Текст книги "Запрещённый приём (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)

71

Мы с Олафом и Эдуардом отправились в большую тюрьму, где находились Мюриэль и Тодд Бабингтоны. Я не знала, удастся ли нам выбить признание из кого-то из них, но судья сказал Дюку, что это единственный способ остановить отсчет времени по ордеру. Аннулирован он не будет, поскольку соответствующих правил система не предусматривала, но с чего-то же надо начинать. Я искренне надеялась, что нам удастся получить признание от Тодда без применения настоящих пыток. И угроз. Я хороша в угрозах, но я не хотела помогать Олафу по-настоящему пытать еще одного подозреваемого. Да, та девушка во Флориде была оборотнем, и все, что у нее отрезали, отросло обратно, но сам факт того, что я на это пошла, испугал меня. В тот момент я боялась не Олафа, а саму себя и того, что я могла захотеть сделать это еще раз.

В тот момент, когда я увидела Тодда Бабингтона, сидящего в переговорной, у меня почти не осталось сомнений в том, что пытать его нам не придется. Чувства вины будет достаточно. Он казался лет на десять старше, чем в нашу первую встречу в особняке Маршанов, а ведь с тех пор прошло меньше суток. Он горбился и как-то весь скрючился, словно пытался обнять самого себя, но ему мешали наручники, которые были прикреплены к столу. В обычной ситуации один из самых известных жителей городка не был бы прикован таким образом, но его подозревали не просто в убийстве, а в жестоком убийстве. Все в нем просто кричало о поражении. Идеально.

Мы с Эдуардом уселись за стол напротив него. Олаф расположился в углу, чтобы нависнуть, если потребуется. Ньюман отправился в больницу, чтобы узнать, что там с Кармайклом. Мы словно играли в компьютерную игру, отправив паладина за холм, пока сами обыскивали трупы (паладин – светлый рыцарь; трупы врагов обыскивают для сбора ценностей – прим. переводчика), с той только разницей, что Ньюман знал, что мы можем попытаться выбить признание не самым гуманным способом. Может, его здесь и не будет в процессе, но он хотел, чтобы Бобби выжил – для него это было важнее опороченных моральных ценностей. Мы разделили свои обязанности между собой. Теперь нам с этим жить.

У нас троих был всего один предмет, который мы обычно не стали бы с собой таскать: папка с документами и фотографиями. Страховочные бумаги лежали сверху. Под ними были снимки с места преступления. Начнем со стремных картинок, прежде чем перейдем к угрозам – это сэкономит нам силы. Я положила папку на стол перед собой – она была закрыта и казалась абсолютно нейтральной. Внутри могло быть что угодно. Взгляд Тодда скользнул по папке. После этого он покосился на нас троих и снова уперся взглядом в стол.

– Убийство было твоей идеей или это придумала твоя жена, Тодд? – Поинтересовалась я.

Он немного поднял голову, чтобы покоситься на меня – глаза его были широко распахнуты, он был шокирован, как будто не ожидал этого вопроса. А должен был. Ведь именно поэтому он сидел здесь в наручниках, но все же я застала его врасплох. Если мы будем действовать с умом и не продавим его слишком сильно в самом начале разговора, то он заговорит. Мюриэль Бабингтон уже вызвала своего адвоката, но мы пока не собирались сдаваться насчет нее, потому что технически и она значилась в моем ордере. Ордер на ликвидацию лишал вас права на законного представителя. Настоящий кошмар для защиты гражданских прав. И Бабингтоны использовали его, чтобы убить своего племянника. Тот факт, что теперь этот кошмар обернулся против них самих, был почти поэтично справедлив… или несправедлив.

Тодд мотнул головой и уставился на меня своими огромными ошарашенными глазами. Он походил на оленя, замершего в свете фар. Я ждала, что он что-нибудь скажет. Я ждала взрыва эмоций, но он просто пялился на меня, слегка приоткрыв рот, а в глазах у него не было ничего, кроме шока и страха. Как будто все остальное в нем умерло, и ничего другого для ответа на мой вопрос не осталось. В ту секунду до меня дошло, что если мы продавим его слишком сильно до того, как он будет готов морально, он вообще ничего не расскажет. Это было неожиданно, и я не очень понимала, как вести себя дальше. Аккуратный и мягкий подход не мой конек.

