Текст книги "Беспечные (СИ)"

Автор книги: Ник Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 53 страниц)

– Спрашивай что хочешь, – улыбнулся Эрик и понял, что в её обществе у него долго грустить не получится, даже если бы и захотел.

– А ты на грифоне не долетел, потому что упал с него? – серьёзно спросила она.

Эрик расхохотался. Смеялся он долго и не мог остановиться. Лили уже начала хмуриться и обижаться, но это так забавно выглядело, что ему становилось ещё смешнее.

– Нет, – наконец смог выговорить, но тут же ему пришлось её догонять и ловить за руку, чтобы далеко не убежала. – Стой! Я не с тебя смеялся! Просто я действительно с него свалился, если так подумать, но не в небе, а на земле. Свалился, укатился подальше, встал и пошёл тебя искать. Не убегай, мне с тобой хорошо, радостно… Не помню уже, когда последний раз я столько улыбался и смеялся, как за последние два дня… Фух! Так можно и привыкнуть…

– Ну ладно… – начала было хмуро оборачиваться Лили, а потом резко переменилась в лице и удивлённо спросила: – Ты серьёзно?

– Серьёзно, – подошёл к ней Эрик и убрал прядку волос с её лица. – С тобой весело, хорошо, спокойно. Я рад, что тебя встретил. Я рад, что…

Не успел Эрик договорить, как ему снова пришлось подхватывать на руки эмоционально перегревшуюся Лили.

– Ну вот… Обещала же, – укоризненно сказал он вслух, а про себя усмехнулся и подумал: «Впечатлительная мне девушка досталась… И, похоже, пора валить, а то эти двое сейчас вызовут стражу, решив, что я что-то с ней сделал».

Если до этого прохожие на улице лишь косились на них и перешептывались, то как только у Лили подкосились ноги, и она чуть не упала на мостовую, они начали ещё и хмуриться.

Бежать Эрик никуда не собирался и пошёл не спеша к первому же переулку, который бы его увёл подальше от площади.

«Как бы это странно не выглядело, придётся отнести её ко мне», – думал он, идя по улице с опечаленным лицом и периодически прижимаясь щекой к голове девушки, всем видом показывая, что переживает о том, что ей сделалось плохо, попутно отмечая, что здесь нет ни одной скамейки со спинкой, куда бы они могли присесть, пока Лили не очнётся. Да, по периметру площади были раскиданы беседки, но там были просто лавки, да и укромными местами их назвать было сложно.

На пороге «Голубой Сойки» он был через четверть часа. Постучал, ему открыли входную дверь и впустили внутрь. Пресекая всякие домыслы, он сразу же сообщил:

– Моей девушке сделалось плохо. Вы не могли бы принести воды и полотенце в шестую комнату.

– Будет сделано, – учтиво ответил служащий. – Вам помочь открыть дверь в вашу комнату?

– Да.

– Может, ей нужно вызвать лекаря? – поинтересовался служащий.

– Я вам сообщу, если сочту это необходимым, – учтиво ответил Эрик.

– Как вам будет угодно.

Комната, которую снимал Эрик, была небольшой, а из мебели в ней была лишь кровать, прикроватный столик и вешалка у двери. Он положил девушку на кровать и, сняв заплечную сумку, вышел в коридор ждать служащего.

Тот явился через несколько минут с миской воды и небольшим полотенцем.

– Благодарю, – ответил Эрик и зашёл к себе, собираясь закрыть дверь, но служащий всё не спешил уходить.

– Может, вам нужна ещё какая-то помощь? – все с тревогой поглядывал он Эрику через плечо.

«Я что, похож на насильника?» – начал раздражаться Эрик, а вслух сдержанно сказал:

– Я вам сообщу, если понадобится, – и закрыл дверь.

Он дошёл до кровати, поставил миску на пол. Намочив полотенце, он сложил его в несколько раз и положил Лили на лоб. Толку он в этом не видел никакого, но решил всё же придерживаться легенды до конца.

«Вот не удивлюсь, если через полчаса сюда кто-то заявится „проверять“ её самочувствие», – усмехнулся он, присаживаясь на пол спиной к кровати.

Лили беззаботно «спала», солнце поднималось всё выше и выше над горизонтом, а Эрик сидел и думал о том, что они будут делать в Рейнвесте.

