Текст книги "Запрещённый приём (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

62

Мой телефон зазвонил как только Ньюман вытолкал меня за дверь, навстречу солнечному свету. Я откуда-то знала, что мне звонит Никки – еще до того, как сняла трубку. Не думаю, что дело в метафизике, по крайней мере, не в той, которая была связана с вампирскими штучками.

– Анита, что случилось?

– Я в норме.

– Если под нормой ты подразумеваешь, что то, что сейчас было, прекратилось, то – да, ты в норме, но что заставило ardeur вспыхнуть вот так?

– Не знаю. – Я съела еще один ломтик картошки фри, пока ждала его ответа.

– Кто там у тебя? – Спросил Ньюман.

– Никки. – Ответила я.

– Ньюман с тобой? – Уточнил Никки.

– Ага.

– Я чувствую, что ты все еще голодна, Анита.

Я проглотила картошку и ответила:

– Я ем твердую пищу, пока мы разговариваем.

– Ты чуть не покормилась на Ньюмане, да? Поэтому ты смогла остановить себя?

Я чуть не подавилась картошкой и покосилась на Ньюмана.

– Нет, все было не так.

Ньюман наклонился ко мне и шепнул, как будто на почти пустой парковке нас кто-то мог услышать:

– Никки может помочь тебе с этой штукой, которая только что произошла в клубе?

– Если ты мне расскажешь, что именно случилось – возможно. – Ответил Никки, потому что он, очевидно, услышал то, что прошептал мне Ньюман.

– Возможно. – Сказала я.

– Тогда поговори с ним, пока мы ждем Жизель. – Произнес Ньюман. – Нам все еще надо опросить ее.

Я кивнула и направилась дальше сквозь парковку, чтобы у меня появилось немного приватности для разговора с Никки. Ньюману не следовало знать слишком много про мои метафизические секреты – не больше, чем он узнал в клубе. Конечно, учитывая тот факт, что я сама не знала, что именно сейчас произошло, слово «секрет» было не самым подходящим термином. Я рассказала все Никки по дороге. Я надеялась, что что-то прояснится до того, как мы начнем допрашивать еще одну свидетельницу.

– Я включу громкую связь, что Итан мог слышать. – Сказал Никки, после чего я услышала, как звук на том конце трубки изменился. То, что происходило там на фоне, я теперь тоже слышала гораздо четче.

– Вы в машине? – Спросила я.

– Мы едем к тебе.

– Никки, ты же слышал шерифа. Никому из вас нельзя участвовать в расследовании.

– Я знаю. Наша задача – помочь удержать Бобби от трансформации. Эйнжел с ним нянчится.

– Кто там с ней?

Мои кишки завязались тугим узлом при мысли, что она там будет без Никки, когда вернется Олаф. Я не думала, что он действительно похитит ее для удовлетворения своих низменных нужд на глазах у местных копов, но часть меня переживала за нее. Во-первых, потому, что я знала Олафа, а во-вторых – потому Эйнжел с Пьереттой выставили себя наживками, чтобы «разгрузить» меня. Я не хотела, чтобы они погибли, защищая меня.

– Все, кроме меня и Итана. Она прикрыта, как и Пьеретта.

Я выдохнула, хотя и не заметила, что задержала дыхание.

– Ты правда за них так боишься? – Раздался голос Итана.

– Полагаю, что да.

– Они прикрыты. – Сказал Никки.

– Сейчас нам надо побеспокоиться о тебе. – Добавил Итан.

– Я уже в норме. – Ответила я.

– Мы словим тебя у стрип-клуба. – Произнес Никки.

– Откуда ты знаешь, о каком стрип-клубе идет речь?

– Ты же в курсе, что у нас есть приложение, которое связывает наши телефоны по GPS? – Уточнил он.

– А, точно. Все время об этом забываю.

– Да и Бобби знал, в какой клуб нравилось ходить Джоселин. – Добавил Итан.

– Она вернулась оттуда и рассказала ему, как зажигала там с девчонками, а потом, когда они достаточно завелись, они потрахались. – Сказал Никки.

– Бобби не так об этом рассказывал. – Возразил Итан.

– Он именно это имел ввиду. – Парировал Никки.

