Текст книги "Древний человек и божество, Том 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Зильберман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц)

Характерно, что в древней символике, восходящей к палеолитическим верованиям (57.), голова быка (как эмблема бога-отца) тоже нередко сочеталась (на изображениях) с тем или иным сим╛волом богини-матери. В частности, отметим "шеду благого" (вероятно, ещё убейдское творение) – крылатого быка с чело╛веческой головой (Ниневия, IХ в. до н.э.(24.)), борода которого разделена на 8 прядей. Известен и бородатый сфинкс-птица (Г. Мюлештейн "Die Kunst der Еtгuskеr", илл. 100-110).

Терракотовая модель рогов с женской грудью ("вннча"; ок. 5000 г. до н.э. (М. Гим-бутас)), найдена в одном из некрополей близ Белграда. С образом Двуединого божества со-относятся, в частности, и такие (по меньшей мере раннеземледельческие) культовые эмбле-мы, как сочетание женской груди и бычьей головы (Чатал-Хуюк). Комбинации лабриса с букраниями или с рогами быка встречаются в различных жанрах минойского искусства (Fr. Schachermeyr). В иконографии китайских культур Ганьсу и Яншао ("краше╛ная керамика" IV тыс. до н.э.) часто изображались стилизованные бычьи рога, обрамлённые структурой из вспышек молний ("небесных змеев") и ромбов (символика присутствия (поро╛ж╛дающей сли-то╛сти) ипостасей Двуединого божества). В Индии, в палеолити╛ческих росписях, встречается образ полубыка-полуоленя (олень и его рога – символика, связываемая с Великой богиней, см. ниже), как одна из эмблем слитности мужского и женского начал (воззрения, типичного и для постнеолитической Индии). В религиозно-мифологических традициях ариев Западной Европы олень (соотносился с раннеземледельческой Великой богиней) и бык (бог-отец) часто представлены вместе (в едином контексте). Показательно (Н.С. Широкова. 2005), что ульстер╛ский круг саг связан с быком (богом-отцом), а лейнстер╛ский – с оленем (богиней-матерью), что говорит об отсутствии в регионах единообразия верований (разная степень ассимиляции). Отметим и такую эмблему как "змея с головой барана". Много позднее у кельтов (скульптура бога Кернунноса из Отена) сакральная эмблема "змея с головой барана" была дополнена рыбьим хвостом. Заметим однако, что такой артефакт как серебряный жезл с навершием в виде головы барана (эмблема богини-матери) и обвив╛шейся вокруг неё змеи (бог-отец) символизирует не Единого бога, но прелюдию к священному браку. Характерно, что и у др.-егип. известно изображнние крылатой кобры (Новое царство. XIX династия, Фивы, Долина Цариц), охраняющей картуш с именем царицы Нефертари.

Так, по мнению А. Голана (57.), в эпоху неолита S-об╛разные графемы (простые одновитковые S-об╛разные спирали изображались и в палеолите (а позднее – даже композиции из них)) обозначали и змею (графемы из Югославии (VI тыс. до н.э.), Германии (неолит) и Дагестана), и птицу (в Передней Азии), что в таком случае указывает на видение Двуединого боже╛ства в амбивалентном образе "змея-птица" (он-она). Подобное же сакральное содержание демонстрируется и перстнем (примерно сер. II тыс. до н.э.) Аменхотепа II. Здесь, на овальном плоском камне (зелёная бирюза) вокруг картуша с именем этого фараона, расположены четыре одновитковые S-об╛разные спирали в виде стилизованного ромба (символика жизнепорождающего единения ипостасей (он-она) Единого бога).

4.3 Священный брак.

