Текст книги "Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.(ЛП)"
Автор книги: Гарэт Д. Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 78 страниц)
Глава 2.
Величайшие события в галактике всегда кажутся стороннему наблюдателю – а порой даже и историку – внезапными, неожиданными происшествиями. Поток истории выглядит движущимся с резкими, нежданными поворотами. Действительность же, разумеется, совершенно иная. За каждым великим скрываются сотни малых. За каждым решающим, потрясающим мир решением, есть сомнения, планы намерения и совещания.
И, разумеется, Советы.
Мало где это можно увидеть так наглядно, как на примере Совета Синовала, устроенном в гулком и символично соответствующем ему зале Голгофы. Совет был сбором его союзников, его агентов, его "паутинок", как он говорил о них. Именно там планировался ход войны.
И, к счастью, у нас есть более чем один рассказ об этом Совете. Большая, а также наиболее точная и яркая часть рассказанного, разумеется, принадлежит Л'Нир с Нарна(1) но существуют и иные источники, авторства Коммандера Та'Лона(2), Лорда Куломани(3) или же так и не законченные мемуары самого Дэвида Корвина.(4)
В результате существует масса информации, касающейся этой встречи, и, разумеется, её организатора и главы, Примарха Синовала, личности бесконечно сложной, о котором никто не мог бы сказать, что он хорошо понимает его. Среди всех собравшихся ближе всего к пониманию могла подойти лишь Благословенная Деленн.
Совет открыл удивительный вид на Синовала в то время, когда его эмоции были сильны, его планы приносили победы или бедствия, времени, когда закончилось его отшельничество.
Это было также временем для того, чтобы были открыты его секреты, и для того чтобы собравшиеся узнали, что всё это время он готовился сражаться против...
(1) Л'Нир с Нарна, "Уроки у ног Пророка".
(2) Излагается в "Один глаз в будущее" Г'Дана.
(3) "Сломанный, но несдавшийся", автобиография Лорда Куломани.
(4) Неопубликованная рукопись хранится в Университете Проксимы.
Е. Гиллеспи (2295), "Начало Конца." Глава 10 из "Взлёт и падение Объединённого Альянса, конец Второй Эпохи и начало Третьей"; том 4 "Годы мечты".
ред. С. Бэрринжер, Г. Бошерс, А. Е. Клементс, Д. Г. Голдингэй и М. Г. Керр.
* * *
Их было семеро, включая самого Парлэйна. У них было много имён. Официально они были Серебряным Советом, рукой самого Серого Совета. Официально они были специальным подразделением войск Минбара, ориентированным на взаимодействие с чужими расами и поддержание порядка и стабильности в опасно неспокойных местах.
Неофициально, разумеется, лишь Дераннимер выказывала им какое-то уважение. Остальной Серый Совет презирал их, но никто из них не мог ей перечить, и к тому же большинство было согласно, что чем дальше от Минбара будут подобные типы – тем лучше.
Парлэйн ожидал, что очень скоро положение изменится.
Не то, чтобы его это беспокоило. Он, все они, будут делать то, что делают с поддержкой Серого Совета, или же кого угодно, или без неё. Но, тем не менее, это будет болезненно. Отречься от их связи с Серым Советом значило отречься от их статуса минбарцев. Они станут изгнанниками, лишёнными клана и родни, без корней, без истоков и дома, который могут назвать своим.
Это будет больно, но они справятся.
У них было много имён, но сам Парлэйн придумал то, которое к ним привязалось.
Они были Отрядом Хаоса.
Каждый из них был в каком-то роде изгоем. Тамекан хотел быть судьёй, до того как его денн'бок был сломан в стычке, а он попал в опалу. Иннакен готовился стать врачом, пока не исчезла женщина, которую он любил, и долгие поиски стоили ему большей части себя. Когда он, в конце концов, нашёл её, то покинул её без надежды вернуться.
Таданакенн была, как всегда, загадочна, гибка, грациозна – всё что угодно, только не изгнанный Клинок Ветра, которым она назвалась; впрочем это не имело значения. Её причины касались только её. Тетсукен всегда был слишком необуздан, по сравнению со своим отцом – знаменитым учёным, и со смертью его отца больше никто не мог его терпеть.
