Текст книги "Путешествие Чандры (СИ)"

Автор книги: Ольга Белоконь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 47 страниц)

– Буду ждать, – усмехнулась Чандрая. Особый взгляд она бросила на юношу, который явно не чувствовал себя в этой компании уверенно. Юноша был слишком хорош собой и утончён, чтобы быть разбойником. Он отвёл глаза, в то время как остальные рассматривали Чандраю жадными взглядами. – Но лучше бы вам провести эту ночь спокойно.

Шайка воров отправилась своей дорогой, а Чандра, утомившись ролью смертного, отправился провести остаток ночи на небе, за своими обязанностями дэва.

Лунный дэв снова принял свой сияющий облик и задумчиво бродил по небесным равнинам, наигрывая на своей флейте. К нему, привлечённые нежными звуками и светом, собирались многие существа – от маленьких, едва заметных глазу насекомых, до смирных коров, жующих свою жвачку.

Вдруг вдали раздался мощный топот, так что Чандра даже опустил флейту. Какие-то большое существо приближалось к дэву, а другие существа, почувствовав его приближение по содроганию земли и неба, предпочли скрыться. Только олень, хотя ему и было страшно, не покидал своего дэва.

Когда топот приблизился, образовалось нечто вроде землетрясения: всё раскачивалось и гудело. Услышав сначала ржание, а затем увидев над собой огненные глаза и горячее дыхание, вместе с пламенем исходящее изо рта существа, Чандра догадался, кто отозвался на его флейту.

– Уччайшравас! – Чандра без страха, но с великим почтением приветствовал огромного коня. – Великий конь, добытый из Океана при пахтании! Ты принадлежишь дэвраджу Индре, но никто не может ездить на тебе. Что привело тебя сюда, о несравненный?

Конь фыркнул и остановился совсем близко, обнюхивая макушку лунного дэва. Чандра было забеспокоился, что своим огненным дыханием конь опалит ему волосы, но решил не думать об этом из уважения к океанскому сокровищу. Конь действительно умерил жар своего дыхания. Рассмотрев Уччайшраваса внимательно, Чандра обратил внимание на то, что конь выглядит неухоженным: грива и хвост спутались, бока впали, и дышал конь часто и тяжело.

– Ох как давно, должно быть, тебя не касались руки слуг дэвраджа, – покачал головой дэв. – Позволь мне, дорогой друг, привести тебя в порядок? А ты пока расскажешь, что с тобой произошло, отчего ты в таком состоянии. Хорошо? Мы ведь вышли из Океана при одном пахтании, так что ты – как брат мне!

На такую логику конь возразить ничего не смог и позволил Чандре вытащить гребень. Пока дэв осторожно распутывал хвост и гриву, вычесывал из них репьи да колючки, Уччайшравас рассказал свою печаль.

– Ты знаешь, Чандра, что при распределении сокровищ Океана я достался асурам. Царь Бали любил меня, но не смог объездить. Затем его победил Индра-дэв и забрал меня в свою локу. Но и ему я не подставил спину, да и Индра больше любит своего слона Айравату. Гордый, ходил я там, где хотел, и думал – не найдётся седока, чтобы смог усидеть на моей спине! Но однажды, гуляя по небесным равнинам, услышал я топот копыт и моего слуха коснулось ржание – мощное, но и нежное одновременно. То были кони Сурья-дэва, влекущие его огненно-сияющую колесницу от восхода до заката. И среди них была Она! Кобылица несравненной красоты, не знающая другого коня! Её зовут Саранью…

– Что же, она не захотела встретиться с тобой? – взволнованно спросил Чандра, который расчесал хвост и приступил к гриве коня.

– Я не знаю, – вздохнул Уччайшравас. – Мы не можем увидеться и поговорить. Ведь днём моя возлюбленная возит колесницу Солнца, а ночами отдыхает в конюшне, и о ней заботятся слуги Сурьи. Никого не допускают в эти конюшни! Так я потерял покой. Много дней и ночей я скитаюсь, но так и не могу утолить тоску моего сердца.