«Не самый приятный город в округе, – всё сомневался он в том, хорошая ли это идея начинать познавать мир с него. – Хоть бы не отбить всякое желание идти дальше. Вот где-где, а там точно не стоит по ночам лазить вдвоём с девушкой, даже в центре города. Но с другой стороны, её там можно приодеть, а дальше…»

В дверь постучали.

«Что-то они рано, – усмехнулся он, вставая. – Ещё и полчаса не прошло».

За дверью оказался всё тот же служащий и двое стражников в коричневых кожаных доспехах и с мечами на поясе.

– Это он украл Лили! – тут же затыкал в него пальцем служащий. – Она в опасности!

Эрик слегка развернулся и, указывая на Лили, спросил, глядя на одного из стражников:

– Она похожа на человека в опасности?

– Нет, – равнодушно ответил тот.

– Тогда не смею вас больше задерживать, – попытался закрыть дверь Эрик, но ему не дали.

– Пусть она и не находится в опасности сейчас, но мы не смеем оставлять незамужнюю девушку без сознания в комнате с мужчиной. Мы её заберём и…

– С какой стати? – начал снова раздражаться Эрик. – Я что, по-вашему, идиот? Я должен отдать бессознательную девушку трём мужикам?

– Мы стоим на страже порядка в этом городе. Это наш долг защищать беззащитных.

– А я стою на страже порядка в этом мире, – в тон ему ответил Эрик. – Так что не морочьте мне голову и проваливайте. Я вам не давал повода усомниться в моей благонадежности.

– Вам придётся пройти с нами, – равнодушно продолжал стражник.

– А это ещё зачем? – удивился Эрик.

– Вы оказали сопротивление страже при задержании.

– Это уже переходит все границы наглости, – офигел Эрик. – Никуда я не пойду.

Он снова попытался закрыть дверь, но стражник толкнул её силой обратно, и она, выскользнув из руки Эрика и распахнулась настежь, с грохотом врезавшись в стену.

– Раз вы не идёте с нами добровольно, – начал обнажать меч стражник, – нам придётся применить силу.

Эрик скептически ухмыльнулся и подумал: «Если я трону стражу, мне придётся уйти из города раньше, чем планировал. Если я не трону стражу, то этот урод, что их вызвал, непонятно что сделает с Лили. Выбор очевиден».

– Применяйте, – равнодушно ответил он и лишь успел подумать, что драку надо бы перенести в коридор, как в лицо стражнику прилетело мокрое полотенце.

Не успел Эрик удивиться полотенцу, как из-за спины послышался властный голос:

– Никуда он не пойдёт!

Он уж было подумал, что к ним кто-то залез через окно, как мимо прошла Лили и, подойдя к служащему, наехала на него:

– Лекс, что ты себе позволяешь⁈ Ты ныл, что к вам редко заходят путешественники из-за того, что вы находитесь в закоулке. Я тебе привела постояльца, а ты… Это у тебя такое гостеприимство? – не дожидаясь ответа, она обернулась к страже: – По какому поводу ты сюда приперся, Натан? Проваливай и не попадайся мне больше на глаза. И дружка своего забирай. Не зли меня. Ты знаешь, что я найду на тебя управу.

– Но Лили… – смутился Лекс. – Я думал, что он тебя выкрал.

– Насмешил! Думал он, – обернулась она к нему. – Тоже мне, заботливый нашёлся. Так, всё, свободны, – она махнула рукой, мол, валите отсюда наконец. – Не портите мне свидание, а то я сделаю так, что к вам ни одна девушка в этом городе не подойдёт.

Натан вздрогнул и отпустил рукоять меча – тот соскользнул обратно в ножны. Эрик воспользовался заминкой, быстро затащив Лили в комнату, наконец, закрыл дверь и замкнул её на замок.

– Ну всё! Пусть теперь берут нас штурмом! – рассмеялся он, но следом его лицо сделалось серьезным. Он, подойдя к Лили, взял её легонько за подбородок и холодно спросил:

– Значит, твои обмороки – это часть плана? На что ты меня подставить собиралась?

– Нет! – возмутилась Лили. – Не подставляла я тебя! Да и вообще! Поблагодарил бы хоть, что я тебя от стражи отмазала!

– Что я, по-твоему, со стражей бы не справился? – усмехнулся Эрик и её отпустил.

