Текст книги "Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.(ЛП)"
Автор книги: Гарэт Д. Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 78 страниц)
Капитан знал достаточно, чтобы приготовить свои бумаги и свои объяснения. Помощник занимался тем же самым. У многих из экипажа также была набита рука в деле укрывательства своих делишек. Несколько новичков нервничало, кто-то из них даже был напуган.
Но все они знали одно, один факт, который не ускользнул от Талии, и это знание добавляло толику страха в мысли каждого из них.
Они были не просто перехвачены местным кораблём, не остановлены на пограничном пункте, и они встретились не с коррумпированными чиновниками, которых можно подкупить или с которыми можно договориться.
Это была "Тёмная Звезда".
Даже здесь Талия могла слышать голос телепата, запертого внутри "Тёмной Звезды". Она не знала его имени, и сомнительно было, что он сам помнил его, но она могла слышать его крики. Они были громкими. Такими громкими.
Контрабандисты готовились к стыковке. В конце концов, им больше ничего и не оставалось делать. Сбежать от "Тёмной Звезды" было невозможно, сражаться – самоубийственно. Они готовили свои объяснения и надеялись на лучшее, но Талия знала что их надежды были тщетны. Это была "Тёмная Звезда". Они найдут контрабанду, наркотики, краденое добро...
И они найдут её.
Медленно выдохнув, она потянулась за пределы своего разума, мысленно готовясь к страшному удару, который должен был последовать. Крики, обрушившиеся на неё, когда она сняла блоки, отбросили её назад. Она ударилась головой о стену позади и почувствовала как намокают волосы.
Голос... "кто ты помоги мне ты должна помочь мне где я кто я ты должна помочь мне ты тоже поймана здесь кто ты ты настоящая откуда ты взялась почему я тебя здесь слышу так много здесь помоги нам помоги нам всем ты должна помочь нам ты должна передать кому-нибудь кто поможет нам здесь больно здесь так больно я не знаю кто я я не знаю кто ты кто я..."
Мысли не останавливались. Они обрушивались ливнем страха, гнева и отчаяния. Талия проигнорировала ноющую боль в затылке и сконцентрировалась, отчаянно стараясь отсеять страх, чтобы отыскать в глубине само ядро личности.
"Меня зовут Талия Винтерс."– сказала она. – "Кто ты?"
"Я не знаю я не знаю ты живая ты настоящая ты свободная прошу поговори со мной прошу ты здесь"
"Я здесь. Да, я настоящая. Я свободна."
"О слава богу слава богу слава богу ты настоящая помоги мне вытащи меня отсюда помоги мне прошу"
"Я пытаюсь. Я освобожу всех вас. До последнего."
"Прошу помоги нам выбраться отсюда прошу я слышу их всех все кричат они только и делают что кричат пока не приходит свет а потом ничего пока крики не начинаются снова помоги нам"
"Есть кое-кто, кто может нам помочь. Мне нужно до него добраться. Если твой экипаж высадится к нам на борт – они найдут меня."
"Экипаж кто они я не знаю экипажа... а, муравьи, они муравьи, я чувствовал что-то ползает внутри меня некоторые из них говоря иногда они говорят со мной кто я"
"Если ты дашь им пристыковаться к этому кораблю – они найдут меня. Прошу, останови их."
"Я не могу мне страшно я делаю что свет говорит мне делать я делаю только что свет говорит мне делать"
"Где сейчас свет?"
"Я не знаю не здесь он проходит сквозь всех нас я слышу как они кричат когда он приближается а потом они замолкают да они замолкают и тишина ужасна"
"Тогда не дай экипажу пристыковаться к нам, если можешь. Прошу тебя."
"Я не знаю как я просто делаю что говорит свет"
"Свет ваш враг."
"Свет... Что такое свет?"
"Свет ваш враг. Сражайся с ним."
"Как?"
"Вспомни своё имя."
"Я не знаю его. Кто я?"
"Вспомни что-нибудь. Что угодно. Твоё детство, первую любовь, первый поцелуй, твоих родителей, родственников – что угодно. Вспомни что-нибудь."
"Синее. Цвет. Синее – это цвет."
"Да, именно так."
"Было... одеяло. Оно было синее. Там я был в безопасности. Под ним. Были... чудовища где-то снаружи. Чудовища в темноте, ждущие меня, но синее... оно отгоняло их. Я не слышал их под синим."
