Текст книги "Древний человек и божество, Том 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Зильберман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)

Как известно, скифское "ard" и вайнахское "erd" обычно понимаются как (просто) бог, божество (как имя нарицательное). Буквально же этот термин ("(a/e)r-d") интерпретируется как "божественное свечение (нередко с сопутствующим жаром)", – свойство, обычно "при-сущее" образу божества.

Представляется, что столь частое употребление древними этносами термина (-r-) при наименовании богов или обозначении сакральных объектов обусловлено тем, что в архаичных языках весьма мало (или нет вовсе) "средств для выражения общих абстрактных, т.е. непредметных, понятий" (И.М. Дьяконов "Арха╛ические мифы Востока и Запада". 1990). Слова "свет, свечение, сияние" ([-r-]) входят в имена многих царей (ибо "царственность спустилась с небес", т.е. она – божественна и проявляется в "хварно" царей): так, из двадцати царей-ахеменидов в именах шестнадцати содержится корень [r]). То же можно сказать и о именах очень многих богов (различных эпох и этносов, см. по тексту), содержащих ([-r-]), видимо, для обозначения (акцентирования) их божественности (как идеограмма "дингир" в текстах шумеров (отметим, что слова: прашум. "дин╛гир" и санскр. "ануша", – означают "звезда", а также и "небо" (др.-тюрк. "тенгри" – и небо, и божество). Принято полагать, что и индоевропейское "deiwos" означает "небо", а "deiuo" – дневное сияющее небо (т.е. и у пра╛ариев понятия "бог" и "небо" – синонимы). Так, лувийское "maššana" означает "бог" (Otten. 1975). Если рассмотреть это выражение как состоящее из акк.(ивр.) "maššu" (нечто (особенное); что-то) и шум.-акк. "an(у)" (небо). то тогда лувийское понятие "бог" тождест╛венно представлению "нечто на небе; то, что на небе" (т.е. сотносится с небом). Одно из наименований древнекитайского бога Неба – "Тянь" ("небо"), а связанное (Э.М. Мурзаев) с его (этого названия) истоками тюрк. "Тан(ры)", означает "бог"; заметим, что совр. турецкое "tanrı" – (просто) бог (т.е. и здесь понятия "небо" и "бог" – адекватны).

Примечательно, что слово (и понятие) [r] входит в наименование извечного, единого и единственного др.-егип. бога Вселенной, гелиопольского "Неб-ер-чер" два раза. В общепри-нятом толковании этого имени ("Владыка до самого крайнего предела"), как представляется, совершенно не учтена его часть "ер" (др.-егип. "nb" означает "владыка" (божество)"; а как выражение, "n-b" значит "высокое [b]"). И тогда, более близкой к тексту, возможно, будет трактовка: "Владыка, осветивший (всё) до крайних пределов" (Вселенной), т.е. говорится о Боге, приступившем к творению.

Если, как предполагается, выражение [br] означает понятие "бог" (как имя нарицатель-ное при обозначении Единого бога), в котором [-r-] – "свет, свечение" (преимущественно), то термин [br] можно истолковать, как "светящееся [b]", которое ([b]) характеризуется (см. выше) и как "высокое" (т.е. [b] – некий, визуально наблюдаемый, высоко расположенный и постоянно светящийся, нерукотворный объект (т.е. явление природы, – по всей вероятности, Небо (небосвод), как таковое (судя также и по ранжированию значимости богов)). И тогда все сакральные наименования (теофорные выражения), содержащие в корневой основе [br], включают в себя понятие "светящееся небо; свечение небосвода" (как идентифицирующее божественность (заметим, что идеограмма "дингир" означает и божественность, и "небо", и их связь) и адекватное по смыслу "рогам сияния"). Заметим, что в эпоху раннеземледельче-ской культуры (матриархата) данное определение вполне могло быть связано с культом Ве-ликой богини-матери, богини Неба.

Так (в таком случае), то или иное обличье бога-отца (бык, лев или медведь), не╛редко ку-мулятивно обозначаемое термином "зубр", где шум. многозначное "зу" оз╛начает "знать, знание", а "бр [br]" – "светящееся небо", может быть истолковано (термин "зу-бр") как "Знающий (творящий) свет (свечение) Неба" (либо как паредрос Всеобщей матери, либо как Двуединое божество). Отметим (см. выше), что хурр. термин "tilla" ("бык") интерпретируется как "Бог, дающий жизнь" (т.е. как Отец).

