы докажете свою полную беспристрастность.

– Что это значит? – отрывисто бросил Сурья. Чандра с беспокойством смотрел то на отца, то на сына, пытаясь понять, как выгоднее вести себя в такой ситуации. Шани явно бросал вызов, он был опасен, но Месяц не представлял, как можно избавиться от этой опасности.

– Вы, Сурья-дэв, слушаете только одного, не слушаете своих друзей, бросили свою семью, – спокойно произнёс темноликий. – Как же вы можете отдавать хорошие приказы? Как сможете быть справедливым?

– Ты сомневаешься во мне? – Сурья снова сжал кулаки, и ударил по подлокотникам трона так, что искры полетели. – Да как ты смеешь, мальчишка! Что ты знаешь об обязанностях Солнца! Я ещё и дэврадж, а значит, что я провожу границы, и справедливость тоже я назначаю! Что назову справедливым, то и будет!

– В мои обязанности входит назначать каждому цену их поступков, – Шани был невозмутим. – Невзирая на происхождение и положение. Кто совершил поступок – непременно получит его плоды, Сурья-дэв. Плохие или хорошие – зависит от поступка. А вы сейчас сможете ли отличить плохое от хорошего, дэврадж?

– Довольно! – Сурья снова вскочил, весь красный от гнева. – Прежде, чем критиковать меня, попробуй-ка один день исполнять мои обязанности! Попробуй дать миру свет и сознательность! Я, Сурья-дэв, бросаю тебе, Шани, вызов! Утром я не взойду на небо, один день не буду светить. Ты можешь насылать затмения, Шани, теперь попробуй справиться без Солнца. Ты придёшь ко мне, и будешь умолять меня вернуться! Тогда ты примешь все мои условия!

– Согласен, – ответил Шани. – Я принимаю этот вызов. Если я найду способ осветить мир без вас, Сурья-дэв, вы должны будете сложить свою корону дэвраджа.

– Согласен! – зал осветили зловещие красные огни, зажженные Солнцем. Чандре не очень хотелось быть втянутым в противостояние таких могущественных сил, но отступать было уже поздно.

– Можете на меня рассчитывать, Сурья-дэв, – шепнул он своему будущему тестю.

– Чандра, твоя задача – сеять хаос. Ты должен сойти с солнечной колесницы, и устроить буйство океана, – распорядился Сурья. – Чем больше хаоса, чем сильнее страдает мир, тем скорее Шани явится ко мне, тем скорее признает своё бессилие.

– Слушаюсь, Сурья-дэв, – поклонился Месяц. – Позвольте мне позвать ещё кое-кого. Он нужен, чтобы мир окончательно понял, чем он обязан вам.

– Кто это? – Сурья с интересом поднял бровь.

– Это Сварбхану, – мягко сказал Чандра, делая знак. Из-за колонны вышел демон и поклонился Сурье.

– Этот полуасур? – возмутился Сурья. – Чем он может быть полезен? Я не доверяю асурам.

– Но, с другой стороны, я и полудэв, – Раху улыбнулся, глядя прямо в глаза сердитого солнечного дэва. «Я уж было подумал, Чандра, что ты забыл о своём обещании – но ты просто дожидался лучшего времени, чтобы ввести меня в круг дэвов», – думал Раху с удовлетворением. – Сурья-дэв, вы ведь знаете, что Шани – очень опасный, очень сильный. Из-за того, что его мать Чхая совершала аскезу Махадэву, Шани получил особый дар. Чтобы с ним справиться и подчинить своей воли, нужна хитрость.

– И что ты предлагаешь? – Сурья неохотно признал, что Раху был прав – подчинить Шани просто силой ещё никому не удавалось.

– Я покажу всему миру, что мир без вас, без вашего света – такой мир утрачивает разум, – сказал Раху, ядовито усмехаясь. – Я воспользуюсь своими способностями навевать иллюзии, и захвачу в ловушку всех небесных дэвов, включая Индру!

– Это мне нравится, – одобрил Сурья. – Но ты ведь что-то попросишь взамен, не так ли?

– Я хочу всего лишь места в небесном мире, – скромно ответил демон.

– Что? Ты хочешь стать дэвом? – Сурья снова покраснел от гнева. – Раху, да ты спятил! Твоя природа – асурическая, как ты можешь стать одним из нас!

– Сурья-дэв, прошу, не торопитесь, – Чандра снова склонился перед солнечным дэвом, голос звучал умоляюще. – Вы ведь – такой великий, равного вам просто не существует! Вы дали свет мне, вашему Чандре, и я из тусклого стал сияющим и божественным. Ни один дэв во всём мироздании на это не способен! Так почему бы вам не сделать дэвом и Сварбхану? Я не смогу вынести, если все будут говорить, что вы чего-то не можете…

Тут Чандра расстроено вздохнул, готовый заплакать.

– Ты прав, для меня нет ничего невозможного, – согласился Сурья, подумав. – В моей власти сделать демона – дэвом, а дэва – низвергнуть в нижние миры. Сварбхану, если ты докажешь свою полезность, создашь такой хаос, что Шани вынужден будет прийти ко мне на поклон – тогда я сделаю тебя дэвом. Как дэврадж, я имею на это право. В этом – моё тебе обещание.