"Да. Вспомни это. Синее охраняло тебя."
"Верно. Оно меня охраняло."
"Тогда пусть везде вокруг тебя будет синее. Свет не может пробиться через синее. Ничто не может."
"Но... свет..."
"Ты в безопасности когда рядом синее."
"Да. Я в безопасности."
"Тогда создай синее. Поставь его вокруг себя и ты будешь в безопасности."
"Да. Да! Синее здесь. Я его вижу. Они не могут... они не могут добраться до меня здесь."
"Значит, ты в безопасности. Пожалуйста, не дай экипажу состыковаться с нами."
"Я могу это сделать. Вот. Мы больше не можем двигаться. Я в безопасности."
Талии не требовалось подтверждения сказанному. Здесь, особенно здесь, она могла просканировать мысли тех, кто был вокруг. Контрабандисты были озадачены, но в них ощущался всплеск оптимизма. Капитан приказывал технику перепроверить приборы. Результат был тем же самым.
"Спасибо."– сказала она.
"Я в безопасности. Синее здесь."
"Да, ты в безопасности. Ты знаешь своё имя?"
"Я... Нет. Нет... кто я?"
"Со временем ты вспомнишь. Держи синее рядом."
"Да. Синее рядом. Оно защитит меня."
"Ты знаешь моё имя?"
"Ты... ты ангел. Талия! Это твоё имя! Ты Талия. У тебя есть имя. Ты Талия."
"Да, я Талия."
"Где ты?"
"Везде. Не волнуйся. Ты сможешь поговорить со мной, когда захочешь. Скажи мне, когда вспомнишь своё имя."
"Да, я скажу. Я скажу тебе, когда я вспомню. Здесь я в безопасности."
Корабль двинулся прочь быстро, так быстро как только он мог. Контрабандисты явно не собирались поворачиваться спиной к неожиданной удаче. Экипаж "Тёмной Звезды" отчаянно пытался починить свой корабль, который, по их мнению, вышел из строя.
"Я в безопасности."
Во время их бегства Талия ещё больше часа слышала, как телепат восторгался новообретённой свободой. Ей было страшно представить то, что последует, когда ворлонцы поймут что произошло.
На какой-то миг, как бы мал он ни был, он почувствовал себя в безопасности. Многим не досталось даже и этого.
Она надеялась, что как только она доберётся до Проксимы – она сможет защитить их всех. Всех и каждого из них.
* * *
"Итак, ты вернулся ко мне, братец."
Декстер снова смотрел на существо перед ним, пытаясь удержать прокатывающиеся по нему волны отвращения. Его... чужеродность сейчас казалась ещё более очевидной, будто оно потеряло всякий контроль над тем, что делало его хотя бы отдалённо похожим на человека.
– Не зови меня так. – прошипел он.
"Это то, что мы есть. Братья. Мы оба благословлены или прокляты этим талантом, и более того. У нас есть амбиции, побуждения, решимость делать то, что должно быть сделано. Всё, что тебе надо, это открыть глаза – и ты увидишь это. Мы очень похожи."
– У нас нет ничего общего.
"Я могу слышать тебя и так, ты понимаешь это?"
– Знаю. А я говорю с тобой так.
"Я тебе не нравлюсь, не так ли, братец? Почему же?"
– Кем ты был? До того, как с тобой это сделали?
"Какая разница?"
– Позабавь меня.
"Я не помню. Это неважно. Должно быть, я был никем, ничем, потерянным, одиноким и незначимым. Почему ты спрашиваешь?"
Ты не понимаешь, верно? Вот почему я тебя не выношу. Вы выглядите как мы, но и только. Вы мертвы внутри. Вы что-то, изображающее человека, что-то, что двигается как человек, выглядит как человек, и даже говорит почти как человек, но вы не люди. У вас нет ничего общего с людьми.
"Нет, братец. Я лучше их."
– Вы ничто.
"Так почему ты вернулся ко мне, братец? Почему не остался в своей квартире пить и глядеть в потолок? Почему не остался там грезить о ней? Если ты так меня ненавидишь – зачем возвращаться ко мне? Это всё ещё беспокоит тебя, не так ли? То, что ты с ней сделал.
– Прекрати! Это не твоё дело.