Я покосилась на Эдуарда. Он сверкнул своей широченной тедовской улыбкой, нацелив ее на мужчину, который сидел за столом напротив нас.

– Здравствуй, Тодд. Как сам?

Тодд повернулся и уставился на него своими огромными напуганными глазами.

– Вот же денек у тебя выдался, да, Тодд? – Эдуард буквально источал шарм хорошего парня.

– Да. – Ответил Тодд тихим, неуверенным голосом. Он моргнул, и когда его глаза открылись, то в них появилось еще что-то помимо паники.

– Тодд, ты не производишь впечатление парня, который может планировать убийство.

– Я не планирую. – Он немного выпрямился – до тех пор, пока его движение не ограничили наручники, после чего вновь сгорбился, но уже не так сильно. – В смысле, не планировал. Мы никому не причиняли вреда.

– Твоему шурину Рэю досталось немало этого самого вреда.

Тодд быстро замотал головой.

– Мы не имеем отношения к тому, что случилось с Рэем. Мы не убийцы. – Ему даже удалось прозвучать оскорбленно.

– Орудие убийства нашли в вашем доме, Тодд. Как оно там оказалось, если вы не использовали его для того, чтобы покончить с Рэем?

– Понятия не имею, но я вас уверяю, что его у нас не было.

– Тогда как оно оказалось в вашем доме?

– Если бы здесь была Мюриэль, она бы сказала, что вы это подстроили.

–Твоей жены здесь нет. Ты сам что скажешь, а, Тодд?

– Я не обвиняю полицию в том, что они нас подставили, но я вам клянусь, что никогда не видел эту штуку за пределами стенда. Вы правда считаете, что Рэй был убит с ее помощью? – Он казался честным и продолжал называть Рэя по имени. Обычно убийцы стараются дистанцироваться от своих жертв, и один из способов сделать это – избегать имен.

– Именно так мы и считаем, Тодд.

Он побледнел и с трудом сглотнул, прежде чем ему удалось выдать с придыханием:

– Я хотел верить в то, что Бобби способен навредить Рэю, но если кто-то использовал эту… штуку. – Он вновь сглотнул, выдыхая через нос. Надеюсь, его не стошнит, потому что в таком случае всем нам будет не очень приятно тут находиться.

– Эта штука зовется «баг накх». – Пояснил Эдуард с акцентом Теда, но иностранный термин прозвучал в его устах идеально, как будто под конец фразы акцент испарился.

Я открыла папку и достала страховые документы, на которых были отлично видны камни и золото, сияющие на свету. Когда я дошла до снимка, на котором были видны когти, Тодд отвернулся. Это чувство вины или просто брезгливость?

– Посмотри на них, Тодд. – Сказала я.

Он покачал головой, не глядя на них.

– Ты воспользовался этой штукой, чтобы искромсать Рэя на кусочки, а теперь даже посмотреть на нее не можешь?

Он уставился на меня. По глазам было видно, что он в шоке, но уже не так напуган, как раньше.

– Я вам сказал, что не прикасался к этой штуке, и никогда не видел ее за пределами стенда.

– Тогда что она делала в вашем доме? – Поинтересовалась я.

– Вы не в доме ее нашли. – Он произнес это очень уверенно.

– Но все-таки нашли. – Возразила я.

– Где? – Спросил он, и это прозвучало возмущенно.

– Что где? – Переспросил Эдуард.

Тодд сделался высокомерным.

– В сарае, где мы храним газонокосилку и садовый инвентарь? В сарае, который мы даже не запираем, и кто угодно мог зайти туда и похозяйничать там?

Олаф подал голос, удивив как мне кажется, нас всех.

– Твой племянник умрет меньше, чем через день.

Тодд посмотрел своими вытаращенными глазами в сторону Олафа.

– Но вы нашли орудие убийства. Теперь вы знаете, что Бобби невиновен.