Религиозно-обрядовая система архаического общества была в значительной мере на-прав╛лена на поддержание равновесия в природе, сохранение (и регенерацию) установленно-го раз и навсегда, тради╛ционного порядка вещей (миропорядка). Так, поскольку древние египтяне, в силу своих религиозных предсталений полагали, что извечный, установленный свыше, миро╛вой порядок стабилен (а его изменения – гнев бо╛гов), то и воспринимали мир, свою жизнь в нём и свою судьбу, как нечто предопределённое, устояв╛шееся, от века не под-верженное измене╛ниям, упорядоченное наилучшим образом и воспроизводимое богами из поколения в поколе╛ние. Шумеры также воспринимали современный им мир "как непрелож-ную истину (как данность), и полагали, что культурные явления и исторические события приходят в мир уже в готовом виде, как они есть, ибо они спланированы и даны всемогущи-ми богами" (9.с47). Подобного же мнения придерживались и этруски, в душах которых (в отличие от греков и римлян), "жила глубокая, почти фаталистическая вера в судьбу и непре-ложность божественной воли, в предопределенность жизни людей и целых народов ["этру-ски приписывают все происходящее богам" (Сенека)]. По мнению этрусков, высшим предназначением человека было истолковывать волю богов и жить в полном соответствии с нею" (с её изъявлением). "Этруски верили, что воля богов выражается... с помощью предзнаменований, (и) обязанностью человека было эти предзнаменования отслеживать и правильно их толковать" (Эллен Макнамара "Этруски. Быт, религия, культура". 2006). Известно, что римляне нередко советовались с этрусскими жрецами-гаруспиками по различным поводам.

Как подметил Мирче Элиаде ("Очерки сравнительного религиоведения". 1999), "боль-шинство народных традиций Европы сохраняют первобытную [разнополую] пару под тем или иным на╛званием: король и королева ("Майская королева"), хозяин и хозяйка, обручен-ные, любовники. Это, несомненно... версия старинного образа "молодой" пары, побуждаю-щей созидательные силы природы ритуальным спариванием [к примеру] на вспахан╛ной земле, повторяя... иерогамию [персонифицированных] Неба и Земли. Эта пара всегда воз-главляла шествие, несшее "Майский шест" (дерево)". Так, О. М. Фрейденберг (1997: 68), анализируя семантику обряда священного брака, пришла к выводу, что этот обряд издревле существовал у многих народов Ойкумены и нередко проводился в виде празднества "Май-ское дерево", стабильные формы которого она классифицирует так: 1. обходы с деревом; 2. обрядовая трапеза; 3. выбор "майской пары, которая одновременно означает жениха и невесту, царя и царицу; 4. зооморфный маскарад; 5. обрядовая симмиксия; 6. женитьбы дерева; 7. поединок (О.С. Советова "Тема "священного брака" в наскальном искусстве". 2010).

И поскольку в архаическом общественном сознании сформировалось безаль-тернативное мне╛ние о необходимости перманентного единения мужского и женского начал, творящего и поддерживающего жизнь, то сложились и сакральные обряды, долженствующие обеспечивать создание и поддержание стабильности жизни на земле (в том чисье и плодородие). Подобные обряды (и мифы к ним) обычно воплощались либо в мистериях священного брака, либо в явлении умирающего и воскресающего божества (нередко эти обряды были совмещены, как, в частности, у шумеров, кельтов или в фабуле догреческого мифа о Персефоне (т.н. малые Элевсинские мистерии совершались в "храме (богини-)матери" Деметры (в Аграх)).

Характерно, что А. Леруа-Гуран, не анализировавший материал, связанный со священ-ным браком, но обладавший богатой интуицией, утверждал, что искусство верхнего палео-лита (большинство изображений того времени) "исконно питалось сексуальными побужде-ниями" (т.е. насущной необходимостью единения мужского и женского сакральных начал).

Во всём ареале раннеземледельческой культуры непоколебимо верили, в частности, в сакральную связь камня (как эмблемы бога-отца) и дождевой воды (камня и дерева). Так, в пору засухи в Древнем Риме (Е.Г. Кагаров "Культ фетишей...". 1013), при проведении обря-да моления Неба о дожде, в торжественной процессии возили некий священный камень, по-видимому, символизировавший фаллос (тем самым призывая бога-отца и богиню-мать к единению (священному браку), дабы породить высокую, небесную воду, которая прольётся на землю благостным дождём).