– Откуда мне знать? – Лили скрестила руки под грудью и отвернулась, задрав носик вверх.

– И всё же, – не сдавался Эрик, – прежде чем мы куда-нибудь вместе пойдем, я бы хотел для себя прояснить: Лили у нас девушка застенчивая, со слабым здоровьем или боевая и ведущая двойную игру. Объясни мне свои обмороки, и я от тебя отстану с расспросами. Ты мне подходишь и так, и так. Единственное, чего я не потерплю – это лжи и притворства.

Лили шумно вздохнула, скептически посмотрела Эрика и… пошла в атаку.

– Объяснить, говоришь. Хорошо, я объясню, – она дошла до него и, с вызовом посмотрев в глаза, начала тыкать пальчиком в его грудь: – Нравишься ты мне. Безумно нравишься. Вот прямо до потери сознания, в прямом смысле слова. Ничего не могу с собой поделать. Что мне, нравится падать в обмороки, по-твоему⁈ Никто мне раньше так не нравился. Но! Кланяться в ножки и умолять тебя мне поверить я не собираюсь. Сомневаешься? Иди тогда дальше своей дорогой!

Лили перестала в него тыкать и пошла к двери. Эрик обернулся ей в след и увидел, как дрожит её рука, которой она потянулась к дверной ручке.

«Зря я так… – грустно подумал он. – Обещал же не обижать».

Он быстро подошёл к двери и накрыл её руку своей, закрывая дверь обратно:

– Не уходи. Я тебе верю.

Лили молчала.

«У меня нет больше друга…» – вдруг всплыло в голове у Эрика, и он понял, что если сейчас не извинится, то снова останется один.

Его рука дрогнула, и он сильнее сжал руку Лили. Она уткнулась лбом в дверь, и на руку Эрика закапали беззвучные слёзы. Ему показалось, что кто-то силой сжал его сердце, и эта боль была невыносимее, чем растоптанная гордость.

«Я не хочу, чтобы она уходила», – горько подумал он и тихо заговорил:

– Прости, я сорвался. Не знаю, что ты себе напридумывала, но я не принц на белом коне. Я вспыльчив и принципиален. Скорее всего, я тебе быстро разонравлюсь, – горько усмехнулся он. – Но прошу, не уходи. Ты мне тоже безумно нравишься, вот только в обмороки я падать не умею.

Лили хихикнула сквозь слёзы и отпустила дверную ручку. Эрик бережно развернул её лицом к себе и спрятал в объятьях. Прижался щекой к её виску. Она его обняла. Он поцеловал её в висок и снова прижался щекой.

– Я испугалась, – тихо заговорила девушка, – что они тебя сейчас уведут, что тебя ранят из-за моей глупости, что ты больше не вернёшься, исчезнешь навсегда…

– Пришлось идти в атаку, – усмехнулся Эрик. – Мне понравилось. Я даже успел подумать, что это кто-то третий влез через окно.

Лили хихикнула.

– Мир? – примирительно спросил Эрик.

– Мир, – тихо ответила Лили.

Он слегка отстранился и посмотрел на неё.

– Похоже, наша прогулка откладывается, – ласково заговорил он, стирая остатки слёз с её лица. – А то все уж точно подумают, что я тебя обижаю, и будут правы.

– Да ладно, ты меня не обижал, – улыбнулась Лили. – Я сама обиделась.

– Не спорь, – по-доброму приказал Эрик.

– Не буду, – ещё шире улыбнулась Лили, но потом смутилась и посмотрела в сторону. – Но знаешь… Не пойми меня неправильно… Я ни на что напрашиваюсь, но я уже не хочу никуда идти. Можно мы просто посидим тут, поболтаем, а потом ты отведешь меня домой?

– Можно, конечно.

Эрик повёл её к кровати и бережно усадил на край, а сам сел на пол рядом.

– Ну уж нет! – возмутилась Лили, присаживаясь на пол рядом с ним. – Ты бы ещё в другой конец комнаты сел!

– На, – протянул ей миску Эрик, – можешь умыться, если хочешь.

– Я что, так плохо выгляжу? – погрустнела девушка.

– Отлично выглядишь. Но раз ты не хочешь умываться, то тебя умыть придется мне.