– Судья не закроет ордер, пока мы не найдем настоящего убийцу. – Сказала я.

Тодд нахмурился, потом посмотрел на всех нас по очереди.

– Но вы считаете убийцами нас с Мюриэль. У вас есть орудие убийства. Разве этого недостаточно, чтобы спасти Бобби?

– Мы тоже надеялись, что этого будет достаточно, Тодд. – Согласился Эдуард. – Но ордера на ликвидацию сверхъестественных граждан… в общем, эти штуки никого не оставляют в живых.

– Хотите сказать, что вы все еще должны убить Бобби, но при этом знаете, что он не виноват?

– Я не хочу этого делать. – Заявила я.

– Это будете делать вы?

– Маршал Ньюман переписал ордер на меня, так что – да.

– Но Бобби же невиновен. Вы сами так сказали.

– И я в это верю, но судья не даст нам дополнительное время для выполнения ордера. Местная полиция продолжит собирать улики, чтобы доказать, что вы с Мюриэль убили Рэя Маршана, но к тому моменту, как они закончат, для Бобби уже будет слишком поздно.

– Это… это… это чудовищно. – Выдавил Тодд.

– Ироничный подбор слов, Тодд, учитывая, что мы убиваем чудовищ.

– Но вы же знаете, что он невиновен.

– Но доказать это вовремя мы не успеем. – С печалью в голосе покачал головой Эдуард – в этот момент он выглядел моложе и казался как-то странно разочарованным, как это бывает только у по-настоящему невинных людей.

Боже, как он играл. Я никогда не буду настолько хороша, но я очень стараюсь, когда играю маленькую и слабую женщину. Чтобы спасти жизнь Бобби я потрачу самые лучшие взгляды своих карих глаз на его дядю.

– Ты можешь спасти жизнь Бобби, Тодд. – Сказала я, размышляя, не будет ли перебором, если я возьму его за руку, и в конце концов решила, что это слишком. Я могу убивать подозреваемых, а вот за ручки с ними держаться – это не мое.

– Как? – Спросил он.

– Признайся.

– Я признаю, что мы выкрали некоторые вещи и собирались украсть еще.

– Например, орудие убийства? – Спросил Олаф.

Тодд уставился на него, он вновь выглядел возмущенным. Кажется, это его стандартная эмоция.

– Я же сказал, мы его не трогали, а если бы и трогали, то не стали бы класть в садовый сарай. Такую ценную вещь нужно держать в более укромном месте.

– И где же? – Поинтересовалась я, хлопая на него большими глазками и наклоняясь чуть ближе. Я знала, как использовать свою внешность для хорошей игры, если потребуется.

– Если я расскажу, где мы прячем ценности, это спасет жизнь Бобби?

– Возможно. – Сказала я.

– У нас дома есть сейф.

– Его вскрыли еще до того, как был обнаружен баг накх. – Заметил Эдуард.

– Не тот, что в хозяйской спальне. Тот, что в подвале.

Я покосилась на Эдуарда, он покачал головой.

– Тодд, в подвале сейфа не было. – Сказала я.

– Он там есть. Я вам клянусь, что он есть.

– Что внутри? – Спросил Олаф.

– Мелочь всякая, но не эта бок… как ее там. Никогда не видел ее за пределами кабинета Рэя.

– Кармайкл помогал вам красть из особняка всякую мелочь? – Поинтересовалась я.

Тодд кивнул.

– Рэй выдворил Мюриэль из дома после того, как она неудачно выразилась по поводу физического состояния Бобби.

– И зачем Кармайклу рисковать своей работой ради вас двоих?

– Ради денег. Тех денег, которые он бы получил после того, как мы продадим краденное.

– У вас есть список того, что было продано, и за какую цену?

– Есть, я дам его вам. Этого хватит, чтобы спасти Бобби?

– Боюсь, что нет, Тодд. – Мягко и нежно произнес Эдуард – таким тоном, которым твой друг рассказывает тебе, что твой питомец скончался.

– Тогда что его спасет?