"Твои мысли довольно просты, братец. Твоя душа занята двумя женщинами, и обе они сражаются за твоё сердце. Первая... человек. Симпатичная, не так ли? Помню, когда-то мне нравились блондинки, когда подобные вещи были для меня действительно важны. Что до другой, то оба мы знаем – кто она, и что ты с ней сделал. Каждую ночь, братец. Каждую ночь тебе снится, как она умирает, и как твоя рука жмёт на спуск.
– Прекрати!
"Иди с нами. Присоединяйся к нам. В этом нет ничего плохого. Ты даже не вспомнишь её. Что до другой – она тоже будет частью нас. Однажды мы поймаем её – а мы поймаем, братец. Поверь нам в этом. Когда мы получим её, она также станет частью нас, и ты всегда будешь с ней.
– Прекрати!
"Ты всегда будешь со всеми нами."
– Прекрати! Слушай меня, чудовище. Я виделся кое с кем. Думаю, что ты с знаешь – с кем.
"Итак, когда же меня выпустят из этой камеры, братец? У меня есть дела."
– Ты не выйдешь. Вообще. Он хотел, чтобы тебя отпустили, но этого не случится. Ты предстанешь перед судом, за нападение, и тебя и всех тебе подобных вытащат на свет.
"О. Ты не передумаешь, братец? Совсем?"
– Нет.
"Какая жалость. Что ж, ладно. Мы встретимся снова, братец, я верю. Надеюсь, тогда ты будешь понимать лучше."
– Что ты...? Нет!
Но было уже слишком поздно.
Существо начало сминаться, контуры его фигуры размывались и исчезали, черты лица таяли, сливаясь в одно целое и не оставляя ничего, кроме гладкого, безволосого, безликого шара. И даже он начал проваливаться внутрь себя.
Разрушение заняло не больше пятнадцати секунд, но беспомощно наблюдавшему Декстеру оно показалось гораздо более долгим. В полной тишине он смотрел как существо съёживалось, пока от него, наконец, не осталось ничего.
Кроме голоса в его голове.
"Мы встретимся снова, братец. Пока что... до свидания."
Он доковылял до выхода и бежал. Голос всё ещё говорил с ним, отдавался в уголках его разума. Он всё ещё был с ним, когда он покинул здание, и всё ещё был с ним, когда, второй раз за эту ночь, он пытался уснуть и провалиться в блаженное забвение.
* * *
Был миллион голосов, говоривших как один, но на миллион разных тем. Был миллион глаз, видевших одно и то же, но с разным пониманием увиденного. Был миллион разных рас, каждая со своими мечтами, целями, надеждами и воспоминаниями.
Был миллион душ, сплавленных в одну сущность, объединённых безумием, гордыней и дерзостью старшей расы.
Они были Истоком Душ, и когда в Синовала вселялась сама его сущность, он чувствовал себя готовым потягаться с ворлонской сущностью, говорившей через Шеридана.
Это и было причиной для встречи. Он давно планировал переговорить с Шериданом, но он не ожидал, что его слова будут услышаны. Нет, он хотел говорить с ворлонцами, говорить с теми, кто теперь в действительности правил галактикой.
Он знал, что ворлонцы интересуются действиями Изначальных. Они тысячелетиями следили за старшими расами, осторожно и внимательно глядя на тех, чья мощь, возраст и мудрость были сравнимы с их собственными. Они узнали бы, когда Изначальные начали бы действовать, и вскоре они узнали бы – кто позвал их.
В конце концов, почему ещё Синовал мог решить встретиться с эмиссарами Изначальных Рас именно здесь? Голгофа была спрятана, да, заброшена в глубины гиперпространства, куда могли явиться лишь немногие, но это было место, которое старшие расы могли отыскать с лёгкостью.
Но более того – это место несло в себе историю, несло мифы, несло наследие.
И оно несло бесчисленные души и призраков. Напоминание о том, что оно видело.
Синовал хотел напомнить это всем.
И он хотел чтобы ворлонцы знали, что он не страшится их.
<Это запретное место.>– произнесли голоса ртом Шеридана. Синовал криво усмехнулся. Он был уверен, что обращается к самим Светлым Кардиналам ворлонцев.