– Какая мука – быть в разлуке с возлюбленной, – горячо посочувствовал Чандра. – Но, может быть, я смогу помочь вашему горю…

– Если ты поможешь нам с Саранью, я тебя отблагодарю, – конь с надеждой посмотрел на дэва и чуть не опалил его своим горячим дыханием.

– Они точно друг другу подходят – одна огненная, как жар самого Солнца, а внутри второго как будто пылает огромный костёр, – пробормотал Чандра.

Он оставил коня в компании оленя, а сам направился в сторону небесных конюшен Сурьи.

– Вы позволите Чандре украсть вашу лошадь, Сурья-дэв? – злорадно осведомился Индра-дэв.

– Я не собираюсь вмешиваться, что бы там ни происходило, – усмехнулся Солнце. Яма, глядя на отца, собирался было что-то сказать, но передумал и пожал плечами.

Все кони Сурьи спокойно стояли в стойлах и мирно спали, готовясь к следующему дню. Только одна кобылица не спала, всё вздыхала, да печально смотрела на Луну.

– Должно быть, ты – Саранью, лучшая кобылица Сурья-дэва, – Чандра не стал тратить время, объясняя слугам Солнца, что ему надо ночью в конюшне, а попросту просочился через щёлочки в крыше, пропускающие лунный свет.

– Да, меня звать Саранью, Чандра-дэв, – вежливо отозвалась кобылица. – Но какая нужда тебе в этом?

– Я пришёл не от себя, – улыбнулся дэв. – Сегодня я – всего лишь скромный посланник. Кто-то, чьи глаза так зорки, что смогли различить тебя в блеске Солнца, хочет встретиться с тобой, царица среди кобылиц!

– О ком это ты говоришь, Месяц? – Саранью, смущаясь, прикрыла свои прекрасные глаза длинными ресницами. – Разве что одному коню в мире доступно видеть сквозь сияние Сурья-дэва…

– Этот конь обладает всеми достоинствами, – заверил Чандра Саранью. – Он красив, быстр, подобно мысли, силён, как тысяча слонов, удар его копыта вызывает молнию! Поистине он величественен, и потому зовётся царём среди коней. Но, увидев тебя, о прекрасная, этот царь потерял покой, не ест, не спит, всё вздыхает о тебе, божественная! Неужели ты дашь погибнуть такому замечательному коню, дэви кобылиц?

– Сложно отказать тому, кто наделён такими достоинствами, – ответила Саранью несмело. – И к тому же дурно поступает та, что даёт влюблённому в неё зачахнуть. Но ты, Месяц, не назвал имя этого коня, что вздыхает обо мне.

– Его зовут Уччайшравас, вострящий уши конь Индры, добытый в бою у асуров. Те же, в свою очередь, взяли этого коня как свою долю сокровищ, добытых при пахтании Океана.

– Признаться, мне давно нравится этот конь, – вздохнула Саранью, а Чандра подумал, что не ошибся. – Но как же мне встретиться с ним? Я ведь служу Сурья-дэву и не могу его подвести – кони без меня не смогут везти ту колесницу…

– Препятствие только в этом? Скажи, лотосоокая, если я найду тебе замену, пока ты будешь гулять со своим возлюбленным и плодить жеребят, если кто-то будет заменять тебя так, что колесница не потеряет в скорости?

– Тогда, конечно, я встречусь с Уччайшравасом и буду с ним, если он этого хочет, – застенчиво ответила огненная лошадь.

– Не сомневайся, очень хочет, – заверил четвероногую девушку лунный дэв.

Пообещав вскоре вернуться, Чандра покинул конюшни Сурьи тем же путём – через крышу. Достав флейту, лунный дэв, поигрывая на ней, внимательно оглядел всю землю – всё, что попадало в свет его лучей. Наконец, найдя то, что ему было нужно, он заиграл тихую, очень сладкую мелодию, и спустился в самую Мритью-локу.

– Приветствуем Чандра-дэва, – близнецы Ашвины недоумевали, зачем бы Чандре навещать их сейчас, но вежливо приветствовали лунного дэва.

– Всегда-то вы заняты, а ведь сейчас – время, когда целебные травы не собирают, – заметил Чандра, оглядев домик Ашвинов, весь увешанный пучками трав, уставленным горшками с какими-то зельями и отварами. Вот и сейчас на огне булькало какое-то неаппетитное на вид варево.

