Текст книги "Запрещённый приём (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)

4

– Его глаза. Посмотрите на его глаза. – Произнесла Энтони.

– Он перекидывается. Выметайтесь оттуда! – Крикнул Ледук.

Ньюман отпустил Бобби и позволил ему упасть на колени. Одной рукой Бобби уперся в пол, другая была прикована к койке. Ньюман рванул к двери, но я чувствовала, что жар еще не настолько сильный, чтобы Бобби начал перекидываться. Он все еще боролся со своим зверем, пытаясь вернуть себе контроль. Я позволила себе покоситься на дверь. Энтони прижимала шотган к своему плечу так, словно отлично знала, как им пользоваться. Ледук открыл клетку, чтобы выпустить Ньюмана. Он рявкнул своей помощнице, чтобы та сунула дуло между прутьев решетки, а не держала его снаружи. Как только Ньюман оказался у выхода из камеры, Ледук выхватил пистолет и прицелился в Бобби. Они понятия не имели, что парень все еще борется за свою человеческую суть. Они не могли этого чувствовать. Если я выйду из клетки, они его пристрелят, и винить мне их будет не за что.

Я опустилась на колени рядом с Бобби и тихо сказала:

– Я здесь, Бобби. Я с тобой.

Его желтые леопардовые глаза уставились на меня с расстояния в несколько дюймов. Его голос уже походил на рычание.

– Уходите. Я не могу… сдерживать это.

– Выметайтесь оттуда, Блейк! – Крикнул Ледук.

– Он пытается не перекинуться. – Ответила я, но не решилась отвести взгляд от этих ярко-желтых глаз. Я коснулась руки Бобби, и его сила перепрыгнула на меня. Она окликнула моего собственного леопарда, как я и ожидала, но я доверяла своему контролю. В такие игры я играла множество раз на обеих ролях. Его энергия запнулась об мою – иначе я не могла это описать.

– Анита, выходи оттуда! – Голос Ньюмана прозвучал напряженно. Я не стала смотреть на него. Я знала, что у него в руках пистолет, как и у остальных. Если я помешаю им целиться в Бобби Маршана, его убьют.

Мужчина на коленях передо мной моргнул. Его человеческое лицо исказилось, он уже почти утратил способность говорить, потому что леопарды не умеют мыслить словами.

– Тебя зовут Бобби Маршан. Ты живешь в Ханумане, штат Мичиган.

Он уставился на меня, нахмурившись, как будто понял, что я обращаюсь к нему, но при этом говорю на каком-то чужом языке.

– Давай же, Бобби. Я знаю, что ты там. Поговори со мной.

– Если он перекинется когда клетка открыта, нам всем придется стрелять, а такая пальба ничем хорошим для вас не кончится, Блейк. – Предостерег меня Ледук.

– Тогда закройте дверь.

– Анита, нет! – Крикнул Ньюман.

Я все еще изучала лицо Бобби и мысленно умоляла его ответить мне.

– Он все еще там. Он борется за свою человечность. Он никому не хочет навредить. Правда, Бобби?

Он еле заметно кивнул. Начало положено. Я так обрадовалась, что он мне ответил, что мои эмоции скакнули к нему по руке энергетическим толчком. Он вздрогнул и обхватил мою руку, а я держала за руку его. Силы наших зверей переплетались, потирались кожей друг о друга, и в следующий миг, когда Бобби моргнул, я увидела удивление на его лице. Он не столько шепнул мне, сколько выдохнул, почти не шевеля губами – так, чтобы никто из людей снаружи его не услышал.

– Твои глаза.

Я моргнула и знала безо всякого зеркала, что мои глаза, как и его, перестали быть человеческими. Единственное, что во мне изменялось так, как это происходило у оборотней, это глаза. Бобби не мог найти в себе силы спасти себя, но он умудрился найти их для того, чтобы предупредить меня об опасности. Он нащупал в себе человека чтобы спасти меня.

