Текст книги "Меч из тлеющих углей (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

«Твоё», – сказал он.

Зайанна могла бы рассмеяться над его абсурдным заявлением, но она задалась вопросом, какую извращённую шутку он разыгрывает. Затем она почувствовала это. В своей груди это движение ужаснуло её, но чем больше рос этот ужас, тем сильнее оно било, тем быстрее мчалось, и она не могла вынести, беспомощно напрягаясь против крика с наплывом потребности вырвать это.

*Это не по-настоящему,* заклинала она. Это должна быть манипуляция. *Заставь это прекратиться.*

Бывали времена, когда она позволяла себе мечтать об этом. Каково это – обладать сердцем, что *бьётся*. Которое могло бы переводиться во столько чудесных, скрытых вещей при внимательном внимании к его вечно меняющейся гармонии. Пока она сосредотачивалась на иллюзии того, как оно пульсировало в её груди, Зайанна начала успокаиваться, держа эту трепещущую, уверенную вещь, что чувствовалась *прекрасно*.

Пока её не вырвали так же быстро, как задуть свечу, и она простонала.

«Я планирую выяснить, что вызвало его неподвижность. Возможно, это может быть ключом к тому, чтобы покончить со всеми вами».

«Я убью тебя», – пообещала она сквозь стиснутые зубы. Он был помечен с момента, когда она ступила в его замок, но теперь он разжёг огонь, чтобы она довела это до конца.

«Ты не проснёшься отсюда. Я не бессердечен; я облегчу твой уход здесь».

Цвет начал формироваться из туманных туч. Голоса эхом разносились, и Зайанна закрыла глаза, не в силах встретить своё собственное прошлое, поддаваясь своему поражению. Она не могла вынести наблюдать, как другой разум видит всё, чем она была, и всё, что она сделала, выдёргивая и выбирая части её, на которые он не имел права смотреть. Она пыталась отключить голоса, но не могла. Даже в сознании она умоляла, но чего она никогда не могла сделать, так это отключиться от своего собственного жестокого разума.

Её дом, её тюрьма, её клетка.

Щелчок кнута пронзил её. *Сколько твоей крови мы должны пролить, прежде чем ты научишься? Твоё неповиновение станет твоим концом.* Ещё один щелчок, прежде чем эхо зловещего голоса Нефры угасло.

Катушка её воспоминаний прокручивалась, пропуская недели, годы, десятилетия. Агалхор взял своё.

*Кто из них причинил тебе боль?*

Её бровь напряглась от голоса Маверика, почти достаточно, чтобы она рискнула взглянуть, но вместо этого она прошептала свои собственные слова поверх воспоминания.

«Все они».

Все наставники и все, с кем она когда-либо пересекалась. Они всегда предавали её. Или лгали, или жульничали, или причиняли боль. Зайанна никому не доверяла. Не полностью. И в ответ она не ожидала, что кто-то доверяет *ей*.

«Значит, ты *можешь* чувствовать», – задумчиво сказал Агалхор.

Зайанна вытянула больше крови из своих ладоней, услышав голос Кайлира следующим. Её щёки пылали жаром, унижение напрягало её движения, пока она размышляла, может ли её чистая воля убить короля, разбить его заклинание. «Гори в Преисподней», – выплюнула она.

Как только она пробудила что-то от гнева, чтобы помочь себе выкарабкаться из своего жалкого состояния, её взгляд поднялся на ту сцену, которую она не могла вынести. Лёд сковал её позвоночник, зафиксировав всё тело, которое, она знала, преклонится здесь без его влияния.

«Остановись», – безучастно взмолилась она, хотя не могла отвести взгляд.

Её собственные тёмные, безжалостные глаза приковали сдавшегося тёмного фэйри, которого она ранила достаточно, чтобы отнять его бой. На коленях он тяжело дышал, сжимая глубокую рану на животе, что проливала серебряную кровь на его руку. Она не забыла этот день. Ни на секунду. Но здесь это было похоже на *переживание* всего этого снова. Тело Зайанны вибрировало от призрачной ласки, смотря и смотря на разбитое зрелище…

Финниан.

*«Почему?»* – потребовало её прошлое «я» сквозь зубы. Боль, так много боли, напряглось в тех фиолетовых глазах, что боролись с серебром, что обрамлял их.