– Но мы можем готовить из них лекарства, – улыбнулся первый Ашвин.

– Люди болеют всегда, а не только на растущей Луне, – буркнул второй.

– Не обижайтесь, я же знаю, как важна ваша работа, – Чандра умоляюще посмотрел на близнецов. – Но ваша помощь нужна ещё в одном важном деле.

– Рассказывайте, – хором попросили близнецы.

– Царь коней Уччайшравас влюбился в кобылицу Сурья-дэва Саранью, – напрямую приступил к делу лунный дэв. – И она очень не против ответить ему. Но вот проблема: кто же будет возить колесницу Сурьи, если Саранью будет с Уччайшравасом?

– Хмм, сложная задача, – близнецы переглянулись. Они уже начали понимать, зачем пришёл Чандра.

– Вы – дети Солнца и дэви Сангьи в образе коней, – взволнованно продолжил Чандра. – Вы можете принять форму коней, и ваша солнечная природа не даст вам обжечься под жаром Сурья-дэва. Вы вообще единственные, кто может это сделать. Пожалуйста, дайте влюблённым коням соединиться, хотя бы на время! Вы можете просить у меня любое благословение, если сделаете это!

– А кто же будет выполнять наши обязанности, пока мы будем возить колесницу Сурьи? – вопросил второй близнец, обладающий более горячим нравом, чем первый, рассудительный. – Знаете, сколько на Земле работы для нас?

– Знаю, знаю, – поспешно заверил Чандра. – Но, пока вы будете возить Сурья-дэва, я смогу позаботиться о больных! Я же знаю все растения, их свойства, я питаю их своей сома-расой, и даже сам спущусь на Землю, чтобы вырасти травой-сомой, излечивающей все человеческие хвори…

– Хоть вы и непостоянны по природе, Чандра-дэв, – улыбнулся первый близнец, – и во время убывающей Луны не сможете расти травой-сомой, но зато во время прибывания света, и особенно в полнолуние, вы так щедры, что того, что вырастет, должно хватить и на тёмную половину месяца. Как, брат, выполним просьбу Месяца, побегаем конями в колеснице отца?

– Вроде бы от этого вреда не будет, – сказал второй близнец, обдумав предложение. – Хорошо, Чандра-дэв, мы согласны.

– Прекрасно! Большое спасибо вам обоим! – обрадовался Чандра.

Ашвины тут же превратились в двух больших белых коней. Казалось, через их шкуры прорывается сияние. Кони степенно последовали за Чандрой, снова взявшему флейту.

Увидя таких коней, слуги Сурьи решили, что это два коня Солнца каким-то образом выбрались из конюшен, и бросились ловить их. Пока Ашвины, забавляясь, играли в догонялки, Чандра потихоньку отворил ворота и вывел Саранью.

– Благодарю тебя, – наклонил голову царь среди коней, когда лунный дэв привёл кобылицу. – Возьми волос из моего хвоста, и, когда я тебе понадоблюсь, сожги его.

Чандра долго смотрел, как два прекрасных существа играют друг с другом, нежно касаясь мордами. Наконец, настало время рассвета, и Луне пора было зайти за горизонт. Чандра в последний раз глянул на счастливую конскую пару – в глазах его блестели слёзы.

– Неужели мне никогда не придётся испытать счастье быть рядом с любимой? – тихо спросил он у оленя. – Это проклятье Тары, плод поступков, работа Шани – это навсегда? Ох, а он ещё спрашивает, почему я хочу избавиться от его жестокого вакра-взгляда…

Сурья, взойдя на небо, снова увидел внизу, в далёкой Мритью-локе, пастушка Пуру, переодетого девицей Чандраей, пробирающегося сонными улицами города снова во дворец махараджа.

Чандрая едва успела прикорнуть у бассейна, как суета слуг разбудила её.

– Что случилось, чего вы так все носитесь? – спросила девица, сонно зевая и потягиваясь. Олень тоже поднял рогатую голову.

