Текст книги "Беспечные (СИ)"

Автор книги: Ник Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 53 страниц)

– Марк, – первым нарушил тишину Орэн. – Из того, что я понял из дневника твоей бабушки, Факел может преобразовывать подаваемую на него магическую силу во что угодно. Обычно мы пытались пропустить эту энергию через него насквозь. А что, если её не выпускать, а заставить Факел повлиять на себя самого? Это же будет воздействие изнутри, которое внешняя вязь не должна остановить. Что думаешь?

– То есть заставить Факел «исцелить» самого себя? Можно попробовать. Думаю, в худшем случаем просто не сработает. Но меня больше беспокоит другое: позволит ли обережная вязь расти дереву? В том смысле, что даст ли она ему возможность получать необходимые для роста ресурсы извне.

– Я узнаю, – ответил Орэн, вставая. – Заодно и спрошу, готово ли Древо расти сквозь Факел, как есть. Марк, Настя, вы не против подождать меня здесь? Я вернусь где-то через час или раньше.

– Подождём, – ответил Марк.

Орэн забрал у Марены Факел и ушёл.

На Пожарище он был через полчаса и, попросив грифона подождать, пошёл к дереву.

– Здравствуй, – сказал Орэн, дотронувшись до дерева рукой.

«Здравствуй», – вспыхнуло у него в голове.

«Мы советовались с нашей жрицей, и у неё есть сомнения по поводу той ветви, с помощью которой мы хотим тебя прорастить. Я бы хотел с тобой ими поделиться».

«Говори».

«На той ветви есть обережная вязь, и жрица переживает, что вязь может мешать тебе получать свет и пищу извне, чтобы расти. У меня та ветвь с собой. Если хочешь, я могу к тебе её ещё раз приложить. Проверишь?»

«Без надобности. Прошлый раз я всё проверил. Да, я почувствовал обережную силу на ветви, но она скорее будет и меня оберегать, а не мешать. Она лишь против разрушительного воздействия, а не созидательного».

«Ясно. Это радует. Тогда у меня к тебе ещё один вопрос. Если мы не сможем заполнить сердцевину ветви, ты сможешь через неё прорасти, если мы тебе в этом как-то поможем во время переселения Души?»

«Нет. Мы с тобой вместе умрем тогда».

«Понял. Благодарю».

Орэн убрал руку от дерева и загрустил окончательно.

«Как-то всё не складывается, и я ничего не могу с этим поделать, – думал он по дороге к грифону. – Может, на этот раз я и зря всё затеял? Здесь, в Лесу, всё выглядело более чем логичным, а там, дома, кажется уже сущей глупостью. Вот жили же они как-то полвека, никто не парился Лес восстанавливать. Прожили бы ещё столько же… Да и я вместе с ними… Потом пришли бы другие и придумали бы что-нибудь получше…»

«Чего нос повесил?» – заботливо фыркнул грифон, и Орэн только сейчас заметил, что он к нему подошёл и так и стоит.

«Помирать собрался», – горько усмехнулся он.

Грифон резко развернулся и пригвоздил его птичьей лапой к земле. Как в капкан поймал, но не ранил.

«Помочь⁈» – грозно прострекотал он.

«Делай что хочешь», – равнодушно ответил Орэн.

«Да уж, – ответил грифон, убирая лапу, – что-то ты совсем плох. И всё же, чем я могу тебе помочь?»

«Ну… Если ты умеешь зализывать раны на деревьях, наверное, ты бы смогла помочь».

«Никогда об этом не думала. Что лизнуть-то надо?»

«Это», – Орэн, так и лёжа на земле, достал из кармана куртки Факел и выставил его над собой.

Грифон лизнул.

«Странное оно на вкус, но живое. Мне не понять, что с ним будет происходить, если я его буду вылизывать. Что с ним не так-то?»

«Отверстие зарастить надо. Думаю, ты можешь представишь, что это рана, которая должна затянуться. Я, честно говоря, не знаю, как вы нас обычно лечите, так что тут я не советчик».

Грифон снова лизнул Факел вместе с рукой Орэна и принялся его добросовестно вылизывать, но через минуту остановился и чихнул.

«Всё. Больше не могу. Как-то мне не по себе становится».

Орэн глянул на Факел, но он каким был, таким и остался. Разве что обслюнявленным стал.

«Похоже, ничего не произошло. Но благодарю тебя за помощь!»

Он встал и, вытерев Факел об штаны, засунул его обратно в карман куртки.