Так, (А.Д. Столяр; Рис. 233, 1-6) в Мезине, Среднее Приднепровье ("мезинская" культу-ра ("восточный граветт") – 24-14 тыс. лет до н.э.), найдены фигурки различной формы из бивня или кости мамонта (встречаются и фигурки в виде птицы с раскрытыми крыльями и распущенным оперением хвоста (со знаками воды, и вероятно, – земли), а также квазипрямоугольные (со множеством уголков различной величины) – с верхней частью в виде трёх сравнительно больших полукружий (туч-грудей)), изображающие богиню-мать, на которые (фигурки) была нанесена "гравировка анатомических схем женщины", (а также) её [богини] знаковые обозначения... углы... и "ёлочки" (точнее – вертикальные колонки из уголков)"; окружности, обилие знаков высокой воды (волнистые линии типа синусоид (и их ряды)), треугольники (с закруглённоё стороной вверху или внизу), треугольники с изображением фаллоса внутри, стилизованные матки со знаками дождя (штриховкой столбиками) внутри и вокруг; фаллосом, входящим в матку (Рис. 233-5,6). Представляется (в свете сакральной символики), что данные графемы можно трактовать как моление о перманентном священном браке между богиней Неба (в том числе и в облике богини-птицы), Великой матерью и богом-отцом, который (брак) порождает высокую, живительную небесную воду ("молоко" небес), выпадающую на землю в виде дождей (не исключено, что в регионе Мезины тогда стояла засуха).

В пещере Нио (Пиренеи), в т.н. "Черном Салон" (почти круглый зал) обнаружено шесть панно с изображениями бизонов (преимущественно), лошадей, козлов, оленей и др. живот-ных (период 11500-10500 гг. до н.э.). На одном из рисунков зубр (тур) и каменный козёл (проявления (зооморфные облики) бога-отца) стоят рядом, напротив смотрящих на них ко-ровы (самка бизона) и свиньи (проявления богини-матери).

Самыми ранними свидетельствами ритуала священного брака в Месопота╛мии являются изображения на печатях из Тепе Тавры, датируемые V тыс. до н.э. С темой священного брака

связаны (О.Р. Астапова "Священный брак в заупокойных чаяниях древних обитателей Меж-ду╛речья". 2008. "Вопросы истории", 12) и многие изображения на печатях периодов Урук (4000-3100 гг. до н.э.), Джемдет-Наср и РД I (2750-2600 гг. до н.э.). Так, на Урукской вазе (кон. IV тыс. до н.э.) изображена сцена из обряда ежегодного действа "Священный брак Инанны-Думузи": невеста встречает у ворот своего дома жениха и процессию слуг, несущих свадебные дары. В религии Месопота╛мии III-го и большей части II-го тыс. до н.э. обряды священного брака выражали единение неба и земли (со╛хранение и поддержание миропорядка), весьма тесно увязывались и с урожаем, и с изобилием; и всегда со╛про╛вожда-лись бурными оргиями, шумными процессиями, театрализованной мистерией убиения бога и его опла╛киванием, а затем и ликованием по поводу его возрождения. Судя по многим дан-ным (8.), об╛ряд свя╛щенного брака был важнейшим культовым обрядом в Месопотамии (помимо основной задачи, брак Инанны и Думузи использовался в театрализованной церемонии корона╛ции обожествляемых царей III династии Ура) и играл там примерно такую же роль, что и обряд умирания и воскресения Осириса в Египте. В столице царства Шумера и Аккада Уре обряд священного брака бога акк. Сина, (шум. Наннара,) и его супруги, богини Нингаль, знаменовал начало но╛вого лунного года.

Замечено (И.М. Дьяконов), что в Индии "данных о существовании (обряда) священного брака как ритуала как будто не имеется". Вместе с тем "в архаической Индии царь, воплощение Индры, мыслился супругом богини растительности Шри" (однако у дравидов, в частности Шри-Ланки, обряд священного брака должен был проводиться).

Приведём фрагмент описания (хорошо сохранившийся) священного брака – основного из ритуалов новогоднего праздника "Акиту", проводимого в Вавилонии (первый день Нового года назывался по-шумерски – "загмук", а по-акк. – "рош шатти"; вероятно, это был день оп╛ределения судеб богов и людей): "Второго айяра облачается Набу в платье бога Ану и во время первой ночной стражи выходит из храма Эзида, сияя, как бог Луны, как Син в пору своего восхода, и озаряет он (Набу) тьму, и направляет свои шаги к Эхуршабе... и является к госу╛дарыне. Всё приготовлено для свадьбы... И на ложе сладчайшей ночи возлежат они вновь и вновь" (58.). В гимне "Благословение жениха" (где воспевается Инанна в царстве Шумера и Аккада) "восторженно" описана красота храма Эзида (храмовый комплекс в Борсиппе, VI в. до н.э.), в котором и совершался обряд священного брака Набу: "Мой ("добрый дом") Эзида плывет как облако" (возведён на высокой террасе). Отметим, что наименование Э-(е/i)зид-а", где, как показано ниже, слова "is(i)t или е(s/z)id означают "сакральная женщина, жена" (как богиня и мать), может быть интерпретировано как "Дом женщины, жены (бога)", источника плодородия и изобилия (согласно содержанию гимна).