– Неопровержимое доказательство того, что кто-то другой совершил это преступление. – Ответила я.

– У нас нет на это времени. – Раздался голос Олафа со стороны стены. – Нам нужно признание.

– Но я этого не делал. Мы не причиняли вреда Рэю.

– Значит, Бобби умрет, пока мы ищем других подозреваемых. – Подытожила я.

– Господи, это же чудовищно. Это не справедливость. Это легальное убийство.

– Согласна. Я не хочу стрелять в Бобби, но с точки зрения закона я обязана это сделать до того, как наступит дедлайн.

– Что будет, если я признаюсь?

– Если ты признаешься в убийстве, то Бобби выйдет на свободу. – Ответила я.

– В таком случае, я признаюсь.

– В убийстве? – Уточнила я.

– Да, если это спасет жизнь Бобби. Я должен был дать отпор Мюриэль много лет назад и забрать его к нам. Он должен был стать нашим сыном, а не сыном Рэя – тогда бы он не поехал в это чертово сафари и на него бы не напал этот леопардовый шаман. Бобби был бы с нами, у меня был бы сын, но вместо этого я позволил Мюриэль решать за меня, как я всегда и делал, а теперь мы имеем то, что имеем.

Тодд признался в убийстве Рэя Маршана. Он не стал вмешивать в это свою жену. Когда Эдуард надавил на него, он сказал:

– Я люблю Мюриэль. И всегда любил.

К тому моменту, как мы получили признание, я уже не могла понять, сделала ли это Мюриэль в одиночку или никто из них вообще этого не делал. В любом случае, я знала, что Тодд этого не делал, но мы засчитали его признание. Это спасет жизнь Бобби, а, поскольку Тодд – человек, то придется собирать улики до того, как начнется суд. У него есть время, есть адвокат, а это больше, чем вообще бывает у большинства сверхъестественных. Женщина, которую Мика порекомендовал Бобби в качестве адвоката, все еще летела сюда, хотя документы от имени Бобби она уже подала. Бумаги не могли спасти ему жизнь, но она пыталась использовать их в качестве отправной точки для создания прецедента, который мог бы в будущем помочь сверхъестественным гражданам бороться с системой ордеров. Судебные прецеденты – это круто, но зачастую они не спасают того, с кого все начинается.

Мы должны были встретиться с Ледуком у него в офисе, потому что ордер был моим, а значит, это я должна буду выпустить Бобби из клетки. Сам ордер отменен не будет. Он просто повиснет до тех пор, пока законные представители сторон будут спорить друг с другом.

Мой телефон зазвонил – судя по определителю номера, это был Ньюман, так что я ответила.

– Как там Кармайкл?

– Мертв. Он даже не приходил в сознание после передоза таблетками. Тебе удалось вытянуть из Бабингтонов достаточно, чтобы спасти Бобби?

– Полное признание. – Ответила я.

– Господи, спасибо. Слава богу. – Его голос прозвучал изможденно, и когда я это услышала, то внезапно поняла, насколько же устала я сама.

– Мы едем сообщить Бобби хорошие новости. – Сказала я.

– Он свободен, но его дядя убил его отца – это, по-твоему, хорошие новости?

– Мне не придется его убивать, так что – да, новости хорошие, ну, или, по крайней мере, лучшие из тех, которые мы можем ему предложить в этом бардаке.

Ньюман вздохнул на другом конце телефона.

– Со мной хочет поговорить врач. Приеду как только смогу.

– Хочешь, я дождусь тебя, и мы вместе освободим Бобби?

– Нет, Блейк, теперь это твой ордер. Оставляю эту честь тебе. Хотя я бы не отказался подбросить Бобби домой.

– Принято.

– Мне пора. – Сказал Ньюман и отключился.

Я повернулась к Олафу с Эдуардом.

– Кажется, попытка суицида Кармайкла все же была удачной.

– Два трупа. – Констатировал Эдуард.

– Ну хоть не три. Поехали, надо рассказать Бобби, что он теперь свободный верлеопард.

– Значит, мы никого убивать не будем? – Уточнил Олаф. Это прозвучало крайне мрачно.