Возвращаясь к изложенному ранее, отметим, что солярный бог Ра обычно изображался мужчиной с головой сокола, а также с солнечным диском и коброй урея на голове (по всей вероятности, протошумеры, иммигрировавшие в Египет примерно в сер. IV тыс. до н.э. ("Гиксосы и их потомки"), причастны к патриархализации воззрений древних египтян-земледельцев (в Египте начали доминировать мужские божества)). Помимо облика быка, бог Ра иногда представлялся и в виде змея, изрыгающего из пасти огонь (атавистическая связь с архаичным богом-отцом (Ра – отец богов)). Согласно артефактам, Ра обрёл статус одного из величайших богов Египта в эпоху II династии: второй фараон этой династии носил имя "Ра-неб" (ок. 2830 до н.э.), означающее "Ра – владыка". В именах трёх фараонов IV династии: Джеденефра, Хефрен (Хафра) и Менкаур, – тоже содержится это имя (корень [r]). В эпоху V династии (предположительно основанной праариями; см. ниже) Ра был введён в статус главы государственной религии и пантеона, а в Гелиополе был сооружён храм Ра в виде четырёхгранного обелиска и жертвенника на терассе (при V династии храмы Ра возводились и в Мемфисе). Заметим, что старейший из известных науке сохранившихся солярных обелисков – обелиск из красного асуанского гранита, воздвигнутый фараоном XII династии Сенусертом I перед храмом в Гелиополе; а самые поздние – обелиски Птолемея VII Эвергета.

Как известно, бог Ра, аккумулировал в соответствии с тенденцией синкретизации (слия-ния богов) в египетской теологии, практически, все образы предыдущих великих богов-демиургов. Так, в Папирусе Гарриса (I, 8-9) сказано: "Слава тебе, сын (бог Ра), зачатый са-мим Атумом, ставший сам, не имевший матери". В "Текстах пирамид" же говорится: "Они (боги) дают тебе возникнуть как (богу) Ра в твоем имени Хепри, ты поднимаешься к ним как Ра, ты отворачиваешься от их лика как Ра в твоем имени Атум". Почитание "воскресающих ("возникшего") и умирающих ("отворачивающегося")" Хепри и Атума (соответственно) было со временем вытеснено поклонением постоянно "живому" богу – Ра, и древний гелиопольский демиург Хепри/Атум (как Атум-Ра) был слит с богом Ра в единый образ светила (триада) "Хепри-Ра-Атум" ("Я утром – Хепри (молодой Ра), в полдень – Ра, и вечером – Атум" ("Туринский папирус"), который (Ра в триаде) и стал во главе Эннеады богов. "Ра соединён с телом его" (с телом Хепри/Неб-ер-чера, а также и Атума/Пта/ Татанена), и отсюда солярный Ра – полновесный бог-демиург: "он породил всё, он дал всем жизнь". Ра, уничтожив хаос и мрак, создал миропорядок, основанный на мудрости, истине и справедливости ("Слава тебе, Ра, владыка правды"), воплощавшихся в его дочери Маат, постоянно находящейся при нём, в его небесной ладье ("Маат (и Тот) – сердце (разум) бога Ра", солнце и луна – его глаза).

Как известно, в силу вековой традиции (ещё со времён, предшествующих объединению Египта), в каждом египетском номе существовали свои, местные, религиозные представле-ния (свой набор мифов, обычаев и обрядов), свой пантеон и главный бог, свой сакральный статус того или иного божества. При этом жрецы нома были независимы как в своём теоло-гическом творчестве, так и административно: они, практически, не подчинялись никакой вышестоящей инстанции, помимо жреческой коллегии их нома, во главе которой стоял ме-стный главный жрец. Так, к примеру, хотя и всемогущему фиванскому жречеству удалось ввести (навязать) культ своего бога (как государственного) на всей территории страны, и фиванский бог Амон(-Ра) был принят во многих крупных номовых храмах, однако в местной "табеле о рангах" он (Амон) обычно занимал более низкое положение в сравнении с автохтонными божествами (А. Видеман "Религия древних египтян". 2009). И тем не менее, на государственном уровне египетской теологии была в высшей степени присуща тенденция монотеизации, которая возникла и получила развитие примерно со времён XIII династии. В частности, сложилась (и была воспринята) такая устойчивая небесная ипостась всеобъемлющего бога Ра, как государственное божество "Ра-Горахти". После чего эмблема имени бога Ра – знак "сокол (кобчик) с двойной короной", начал обозначать "Сокол горизонта" (а горизонт неба олицетворялся Гором). Поскольку бог Ра был отождествлён (слит) с "Гором горизонта", "Хором (Гором) обоих горизонтов" (востока и запада), то в качестве владыки и солнца, и неба (его горизонтов – "сияет... Ра на горизонте небосвода"); Ра и сделался "Солнечным Гором" (Ра-Горахте/Гархути/Горахути, он же – Гор-эм-Ахет, согласно надписи на стеле фараона Аменхотепа II). Примерно то же можно сказать и о синтезе синкретических богов "Амон-Ра" и "Атон" (Ра-Горахти-Шу фараона Эхнатона).