«У меня не было выбора», – прохрипел Финниан. «Я не могу – я не могу контролировать—»

Рот Зайанны открылся на подавленный крик, пока она наблюдала за своим прошлым «я», столь поглощённым предательством, как оно опускается на колени с ним… и вонзает свой меч прямо ему в грудь. *«Убей или будь убит, верно?»* – прошептала она ему.

Он захлебнулся от агонии, но не показал гнева, только так много боли и сожаления. Его рот безуспешно шевелился, будто он пытался что-то сказать.

«Я… я бы никогда…»

Он медленно угас в её объятиях, свет в его зелёных глазах мерцая.

Она никогда не узнает конец того, что он хотел сказать. И это неоконченное предложение навсегда останется витать, как призрак.

Зайанна наблюдала, как она отрывает полосу от его рубашки, символ слабости, что почти стоила ей жизни. Она привязала её к рукояти своего меча, чтобы ей никогда не было позволено мгновение забыть.

«Я был прав, остановив твои когти от того, чтобы вонзиться в моего командира больше, чем они уже вонзились», – мрачно сказал Агалхор. «Твоя любовь смертоносна».

«Ты не имел права». Зайанна почувствовала медленное нарастание ярости, столь заряженной, что она надеялась, это могло убить его. Её слёзы падали на чёрную землю. «Ты не имел *права!»* Она проорала последнее слово, её голова взрываясь от страдания, что мгновенно почернило её зрение. Она падала и падала, и ей было всё равно, разобьётся ли последний кусочек её, когда это остановится.

Лишь бы она забрала с собой Короля Райенелла.

ГЛАВА 80

Никалас

Ник прибыл к конюшням, что указала ему Тория. Его чувства были обострены до опасной точки от разлуки с ней, но пока она смело шла основным путём к замку с Мордекаем, это был его единственный способ последовать за ней внутрь. Он оглянулся на Самару, его рука зависла на её спине, чтобы направить её в скрытый проход первой.

«Что мы будем делать здесь?»

Он оценил её вопрос как не более чем способ заполнить тишину и отвлечь её от беспокойства.

«Оставаться скрытыми и выяснить, что *он* здесь делает», – ответил Ник, едва способный предложить какое-либо тепло или уверенность.

«Мне жаль», – выпалила она.

Это отвлекло его внимание от его тлеющего предвкушения. Он подумал над её извинением, предположив, что оно было не за одну вещь. «Ты прощена, Самара. Должно быть, было нелегко чувствовать, будто твоё выживание зависит от прикрепления к любой верности, что казалась сильнейшей».

Её тишина казалась задумчивой, и он взглянул на неё, обнаружив, что она теребит рукава. «Я не сильная, как Тория. Или, правда, не такая храбрая».

«Я так не думаю».

«Почему нет?»

«Ты здесь. Тебе не нужно было соглашаться на этот план».

«Иначе ты бы убил меня».

«Это единственная причина, по которой ты согласилась?»

Её пауза была достаточным ответом. Ник глубоко вздохнул, чувствуя, что ему нечего терять со своим следующим признанием. «Если это что-то значит, мы бы не убили тебя».

«Но я пыталась убить тебя».

«Ты по-настоящему любила его?» Ник не мог понять, как она могла влюбиться в Зариуса, которого он никогда не видел проявляющим ни капли привязанности к кому-либо.

«Не знаю», – призналась она. «Думаю… потому что я не знаю, что это *означает*. Ты однажды пытался объяснить мне, и тогда, думаю, я задалась вопросом, была ли это любовь, или я была слишком напугана быть ничем без него. Если бы я не убила тебя, он планировал оставить меня. Он сказал, что я слабая и что ему нужен тот, кому можно доверять. Я не думаю—» Самара замедлилась.

«Тебе не нужно говорить больше», – мягко сказал Ник, «но я надеюсь, ты знаешь, что можешь доверять мне».

Они прошли мимо места побоища, лишь мельком взглянув на разрушенную церемониальную комнату, что леденила Ника тёмными воспоминаниями.

«Что случилось?» – с ужасом выдохнула Самара.