"Вот потому оно и было выбрано." – ответил Синовал, пропуская сквозь себя мощь Истока Душ. Он был Примарх Мажестус эт Конклавус, в конце концов, фокус мощи Истока Душ. Он был их голосом, их волей, их воплощением во плоти. Кое-что не может больше быть запретным. Некоторые секреты не могут больше скрываться.
<Мы найдём тебя. Ты не можешь скрываться от нас вечно.>
"Мы не намерены прятаться. А вы вольны пытаться искать нас. Мы вернёмся, когда будем готовы."
<Мы победили. Теперь галактика наша. Порядок повсюду. Через столетие не останется и памяти о том, что когда-либо было иначе.>
"Вы ещё не победили, не в то время когда существует сопротивление вам, не в то время, когда оно растёт и ширится. С каждым прошедшим днём против вас поднимают оружие всё новые и новые недовольные."
<Мы уничтожим их всех. Все, кто сопротивляются нам, умрут.>
"Тогда в итоге вы будете править галактикой, где остались лишь мёртвые, а мёртвые принадлежат нам."
<Нет, ибо мы точно также уничтожим и тебя.>
"Мы вечны. Мы то, что живёт за пределом оков плоти. Мы то, что остаётся. Мы всё, что вы пытаетесь отнять у них, и мы не позволим этого.
<Вам запрещено вмешиваться. Разве вы ещё недостаточно сотворили здесь, в этой реальности?>
"Некоторые вещи больше не будут запретны. Мы слишком долго оставались безмолвными и скрытыми. Мы решили появиться теперь, когда явился наш пророк. Вы не смогли уничтожить его, лорды Хаоса не смогли изменить его. Он принадлежит нам, отныне и навечно. Он всегда будет нашим. Даже если вы добьётесь успеха, он возродится через тысячу столетий и он вновь будет нашим."
<Будущее будет таким, каким мы создаём его. Мы всё сущее. Мы порядок. Мы неизменность.>
"Вы ничто. Вы уничтожите то, что вы решили защищать. Лорды Хаоса увидели это. Почему этого не видите вы?"
<Мы спасение. Мы величие и свет.>
"Мы оставляем это место вам. Подумайте о том, что вы нашли здесь, тогда и сейчас. Мы соберём Других в ином месте."
<Они не последуют за тобой.>
"Они не последуют за вами. Думайте об этом месте, Лорды Холода и Льда, и Смерти Духа. Думайте об этом месте, и помните почему вы обречены на поражение."
Складки времени и пространства распахнулись. Ворлонцы, которые видели это так же как и любой другой, могли только взвыть от ярости, когда Синовал исчез из места мёртвых. Прикованные к этой тюрьме из бесполезной плоти, они не могли последовать за ним, не в этом теле, а явив себя в полной мере – они уничтожили бы его.
На одно мгновение они думали поступить именно так, разорвать этот мешок с костями и плотью, и воплотиться полностью, открыть врата и позволить их истинной форме последовать за Синовалом к Истоку Душ.
Но затем рассудок взял верх. Спокойствие и расчёт. Точность и последовательность. Им нужен этот мешок костей. Он нужен им живым. Он был – пока что – полезен. Чересчур полезен, чтобы изменять его так же, как Исток, очевидно, изменил своего агента.
Кроме того они были повелителями галактики. Им принадлежало будущее. Они могли видеть его вихри, водовороты и тайны. Однажды они снова сойдутся в противостоянии с Истоком Душ.
У них было время. Всё время галактики.
Когда Шеридан очнулся – все они ушли. Синовал, Ворлонцы, все они. Он очнулся в одиночестве посреди древнего места смерти.
В одиночестве. Не считая призраков.
* * *
Шепоты со Дня Мёртвых – VIII.
Всё закончилось. День Мёртвых пришёл и ушёл, и казалось что над Бракиром повисла... безбрежная опустошённость. Те, кто годами ждал этого дня, теперь не знали что им делать со своими жизнями. Они сетовали о потерянных шансах и разбитых мечтах.
Один из таких медленно шёл по вымершим улицам. Всю прошедшую ночь Марраго внимательно приглядывался ко всем, кто был здесь, и ещё внимательнее он приглядывался сейчас, этим утром. Некоторые были счастливы и радостны, но большинство было подавленными, уставшими и даже вымотанными. Куломани мало чем отличался от остальных.