– Я сама! – тут же воскликнула она и, склонившись над миской, зачерпнула воды в ладони.

Когда с умыванием было покончено, Эрик взял её за руку и спросил:

– Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

– Ты говорил, ты исследователь, а что ты исследуешь?

– Если я скажу «всё на свете», – усмехнулся Эрик, – то ты подумаешь, что я отмазываюсь, но это правда. Мне интересно наше прошлое, отголоски которого я пытаюсь найти в настоящем и на основе этого понять, каким может быть наше будущее. Я исследовал древние города, наземные и подземные, древние рукописи, песни, сказания, артефакты… Много чего…

– А почему ты об этом говоришь в прошедшем времени? – перебила его Лили.

– Устал я. Не хочу я в это больше лезть. Да и последние полгода все мои исследования приводили не к добру. Теперь мне кажется, что тайны прошлого лучше оставить в прошлом и начать жить настоящим, как все нормальные люди. Так будет проще.

– Проще не будет, – твёрдо ответила Лили.

– Почему же? – заинтересовался Эрик.

– Не зная, кто ты и откуда, вперёд смотришь лишь с тревогой, не зная, куда идти.

– Не знаю, – с сомнением ответил Эрик. – Не замечал я тревоги в лицах людей на улице. Они выглядят вполне самодостаточными изо дня в день.

– Они скрывают эту тревогу за повседневными заботами, отодвигают её в уголок сознания, но она от этого никуда не девается. Уж поверь мне, я знаю… Камила не моя родная бабушка. Она взяла меня к себе маленькой девочкой без рода и имени. Она думает, я этого не помню, ведь когда меня бросили в лесу, я даже ходить ещё не умела. Но я помню: и корзину для цветов, в которой я лежала, и белые лилии, лежавшие на мне, и их аромат. Видимо, поэтому она меня Лили и назвала. Не подумай, я считаю её своей настоящей бабушкой, но я не могу пойти по её стопам, сколько бы ни пыталась. Я подалась в пастушки, чтобы совсем у неё на шее не сидеть, но это всё не то, а что «то» я не знаю… Извини, я не хотела жаловаться…

– Это не жалоба, – погладил её по руке Эрик. – Я же сам спросил. Зато теперь я понял, что заблуждался. А про белые лилии… У этих цветов есть много разных значений. Они символизируют и красоту, изящество, роскошь; и доброту, милосердие; и возрождение, духовное раскрытие; и чистоту, невинность. Да, их часто приносят на похороны, но что, если тебя оставили не для того, чтобы похоронить, а для того, чтобы дать новую жизнь? Чистую, непорочную, среди доброты и милосердия… Может, они хотели намекнуть, что лишают тебя роскоши ради чего-то более важного, а может, и наоборот: желали, чтобы ты жила в роскоши. Я думаю, что если бы тебя хотели просто бросить, то лилий бы рядом не было. Это не те цветы, что можно нарвать в лесу или на лугу. Если бы при тебе оставили медальон, кольцо или ещё что-то, то я бы попытался найти чей он.

– При мне был медальон! – воскликнула Лили.

– И где он сейчас? – обернулся к ней Эрик.

– Дома… Я его всегда ненавидела, но выбросить рука не поднималась… Он всё же из серебра… Оставляла на чёрный день, если срочно нужны будут деньги.

– А нём есть какая-то надпись или эмблема? – заинтересовано спросил Эрик.

– Смутно помню… – задумалась Лили. – Точно не лилия, но, по-моему, или бабочка, или стрекоза.

Эрик быстро залез в карман куртки и достал небольшой серебряный медальон на коротком кожаном шнурке и протянул его ей.

– Такая стрекоза? – взволнованно спросил он.

– Вроде похожа, – неуверенно ответила девушка.

– Идём проверять! – вскочил он и протянул её за собой, призывая подняться следом. – Если такая же, то мы легко найдём, кто ты и откуда ты.

– Ты серьёзно⁈ – опешила Лили.

– Идём! Я не люблю рассуждать о пустых предположениях. Сначала надо добыть доказательства.

Лили тут же встала, и они быстро вышли за дверь.

У «Северного клевера» они были менее чем через десять минут. Не обращая внимание на удивленные взгляды бабушки и посетителей, Эрик, не останавливаясь, прошёл лавку насквозь, ведя за руку еле поспевающую за ним Лили. Но у двери её комнаты всё же остановился и позволил девушке зайти первой.