– Ой, так много случилось! – всплеснула руками молодая служанка, но задержалась, быстро пересказать новости гостье. – Перед самым рассветом, в самый глухой час, стражи дворца обнаружили подкоп – это воры пытались украсть корону нашего царя! Схватили всю шайку, говорят, их главарь – тот самый Варгун, которого царь отпустил, испытать его искусство. После утреннего поклонения слуги, как обычно, занялись приготовлениями дворца к дню – и обнаружили в тронном зале самого царя! Он сидел на троне, и не мигая смотрел вперёд, никого не видел! Слуги переполошились, решили, что на царя навели порчу. Позвали лекарей – те только руками разводят. А птица золотая молчит…

– Вот как! Кто же теперь будет управлять царством, пока махарадж не поправится? – лениво поинтересовалась Чандрая.

– Совет министров, а самый главный там – главный министр, как он скажет, так и будет, – ответила девушка и побежала по своим делам.

Чандрая же, усмехнувшись, поднялась, и, поманя оленя за собой, отправилась в зал собраний.

Министры уже собирались, и, вопреки обычной сдержанности, взволнованно переговаривались, не дожидаясь объявления начала собрания. Чандрая, прихватив поднос с кувшином и кубками для воды, обходила министров, которые её едва замечали. Все шумели, волновались и пытались понять, надолго ли затянется болезнь царя и что теперь делать. Последним в зал вошёл главный министр. Он уселся на своё место, оглядел собравшихся и поднял руку, призывая к молчанию. В зале постепенно установилась тишина.

Глашатай объявил начало собрания и ударил в гонг.

– Давайте сначала выслушаем лекарей, – предложил главный министр, и все согласились.

Позвали лекарей. Главный их них сообщил, что царь ни на что не реагирует, хотя дышит. Чем вызвано это состояние, сказать наверняка затруднительно. Однако лекари полагают, что это не колдовская порча, а болезнь, которая развивалась постепенно. Всем известно, насколько странно царь вёл себя в последнее время – он верил только механической птице, держался нелюдимо, и избегал любого общества.

Сколько такое состояние продлится – лекари сказать не могли, как не могли и назвать точное лечение.

– Мы делаем всё, что в наших силах, – заявили они.

С тем лекарей и отпустили.

– Теперь давайте выслушаем самых мудрых людей нашего царства – брахманов, – предложил главный министр, и слова его звучали, как приказ, а не просьба. И снова все согласились.

Теперь в зал пригласили брахманов. Мудрецы в жёлтых и оранжевых одеждах степенно шевелили бородами.

Вперёд выступил главный астролог царства.

– Мы считаем, расположение планет указывает, что нужно провести большую ягью Ашвинам – дэвам, врачующим смертных, – объявил он. – Но есть затруднение. Ашвины куда-то делись, и на всём небесном своде мы не можем их отыскать. А значит, и ягья бесполезна.

– Это большая беда, – нахмурился главный министр. – Но вы, мудрые люди, сможете найти её решение, так ведь?

– Ради блага царя и царства мы постараемся найти решение, господин, – брахманы с достоинством покинули зал собраний.

– Пока царь жив, мы не должны терять надежды, – заявил главный министр, хотя мысли его блуждали где-то ещё. Он внимательно вглядывался в лица и позы собравшихся, подмечая каждый жест, каждое мимолетное выражение. На лицах сотоварищей-министров этот опытный царедворец видел растерянность, неуверенность, жадность и страх. Одно лицо выделялось – то был его давний соперник, дальний родич царя, генерал Читрасена. Сейчас он один сидел спокойно, и на его лице было выражение мрачной решимости. Внезапно Читрасена встал, и все от неожиданности замолчали.

– Не буду ходить вокруг да около, а заявлю напрямик, – генерал рубанул рукой воздух, как саблей – чью-то голову. – Махарадж давно не был способен управлять царством. Какая-то птица, показывающая на злоумышленников? Бросьте, мы даже не знаем, точно ли её сделал небесный мастер, или же то был асур, враг людей. Может, махарадж когда-то и выздоровеет, а если нет? Ведь у него нет наследника. Я – не только его родственник, но и воин. А этому царству нужна твёрдая рука.

– Что же, Читрасена, вы себя предлагаете в цари? – прищурился главный министр.