– Ребята, вы зачем вообще сюда едете? – Поинтересовалась я.

– У нас тут протеиновые батончики и спортивные напитки, чтобы ты могла носить их с собой и не пропускала приемы пищи. – Сказал Итан.

– Я только что пообедала.

– Скорее поужинала, Анита. – Поправил меня Никки.

– А вы там пообедали? – Спросила я.

– Да. – Ответил он.

– Слушай, мне жаль, что я так завертелась с расследованием и пропустила обед.

– Анита, дело не только в том, что ardeur поднялся так рано. Ты рискуешь жизнями всех, кто к тебе привязан метафизически. Сперва ты выкачаешь Натэниэла и Дамиана. С Дамианом мы не особо дружны, так что он меня не волнует, но Натэниэл мне как брат. Я знаю, как сильно ты его любишь, потому что я это чувствую. Я даже не знал, что кто-то способен любить так сильно, как ты любишь его. Почему ты продолжаешь рисковать его жизнью?

Я не могла спорить с Никки, хотя одному богу известно, насколько мне хотелось, но…

– Жан-Клод с Микой обещали связаться со мной, если я начну осушать кого-либо. К тому же, Натэниэл теперь лучше управляет энергией между нами тремя.

– Это просто оправдания, Анита. – Никки, казалось, был искренне зол. А он никогда на меня не злился.

– Ты – моя Невеста, Никки. Мне казалось, тебе становится больно, когда я несчастна.

– Иногда, но если Натэниэл умрет из-за твоей беспечности, ты себя никогда не простишь, как и я. Как и Мика, и Син, и Дев, и…

– Никки, я поняла.

– Неужели?

– Да, поняла. – Теперь я сама злилась – лучше злиться, чем испытывать чувство вины.

– Хорошо. Тогда ты разрешишь нам прикрывать тебя, пока сама занимаешься расследованием.

– Нет, ты же слышал Ледука. Никому из вас не разрешено участвовать в расследовании.

– Мы не будем мешаться, но мы нужны тебе под боком, Анита.

– А что ты имел в виду, когда сказал, что вы будете прикрывать меня?

– Мы поедем за тобой на тачке. Будем неподалеку на случай, если ты опять сорвешься.

– Ледук не давал на это добро. Он взбесится, и у него здесь достаточно полномочий, чтобы выдворить Коалицию из города. Блядь, да у него такая обширная сеть друзей, что он способен выгнать Коалицию даже за пределы Мичигана.

– Анита, ты чуть не покормила ardeur на женщине, которую только что встретила. Что если бы ты утратила контроль прямо посреди клуба? – Спросил Итан.

Я бродила по небольшому пустырю на краю парковки. Пульс у меня стучал, как сумасшедший. Гнев почти уступил место страху.

– Я справилась. – Наконец выдала я.

– Анита, ты серьезно намерена рисковать подъемом ardeur’а в окружении копов, когда никого из нас нет рядом? – Поинтересовался Никки.

– Нет, разумеется нет. Сам знаешь, это был бы кошмар.

– Значит, мы тебя прикроем – просто на всякий пожарный.

Небольшой автомобиль вырулил на парковку. За рулем была темноволосая женщина.

– Кажется, только что подъехала танцовщица, с которой мы собирались поговорить.

– Мы припаркуемся и подождем, пока ты не сообщишь нам, что закончила с полицейскими делишками. – Сказал Никки.

– Было бы еще хуже, если бы ты утратила контроль над ardeur’ом и покормилась на Ньюмане, помощнике Рико или на ком-то из городских копов. – Заметил Итан.

– Я вас поняла. – Вздохнула я.

– Так нам можно тебя прикрывать? – Уточнил Итан.

– Я возьму ту еду, которую вы мне привезете. – Сказала я.

– Если ты не разрешаешь нам тебя прикрывать, то покорми ardeur на ком-то из нас до того, как пересечешься с остальными и Ледуком. – Предложил Никки.

– Исключено. – Отрезала я.

– Это успокоит ardeur как минимум часа на четыре.

– Я не могу устраивать себе быстрячок на парковке, когда я на выезде с другими копами.

– С тобой ведь сейчас только Ньюман? – Уточнил Никки.

– Да, но…

– Он видел, что произошло в клубе, Анита. Думаю, он переживет и это.

