Текст книги "Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.(ЛП)"
Автор книги: Гарэт Д. Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 78 страниц)
Глава 4
Синовал изменился. Самым заметным признаком этих изменений были одежды, которые он носил. Больше он не был одет в чёрный с серебром мундир минбарского воина, украшенный на плечах знаками клана и ранга. Теперь он носил рясу – ярко-алую с золотым. Она выглядела словно парадное церковное одеяние.
У рясы был капюшон, но сейчас он был откинут, открывая его лицо. Его глаза были теми же, что и прежде – тёмными как полночь, полными властности, надменности и уверенности, но теперь в них поселилось ощущение возраста, великого и страшного знания, и воспоминаний которых хватило бы не на одну жизнь.
Чуть выше глаз, на лбу был драгоценный камень. Ни обруч, ни какое-либо иное украшение не поддерживали его. Он был просто в его лбу, он был такой же частью его, словно он с ним родился. Камень тускло светился, и глубоко внутри него переливались цвета. Смотреть в этот камень было похоже на взгляд в зеркало, где можно разглядеть искажённое отражение, показывающее смерть, разложение и правду, которую боятся увидеть смертные.
Его осанка также изменилась, хотя и чуть более тонко. Прежде он шёл с надменностью, походкой того, кто уверен, что он повелитель всего, что он видит. Теперь он держался как тот, кто знает, что он повелитель всего, что он видит. Различие было тонким, но заметным для любого, кто знал его.
Его страшный боевой посох, Буреносец, висел у него на боку. Мало кто хотел задерживать на нём взгляд. Этот клинок, как говорил он, однажды, в один и тот же день, разбил броню ворлонца и взял кровь невинной минбарки. В руках Синовала он выглядел почти что живым, жестоким существом, которое смеялось и радовалось алой крови, текущей по нему. Сейчас он выглядел просто спящим. Нет не спящим – дремлющим, всегда ожидающим шанса проснуться и сеять опустошение.
Синовал стоял здесь, на месте, где он появился из пустоты, из вязких вихрей гиперпространства, из мрачных воспоминаний, пройдя по грани восприятия. Тени танцевали вокруг него словно слуги, или ручные зверьки, упрашивающие хозяина обратить на них внимание, но он не смотрел на них, его властный тёмный взгляд был обращён на иное. Он стоял один в мёртвом месте, затерянном среди бурлящих потоков гиперпространства, окружённый лишь призраками и воспоминаниями призраков.
Шеридан почувствовал что его странный транс и рассеянность развеялись сами собой и посмотрел на Синовала новыми глазами, замечая изменения, случившиеся с его противником. Теперь Синовал выглядел более опасным, чем когда-либо.
Он ждал, когда Синовал заговорит, и когда тот это сделал – его голос был гулким, хриплым и исполненным властности.
– Шеридан. произнёс он, пробуя имя с умением генерала, рассматривающего поле предстоящей битвы.
– Всегда рад тебя видеть.
* * *
Центаврианин не двигался. Он даже почти не дышал. Его рука была на рукояти его клинка, а его глаза остались прикованы к Морейлу. Не к паре викххеранов, которые только что появились позади него, но к самому Морейлу.
З'шайлил был впечатлён. Это было признаком отваги, убеждённости и уверенности в том, откуда исходит настоящая опасность. Он направлял викххеранов, управляя их простыми, животными стремлениями преследовать и убивать. Если бы один из них был убит – ничего не изменилось бы, а вот без него они бы потеряли весь рассудок и целеустремлённость, и впали бы в слепую ярость.
"Нам убить, лорд?"
"Ещё нет, воин. Но будь наготове."
"Этот... он нам странен. Он Хозяин?"
"Нет, воин."
"Он держится, как Господин. Он выглядит как син-тахри, но он действует как Хозяин. Что он?"
"Мужчина, опасный, но всё равно смертный."
"Нам убить его, лорд?"
"Ещё нет. Он может лучше послужить нам живым."
"Этот странный, лорд."
"Верь в Тёмных Хозяев, воин."
Разговор длился считанные секунды, и Морейл был уверен что никто не мог уловить его связи с викххераном. Он ошибался.