Мы с Эдуардом ответили, что нет. Вы, конечно, скажете, что кто-то ростом почти в семь футов не может дуться, но вы ошибаетесь. Олаф дулся всю дорогу до Ханумана.

72

Мы трое услышали, как внутри здания Ледук на кого-то орет, и остановились на пороге офиса.

– Адвокат здесь. – Сказал Олаф.

– Ты слышишь его отсюда? – Уточнила я.

– Как и то, что именно она говорит.

– Я не сомневаюсь в том, что ты по голосу понял, что это женщина, но откуда ты знаешь, что она – адвокат? – Спросила я.

– Она говорит вещи, которые говорят только адвокаты.

Я могла бы уточнить, о чем речь, но сама за свою жизнь наслушалась адвокатов, так что прекрасно понимала, что он имеет в виду. Эдуард открыл дверь в офис шерифа и мы услышали, как женский голос угрожает засудить Ледука, его отделение, сам Хануман и, кажется, городских копов она тоже упомянула – как раз в тот момент, когда Эдуард с Олафом вошли в помещение и я смогла увидеть обладательницу этого голоса. Ростом она была примерно с Эдуарда, но пару дюймов ей добавляли каблуки, торчащие из-под кромки брючных штанов. Макияжа на ней почти не было. Темные волосы подстрижены коротко и уложены так, чтобы каждый завиток знал свое место. Я бы со своими так никогда не смогла сделать.

Миллиган и Кастер наблюдали за ссорой так, словно это был матч по теннису. Эйнжел стояла у двери, которая вела в помещение с клетками, прислонившись бедром к косяку так, что изгибы ее тела были очерчены особенно явно, но, может, дело просто в юбке-карандаше. Я бы уже давно захотела избавиться от каблуков, но я знала, что Эйнжел может носить их весь день. Это был единый образ, и она не собиралась рушить его сменой обуви.

– Я следую букве закона. – Сказал Дюк.

– Шериф Ледук, вы всерьез заявляете, что вас устраивает текущее положение вещей, и вы собираетесь выполнять конкретно этот закон до самого конца?

– Моя работа – следовать закону, именно это я и собираюсь делать. – Ответил он.

– Да ладно тебе, Дюки. Не упрямься ты так. – Бросила Эйнжел со стороны двери.

«Дюки»? Красные губы Эйнжел расплылись в улыбке, и это почти вызвало ответную улыбку у Ледука. Он будто бы спохватился и вновь нахмурился в сторону адвоката. Могу поспорить, что если я назову его «Дюки», у нас начнется срач.

– О чем спор? – Поинтересовалась я.

– Я здесь для того, чтобы спасти жизнь и восстановить справедливость. – Ответила мне женщина.

– Маршалы, познакомьтесь – это Аманда Брукс, наш борец с ветряными мельницами, личный Дон Кихот Коалиции. – Представила нас друг другу Эйнжел.

– Тогда уж «Донна» Кихот. – Сказала я, но все же протянулу руку миз Брукс.

Она ответила мне полуулыбкой, но ее лицо было сосредоточено на ссоре с Ледуком, так что на меня она толком и не смотрела, поскольку спор был для нее важнее. Ничего оскорбительного в этом не было – у меня такие ситуации тоже бывают.

Пока она пожимала руки Эдуарду и Олафу, я объяснила шерифу, что у нас есть признание от другого человека.

– Мюриэль бы не раскололась. – Ответил он так, словно ничуть в этом не сомневался.

– Но раскололся Тодд. – Сказала я.

Он кивнул.

– Я все еще не могу поверить, что они могли сотворить такое с Рэем.

Я и глазом не моргнула, радостно глядя на него в ответ. Незачем мутить воду, говоря, что я тоже сильно в этом сомневаюсь. Я хотела, чтобы Бобби вышел из тюрьмы, а сама я могла бы вернуться домой – до того, как судебная система прикопается к ордеру, который лежал в моем кармане.

– Подождите. – Встряла Брукс. – У вас есть признание в совершении преступления, в котором обвиняется мой клиент. Я правильно поняла?