– Не переживет он моего перепихона на парковке, пока мы тут сражаемся за жизнь Бобби Маршана.

– Значит, мы будем тебя прикрывать. – Никки сказал это так, будто все уже решено.

– Я не давала на это согласия, но танцовщица, которая была с Джоселин, уже приехала. Я должна опросить ее.

– Постарайся особо не трогать ее. – Посоветовал Итан.

– Боишься, что я опять сорвусь? – Поинтересовалась я.

– А ты – нет?

Я не знала, что на это ответить, потому что я тоже боялась. Я не понимала, почему ardeur вдруг поднялся посреди клуба. Я даже не знала, как мне удалось зачаровать глазами танцовщицу, как будто я настоящий вампир, а не просто питаюсь энергией – сексуальной или какой там еще.

– Да, я боюсь, но я все еще должна опросить танцовщицу. Она в уличной одежде и даже не накрашена. Она не станет садиться ко мне на колени, как предыдущая.

– Ты позволила незнакомой стриптизерше сесть к тебе на колени? Черт, это на тебя не похоже. – В голосе Итана сквозило недоверие.

Никки бы разозлился и выбесил бы меня этим. Но удивление Итана меня немного напугало.

Я помахала рукой, привлекая внимание Ньюмана, и указала в сторону женщины, которая все еще сидела в своей машине. Он кивнул и направился к ней.

– Эту я к себе на колени не пущу, обещаю. Но я должна помочь Ньюману допросить ее. – Я направилась к машине, чтобы встретить Ньюмана на полпути.

– Покормись на ком-то из нас, когда мы приедем. – Сказал Никки.

– Я должна заниматься опросом свидетеля, а не перепихоном.

– Тогда покормись, как закончишь опрашивать.

– А Ньюман будет смиренно ждать, пока я трахаюсь на парковке? Нет уж.

– Я спрошу, устраивает ли его это.

– Нет, Никки, если я сказала «нет», ты не сможешь этого сделать.

– Это правда.

– Я спрошу Ньюмана. – Сказал Итан.

– Итан!

– Мне, конечно, будет неудобно, но если ты запретила Никки спрашивать его, я сам это сделаю.

– Я не…

– Если он взбрыкнет, мы будем просто прикрывать тебя. – Сказал Никки.

– Ты что, серьезно собираешься спросить у Ньюмана, нормально ли он отнесется к тому, что я трахну кого-то из вас посреди парковки?

– Тебе будет проще, если там рядом есть мотель? – Поинтересовался Никки.

– Да, пожалуй, но это займет больше времени, а у Бобби его нет.

– Что возвращает нас к быстрячку. – Резюмировал Никки.

– Нет.

– Тогда не пропускай приемы пищи в ближайшие четыре часа, а мы будем тебя прикрывать. – Ответил он.

– Я же сказала, что возьму то, что вы привезете.

– Выбирай: быстрячок или мы сядем к тебе на хвост до конца поездки, Анита.

– Я должна заниматься своей работой. – Я злилась и позволила своему гневу просочиться в голосе.

– Мы скоро будем. – Сказал Итан.

– Ни на что из предложенного согласия я не давала.

– Мы знаем. – Ответил Никки.

Я повесила трубку. Никаких «я люблю тебя», ничего, потому что я была зла. Я злилась на Никки, потому что он пытался выпихнуть меня за пределы моей зоны комфорта. Злилась на Итана, потому что он помогал ему в этом. Злилась на себя – за то, что моя метафизика вышла из-под контроля посреди расследования. Все расклады были ужасны, но больше всего я ненавидела мысль о том, что потеряла контроль над ardeur’ом, потому что расклад, при котором я покормлюсь на Ньюмане или еще на ком-то из копов, был ужаснее всего.

63

Женщина вышла из машины и я спросила:

– Жизель, верно?

Она кивнула. Ньюман уставился на нее, нахмурившись, а потом посмотрел на меня. Я знала это выражение лица. Оно означало, что Ньюман поверил, что это действительно она, но только потому, что я так сказала. Стриптизерши в уличной одежде и без мейк-апа не похожи на свой сценический образ. Нужно присмотреться к костной структуре лица. Только эта штука не меняется и не может быть скорректирована обычным мейк-апом.