Обряд священного брака отправлялся, в частности, и в Ханаане: "На горе высокой... ты (Ашера и Эл/Илу, а также Анат и Баал-Цафон (угаритская мифология)) ставишь своё ложе... разделась и взошла" (Ис.57.7-8).

То же и у древних греков: Гера каждый год заново ("девой") торжественно вступала в брак с Зевсом (в частности, на Самосе или на Крите возле Кносса). Зевс и Гера ("Илиада"), окутанные золотым облаком, возлежали на вершине горы Ида. Известно изображение (Ю.В. Андреев. 2002. Рис.48), на котором критская Великая мать призывает своего "паредрос" (в одном из храмов Посейдона стояло готовым ритуальное ложе) к незамедлительному участию в обряде священного брака (известно китайское изображение, где богиня-мать отказывает богу-отцу в его супружеских притязаниях, см. ниже). Так (Ю.В. Андреев. 2002. Рис.48), на оттиске кнос╛ской печати (ок. 1425 г. до н.э.) богиня ("Владычица") изображена с обнажён╛ной грудью, в семирядной "юбке" (т.е. она на земле) и развевающимися на ветру волосами, стоящей на вершине очень высокой горы (из восьми уровней) между двумя львами у основа╛ния. Богиня, взывая, протягивает (правая рука вытянута вперёд) трость/толстую палку (здесь либо эмблема фаллоса, либо жезл божественной власти) в сторону обнажённой высокой мужской (пол показан) фигуры (бог-отец), взирающей на неё снизу (от подножья горы). Здесь же (за спиной богини) показано и трёхярусное, прямоуголь╛ное культо╛вое соору╛жение, два верхних этажа которого украшены стилизованными камен╛ными рогами (храм бога-отца).

Одной из важнейших церемоний древнегреческого праздника "Анфестерий" являлось проведение об╛ряда священного брака Диониса с супругой высшего жреца Афин. Богиня Астарта на Кипре считалась супругой верховного правителя и высшего жреца. Главная жрица фиванского храма Амона (с XI в. до н.э. – жена верховного жреца Амона) исполняла функции "жены бога". У островных кельтов "король", пока был молод, состоял в браке с местной богиней плодородия (см. ниже).

В сельской местности некоторых стран Западной Европы и в наше время (в XVII-XVIII веках) проводился обряд священного брака божества плодородия в форме "король и королева мая". Так, в Швеции ежегодно изготовлялось изображение (в человеческий рост) бога плодородия Фрея, которое, вместе с девушкой (жрицей храма Фрея в городе Упсала), называвшейся "божьей женой", возили по стране в телеге (и если потом девушка рожала, то это считалось благоприятным предзнаменованием обильности урожая). В городе Франш-кон╛тэ (Франция) такая девушка называлась просто "супруга".

На вотивной пластине из пещеры Психро (Крит) изображены: дерево, птица и рыба (символика Великой матери) под солнцем и луной, а также и трижды повторенные бычьи рога (бог-отец). Рядом с этим показан танцующий человек (человечество), радующийся, тому, что творение жизни (на земле, в небе и воде – рогов три пары) происходит перманентно и днём (под солнцем), и ночью (под луной).

Подмечено (Вальтер Буркерт), что "в минойско-микенской культуре", в едином контек-сте, "постоянно встречаются" два сакральных знака: "пара рогов и двойной топор (лабрис)", что свидетельствует о высокой значимости в верованиях древних минойцев перманентного животворящего единения Всеобщих отца и ма╛тери. Земледельцы-англосаксы (патриархаль╛ный уклад жизни) тоже прида╛вали священному браку важ╛ней╛шее значение: "Эй, Земля, Мать чело╛века, зачни в объятиях Бога, наполнись плодами на благо человека".