Я прижалась ближе, используя его тело, как прикрытие, чтобы моих глаз не было видно со стороны двери, потому что если нас обоих спалят с нечеловеческими глазами, я не представляю, что будет. Впрочем, нет, представляю: нас просто застрелят. Может, Ньюман и попытается меня спасти, но Ледук сперва будет стрелять, а уже потом – думать, и его помощница последует его примеру. Стоя на коленях напротив двери, я обняла Бобби, прислонившись лицом к основанию его шеи. Это давало ему отличную возможность разорвать мне глотку, но я чувствовала жар его зверя – он отозвался мне, будто мы внезапно нащупали кнопку для выключения духовки. Со стороны дверного проема кто-то выкрикивал мое имя, а кто-то требовал объяснить, чем я тут занимаюсь. Но в тот момент я знала, что если посмотрю на своих коллег-офицеров глазами леопарда, они убьют нас обоих.

5

Я повысила голос так, чтобы народ снаружи меня слышал, но при этом старалась не напугать парня, который был прямо передо мной.

– У нас все хорошо. Мы в порядке. Никто не перекидывается. Верно, Бобби?

– Верно. – Ответил он тихим и хриплым голосом. Ему пришлось прокашляться, чтобы ребята его услышали. – Да. В смысле, нет. То есть, я в норме. Я не собираюсь перекидываться.

– Дюк, Фрэнки, его глаза снова стали голубыми. – Заметил Ньюман. – Давайте все успокоимся и опустим оружие.

Я отстранилась, чтобы Бобби мог видеть мои глаза. Я надеялась, что они тоже вернулись в норму, но не была на сто процентов в этом уверена. Он кивнул и сказал:

– Мы в порядке. Мы оба. – Он дал мне понять, что мы можем повернуться к вооруженным полицейским по другую сторону решетки. Я поверила ему на слово и обернулась через плечо.

Ньюман уже опустил свою пушку к полу. Помощница Фрэнки была в процессе этого дела. А вот пистолет Ледука по-прежнему торчал между прутьев, чтобы при выстреле никакой рикошет не помешал ему сотворить задуманное. Глаза шерифа были широко раскрыты, он дышал сквозь полуоткрытые губы слишком часто. Я почти видела, как у него на шее бьется пульс, ударяясь об кожу. Он был опытным офицером, так какого хрена он так перепугался?

Я уставилась на него и поймала взгляд его карих глаз. Я посмотрела на него очень серьезно.

– Эй, Дюк, мне бы полегчало, если бы вы опустили свою пушку и прекратили тыкать дулом в мою сторону.

– Просто отойдите от него, Блейк.

– Я не думаю, что это хорошая идея. – Ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее. Шериф был весь как на иголках, моих нервов тут еще не хватало.

– Дюк, опасность миновала. – Вмешался Ньюман. – Мы можем расслабиться.

Нервный тик дернулся под глазом Ледука. По его рукам пробежал тремор, и дуло его пистолета цокнуло об решетку.

– Ты видел тело Рэя. – Сказал он, задыхаясь от эмоций.

– Видел. – Подтвердил Ньюман – мягко, так, будто разговаривал с перепуганной лошадью или человеком, который собирался прыгнуть с крыши. Или с человеком, у которого в руках был пистолет.

– Что с вами, Дюк? – Спросила Фрэнки. – Опустите пистолет. Все кончено.

– Ничего не кончено, Фрэнки. Оно будет кончено когда тот, кто повинен в смерти Рэя, заплатит за то, что сделал.

На его лице было столько эмоций, что я не могла прочитать их все, но я знала, что он был готов стрелять. Я стояла на коленях перед Бобби и загораживала его своим телом, но шериф собирался стрелять даже при таком раскладе. Ледук знал, что я – федеральный маршал, который приехал помочь разобраться с делом, но он все еще был готов стрелять в меня, чтобы убить своего пленника. Я полагала, что раз мы коллеги, это что-то меняет. Обычно меняет. Но я смотрела в лицо Ледука и видела, что ни черта оно не меняет.

– Дюк, опусти ствол. – Серьезным тоном произнес Ньюман, наводя свою пушку на шерифа.

Я покосилась на помощницу Фрэнки. Она потребует, чтобы Ньюман отвалил от ее босса, или она понимает, что Дюк перегнул палку?

– Дюк. – Сказала она. – Пожалуйста. Сейчас заключенный не опасен, а вы направляете пистолет на офицера.

– Дюк. – Вновь обратился к нему Ньюман, понижая голос так, как я ни разу у него не слышала. – Не заставляй меня это делать.

– Я тебя знаю, Вин. Ты в меня не выстрелишь.