Поскольку, согласно представлениям раннеземледельческой культуры, устойчиво быто-вавшим в постнеолитическом Египте, источником белого, дневного света считалось Небо, то было осуществлено и слияние владыки Неба Ра (Ра-Горахти) с богом Шу ("пустота, воздух (светоносный воздух); ветер, животворное дуновение"), одной из форм бытия (ипостасью) которого считался свет Неба ("Ты (Шу) прогоняешь непогоду... (ибо) осветил ты тучи" (P. Harris II, 5-6)). Вероятно, свою роль в слиянии образов Ра и Шу сыграло и то, что когда Ра сделался слишком стар, его преемником стал Шу, как его старший сын ("Книга Коровы").

Для древних египтян Ра, плывущий в солнечной, ладье по небесному Нилу, – в эзотери-ческом, глубоко таинственном, значении, есть форма божественного бытия в широком смысле (48.с86): "жив бог Ра-Горахте", "он есть", он – "бог живой", "он существует" везде и всегда; он есть и "в данную минуту", он – "бог сущий". В таком же смысле (ранее) говорит о себе и бог Атум: "Я – Атум, существующий (сущий), единый. Я – Ра (как Атум-Ра) в его пер-вом восходе" (подобное воззрение было воспринято пророком Моисеем и экстраполировано на библейского Господа Бога ("Исход евреев из Египта")).

Вопрос о том, исконно ли Ра – египетское божество (чей (какого этноса) термин [r])? – озадачивал, в частности, таких компетентных исследователей истории и религии Древнего Египта, как С.А. Мерцер ("The religion of Ancient Egypt". 1949) и Е.А. Бадж ("The Book of the Dead". 1960). По мнению этих учёных (а также и А. Голана (1993)), культ бога Ра "представляется чужеродным на египетской почве", и привнесённым в Египет извне.

Хорошо известно, что культура жителей Подунавья и Анатолии гораздо древнее, чем у египтян. Заметим, что нет данных о том: был ли почитаем Ра в мезолитической протовин-чанской культуре "лепеньски-вир" или в "натуфе" (вместе с тем тер╛мин [br] известен со вре-мён верхнего палеолита), хотя и протодравиды Элама и Индии употребляли термин [r] в теонимах и теофорных выражениях. При этом важно отметить, что на землях, на которых процве╛тали подунавские культуры, с XVIII тыс. до н.э. обитал этнос, который принято ассоциировать с "грацильным" антрополо╛гическим типом (подобным натуфийскому), мигрировавшим туда из ориньякской Южной Европы (выявлен (примерно с XI-X тыс. до н.э.) "грацильный" этнос и в Анатолии).

Считается (И.М. Дьяконов, А.Ю. Милитарев), что уже "ранние археологические памят-ники указывают на то, что... путь по суше [в Египет] через Синайский полуостров... был из-вестен еще в мезолите, – с Х тыс. до н.э." (т.е. в ранний натуф). В VI/V тыс. до н.э. мощная миграционная волна анатолийцев – носителей культуры "керамический неолит" (последо-вавшая за волнами натуфийцев и тахунийцев), прока╛тившись вдоль побережья Средиземного моря по землям Ханаана, достигла и долины Нила ("Земля Ханаанейская"). Не исключено также и то, что какая-то часть носители куро-аракской культуры (вторая пол. IV тыс. до н.э. – ок. сер. III тыс. до н.э.) не задержалась (не осела) в Ханаане, а мигрировала далее – в Египет. Таким образом, вполне возможно, что божество, обозначавшееся термином "Ра/Ре" ([r]), могло быть занесено из Анатолии в Египет одной из этих волн. А тогда возникает вопрос: уж не "пришёл" ли этот бог в Анатолию (и далее на Кавказ) из ориньякской Южной Европы?