– Именно так. – Ответила я.

– Я счастлива, что мистер Маршан свободен. Это будет серьезным испытанием для системы ордеров и ее стандартной процедуры. – Сказала она.

– Может быть, он пока еще не освобожден. – Поправила я.

– Что вы имеете в виду?

Мы с Эдуардом ей объяснили, что ордер по-прежнему действует, и в нем все еще фигурирует имя Бобби, потому что тот, кто признался в этом убийстве, оказался обычным человеком, и никто из нас толком не понимал, что нам теперь делать.

– По словам судьи, который выписал этот ордер изначально, прецедентов по обнулению ордеров на основании обвинения в адрес невиновного еще не было. – Закончила я.

– Это дело выглядит так, словно обычный человек притворится териантропом, чтобы его преступление не попало под систему ордеров. – Добавил Эдуард своим лучшим тедовским голосом – приятным и слегка озадаченным.

– Это преступление без сверхъестественного элемента, так что представителям сверхъестественной ветви здесь делать нечего. – Сказала Брукс.

– Это правда. – Согласилась я. – Но мы здесь, ордер по-прежнему активен, и мы, кажется, застряли в законодательном лимбе (имеется в виду состояние неопределенности – прим. переводчика).

– Ты не в лимбе. – Возразил Олаф.

Мы все уставились на него.

– С точки зрения закона ты все еще должна казнить того, чье имя указано в ордере, в течение семидесяти двух часов с момента подписания документа.

– А тот факт, что мой единственный выход в данном случае – это убить того, кто, как я знаю, не виноват, только потому, что он – верживотное… простите, териантроп, наводит на мысль, что системе, по которой работает наша ветвь, нужно чуть больше вариантов для действий.

– Ты все усложняешь, Анита. Закон предельно ясен.

– Маршал Джеффрис, вы что, всерьез заявляете, что могли бы пойти туда и казнить Бобби Маршана, зная, что он невиновен в этом преступлении? – Возмутилась Брукс.

– Знаете это правило в судах, что не следует задавать вопросы, ответы на которые не помогут вам разобраться в текущем деле? – Встряла я.

Она кивнула.

– Не всегда получается именно так, но да, мне известно об этом правиле.

– Ответ Отто вам не поможет.

Она уставилась на большого парня.

– Вы серьезно заявляете, что могли бы убить невинного?

– Я выполняю свою работу согласно букве закона. – Ответил он и посмотрел на меня так, что даже за стеклами темных очков этот взгляд был пугающим – возможно, только для меня, потому что миз Аманда Брукс Олафа, по ходу, вообще не боялась.

– Вся система ордеров на ликвидацию – это просто процедура, которая стала настоящим кошмаром для гражданских прав. – Заявила она.

Мы с Эдуардом с ней согласились. Олаф молча слушал наш разговор. Думаю, он все еще парился по поводу того, что в этот раз нам с ним не придется убивать и пытать кого-либо вдвоем.

– Передайте Бобби хорошие новости. – Сказал Эдуард с глубоким тедовским акцентом. Он даже улыбку натянул.

– О, он вас слышал. – Ответила Эйнжел со стороны двери. Она все еще соблазнительно прижималась к косяку.

Я бы на ее месте уже выглядела так, словно у меня бедро сломано. У нее же все выходило просто отлично. Она бросила мне улыбку и развернулась к клеткам, где сидел Бобби.

Я с улыбкой направилась в ту же сторону. Эйнжел не двигалась с места – просто обернулась ко мне, явив свою красную помаду. Я ждала, что она отодвинется, чтобы я смогла пройти, но она улыбнулась мне так, что в ее глазах что-то вспыхнула, и я едва не осадила ее. Этот вызов я проигнорировала и просто протиснулась рядом с ее бедром, огладив по дороге его многообещающий изгиб. Не будь у нас здесь адвоката и копов, я бы действовала откровеннее, но, может, и не действовала бы – не знаю. Позади Эйнжел я видела клетку с Бобби, и сейчас он был моей целью. Он улыбался, стоя возле прутьев, и я улыбнулась ему в ответ, как полная идиотка.