– Ты мне нравишься, Дюк, но если ты думаешь, что я буду просто смотреть, как ты стреляешь в другого маршала, своего безоружного коллегу-офицера, то ты просто кусок дерьма.

– Дюк. – Позвала Фрэнки. – Вы меня учили, что нельзя позволять эмоциям мешать нашей работе. Это типичная ошибка стажера.

Я видела по лицу шерифа, как внутри него борются эмоции. Либо у них с Рэем были куда более близкие отношения, чем знали окружающие, либо тут замешана какая-то личная история с ликантропами. Такая реакция обычно бывала у людей, которые пережили смерть близкого по вине оборотня, либо были свидетелями нападения, воспоминание о котором преследовало их по ночам. Ну, или, как сказал Фрэнки, такая реакция типична для стажера. Но Ледук не был стажером.

– Назад, Дюк! – Скомандовал Ньюман. Он держал свою пушку очень уверенно, а е дуло указывало точно в голову шерифа. Если Дюк выстрелит в нас с Бобби, он может и промахнуться, но Ньюман не промахнется – слишком близко он стоит. Если он выстрелит, город будет искать себе нового шерифа.

Ледук опустил пистолет и напряжение покинуло его тело. Как будто все эмоции вытекли из него, а лицо внезапно постарело и осунулось. Он был бледен и дрожал, когда направился к двери, которая вела обратно в офис.

Я дождалась, пока дверь за ним захлопнется, и сказала:

– Выпустите меня отсюда.

Помощница Фрэнки сунула руку в карман, чтобы нащупать ключи, пытаясь одновременно держать свой шотган. Искать ключи и одновременно держать пушку такого размера куда сложнее, чем кажется. Ньюман забрал у нее ствол, чтобы она могла достать ключи. Свой пистолет он все еще держал в другой руке. Я оценила, что он не убрал его в кобуру. Ледук все еще мог вернуться, а я не уверена, что кто-то из нас знал, чем это кончится. Я повернулась к Бобби.

– Я не верю, что ты убил своего дядю, так что держись за свою человеческую суть. Не перекидывайся. Не позволяй им использовать это, как повод пристрелить тебя до того, как мы докажем твою невиновность. Хорошо?

Он кивнул и обнял меня.

– Спасибо.

– Не за что. – Ответила я, обнимая его в ответ.

Помощница Фрэнки открыла дверь камеры. Я вышла наружу и резко выдохнула. Я часто бывала на волосок от смерти, но не так – не под дулом у своих коллег.

– Никогда не видела, чтобы Дюк настолько терял самообладание. – Сказала Фрэнки, запирая за мной дверь.

– Я тоже. – Подтвердил Ньюман.

Я начала собирать свой арсенал, разбросанный по полу. Фрэнки нужны были свободные руки, так что она просто побросала мои пушки на пол. Я вернула на место все свое оружие, заодно проверив, что в девятимиллиметровом все пули на месте. Ты всегда думаешь, что пистолет заряжен, как будто в твое отсутствие фея боеприпасов позаботиться о полном магазине, но я старалась проверять свои стволы перед тем, как возвращать их на место.

– Ледук потерял кого-то во время нападения оборотня? – Спросила я.

– Нет, насколько мне известно. – Ответил Ньюман и посмотрел на помощницу шерифа. – А ты об этом что-нибудь знаешь, Фрэнки? У Дюка есть паршивая история из прошлого, связанная с кем-то из сверхъестественных граждан?

Она покачала головой.

– Нет, ничего такого, что заставило бы его… Мне так жаль, маршал Блейк.

– Может, у него дома проблемы? Может быть какой-то другой источник стресса. – Предположила я.

– Ну, все знают про Лайлу, его дочь. Она тяжело больна.

– Она умирает. – Сказал Ньюман. – Какая-то редкая форма рака.

– Это ужасно, и я бы сказала, что это достаточный стресс для шерифа.

– Лайла больна уже больше двух лет. – Заметила Фрэнки. – Насколько мне известно, внезапных ухудшений в последнее время не наблюдалось.

– А он бы вам о них рассказал? – Спросила я.

Фрэнки уставилась в пол, размышляя, потом подняла глаза на меня.

– Думаю, да, но теперь я уже не уверена.

– Дядя Рэй помогал им с медицинскими счетами. – Внезапно подал голос Бобби.