Такуэн преследовали деяния её деда, совершённые им во времена войны. Он последовал за Хантибаном, а позже – за Парлонном, и никто не хотел поверить, что она вовсе не столь же вероломна, какими были они.
И Рикайджи. Она прежде была жрицей, и близкой подругой Катренн. В один прекрасный день, без видимых причин, она просто ушла с медитации, сожгла свою белую мантию, и облачилась в чёрное и серебро воинов. Никто не знал – почему, даже Парлэйн, хотя у него были свои соображения, почему она оставалась с Отрядом.
И, кроме того, был сам Парлэйн. Названный в честь двух величайших предателей этой войны. Тёмная тень самого известного и любимого рода минбарцев. Он был забыт – нежеланный и ненужный.
Никто не нуждался в нём, кроме этой шестёрки.
Отряд Хаоса.
Были и другие, но они погибли, ушли или были сломлены ранами. Теперь оставались только семеро, и этого было достаточно.
Сразу же по возвращению Парлэйн отправился искать Рикайджи. Он нашёл её, разумеется, в тренировочном зале, с остальными. Их корабль был чересчур велик для экипажа лишь из семерых, но он служил им домом, тренировочной площадкой и средством передвижения. Большинство их сражений проходило на земле.
Он увидел её мгновенно. Она вела тренировочный бой с Такуэн, двигаясь медленно и выверенно, отрабатывая стойки и движения. Она была не единственной, кто не был рождён воином – Иннакен были и оставался врачом, и один Шинген знает, чем занималась Таданакенн, прежде чем присоединилась к ним, но Рикайджи всегда стремилась сделать себя совершенной – а потом добиться ещё большего.
Парлэйну это нравилось.
Была заметна скованность её правой руки – там где Заркхеба рванул её. Она компенсировала это, пытаясь сделать основной рукой левую, но это было куда труднее, чем казалось. Это значило, что придётся перенести все рефлексы тела на другую сторону. Парлэйну посчастливилось быть полностью обоеруким, но он представлял насколько трудным это было для неё.
Он помнил страх, который он испытал, когда она была ранена. Он боялся, что она умрёт, а после – боялся что ей придётся ампутировать руку, и она уже не сможет сражаться. Боялся, что она покинет их.
Ему стоило быть более проницательным. Что бы ни случилось, она всегда останется с ними.
– Узрите нашего бесстрашного вождя. – проговорил Тетсукенн, поднимаясь из тени, где медитировали он и Иннакен. Как и Иннакен, он чуть изменил своё имя, когда присоединился к ним, добавив воинское '-кен'.
Старый титул, дававшийся тому, кто пришёл к воинам из другой касты.
Рикайджи чуть отвлеклась от своих упражнений, но тем не менее продолжала удерживать равновесие. Каждое её движение было танцем.
– Как это было? – спросил Иннакен
– А как ещё? Спектакль. Представление. Слышал бы ты то что было сказано... Она бы возненавидела их. – Он горько вздохнул. – Но, полагаю, мне повезло. Будь это другой день, меня бы вызвали на дуэль минимум полдюжины раз.
– Волнуешься за свою жизнь? – поинтересовалась Таданакенн с улыбкой.
– Нет. Не намерен обзаводиться шестью семьями, которые объявили мне кровную месть за убийство их любимых детишек. Но всё же, наверное, мне стоило принять одну или две. Согласно Катренн – Серый Совет намерен ввести изгнание за денн'ча.
Последовало искренне неодобрительное ворчание. Вален лишил чести древнее право смертельной дуэли, и при создании Серого Совета официально объявил его незаконным. Он надеялся, что оно само умрёт со временем, но оставались глухие уголки, где денн'ча всё ещё жило.
– Сколько осталось до того, как они попробуют объявить вне закона отряды вроде нашего? – задала вопрос Такуэн
– Таких отрядов, как наш, нет. – заметила Таданакенн.
– Нет. – согласился Парлэйн. – Мы единственный. Мы будем последними.
– Печально.
– Истинно. Увидеть её тело... До того я не хотел в это верить. До того момента, как я оказался перед костром, я хотел верить, что это неправда, но потом... Это не должно было случиться – так. Она должна была умереть в бою, не в постели.
– Больше никто не умирает в бою. – сказала Такуэн. – Нет битв, чтобы в них умирать.