Но у него хотя бы был шанс, которого не было у Марраго. Тут не оказалось Линдисти, чтобы поговорить с ней, чтобы в последний раз сказать, как он любил её и как он гордился ей.
– Очаровательная ночь. – послышался спокойный, слегка заинтересованный голос. Марраго развернулся и увидел знакомую фигуру, стоявшую в тени аллеи. Раньше его там не было, Марраго знал что он бы его заметил, но в этом не было ничего удивительного. – Я всё ещё вижу мерцание света и теней. Старые призраки. Они идут под светом луны и кометы. С некоторыми они говорят, к остальным же они глухи.
– Не могу сказать что я удивлён, обнаружив тебя здесь. – заметил Марраго. -Это место того сорта, куда ты великолепно вписался бы.
– Исключительно профессиональное любопытство, уверяю тебя. Здесь нет ни одного мёртвого, с кем я хотел бы поговорить.
– Итак, ты разобрался как это работает? Как эти души возвращаются к нам? И реальны ли они, или же это просто какого-то рода иллюзия?
– О, я заметил тут несколько необычных явлений, но я не разбирался в том, как всё это происходит. Оставляя в стороне проблему недостатка времени – я не хочу разрушать магию. Пусть вселенная сохранит несколько изысканных загадок.
– Что же до реальности... это ощущалось реальным?
– Да... да, так и было.
– Значит это и было реальным. Ты нашёл того, кого искал?
– Нет, но, возможно, я нашёл персону с которой мне нужно было встретиться. Итак, как продвигается тот... ваш приватный проект? Тот, о котором вы мне не рассказывали.
– Он продвигается отлично. Я нашёл небольшую... базу для его операций. Что-то вроде сборного пункта, как вы бы сказали. Как насчёт вас? Моя армия готова?
– Не за этот срок. У меня есть небольшое ядро, пара весьма многообещающих унтер-офицеров. Я заключил сделки тут и там. И сейчас у меня есть обязанный мне тракалланский кримлорд.
– Так, а есть ли определённые планы на будущее?
– Я слышал время от времени, что формируется некая группа. Пара бывших капитанов, наёмники, изгои, и им подобные. Такие всегда появляются после войны, и чем больше была война, тем больше их становится. Они намерены устроить хаос и разрушение – какое-то время, до тех пор, пока Альянс не сядет им на хвост и не прихлопнет их.
– Полагаю, у тебя иные намерения.
– Именно. Я считаю, что с некоторыми усилиями, я смогу подчинить их за несколько месяцев. Не так много слоняется рядом существ с моим уровнем боевого опыта и руководства. Я присоединюсь к ним, определю их сильные и слабые стороны, наведу у них какое-то подобие порядка, и прежде чем они поймут это – я буду их лидером.
– Думаешь, это сработает?
– Я видел подобные группы раньше. Наёмники просто хотят платы за драку, а в галактическом мире такого сорта для них нет места. Что до других... Увижу, когда буду там. Кого-то можно будет подчинить. С кем-то придётся заключить сделку.
– Прекрасно. Я тебе верю. Только собери и обучи мою армию. Это всё, чего я прошу.
– Этой задачи было бы более чем достаточно для большинства людей, но я сделаю всё, что могу. К слову, возможно, я нашёл нового союзника. Ты знаешь капитана Куломани? Бракири. Капитан "Тёмной Звезды". Похоже что он совсем не доволен тем, в каком направлении движется политика Альянса. Я дал ему ещё несколько поводов для размышления. Когда дела в Альянсе пойдут вразлад – а они пойдут – он, скорее всего, захочет присоединиться к нам.
– Доверюсь твоей осторожности.
– Я уже говорил. Я поставлю тебе такую армию, какую только смогу. Лишь помни о своей части сделки. Мне нужно имя.
– Я не забываю. Это потребует времени, но я не забываю.
– Хорошо.
– И ещё одно. Эти... изгои. Если ты присоединишься к ним – что, если они начнут нападать на корабли центавриан, что если даже они атакуют миры Центавра? Ты действительно атакуешь свой собственный народ?
– Я думал об этом. Много. Но... что я могу сделать? Рейды и нападения будут в любом случае. Если присоединюсь я, то... со временем, надеюсь, я смогу это изменить.