Следует отметить, что слово "ra" ("ра") на ханаанейском языке и его диалекте – иврите, обозначает также и такие негативные понятия как "зло(й), неприятный, тяжкий; беда, несчастливый"; что может быть связано (соотносится) с представлением о летнем палящем, сжигающем, полуденным Солнцем, которое олицетворял егип. бог Ра в начале своей "карьеры". И у шумеров "ra" означает (J.A. Halloran) "ударить, убить, затопить, выйти за пределы" (солярный Ра (как и Ут) вполне "мог быть" богом-воителем (по меньшей мере, при V династии)); на адыгейском (т.е. и на хатто-хурр.) языке "зло, вред" – "зэрар". Если на основе фонетики иврита представить "зэрар" в виде "зэ-ра-р(а)", то тогда оно должно означать: "это – зло (из) зла; т.е. наибольшее зло" (ивр. "зэ" – "это"), либо "это – зло (от) свечения" (палящего Солнца).

Как уже упоминалось, в имени ведического бога "Mitrа" ([mtr]) также содержится ком-понента [r]. Известно, что древнему праарийскому богу Митре (весьма многогранному, ве-ками востребованному божеству, претерпевшему множество трансформаций, ранее – арха-ичному богу-отцу и даже Двуединому божеству (см. ниже)) принадлежит день (а Варуне – ночь), т.е. Митра почитался и как бог дневного, "живого" светила, адекватного Ра ("хиреет и умирает" заходящее Солнце (егип. Атум), а "воскресает", выходит из преисподней – Хепри, утреннее Солнце). Эпитеты Митры в Авесте (X, 44) – "сияющий", "блестящий", "исполненный собственного света" (до того, как стать солярным богом, Митра почитался как божество белого, дневного света (как божество Неба); и одежда Митры иногда изображается как звёздное небо (49.); так, если интерпретировать выражение [mtr], то оно может означать "Богиня-мать ([m(t/d)]) света (свечения [r])" или "Мать (дающая) жизнь свету"). И Митра, и владыка Неба Ра считались хранителями миропорядка (как демиурги). Связан Митра и с плодородием (а также и деторождением).

Итак, по всей вероятности, праариям был знаком термин [r] в его солярном значении, и для них слова "сияющий, светящийся" и "божество" – тоже синонимы. Характерно, что многие, изначально арийские теромины с корнем [r], казалось бы соотносятся с профанным: к примеру, праарийское (инд.-евр.) "аr-" связано с представлением о чём-то вовне, снаружи (В.Н. Топоров): хет. "аrḫа" означает "снаружи", лид. "ааrа" – "двор", греч. "herkos" – "за-бор" (так, Зевс в ипостаси "Herkeios" являлся покровителем ограды дома (забора, как ме-жи)), а осетин. "аræn" – "межа, граница". Однако все эти понятия (двор, забор, межа, граница участка земли, снаружи-внутри (в части земельного участка)) сакральны и связаны с (фаллическим) культом раннеземледельческого бога-отца ([br]).

Уместно отметить, что термин ([r]) был известен не только в Индии, но и (А. Голан) в Китае (в том же значении). И тогда вполне возможно (судя по широте распространения), что этот термин уже содержался в ностратическом лексиконе (если он ещё и – ориньякский). Представляется, что кроманьонское наименование Единого бога могло (должно было) ассоции╛роваться и с понятием "светящийся, сияющий, (изливающий) свет", причём, источники "свечения, сияния" могли иметь различную природу: это – и сияние светил (дневного и ночного неба), и заря, и молнии, и метеориты, и действующие вулканы, и пламя костра (очага). Как известно, в постнеолитический период вулканы соотносились с мужскими божествами (к примеру, Вулканом, Хусаром и др., см. ниже). Вместе с тем, известно (Джек Тресиддер "Словарь символов". 1999), что на Гавайях действующий "вулкан (Килауэа) считался символом" богини-матери (как разрушительницы), "персонифицированной богиней Пеле", а сам вулкан Килауэа "считали ее домом". Подмечено, что и в мифах маори некая богиня заботилась об огне подземного мира. Следовательно, не исключено, что в палеолите (и, возможно, несколько позднее), действующий вулкан (столб огня, потоки лавы, землетрясение) представлялся проявлением гнева Двуединого божества.