«Полетели обратно. Буду дальше думать, как…»

«Как помирать? – грозно спросил грифон. – Что тут думать? Буду рада помочь! Хоть сейчас!»

«Пожалуй, пока откажусь», – усмехнулся Орэн и, погладив грифона по шее, залез в седло.

На этот раз он приземлился на грифоне у дома и, оставив того «сторожить» калитку, пошёл докладывать безрадостные известия.

Марк с Настей уже сидели на лавке под окном и что-то тихо обсуждали, а Марена хлопотала у печи.

– В общем, новости у меня две, – заявил Орэн, переступая порог гостиной, и все на его обернулись. – Росток через дырявый Факел расти не будет. Надо его починить до того, как сажать. Но! Древо говорит, что обережная вязь охраняет артефакт только от вредоносного воздействия, но не созидательного, да и что она ему расти мешать не будет, а скорее наоборот – оберегать.

– Давай Факел сюда, – сказал Марк, вставая и подходя к Орэну.

– На, – Орэн достал артефакт из кармана и протянул Марку.

Марк прокрутил его между пальцами, как ручку, и проговорил:

Ты полым был,

Века служил.

Настал сей час,

И ты погас.

Служи теперь

Ты новой жизни,

И брешь свою

Ты зарасти.

Для древа стань

Опорой новой,

Чтобы могло

Оно расти.

Последние слова он сказал с особой интонацией, а потом ещё несколько долгих мгновений придирчиво вертел Факел в руках, после чего же отдал Орэну обратно со словами:

– Держи и выдыхай, друг, а то на тебе лица нет.

Орэн взял артефакт, и всё ещё не понимая, что сейчас произошло, на него уставился – дырки в нём больше не было.

– Но как⁈ – ошарашенно поднял глаза он на Марка.

– Когда ты сказал про «созидательное воздействие», – усмехнулся Марк, – я, наконец, допёр, что мы делаем не так. Всё же было просто – нам надо было просто поменять «форму» Факела. Вот я и поменял. Даже вышло. Так что, – он похлопал Орэна по плечу. – Бери завтра Факел и жену. Встречаемся после полудня у Древа. А мы с Настей накопаем земли в Священном Лесу.

– Ага, действительно! – рассмеялся Орэн и понял, что это нервное. – Куда уж проще! Надо было «просто» поменять форму древнего артефакта! И часто ты этим занимаешься?

Марк вздохнул и обернулся к Марене:

– Исцели своего мужа до завтра, ладно? Он мне нужен вменяемым всё же.

– По рукам, – хихикнула Марена.

– Настя, идём! – скомандовал Марк и вышел в сени.

Когда все гости ушли, Орэн устало уселся на лавку и, облокотившись на стену дома, закрыл глаза.

«Даже не знаю, радоваться тому, что это уже завтра или нет. Наверное, я всё же идиот… Не надо было заключать тот договор. Но уже поздно… Теперь в эту игру надо играть до конца, и с выбранного пути не свернёшь… Они же здесь чужих детей не бросают… Надеюсь, нет… Надеюсь, это не просто слова… По крайней мере, у них будет больше, чем у меня – у них будет мама… Чё-о-орт… Я точно идиот… Ведь давал же себе слово, что своих детей никогда не брошу. И почему всегда проще сдержать слово, данное другим, чем себе?..»

– Тебя что-то беспокоит? – тихо спросила Марена, присев рядом вполоборота на лавку и взяв его за руку.

– Беспокоит, – честно сознался Орэн и, усмехнувшись, добавил, – что я, похоже, всё же идиот.

– Ну, это мы и так знаем, можешь не беспокоиться. – хихикнула Марена. – Рассказать не хочешь?

– Не сегодня, – устало ответил Орэн.

– Я могу тебе чем-то помочь? – с заботой в голосе спросила Марена.

– Можешь меня обнять.

– И не отпускать до самой вечерней тренировки?

– Ага.

Марена пересела к нему на колени и крепко обняла. Он обнял её в ответ и всё не мог избавиться от чувства, что обнимает в последний раз…

На вечернюю тренировку Орэн прилетел вовремя, но сразу же заявил Ивару, что тот сегодня за главного, и, покормив свою «девушку», завалился продолжать хандрить на лавке в оружейной.

Ему повезло, и он даже уснул. После тренировки его разбудил Ярослав, затормошив за плечо.

– Наставник, просыпайся. Уже все разошлись.