Его прикосновение к её плечам подтолкнуло её продолжать двигаться. Он не хотел терять ни секунды. «Мордекай однажды уже почти принудил Торию к браку».

«Он не кажется таким уж по-настоящему злым».

Ник фыркнул кислым смешком. «Монстры могут принимать множество лиц. Не позволяй себя обмануть теми, что они носят, чтобы заманить тебя».

Они обменялись взглядами, и Ник мог бы пожалеть её наивное сердце, думая, что в этом откровении была грусть.

«Меня не привлекал он», – сказала она. «Зариус, я имею в виду».

Ник улыбнулся. «В этом нет ничего плохого».

«Меня не привлекал и ты».

Его тихий смешок прозвучал в узком проходе.

«Я просто хочу сказать… Не знаю. Я в замешательстве, и я боюсь, что у меня никогда не будет времени разобраться. Я совершила так много ошибок, думая, что фигура с высокой властью означает безопасность, но, может, мне уже всё равно на это. Может, я хочу попробовать опасность, или неизвестное, если это то, что значит *жить»*.

Прежде чем они достигли конца прохода, он остановил её. «Откуда это?»

«Меня приносили в жертву всю мою жизнь, Ник. От моих родителей к Зариусу. От Зариуса к тебе. От тебя к Мордекаю. Я поцеловала его, и впервые почувствовала себя *свободной*. Я почти сломалась, рассказать ему всё, потому что часто в моей голове есть этот голос, который просто хочет *сломаться»*.

«Чтобы найти то, чего ты по-настоящему желаешь», – оценил Ник. «Чтобы кто-то услышал тебя». Совершенно новая сторона Самары распахнулась перед ним, и он должен был *увидеть* её раньше.

Она опустила глаза. «Я больше не придворная дама. Я думала, буду чувствовать стыд, ведь это всё, чему меня учили ценить. Но я рада, и я больше не боюсь».

Его рука потянулась к её руке по импульсу. «Ты храбрая, Самара. Тебе просто потребовалось до сих пор, чтобы принять это».

Её губы поднялись с освобождением, и, хотя он был рад весу, что поднялся между ними, который он не знал, что стал таким тяжёлым, у него не было времени наслаждаться этим. «Пошли», – мягко подтолкнул он, беря на этот раз инициативу, чтобы первым заглянуть в заброшенную комнату.

Когда он выскользнул из-за книжного шкафа, его так мощно ударило воспоминанием, что хранила эта комната, что мир вокруг него исчез. Прикованный к месту, его глаза прошли от дивана к стене, и его сердце разбилось, его душа закричала, и это была чистая воля, что удерживала его от падения на колени.

Ник не позволял себе горевать ни мгновения по разорванной связи, что они создали в этой самой комнате. Он должен был быть сильным для неё. Хотя это абсолютно ничего не меняло в его любви и обожании к Тории, он не мог отрицать боль от того, что попробовал дар между ними, лишь чтобы их жестоко лишили его.

«Мне так жаль». Тихий голос Самары пронзил его падение в скорбь достаточно, чтобы найти зацеп, но потребовалось бы время, чтобы полностью вытащить его обратно из этой потери.

Он сделал долгий вдох, чтобы заземлиться. «Мы отомстим за всё, что они у нас украли».

ГЛАВА 81

Фэйт

Прошло так давно с тех пор, как Фэйт чувствовала себя легко и свободно. Расставание с Рейланом всегда будет напряжением для привязи, что удерживала его эгоистично рядом с ней, но ночь, которую они разделили, открыла в ней новую светлую свободу. Она слышала наставления Изайи, но её разум продолжал возвращаться к этому. Она нервно вертела браслет на запястье из страха, что лорд, который должен был скоро прибыть, учует другой запах, столь тщательно переплетённый с её в последствиях, если она его снимет.

«Прошу прощения за мою задержку». Голос Зариуса прозвучал.

Фэйт напряглась, но встретила его лишь приятным приёмом. «Неважно. Это дало мне дополнительное время потренироваться. Должна предупредить, я не столь опытна в танцах».

Изайя пробормотал себе под нос: «Это мягко сказано».

Фэйт метнула на него тонкий взгляд, но её друг сосредоточил жёсткие глаза на лорде, который зафиксировал внимание на ней. «Тогда ты выбрала партнёра хорошо. Я уверен в своей экспертизе. Мы представим вместе весьма впечатляющее выступление».