Хорошо известно, что в иврите (согласно иврит-русского словаря Михаэля Дрора, из-во Ам Овед, Т-А) буква "да╛лет (דּ)" может обозначать понятие "Бог, Господь" (как имя нарицательное муж. рода). Так, в слове "д(а)ат", означаюшем "религия, вероисповедание, вера", компонента выражения ("д(а)-ат") "ат, эт" обычно трактуется как "с, со мной, вместе"; и тогда термин "д(а)ат" может означать "(я) с богом, со мною бог" (но "ат" может и ставить существительное "д(а)" в жен. род, а тогда термин "д(а)ат" – протоханаанейский (хатто-хур.)).. Такие слова на иврите, как "דעה"("деа") – "мудрость, знание" (типичные характеристики бога-отца) и "דאה"("даа") – "летать, парить" (свойства божества Неба); – хорошо вписываются в набор терминов, определяющих свойства Бога монотеизма. Так, в нахском/чечен╛ском языке (нахско-дагестанский – потомок хур╛рито-урартского языка) произнесение выраже╛ния "(меттиг) зикр да", ко╛торое означает "место, где совер╛шают восхвале╛ние бога" (здесь слово "меттиг" означает "место", "зикр" – "вос╛хваление", а "да" – "бог") – "яв╛ляется формой богослужения, состоя╛щей в многократном повторении имени Всевыш╛него" (Арби Вага╛пов).

Приведём современные обозначения понятия "Бог" у некоторых арийских этносов: латин., галис., порт. – Deus, итал. – Dio, шотлан. (гельское) – Dia, испан. – Dios, франц. – Dieu, валлийс. – Duw, каталан. – Déu, – латыш. Dievs (и маори – Te atua). Таким образом, очевидно, что общая корневая основа – ([d]). Характерно, что и санскр. "ди" означает "сияющий, блестящий" (Г. Бейли. 2010), т.е. понятие "бог".

У шумеров же, как известно, термин "dingir" в тексте перед словом означал, что говорится о божестве: знак [d] ставился перед наиме╛нованием бога. Как представляется, термин "дингир" (очевидна его связь с тюрко-монгольским "тэн╛гри") сохранялся у шумеров с древнейших времён (и, по-видимому, был занесён ими в Месопотамию, см. ниже (заметим, что у аккадцев слово "dingir" обозначало понятие (просто) "бог")). Поскольку термин "dingir" (как детерминатив) нередко изображался и звездой, а, в частности, на санскр. (и у дравидов) "звезда" и "мать" обозначались ("разбро╛санная полисемия") одним и тем же словом "анна" (что, как упоминалось, возможно лишь при условии видения в звезде "светя╛щейся женщины (богини)", т.е. Всеобщей матери), то этот термин, представленный в виде выражения "di-n-gir", где одно из значений слова шум. "gir" – "молодая корова" (обладающая репродуктивной способностью, т.е. богиня-мать в облике коровы (ср. триединый возрастной образ анатолийской Великой матери)), может быть интерпретирован как "Высокая богиня (Неба), всеобщая мать (молодая корова)"; т.е. "dingir" (как слово или знак), идентифицирую╛щий божество (и обозначающий "небосвод"), соотносился с сакральностью таких проявлений (эпифаний) Великой богини, как её астраль╛ность и способность порождать (по╛скольку санскр. "ди" означает "сияющий, блестящий" (Г. Бейли. 2010), то термин "di-n-gir" можно толковать и как "Сияние небесной коровы" (в частности, "высокой" Адити, порож╛дающей Солнце)).

Таким образом, термин "да, ду, ди, дья" должен восприниматься у шумеров и аккадцев, ханаа╛неев и библейских ев╛реев, хаттов и хурритов, а также и индийцев, как по╛нятие "божество" (как имя нарицательное). Так, шум. "ад" означает "дерево", а дерево – проявление (одно из древнейших обличий) Великой матери растительно╛сти.

Показательно, что на языке нахчи (чечено-ингушском) слово "да" обозначает также "отец", "творец" и "владелец/хозяин" (А. Дидиев "Некоторые тайны Священных Писаний и Корана"). В таком случае, нахское выражение "Диэла /Дэла/Дала" (Д-/Ди/Да-(э)л) означает "бог-отец (творец)", а др.-евр. слово "Йаhуди" (наименование (самоназвание) родо-племенной общности евреев) может означать "Наш бог-отец – Йаhу" (т.е. бог Йаhу – первопредок). Отметим также и то, что арийское имя "Да-ав(а)" означает "бог-отец".