– Какого-то рода телепатия? – поинтересовался Марраго, не сменивший своей стойки.
– О чём ты, бывший Мастер Войны?
– Как ты командуешь ими? Телепатия?
– Не так, как ты можешь понять. – ответил Морейл. – Этот связан с викххеранами, цепью, созданной, когда они явились в тенях Тракандара. Слова мчатся быстрее мысли между этим и воинами.
– Они слушаются каждой твоей команды?
– Все служат Тёмным Хозяевам. Пока приказы этого во Их служение, воины знают послушание. Если этот будет тщеславен, высокомерен и будет искать власти – они обратятся против него.
– Ваши Тёмные Хозяева ушли. Они не вернутся.
Морейл зашипел.
– Ложь. – процедил он. – Они не покинули это место. Они вернутся.
– Нет, они не вернутся. Они проиграли войну, и они знали это. Вот почему они ушли. Никому их нас они не были больше нужны.
– Ложь!
– Всё, что ты делаешь – это обманываешь себя. Ты цепляешься за их просчёты, за их ошибки. Ты делаешь истинных врагов сильнее, следуя ложному кредо. Вот почему ты здесь, верно? Ты не хочешь богатства, власти или мести. Ты хочешь нести их закон. И это – Хаос воплощённый, не так ли? Ты хочешь служить им, пусть даже они ушли.
– Этот следует кредо Тёмных Хозяев. Этот помнит.
– Взгляни в лицо фактам. Ты подвёл их, когда они были здесь. Ты не вернёшь их назад, стараясь выслужиться сейчас.
– Убить его! – мысленно взревел Морейл, его гнев, ненависть и ярость слились в одну грубую, мощную, мучительную эмоцию. Он никогда прежде не испытывал такой ненависти, ни к одному живому существу.
Как он мог узнать? Как он мог узнать об ошибках Морейла? Как мог бывший Мастер Войны знать, что если бы Морейл старался чуть лучше, то Тёмные Хозяева всё ещё могли быть здесь.
Центаврианин, двигаясь легко и непринуждённо, занял оборонительную стойку.
В долю секунды все мысли об убийстве покинули мысли Морейла и вернулось спокойствие. Нет. Никогда не сражайся в ярости. Мастер Войны учил его этому. Он забыл. Он снова потерпел поражение.
"Стой!"
Викххераны повиновались, хотя их мысли были злыми и растерянными. Они не любили, когда их отрывали от убийства. Несколько секунд их мысли и мысли Морейла боролись за главенство, но вскоре они уступили. Связь была слишком сильна, чтобы они поступили иначе.
"Мы хотим убить, лорд."
"Нет. Он слишком силён."
"Не сильнее нас."
"Он силён духом, не плотью. Эту битву он выиграл, воин. Прими и усвой урок."
"Его плоть слаба."
"Его дух силён. Нет, воин. Ты не убьёшь его сегодня."
Марраго увидел, как викххеран отступил и пропал из вида. Он расслабился – но лишь на самую малость. Морейл понял его послание. Каким бы он ни выглядел – но этот смертный всегда был готов к бою.
– Откуда ты всё это знаешь?
Марраго долго смотрел на него. Сердитые мысли викххеранов вспыхивали в разуме Морейла. Он успокоил их, обещав одного из пленников, которых Братство взяло на Гораше. Пусть разорвать на части беспомощного пленника было совершенно не так восхитительно, как встретиться с настоящим воином – это всё же немного успокоит викххеранов.
Марраго отступил и сложил руки на груди. Морейл всё же не сдвинулся с места. Он знал, что клинок мог оказаться в его руках в одно мгновение.
– Думаешь, ты единственный воин, который подвёл своего лорда? – спросил Марраго.
Морейл не ответил.
– Ко мне будут какие-то претензии за помощь девушке?
– Этого не беспокоит девчонка. Если ты желаешь её, то она будет твоей, со всеми прилагающимися хлопотами. Тебе следует быть осторожным, бывший Мастер Войны. Скоро ты споткнёшься, твои глаза будут закрыты и твоя смерть будет рядом.
– Я всю свою жизнь был солдатом Республики. Смерть от меня никогда не отходила.