Она не *выбирала* его, и он даже не вошёл бы в первую десятку партнёров для танцев, которых она бы рассмотрела. «Надеюсь, ты прав. Я не произведу нужное впечатление, спотыкаясь на танцполе».

Ладонь Фэйт скользнула в его, когда он протянул её ей. Всё в его прикосновении чувствовалось неправильным – даже отвратительным. Блеск в его глазах дёрнул её досаду, и она задалась вопросом, осознавал ли он высокомерие, которое он нёс на ней одним этим взглядом. Она не могла протестовать, когда его рука обвила её талию, и он поднял ладонь для начальной стойки.

«Я очень с нетерпением жду этого танца с тобой, Фэйт Ашфаер».

У неё не было сил вернуть ложное чувство. То, чего Зариус ждал, – это заявить о своей важности её двору без секунды потраченного дыхания.

Так что Фэйт только сладко улыбнулась, и они затанцевали.

«Мне больно это говорить, правда», – протянул Изайя, когда снова остались только они двое, заканчивая в бальном зале, «но он заткнёт тебя за пояс, если ты не соответствуешь его энергии».

«Трудно найти энтузиазм», – проворчала Фэйт.

Его улыбка была всезнающей, когда он положил руку ей на плечо.

Всплеск паники прокатился по её затылку за секунды до того, как в комнату маршем вошёл Кайлир. Фэйт уже шла навстречу ему.

«Мне нужна твоя помощь», – выпалил он.

«Ты выяснил что-то о библиотеке?» – с надеждой спросила она, но его быстрый жест опустошил её желудок.

«Нет. Не могу объяснить, но они не пускают меня к камерам по приказу Агалхора. Мне нужно, чтобы ты проверила её для меня».

Бровь Фэйт нахмурилась. «Зайанну? Я думала, ты её надзиратель».

Он обменялся взглядом с Изайей на это, его челюсть работая, будто он знал, что просьба, с которой он к ней пришёл, была шагом за пределы дозволенного. «Надеюсь, это ничего, но я не могу быть уверен, каковы его планы с ней. Если он уже…» Кайлир не закончил мысль, что омыла его лицо ужасом.

*Агалхор не убьёт Зайанну*, хотела она сказать ему. По крайней мере, пока они не выжмут из неё информацию…

Фэйт резко вдохнула, головоломка складываясь с кусочками, что принёс ей Кайлир. «Он планирует пройти через неё Ночным Скитанием».

«Я пытался отговорить его, сказать ему, что мы добиваемся прогресса, но боюсь, он взял дело в свои руки, и когда он закончит…»

У него не будет причин оставлять её в живых.

Фэйт уже шла ускоренным шагом, её сердце мчалось. Её отец не сделает этого – не если знает, что Фэйт приказала всем против этого, чтобы она могла попробовать свои методы. Если он перейдёт эту черту с тёмной фэйри, не будет возможности вернуть обратно маленькое зёрнышко её доверия, и Фэйт не могла отделаться от чувства, что это важно. *Зайанна* была важна.

Перейдя на бег, медленное покрытие холодного страха, что она чувствовала с её попытки проникнуть в разум Зайанны, заставило её *молиться*, чтобы догадка Кайлира была неверна. Она хотела верить, что Агалхор придёт к ней первой, что он услышит, почему она против этого метода.

Стражи немедленно преградили ей путь. «Нам не позволено никого пускать к пленнице, Ваше Высочество».

Фэйт не замедлила свой маршевый шаг. «Уйдите с моего пути».

«Приказ короля».

Её зубы заскрежетали, ладони закололо жаром, и Фэйт проскользнула в их умы без усилий в своей спешке. Не слишком задумываясь над тем, что делает, она решила, что быстрый способ отправить их в бессознательное состояние – наименее вторгающаяся атака. Как будто нащупывая на стене рычаг, она щёлкнула им, почернив их умы мгновенно. Переступая через их упавшие тела, она не могла чувствовать себя виноватой за это.

Её шаги наконец замедлились, но пульс ускорился, когда она заметила согнувшуюся массу на полу. Она вдохнула через нос, намёк соли поймав в воздухе.