– А почему бы и нет? Вы возражаете?

– Недопустимо! – тут же воскликнул главный министр. – Нам надлежит управлять царством всем вместе, пока жив царь! И только после его кончины выбрать нового царя!

– Все эти советы – только трата времени. Воспользовавшись ослаблением власти, соседние царства тут же нападут на нас и разорят страну. Кто хочет, чтобы царство стало сильным, чтобы в нём был порядок, – выскажитесь за меня!

Поднялся невообразимый шум. Все повскакали со своих мест и закричали, выражая совё мнение. Чандрая заметила, что позади высоких спинок сидений министров мелькают не только слуги – знакомое лицо Мангала показалось там. Мангала, частицы Шивы, возбуждающего раздоры везде, где бы он ни появился. Подруга ганики нахмурилась, но тут же встала позади главного министра и быстро зашептала ему:

– Положение не в вашу пользу. Посмотрите – генерал явно берёт верх, министры вот-вот объявят его новым царём. А вы ему не нужны. Вспомните: ведь в темнице находится племянник царя – его ближайший родственник, брошенный туда без каких-либо доказательств.

Главный министр, услышав это, встал и поднял руку, как в начале собрания. В силу привычки и от того, что от всей фигуры министра веяло уверенностью и непоколебимым спокойствием, собрание замолчало.

– Успокойтесь! Выход есть. У царя есть племянник, которому он и хотел передать царство. По причине болезни, которая, как недавно сказали лекари, развивалась некоторое время, царь бросил своего любимого племянника в тюрьму. Все мы знаем его как честного и доброго юношу и не верим, что он злоумышлял что-то плохое против царя. Давайте же освободим его и сделаем временным царём. Если царь придёт в себя, то сам решит, как поступить – требовать царство обратно или жить с почётом, не претендуя на трон. Если же не придёт – по его смерти мы коронуем его племянника как полноправного царя.

– А ведь верно! Хорошее решение!

Читрасена, видя, что большинство уже перешло на сторону главного министра, нахмурился, но потом пожал плечами:

– Ладно, не стоит ослаблять царство спорами о троне между претендентами. Пусть племянник будет нашим временным царём.

Но Чандрая заметила, что глаза генерала смотрели недобро и вовсе не мирно.

– Читрасена притворяется, что его устраивает племянник на троне, – снова зашептала девушка главному министру. – Но на самом деле он злится и хочет на трон сам. Здесь он ничего не говорит, потому что видит, что положение не в его пользу, но стоит ему прийти в войска…

– Генерал Читрасена, – окликнул главный министр воина. – Прошу вас, выполните священную обязанность: освободите царевича, расскажите ему, что случилось, приведите его сюда в целости и сохранности! Обещайте мне, что приведёте его немедленно!

– Хорошо, обещаю, – неохотно проговорил генерал. Он понял, что его ловят, но тут же встал и вышел, собрав несколько стражников. Чандрая потихоньку присоединилась к процессии. Среди стражей она заметила лицо Мангала, тот тоже видел Чандраю, но оба сделали вид, что не узнали друг друга.

Генерал велел отомкнуть темницу и сообщил бледному юноше, с которого тут же сняли цепи, о происшедшем. Юноша побледнел ещё больше, хотя это казалось невозможным.

– Где он? Где дядя? – взволнованно спросил он. – Отведите меня к нему, пожалуйста!

Читрасена нахмурился.

– Сначала надо решить вопрос о власти, – сухо заявил он.

– Неужели вопрос власти настолько важен, что вы не дадите мне увидеть моего бедного дядю, хоть на минуточку? – воскликнул юноша. – Может быть, увидя меня, он как-то придёт в себя…

– Хм, это мысль, – одобрил генерал. – Тогда и вопрос власти отпадёт сам собой. Что ж, пошли.

– И освободите, пожалуйста Бодха – это мой друг, и он ни в чем не виноват, – решительно заявил царевич. Чандрая сразу узнал молодого человека – это был, конечно, Буддх, в образе смертного, как и они с Мангалом.

По знаку генерала Бодха тоже освободили, и он занял место справа от царевича.