Морейл направился к выходу, тщательно всё обдумывая. Когда он поравнялся с дверью, он кое-что вспомнил и обернулся.
– Этот вспомнил. – сказал он. – Девушка, которую ты спас...
– Да?
– У тебя была девушка – своя. Теперь она мертва.
Глаза Марраго потемнели.
– Да.
Морейл ждал продолжения. Его не последовало.
Он ушёл, а сердитые мысли викххеранов всё ещё преследовали его. Они жаловались на то, что не смогли убить этого Син-тахри. Но их жалобы были слишком частыми, слишком громкими, чересчур бурными. Они что-то скрывали. Спустя какое-то время Морейл понял, что это было, и это понимание обеспокоило его больше всего прочего, что он испытал с этим Марраго.
Викххераны его боялись.
* * *
Почему они так меня боятся? Почему они не понимают?
Два этих вопроса вновь и вновь терзали рассудок Мордена, пока он терпеливо ждал в приёмной. Всё было бы куда проще, если бы разумные могли просто сесть и спокойно подумать. Вскоре бы они увидели, что им следует делать.
Но нет, они никогда над этим не задумывались. Ими двигали страх, гнев и жадность и они никогда не научились бы отодвигать в сторону личные заботы ради всеобщего блага. Из-за таких, как они, его жена...
Люди или центавриане – все они были одинаковы. Центавриане так давно играли в свою Великую Игру, что всем, что они видели, была сама Игра, но не её причины. Они никогда не заглядывали вперёд. Они говорили от традициях, наследии и наследстве, и никогда не смотрели в будущее.
Что ж, Морден потащит их в будущее, с пинками и криками, если понадобится.
Состояние Лондо не улучшалось. Прошло уже шесть дней после его приступа. Лучшие доктора Республики трудились над ним, но Морден чересчур хорошо понимал, что всеми ими двигают политические мотивы. Некоторые, несомненно были подкуплены различными аристократами. Некоторые боялись за своё здоровье – зависящее от того, исцелят они его или убьют. Он планировал нанять докторов из Альянса – лишь для того, чтобы услышать что это немыслимо. Республика и слышать не хочет о том, чтобы выпрашивать у чужаков медицинскую помощь. У них, в конце концов, есть своя гордость.
Их гордость убивала их же Императора.
С Мордена было достаточно.
Советник, который носил какой-то вычурный и совершенно ненужный титул, вошёл и объявил Мордену, что Центаурум готов встретить его. Он поднялся и спокойно вошёл в огромный зал.
Сплошные старинные обычаи. Центаурум был порождением Великой Игры, которая, казалось, выживала всегда. Неважно, кто пытался её ослабить или подавить – она всегда могла возродиться вновь. Забавно – большинство из них страстно ненавидели друг друга, но всё же они оставались едины, и надменно уверены в своём праве править.
Морден занял своё место за кафедрой Спикера и огляделся. Зал был полон. Сколько аристократов погибло во время "Проблем"? И всё же здесь их всегда было более чем достаточно.
– Приветствую Центаурум. – официально произнёс он. Пока что было время на то, чтобы выказать уважение к их этикету. Кроме того, вежливость ничего не стоит. – Я стою перед вами, как официальный представитель Объединённого Альянса Казоми-Семь в Центаврианской Республике.
– Он был здесь больше года и ни разу он не обращался к этому собранию. Ему ещё ни разу не разрешали этого, и они ни разу не просили его об этом. Даже по вопросам, касающимся Альянса, таким, как Инквизиторы, Центаурум обращался к Лондо. Неудивительно, что бедняга свалился. Стресс, должно быть, был невыносимым.
– В состоянии Императора изменений нет. – продолжил он. – Мы вынуждены рассматривать, как весьма реальную возможность, то, что он так и не оправится. – Это не произвело особенного потрясения. Он подозревал, что практически все здесь это уже обдумывали. – Вопреки некоторым, ходящим в настоящее время, слухам, Инквизиторы и Министерство внутренних расследований подтвердили в своём совместном расследовании, что болезнь Императора была совершенно естественной; неизбежный результат слабого здоровья и стресса. Я рад тому, что здесь не имела места грязная игра.