Я предложила поговорить на парковке, при свете солнца, и Ньюман мне подыграл – он открыл дверцу машины и помог Жизель выйти наружу. Я не сомневалась в том, что если бы Барри нас с ней увидел, он бы тут же поднял всех на уши или даже вызвал полицию. Я не могла винить его после того, что случилось, но нам все еще надо было разобраться с одним убийством и предотвратить другое. Приоритеты нужно расставлять независимо от того, насколько вы облажались метафизически.

Ньюман помог мне проводить танцовщицу до джипа. Я принялась доедать теперь уже холодную картошку фри, но не потому, что она была настолько вкусной, а потому что это все-таки была еда, а я не хотела, чтобы Жизель или еще кто-то из тех, кого я не знаю, внезапно оказался в моем меню. Мы попросили ее сесть в наш джип, чтобы все обсудить.

– Я же не арестована? – Уточнила она.

Когда мы уверили ее, что нет, она не захотела садиться в машину. Ее право. Так что мы просто пристроились рядом с джипом Ньюмана.

Лицо Жизель в лучах солнца было бледным. Ее моргающие карие глаза были такими огромными, что она напоминала сову. Брови были темными и изгибались идеальной дугой, из-за чего ее обнаженное лицо казалось еще бледнее, как будто оно было незаконченным и ему не хватало цвета. Она прикрыла глаза ладонью, приложив ее ко лбу козырьком, защищаясь от солнечного света.

– Не смогла найти свои солнечные очки сегодня утром. – Пояснила она, как будто мы ее об этом спрашивали.

Я подумала о том, чтобы предложить ей свои, но не была уверена, что мои глаза перестали гореть, как у вампира. Мы не хотели напугать ее. Ньюман был без очков, но он ей свои не предложил. Может, его смущала необходимость в дальнейшем просить их обратно.

Жизель сощурилась в сторону Ньюмана, стоя в своих джинсах, Найках, которые она выбрала явно в угоду моде, а не для спорта, и футболке, которая была завязана узлом у нее на талии. На ней также была фланелевая клетчатая рубашка, которая казалась достаточно большой, чтобы принадлежать кому-то из мужчин ее жизни. Это мог быть как бойфренд, так и ее отец. Не все стриптизеры ведут отвязный образ жизни за пределами сцены. Она походила на студентку колледжа, какую-нибудь Бекки или Дженнифер, которая только что выбралась из постели и нацепила шмотки, чтобы просто пойти на пары. В ней не было и намека на ту экзотичную Жизель, которую обещали промофото на сайте стрип-клуба, но, в конце концов, как много артистов действительно выглядят так, как обещают их профессиональные фотосессии?

Даже после того, как мы оба представились маршалами, Жизель не сводила глаз с Ньюмана, как будто я была кем-то незначительным. Она не первый человек, который выносит женщину за скобки из группы тех, у кого есть жетоны, но это дало мне понять одну вещь: за пределами сцены она предпочитала мужчин. Будь она такой же бисексуальной, как и ее образ на сцене, она бы уделила мне больше внимания. Она вела себя, как студентка колледжа, которой и казалась: Ньюман был симпатичным парнем, а я была чем-то, что можно проигнорировать – некое препятствие на пути к его вниманию, а то и того меньше. Добро пожаловать в девчачий мир, где нет места дружбе, а все, что имеет значение, это кто более привлекателен и кому в итоге достается мужик. В который раз я порадовалась, что не была частью этой культуры.

– Мне было так жаль Джоселин, когда я поняла, что она была здесь – возможно, даже на сцене, со мной, – в тот момент, когда убили ее отца. – Жизель чуть вздрогнула и обняла себя сквозь фланелевую рубашку. Я не могла понять, притворяется она или ведет себя искренне, так что решила поверить ей. Сомневаюсь, что у нее хватало актерских навыков, чтобы нарочно побледнеть при свете дня.

– Это ужасно. – Согласился Ньюман.

Жизель снова вздрогнула.

– Такой чудесный был вечер, а потом приходишь домой, и… – Она посмотрела на Ньюмана. – Это правда, что она нашла тело? – Голос Жизель притих к концу фразы, как будто она боялась произнести это вслух.