Орэн нехотя открыл глаза, потом долго пытался вспомнить, где он находится, и ещё дольше – кто склонился над ним.

– Ты что, пьян? – принюхался к нему Ярослав.

– До тренировки был трезв. Во сне не пил, – отчитался Орэн и сел, потирая голову.

– Что-то непохоже, – усмехнулся Ярослав. – Хоть в какую сторону домой помнишь?

– Возможно, – невозмутимо ответил Орэн. – Осталось узнать, кто я.

– Отлынивающий от нашего обучения наставник, – съехидничал Ярослав, а потом серьёзно спросил: – Домой провести? А то что-то ты совсем неважно выглядишь.

– Домой я точно дойду, – устало ответил Орэн. – Лучше передай завтра Ивару, что вечером меня точно не будет, а насчёт послезавтра пока не знаю.

– Понял, передам. Что-нибудь ещё?

– Если не сложно, накормишь завтра и послезавтра мою девушку?

– Без проблем.

– Благодарю. Это всё.

На том они и попрощались, и Орэн пошел рассказываться о своих планах на завтрашний вечер и грифону.

«То есть ты завтра помирать собрался?» – скептически фыркнул грифон, узнав, что Орэна может не быть пару дней.

«Ничего я не собираюсь! – мысленно раздражённо ответил Орэн. – Но не знаю, как получится. Не зависит это от меня!»

«А-а-а… Вот оно что, – снисходительно фыркнул грифон. – Ты в панике оттого, что от тебя что-то не зависит. Первый раз, что ли?»

«Второй».

«Вот видишь! Первый раз же ты как-то выжил. Так что не парься!»

– Тогда было проще, – вслух сказал Орэн.

«Вали уже домой!» – грозно оскалился грифон, и Орэн быстро свалил, чтобы дожить хотя бы до завтра.

Дома его ждал вкусный ужин и горячие объятия жены, но хандра всё не отступала, как он её ни прогонял. Однако он её пытался активно скрывать от Марены, всё ссылаясь на усталость.

Спать он пошёл сразу же после ужина, а жена ещё осталась копошиться в гостиной. На этот раз уснул он мгновенно, лишь коснувшись головой подушки.

– Что же ты так распереживался, милый мой? – заговорил звонкий девичий голос, и кто-то нежно погладил его по волосам.

«Кому это я вдруг мил стал?» – удивился Орэн незнакомому голосу и открыл глаза, но тут же их закрыл и прикрыл рукой – его ослепило яркое солнце.

Он всё ждал, пока перед глазами перестанут плясать яркие пятна, и пытался понять, где он. Его кожи касался лёгкий теплый ветерок, доносящий сладковатый цветочный аромат. Пригревало солнце, а ладони правой руки касалась прохладная трава.

«Похоже, я лежу головой у кого-то на коленях на опушке леса или лесной поляне. Деревья я точно успел заприметить», – решил он и снова приоткрыл глаза, прикрывая их рукой.

Когда он понял, что солнце уже спряталось за большим белым облаком, он убрал руку от глаз и взглянул на обладательницу приятного голоса.

«А… Да это же моя пепельноволосая знакомая», – улыбнулся он и протянул к ней руку, чтобы дотронуться до лица.

Она взяла его за руку и прижала её к своей щеке. Его рука тут же начала неметь, и он вдруг отчётливо понял, что у него мало времени.

«А, была не была, спрошу!» – азартно решил он и выдал:

– А ты моя мама?

– Мама, – улыбнулась девушка. На вид ей было лет восемнадцать. Совсем не похожа на чью-либо маму. Слёзы потекли по её щекам. – Прости…

Орэн широко улыбнулся и сел.

– Ну, чего ты? – ласково сказал он, разворачиваясь к ней и всё ещё удерживая руку у её щеки. – Не плачь! Я рад, что тебя встретил. Безумно рад! Лучше давай я тебя обниму!

Мама улыбнулась сквозь слёзы и отпустила его руку.

Орэн подсел к ней поближе и крепко обнял.

– Мама… – задумчиво произнёс он. Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой лишь редким щебетом птиц.

«В жизни бы не подумал, что назову кого-то мамой», – радостно думал он, чувствуя, как немеют уже обе руки и странно замедляется сердце.

– Надеюсь, ты точно моя мама, – с тревогой в голосе сказал Орэн, – а то ж я не смогу жене в глаза смотреть, зная, что во сне обнимался с другими девушками.

Мама засмеялась:

– Точно-точно, не переживай.