– Кроме как у нас. – сказала Таданакенн с кривой усмешкой. – Разве мы не везунчики? Кстати об удаче, пришло послание, с просьбой о встрече насчёт найма.
– Кто?
– Без имени, только цена. И вот это...
Она протянула каменный кружок, искусно гравированный и великолепно отполированный. Узор на нём изображал старинный герб. Белая маска, заключённая в паутину из колючих веток.
– Итак? – спросила Таданакенн.
– Разве не было голосования?
– Мы решили оставить это на твоё усмотрение. Ни у кого из нас нет ни малейшей догадки – что же это значит.
– Я знаю. – сказал он. – Мы принимаем заказ.
Последовали кивки и улыбки; от всех, кроме Рикайджи. Она просто смотрела на него, и её небесно-голубые глаза передавали послание, предназначенное только ему.
Позже, в его руках, согреваясь у его тела, она спросила его про похороны. Он мог лгать другим – но не ей.
– Гнев. – ответил он. – Я чувствовал себя разъярённым. Не больше горстки было достойных стоять там. Рашок, Немейн, Катренн, ещё один или двое. Но их были тысячи, и это было всего лишь одно собрание из многих. Она возненавидела бы весь этот спектакль, всё это лицемерие, всё это враньё.
Он отрешённо раздумывал, потом прикрыл глаза.
– Ненавижу их всех. Я хотел бы родиться тысячу лет назад.
– Я хотел бы убить их всех.
* * *
– Все вы знаете – кто я. Те из вас, кто меня не видел, должны были обо мне слышать.
– И я знаю – что вы должны были слышать.
– Меня называли монстром, убийцей, разжигателем войны, и до некоторой степени это правда. Я воин и вождь, но я изменился – и значительно. Я больше не минбарец. Так же, как Деленн изменилась, чтобы стать мостом между расами, изменился и я; хотя моё изменение и было менее добровольным и менее болезненным чем её.
– Я связное звено между минбарцем и Шаг Тодом, как некоторые зовут Охотников за Душами. Наше... их... истинное имя непроизносимо для вас, их история длинна и богата событиями. В ней много того, что должно быть скрыто, и того что скрывалось слишком долго. Предмет этого Совета – информация, раскрытие секретов и установление доверия.
– Я знаю что среди вас нет ворлонских агентов. Они могут скрываться в разных местах, но не здесь. Только не здесь.
– Я также знаю, что многие из вас сомневаются во мне, и многие – не без причины. Вы можете всё так же не любить меня, можете не доверять мне, но я доверяю всем вам. История моего ордена важна и имеет некоторое отношение к нашей нынешней... ситуации. Я расскажу её полностью, но позже.
– Объединённый Альянс был создан и для краткосрочной и для долгосрочной цели. Краткосрочной – было восстановление разрушенного мира, сражение и победа в войне с Тенями. Долгосрочной же было – проложить дорогу в будущее, принести стабильность и мир.
– Да, он потерпел неудачу, но это было не ошибкой в мечте, и в действительности это не было ошибкой мечтателей.
– У этого же Альянса есть лишь одна цель, хотя я полагаю, что она будет достаточно высока, чтобы занять всех нас.
– Вам следует изгнать ворлонцев, более того – всех Изначальных, и помочь становлению молодых рас. Быть может всё это принесёт с собой что-то устойчивое и постоянное – и если так, то это будет приятный сюрприз. Но это – военный Альянс.
– Я знаю, или узнал всё о всех вас, но вы не знаете друг друга. Я сознательно держал в тайне свои действия. Ворлонцы вездесущи и умелы в части сбора информации. Если бы кто-либо из вас был захвачен – он не смог бы выдать то, чего он не знал. И, если быть честным – далеко не один мой агент попался врагу.
– Это больше не имеет значения. Сейчас ворлонцы знают о вас, так же, как они знают об этом месте. Больше скрываться невозможно. Теперь война становится реальной, и большая часть её боёв будет вестись открыто, на свету.
– Итак, говорите, все вы. Представьтесь друг другу. Оглядитесь вокруг. Те, кого вы видите сидящими здесь, сражаются вместе с вами, некоторые – сражаются уже очень долгое время. Если тут будет заключён союз – то здесь должно быть доверие. Скажите так много, или так мало, как пожелаете.