– Однако недуг Императора вызвал значительный вакуум власти. В результате страдает Республика в целом. Альянс решил предоставить помощь Республике Центавр на время кризиса. Посол Дурано официально запросил помощи у Альянса, и просьба была удовлетворена.
– Военная помощь будет предоставлена некоторым уязвимым системам, в особенности Горашу, Фраллусу и Иммолану. Она будут находиться под полным контролем Командующего Н'Ротака, который уже командует миротворческими силами на Гораше-Семь.
– Сама Центаври Прайм также будет под защитой миротворческих сил Альянса. Они будут состоять из эскадрильи "Тёмных Звёзд", двух мультирасовых соединений вспомогательных кораблей, и пяти тысяч солдат наземного базирования. Целью этого, как очевидно, является предотвращение повторения гражданских беспорядков в это непростое время. Лидер этих сил ещё не выбран, но он, или она будет работать в непосредственной связи с моим офисом и с основанной здесь базой Инквизиции.
– Данные меры принимаются только на время текущего кризиса, вмешательство будет минимизировано, насколько возможно; но, разумеется, задачи поиска и захвата агентов Теней и их пособников имеют наивысший приоритет.
– Кроме того, на время кризиса кабинет Альянса принимает на себя прямое управление Правительством. Все правительственные чиновники будут получать инструкции непосредственно из экстренного комитета, который формируется в настоящее время, в состав которого буду входить я, а так же Командующий силами Альянса и Верховный Инквизитор.
– Как следствие, на время кризиса деятельность данного собрания приостанавливается. Альянс рекомендует вам вернуться в свои владения, и помогать в поддержании порядка на местах. Силы Альянса займут основные населённые центры миров, которым предоставляется помощь, и мы ожидаем что все местные чиновники и землевладельцы окажут им полное содействие.
– Также, разумеется, будет введено ограничение на перемещения, но я лично гарантирую, что возвращению вас в ваши имения будет дан второй по значимости приоритет после перемещений чиновников Альянса, и любые задержки будут минимизированы.
Морден отступил и огляделся в поисках проявлений гнева и неверия. Все они, все до единого, считали себя неуязвимыми для любой угрозы. Просто по праву рождения они считали себя неприкасаемыми. Даже когда бывший Первый министр Малачи распустил Центаурум во время Беспорядков, это было приемлемо. Малачи был одним из них. Он играл в ту же игру, что и они, по тем же правилам.
Но Морден не играл в их игру, и они не играли по их правилам. Он принесёт порядок на Центаври Прайм, даже если ему придётся нарушить каждое правило, уничтожить каждую традицию, и расколоть общество на части, чтобы это сделать.
– Есть какие-либо вопросы? – спросил он, наконец.
Последовал шквал комментариев.
– Возмутительно! – кричали одни. – Вы не можете этого сделать – заявляли другие.
Морден улыбнулся. Это было редкостью – когда обязанности и удовольствие сходятся вместе, и он старался насладиться каждым таким моментом, когда так случалось.
– О, мы можем. Прочитайте Договор который вы подписали, когда присоединялись к Альянсу. Он даёт мне полномочия сделать именно это.
– Дни вашего могущества и престижа закончены, джентльмены. Республика снова колеблется на краю пропасти. Похоже, что стоит только спасти вас от одной катастрофы, как начинает маячить следующая.
– Я заинтересован в большем, чем простая заплатка на скорую руку. Я прослежу, чтобы вы были усилены, защищены и готовы быть полезным членом Альянса, а не той обузой и нахлебниками, которыми являетесь сейчас.
– И я должен заметить, что если кто-то из вас считает, что у него есть отличная идея – снаружи этого самого здания дежурит Капитан Дурла с целым Имперским Легионом, а также ещё и трое Инквизиторов.
– Вы получили свои инструкции. Распоряжения, исходящие от меня – исходит непосредственно от самого Совета Альянса. Прислушайтесь к ним. Отвергнуть их вы можете лишь на свой страх и риск.
– Это собрание закончено. Желаю всем вам благополучно вернуться в свои владения, джентльмены.