Каково же было видение обряда священного брака в первобытном обществе (в кромань-он╛ской протообщине) эпохи верхнего палеолита?

Так, завершающий акт ритуала священного брака (палеолит, Испания), в частности, представлен ((57. Рис.382-1)) следующим действом: бог-отец вошёл в виде Змея (змей пока-зан изогнутым подобно изображению знака молнии (Змей в небе)) в треугольник – лоно бо-гини-матери (стороны треугольника, эмблемы лона, слегка закруглены) вниз головой (голова змеи не изображена, она внутри). Примечательно, что на внутренние части боковых сторон треугольника (вершина к низу) нанесено по 5 равных параллельнх линий, а на три изогнутых (перегибы) части тела змеи (также изнутри) нанесены (более короткие) линии (снизу вверх и слева направо): 14 (два по 7), 7 и 19 штук, что может (в свете сакральной символики) говорить о месте проведения священного брака, как о небе, земле и преисподней.

Уместно отметить, что согласно исполнению рисунка, здесь треугольник и змея не образуют (как у датчан) "стрелу" (змея входит сверху в плоскость треугольника), как ранее предполагалось (заметим, что с фаллосом соотносилось и копьё, а стрела-птица – нередко и с богиней Неба: стрелы помещались и на верхушках ашер для их идентификации).

Характерно, что бог-отец (Змей) часто сопровождает женские божества на многих их изображениях. Так, на женских статуэтках ещё эпохи палеолита показаны змеи, свернувшиеся в спираль (символика единения начал). Змея в виде спирали была изображена (дат. 18 тыс. лет до н.э.) и на лунном календаре (в частности, за приход весны и поры созревания (осени) была "ответственна" Великая богиня, а бог-отец зимой мог спать; с Луной же соотносились обе ипостаси Единого бога). "Змеи – атрибуты ее (Великой матери) мужского партнера (паредроса), бога земли; потому змеи изо╛бражались на животе, на голове, на ногах, в руках женских статуэток" (А. Голан), либо обвивались вокруг тела (или "ашеры" как эмблемы богини-матери). В частности, держали змей в руках критская "Владычица", Артемида Ар╛кадская, Геката, Персефона (у римлян Прозерпина) и др. Известен и ряд изображений змеи, "украшенных" ромбами (декларируется перманентное единение начал). Очевидно, что эмблема: змея, обвивающая женскую статуэтку, растение или "ашеру", – символизировала животворящее единение божественных Отца и Матери ("священный брак"). Уместно отметить, что коль скоро шест (или столб) представлялся как хан. "ашера", то это – эмблема Ашеры-Астарты, Великой богини. Заметим, что в том случае, когда столб или шест не были снабжены символикой культа Великой богини, то они являли собой не "ашеру" (богиню-мать), но архаичную эмблему фал╛лоса (примеры по тексту).

Важность роли сакрального (часто мифо-поэтического) изображения (либо рисунка, ли-бо изделия), его необходимость в ритуалах религиозно-обрядовой жизни общины (рисунок пред╛мета или объекта его магически "овеществлял"), неоднократно подчёркивается иссле-довате╛лями: "Первобытное... рели╛гиозное искус╛ство – не объект пассивного созерцания, оно – необхо╛димый компонент самого действа, [ибо] без него [без изображения]... действо [об-ряд] лишается смысла [магии наглядности] и не приводит к желаемым резуль╛татам", – пи-шет, в частности, В. Кабо. Широ╛кие изыскания, проведённые французскими исследователя-ми древностей, позволили сделать вывод о том, что произведения палеолитического искус-ства непременно несут в себе (выра╛жают) некое религиозно-мифо╛ло╛гическое содержание (уже развитые представления). А. Леруа-Гуран, обобщая результаты своих на╛блюдений в области палеолитической живописи, пришёл к заключению, что "одно можно ска╛зать... твердо: эти [палеолитические] изображения скрывают ис╛ключительно сложный и бога╛тый мир представлений, гораздо более сложный и богатый, чем считалось до сих пор".

Примеча╛тельно, что ещё в западноевропейском и русском средневековье процесс рели-гиозного художе╛ственного творчества всё ещё, являлся мистическим актом (В. Кабо).