– Слава Сурья-дэву! – Раху и Чандра, незаметно переглянувшись, поклонились Сурье и отправились в мир, сеять хаос.

– Как холодно! – Каколь, принявший двуногую форму, обхватил себя руками. – Шани, почему Сурья-дэв так опаздывает? Ему уже час как нужно было взойти!

– Сегодня Солнце не взойдёт, – ответил ворону дэв Вишвакарма. Он и гуру Брихаспати, весьма озабоченные, появились ровно в том месте, откуда Шани наблюдал за происходящим в мироздании. Это была парящая в пространстве огромная гора, не принадлежавшая ни одной локе.

– Сурья-дэв, в своём высокомерии, решил доказать, что без его участия мироздание существовать не может, – подтвердил Брихаспати. – Можно сказать, он устроил собственное затмение! И всё для того, чтобы подчинить себе Шани.

– Надо разжечь костёр, а то замёрзнем, – Каколь озабоченно посмотрела на Шани, стоящего неподвижно на вершине горы и вглядывающегося в даль. – Ой, Шани, что происходит с Землёй?

Каколь глянул вниз – и увидел, как, с одной стороны, на Земле растут ледники. Из небольших белых пятнышек они стремительно превращались в огромные белые поля, поглощающие и моря, и зелёную раньше землю. Ледники сливались в один огромный белый щит, стремящийся поглотить всю Землю. Даже на небесах холод всё увеличивался, так что иней стыл на ресницах.

С другой стороны, свободные ещё от льда моря и океаны бушевали в сильнейшем шторме. Огромные волны захлёстывали берег на много йоджан, всё живое бежало.

– С одной стороны – лёд, с другой – вода, – в ужасе прошептал ворон. – Дэв Вишвакарма, гуру Брихаспати, Шани – что творится?

– Это последствия отсутствия Сурья-дэва, – вздохнул Вишвакарма.

– Холод идёт из Чандра-локи, – Шани указал посохом на сияющую полную Луну. – И одновременно с этим начали бушевать океаны.

– Это сила Чандра-дэва, – проговорил Брихаспати весьма озабоченно. – С одной стороны, он даёт прохладу – но без контроля Сурьи она превращается в холод, который замораживает воду, превращая её в снег и лёд, символ покоя. Другая сторона силы Чандры – не покой, но беспокойство. Он взбаламутил воды, и теперь они приносят разрушение. А всё вместе – это катастрофа для мира.

– Надо призвать Чандра-дэва исправить пути, – Шани покрепче ухватил посох и сел на ворона, который уже принял свою птичью форму, и стал достаточно большим, чтобы поднять своего юного темноликого бога.

– Чандра! Перестань! – Каколь, с Шани на спине, пробивался через метель и вьюгу к оплоту Месяца. Чем ближе они подлетали, тем холод становится всё более невыносимым.

– Шани, я так замёрзну на лету, стану сосулькой! – прокричал ворон темноликому дэву.

– Ещё немного, Каколь, постарайся! – крикнул в ответ Шани.

Внезапно в заснеженной мгле возникли сотни тысяч ледяных стрел. Ворон изменил свой полёт так, чтобы они не задели ни его, ни Шани.

– Чандра защищает себя! – Шани встал на спине ворона, вытянул посох вперёд. – Каколь, лети прямо к его дворцу! Об остальном я позабочусь.

С конца посоха Шани сорвались сотни тысяч тёмных стрел. Они столкнулись с ледяными, и все стрелы исчезли – божественные энергии уничтожили друг друга. Ворон отчаянно махал крыльями, пока, наконец, ему не удалось опуститься перед самой лестницей, ведущей во дворец Чандра-дэва.

– Ох, Шани здесь! – Чандра с волнением смотрел на то, как прибывает Шани, с балкона. – Что мне делать? Сталкиваться с ним совсем не хочу…

Вздохнув, Месяц прикрыл глаза, и, изменив форму, стал вспышкой серебристого света. В одно мгновение этот свет переместился с Чандра-локи в иные области мироздания.

– Чандра не хочет битвы, убегает, – Шани вздохнул, останавливаясь перед ступенями. – Нам придётся за ним погоняться, Каколь…

– Шани, беда! – к Шани и ворону снова подошли дэв Вишвакарма и гуру Брихаспати, с ними был запыхавшийся слуга.

– Что-то ещё случилось? – ворону казалось, что хуже ничего и быть не может, но Сурья-дэв, видимо, подготовил множество сюрпризов.

– Я из Индра-локи, – начал слуга по знаку гуру. – Демон Сравбхану напускает иллюзии и захватывает дэвов, заточает их в свою темницу! Даже Индра-дэва заточил! Сварбхану выпускает такой дым, кто его вдохнёт – сходит с ума и оказывается в полной власти демона! Делает всё, что тот говорит! Помогите, иначе вскоре все небеса окажутся во власти Сварбхану!

– Как это возможно? – изумился Каколь.