– С тобой хорошо, но мне кажется, что нам скоро придётся с попрощаться. Я бы хотел…

– Я пригляжу за твоим деревом, не переживай. Всё с ним будет хорошо. Живи и радуйся! – весело сказала мама и чмокнула его в щёку.

Орэн проснулся.

«Спросить твоё имя, – додумал он свою мысль уже наяву и открыл глаза. – Похоже, я дома».

Рядом уже тихо сопела Марена. Он перевернулся на бок, взял её за руку и понял, что ему наконец полегчало – тревога отступила, и он был готов снова бороться со смертью до конца.

«В прошлый раз мама спасла мне жизнь, – улыбнулся он своим мыслям. – Значит, и завтра всё будет хорошо! Кстати, надо будет Марку сказать, что моя загадочная знакомая оказалась мамой. Может, Ярина тоже его мама тогда? Почему-то мне кажется, что он бы обрадовался, если бы так и было…»

На этой мысли Орэн безмятежно уснул, а утром проснулся в отличном настроении.

Часть 4

Глава 16. Поросль

Орэн

Орэн стоял перед обугленным деревом и, улыбаясь, крутил бывший Факел между пальцами.

– Так, хватит играться! Давай уже сюда! – возмутился Марк и хотел выхватить артефакт у него из рук, но Орэн тут же перехватил резную палочку и убрал руку в сторону.

– С чего вдруг? – удивился Орэн. – Я тоже хочу посадить дерево! В жизни ни одного не посадил ещё.

– Иди сажай в другом месте, а это посажу я, – не сдавался Марк. – Мне надо выполнить обещание перед Лесом.

– Не знаю ни о каких обещаниях, – пожал плечами Орэн и снова закрутил палочку в руке, но тут же получил подзатыльник от Марены и выронил её.

– Ты чего? – обернулся он к ней, потирая ушибленное место.

Марк тут же подобрал объект раздора, но его выхватила Настя.

– Эй! – возмутился он.

– Так, Марен! – скомандовала Настя. – Дерево мы садим сами, а то эти ведут себя как дети малые!

Обе девушки успели сделать по шагу в сторону дерева, но их тут же схватили за руки, и Орэн с Марком в один голос крикнули:

– Стоять!!!

– Чего вдруг? – возмутилась Настя.

– Это может быть опасно, – серьёзно ответил Орэн. – Отдай лучше Марку, пусть садит. А ты, Марен, готовься его исцелять, если что.

– Ладно, – сдалась Настя и отдала Марку бывший Факел.

– Хорошо, – согласилась Марена. – Можешь меня отпустить уже.

– Только если ты спрячешься за меня, – строго сказал Орэн.

– И как я за тебя спрячусь? – хихикнула Марена. – Я ж теперь толстушка.

Орэн закатил глаза наверх и вздохнул:

– Тогда отойди на двадцать шагов.

– Ну уж нет! Я как-нибудь так! – ответила жена и уперлась ему в спину своим пузиком. – Готово!

Настя хихикнула.

– Благодарю, друг, – искренне сказал Марк. – Для меня это действительно важно.

– Без проблем, – добродушно ответил Орэн. – Сажай давай уже, пока солнце не село!

– Настя, прошу отойди к Марене.

Настя кивнула и отошла.

– Ну, погнали! – азартно сказал Марк и, подойдя к дереву, на треть воткнул бывший Факел в заранее засыпанную в его ствол землю.

И ничего не произошло.

– Может, его полить надо? – с сомнением в голосе спросила Настя.

Марк снял с пояса флягу и аккуратно полил землю вокруг воткнутой палочки, чтобы не вышло больших промоин.

Настя подошла и подгребла новой земли к палочке, а потом её прижала пальцами, утрамбовывая.

Подошла и Марена, дотронулась кончиком пальцев до самой палочки.

– Я чувствую внутри жизнь, – сказала она. – Думаю, надо немного подождать.

И будто в подтверждение её слов, на вершине факела появился небольшой коричнево-зеленый бугорок. Все затаили дыхание, но больше ничего не происходило.

– Похоже на почку? – шепнула Настя

– Ага, – так же шёпотом ответила Марена.

– Тогда все отворачиваются. И не подглядываем! – хихикнула Настя и, схватив Марка за руку, потащила его от дерева.

– И долго нам не подглядывать? – спросил Орэн, когда все отошли шагов на пять и развернулись к ростку спиной.

– Думаю, пару минут, – ответил Марк. – Только не спрашивайте почему. Так кажется – и всё.