Рассмотрим некоторые образцы верхнепалеолитической живописи. Так, особенно крас-норечивы "кар╛тинки" солютрейской культуры, демонстрируемые пещерой Lascaux, Франция (т.н. "па╛леолитическая Сикстинская капелла", примерно 20 тыс. лет до н.э.), "которая, скорее всего, была исключительно свя╛тилищем, но не местом обита╛ния кроманьонцев". Отмечается, что среди многочисленных рисунков пе╛щеры встре╛чаются и "некото╛рые изображения, по сей день никем не объяснённые сколько-нибудь удовлетворительно" (105.). И, тем не менее, несо╛мненно, что в данном древнейшем религипозно-мифоло╛гиче╛ском сюжете, изложенном методом "рассказ в картинках" (где раз╛личные палеолитические рисунки дополняют друг друга в части содер╛жания), повествуется о важней╛шем сакральном событии в мирозда╛нии – обряде священ╛ного брака, при╛званном постоянно воспроизводить жизнь и установленный свыше миропоря╛док.

Итак, в первом же зале пещеры изображена процессия разнообразных животных (движу╛щаяся как бы из глубин пещеры ко входу), которую "ведет" по сводам "странное" трехметро╛вое существо. Оно имеет хвост оленя, заднюю часть дикого быка, горб зубра. Задние ноги на╛поминают слоновьи, перед╛ние – конские. Головой животное подобно человеку, а "от темени отходят два длинных прямых рога, каких вовсе не сыщешь в животном мире". Зверь этот яв╛ляет собой женскую особь с подчёркнутыми признаками беременности (J. Maringer. The Gods of the Prehistoric Man. р.94-95; Т. Придо. Кроманьон-ский человек. М.1979.).

В свете архаичной сакральной символики данный "зверь" (3 м – это три и три локтя) с хво╛стом оленя (символика богини-матери); крупом быка (вероятно, коровы) и горбом зубра, но╛гами лошади и слона (слонихи); длинными прямыми рогами-ветвями, растущими из чело-вече╛ской головы уже бере╛менного синкретического "существа", являет собой один из древ-нейших примеров видения образа жен╛ской ипостаси Двуединого божества. По-видимому, эта процес╛сия (движу╛щаяся на "свет" из недр земли) отображает ликование (торжество) живой при╛роды по поводу постоянной готовности Великой богии плодоносить, порождать новую жизнь (опло╛дотворение произошло в глубинах пещеры, а рожать (дать жизнь) богиня собирается снаружи).

Параллели к подобному действу просматриваются в ритуале старинного хаттского (ран-не╛земле╛дельческого) весеннего праздника "килам", символический аспект которого – также обес╛печение плодо╛родия (Ардзинба В.Г. "Ритуалы и мифы древней Анатолии". 1982). Здесь, на этом хаттском празднестве, исполнялась (круговая) пляска (танец), напоминающая "танец барса". В хаттском ритуале использова╛лись статуэтки барса, волка, льва, медведя (все они соотносятся с богом-отцом) и др., обра╛зующих двигающуюся по кругу, бесконечную процессию животных, участвующих в перма╛нентном торжестве (празднике) жизни.

Своды находящегося глубоко под землей небольшого зальца пещеры Lascaux (послед-него от входа) сохранили следы красной охры (т.е. этот маленький зал мог символизировать "чрево" Великой матери (параллель к яме-могиле)). Здесь (не╛сколько схематически) изображено "суще╛ство" с человеческим телом, с птичьей головой и с четырьмя пальцами на руках и на ногах, а также "с мужскими половыми органами в состоянии готовности к соитию" (с эрегиро╛ван╛ным фаллосом). По-видимому, в этом образе запечатлено виде╛ние мужской ипостаси Двуеди╛ного божества (голова птицы, а также число четыре указывают на её (мужской ипостаси, в ко╛торой ещё много "женских" признаков) связь с небом, поскольку присутствие рядом с этим "существом" богини-матери обозначено (символи╛зиро╛вано) кроманьонским жрецом-художни╛ком путём изображения птицы, сидящей на шесте (по всей вероятности, облик птицы, который принимала богиня-мать, – древнейший).