Фэйт знала тогда, что опоздала. Хотя ей не должно было быть дела, заноза зацепилась в её груди.

Тёмная фэйри лежала лицом к стене, свернувшись в чёрном плаще, что был порван внизу, чтобы подойти по её росту. Фэйт почуяла, что он принадлежал Кайлиру. Её голова покоилась о холодном, абразивном камне, волосы цвета полуночной черноты разливаясь, как чернила. Совершенно неподвижно и беззвучно.

«Зайанна», – прошептала Фэйт зловещей тишине.

Ничего не менялось мучительно долгих несколько секунд.

Затем: «Надеюсь, ты получила то, что хотела». Её ответ пришёл лишённым всякой эмоции, шёпот призрака.

«Он не должен был делать этого—»

«Сохрани своё дыхание, Фэйт Ашфаер». Она перебила её. «Пока у тебя ещё есть время его тратить».

«Как я могу это исправить?»

Зайанна пошевелилась, слабо приподнимаясь, будто провела дни в той неподвижной позе против неумолимой земли. «Вы думаете, вы – герои. *Хорошие*, *справедливые*. Но вы не менее готовы делать то, что нужно, чтобы *победить*». Её тёмные волосы скрывали большую часть лица, когда Зайанна перешла на колени, всё ещё не поворачиваясь к ней полностью.

«Он не убил тебя», – сказала Фэйт, больше как облегчение, чем чтобы противостоять её словам, но Зайанна издала дыхательный смешок чистой, горькой обиды.

«Кажется, знаменитый Ночной Скиталец не так могущественен, как думал».

Фэйт задалась вопросом, как это возможно. Если Агалхор проник в её разум, как Зайанна узнала, и как она выжила, учитывая всё, что она слышала об умении её отца. В тот момент ей было всё равно – она была *рада* провалу Агалхора, хотя это пришло как удар предательства. Всё это время она боролась, чтобы доказать себя – лордам, двору – думая, что одним из немногих людей, верящих в неё, был её отец. Но хотя Агалхор, возможно, не видел этого, этот акт стёр его слова. Фэйт закрыла глаза, дыша сквозь тлеющий подъём гнева. Он не был заряжен до безрассудной силы; вместо этого он дал ей устойчивое чувство ясности.

Она пыталась вписаться, пыталась *прогнуться* под то, чего они хотели, но она должна была знать, что это форма, к которой она никогда не сможет приспособиться. Она и не хотела вписываться по-настоящему. Всё, что она делала, – это выжидала время.

Теперь она собиралась делать вещи по-своему.

Прежде чем она бросилась из этих камер, хотя Фэйт ничего не была должна тёмной фэйри, она позволила своей последней мысли задержаться вслух.

«Или, возможно, твоя воля к выживанию просто *сильнее*».

ГЛАВА 82

Фэйт

Фэйт Ашфаер не стала тратить дыхание, несмотря на предупреждение, что король не один. Она ворвалась в зал совета. Множество глаз уставилось на неё, но она искала только одни, и она нашла их, удержала, нацелилась на них.

«Тебя должны были сначала объявить, Фэйт», – сказал Агалхор со спокойным раздражением.

Фэйт развела руки, останавливаясь. «А это что по-твоему?»

Воздух стал густым от напряжения из-за её наглости.

«У тебя есть что-то на уме», – осторожно предположил Агалхор. Она не пропустила предупреждение в его тоне. «Давай поговорим наедине.»

Ещё больше тишины. Ещё больше правил. Она должна была понять это раньше, и она чуть не покачала головой, теперь, когда увидела своего отца в другом свете. В какой-то степени она знала, что он всегда сомневался в ней, хотя она цеплялась за его пустые слова с детской хваткой.

Лорды и Малин, которого она мельком увидела, засеменили, чтобы выйти.

«Подождите», – скомандовала Фэйт.

Все замерли, когда это единственное слово упало с весом перчатки. Агалхор полностью повернулся к ней, напряжение в его глазах выражало его недовольство, но он не остановил её. Её сердце колотилось. Сильно в своей клетке, громко в ушах, стуча в ритме, который заглушал все мысли, кроме её решимости.