– Меня правда сегодня выпустят? – Спросил он.

Я покачала головой. Его улыбка угасла.

– Я думал…

– Тебя выпустят, но мы не можем сделать это сегодня. Думаю, это будет завтра.

Его пальцы обхватили прутья решетки.

– Вы сказали, что знаете, кто убил дядю Рэя. Почему их здесь нет, а я по-прежнему тут?

– Они в тюрьме. – Ответила я.

Эдуард сунул голову в дверной проем, чтобы ему не пришлось протискиваться мимо Эйнжел.

– Они люди, так что их ждет стандартный процесс для обычных преступников.

Помощник шерифа Трой Вагнер, или, вероятно, бывший помощник, заговорил из другой клетки:

– Со мной процесс не был стандартным, а ведь я тоже человек.

– А еще ты – кретин! – Рявкнул из соседней комнаты Ледук.

– Я сказал Дюку, что не хочу, чтобы тебя наказывали за то, что ты сделал, Трой. – Произнес Бобби.

– Думаю, это хороший знак, что процедура в отношении тебя еще не началась. – Заметила я.

Трой посмотрел на меня неуверенно.

– Маршал Блейк, вы думаете, я заслуживаю тюрьмы за то, что сделал с Бобби?

Я пожала плечами – насколько мне позволяло обмундирование.

– Это не мне решать. Я только сверхъестественными делами занимаюсь, так что лучше спроси у шерифа.

– Я еще не решил! – Вновь прокричал из другой комнаты Ледук.

– Если меня завтра выпустят, то и Троя тоже должны. – Заметил Бобби.

– Как я и сказала, это не мне решать. – Ответила я. – Я здесь только из-за тебя, Бобби. А Трой пусть попытает счастья с Дюком.

– Вы правда меня не убьете?

– Я правда тебя не убью. – Я не удержалась и улыбнулась под конец этой фразы.

Бобби разжал пальцы на прутьях решетки и протянул свои руки ко мне. Мысль о том, чтобы коснуться его, казалась естественной, если забыть о том, что мы делали это сквозь решетку.

– Я просто хочу вас обнять. Я всех вас хочу обнять.

Голос Ледука вновь послышался со стороны офиса.

– Думаю, это можно устроить.

Эйнжел отодвинулась в дверном проеме, чтобы он мог войти в помещение с клетками. Очевидно, их флирт еще не дошел до той точки, где она бы осталась на месте. Приятно знать. Я тоже отодвинулась, чтобы шериф мог отпереть клетку. Бобби вышел наружу так, словно по жизни привык отступать и сдаваться.

Ледук стоял внутри клетки, глядя на парня, и произнес:

– Я понятия не имею, как передать, насколько я рад тому, что Рэй пострадал не по твоей вине, и что ты, наконец, вышел отсюда. – Он распахнул свои объятия широко-широко, и Бобби ухмыльнулся ему так, что показался на несколько лет моложе, как будто с его плеч упала тяжелая ноша. Они обнялись, Ледук похлопал его по спине, и на этом сюси-пуси закончились.

Я стояла позади открытой двери клетки, так что когда Ледук отпустил Бобби и позволил ему оказаться в узком коридорчике помещения с камерами, начался целый парад обнимашек. Бобби переобнимался со всеми, включая Олафа, что было забавно. Большой парень просто стоял столбом, держа руки по бокам от своего тела, как будто чувствовал себя очень непривычно от происходящего, или просто не понимал, как себя вести, когда тебя обнимают.

Бобби обнял Эйнжел и поцеловал ее в щеку, она ответила ему тем же. Когда он подошел ко мне, то наклонился, чтобы я могла зарыться лицом в изгиб его шеи – так же, как это было в клетке, когда нас едва не застрелили. Кожа у него была теплой, она пахла мылом, шампунем, а также его собственным запахом, но подо всем этим был слабый флер леопарда. Мой собственный леопард поднял свою голову из глубины моего сознания, мелькнув темно-золотыми глазами, после чего она втянула носом воздух, вдыхая запах леопарда Бобби. Он нам нравился, но я поняла – мы поняли, – что чувствуем сейчас не только его леопарда. Я обернулась, все еще обнимая Бобби, чтобы увидеть в дверях Пьеретту, которая почти полностью скрывалась за Олафом. Ее леопардовые глаза мелькнули зеленым до того, как она надела солнечные очки, чтобы спрятать глаза зверя на своем человеческом лице.