– Как вы понимаете, для нее это было шоком. – Ответил Ньюман.

Жизель кивнула и вновь обняла себя.

– Вам требуется подтверждение Барри, чтобы вывести кого-то из клиенток на сцену? – Спросила я.

Ее глаза округлились, а симпатичное лицо скривилось в недовольстве.

– Требуется.

– Почему вам требуется его подтверждение? – Не понял Ньюман.

– Посетители могут начать бузить, если ты вытаскиваешь на сцену еще одну женщину. – Пояснила я.

Жизель посмотрела на меня так, будто я сказала что-то интересное, и кивнула.

– Откуда вы знаете?

– Я помолвлена с тем, кто танцует. – Ответила я, не поясняя, что это мужчина, и что он не один.

Она подарила мне свою первую искреннюю улыбку.

– Должно быть, вы много времени проводите в клубе у себя дома.

– Достаточно. – Ответила я и улыбнулась, позволяя ей самой додумать значение этого жеста.

После этого она стала дружелюбнее, расслабленнее. Мы выяснили, что девичник был запланирован за несколько месяцев, потому что Джоселин пришлось договариваться с двумя своими замужними подругами. Танец на коленях был заказан для всех, но на сцену планировала подниматься только Джоселин.

– Денег, должно быть, заплатили немерено. – Сказала я, вновь улыбнувшись.

Жизель кивнула – ее лицо было счастливым и удовлетворенным, как у кошки, которая слопала большую и жирную канарейку.

– Лучшая ночь из всех, что у меня были.

– Джоселин, наверное, с вами часто зависает, если доверила вытащить ее на сцену. – Заметила я.

Жизель вновь кивнула.

– Она здесь как минимум дважды в месяц бывает.

– И вы всегда танцуете у нее на коленях? – Поинтересовалась я.

Она нахмурилась.

– Нет, не всегда. Иногда я занята, когда она приходит, и тогда она находит себе другую танцовщицу, но она всегда заглядывает ко мне перед тем, как уехать.

– Не сомневаюсь. – Сказала я, вновь позволяя ей интерпретировать мою улыбку как угодно.

Ньюман начал расспрашивать ее про время, но, как и Феникс, Жизель подтвердила, что алиби у Джоселин было железное. У большинства нормальных людей редко бывает по-настоящему непоколебимое алиби, когда оно действительно нужно, потому что они не планируют, что оно им понадобится. На самом деле, иной раз гораздо подозрительнее, что алиби у человека настолько железное – как это, например, но две стриптизерши и весь клуб всю ночь лицезрели Джоселин. Она никак не могла оказаться на месте убийства. Пришлось вычеркнуть ее из списка подозреваемых, а значит, его вновь возглавил Бобби. Блядь.

Жизель так расслабилась с нами, что легонько ткнула меня плечом, как будто я тоже была танцовщицей, и сказала:

– Другие девчонки мне в тот раз так завидовали. Когда в клубе появляются женщины, они обычно отвлекают посетителей от танцовщиц, но той ночью они были со мной.

– Остальные танцовщицы, наверное, взбесились.

Она радостно кивнула, как будто в этом было что-то хорошее.

– Позвольте проводить вас к машине. – Предложил ей Ньюман.

Это было так внезапно, что я собиралась возразить, но Ньюман многозначительно посмотрел на меня, и я поняла, что у него есть свои причины. Он разблокировал свою тачку и попросил меня открыть двери, чтобы проветрить ее. На улице было не так уж и жарко, но я не стала спорить. Просто открыла обе передние дверцы машины. Я давно доела свою картошку, так что нашла на парковке мусорку и отправила в нее обертку, пока машина проветривалась или что-то она там делала.

Когда Ньюман вернулся, я уже сидела на пассажирском сиденье, а обе двери все еще были открыты.

– Почему ты прервал меня? – Спросила я.

– Я не хотел, чтобы ты околдовала еще одну танцовщицу.

– Ньюман, я себя сейчас контролирую. Честно.

– Позволь мне увидеть твои глаза.

Я не стала спорить. Просто спустила очки на кончик носа, чтобы он мог увидеть мои глаза.

Он выдохнул так, будто у него гора с плеч свалилась.

– Они опять нормальные.