Мы обернулись к нему так, будто он появился в камере, как по волшебству. Звучит странно, учитывая, как близка я была к тому, чтобы схватить из-за него пулю, но как только дверь клетки захлопнулась, он снова стал для меня обычным заключенным. Мне было не по себе от того, что он так быстро перескочил обратно в эту категорию. Может, я уже слишком долго на этой работе?

– Лайлу лечили по страховке, которую получал Дюк.

– А что если бы он перестал получать страховку, которую оплачивал Рэй?

– Я не знаю. – Ответил Бобби. – Полагаю, что… что Лайла бы умерла. – Он говорил так, словно действительно переживает по этому поводу, и до меня дошло, что он мог знать ее всю свою жизнь.

– Она и так умирает. – Заметил Ньюман.

– Но без надлежащего лечения она умрет быстро… очень быстро. – Сказал Бобби.

– Сколько ей лет? – Спросила я.

– Двадцать-двадцать один. – Ответил Бобби. Он сидело на краю койки, завернувшись в одеяло.

– Ей двадцать один. – Сказала Фрэнки.

– Значит, тот, кто убил Рэя Маршана, фактически убил дочь шерифа. – Сделала вывод я.

– Полагаю, для Дюка это так. – Сказал Ньюман.

– Ну блядь. – Сказала я.

– Ага.

– Сходи проверь, где он там и в каком он состоянии. – Сказал Ньюман помощнице шерифа.

Фрэнки покачала головой.

– У нас тут мало полицейских, но мы все профессионалы. Дюк не раз это подтверждал. Он велел мне охранять пленника, и пока он не изменит свой приказ, я останусь здесь. Я знаю, что вы думаете, будто он сорвался, и, может, так оно и есть, но пока я не знаю этого наверняка, я останусь на своем посту.

– Должно быть, он хороший человек, раз вы так ему преданы. – Заметила я.

– Так и есть. Я надеюсь, что вы увидите, насколько он хороший коп, и не станете судить его только по тому, что видели в последние минуты.

– Я тоже на это надеюсь.

– Что ж. – Устало вздохнул Ньюман. – Мы сходим проверим, как там Дюк, а после поедем на место преступления.

– Не говорите ему, что я рассказал вам, что дядя Рэй оплачивал лечение Лайлы. – Попросил Бобби. – Дюк ненавидел себя за то, что брал эти деньги.

– Ты серьезно переживаешь за его гордость после того, как он чуть не убил тебя? – Удивилась я.

– Он был шерифом в этом городе сколько я себя помню.

– Он хороший человек. – Сказала Фрэнки.

– Никто не должен хоронить своего ребенка. Так мне сказал дядя Рэй, когда мы с Джоши разговаривали об этом у нас дома.

Я набрала побольше воздуха в легкие и медленно выдохнула, переводя взгляд с одного из присутствующих на другого. Мой взгляд остановился на Ньюмане, и он ответил на мой незаданный вопрос.

– Да, до этой минуты я мог с уверенностью сказать, что Дюк – хороший человек, хороший коп, хороший муж и хороший отец.

– Тогда пойдем и найдем его. Он вроде собирался отвезти нас на место убийства.

– Я могу нас отвезти, Анита.

Я покачала головой.

– Я хочу, чтобы это был Дюк. Так мы сможем приглядывать за ним.

– Пока я на посту, никто не убьет заключенного. – Сказала Фрэнки.

Я посмотрела на нее, изучая ее лицо.

– Значит, если Дюк вернется и вновь попытается убить Бобби, вы будете стрелять, чтобы защитить своего пленника?

Она кивнула.

– Это моя работа. – Ее голос звучал уверенно, но в глазах мелькнула тень сомнения.

– Может, так оно и будет, но давайте постараемся сделать все, чтобы вам не пришлось оказаться в такой ситуации.

Она выдохнула и будто какой-то груз свалился с ее плеч.

– Я ценю вашу поддержку, маршал Блейк.

– Я бы тоже это сделала, будь я на вашем месте.

Ньюман убрал пушку в кобуру и направился к выходу.

– Пойдем найдем Дюка.