«Мне нужно знать, не трачу ли я здесь время попусту», – начала она. «Потому что я не буду пешкой другого двора.»

Следующим заговорил Малин, как будто она дала ему идеальный повод. «Ты эмоциональна. Ты противоречишь сама себе этой вспышкой, и ясно, что ты не можешь вынести взвешенного решения. Ты не пешка, но наследница, слишком непостоянная, чтобы можно было доверять власть, пока тебя не научат.»

«Научат? Ты имеешь в виду, приручат и будут контролировать.»

«Не мои слова.»

«Но твой смысл.» Улыбка Фэйт была полна вызова. «Ты как-то сказал, что несправедливо с моей стороны казнить фейри в городе Дестюр, но ты потрудился отправить солдат, чтобы узнать, как поживает этот город? Ты спросил, кому они должны быть благодарны за ночи без ужаса и припасы, которые прибывают безопасно?» Она сделала паузу – не из-за высокомерия, а чтобы убедиться, что каждое её слово услышано. «Их Королева Феникс.»

По их обмену взглядами Фэйт поняла, что произвела впечатление даже на умы знатных фейри.

«Насчёт этого», – вставил Малин, и напев его голоса стал ледяным. «Возможно, мы должны дать нашей принцессе знать, что собрало нас здесь сегодня.»

«В этом нет необходимости», – предупредил Агалхор.

Малин только улыбнулся, не отводя от неё взгляда, когда сказал: «Многие тексты об Огненных Птицах, о влиянии и силе Фениксфаера, были украдены из хорошо охраняемого раздела библиотеки за несколько дней до резни.»

Её следующий вдох прервался, и она не могла скрыть свою вину, когда обвинение стало неизбежным.

«Их нашли в твоих комнатах, Фэйт, после взлома.»

«Я-я не крала их», – защищалась она. «Я взяла их почитать. Я не имею ничего общего с убийствами.»

«Мы это знаем», – снова вмешался Агалхор. Но когда Фэйт лихорадочно обводила каждый жёсткий взгляд, уставившийся на неё, она не могла быть уверена, что это правда. Даже без дальнейших доказательств Малин поворачивал их подозрения.

«Конечно», – сказал её кузен. «Мне только интересно, как кто-то мог узнать, что у неё есть эти книги. Даже тогда, это кажется большим риском для взломщика, который уже получил главный приз, снова проникать внутрь. Что ты вообще с ними делала?»

Её кровь стучала от столкновения, которого она не ожидала. Всё, что делал Малин, было тщательным и коварным, но на этот раз она была ослеплена его смелостью. Он встретил её ошеломлённый взгляд, и его слова были ясны.

Она первая угрожала ему, и это был его ответный ход.

Фэйт предстояло сделать выбор, и у неё не было времени на раздумья. Отрицать свои действия казалось неправильным, когда ей нечего скрывать. С неё хватит того, что её так легко вывести из равновесия.

«Перо Феникса было настоящим.»

Её заявление наполнило комнату вздохами и шёпотом. Она проигнорировала их, чтобы выпустить свою магию, зажег красное пламя, которое привлекло широко раскрытые глаза к её кончикам пальцев, прежде чем она отправила его к незажжённым свечам.

«Я не украла его; я забрала то, что когда-то было украдено у величайшей Огненной Птицы всех времён – Атериуса.»

«Отчаянная сказка ребёнка», – усмехнулся Малин.

Лорды смотрели на неё с возмущением и обвинением, но Фэйт стояла твёрдо. Она чуть не улыбнулась на тёмный взгляд своего кузена, потому что впервые застала его врасплох, признав свою вину. Хотя она ещё не была очищена от обвинений.

«Убийства были лишь актом мести, потому что я первая добралась до пера. Я планировала сообщить о том, что нашла, как только удостоверюсь, но мои комнаты были взломаны, и то, что осталось от пера, было украдено. Судить вам, пока я говорю свою правду сейчас, но я надеюсь, вы спросите, что мне выгодно в том, чтобы осуждать себя. Кто-то убил невинных в наших стенах, и этот человек» – Фэйт осмелилась удержать взгляд Малина – «отлично знает, на что способно перо в руках наших врагов.»