– Но скажите.
– И поделитесь.
– Все события начинаются с одного-единственного поступка. Пусть ваш поступок будет таким.
И они говорили.
* * *
Где-то в ином месте III.
Как обычно говорил её отец: "Если не можешь играть в Игру как следует – не играй в неё вообще."
Тимов могла играть в Игру как следует, и она играла в неё очень хорошо. Это не значило, что она этим гордится. Если честно – её это тяготило, и она хотела бы, чтобы в её детстве общество дало бы ей возможность учиться и достигать мастерства в чём-то более созидательном. Но так сложилось, и у неё не было выбора. Кто-то должен продолжать Игру, чтобы спасти Центаври Прайм.
А все остальные большие Игроки были мертвы.
Пока она шла по сырым, тёмным тоннелям вслед за капитаном Дурлой, она думала о них. О других Игроках.
Малачи. Лондо считал, что она не понимает его мотивов. Она знала куда больше, чем ему казалось. Тимов уважала его, и она уважала обещание, которое Лондо дал своему умирающему другу. И одной из трагедий всего случившегося кошмара было потраченное впустую время. Лондо мог бы сделать что-то подлинно великое для Центаврианской Республики, но он истратил все силы ради того, чтобы спасти планету от вторжения.
Что ж, это могло подождать. Тимов надеялась что когда придёт время, она не будет чересчур стара, чтобы что-то для этого сделать.
Рифа. Бедный, жалкий, мёртвый Рифа. Когда-то он был старейшим другом Лондо, но его амбиции всегда были чересчур велики для его талантов. Его переиграл мастер.
Даггайр и Мариэль. Амбициозные, верно. Опасные – особенно в случае Мариэль. Мелочные и мстительные. И обе – слишком близорукие, чтобы заметить что кто-то следит за ними. Обе слишком надменные, чтобы понять что их могут увидеть.
Вало. Военный и совершенно не Игрок.
Марраго. О, теперь она чувствовал сожаление. Он не был Игроком, и никогда не желал им быть. Тимов он всегда нравился.
Дурано. Ещё один повод для сожаления. Он Играл почти так же хорошо, как всякий, кого знала Тимов, но в нём была толика благородства, которая не давала ему добиться подлинного величия. Была черта, которую он не мог переступить, хотя он и мог бы перейти её в любое время.
Новости о смерти Дурано они получили несколько дней назад, так же, как и предписание, объявляющее предателями тех, кто бежал с "Вавилона-5" и требовавшее относиться к ним как к предателям. Центаурум проголосовал за то, чтобы провести его в жизнь и предоставить Альянсу – тому, что от него осталось – любую возможную помощь в выслеживании изменников. Они также приняли официальную версию что Дурано трагически погиб во время атаки на "Вавилон-5" сил, верных Синовалу.
Тимов знала правду, но она едва ли могла упрекнуть Центаурум за то, что он был слаб, бесхребетен и труслив. Все истинно великие мужи были мертвы, точно также, как их ещё более великие жёны. Многих лидеров, включая и Лондо, и её саму устраивал выхолощенный Центаурум. Морден всего лишь воспользовался преимуществом, возникшим со смертью Вало, Джано, Киро, Рифы и Дурано. Винить за это Центарум было мало толку. Сама Тимов сделала бы то же самое.
Но это несколько облегчало сопротивление. А тем более – эту прогулку. Никто не хватится её. Про неё вообще помнили немногие. Кроме того она прикрылась отговоркой насчёт того, что она чувствует себя больной, и удаляется в свои покои, чтобы медитировать и восстановить свой духовный баланс. С её репутацией эксцентричной особы в эту историю поверили с лёгкостью.
Дурла остановился и сияние его светильника выхватило лестницу, уходящую вверх. Тимов подняла голову и обнаружила что там слишком темно, чтобы что-то можно было разглядеть.
– Вам следует подниматься первой, леди. – проговорил он. – Если вы сорвётесь и упадёте – я смогу вас поймать.
– Я не намерена падать. – чопорно сказала она. – А уж тем более – в руки другого мужчины. Но я принимаю ваше любезное предложение. – Она подошла к лестнице и взялась за ступеньки. Они были влажными и очень, очень скользкими. Она недовольно хмыкнула.