По дороге к царю Чандра украдкой кидал взгляды на сына – какую позицию тот займёт в этой игре, какую роль сыграет? Но Буддх, разумеется, делал вид, что не узнаёт ни Чандру, ни Мангала.

Вокруг царя уже собрались все пять цариц. Они были расстроены и лили слёзы – царь же лежал неподвижно в кровати, смотря как бы сквозь окружающих. Но, при виде освобождённого царевича, все пять женщин устремились к нему, сильно обрадовавшись.

– Дядя, дядя! Вы меня слышите? Вспомните, я вас называл папой, сидел на ваших коленях… – взывал царевич к царю, но безуспешно. Наконец, поняв, что до царя не достучаться, царевич вздохнул и направился в тронный зал, в сопровождении Читрасены и четырёх цариц, которые ни за что бы не пропустили объявление своего любимца временным царём.

У постели больного осталась только младшая царица, Абхилаша. Оглянувшись вокруг, она заметила, что осталась одна – Чандрая с оленем спрятались за занавесью. Тогда Абхилаша схватила корону, лежавшую здесь же, быстро набросила на неё свисающий конец своего одеяния и быстро побежала в свои покои.

– Она всё ещё хочет предотвратить казнь невиновного, – тихо сказала Чандрая оленю, тот кивнул понимающе.

В зале собраний меж тем под приветственные крики собравшиеся министры объявили царевича Нанду временным царём, до выздоровления или смерти махараджа. Брахманы тут же назвали благоприятное время для церемонии – на рассвете следующего дня. Глашатаи понесли весть всему народу, чем сильно его обрадовали. Как уже убедилась Чандрая ночью, народ любил молодого царевича и с восторгом встретил весть о том что он освобождён и завтра же коронуется.

После этого торжественно объявления Нанду попросил остаться наедине с главным министром и генералом. При этом был и Бодх, как официальный друг царя, и Мангал, изображающий стражника при Читрасене, и Чандра, в виде Чандраи прислуживающая пожилому министру.

– Я понимаю, что положение сложное, – серьезно сказал юноша, и Чандра уловил в его речи интонации Буддха – эти слова и мысли царевичу подсказал явно он. – Царь болен и неизвестно, когда поправится. Враги ждут от нас слабости, и значит, надо показать, что мы владеем ситуацией. Главный министр, с какими странами мы торгуем? Генерал, какие страны доставили нам военные неприятности?

Выслушав внимательно обоих, Нанду распорядился, с какими странами следует усилить торговлю и возобновить союзы.

– А вот царство Кирата постоянно воюет, генерал, сможете ли вы подготовить армию к походу на него и в какой срок?

– Конечно, смогу, мой царь, – глаза Читрасены радостно загорелись – война с Киратой обещала быть славной и принести много добычи. – Думаю, мне понадобится две недели.

– Тогда не мешкайте и отправляйтесь в поход, – распорядился царь.

– Но… царь, разве не следует иметь какую-то вескую причину для войны? – произнёс главный министр мысль, подсказанную Чандраей. – Война без причины – это плохая дурная слава у соседей, нам начнут не доверять.

– Это не беда, – быстро ответил генерал, и Чандра увидел, что эти слова ему подсказал не Мангал. В зал тихо прокрался змей – это был излюбленный образ Раху в Мритью-локе. – Я сделаю так, что все решат, что война справедлива, царь.

– Хорошо, действуйте, – кивнул юный царь, и Чандра с ужасом увидел, как змей переполз к Буддху и устроился у него на плече. Юноша ничуть не возражал – напротив, внимательно слушал змея, касавшегося его лица раздвоенным языком.

– Как будет угодно царю, – пробормотал главный министр, опуская глаза.

– Славно всё решили, – Раху довольно усмехался, приняв более человекоподобный облик тайного шпиона.

– Славно? Провоцировать войну, смерть людей? – от возмущения Чандра даже топнул ногой, он так и был в образе Пуру-Чандраи.

– А что такого? Война – дело мужчин, – спокойно заметил Мангал. – На войне люди показывают свою доблесть и лучшие качества. Дружба на войне – самая крепкая и проверенная. Ты же любишь отношения, Чандра? Война создаёт их.