Я повернулась так, чтобы Фрэнки не видела мою правую руку, потому что в ней у меня был пистолет. Опасность, может, и миновала, но мне не понравилось быть под прицелом у Ледука. Он мог быть хорошим человеком, но даже хорошего человека можно довести до ручки.

6

Дюк стоял на улице, привалившись к своему большому внедорожнику. Я почувствовала горький запах сигарет еще до того, как ярко-оранжевый огонек мелькнул в облаке дыма. Шериф отточенным движением пальцев швырнул сигарету в сторону дороги.

– Я бросил курить двадцать лет назад, но это как езда на велосипеде. – Он выудил из кармана пачку мятных леденцов и отправил несколько конфет себе в рот.

Ньюман подошел к нему с таким видом, будто ничего не случилось. Я держалась позади него, прижимая ствол к своему бедру. Ледук казался достаточно спокойным, чтобы пушка могла отправиться назад в кобуру, но было бы глупо делать это у него на виду.

– Неплохо шкеритесь с пушкой у бедра, Блейк.

– Хуже, чем я думала. – Ответила я и перестроилась в более свободную стойку. Я встала позади Ньюмана, держа пистолет дулом к земле. Я старалась держаться на расстоянии от Ледука. Пушки хороши, когда между вами есть дистанция, но в ближнем бою все превращается в рукопашную. Драться за пистолет – это всегда плохая идея. Я старалась избегать такого расклада.

– Я просто стреляный воробей, Блейк. Я много всего повидал и знаю, о чем говорю.

Он больше не называл меня по имени. Куда проще застрелить Блейк, чем Аниту. Если вы думаете, что имена ничего не значат, попробуйте навести ствол на незнакомца. Выстрелить будет легко. Но дайте им шанс сказать: «Эй, я Джимми» или «Арман», или «Густав», и нажать на спусковой крючок будет куда сложнее. Ледук понимал, как близко он подошел к краю, и сам старался держаться подальше – от меня и от того эмоционального дерьма, которое клубилось внутри него. Мне было жаль его и его дочь, но не настолько, чтобы простить и забыть то, что между нами произошло.

Он предложил нам с Ньюманом мятные леденцы, но мы оба покачали головами. Ледук выглядел абсолютно спокойным. Перемена настроения была настолько резкой, что казалась почти невозможной, но я видела других офицеров, военных, спасателей – для них резко успокаиваться после эмоциональной вспышки вполне нормально. Здорово ли это – вот так резко перескакивать из одного состояния в другое? Нет, но иногда это единственный способ собраться и продолжить делать свою работу. Когда такие люди не могут держать себя в руках, мы теряем кучу жизней.

Обычно они стараются вести себя так, будто ничего не произошло. Игнорируют ситуацию, и ты ее тоже игнорируешь, но сегодня я не могла так поступить. Я обещала Бобби сохранить в тайне тот факт, что его дядя помогал шерифу со счетами, но нам с Ледуком все равно нужно поговорить.

– Что вы там доказать пытались, Блейк? – Спросил шериф. Его голос был спокойным, почти непринужденным. Он хорошо притворялся.

– Мне нечего было доказывать. Я просто пыталась спасти жизнь заключенному.

– Вы собираетесь его казнить. Какая разница, как и когда? – Непринужденности в его голосе поубавилось.

– Есть разница. – Возразила я.

– Если Бобби нападет на кого-то, мы можем застрелить его в рамках самозащиты, но если он не представляет угрозы, то это в лучшем случае будет считаться непредумышленным убийством. – Заметил Ньюман.

– Мы с Фрэнки можем подтвердить, что Блейк была в опасности. Проклятье, Вин, ты и сам навел на него пушку вместе с нами.

– Когда Блейк сказала, что ситуация под контролем, я ей поверил.

– Ну, я с ней раньше не работал, так что простите, что я не поверил ей на слово. – Ледук посмотрел на меня и спросил. – Как вам удалось успокоить Бобби? Обычно, если глаза верживотного изменились, обратной дороги нет.

– У вас большой общения опыт с верживотными, шериф? – Поинтересовалась я.

Он нахмурился достаточно сильно, чтобы это было видно даже в темноте.

– Лично у меня – нет. Но когда это случилось, я поискал информацию в сети.

Должно быть, что-то проскользнуло на моем лице, потому что он тут же добавил:

– Я в курсе, что не стоит верить всему, что читаешь в интернете, но речь шла об убийстве. У меня не было времени сходить в библиотеку.