– Вы ставите меня в неудобное положение, капитан Антигнано. – сказала она. – Я полагаюсь на вашу тактичность, и надеюсь что вы не будете смотреть вверх.
– Разумеется, леди. – слегка смущённо ответил он.
Она карабкалась вверх и это не было так тяжело как она ожидала. Хотя ощущения от ступенек под её руками были просто омерзительные. Ей потребуется провести несколько часов в ванной чтобы избавиться от вони, а её платье придёт в негодность. Но не так уж и много было тайных путей из дворца, которые не были бы известны Мордену, Лондо или же всем и каждому. Она подбодрила себя мыслью о том что Мариэль никогда бы такого не сделала.
Лестница привела в тёмную комнату, и она выбралась наружу, пылая недовольством. Она взглянула вниз, чтобы позвать Дурлу и ощутила холодное прикосновение к её горлу.
– Не двигаться, ваша светлость. – просипел голос, говорящий на центаврианском с ужасным акцентом. – Или я порежу эту тощую глотку от уха до уха.
– Я Тимов, Леди-Консорт Императора Моллари Второго, и вы, сэр, будете обращаться ко мне с подобающим моему положению почтением. Я ожидаю от тех, кто предлагает мне свою службу, профессионализм и хорошие манеры, и ожидаю их в равной степени.
После этого давление на шею ослабло, и откуда-то из теней раздался резкий, хриплый голос:
– Всё верно. Отпусти её. Меня предупреждали, что она будет именно такой.
Мужчина отступил и Тимов развернулась, одёргивая платье. Комнату наполнил неяркий свет, когда с светового шара сдёрнули наброшенный кусок ткани. В углу сидел человек, второй, с ножом, стоял в нескольких шагах от неё.
– Простите моего напарника, мистера Харриса. – сказал сидящий. – Он исключительно подозрителен.
– Так, значит вы – миссис Трент. Мне не слишком понравилась ваша манера приветствовать потенциальных клиентов.
В люке появился Дурла, немедленно выскочивший наружу. Он поставил на пол свой световой шар и встал рядом с ней, держа одну руку на кутари.
– Полагаю, вы ещё узнаете, что способности мистера Харриса телепатические по своей природе и не имеют ничего общего с его зрением. – заметила Тимов. – И я всё ещё невысокого мнения о вашем приёме.
– Цена осторожности. – ответила женщина. – Вы весьма хорошо информированы. Но правильнее будет "госпожа Трент". [4] 4
Прим: суть в том что обращение "госпожа" более анонимно, поскольку оно не указывает на семейное положение.)
[Закрыть]
– Цена информированности. Мои извинения. Титулы, которые даются людским женщинам, по моему мнению крайне сбивающи с толку и, как правило, излишни. Итак, чтобы внести ясность в наши переговоры: у меня есть доступ ко всей республиканской казне. Персонал там настолько слеп, что никогда не замечает небольших растрат. Теперь я могу предложить вам содержание, которое может и не сравнится с тем, что у вас было, но которое достаточно, чтобы сделать вас действительно состоятельными людьми. Ваши имена были рекомендованы мне определёнными персонами, которые знали о ваших делах с тракаланским преступным королём по имени н'Грат; делах, которые предшествовали вашему поспешному бегству с Проксимы-Три и обвинениям в коррупции, недонесении о связанной с Тенями деятельности, и прочем подобном.
– То, что мне нужно от вас – дорого и далекоидуще. Если вы поступаете ко мне на работу, я потребую абсолютной верности. Вы не будете принимать никаких заданий и никакой платы от других нанимателей до тех пор, пока я не отпущу вас со своей службы. Я также потребую полной секретности, и если к посторонним уйдёт хотя бы слово, я лично прослежу за тем, чтобы вы были казнены.
– В ваших устах это звучит весьма заманчиво, леди.
– Сарказм вам не идёт. То, что я предлагаю в ответ – это пожизненная благодарность Республики Центавр и деньги, которых будет достаточно для того, чтобы через пару лет вы скончались от переизбытка роскошных и сомнительных удовольствий.
– Это звучит несколько лучше.
– Поймите меня, госпожа Трент. Меня не волнует – что вы делали в прошлом. Важно то, что вы будете делать в будущем. Судьба моего народа зависит от того, о чём вы и я договоримся здесь. Но поймите и то, что если вы откажетесь – у меня найдутся и другие возможности.