– Но я буду делать то, что должен. Если мне придётся убивать сородичей, и даже друзей – я это сделаю. В конце концов, это работа солдата. Убивать.
– И что если, у кого-то из тех жертв, которых тебе придётся убить, ты увидишь глаза своей дочери? Что тогда?
Марраго поёжился.
– Не знаю. Порой, друг мой, я рад что мне не приходится думать об этом.
– Я делаю то, что должно быть сделано. Я заплатил великую цену, чтобы оказаться там, где я есть сейчас, и я без сомнений уплатил бы её ещё раз.
– Значит так же сделаю и я. Если я буду должен снова убить мою дочь, то...
– Пусть будет так.
* * *
Теперь она уже проснулась; проснулась и действовала. Марраго вернулся в свою комнату сразу же после встречи с Морейлом и его монстрами, чтобы обнаружить Сенну роющейся в тех скудных пожитках, что были у него с собой.
– Что вы делаете? – негромко поинтересовался он.
Она обернулась, вздрогнув от неожиданности и взглянула на него. На миг казалось, что она может заплакать, закричать или броситься на него. Серия эмоций, сменяющих одна другую, пронеслась по её лицу, но вскоре они исчезли.
– Искала что-нибудь, во что можно было бы одеться. – спокойно проговорила она не отрывая от него взгляда, глядя на него настороженно; одновременно и замершая под его взглядом, и готовая сорваться и бежать от малейшей угрозы. Она махнула рукой, показывая на лохмотья, оставшиеся от её одежды.
– Если только вы не собираетесь оставить меня в этом. И если вы собираетесь вообще позволить мне носить одежду. Вы предпочли бы, чтобы я была обнажённой и лежала в вашей постели, готовясь доставить вам удовольствие?
– Прекрати! – приказал он и она отшатнулась словно от удара. Он не мог этого объяснить. Глядя на Морейла и тех его стражей он был холоден, он был совершенно спокоен и готов вступить в бой при первом же движении противника. Но здесь, с ней, он не мог думать ясно Всё казалось бессмысленным. Были только мысли о Линдисти, о том как она говорила бы ему то же самое, о том как он слышал её слова...
Она дрожала, но всё же смотрела ему в глаза.
– У вас... у вас найдётся что-нибудь из одежды? – шёпотом повторила она. – Эта... эта скоро совсем развалится. Я ничего не нашла, но...
– Я мало что привёз с собой.
– Я заметила. – ответила она, всё так же глядя на него.
– Возможно, запасной мундир можно будет перешить во что-то похожее на платье. – сказал он. Она была изрядно ниже его, и один из его мундиров вполне можно было ушить до платья. – Тут где-то были швейные принадлежности. Когда будет время – посмотрю что можно сделать.
– Я умею шить.
Он оглядел её.
– И как дочери благородного дома довелось научиться шить?
– Я подсматривала за слугами. Игла была похожа на меч, и я часто... представляла себя солдатом. Вот почему я училась. А на... на Гораше я выживала, занимаясь шитьём и починкой одежды. Это было... лучше, чем другой способ.
Он кивнул.
– Вы представляли себя солдатом.
– Я хотела быть солдатом. Я хотела быть... сильной.
– Вы считаете, что жизнь солдата означает что вы становитесь сильной?
– Разве вы не сильны? Я думала о... тренировках, боях. Если бы я была... сильнее, я бы ... отбилась от того... мужчины... сама. Вы... сильный.
– Да, сильный. Я был солдатом всю мою жизнь. Я силён, но я также и удачлив. Я знал солдатов, лучших чем я. Много лучших. Сейчас все они мертвы. Сила – это ещё не всё.
– Но если бы я хотя бы знала как сражаться, то...
– Я учил Линдисти, как надо сражаться. Я учил её как пользоваться кутари, маурестии, голыми руками, и прочим оружием без числа. Она была быстра, она была умна, она была бойцом куда лучшим чем я, чем я даже мог бы быть – и она мертва.
– Простите. – прошептала Сенна. – Но я – не она.
– Нет. – коротко ответил он. – И никогда ей не будете. Если вы хотите ушить мундир сама – можете приступать. Там где-то есть красный. Не знаю к лицу ли вам этот цвет, но это самый лёгкий мундир, что у меня есть, и его ткань не слишком груба. Он... сойдёт. Пока что.