– Глаза действительно изменяются первыми, но большинство опытных териантропов могут бороться со своими животными импульсами, так что дальше глаз дело обычно не доходит. – Сказала я.

– И сколько же ждать, пока дело не примет серьезный оборот и нам не придется защищать себя или своего коллегу-офицера? Как понять, что точка невозврата пройдена, Блейк?

Это был хороший вопрос, но у меня не было на него хорошего ответа. Даже удовлетворительного не было.

– Это зависит от многих вещей.

– Каких вещей?

Я вздохнула и убрала ствол обратно в кобуру. Я не могу вечно держать его в руке. Для этого разговора пушка мне не понадобится.

– Например, от того, как хорошо контролирует своего зверя этот териантроп. Или от того, насколько близко полнолуние.

– Мне говорили, что Бобби отлично владеет собой и своей животной стороной, но после того, что он сделал с Рэем, да и после того, что случилось в клетке, я сильно сомневаюсь в том, что его контроль совершенен.

– Совершенство – это высокая планка, шериф. – Заметила я.

– Если ты раз в месяц превращаешься в чудовище, которое пожирает людей, думаю, совершенство – это необходимый минимум, которого я прошу.

Спросить с этим было глупо, если мы вообще спорили. Как бы то ни было, я решила забить. Я прекратила свои попытки втолковать Ледуку, что ликантропы не монстры. Большинство верит, что сверхъестественные граждане такие же люди, как и они, пока не сталкиваются с проявлением их силы. Пока они не увидят, что способны сделать эти существа с простыми людьми. В этот момент их отношение меняется, и я не могу их за это винить. Я годами казнила вампиров и считала их бездушными чудовищами. Убивать тогда было просто, ведь так я спасала жизни их будущих жертв. Моя мораль была черно-белой, пока я не повстречала людей, которые были не менее ужасны и опасны, чем вампиры. В тот момент я начала сомневаться в своих установках. Вопрос наличия души – это скользкая дорожка. Она может внезапно привести тебя в отношения или даже в брак с одним из этих бездушных мертвецов. Бабуля Блейк сообщила мне по телефону, что я буду проклята на веки веков, если выйду замуж за Жан-Клода. Так много причин не общаться с родственниками вживую.

– Если Бобби виновен, он понесет наказание. – Сказала я. – Но я не уверена, что он убийца.

– Сказал же вам, Блейк. Он – единственное верживотное в округе. Кто это мог быть, если не он?

– Вы проверяли тело на предмет абьюза? – Спросила я.

– Оно все было заабьюзено к хренам.

– Она про сексуальный абьюз. – Пояснил Ньюман.

Ледук уставился на нас так, словно мы сказали что-то возмутительное, и он ушам своим поверить не мог.

– Что ты городишь, Вин?

– Кровь в паху Бобби…

Ледук отступил от нас на пару шагов, но после вернулся назад. Он будто метался в клетке.

– Что за хрень, Вин? Тебе мало того, что Рэй мертв, и что это – дело рук Бобби? Я не стану усугублять ситуацию, добавляя к этому скандалу догадки о подобном дерьме.

– Шериф. – Вмешалась я. – Кровавые следы на теле Бобби Маршана выглядят неправильно. Если он действительно виновен, следы должны располагаться иначе.

– Это ваше мнение, маршал.

– Это мнение, основанное на десятилетнем опыте работы с подобными случаями.

– Аниту много раз приглашали в качестве эксперта, Дюк. Это одна из причин, почему я позвал ее к нам.

– Отлично, она – эксперт по сверхъестественному. Но это не дает ей права решать, что нам надо проверить тело Рэя на предмет сексуального абьюза. Бред какой-то. Я допускаю, что Бобби убил своего дядю в порыве бешенства или вроде того, но я не верю, что он мог… мог сделать подобное с тем, кто был ему, как отец.

Мне хотелось спросить, существовала ли хоть малейшая вероятность, что Рэй Маршан домогался своего племянника. Я правда хотела задать этот вопрос, но я промолчала – по крайней мере пока. Будем опираться на те факты, что у нас есть.

– Тогда как вы объясните кровь в паху Бобби?

– Откуда мне знать! – Крикнул Ледук. Его голос был полон боли.