– С этими словами он ушёл. Возможно, теперь у него будет время сделать всё, что должно быть сделано.
* * *
Шепоты со Дня Мёртвых – VII.
Времени было недостаточно. Времени было совершенно недостаточно.
Как двое могут исправить ошибки целой жизни за одну ночь? Как могут простые слова за несколько часов покрыть ущерб десятилетий взаимных упрёков, гнева и гордыни?
О, он пытался. Они оба пытались. Но у них просто не было достаточно времени, а за ними обоими тянулось слишком много воспоминаний.
Куломани, капитан флота "Тёмных Звёзд" сидел в одиночестве. День Мёртвых заканчивался и он смотрел, как шлейф кометы исчезает с небес. Он знал что это не повторится при его жизни. И при жизни его сына. Он гадал, что случилось бы, если бы он погиб во время закончившейся сейчас войны. Вернулся бы он, чтобы встретиться с его сыном? Пришёл бы сюда его сын, чтобы поговорить с ним?
И приложили бы они хоть половину тех усилий, что требовались для того, чтобы исправить всё, что между ними было? И даже – попытались ли бы они что-то исправлять?
– Хотел бы я знать, где ты сейчас? – пробормотал он про себя. Они всё ещё были живы – его жена, его сын. Возможно, его жена вновь вышла замуж. Возможно, к этому времени, его сын уже женился. Есть ли у него внуки, о которых он не знает? Это было возможно. Это было вполне возможно.
И будет ли рад кто-либо из них его возвращению в их жизни?
И позволит ли гордость ему попытаться?
– Мы выбрали свои собственные пути. – проговорил он. – Вы не поняли моего, а я не понял ваших. Кое-что, что считанные часы назад сказал с того света его отец, всё ещё оставалось с ним.
– Почему ты не захотел пойти со мной? Неужели жизнь, посвящённая вырезанию прекрасных вещей, действительно была так ужасна для тебя? Ты в самом деле настолько не хотел идти по моим стопам?
Он не мог ответить на это. Он не мог объяснить своё решение вступить в армию за все эти годы, с тех пор как он покинул дом. Как он мог сделать это сейчас?
– Мы выбираем свои пути. – повторил он.
– И только теперь мы понимаем, куда они привели нас. – произнёс незнакомый голос. Куломани обернулся и увидел пожилого центаврианина в военной форме, присевшего рядом с ним. Длинна волос указывала на его высокий пост. Центаврианин вздохнул. Лишь теперь, под конец наших жизней, мы можем увидеть выбор, который мы сделали.
Куломани молча кивнул.
– Кого вы хотели увидеть? – спросил центаврианин. – Родителей? Детей? Друга?
– Моего отца.
– И вы сказали всё, что хотели сказать?
– Нет. Как бы мы смогли, всего за одну ночь? Я так долго ждал этого дня, а теперь, когда он пришёл и закончился, я чувствую такое... опустошение. У меня был такой шанс на примирение... и он прошёл мимо. А вы? Кого увидели вы?
– Я приходил, чтобы увидеть свою дочь, но... вместо этого я увидел своего старого друга. Думаю, я видел того, кого мне более всего нужно было увидеть, а не того, кого я больше всего хотел увидеть.
– Кто-то сказал бы, что такова жизнь. Мы... немного понимаем, как действует эта ночь. Не то, чтобы это было понятно чужакам, но большинство из нас могут выбрать – с кем говорить. И всё же это чужаки, путешественники и гости, выносят из неё понимание и исполнение желаний, в то время как мы, те, кто вырос со знанием об этой ночи, остаёмся ни с чем.
Куломани какое-то время смотрел в разгорающийся рассвет, а затем тихо проговорил:
– Вы Марраго, не так ли? Бывший Лорд-Генерал Центавра?
– Это я.
– Помнится, ваше правительство назначило награду за вашу голову.
– Назначило. Хотите попробовать получить её?
– Нет. Я солдат, а не охотник за головами, а один старый солдат может уважать выбор другого, даже если они по разные стороны фронта.
– Да, мы на разных сторонах, но кто из нас на верной? Вы довольны тем, как идут дела?