Я вернула очки на место, потому что на улице было солнечно, и ответила:

– Круто.

– Жизель начала прикасаться к тебе, она стала слишком радушной. Я просто не хотел, чтобы это повторилось еще с одной танцовщицей. К тому же, мы узнали то, за чем приехали.

– Что алиби у Джоселин железное. – Подтвердила я.

Ньюман прикрыл дверь со своей стороны, а я – со своей. Он завел двигатель.

– Что произошло в клубе, Блейк? Я знал, что у тебя есть сверхъестественные способности, но я был уверен, что они произрастают из ликантропии. То, что ты там сделала, было вампирским трюком, а не оборотническим.

Мы с Ньюманом были друзьями по работе, а не просто друзьями. Я доверяла ему свою жизнь, но не была уверена в том, что могу доверить ему все свои секреты.

– Обычно я таскаю с собой протеиновые батончики и воду, но в этот раз забыла. Примерно раз в четыре часа мне нужна обычная еда, а не просто кофе, чтобы держать под контролем различные виды метафизического голода

– «Различные виды метафизического голода»? Это еще что значит?

– Это значит, что я тусуюсь со сверхъестественными куда дольше твоего, и, кажется, чем больше я это делаю, тем больше всякого ко мне цепляется.

Его руки сжались на руле.

– Джеффрис и Карлтон подхватили ликантропию во время одного и того же проклятого дела. Для меня и Карлтон это вообще было первое дело в полевых условиях, на настоящей охоте. Это могло произойти и со мной.

– Им обоим удалось сохранить жетоны и работу. – Сказала я.

– Я не настолько сильно хочу сохранить жетон, чтобы поплатиться за него своей человечностью, Блейк.

Я не знала, что на это ответить, так что молчала до тех пор, пока он не прервал тишину самостоятельно.

– То, что я видел в клубе – ты и та танцовщица, это не было человеческой штукой, Блейк.

– Тот, кто сражается с чудовищами, должен остерегаться, чтобы самому не стать чудовищем. – Сказала я.

– Ницше мне цитируешь, серьезно?

– Мне показалось это уместным.

– Объясни мне, что произошло в клубе, Блейк. – Он почти прокричал это.

– Много чего можно подхватить на работе, Ньюман, не только ликантропию. Один из таких приколов ты наблюдал во плоти.

– Что это было? Как эта штука называется, Блейк?

То, что я озвучила, было правдой – до определенной точки.

– Для выявления этой штуки не существует теста, как для ликантропии, Ньюман. То, что ты видел, это побочный эффект от слишком плотного зависания в вампирской тусовке в течение многих лет.

– Значит, это какая-то разновидность вампиризма?

– Нет, если верить моей медицинской карте, и, поверь, они регулярно берут мою кровь на анализ, как и в случае с другими ребятами из сверхъестественной ветви.

– У обычных маршалов нет такой медпроверки, как у нас. Они ищут… что они ищут?

– Всякие стремные штуки. – Ответила я.

– Что это значит, Блейк?

– Значит, что не только мы с Ницше избегаем ответов на вопросы вроде этого.

– По-твоему, делать нашу работу действительно хорошо можно только если самому стать монстром?

– Ага, в основном это так.

Ньюман навалился на руль и сжал его так сильно, что руки пошли пятнами. Я молча позволила ему это сделать. Это был его момент кризиса, и я знала, что рано или поздно это произойдет. Ему надо сменить ветвь маршальской службы, но он должен был решиться на это сам.

Он поднял глаза и его лицо было настолько переполнено эмоциями, они были такими яркими, что мне пришлось приложить усилие, чтобы не отвернуться. Если он способен чувствовать нечто подобное, то я найду в себе силы смотреть на него в процессе.

– Я не хочу становиться чудовищем, Блейк. Я больше не хочу, чтобы моя работа сводилась к убийству людей. Мне нравилось быть копом. Мне нравилось помогать людям, защищать их. До тех пор, пока я не присоединился к сверхъестественной ветви, мне ни разу не доводилось расчехлять пистолет на работе.

– Я не планировала становиться чудовищем, Ньюман. Я просто делала то, что должна была делать, чтобы выполнить свою работу.

– Я не хочу убивать Бобби. – Сказал он.