– Но и разрушает многое. На войне люди становятся чёрствыми и затем, в мирной жизни, так и не оттаивают, – возразил лунный дэв. – Буддх, ты согласен со мной?

– Я думаю, – медленно произнёс Буддх, – что отвлечь генерала войной – неплохо. Тогда он перестанет думать о троне, хотя бы на какое-то время. А дальше царь укрепит свою власть в войсках и генералу придётся смириться.

– Да, и чтобы укрепить свою власть, молодому царю придётся продемонстрировать своё мужество, и я научу его, как, – сверкнул глазами Мангал.

– Вы трое все заодно! Как это возможно? – изумился Чандра. – Буддх, зачем ты слушаешь Раху?

– Почему бы мне не слушать друга Чандра-дэва? – с вызовом произнёс юноша. – Вы же сами столько лет привечали его в своём доме.

– Но… – растерялся лунный дэв.

– Я научу Буддха быть мужчиной, чего он не научится у своего как бы отца, – усмехнулся Мангал. – Пойдём, Буддх, у нас куча дел. Раху, ты ступай делать своё дело.

Чандра растерянно проводил взглядом Буддха, удаляющегося вместе с Мангалом. Раху снова стал змеем и уполз. Лунный дэв был совершенно растерян и не знал, что бы сказать сыну, чтобы тот вышел из-под влияния этих двоих.

– Когда-то мне казалось правильным то, что говорит Раху, а теперь так трудно видеть его рядом с Буддхом, – пожаловался Чандра оленю, сочувственно смотревшему большими влажными глазами. – Но мне не кажется правильным развязывать войну, чтобы решить внутренние разлады. Война – жестокое дело и предпринимается по необходимости, чтобы защитить тех, кто не может защитить себя сам…

Рассудив таким образом, лунный дэв вздохнул, но заставил себя заняться делом. Чандрая направилась теперь к дому генерала Читрасены. Время близилось к полудню, жена генерала, женщина немолодая, но всё еще красивая, успела переделать кучу дел и сидела во внутреннем дворе, у бассейна, поджидая своего супруга. Она оглянулась на звон браслетов и улыбнулась, увидя красивую девушку.

– Я Чандрая, подруга известной ганики, госпожа, – почтительно приветствовала хозяйку дома Чандрая. – Развлекала цариц, но сейчас им не до развлечений. Может быть, вам нужно чем-то услужить? Могу рассказать историю, пока вы дожидаетесь своего супруга.

– Да, время в ожидании тянется очень медленно, – согласилась госпожа. – Расскажи мне, Чандрая, подробно, всё, что случилось в это утро во дворце. Я уже слышала кое-что, но слишком уж мало и отрывочно.

– Позвольте, пока рассказываю, причесать вас, – госпожа кивнула, и Чандрая, достав серебряный гребень, начала причёсывать женщину, одновременно рассказывая очень подробно происшествия во дворце, начиная со вчерашнего вечера. По волосам жены генерала от гребня шли серебристые волны, женщину стало клонить в сон, и она сама не заметила, как крепко уснула. Чандрая аккуратно подняла её и, с помощью оленя, устроила в беседке неподалёку. Сама же приняла облик хозяйки дома.

Едва новая хозяйка заняла место у бассейна, как пришёл сам генерал, тут же собравшийся уходить.

– Я пришёл только для того, чтобы сказать тебе, что отправляюсь в поход, – заявил он супруге.

– Присядь ненадолго, – взмолилась женщина. – Ведь сейчас так жарко – все отдыхают, никто не едет никуда в это время. Побудь со мной немного перед отъездом, я ведь твоя супруга, вторая половинка, и храню в памяти каждую минуту, что мы провели вместе.

– Хорошо, дорогая, пожалуй, не будет вреда походу от того, что я проведу с тобой час, – улыбнулся Читрасена и присел рядом с супругой. Слуги принесли воду с соком фруктов, и женщина сама подала питьё генералу. Он заметил, что в этот раз напиток удивительно холодный – что было приятно в такое жаркое время.

– Скажи, дорогой, для чего нужна эта война? – поинтересовалась жена, пользуясь хорошим настроением мужа.