Так, ханаанейское (и на иврите) слово "ад(д)он", обычно понимаемое как "госпо╛дин" (хорошо соотносится с термином "да" на нахчи), где частица "а" – определённый артикль ("ha"), "он" – типичное хан. окончание, представленное в виде "(ha)-д(д)-(он)" ("а-дд"), может быть истолковано как "это бог (или божок)". Применительно к библейскому Господу Богу этот термин ("адон") преобразован в возве╛личивающее выражение "адонай" (которое позволительно интерпретировать как "(этот) ве╛личайший бог"). В названии др.-ак╛к. бога Грозы "Адду (Хадду)" (подобном имени хан. (сем.) "ад(д)он"), возможно, заимствованном -ак╛кадцами у "протоевфратцев", где "(Х)а (ha)" – артикль; часть же слова – "д(д)у" также должна обозначать понятие "бог" (т.е. "Ха-дду" – "Этот бог"). После же того, как в Угаритском номе громовик Адду слился с автохтонным царём богов Баал-Цафоном/ Алиййяну-Балу (а в хурритском пантеоне, к примеру, богу Алиййяну Балу соответствовал бог Грозы "tsb hlbs" – Тешшуб Хальбайский (Ug, V, с. 524-525; Astour, 1968)), он (Адду, Хадду) получил статус громовержца и наименование (Баал-)"Хаддад" ("Ха-(а)дд-ад" – "(Это) бог богов").

В аккадской мифологии неоднократно упоминается и "благой" Шед(д)у, дух-хранитель жизненной энергии человека, наименование которого "Ше-д(д)у", оче╛видно, означает "Что/Как бог". Так, хурритский термин "энда (эн-да)" воспринимается (по И.М. Дьяко╛нову) как "жрец-правитель (царь-жрец)" (типа шум. "лугаль" или "эн"), что весьма близко к буквальному толкованию – "божественный владыка (правитель)" (заметим, что слову (и понятию) "жрец" не соответствует термин "да" (у хурритов – бог либо Отец)). То же (в части термина [-д-]) можно усмотреть в названии одного из древнейших божеств ведийского панте╛она – "Дьяус" (в "Ригведе" его культ уже находится на стадии забвения; известно, что он – небесный бог-отец (в частности, отец Солнца) и божество белого, дневного света; архаичный Дьяус вооружён палицей, т.е. он – бог-воитель. Здесь ("Дьяус") "дья" – "бог", а (ус) – окончание (т.е. название "Дьяус" означает просто "бог, божество" Неба, как и [br]), откуда – Dyâus, Dio, Dios, Dievs, Deiwos, Dieu, Dues, Deva, Devah, Theos (заметим (подчеркнём), что на санскр. "Dyâus, Djaus" значит "блестящий, светящийся [соотносится с санскритским "ди (di)"]" (А.П. Лопухтин. 1914, т.3)), а также и в наименованиях великих алтайских богов Дьа-йачы (демиург) и Дьа-йык (курировал жизнь и обновле╛ние природы), функции которых зафиксированы в тексте их имён.

Далее следует отметить, что с обозначением поня╛тия "божество" (просто "бог") в форме ([(д/т)-]) "ди, до, дья, диа" и т.п. (латин. "бог" – "deus", а индоевр. – "diēus"; примечательно, что в суданском термине "чёрный" – "hideung" (hi-deu-ng) содержится слово "deu") связан (в том же значении) и др.-исл. термин "ti-var" (к при╛меру, прагерм. "Thunar-az", в др.-герм. "Tiwas", зап.-герм. "Tiu" (Тиу, Тюр), в герм.-скан. "Thuder", норв. "Torden", шведс. "Tordön", др.-верх.-герм. "Donar", нем. "Doner", даттск. "Donder", сканд. "Dunder", англ. Тор и хат./хет. "Тар(у)"). Показательно и то (А.Н. Кононов "Опыт анализа термина турк...". 1949), что в тюрк╛ских язы╛ках корень термина "t(о/u)r" входит в слова "мощь, сила", "закон, прав(ил)о", "важный, боль╛шой человек" (а само выражение [(d/t)r] может быть истолковано как "божественный свет (свечение)").

Очевидно, что термин [-(д/т)-] соотносился как с мужскими божествами, так и с женскими (с обеими ипостасями Единого бога, а значит и с ним самим, как таковым), а также и с соответствующей сакральной символикой.