– Я тебя тут… – начал было он, но его перебили.

– Заходи и закрой дверь, – тихо, но требовательно приказала Лили.

Эрик зашёл и закрыл за собой дверь, но так и остался стоять рядом с ней.

– Нашла! – воскликнула Лили, порывшись в верхнем ящике комода.

– Вот! – она вернулась к нему с небольшим серебряным овальным медальоном с эмблемой стрекозы, летящей, расправив крылья.

– Оно… – опешил Эрик. – Надо же… Вот это да… Такое совпадение.

– Это значит, что мы родственники? – грустно спросила Лили.

Её вывод удивил его ещё больше, чем наличие у неё медальона Ордена Ниев, и он снова рассмеялся, но тут же взял себя в руки.

– Нет! Что ты! – быстро сказал он, всё ещё посмеиваясь, чтобы успокоить чуть ли не расплакавшуюся девушку, а потом выдохнул и серьёзно добавил: – Это медальон Ордена Ниев! Значит, кто-то из твоих родителей был членом Ордена. Если они ещё живы, мы найдем их через Орден. Если нет, то мы поднимем все списки пропавших без вести или погибших членов и тоже попытаемся их найти. А даже если не найдём, то членство в Ордене пожизненное и передается по наследству, а значит, ты уже член Ордена! У тебя есть прошлое, твоё «откуда», а значит, и «куда» – в Эвенну, Эренск. С ума сойти! Нам с тобой изначально было по пути: нам обоим надо домой – в мой и твой дом, в Эренск…

У Лили снова начали подкашиваться ноги…

– Стой! Только без обмороков, ладно? А то твоя бабушка меня съест. Дыши… глубоко дыши… Вдох… Выдох…

Эрик быстро подхватил Лили, которая уже передумала плакать, но решила побледнеть, и, усевшись на её кровать, посадил девушку себе на колени, прижимая её голову к себе и повторяя: «Вдох… Выдох…»

Сознание Лили на этот раз не потеряла, но безудержно расплакалась, крепко сжимая медальном а руке.

«Мне кажется, всё наоборот, – подумал Эрик, нежно поглаживая девушку по голове, – ты – мой подарок, а я – твоя удача. Хотя в целом ничего не поменялось: мы так и остаёмся „удачным подарком“».

Лили успокоилась лишь через час. Они договорились, что всё же сначала идут в Рейнвест, а оттуда уже в Эренск. Эрик ушёл и обещал зайти ещё раз завтра вечером, чтобы забрать у неё те вещи, что она собралась взять с собой, и отнести в Почтовую Гильдию то, что надо будет отправить посылкой в Эренск. На этот раз решено было отправить посылку в Орден Ниев на имя Эрика.

Прежде чем покинуть «Северный клевер», он подождал, пока Камилла освободится и описал ей их приблизительный маршрут. Они договорились, что Лили ей будет писать письма не реже, чем раз в месяц.

– Вы спрашивали: зачем мне это и почему именно Лили? – сказал Эрик Камилле перед уходом. – Я отвечу просто, но искренне. Зачем? Чтобы не быть одиноким. Почему именно Лили? С ней мне хорошо: спокойно на душе и радостно на сердце.

В тот же вечер он разобрал свою походную сумку, выгрузив из неё все вещи, книги и записи своих исследований. Затем сходил в купальню, к цирюльнику и сдал всё свои вещи в стирку.

Наутро он сложил в сумку лишь один комплект сменной одежды, один блокнот, походные принадлежности и плед для ночёвки, оставив две трети места для вещей Лили. Всё остальное он отправил по почте в Орден Ниев и пошёл бродить по городу в поисках подарка для Лили.

Его всё мучила совесть, что уже прошло два дня, а своё обещание он до сих пор не выполнил. Подарок он нашёл, попросил красиво завернуть и уже со спокойной душой отправился отдыхать в свою комнату до вечера.

В «Северный клевер» он заявился за два часа до заката. Дверь лавки уже была закрыта, но ему открыли, когда он постучал.

– Здравствуйте, – учтиво поздоровался он с Камиллой и улыбнулся, заметив неподдельное удивление на её лице.

– Здравствуйте. А вы помолодели на несколько лет.