– И я не уйду отсюда живой, я правильно понимаю? Тут никто не прячется рядом, леди. Всё, что у вас есть – это один охранник.
– Да, для него это будет ужасно скучным, я уверена. Госпожа Трент, самый важный урок, который мне довелось выучить – это никогда не судить по внешности. Вы, к примеру, выглядите словно склизкая, растрёпанная варфкрыса, которой я бы не позволила появиться рядом с моим домом, и всё же я оказываю вам немалое доверие.
– Вы умеете убеждать, леди.
– Да, умею. Так вы принимаете моё предложение или нет?
– Я принимаю, леди.
– Я знала, что вы согласитесь. А теперь начнём говорить о деле.
* * *
Декстер сосредоточенно смотрел и слушал, почти не замечая Талию рядом. Синовал поражал его. Он был первой встреченной им персоной, что не выглядела собирающейся умирать. Вокруг хватало загадочных личностей, и некоторые из них, похоже, многое знали о смерти. Старый минбарский воин нёс в себе паразита, который поддерживал в нём жизнь, и молодой мужчина-минбарец выглядел каким-то чересчур старым для его тела. Женщину-человека, Сьюзен, тоже, судя по всему, коснулось что-то похожее.
Но Синовал был первой персоной, которую он увидел с тех пор... как он увидел это... которая не собиралась умирать.
Он слушал, когда представлялись остальные. Некоторых он знал в лицо. Некоторых знал по имени. Многие были совершенными незнакомцами. Имя "Маррэйн" было ему незнакомо, но когда он выслушал историю воина, он понял почему он видел то, что он в нём заметил. Кое-кто, похоже, не верил истории Маррэйна о том, что он умирал и был возвращён к жизни, но Декстер – поверил.
Он говорил последним. Многие из них говорили быстро, рассказывая лишь их имена и должности, которые они прежде занимали. Некоторые, как Маррэйн и Г'Кар рассказывали более детально. После этого заговорила Талия, и тогда он понял что остался один только он.
Он подался вперёд на сиденьи и медленно выдохнув, устроил локти на столе. Ему нравился стол. Он ощущался... надёжным, прочным, вечным и каким-то живым.
– Меня зовут Декстер Смит. – сказал он, приняв как должное то, что остальные поймут его. В конце концов – он же понимал их, а он сомневался, что так'ча Рамде говорил по-английски хоть сколько-то лучше, чем он сам говорил на... на чём уж тот говорил.
– Я был Сенатором правительства Проксимы. До этого я был солдатом на службе у Правительства Сопротивления. Я был капитаном "Вавилона", если быть точным – вторым капитаном после... после генерала Шеридана.
– Теперь я числюсь просто ренегатом, как и большинство из вас.
Он посмотрел на Деленн. Она встретила его взгляд, и он почувствовал как он тонет в её глазах. Когда-то он мог бы отдать всё за ещё один взгляд в эти зелёные глаза, но теперь он видел лишь изъяны под её безупречной кожей, и он вздрогнул. Он не думал, что это будет важно, но так оно и было. Видеть Деленн умирающей было больно.
Потом он взглянул на Синовала.
– Сказать по правде, я не знаю почему я здесь. Я знаю, что это не из-за постов, которые я занимал. Не думаю, что это из-за чего-то, что я сделал. Я думаю – это из-за того, что я видел.
Последовал лёгкий, почти неразличимый кивок Синовала.
– Это было чуждым, чем-то, что я прежде никогда не мог себе представить. Я не уверен – увидел ли я это таким, каким оно было на самом деле. К тому же я сомневаюсь, что оно ограничено лишь одним обликом. Это могло быть иллюзией, или... какого-то рода проекцией.
– Важно то, что оно заставило меня почувствовать. Оно было древним, я знал это. Да, это было до того, как я увидел это место, но всё равно я считал его древним. Оно было... ужасным. И оно было могущественным. Думаю, это могло бы быть Богом. Может, оно им и было.
– Оно посмотрело на меня, и я для него был... ничем. Я был живой материей, которая была слеплена вместе и которой дали примитивное сознание, но за исключением этого, я не больше чем шуткой мироздания. Я был ходячим мертвецом.