Через две минуты первой не выдержала Марена и обернулась.

– Ура-а-а!!! – восторженно закричала она. – Три листочка! Три листочка! Три зелёненьких листочка!!!

У Орэна похолодело в груди, но он тут же взял себя в руки и, улыбнувшись, обернулся вслед за Мареной.

«Похоже, пора выполнять договор».

– Предлагаю посмотреть поближе! – весело сказал он и твёрдым шагом пошёл к ростку.

Подойдя вплотную к старому обгоревшему стволу, из которого росла теперь новая жизнь, он быстро дотронулся до стебля ростка и задорно заговорил скорговоркой, чтобы никто не успел ни отдернуть его руку, ни догадаться, что это не просто дурачество:

– Я, Мирияр из Рода Дэльвена, велю тебе расти большим и славным и нарекаю тебя Ростиславом из Рода Дэльвена. Так что, сынок, не подвели отца и вырасти сильным и могучим.

Его грудь обожгло огнём. От неожиданности даже еле заметно дрогнула рука, но он её не отдернул.

«Не подведу. Твоя жизнь в надёжных руках. Благодарю, отец», – ответил росток-Ростислав, и Орэн, широко улыбнувшись, убрал руку.

Острое жжение в груди начинало понемногу затихать, сменяясь приятным теплом, а вскоре и вовсе сошло на нет.

Марена не заставила себя долго ждать:

– Ты чего творишь⁈ – тут же возмутилась она. – Не смей больше его трогать, пока оно не подрастёт!

– Не оно, а он! – весело отмазался Орэн. – Ростик.

– Значит, у тебя первенец – сын! – засмеялась Настя.

– Как второй не-отец, – усмехнулся Марк, – предлагаю его называть не «Ростиком», а Росом, если уж на то пошло. А то с таким именем можно большим и не вырасти.

– Рос, ты согласен? – потянулся Орэн снова к ростку, но Марена перехватила его руку и не дала дотронуться.

«Согласен, – всплыло у него в голове. – Твой друг дело говорит».

«А как это я могу тебя слышать, не касаясь? – удивился Орэн, но виду не подал и продолжал весело выпутываться из захвата Марены».

«Ты ж себя слышишь как-то? – усмехнулся Рос. – А мы теперь связаны, отец».

«Я сейчас прослежусь, – ответил ему Орэн. – Уж не думал до того, как сюда явился, что меня кто-то отцом назовёт, а сейчас… В ближайшие пару лет так точно».

Рос ничего не ответил.

– Сдаюсь! – весело сказал вслух Орэн Марене и дал себя скрутить, а потом обернулся к Марку: – И чего ж ты его отцом быть не хочешь? Тело ж ему дал. Хотя… Скорее уж «матерью» тогда.

Девчонки укатились со смеху, а Марк невозмутимо ответил:

– Я хочу, чтоб мои дети могли передвигаться сами за мной по миру.

«Значит, ты детей тоже хочешь, – мысленно улыбнулся Орэн, но тут увидел, как Настя удивлённо смотрит на Марка. – Спалился ты, друг, но, может, это и к лучшему. Ладно, спасу тебя».

– Можешь выкопать и в горшок посадить, – усмехнулся Орэн, решив перевести разговор в более безопасное русло для Марка.

– Ты чего это удумал! – снова налетала на него Марена, а Марк лишь усмехнулся, глядя на росток.

– Ладно! Всё! – Орэн бережно скрутил Марену в ответ. – Не трогаю я его больше, не трогаю! Сегодня, по крайней мере… Марк, может, ты его каким-то защитным куполом накроешь? Ну, там, от стихий и любопытной тли с прожорливыми оленями? Да и от чужаков. Вряд ли его тут кто найдёт, но мало ли…

– Могу, – ответил Марк. – Только вопрос в том, делать ли «купол» прозрачным или нет? В первом случае ростку ничего не будет мешать улавливать солнечный свет, а во втором – вам всем тоже будет понятно, есть ли вокруг него защита.

– Давай прозрачный, – ответил Орэн. – А как часто тебе придётся его обновлять?

– Сейчас я сделаю почти на сутки, до следующего полудня, а там посмотрим.

– Подходит. Я завтра тебя до полудня привезу.

– Договорились, – ответил Марк. – Всем необходимо отойти от ростка на четыре шага. Купол будет с меня ростом и вверх, и вниз, и на три шага в диаметре. Только мы вчетвером сможем под него входить и приближаться к ростку. Остальных будет бить молниями при касании. Мирияр, так подходит?