– Доволен? Не знаю. Война закончена. Это хорошо.
– И сколько осталось до начала новой?
– Это не та вещь, о которой мне хотелось бы думать.
– И всё же она приближается. Вы не можете отрицать этого.
– Нет. Я чувствую какое-то напряжение, ощущение затаённой боли, страха и гнева. Скоро всё это вырвется на поверхность, и тогда...
– И тогда...
Он помедлил.
– Думаю, вам лучше рассказать мне всё.
* * *
Шеридан немедленно отпрянул назад, транс который окутал его, пока он шёл по мёртвым коридорам, исчез. Его PPG, казалось, сам прыгнул ему в руку, и он прицелился прямо в Синовала.
Но минбарец всё же был быстрее. Буреносец струился в его руках, словно вода, словно он был продолжением его самого. Один выпад, и пистолет был выбит из руки Шеридана.
– Я пришёл сюда не драться. – спокойно сказал Синовал.
– Ты можешь пытаться меня одурачить. – ответил Шеридан. – Ты-то, судя по всему, ожидал драки.
– Мудрец готовится ко всем неожиданностям, не так ли? Я не думал, что ты был бы рад меня видеть, Шеридан.
– Ты думал правильно. Альянс хочет, чтобы ты предстал перед трибуналом за военные преступления.
– Да? И в каких же именно военных преступлениях меня обвиняют? Я не заключал сделок с Тенями. В лучшем случае, вы можете утверждать, что я имел дело с тем, кто с ними работал, но это было без моего ведома и она давным-давно мертва.
– Ты готовишь восстание и переворот против Альянса.
– Как это может быть переворотом? Я никогда не приносил Альянсу клятвы, и никогда этого не сделаю. Федерация, если вспомнишь, присоединилась к нему сразу после моего ухода. Если ты имеешь в виду, что я собираю силы, чтобы вас свергнуть – то да, с этим я соглашусь. Но если уж я зашёл настолько далеко, то я ожидаю такой же честности и от тебя, Шеридан.
– Кто правит Альянсом?
– Все мы.
– И ты всё ещё обманываешь себя. Я видел в тебе правду в том Зале Совета, больше двух лет назад, и я всё ещё вижу её сейчас. Они правят тобой. Они правят всеми вами, а вы просто совершенно не замечаете этого. Кто хочет меня арестовать, Шеридан? Кто приказывает Инквизиторам? Забавно, не так ли? Они прячутся в тени и заставляют всех вас плясать под свою дудку.
– Ворлонцы не враги нам.
– Ворлонцы убивают всех вас, а вы слишком слепы, чтобы это заметить! Оглянись, Шеридан! Открой глаза, посмотри вокруг и задумайся хоть на секунду! Ради этого создавался Альянс? Хоть кто-то из вас тогда мечтал об Инквизиторах? Взгляни на то, что стало с центаврианами. Взгляни на то, что стало с дрази. Об этом вы мечтали?
– Это вы задумывали с самого начала? Тайная полиция. Законы военного времени. И даже гражданская война.
– Ты можешь искренне сказать мне, что вы с самого начала хотели всего этого?
– Всё не так просто, и ты это знаешь. Мы должны убедиться что Тени не вернутся. Мы должны убедиться, что этот мир навсегда, а не просто на несколько лет, или даже на тысячу.
– А ваши методы... они принесут войну через считанные месяцы. Всё, что вы сделали – это построили карточный домик вокруг ваших глупых фантазий. Ты помнишь войну – как и должен – но ты думаешь, что всё, что угодно, лучше чем война. И наплевать, если мы потеряем свободу? Плевать, если мы ослабляем, разделяем и рушим одного из наших старейших союзников? Плевать на то, что мы озлоблены, голодны и потеряны?
– Что за дело до всего этого? В конце концов, мы получили наш мир, не так ли? Наш дивный мир!
– Скажи мне, Шеридан.
– Этот мир ты хотел принести нам?
– Слушай меня, ты, жалкий лицемер, прежде чем начинать играться в благородство и заботливость. Тоже мне, защитник бедных и обездоленных.