Так, в определении понятия "чёрный" (эмблема бога-отца как владыки земли) этот термин содержится в (современных): валлийск. – du, литов. – juoda, удмурд. – сьӧд, мальт. – I-iswed, финс. – musta, венгр. – fekete, индонез. и малайск. – hitam, тагал. – itim (общий корень [d/t]), ирланд. – dubh (корень [bd]).

Для терминов же в значении "белый" (эмблема Великой богини): удмурд. – тӧдьы, датск. – hvid, англ. – white, голанд. – wit, швед. – vit, исланд., норвеж. – hvít(t), яван., индонез., малайск. – putih, малагас. – fotsy, – общий корень [d/t]; у терминов в значении "белый": мальт. – l-abjad, судан. – bodas, – общий корень [bd]; у терминов: албан. të bardhë – [brd]; у вьетн. trắng – [rn(d/t)]; у литов. balta, у латыш. balts – [bl(d/t)]; у португ., галис. branco – общий корень [brn]; а у баск. zuri, венгр. fehér, – общий корень [r]. Очевидно, что некоторые обозначения понятия "белый" связаны с представлением о высоком, небесном свечении, о свете Неба, и содержат надлежащие определения ([rn]).

Приведём также и ряд значений, определяющих понятие "белый", где содержатся и не-которые другие сакральные характеристики этой цветовой эмблемы, соотосящие её с жен-ской ипостасью Двуединого божества: гаитян. – blan, франц. – blanc, испан. – blanco, ивр. – ла(в/б)ан, – общий корень [bln]; у терминов: латынь – albus, румын. – alb, белорус. – белы, болг. – бял, босн. – bijeli, – общий корень [bl]; для терминов: итал. – bianco, ирланд. – bán, – общий корень [bn]; у терминов: финск. – valkoinen, – общий корень [ln].

Легко видеть, что при идентификации эмблем женского и мужского проявлений Единого бога использованы (см. и приведённые выше) одни и те же сакральные характеристики ([b, l, n, t/d, r], где – термины "l" и "t/d" означают "бог"; "n" – "высокий, высший (небесный)"; "r" – "свет, свечение, сияние"), и нередко в различных комбинациях (сочетаниях).

Итак, несомненно, что, в частности, термин "д(д), да, ду, ди, дья, диа, деи" (в значении "бог") широко использовался при наименовании (обозначании) и мужских, и женских богов, а также и соответствующих сакральных эмблем (и поскольку этот термин соотносился с Двуединым божеством, то он, как представляется, не менее древен, чем термин "эл" ([l])).

Как известно, индоевропейское "deiwos" означает "небо", а "deiuo" – дневное сияющее небо (т.е. у пра╛ариев понятия "бог" и "небо" – синонимы). Так, лувийское "maššana" означает "бог" (Otten. 1975). Если рассмотреть это выражение как состоящее из акк.(ивр.) "maššu" (нечто (особенное); что-то) и шум.-акк. "an(у)" (небо). то тогда лувийское понятие "бог" тождест╛венно представлению "нечто на небе; то, что на небе". Одно из наименований древнекитайского бога Неба – "Тянь" ("небо"), а связанное (Э.М. Мурзаев) с его (этого наименования) истоками тюрк. "Тан(ры)", означает "бог" (т.е. и здесь понятия "небо" и "бог" – адекватны).

Весьма любопытен суданский термин "чёрный" – "hideung" (hi-deu-n-g), в котором со-держится, предположительно, праарийское "deu" – "небо". И если далее полагать слово "hi" аккадским (означает "она") и приять к сведению, что неолитическая женская ипостась Еди-ного бога тоже соотносилась с чёрным цветом (к примеру, "чёрная" Кали), то выражение "hi-deu-n-g" может быть истолковано как "Она – высокое небо с (признаком) g". А поскольку обозначение понятия "белый" у некоторых народов: азерб. – ağ, башк., татар., казах., киргиз. – ак, узбек. – oq, монгол. – цагаан, валлийск. – gwyn, эстон. – valge (общий корень [g/q]); то термин [-g/q-] вполне можно трактовать как слово "белый (светлый)", – характеристика свечения небосвода (белый дневной свет). И тогда суданское "hideung (чёрный)" обозначено выражением, в которое косвенно вложено представление о хтонических свойствах богини Неба, – (хотя и) "Она – высокое светлое небо" (терминология говорит о боязни прогневить богиню упоминанием её негативных для человека способностей (страх накликать)).