Битва за власть между ней и Малином достигла своего апогея, и хотя она чувствовала энергию ненависти и злобы, больше не оставалось карт для игры.

Малин кипел, когда сказал: «Мы не можем просто поверить на слово девочке, которая даже не родилась в этом королевстве. Девочке, которую мы пригласили в наш дом и позволили предать наше доверие. Фэйт Ашфаер должна предстать перед судом за кражу и убийства в библиотеке.»

«Ты забываешься, сын.» Агалхор говорил спокойно, шагнув к нему и положив руку на его плечо. «Хотя предстоит много обсуждений, есть более серьёзная угроза, пока остальная часть пера остаётся неучтённой. Будь уверен, я согласен с тобой, что Фэйт здесь должно быть вынесено некоторое наказание за её действия, но не под судом уголовного суда. Я улажу этот вопрос лично.»

Фэйт сжала кулаки, едва глядя на короля. Разочарование всплыло на поверхность, когда она вспомнила, зачем пришла сюда. Если у неё нет его уверенности в её решениях, у неё ничего не будет, когда совет примет её по его решению. По этой причине не Агалхору она сказала: «Если вы не считаете меня подходящей для правления на основании всего, что я только что раскрыла, говорите сейчас, и я отказываюсь от своих притязаний.»

Каждое мелькание внимания заставляло волосы на её руках встать дыбом.

«Это не тема для обсуждения сейчас», – твёрдо возразил Агалхор.

«Большая часть близкого совета здесь. Я доверяю вашему суждению прямо сейчас, чтобы решить, следует ли вынести это на более широкое голосование.»

«Откуда это?» – спросил Агалхор.

Глаза Фэйт вонзились в его. Её желудок скрутило от враждебности к нему – не как к королю, а как к отцу. Она жаждала его похвалы и веры всё это время, и она могла винить только себя за то, что думала, что это придёт легко, потому что они могут быть кровными родственниками. Так много потерянного времени держало их просто незнакомцами, и этот факт сжимал её сердце. Она снова почувствовала себя сиротой.

На лице Агалхора она увидела момент, когда он, казалось, осознал, что подпитывало её наглый визит. Она проигнорировала его, чтобы обратиться к комнате в последний раз.

«Всё, о чём я прошу, – это чтобы вы рассматривали поступки, а не слова. Сила не в имени. Лишите меня его и увидите не более чем то, что я бы пожертвовала – не только ради этого королевства, но и ради мира за его пределами. Я отдала свою жизнь и вернулась, чтобы отдать её снова. С этой короной или без. Выбрать меня – значит выбрать веру.» Она надеялась, что они почувствуют хотя бы отголосок того, как сильно пульсировало в её груди последнее слово, почти выворачивая её рот от чистой гордости за её спутников, которые укрепили её непоколебимую силу настолько, что она могла встретить этот момент.

Жить так, будто смерть – игра, любовь – награда, а опасность – желание.

«Во мне нет ничего определённого.» Она спустилась с высоты своей речи. «Но не определён и каждый день, когда мы готовимся встретить неизвестность завтрашнего дня.»

Барабанная дробь вердикта тяжело била в воздухе. Фэйт не двигалась, оглядывая их твёрдые лица с угасающей надеждой, чем дольше длилась тишина. Затем кто-то шагнул вперёд, и она перевела внимание на красное сияние Фениксфаера.

«Ты вернулась из места, которого никто из нас не мог постичь, и ты вернулась, чтобы быть здесь. Я был бы дураком, если бы отвернулся от этого чуда, хотя тебе ещё многому нужно учиться. Тебе нужна помощь и руководство. Но именно поэтому я решил стоять с тобой, Фэйт Ашфаер.»

Его слова сняли столько тяжести. Она уже собиралась выразить свою благодарность, когда к нему присоединился другой.

«Я стою с тобой, Фэйт Ашфаер.»

Затем послышался гулкий шёпот тех же четырёх слов, прикреплённых к её имени, даря цель и гордость. Они обрушивались на неё один за другим, пока согласие не пролилось от большинства лордов, стоящих в той комнате. Плечи Фэйт расправились с такой признательностью и благодарностью. Она посмотрела на Малина. Она не позволит его холодным, ненавидящим глазам пронзить новую уверенность, которую она заслужила.