– Это возможно в отсутствии сил Сурья-дэва, – пояснил мрачно гуру. – Солнце – символ разума, сознания. Если его нет – то и сознание гаснет. А в отсутствии разума место занимают иллюзии – как раз это Сварбхану и умеет очень хорошо.

– Гуру Брихаспати, не могли бы вы укротить демона, пока я гоняюсь за Чандрой? – вздохнул Шани.

– Я могу попробовать, но… – дэвгуру покачал головой. – Шани, без Сурья-дэва, даже если Сварбхану и Чандра окажутся под нашим контролем, мир будет продолжать разрушаться. Солнце – источник жизни, без его света ничего не получится.

– Сынок, может быть ты… оставишь свою гордость, и ради спасения мира поклонишься Сурья-дэву, признаешь его власть? – дэв Вишвакарма умоляюще сложил ладони.

– Дело не в моей гордости, – Шани покачал головой. – Творение – это равновесие различных сил. Если дать какой-то одной силе управлять всем, то разрушение неизбежно.

– Может, тогда обратимся к Триаде? – предложил Каколь. – Они-то точно не допустят гибели мира!

– Мы должны сами, своими усилиями доказать, что способны преодолевать трудности, – ответил Шани спокойно. – Мы должны показать Сурья-дэву, что и без него во вселенной могут существовать солнечные энергии.

– Но как это сделать? – вопросил Каколь упавшим голосом. Проблема казалось настолько трудной, что даже божественный архитектор и дэвгуру не знали решения.

– Гуру Брихаспати, дэв Вишвакарма, как вообще появился Сурья-дэв, кто он по сути? – наконец вопросил Шани после долгого раздумья. – Я знаю, что Сурья – сын риши Кашьяпы, сына Брахма-дэва, и дэви Адити. Но откуда взялась его сила?

– Хороший вопрос, – кинул дэвгуру. – Знаешь ли ты, что при рождении Сурья был назван Мартанда, потому что был он тёмным и неподвижным, лишённым жизни. Его родители взмолились Триаде, и они даровали Мартанду свет и жизнь, дав часть великого вселенского огня. С тех пор его зовут Сурья.

– Великий вселенский огонь… – Шани с интересом посмотрел на гуру. – Есть ли у него имя и образ для почитания?

– Шани, что ты делаешь, нам надо решать проблемы, а не заниматься выяснением родословной Сурья-дэва, – простонал Каколь, но Шани только слегка улыбнулся.

– Есть, Триада назвала этот огонь Савитар, – улыбнулся гуру. Он, кажется, понял, куда клонит Шани.

– Как в Гаятри-мантре[1]? – изумился Каколь.

– О, я всё понял, – Шани с почтением поклонился дэвгуру. – Чтобы сломить гордыню Сурья-дэва, мнящего себя незаменимым, мы обратимся к изначальной божественной силе вселенского огня, Савитару. И, чтобы наше поклонение было успешным, попросим сначала благословения у Махадэва.

Дэв Вишвакарма и гуру Брихаспати, переглянувшись, улыбнулись и подтвердили своё согласие. Каколь принял свою двуногую форму. Все вместе поспешили во дворец Чандры, который он оставил, испугавшись Шани. Там они нашли шивлингам, сделанный из лунного камня огромных размеров. Вчетвером они вознесли молитвы Махадэву. Каколь от усердия даже зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, как Шани с улыбкой поднимает что-то с пола. Когда все взоры обратились к нему, Шани раскрыл ладонь: на ней лежала рудракша – высушенный плод особого дерева, который используют в почитании Махадэва, один из главных Его символов.

– Мы получили благословение, благодарю, Махадэв, – Шани поклонился лингаму. – Используя эту рудракшу, мы вернём Солнце на небо! Идёмте!

– Сангья, выгляни из дворца – что делается в мире? – Сурья-дэв находился в своих покоях. Он никому не открывал дверь, напротив, поставил стражей, чтобы его не беспокоили. Ни один луч света не должен был прорваться в мир, пока Шани не склонит головы перед ним, повелителем света. Даже со своей супругой солнечный дэв говорил через закрытые двери.

Сангья, вздохнув, вышла на балкон и окинула взглядом кружащиеся миры – и небесные, и Мритью-локу.

– Снаружи темно, – сообщила Сангья через некоторое время. – И очень холодно! Нет, погодите – не совсем темно, Чандра-дэв светит своим обычным светом.

– Это я дал ему свет, – заметил Сурья из-за двери. – Что ещё?

– Мритью-лока не в порядке – с одной стороны, на ней много льда и снега, с другой – огромные волны атакую берег, – продолжила Сангья. – Ой, я боюсь, как бы метель и шторм не разразились бы и в небесных локах! И небесные локи… с ними что-то не так, свами! Ох, я вижу, как какой-то демон ведёт дэвов в темницу, и они все послушно за ним следуют, хоть и не связаны!

– Отлично, отлично, – Сурья потёр руки. – Хорошая работа, Чандра-дэв, Сварбхану! Сангья, зайди внутрь, закрой все окна и двери, нас весь этот хаос не должен коснуться. Но теперь уже скоро Шани вынужден будет прийти ко мне на поклон!