Бобби втянул носом воздух, и я услышала, как он сопит рядом с моим лицом, выискивая источник запаха или подтверждение, что это была не я. Его движение рядом с моей шеей было щекотным, так что я хихикнула и съежилась перед тем, как отстранилась от него, посмеиваясь. Жар танцевал на моей коже, но он исходил не от Бобби.

И не от Эйнжел, которая стояла в коридорчике, достаточно далеко от нас. Это был запах выгоревшей травы и сухой почвы, истосковавшейся по дожду под безжалостным солнцем. Некоторые внутренние звери пахли местами обитания своих изначальных сородичей, а не шкурой и мехом – львы были как раз из таких. Я покосилась на Олафа, но на нем были солнечные очки, так что его глаз я не видела и не знала, поменялись ли они на глаза его зверя.

Бобби поежился рядом со мной, потирая свои предплечья.

– Что это было?

Тот факт, что он не понял, что происходит, и ему пришлось об этом спросить, означал одно из двух – либо он слишком слаб, либо у него не было опыта взаимодействия с другими оборотнями. Вероятно, и то, и другое. Олаф развернулся и вышел из комнаты, забрав свою танцующую на коже энергию вместе с собой.

Пьеретта запнулась в дверях, как будто едва успела дать ему пройти так, чтобы он в нее не врезался, но я знала, что он к ней не прикоснулся. Вот дерьмо. Теперь, когда Бобби был в безопасности, она решила, что сладкая ловушка для Олафа вновь стала актуальна?

Олаф замер рядом с наружней дверью. Кастер и Миллиган стояли в одной части комнаты, слегка расслабив руки, ногами же они напряглись так, словно собирались пустить первую кровь. Энергия Олафа вспыхнула жаром через все помещение, так что моя львица начала принюхиваться, втягивая носом горячий запах его льва. В напряженный воздух пролился запах волка и гиены, но наши волки дома пахли иначе. Они были родом из густых, вечнозеленых лесов, где почва укрыта листьями под прохладной сенью деревьев. Этот волк пах пустыней – выжженной и сухой. У гиены был похожий запах, как будто они были земляками – впрочем, так и было. На Миллигана и Кастера напала одна и та же стая вервольфов на Ближнем Востоке, и в этой стае была как минимум одна полосатая вергиена, в то время как стандартный вид для этого верживотного был пятнистым (пятнистые гиены родом из Африки, а полосатые также обитают в Азии – прим. переводчика).

– Теперь, когда ты спасла ему жизнь, мы можем, наконец, обсудить другие вещи. – Произнес Олаф.

Хотелось бы мне сказать, что я понятия не имела, о чем идет речь, но он уставился на меня, опустив очки достаточно низко, чтобы я увидела, что глаза у него горят оранжевым, и моя львица скользнула вперед. Она глубоко втянула его запах и очень серьезно подумала о том, что нам пора было решить, кто он для нас – убийца львят или претендент на место нашего короля. Я сосредоточилась и постаралась мысленно объяснить своей львице, что дома меня ждет достаточно королей. Рядом с ней в темноте стоял кто-то еще. Он был огромен – даже по сравнению с ней, и у него была густая темная грива. Моя львица отлично знала, чего она хочет, и все, что ей было нужно от меня, это чтобы я решила, способен ли большой парень, стоящий в дверях, исполнить ее желание.

Олаф втянул запах, которым наполнилась комната.

– Где здесь лев? Я чувствую его.

Я уже открыла рот, чтобы объяснить ему, что это была я, но меня опередил голос в дверях позади Олафа:

– Прямо за тобой.

Это был Никки.