– Война нужна для добычи и для славы, – усмехнулся генерал. – Только на войне, преодолевая опасности, можно по-настоящему понять, чего ты стоишь. Слабый погибает, сильный получает всё.

– Разве ты не знаешь, слабый ты или сильный, что проверяешь это войной?

– Знаю, – слишком поспешно ответил генерал, чтобы нечто, шевельнувшееся в его уме после такого вопроса жены, не проросло дальше. – Пусть и другие узнают. К тому же эти кираты слишком уж заносятся в последнее время…

– Но ведь тебе хочется стать царём, ведь так, дорогой?

– Почему бы и нет? В конце концов, я этого достоин. Этот мальчишка получил царство просто так, без боя, отчего такая щедрость судьбы? А я – боевой генерал, выигравший не одно сражение.

– Это верно, дорогой, ты достоин бОльшего, – согласилась жена ласково, к удовлетворению мужа. – Однако есть разные способы достижения величия. Люди, обуздавшие собственные страсти и пороки, наделены достоинством и славой не ниже царей. Риши Вишвамитра был царём, а стал брахманом собственными усилиями, когда осознал, к чему стремится его душа.

– Неужто ты хочешь, чтобы я всё бросил и сидел в лесу, годами питаясь листьями? – проворчал супруг недовольно.

– Нет, конечно, нет, дорогой! Вижу, к этому твоя душа не лежит, – рассмеялась супруга, и генерал облегчённо улыбнулся, поняв, что она шутит. – Быть царём – непростое дело. Особенно, если добиваться царства силой. У молодого царя, я слышала, много сторонников среди народа. И в случае войны кто знает, как обернётся дело: у солдат тоже есть семьи. В книгах пишут про разные способы управления государством… страх – это самый ненадёжный. Подумай как следует, готов ли ты рискнуть своей честно заслуженной славой ради сомнительно доставшегося трона? Запомниться людям не как воин, а как убийца? Все же станут восхвалять достоинства молодого царя и оплакивать именно его, а не прославлять твою доблесть. «Лев убил куропатку» – вот что скажут люди.

– На поле боя слава приходит к воину, если воин, которого он сразил, равный ему или сильнейший, – задумчиво протянул генерал. Мысли его явно начинали принимать другой оборот, и он уже не рвался вскочить и побежать в поход. – Хм… Но как же мне показать людям свою доблесть?

– В исполнении своего долга, дорогой, – мягко ответила жена, и генералу показалось, что на миг её карие глаза вспыхнули голубым пламенем. – Ты же – генерал армии, защитник. Если ты будешь хранить страну как от внешних врагов, так и от внутренних раздоров, люди станут уважать тебя ещё больше. И молодой царь будет видеть в тебе не соперника, к которому опасно поворачиваться спиной, а надёжного друга, практически отца. Стань для него отцом, дорогой!

– Как странно, что я об этом раньше не думал, – медленно проговорил Читрасена. – Ты и впрямь моя вторая половина…

– Дорогой, я всего лишь забочусь о твоём благополучии, – улыбнулась женщина и, встав, направилась в сторону беседки. – Прилягу на часок, дорогой, ты уж извини, но что-то разморило меня и в сон клонит. Подумай обо всём не торопясь, со спокойным умом.

– Конечно, отдыхай, дорогая, – пробормотал генерал, уже задумавшись о её словах. Он сидел и думал, представляя себе различные последствия своих поступков и всё больше понимая, что его супруга сказала правду.

Чандрая снова заспешила во дворец, олень следовал за ней по пятам, как собачка. Зайдя в зал с птицей, подруга ганики увидела Буддха, задумчиво разглядывающего золотую птицу. Та смотрела на юношу – вместо глаз у неё были ничего не выражающие драгоценные камни.

– Ты ведь посоветуешь молодому царю разбить эту штуку? – Чандра непочтительно ткнул пальцем в творение Вишвакармы.

– Зачем это? – холодно спросил Буддх. – Птица полезна.

– Но она же указала на самого царя, когда он был еще просто царевичем, из-за чего его дядя бросил его в тюрьму.

– Она указала верно. Царь признался мне в тюрьме, что у него, в порыве досады на действия дяди, зародилась мысль как-нибудь убрать его с трона и стать царём самому.