– И на сколько я выгляжу? – с интересом спросил Эрик.

– Лет на двадцать пять.

– Значит, слегла перестарался. Мне двадцать шесть.

Камилла усмехнулась:

– Заходите. Лили у себя.

Эрик поднялся на второй этаж и постучал в её дверь:

– Лили, это Эрик.

Дверь тут же распахнулась, но слова приветствия так и не слетели у девушки с языка. Она замерла с широко раскрытыми глазами.

– Здравствуйте, девушка, – галантно поклонился Эрик, – пока вы не упали снова в обморок, примите от меня этот скромный подарок, – он протянул ей на ладони продолговатую белую коробочку, перевязанную розовой лентой. – С днём рождения, Лили.

Лили весело рассмеялась и взяла коробочку.

– Привет. Благодарю!

Она подошла к нему вплотную и, вытянувшись на носочках, поцеловала его в щёку, а потом тут же отвернулась и пошла обратно. Усевшись на кровать, она развязала ленту и достала из коробочки небольшую заколку для волос в виде розового перламутрового цветка.

– Нравится? – спросил Эрик, подойдя к ней и опустившись на одно колено.

– Очень! – искренне улыбнулась девушка. – Она точь-в-точь как тот цветок, что ты мне подарил!

– Давай помогу, – Эрик взял заколку из её руку и вставил девушке в волосы над левым ушком.

– Я рад, что тебе понравилось, – ласково сказал он и поцеловал её в щёчку.

Лили тут же залилась краской, но смущаться ей долго не дали. Эрик снял заплечную сумку и сказал:

– Давай свои вещи.

Лили указала на небольшой сверток на кровати.

– Это всё? – нахмурился он. – Как-то несерьёзно. А что ты нести собралась?

– Эту сумку, – она указала на небольшую вязаную сумку через плечо, висевшую на спинке кровати, – и плащ.

– И что из вещей ты взяла?

– Одно запасное платье.

– Тебе надо ещё два платья, рубашку и штаны. Выбирай, жду.

– Но заче…

– Не спорь. Я сказал надо – значит, надо.

– Ну ладно, – сдалась Лили, но тут же добавила: – Раз такой вредный, то сам выбирай!

Она открыла комод и, достав первое попавшееся платье, приложила его к себе

– Подходит?

– Если честно, не очень. Сильно длинное.

– А у меня все такие, – невозмутимо ответила девушка и начала складывать его обратно. – А штанов и рубашек нет. Лишь юбки, блузки да платья.

– Тогда берём это и ещё одно длинное, а штаны с рубашкой купим по дороге. Уж лучше быть в длинном платье, чем в мокром или грязном.

– Наверное, ты прав, – легкая тень пробежала по лицу Лили, но тут же исчезла.

«Видимо, что-то вспомнила», – подумал Эрик, а вслух спросил:

– А что мы отправляем по почте?

– Вот это, – Лили указала на тряпичный мешок размером с табуретку, что стоял у кровати. – Там только тёплые вещи.

– Докинь туда ещё несколько платьев, – улыбнулся Эрик, – не надо уж слишком скромничать. – Можешь и украшения с собой взять, но только в свою сумку или мою, а не в посылку. Мы же не в поход идём, а в путешествие. Бери всё, что тебе необходимо, чтобы тебе было приятно со мной путешествовать, а я это понесу.

– Мне действительно больше ничего не надо, – улыбнулась Лили, показывая на медальон на стрекозой на шее и новую заколку. – Украшения все на мне, но платья сложу, раз ты настаиваешь.

Когда все вещи Лили были упакованы, у Эрика осталось ещё полупустая сумка. Он уж было подумал, что зря все свои книги отправил по почте, но потом вспомнил, что ему теперь ещё нести и еду на двоих, и успокоился.

– Выходим завтра через час после рассвета? – весело спросил он, надевая свою сумку на плечи и забирая мешок с вещами Лили.

– Давай так, – улыбнулась она.

– Тогда до встречи.

– До встречи.

Когда утром Эрик шёл в «Северный клевер», ему было легко и радостно. Легко на душе и радостно на сердце. Ему казалось, будто это не Лили отправляется в первое в жизни путешествие, а он сам впервые отправляется в неизведанные дали.