Описывается (105.), что "это ["мужское"] существо лежит навзничь, раскинув руки и вы╛тянув ноги, подобно телу, положенному в могилу". Весьма возможно, что по замыслу кромань╛онского художника такое положение тела "мужчины" должно было изображать со-стояние крайнего изнеможения, которое испытывает бог-отец, непрерывно оплодотворяя богиню-мать, дабы творение жизни никогда не прекращалось. Текст "в картинках" рассказывает, для данной цели (непрерывного оплодотворения) бог-отец (мужская ипостась) нуждается в постоянном обильном притоке (извне) свежих животворящих мужских сил, для чего и должны совершаться регулярные, отвечающие потребностям ситуации, жертвоприно╛шения. И это культово-мифоло╛гическое воззрение изображено на кроманьонской фреске: перед обессилено лежащим "суще╛ством" (богом-отцом) стоит громадный зубр, на╛полненный великой силой (бык – эмблема пло╛доносящей силы бога-отца), и смотрит на него. Грива у быка стоит дыбом, хвост поднят вверх, что подчёркивает высокую степень возбуждённости животного (готовность к спариванию (к гону)). Ро╛гатая голова зубра повёрнута: бык (спокойно, одобрительно) смотрит вниз, на своё брюхо, про-битое (распоротое) огромным копьём с зазубренным наконечником (часть ко╛пья в теле зубра), и откуда уже вывалились два кольца кишок (бык согласен с тем, чтобы его принесли в жертву ради торжества жизни).

Близ этой фрески в земле найдены остатки светильников, в которых, видимо, постоянно поддержи╛вался огонь в знак магической непрерывности жертвопри╛ношения зубров (быков).

Жертвоприношение зубра изображено, в частности, и на палетке (костяной пластинке) из пещеры Раймондон (Raymondon, Франция). Тут действо проис╛ходит не в мифологиче-ском, но реальном, земном мире, и сопровождается благодарственной жертвенной трапезой (как одним из ритуалов культа плодородия). На палетке, по обе стороны от зубра (показан скелет зубра с целой головой и передними ногами), изображены стоящие люди. У одного из них в руке нечто, напоминающее пальмовую ветвь, т.е. (свидетельствует паль╛мовая ветвь) жертво╛приношение совершается во благо Великой матери, ради порождения новой жизни (и с согласия зубра).

Заметим, что полной уверенности в том, что представление: великая, неиссякаемая, жи-во╛творящая мужская мощь Единого бога (его мужской ипостаси) воплощена в потен╛ции бы-ка (зубра), – возникло у кроманьонцев, нет, поскольку, хотя и сведения об обряде священного брака у неандертальцев не выявлены, однако разделение Единого бога на ипостаси, а также их значимость в созидании жизни (концепция посмертного возрождения) всё же отчётливо высве╛чивается (как и вера в тотем).

Примечательно, что выше описанное воззрение дожило до нашей эры, и, к примеру, как представляется, послужило основой обряда "тавроболион" – посвящения священнослужите-ля в верховные жрецы богини Кибелы (Пруденций "Перистефанон"). Здесь над очень глу-бокой ямой устраивался деревянный настил (со множеством отверстий). Жрец, облачённый в тогу, в диадеме и с венком, становился на дно ямы, а на настил заводился огромный, косматый бык, укращенный золотыми украшениями и цветочными гирляндами. Затем грудь быка пронзали священным копьём, и "из зияющей раны исторгается волна горячей крови... и заливает настил (с отверстиями) до краёв". Жрец, стоящий под настилом, омывается в струях этой крови и пьёт её, тем самым как бы получая мощь и плодоносящую силу быка (видимо, обретает статус земного супруга Великой богини, как, в частности, и герой хан. мифа "Волшебный лук"). Прошедшие тавроболион именуются "возрожденными для вечности" (ещё нач. II в. н.э.).

Знаменательно, что видение богини-матери и бога-отца в сакральных образах коровы и быка (зубра) сделалось особенно популярным. Так (53. с377, прим.), на печати из Ура, изо-бражающей ритуал священного брака бога Наннара и его супруги Нингаль (регулярно про-водился в Уре), участники театрали╛зованного действа носят маски сакральных быка и коро-вы. Известен также и миф о любви бога Сина в образе быка к юной телице, его будущей же-не Нингаль (2.). Показательно и то, что брачный покой богини Нингаль назывался "ngipar" – "скотий загон" (53.).