– Как ты смеешь? Я был на войне восемнадцать лет без перерыва! Восемнадцать лет! Это стоило мне друзей, жены, родителей, сестры, моей дочери, моего сына... Это стоило всего мне, и один бог знает скольким ещё!
– Хорошо: то, что у нас есть – не совершенно. По эту сторону могилы нет ничего совершенного, но это лучше чем альтернатива!
И на мой взгляд нам надо бы немного посмотреть и на твои мотивы. Ты помнится воин. Ты рождён убивать. Это всё что ты знаешь. И что тебе за дело до тех кого ты убиваешь а? Пока у тебя есть с кем драться – тебя всё устраивает и к чёрту всех кто попадётся на дороге.
– Война никому не приносит радости. Поговори с народом на Казоми-Семь и Проксиме-Три, который теперь может смотреть в небо без страха. Поговори с родителями, которые без страха могут видеть, как растут их дети. Поговори с детьми, которые могут смотреть в будущее, где им не придётся бояться.
Синовал усмехнулся.
– Ох, Шеридан. Что заставляет тебя думать, что я этого не делал? Что же до тебя – поговори с дрази. Поговори с центаврианами. Поговори с теми, кто потерял сыновей, дочерей, мужей и жён из-за ваших инквизиторов! Без страха? Да они боятся сейчас больше чем раньше!
– Не ври мне. Инквизиторы ищут агентов Теней. Невиновным нечего их бояться.
– А кто решает – кто невиновен, Шеридан? Сами Инквизиторы, разумеется. Кому они служат? Перед кем они отвечают?
– Перед Советом, разумеется.
– Ты слепец, Шеридан. Так кому служит Альянс? Что до твоих благородных идей насчёт мира, правосудия и окончания войны... Да, я воин, и да, я рождён, чтобы убивать. Но всё это значит что на мир я смотрю очень недоверчиво. И этот мир – шатается, начиная с самого фундамента.
– Посмотри на них, Шеридан. Просто открой глаза и посмотри. Задай себе этот вопрос и посмотрим, понравится ли тебе ответ.
– Кому вы служите?
– Я служу миру.
– Ты настолько же воин, как и я. Может, и больше. Тебя не учили так, как меня. Ты научился всему на своей шкуре. И там, где царит подлинный мир, тебе нет места – не более, чем мне. Зачем вам нужны "Тёмные Звёзды" если у вас царит мир? Зачем флоты, защитные сети? Зачем этот новый и дорогой "Вавилон-Пять"?
– Так кому же ты служишь Шеридан? Это – не мир.
– Народу Альянса.
– Какому народу? Быть может, дрази? Вижак был с вами с самого начала, и где он теперь? Загляни как-нибудь на Забар и осмотрись. Или, быть может, центаврианам? Поговори с ними как-нибудь про этот удивительный мир.
– Или, ещё лучше – подожди несколько месяцев. Подожди, пока Инквизиторы не явятся в мощи своей на твою любимую Проксиму. И тогда приди и поговори с народом, поговори о мире.
– Кому ты служишь, Шеридан?
Шеридан внезапно рассмеялся.
– Так значит, это твой вопрос? Что спрашивали Тени – "Чего ты хочешь?" Так они искушали меня и многих прочих. "Кому ты служишь?" – не так впечатляет.
– Тогда я попробую другой вопрос. Кто ты? Ты ещё узнаёшь лицо в зеркале?
– А ты? – отрезал Шеридан. – Хватит меня допрашивать. Посмотри на себя. Ты изменился с последнего раза, как я тебя видел. Все эти твои Охотники за Душами, все эти смерти – всё это меняет тебя. Кто ты в настоящее время, Синовал? Кому ты служишь?
– О. – Синовал откинул голову и широко развёл руки. Позади него начали зажигаться бесчисленные маленькие огоньки, и раздался хор поющих в унисон голосов. Крошечные звёзды начали мерцать под его кожей.
– На этот вопрос, думается, я могу ответить. – сказал он, и его голос звучал так, словно в нём смешалось множество голосов. Смотри, Шеридан. В конечном счёте, мы не так уж непохожи друг на друга.
Глаза Шеридана засветились ярко-золотым и память покинула его.