«Хотя нет, не сам, – поправил он себя. – Вдвоём! Впервые в жизни я куда-то иду с кем-то, кому со мной по пути!»

Лили и Камилла ждали его уже на крыльце. Нет, он не опоздал. Видимо, им тоже не сиделось дома.

– Можно вас обнять? – спросила Камилла, когда он подошёл и поздоровался.

Эрик подошёл к Камиле и обнял её.

– Благодарю, что доверили мне Лили, – искренне сказал он.

– Берегите её, – прошептала ему на ухо Камилла. – Она моё самое большое сокровище.

– Берегу, – серьёзно ответил Эрик и отстранился.

Эрик подошёл к Лили и взял её за руку:

– Идём?

– Идём, – улыбнулась она и крепко сжала его ладонь.

– В добрый путь! – послышалось им вслед, когда они пошли по улице к центральной площади, чтобы покинуть городок через северо-восточные ворота, но они уже не оборачивались.

Часть 2

Глава 38. Пора валить

Киран

Два дня назад, через три дня после визита Эрика.

Гердана, Марингерд, на борту «Звёздного Скитальца», пришвартованного к «Пирсу 18».

Киран понял, что снова пора валить. Нет, он не собирался бросать Элеонору и сбегать в неизвестном направлении. Поматросил и бросил – это не про него. Однако он никогда не мог долго задерживаться на одном месте и с одними и теми же людьми – он начинал звереть и крушить всё на своём пути в прямом смысле слова. Это выглядело так, будто его внутренний «дракон» просыпался от спячки и начинал лениво выходить из пещеры на волю – его манило безграничное небо. Он хотел летать, а если ему что-то мешало, то он ломился напролом, не принимая преградой даже смерть.

Эта странная тоска по небу была в нём, сколько он себя помнил, с рождения. И если на Дэймосе отец всегда брал его на борт своего орбитального истребителя, пока тот ещё был слишком мал, чтобы летать самому, то на Каррандре он летать не мог. Не мог он летать выше облаков, а краткий полёт с бабушкой Марка лишь ещё больше раззадорил его непримиримую сущность.

«Попробуй-ка объясни это тому, что в твоей крови! Как ты объяснишь своей Сути, что „случайно“ „оказался“ „не в том“ месте? Плевала она на это с высокой колокольни», – усмехнулся Киран, прокручивая в голове затёртый до дыр диалог самого с собой. Сколько ни пытался он, всё никак не мог в себе это перебороть.

Сегодня он вспомнил, что у него теперь есть и другой отец, который приютил его и научил, как можно летать в этом мире. А главное, как успокаивать себя, если летать в ближайшее время не выходит. Вспомнил он и другой повод, по которому его «дракон» мог проснуться раньше срока и всё так же начать крушить всё на своём пути. Повод был прост, но разнообразен, и назывался он тоже просто: «не могу». Когда Киран что-то не мог сделать, и это что-то начинало угрожать его существованию, то он не расстраивался – он приходил в ярость.

Сейчас Киран научился быть спокойным и всё мочь, а тогда, в восемь лет, ещё не умел. Тогда всё за него смог «дракон», благодаря которому он и познакомился с человеком, которого до сих пор называет в своих мыслях отцом, несмотря на то, что от отцовской опеки над собой он сразу отказался.

Киран вспомнил, как они познакомились тогда, в восемь лет, в Марингерде, когда внутренний дракон снова погнал Кирана на верную смерть, пусть и не ради неба, но ради того, что Киран уже единожды потерял в небе. Физически потерял, и потерять это ещё раз, пусть и психологически, он уже «не смог», и это стало угрожать его существованию…

В тот день он, как обычно, ошивался в порту и внимательно ко всем присматривался, пытаясь угадать, где можно сегодня подзаработать. Воровать Киран не любил – не тому его в детстве учили, и прибегал к воровству только в крайних случаях, когда остро вставал вопрос его жизни или голодной смерти. И то брал лишь то, что действительно «плохо лежало». Этим он хоть как-то мог успокоить свою совесть: «Раз вам не надо, я возьму».

Попрошайничать у Кирана не то чтобы рука не поднималась – это было для него унижение хуже смерти. Всех попрошаек в городе он презирал одинаково, вне зависимости от возраста и степени увечности. Он считал, что даже слепым и безруким можно найти работу под силу.