Так, у хурритов Аррапхэ (часть Ми╛танни) священными животными Тешшуба и его суп-руги Хебат почитались бык и корова. Ханаанейские главные боги Илу и Баал-Цафон обычно представлялись в облике быка, а Анат – нередко ко╛ровы. В мифе (KTU, 1.5) о любовной свя-зи царя хан. богов Баал-Цафона (Баал-Хаддада) в образе быка с богиней Анат в облике тели-цы, брачный ритуал совершается и на цветущем земном лугу ("любовные игры"), и в преис-подней, где реальзуется акт священного брака "быка" и "коровы" (бог "возлюбил телицу на выгоне, [и] корову на поле льва Мамету [в преисподней Нергала, мужа богини Мамету]", (угаритский миф "Балу и Муту")), и от этой связи у них родится телец (парал╛лель к шумер-ским мифам). Следует отметить, что в качестве бога грозы и бури, хурр. Тешшуб отождествлялся с (прото)хан.-акк. Баал-Цафон-Хаддадом, громовержцем. Так, в мифе "Песнь об Улликуми" боги Тешшуб и Шавушка (подобно Баал-Цафону и Анат), стоя на горе Цафон, взирали на неодолимого Улликуми, ужасного каменного человека, по воле отца Кумарби готового их погубить. Боги были бессильны перед Улликуми. И лишь мудрый Эа/Энки, лишив того силы, спасает Тешшуба от неминуемой гибели. Позднее божество "Тешшуб-Баал-Хаддад" было заимствовано хеттами: "Могучий бог бури, мой повелитель", – писал о нём царь Мурсилис.

У греков Великая мать Деметра торжественно въезжала в святилище Элевсинской Де-метры на повозке, запряженной коровами (Павсаний). Образ быка (в брачных целях) прини-мали и Посейдон, и Зевс, а Гера названа "волоокой" (в Аргосе Гера соотносилась с коровой). Примечательно, что и обрядность грузинского праздника Бослоба в Лечхуми вклю╛чала имитацию хозяи╛ном и хозяйкой дома половых отношений, причем, хозяин выступал в роли быка, а хозяйка, соответственно, – коровы (Бардавелидзе. 1957). "Тождественность этого обряда... [описанному в угаритском мифе] – очевидна" (И. Шифман).

Уместно упомянуть, что "целое скопление черепов" каменного барана было найдено в гроте Ле Лазаре (Франция; поздний ашель), т.е. уже в то время (а также и в мустье) баран считался сакральным животным). И в облике барана, как известно, нередко представлялась Великая мать растительности: бараньи рога (образующие "двухволютный символ") обычно символизировали молодые побеги. Наиболее раннее изображение подобной эмблемы обнаружено в Малой Азии и дат. VI-V тыс. до н.э.. Так, на крупном фрагменте сосуда (Schmidt. 1933, 1937) изображён баран (здесь как эмблема присутствия самой богини-матери), крупа (зада) которого касается спускаю╛щийся сверху пятнистый (лунный) змей – бог-отец (готовый вступить в священный брак (который вершится между женской и мужской ипостасями Луны)). Внутри круто изогнутых рогов барана показан круг с точкой посере╛дине и точками вокруг кружка (чрево с зароды╛шами растительности) – т.е. акт священного брака свершился). Под брюхом же барана изображено растение, – т.е. показано, во что превратятся зародыши-точки. Та же картина и на фрагменте из Гисара I: здесь изображена свернувшаяся пятнистая змея, голова которой касается задней ноги стоящего перед ней барана (табл. V, DN 44). И здесь под животом животного показан вертикальный ряд точек – зародышей (ростков) новой жизни. На графеме (57.; Рис. 88-6; Сицилия, нач. III тыс. до н.э.) представлен завершающий акт священного брака Великих отца и матери (в стилизованном облике барана): фаллос (с гениталиями) входит в промеж╛ность богини-матери (схематизированная (квазиантропоморф╛ная) фигура, ноги раздвинуты и согнуты в коленях, рук нет), голова которой (богини) изображена в виде комби╛ни╛рованных рогов барана ("двухволютных", прорисованных теми же (общими) линиями, что и "тело" богини).