* * *
Он следовал по её следам, ступал в её тени, шёл тропами, которыми шла она, двигался туда, куда направлялась она. Он не думал ни о чём кроме того, что он должен следовать за ней, должен узнать что она делает здесь, узнать хотя бы – реальна ли она, или же это ещё одна иллюзия, подобная тем что он видел раньше, до того как он пришёл сюда.
Женщина, которая, как он был уверен, была Сьюзен Ивановой, медленно и скрытно шла по темнеющим улицам Йедора. Человек, который сейчас вспомнил себя как Дэвида Корвина, следовал за ней, не зная куда они направляются, но зная что идти больше некуда.
Он был уверен что она мертва. Она исчезла несколько лет назад. Посол Шеридан забрал её с Казоми-7 на За'ха'дум во время неудавшихся мирных переговоров, и это было последним, что кто-либо слышал о ней. Тогда она была в коме, без сознания и беспомощная. Корвин был уверен что она, должно быть, погибла, и не пытался разузнать о ней. Она стала просто ещё одним из многих призраков, преследующих его.
До сих пор. Тот беглый взгляд в полутьме Храма Варэнни возродил все старые воспоминания, все старые чувства. Поцелуи, сорванные под светом Ориона, долгие прогулки в парках, горькие разговоры о погибших друзьях и семьях, и завтрак в постели за день до того, как она отправилась в миссию "Вавилон-2".
А потом она вернулась – изменившейся, изменённой. Агентом Теней. Ему понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к тому, кем она стала, но времена, воспоминания и привязанности изменились. Потом была Мари и все те заботы, что были связаны с Джоном, Деленн и войной.
Всегда война.
Он продолжал шагать, не обращая внимание на то, куда она идёт. Он не имел понятия, с кем она говорила, не представлял почему она говорила с воином, он не знал вообще ничего.
Он завернул за угол и остановился, оглядываясь по сторонам. Её нигде не было видно. Он попятился обратно и огляделся снова. Всё также никого.
Куда она могла исчезнуть? Она была не так далеко от него. Тут некуда было спрятаться.
Может быть она и вовсе не шла по этой улице... Он повернулся, чтобы вернуться по своим следам, и в тот же миг он получил удар по почкам и ещё один – в спину. Он упал.
Глядя в небо помутнившимся взглядом, он видел боевой посох, замерший в паре футов от его головы. Тот казался чуть меньше чем те, что он видел ранее, но, возможно, ему просто изменяло зрение.
Последовало молниеносное движение и длинное острое металлическое лезвие выскочило из конца посоха. Оно остановилось меньше чем в дюйме от его шеи. Оно остро блестело в лунном свете, и казалось что когда свет касался его – по нему пробегали цветные переливы.
– Кто ты? – сказал голос, идеально говорящий на Фике, диалекте касты воинов.
– Зачем ты следишь за мной?
Он и сам говорил на Фике, хотя его знания были по большей части ограничены фразами, необходимыми на войне – понять перехваченные сообщения врага, допросить захваченных воинов и тому подобное. В этом растерянном состоянии ему потребовалось некоторое время для перевода, и ещё немного – чтобы узнать того, кто говорил с ним.
Сьюзен.
Абсурдность этого потрясла его до глубины души. Она держала оружие, которого он не видел раньше, но которое выглядело как боевой посох. Она бегло говорила на Фике, безо всякого акцента. И она просто напала на него.
Он не знал что сказать в ответ, что вообще имело бы смысл сейчас сказать.
– Отвечай. – продолжила она. – Кто...? – Её глаза расширились и на её лице исказился узор из шрамов. – Дэвид!
– Что ты здесь делаешь?
– Я собирался задать тебе тот же вопрос. – ответил он, а затем он начал смеяться – по причине, которой он не мог объяснить.
* * *
Талия могла слышать все их мысли в своём разуме, бесчисленные эмоции, бесчисленные чувства. Там был страх, были заботы, были лихорадочно составляемые планы. Экипаж этого корабля, все, как один, контрабандисты и преступники, отреагировали на новоприбывшего по-разному, и все их мысли лежали открытыми перед ней, открытыми для того чтобы она прочла их.