– Подходит, – серьёзно ответил Орэн, а про себя подумал: «Так я, наверное, смогу даже спать спокойно, пока не свыкнусь с мыслью, что моя жизнь теперь от меня зависит не в полной мере».

Все отошли на четыре шага, и Марк задумался. Через несколько минут всеобщего молчания Орэн понял, что, скорее всего, это не так просто – сочинить что-то для защиты дерева – и решил Марку в этом помочь всем, чем мог.

– Девчонки, идёмте-ка, прогуляемся. Не будем ему мешать, – предложил он.

– Благодарю, – тихо ответил Марк, не оборачиваясь.

Орэн вывел девушек на дорогу, и они не спеша пошли в сторону от Яренки.

– Так, Марен, – сказал Орэн, обнимая её за талию и прижимая к себе, – ты помнишь наш уговор про Лес?

– Помню, – улыбнулась Марена.

– Вот смотри: я его теперь охраняю на грифонах, а Марк вырастил первое дерево. И что это значит?

– Что вы молодцы? – хихикнула Марена, за что тут же получила лёгкий шлепок по попе от Орэна.

Настя хихикнула.

– Это значит, – строго сказал Орэн, что завтра утром ты идёшь к Любомиру и просишься обратно в Касту Жрецов, как мы и договаривались.

– Да помню я, помню, – вздохнула Марена, наигранно потирая пострадавшее место. – Вот прям так завтра надо? Может, подождём, пока детки родятся…

– Ага, а потом пока в школу пойдут и своих детей и внуков заведут. Я сказал – завтра! И не обсуждается.

– Ладно-ладно! – сдалась Марена.

– Не знала, что ты таким грозным бываешь, – хихикнула Настя.

– Кто, я? – удивился Орэн. – Да тут с ней не расслабиться – вертит мной всё время, как хочет. Так что не надо тут. Не грозный я, а лишь изредка настойчивый.

– Ой, не знаю, не знаю, – съехидничала Настя, – не убедил…

Через час они вернулись к Марку и нашли его сидящим под соседним с ростком деревом с закрытыми глазами.

– Что-то ты, Мирмяр, совсем не веришь в мои силы, – сказал он, не открывая глаз. – Я тут почти уснул, вас дожидаясь. Барьер готов. Можете проверять. Там, где вы до него дотронетесь и пройдете сквозь, он окрасится зелёным.

Орэн пошёл проверять первым. Барьер он и не пытался потрогать, так как всё равно не видел, где он, а просто сразу пошёл к ростку.

– Действительно зелёный! – воскликнула Марена, когда её муж подошёл к ростку на два шага и остановился.

– Такой красивый… Искрящийся… – завороженно сказала Настя.

Орэн пошёл обратно, но на этот раз выставил вперёд руку и тоже увидел зелёное свечение вокруг своих пальцев, когда те проткнули барьер. Он не останавливаясь шёл, и свечение кольцом «поползло» вверх по руке, но он так ничего необычного и не почувствовал ни в первый раз, ни во второй.

– На Мирияре работает, – подтвердил Марк, вставая. – Кто ещё хочет проверить?

– Я! – вызвалась Настя и пошла к ростку.

Она выставила вперёд обе руки и, улыбаясь, наблюдала, как по ним ползёт зелёное свечение, а когда подошла к ростку вплотную, то с удивлением воскликнула:

– Да он подрос уже! Уже целых пять листочков!

– Марен, пойдешь? – спросила Настя, выходя из-под защитного купола и подходя к подруге.

– Если честно, – смутилась та, – Я немного боюсь, ведь я не одна.

– Марена, я это учёл, – серьёзно ответил Марк, посмотрев на неё. – Ты можешь зайти со всеми, кого носишь под сердцем. Но настаивать не буду.

– Благодарю, – улыбнулась Марена, – но я всё же воздержусь.

Марк кивнул и спросил:

– Что дальше делаем?

– Расходимся, наверное, – ответил Орэн. – Охранять нам его не надо, раз он под куполом, а просто так здесь сидеть не вижу смысла. Кстати! Думаю, теперь можно и Любомиру сообщить. Марк, сходишь к нему?

– Чтобы он меня прибил за Факел⁈ – наигранно ужаснулся Марк. – Давай лучше ты, а всю вину вали на меня, чтобы я, если что, успел сбежать.

– Что значит «я»⁈ – тут же возмутилась Настя.