– Как и я.

– Если я перепишу ордер на тебя, ты это сделаешь?

Я задумалась на минутку, потом покачала головой.

– Будь я здесь единственным маршалом помимо тебя, я бы это сделала, потому что это – моя работа. Но у нас тут сейчас есть Тед и Отто, так что я не должна тащить бремя всей команды на себе.

– Но если бы тебе пришлось это сделать, смогла бы ты посмотреть ему в глаза и выстрелить?

Я медленно выпустила воздух из легких и кивнула.

– Могла бы, не будь у меня другого выбора.

– Но тебе бы далось это с трудом, тебе было бы больно?

– Кусочек души бы оторвался, да.

– Я бы никогда не попросил тебя сделать подобное за меня.

– Как я и сказала, сейчас с нами Тед и Отто. Им это не будет стоить того, что будет стоить мне.

– Я не перепишу ордер на Джеффриса. Он слишком сильно наслаждается убийствами, я не отдам ему Бобби.

– Согласна. – Сказала я.

– Хочешь, чтобы я переписал его на Форрестера или на тебя?

– На меня. Потом я могу передать ордер Теду, если понадобится.

– Понадобится, если мы не найдем новую подсказку или кто-нибудь не признается в этом убийстве. – Произнес Ньюман.

– Тогда помолимся на подсказку.

– Там, в клубе, ты помолилась, и это сработало. Ты способна очаровывать глазами, как это делают вампиры, но при этом твой крест светится и работает – как?

– Такая вот я уникальная снежиночка.

– Это не ответ. – Возразил он.

– Другого у меня нет. Бог не считает мои способности злом, а моя вера достаточно сильна, чтобы мой крест работал.

– Тогда ты не можешь быть чудовищем.

– Наверное, приятно так думать. – Сказала я.

– Если на моей стороне бог, то кто пойдет против меня? – Выдал он.

Я улыбнулась.

– Да, что-то типа того.

– Как насчет того, чтобы помолиться о помощи в этом деле и о спасении жизни Бобби?

– Я могу помолиться вместе с тобой о том, чтобы правда всплыла наружу, и чтобы мы нашли настоящего убийцу.

– Ты все еще веришь, что это мог сделать Бобби?

– Я слишком долго на этой работе, чтобы не верить в то, что хорошие люди способны совершать плохие поступки.

– Могла бы ты помолиться со мной о том, чтобы нам не пришлось убивать Бобби, если он этого не делал?

– Конечно. – Ответила я.

Мы уже собирались опустить головы, чтобы помолиться, как зазвонил телефон Ньюмана.

– Капитан Ливингстон. Добрый день, сэр. – Голос Ньюмана прозвучал не слишком удивленно, в отличие от выражения его лица. Не каждый день тебе звонит капитан полиции, когда ты на выезде – обычно для этого есть крайне паршивый повод. Например, это может значить, что где-то ты крупно облажался, но капитан одного подразделения не обязан заниматься проблемами другого.

– Сэр, я могу включить вас на громкую связь, чтобы маршал Блейк прослушала информацию? – Спросил Ньюман.

Очевидно, Ливингстон дал на это добро, потому что я услышала его голос в динамике.

– Маршал Блейк. – Поздоровался он.

– Капитан Ливингстон. – Ответила я, с трудом удержавшись, чтобы не добавить: «Я полагаю». Учитывая, что меня уже во второй раз подмывало это сделать, он наверняка слышал эту шутку миллион раз.

– Мои люди помогают страховщикам с инвентаризацией имущества в доме Маршанов, чтобы найти то, что могло пропасть во время ограбления.

Я едва не спросила, о каком ограблении идет речь, а потом поняла, что поступок Мюриэль и Тодда Бабингтона мог расцениваться и как грабеж, и как взлом, и как кража, и как комбинация этих преступлений. Формулировка варьируется в зависимости от штата, в котором вы находитесь. Чем больше я узнаю о работе обычной полиции, тем запутаннее она мне кажется. Работа, к которой привыкла я, куда проще.

– Вы сказали, что, вероятно, нашли предмет, который мог быть использован для совершения убийства. – Напомнил Ньюман Ливингстону.

– Кто-нибудь из вас знает, что такое баг накх?