– Тут было кое-что ещё. – проговорила она. – Я... я нашла вот это. – Она протянула что-то ему и его глаза расширились. Он подался вперёд и выхватил это у неё из рук. Это был медальон, сделанный из чистого золота.
– Не трогай его! – рявкнул он. – Никогда больше даже не прикасайся!
– Простите. – выдохнула она. Она смотрела широко открытыми глазами и её лицо было очень бледным.
– Я не хотела... – потом она выпрямилась. – Вы будете меня бить? – Все следы страха исчезли с её лица. – Если так, то начинайте.
– Я не собираюсь вас бить. – ответил он, рассердившись, смутившись и разозлившись в одно и то же время.
– Я собираюсь идти на тренировку.
– Я пыталась выйти. – быстро проговорила она, бросившись вперёд, чтобы перехватить его у двери. – Дрази мне не позволил. Всё, чего я хотела, это посмотреть, как они тренируются. Возьмите меня с собой.
– Прошу вас.
– Нет. – ответил он. – Если считаете, что у вас получится, попробуйте перешить этот мундир в платье. Можете почитать – в той коробке несколько книг. Или попробуйте выспаться и отдохнуть.
– Но уходить отсюда вам не позволено.
– Почему нет? – прошипела она. – Если тот... мужлан придёт меня искать, то... Всё, что он может сделать, это убить меня, а я не боюсь этого... Я не боюсь. – добавила она, задохнувшись.
– Во имя Императора. – вздохнул он. – Ты глупа, девочка. Он уже убил тебя. Ты просто ещё не поняла этого.
Она сделала шаг назад, потом ещё один, а потом она рухнула на кровать, и зарыдала в подушку. На мгновение ему захотелось подойти к ней, но он удержал себя.
Она не Линдисти. Его дочь была мертва, и он больше не увидит её, если только Синовал не решит подарить ему частичку своего бессмертия, и он не сможет посетить следующий День Мёртвых.
Она не Линдисти. Она никогда ей не будет. Она была... Он помедлил. Он не знал, чем она была.
Она всё ещё рыдала.
Он ушёл на тренировку.
* * *
– Прекрасный вид.
– Так и есть, не правда ли?
Сьюзен вздохнула. Это был вздох, который Дэвид уже слышал несколько раз за то время, что они были вместе. Это был вздох раздражения – предельного, на грани отвращения, от его невероятного идеализма и наивности, вздох, рождённый её глубоко укоренившимся цинизмом.
– Я была саркастична. – устало добавила она.
– Знаю. А я – нет.
Он взглянул на пейзаж перед ним, на озеро у подножия холма. Должно быть, когда-то это было великолепным, захватывающим дух зрелищем. Он слышал, как какой-то старый Мастер рассказывал о том, как сверкал на воде свет восходящего солнца. Капли воды, казалось, вспыхивали на свету, одна за другой, миниатюрными свечами, поднимавшимися к небесам.
Но теперь... теперь небо было хмурым и тяжёлым, а свет дня здесь был тусклым и серым. Вода была перемешана с грязью и илом. Она была мутно-бурой, больше похожей на липкую жижу.
Это было знаком, предостережением и напоминанием думать о последствиях каждого поступка, который ты совершаешь. Давид часто приходил сюда.
– Кстати как они его зовут?
– Холм называют Турон'вал'на ленн-вэни. – ответил он. – Как называется озеро – не знаю. Это значит...
– "Место где ожидает Вален." – закончила Сьюзен. – Как ты думаешь, чего он ждёт?
– Не знаю. Думаю, я мог бы кого-нибудь спросить
– Мог бы...
Последовало молчание.
Долгое молчание.
Оно длилось всё дольше...
...
И дольше.
– Так. – наконец, сказала Сьюзен.
– Так. – ответил Дэвид.
– Вечно ты не отвечаешь на мои вопросы. – хмыкнула Сьюзен. – Что ты тут делаешь? Это последнее место, где я ожидала тебя найти.
– Теперь я тут живу. Я пришёл сюда... работать, как я думаю. Восстанавливать, делать... что-то правильное. Я сделал... много того, что мне ненавистно, во время войны... Я это сделал, Сьюзен. Я, и такие как я. Я посчитал, что хотя бы немного помочь в восстановлении было бы жестом исправления того, что я тут наделал. Ты в этом никакого смысла не видишь, верно?