– В смысле, мы! – быстро поправился Марк. – Чтобы мы с Настей успели сбежать!

– Без проблем, – усмехнулся Орэн. – Так и быть, замолвлю за тебя словечко и скажу, что твой барьер незаменим.

– Я знал, что на тебя можно положиться, – учтиво ответил Марк и даже слегка поклонился.

– Будешь издеваться – сам пойдешь, – нахмурился Орэн.

– Настя! Идём, пока он не передумал, – снова наигранно ужаснулся Марк и, схватив её за руку, повёл к дереву, где были стреножены их кони.

– Идём? – Орэн протянул Марене руку.

– Идём, – согласилась она и взяла его за руку, и они пошли к дороге.

Жену свою Орэн высадил у дома, а «девушку» провёл до её гнезда. Сначала он хотел её расседлать и даже снял одно седло, но вот втрое снимать совсем не хотелось, и он впервые в жизни поддался своей слабости, уговорив себя, что, быть может, он сегодня ещё раз слетает к ростку и проверит, всё ли с ним в порядке перед ночью. «Девушку» же он попросил побыть с седлом до вечера, а там или он, или Ярослав его снимет. «Девушка» согласилась, и он ушёл.

К Любомиру Орэн шёл со смешанными чувствами. Правда, он не столько боялся огрести на «утерянный» навеки Факел, сколько того, что жрец прознает о его договоре и не будет от этого в восторге. Сначала он решил наведаться к жрецу домой и не прогадал. Не успел он поднять руку, чтобы постучать в дверь, как та распахнулась перед ним, и Любомир строго велел:

– Заходи!

Под его взглядом Орэн внутренне съёжился, как нашкодивший маленький мальчик, и понуро зашёл в дом. Как только за ним закрылась дверь, Любомир приложил ладонь к его груди, и Орэн почувствовал снова знакомое жжение.

– Зачем ты это сделал? – грозно спросил Любомир. – На кого ты оставишь своих детей, если то дерево зачахнет⁈

«Он всё знает…» – мысленно вздохнул Орэн, но тут же взял себя в руки и ушёл в активное наступление, применяя на ходу своё любимое правило: «Чего сделано – не воротишь, а значит, надо извлечь наибольшую выгоду!»

– На правом берегу дети общие, – серьёзно ответил он. – Уверен, о них позаботятся и без меня, если ваши Устои не пустой звук, и всё, что мне здесь рассказывали – не сказки для детей.

– Детям нужен отец, – вздохнул Любомир. – Свой, родной. Или дед хотя бы.

– Тогда будьте моим детям дедом! – приказал Орэн.

Любомир удивлённо поднял бровь:

– Ты смеешь мне приказывать?

– Смею, – не отступился Орэн. – Ваш Священный Лес приказал мне позаботиться о его детях. Я считаю это равноценным обменом, если вы позаботитесь о моих.

– Наглец, – усмехнулся Любомир. – Дедом мне им быть не выйдет, уж извини, внучок, а вот прадедом – вполне.

– Какой я вам «внучок»? – возмутился Орэн.

– Как какой? – удивился Любомир. – Почти прямой. Я ведь из Рода Дэльвена, да и именем тебя нарекал. Просто так, что ли, по-твоему?

Орэн вздохнул:

– Ладно, я пойду.

Он развернулся к двери и тут же вышел на улицу. К его удивлению, его никто не остановил, и он поспешил удалиться, пока Любомир не передумал: ни его не наказывать, ни прадедом становиться.

«На кой мне дед сдался? – думал он, идя по улице в сторону дома. – До сих пор как-то и сам справлялся. А вот от бабушки бы не отказался – детям сказки рассказывать. Только где её взять-то? Надо будет у Любомира потом спросить, умеет ли он сказки рассказывать. Тьфу ты! Марк был прав, в этом Дремире свихнуться можно… Привяжут к себе и не отпустят».

«Уже привязали», – напомнил ему его внутренний голос.

«То да… – ответил он сам себе. – Ну и ладно… В крепких объятьях быть приятно… И не одиноко…»

Орэн вспомнил своё детство, когда он так отчаянно искал, к кому бы просто прижаться, дотронуться, почувствовать тепло другого человека, но его всегда отталкивали. Кому был нужен грязный оборванец? Так и жил он, замерзая от холода и одиночества, пока не научился сам «прижимать» к себе других.