– Мы можем попросить Дэйла осмотреть тело. – Предложил Ньюман.

– Кто такой Дэйл? – Спросила я.

– Местный коронер.

– Я не стану звонить Дэйлу и просить его проверять, есть ли на теле Рэя признаки сексуального надругательства. – Отрезал Ледук. – Просто не стану. Достаточно того, что мы схватили Бобби за убийство. Хватит с нас и этого.

– Это действительно не имеет отношения к ордеру и казни Бобби напрямую. – Сказала я. – Но что если коронер проверит тело и выяснит, что следов надругательства нет – как тогда объяснить наличие крови в паху Бобби? Этого может оказаться достаточно, чтобы отозвать ордер.

– Это он убийца. – Буркнул Ледук, запуская руку в карман, чтобы вынуть оттуда пачку сигарет.

– А если нет? – Спросил Ньюман. – Что если Бобби невиновен и мы это выясним уже после того, как он будет казнен? Я не смогу с этим жить.

– Тогда перепиши ордер на Блейк.

Я вспомнила, как ощущалось тело Бобби, каким теплым и живым он был, и покачала головой.

– Я приехала сюда, чтобы помочь Ньюману выяснить правду. Добиться справедливости в том смысле, в каком мы понимаем ее в Америке. Я здесь не для того, чтобы забрать себе ордер потому, что у него кишка тонка его выполнить.

– У меня вовсе не тонка кишка. – Недовольно сказал Ньюман.

– Я знаю, Ньюман. Я в том смысле, что я здесь не для того, чтобы делать твою работу за тебя. Весь этот баскетбол с ордерами у меня уже давно в прошлом. Чужой ордер я беру на себя только в том случае, если назначенный маршал слишком сильно пострадал, чтобы закончить дело.

– Или умер. – Сказал Ньюман.

– Или так. – Кивнула я.

– Я не стану обсуждать с Дэйлом надругательство над трупом. – Упрямо повторил Ледук. – Если хотите вовлечь его в эту мерзость, звоните ему сами.

– И позвоним. – Сказал Ньюман.

– Удачи, потому что он вам не поверит. Только не в этом случае.

– Вы допускаете, что Бобби растерзал своего дядю, но не верите, что он мог изнасиловать его до или после смерти? – Спросила я.

– Смерть у нас и так перед глазами, а ваши догадки слишком туманны.

– Я наберу Дэйла из машины, пока мы едем на место преступления. – Сказал Ньюман.

– Знаешь, Вин, думаю, ты был прав. Езжайте лучше без меня, ты дорогу знаешь.

– Нет, я думаю, что это ты был прав, Дюк. Тебе стоит поехать впереди нас.

Ледук некоторое время изучал наши лица. Лицо Вина он изучал дольше моего. Что бы он на нем ни прочел, это заставило его потушить сигарету и сказать:

– Я уверяю тебя, что больше не представляю опасности для Бобби.

– Ты не можешь этого гарантировать, Дюк.

– Нет, как и Фрэнки и кто-либо еще из моих помощников. Если он перекинется в клетке, мы будем стрелять, потому что не существует иного способа удержать его. Одной решетки будет мало.

– Если он полностью перекинется в животную форму, то это будет оправданный выстрел. – Сказал Ньюман.

– Кстати, я не видела в комнате с клеткой видеокамер. – Заметила я.

– Потому что их там нет. – Ответил Ледук.

Я открыла рот, чтобы сказать то, о чем, как полагал Ньюман, мы оба пожалеем в дальнейшем, так что он озвучил свои мысли первым:

– Поехали на место преступления. Чем быстрее мы с Блейк разберемся, что здесь не так, тем быстрее мы с этим покончим.

– Как тебе будет угодно, Вин. – Ледук сел за руль своего внедорожника и опустил окно. У него в зубах уже мелькнула новая сигарета. Очевидно, он решил, что зря бросил курить двадцать лет назад, и решил накуриться за все бесцельно прожитые годы.

Мы сели в машину Ньюмана и выехали за шерифом из городка. У нас как будто было собственное сопровождение, прямо как в старых вестернах. Не знаю, почему мне голову пришла такая аналогия. Может, я слишком много вестернов пересмотрела в детстве с папой. Или слишком много пушек тыкалось в меня с момента прибытия в город. Кто знает.