«Спасибо. Я надеюсь править с вами и для вас», – сказала Фэйт, кивнув в знак уважения.

Выражение лица Агалхора было трудно расшифровать, и она не опускала его напряжённый взгляд, оставаясь неподвижной, когда он отпустил комнату. Вскоре то, что пульсировало между ней и Королём Райенелла, ощущалось как испытание.

«Я делаю всё возможное, чтобы тебя считали жизнеспособным кандидатом на мой трон. Так не делается. Не хочешь сказать, что вызвало твою безрассудную вспышку?»

Фэйт зачесалась от его тона. «Тебе не обязательно разговаривать со мной, как с ребёнком.»

«Ты завоевала их на этот раз, дорогая. Не жди, что твою страсть всегда будут принимать так благосклонно.»

«Ты когда-нибудь действительно верил в меня?» – сердце Фэйт разрывалось от мысли. «Или ты видел во мне только свою кровь и чувство вины?»

«Ты знаешь, что я вижу в тебе.»

«Ты знал, что это по моему приказу разум Зайанны должен был остаться нетронутым.»

Его подбородок наклонился в знак подтверждения, что вскипело её кровь.

«Ты всё равно подорвал это.»

«Я король, Фэйт. Не забывай об этом.»

«А я твоя наследница, но только на твоих условиях?»

«Прекрати это.» Его голос сменился на мягкость, которую она знала, от короля к отцу, и Фэйт изо всех сил пыталась найти баланс. Агалхор сделал шаги к ней, но она подняла руку, чтобы остановить его.

«Ты великий король. Справедливый и беспристрастный правитель. Я всё ещё удивляюсь, как я могла когда-либо последовать по твоим стопам. Но на этот раз твоё решение было ошибочным.»

«Я не всегда справедливый и беспощадный правитель», – признал он, и темнота просочилась в его тон, которую она никогда от него не слышала. «Я не даю второго шанса, когда враг переступает черту. Она переступила черту, которая защищала тебя. Зайанна не более чем чума на моей земле, и мне не было дела до её мольб, когда ей не было дела до твоих.»

«Ты ошибаешься.» Фэйт покачала головой. «Она пощадила мою жизнь. Ты это знаешь.»

«Она была причиной, по которой она вообще висела на волоске. Я ценю твоё золотое сердце, но ты можешь быть слишком снисходительной для собственного блага.»

«Снова ошибка.» Фэйт посмотрела ему в глаза, владея своими словами. «Я убила капитана, который сильно ранил меня. Я убила другого фейри, который не видел ничего, кроме жестокости, и дразнил моё имя, запятнал его, кровью другого. Я убила бы снова. Маверика, за то, что он сделал со мной. Любого, кто пойдёт на моих друзей. Я тоже не полностью хорошая. Ты совершил серьёзную ошибку с Зайанной – она другая, хотя никогда в этом не признаётся. День за днём мы узнаём о ней больше, и как союзница... она могла бы изменить ход этой войны. Вместо этого теперь у нас собирается буря внутри и снаружи.»

«Возможно, на этот раз она смогла вытеснить меня из своего разума, но в следующий раз не сможет.»

«Ты прав.» Фэйт знала, что опасно испытывать с ним тон. Она не знала, выдержит ли это король. «Ваше Величество —»

«Тебе не обязательно так меня называть.»

«Да, потому что я обращаюсь к тебе как к королю по этому вопросу. Как к тому, у кого есть власть выслушать мой совет и принять его. Она нужна нам. Неважно, что она сделала или кто она такая, мы не можем потерять её, позволив перейти на их сторону. Я не могу объяснить это дальше, кроме как надеюсь, что ты доверяешь моему суждению в этом и решишь рискнуть.»

Её ожидание обострилось. Фэйт думала, что видит его готовность дать ей это, но то, как он отводил глаза, погружало в отказ.

«Я верю в тебя, Фэйт. Больше, чем во что-либо прежде. Никогда больше не сомневайся в этом. Но я думаю, твои действия с пером Феникса показывают, как много тебе ещё предстоит узнать. Быть лидером – значит выслушивать мнения, взвешивать обстоятельства, но иногда мы должны выносить суждения против тех, в кого верим. Мне жаль.»