Уместно отметить также и то, что слово "эн" переводится с шумерского языка как "господин" (видимо, заимствовано у "протоевфратцев"); в то время, как родственные ему (И. Дьяконов): "eni" – у хурритов, и "napp-" – у эламитов, означают "бог" (у шумеров (просто) "бог" – "дин╛гир"; термин, с которым они пришли в Месопотамию, см.ниже). Если, по аналогии с именем "Эа" ("э-а"), предста╛вить "эн" в виде выражения "э-н", то последнее буквально означает "Вы╛сокий (небес╛ный) дом (храм)", что адекватно (ср. с хурритским "eni") представлению "божество". Показательно и то, что свой "дом" есть у каждой астрологической планеты, каждая из которых тождественно идентифицируетс с соответствующим божеством (созвездия зодиакального пояса соотносят с их "домами" (см.выше)). Так, подобный "дом" есть у "Козерога" – бога Энки, или у "Девы" (шум. "её отец – Телец (Син)"), – у Инанны/Иштар.

Рассмотрим этимологию теонима "Исида" (др.-егип. "Ist", др.-греч. "Ist" или "Ist(а)s", перс. "Isid" (57.)). Сходны с ним (с "Ist") и наименования греческой богини "Hestia" (H(а)-esti-a; др.-греч. "Ἑστί-α") и её римского аналога "Vesta". По╛пулярны и наименования таких Великих богинь как шум.-акк. "И(с/ш)тар" (ista-r, ist-ar) и хан. "Астарта/Асторет" (аst-or-et/аst-ar-ta). И поскольку (57.) армян. "ast-va" означает "божество, богиня" (здесь, видимо, др.-инд. "va" – сокращение от "ван", – окончание косвенного падежа существительных жен. рода); прахатт.-хур. "ašt-i" (и нахчи (ингуш.) "исти" (В.В. Иванов)), означает "жен╛щина" (так, на ивр. слово "iš" значит "муж, мужчина", а "išti" – "моя жена, женщина" (здесь "же╛на, женщина" – "išt-"; а свойство принадлежности ("моя") обозначен частью (второго) слова "i", например, "мой сын" – "бен-и"); а венгерское (гуннское) "Isten" понимается как (просто) божество ("Ist-en" – "Владычица Ist"), то, следовательно, выражение "išta-r" интерпретируется как "светящаяся женщина (как богиня)"; то же можно сказать и об эквивалентном ему общесемит. "аšt-or-et" (где "et" – окончание, ставящее слово в жен. род). Вместе с тем, как считается, шум.-акк. термин "иштар" означает просто "богиня" ("иштари" – "моя (личная) богиня"), как сем. "элат или элахат". Заметим, что греч. "ast-ēr" – "звезда", также буквально значит "светящаяся женщина" (известно, что богиня Инанна/И(с/ш)тар соотносилась с планетой Венера, а Исида – со звездой Сириус). В Древней Индии понятия "звезда" и "мать" обозначены словом санскр. "анна" (что возможно при их соотнесении (как у греков): звезда адекватна "светящейся женщине" (как богине Неба и Великой матери)).

Следовательно, словом "ist/еst/a(š/s)t" (сакральное: "светящаяся женщина" как "богиня-мать, богиня Неба") в глубокой древности обозначалось женское божество как таковое (т.е. женскую ипостась Двуединого божества вполне могли называть "светящаяся женщина). И тогда имя "Исида" (а равно и "Веста") первоначально означало (просто) богиня Неба, мать.

Сопоставление древнетюркского "еsаr" (что обычно означает (просто) "бог") с прахатто-хурритским "asti" и семито-хамитским "ist/еst/a(š/s)t", говорит о том, что в неком праязыке (возможно, ностратическом), словом "iš/еs/aš/оs" обозначалось мужское божество (мужская ипостась Дву╛единого божества), например, "Assur" ("А(сс/шш)ур" – "светящийся муж", т.е. просто "бог"), "А(с/ш)ир (Ашер)" или "Ос-ир-(ис)". Отметим, что термин "звезда" связывался также и с муж╛скими божествами, к примеру, с общесемит. "А(с/ш)тар; др.-египет. Осирису тоже ставился в соответствие Сириус (Сотис). Таким образом представляется, что понятие "звезда" изначально соотно╛силось с Двуединым божеством, а слова: просто "богиня" (например, Исида ("Ist")) и просто "бог" (например, Осирис) могли служить наименованиями женской и мужской ипостасей его проявлений.