«Надо будет попросить Марка научить меня тоже „купол“ ставить, если это возможно, чтобы продолжать прятать Роса от всяких невзгод, даже когда он уйдет. А то, что он скоро уйдет, я даже не сомневаюсь. Больше его тут ничего не держит. А мне сдохнуть за компанию с Росом раньше времени совсем не хочется. Сколько бы я ни хорохорился перед другими, себе не соврешь. Что бы ни говорила мама, но мне до жути страшно теперь, когда я знаю, что моя жизнь не полностью в моих руках…»

Орэн остановился посреди улицы, развернулся и пошёл в противоположную сторону.

«Что-то я захандрил, как и Марк тогда. Может, мне тоже подзарядиться не помешает?» – решил он и направился к Священному Лесу.

Он вышел на окраину Яренки и подошёл к первому более-менее толстому дереву. Оперся на него спиной, закрыл глаза и чуть не заорал от неожиданности – разрывающего голову на части многоголосого хора.

«Благодарю!» – наперебой шептали, говорили, орали, смеялись, шелестели… Деревья!

Орэн отшагнул от дерева и схватился за голову, пытаясь прийти в себя, но в голове до сих пор разносилось эхо их голосов. Немного придя в себя, он развернулся к дереву и заговорил:

– Так, давайте по одному. Начнём с тебя. Что ты хочешь мне сказать?

Он приложил ладонь к стволу и закрыл глаза – мгновенно очутился на освещенной солнцем зеленой лесной поляне, а перед ним возникла обнаженная девушка с длинным вьющимися золотистыми волосами с вплетенными в них зелёными листочками. Она стояла и его задумчиво разглядывала.

– А у тебя глаза цвета леса, – вдруг сказала она. – Не зря Жрецом Леса стал.

– Я? – удивился Орэн. – Это друидом, что ли?

– Ну не я же, – звонко рассмеялась она.

– А ты кто вообще? – решил уточнить Орэн, не совсем понимая: это ему просто девушки мерещатся или она всё же как-то с лесом связана.

– Сестрица Берёзка, – улыбнулась девушка.

– И что же ты мне хотела сказать, сестрица Берёзка? – с интересом спросил Орэн.

– Обнимешь меня? – попросила она и, подойдя поближе, прижалась к его груди.

Орэн мысленно вздохнул и, думая, как бы вежливо отмазаться от посягательств дерева, вспомнил слова сказки, что как-то рассказывала ему Марена.

Он бережно отстранил от себя Берёзку и, глядя в её ярко-зелёные нечеловеческие глаза, заговорил:

– Ты прекрасна, спору нет, но на свете всех милее, всех душевней и добрее для меня Марена – жена моя. Так что давай ближе к делу.

Березка его обиженно оттолкнула, а потом засмеялась и закружилась по поляне, раскинув руки в стороны и на ходу наряжаясь в длинное белое платье с серыми шрихами.

– Девчонки! – приговаривала она. – Он непробиваем! Не зря дед его выбрал нашим связным!

Тут же вся поляна залилась звонким многоголосым смехом, но к облегчению Орэна, другие «девчонки» на ней не появились.

Тут Берёзка хлопнула в ладоши. Смех тут же прекратился. Она грациозно подошла к Орэну и учтиво поклонилась:

– Мы хотим тебе передать, что очень благодарны тебе за то, что связал свою жизнь с нами. Мы позаботимся о нашем младшем братце в сгоревшем лесу, не переживай. Стихии его не тронут, и сам по себе он не зачахнет. Да и тело вы ему дали прочнее, чем у всех нас вместе взятых, так что простой смертный его не сломает. Ведь он родился из ветви самого Древа Мира. Если честно, мы больше беспокоимся о твоей жизни, а не его. Береги себя, чтобы он жил. Считай его своим сыном, если уж тебе так ближе к сердцу будет. Заботься, как о сыне, воспитывай, как сына. Он там один сейчас. Не оставляй его надолго без внимания, пока у него братья и сёстры не появятся рядом.

– Понял, – серьёзно ответил Орэн. – Но я не знаю, как ему дать братьев и сестер. У меня больше нет ветвей Древа Мира.

– А они и не нужны. Собирай капли дождя с его листьев и выливай в озёра в сгоревшем лесу, а когда вода в них перестанет быть соленой и горькой, как слёзы, поливай ею деревья вокруг, и они оживут. Но запомни, лишь тогда вода будет живительной, если её будешь собирать ты или те, кто давали ему тело вместе с тобой и ваши потомки. Не перекладывай этот долг на других, да и негоже давать трогать дитя малое всем подряд.