Мы оба не знали.

– Это что-то вроде вывернутого наизнанку кастета со скрытыми когтями, которые крепятся к ладони. Для указательного пальца и мизинца есть специальные кольца, чтобы удерживать эту штуку на месте. Конкретно этот баг накх, согласно бумагам, когда-то принадлежал махарадже. Сказано, что с его помощью он избавлялся от своих соперников.

– Все еще не могу представить себе эту штуковину. – Заметила я.

– Я и сам таких раньше не видел. Я пришлю фотографии. – Сказал Ливингстон.

Телефон Ньюмана пиликнул, после чего на экране появились картинки. Первое, что бросилось мне в глаза, это украшения. Огромные яркие камни поблескивали на фотке. Раньше я бы не поняла, настоящие ли они и сколько вообще стоят, но в процессе подбора камней для наших свадебных колец с Жан-Клодом я прошарилась в этой теме, и теперь знала, сколько стоят рубины такого цвета и размера. Это также помогло мне понять, что камни на снимке были старинными. Сейчас рубинов такого цвета больше не находят. Бриллианты вокруг того рубина, что поменьше, казались вырезанными изо льда, пронизанного ярким солнечным светом. Рубин побольше был окружен золотом, изумрудами и еще какими-то штуками, название которых я не помнила, но все это смотрелось очень красиво и сверкало что пиздец. Кольца, судя по всему, были соединены перекладиной из металла.

– Одних только камней хватит как минимум на небольшое состояние. – Заметила я.

– Учитывая их историю и происхождение, они стоят и того дороже. – Прозвучал голос Ливингстона из телефона.

Ньюман перелистнул к следующей картинке. На этом снимке были видны металлические когти под перекладиной.

– Значит, кольца охватывают пальцы, и таким образом когти оказываются под верхней частью ладони?

– Перелистни еще. На следующем снимке показано, как носят баг накх.

Он перелистнул, там была фотография человеческой руки с двумя восхитительными кольцами на пальцах – отличная иллюзия. Эта штука действительно смотрелась так, как будто на руке были надеты самые обычные кольца. Одно кольцо было с рубином и бриллиантами, а второе – с более крупным рубином, окруженным цветастой мозаикой из мелких камней и золота.

– Кто-то серьезно запарился над тем, чтобы кольца не смотрелись так, как будто они из одного набора. – Заметила я.

– Баг накх должен оставаться незаметным до тех пор, пока он не будет использован для внезапного удара в рамках самозащиты или для убийства. – Сказал Ливингстон.

Ньюман перелистнул к следующей фотке. На этом кадре было видно, как плотно прижимаются когти к внутренней стороне ладони. Они были сделаны не из золота. Я была уверена, что это какая-то очень крутая сталь или схожий по параметрам сплав. Верхняя часть этого оружия была настоящим произведением искусства, а нижняя оставалась прагматичной и служила только одной цели.

– «Баг накх» переводится как «тигриный коготь». – Пояснил Ливингстон.

– Прекрасный и смертоносный, как большая кошка. – Заметила я.

– Пока что это единственный ценный предмет, которого мы не смогли найти. Возможно, есть и другие, но когда мои люди рассказали мне об этом штуковине, я решил, что надо сообщить о ней тебе и Дюку как можно скорее.

– Премного благодарен, капитан Ливингстон.

– Это меньшее, что я могу, маршал Ньюман. Я бы не хотел делать за тебя твою работу, но если мне придется, я хочу быть уверен, что ликвидирую именно того, кого надо.

– Эта штука вполне может быть нашим орудием убийства. – Сказала я.

– Вполне. Нам надо найти эту вещицу до того, как они от нее избавятся. – Согласился Ньюман.

– Если ты думаешь о том же, о чем и я, то они вряд ли просто выкинут этот баг накх. Сперва снимут украшения и продадут их. – Заметил Ливингстон.

– Можно я просто скажу, что это за «они» такие, о которых мы все тут подумали? – Поинтересовалась я.

– Наши мысли сходятся. – Согласился Ливингстон.

– Зловещие тетушка и дядюшка, которые пытались вынести из дома все ценное, что не было приколочено к полу, в то время как труп хозяина едва успели вывезти из особняка. – Сказала я.