– Нет, но я и не ожидала, что в твоём ответе будет какой-то смысл. Знаешь, это, вообще-то, была не твоя ошибка.
– Нет, моя. Я мог бы приложить больше стараний, чтобы не допустить этого. Я мог бы... что-то сделать...
Она снова вздохнула и покачала головой.
– Клянусь, временами я тебя совершенно не понимаю. Если я вообще тебя понимала.
– Если уж мы заговорили о непонятном, то что здесь делаешь ты? Я думал, что ты умерла, или... пропала или что-то ещё в том же духе. Последнее, что я о тебе слышал, это что тебя забрали обратно на За'ха'дум во время переговоров о перемирии. А потом... ничего. Что с тобой было?
– Спала. Это, кстати, не метафора. Я спала, должно быть, целый год. И всё это время я разговаривала.
– Я помню как ты говорила во сне, Сьюзен. Ты мне по полночи спать не давала.
– Да ладно тебе. Там говорила не только я. Нет, я... мне надо было привести мозги в порядок. По массе разных вопросов. А там был кое-кто, кто мог поговорить со мной, кто мог многое мне объяснить. Я спала, чтобы вылечить тело, и я разговаривала чтобы вылечить разум.
– А с кем ты говорила?
– Это... Я действительно не могу объяснить. Если ты его не видел, то... Извини Дэвид. Не могу описать. В самом деле, не могу.
Он напряжённо выпрямился.
– Так зачем ты здесь? И с кем ты говорила в храме?
– Я не могу тебе рассказать, Дэвид. Прошу, не заставляй меня.
– Ты работаешь на Теней, верно? До сих пор. После того, что они с тобой сделали, ты всё ещё работаешь на них. Всё закончено, Сьюзен, война....
– Нет! Дэвид, выслушай меня. Я не работаю на Теней. Они ушли. Я не работаю на них. Когда я впервые с ними встретилась, я была куда моложе. Я была испугана и... я была так одинока. Но сейчас... Сейчас я куда сильнее. Я знаю что, и зачем я делаю. Поверь мне, Дэвид. Это правда.
– Синовал. – внезапно проговорил он. – Ты работаешь на него, верно?
– Я не могу больше ничего сказать.
– Сьюзен, он опасен. Он убьёт тебя. Он...
– Никто не собирается меня убивать, Дэвид. Синовал... сложен, верно. И настойчив, а временами и более чем слегка пугающ, но он хороший друг.
– Друг? Он?
– Дэвид, у него больше власти, чем кто-либо из нас может представить. Он подрядился на эту работу по своим собственным резонам. У него есть потенциальная возможность быть самым великим тираном, и самой большой угрозой, которую когда-либо знала галактика. Можешь представить себе того, кто больше нуждается в друзьях?
– Но... Извини. Я просто не знал, что и думать обо всём этом. Я так давно тебя не видел, и...
– Спасибо, Дэвид.
За что?
– Ты не помнишь, да? Ты говорил со мной. Ты говорил, что ты всегда был бы здесь, ради меня. На Вавилоне-Четвёртом.
– Это было много лет назад. Сколько – пять или шесть?
– Не для меня. – ответила она. Потом она рассмеялась. – Не для меня. Береги себя, Дэвид.
– Что? Куда ты уходишь? Ты не можешь....
– Я должна.
– Ты не можешь. Не сейчас. Когда я только что тебя нашёл...
– Я должна. Извини, Дэвид. Она поднялась и направилась вниз, к подножию холма. Он развернулся вслед за ней.
– Сьюзен, я... – Он осёкся. Ему нечего было сказать. – Я... – он осел на землю. Он просто лежал, и он не знал, сколько прошло времени. Он не знал, сколько времени он рыдал. Он не знал и того, что одна из его слёз скатилась с холма, где ждал Вален, чтобы смешаться с мутными водами озера, где когда-то, тысячу лет назад, тот ждал возвращения той, кого он любил. Озера, как говорили некоторые, появившегося из его слёз, когда она не вернулась.
На одно мгновение, не замеченный никем свет вспыхнул на воде, единственным мигом чистой, совершенной красоты. Но это было лишь мгновение, и оно ушло, никто не увидел его, и даже не узнал, что оно было.