В порту он проводил почти всё своё дневное время, но и не только ради пропитания. В порту он ждал. Каждый день ждал, что может быть, сегодня его найдут. С тех пор, как он оказался в этом новом для себя мире, прошел уже год по местному времени и больше года по времени его родного мира. Киран всё ещё считал дни, вёл отсчёт с тех самых пор, как автоматически закрылся шлюз его спасательной капсулы, а его выбросило в открытый космос…

В порт не спеша зашёл небольшой одномачтовый парусник. Пришвартовался. С него на берег начали сходить люди. Киран по привычке начал их разглядывать, ища знакомые лица, давно уже и сам не понимая, на что он надеется. Может, на то, что раз он приземлился на капсуле в море, то из моря и должны за ним и прийти, невероятным образом выследив его по его же следам?

Вдруг Киран замер и завороженно прошептал:

– Мама.

Он смотрел на женщину, сошедшую с корабля на берег. Молодую, красивую и стройную женщину с длинными каштановыми волосами, в тёмно-зелёном платье – местном платье, но любимого маминого цвета.

Киран чуть было не бросился к ней со всех ног, но тут из-за её длинной юбки вынырнула маленькая девочка, которая её куда-то упрямо потянула за руку, и Киран понял, что эта женщина не его мать, а просто очень похожа, да и она была намного моложе. У Кирана не было сестры, только братья.

Женщина уже отошла на несколько десятков шагов от корабля, ведо́мая маленькой девочкой, а Киран всё стоял на неё и смотрел. Он так хотел, чтобы это всё же была его мама… Он так завидовал сейчас этой девочке, у которой есть мама…

Женщина притянула к себе девочку и крепко её обняла. Киран захотел, чтобы она обняла его… Он чуть не заплакал от такой уже невыносимой тоски по дому и семье, что захотел тут же уйти, но заметил, что женщина опасливо озирается по сторонам, а девочку прижимает к себе, не любя, а защищая. Тоска по дому улетучилась бесследно, а на её месте возникла неконтролируемая ярость.

«Кто-то напал на мою маму!» – переклинило Кирана, и он со всех ног бросился на помощь незнакомой женщине. Бежать ему было далеко…

Когда он начал бежать, женщину окружили пятеро с мечами наголо.

«Охрана», – облегчённо подумал Киран, но продолжал бежать.

Когда он пробежал полпути, охрану окружили. Завязался бой. Неравный бой – охрана была в меньшинстве. Один охранник тут же погиб. Женщина упала на колени и пригнулась к земле, прикрывая собой орущую девочку.

Когда Киран добежал до женщины, она истекала кровью, а девочка всё ещё орала. Рядом с ними стоял один раненый охранник, а их окружало десять человек. Киран подхватил чей-то брошенный окровавленный короткий меч и прошмыгнул между нападающими. Воспользовавшись тем, что они никак не отреагировали на восьмилетнего мальчика, он оббежал женщину и встал спиной к ней, прикрывая её собой с другой стороны от охранника.

– Я тебя защищу, мама! Я тебя защищу!!! – заорал он, пытаясь двумя руками удержать перед собой меч, но тот был слишком для него тяжёлый.

Фехтовать Кирана начали учить, как только он научился ходить. Учил отец, учили старшие братья. Правда, его учёба не ограничивалась только уроками фехтования.

С тех пор, как ему в руки выдали его первый настоящий деревянный меч, года так в четыре, завтраком его ещё кормили «просто так», а вот путь к ужину надо было прокладывать ловкостью и хитростью, пока не появились сила и умение. Не то чтобы его к столу совсем не пускали, но надо было показать, что ты не просто «стараешься», а ведёшь бой не на жизнь, а на смерть, применяя при этом всё выученное или повторенное за сегодня. К семи годам у мальчика было уже достаточно умения, чтобы тягаться со старшими братьями в ловкости, но не в силе. Силы ему не хватало и сейчас, в восемь лет.

Киран не мог понять, почему нападающие не спешат, и пошёл в атаку первым. Меч он «уронил» остриём вниз, делая вид, что его вот-вот выронит его из рук, сделал два быстрых шага к ближайшему нападающему и резанул по ногам. Застал врасплох и попал, но ранил не сильно. Его пнули ногой обратно к женщине. Киран извернулся, не упал на неё, но бесполезный меч выронил.