– Оно каким-то образом коснулось меня, и с тех пор я видел сны. В них был...
– Город. – выдохнула Талия. Она нежно взяла его за руку. Она казалась теплее, чем ему помнилось, менее замкнутой. Она ощущалась почти живой.
– Город. – согласился он. – Я видел сны о нём. Он был где-то далеко, чёрный, в нём была башня и... небо пульсировало. Всё было мёртвым. Они убили всё непохожее на них.
– Я видел ворлонскую Сеть и я видел отряды их кровавых псов, их.. Рук света. Они вызывали отвращение, но эта штука...
– Я никогда не считал позором признать что тебе страшно, и эта штука меня испугала. Я долго думал что я, должно быть, схожу с ума, но теперь я здесь... и я знаю, что я не свихнулся. Не могу этого объяснить, но теперь я знаю что они наверняка реальны.
Синовал кивнул.
– Конечно, они реальны. – сказал он. – Чересчур реальны, и вы преуменьшаете свою вовлеченность, мистер Смит. Вы видели Сеть, а ваша леди входила в неё. Если мы хотим победить ворлонцев – мы должны уничтожить все источники их силы, а это включает в себя и Сеть.
– Сеть? – поинтересовался Маррэйн. – Что это за Сеть?
– Души. – ответил Синовал. – Коллекция душ, связанных вместе порталами через гиперпространство.
– Телепаты. – прошипела Талия. Синовал взглянул на неё и Декстер заметил удивление в его глазах от того, что кто-то посмел его перебить. Он махнул рукой, разрешая ей продолжить. – Они забирают телепатов. Думаю, они могут быть из разных рас, но точно мне известно только о том, что они забирают людей. Они засовывают их в... что-то вроде саркофага и открывают вокруг них гиперпространственный портал. Портал – это тоннель к другому узлу и другому телепату, и так далее.
– Понимаете, телепатические силы мощнее в гиперпространстве. Все телепаты связываются вместе и их силу становится возможным направлять через Сеть в любую точку. В "Тёмных Звёздах" внутри заперты телепаты. Вот почему они могли побеждать корабли Теней. Тени были уязвимы для телепатов.
– И вот для чего ворлонцы изначально создали телепатов. – добавил Синовал.
– Сами они всегда владели этими способностями.
– Ворлонцы помогли с моим проектом по выращиванию телепатов среди моей расы.
– заметил Г'Кар. – Без них бы это не сработало.
– Оно и так сработало не очень. – добавила На'Тод. – Все они выгорели и умерли.
– Но поскольку они успели послужить их целям то разве это важно? – подхватил Синовал.
– Вот так думают ворлонцы. Всё существует для своего назначения, и как только назначение исполнено – в этом больше нет нужды. Изначально телепатов выращивали, чтобы сражаться с Тенями, верно, но была и иная цель, дополнительная цель, которая будет исполнена, когда с первой будет закончено.
– И эта цель?... – сердито произнесла Талия
– Дать силу. – ответил он. – Им. Чужакам.
– Повелителям Смерти.
* * *
Парлэйн без страха вошёл в разрушенный зал Широхиды. Он был один. Никто другой не придёт сюда. Даже Рикайджи остановилась у ворот, дрожащая, в замешательстве. Он мог почувствовать её страх, и она знала это. Он попросил её остаться на страже за воротами, чтобы не испытывать её храбрость.
Он вовсе не винил их. Они были его друзьями и напарниками, единственными, кто, как он был уверен, не предадут его. Рикайджи была его любовницей, и он верил ей, как никому другому. Её рана наполнила его горем и разрушительной яростью, и он молча клялся себе, что сам подарит ей последнюю милость – если она больше не сможет сражаться.
Он не винил их за то, что они не желали войти в Широхиду. Многие верили что это место проклято. Её так и не заселяли за десятилетия, прошедшие с тех пор, как погиб Маррэйн. Говорили что его призрак обитает здесь, причитающий и кричащий, такой же безумный после смерти, каким он был и в жизни.
Парлэйн подозревал правду. Однажды ночью он спросил свою мать, и она пристально посмотрела на него – быть может, напуганная тем сходством, что начало проявляться уже тогда. Вален был где-то с дипломатической миссией, Катренн училась, Вашок спал. Их было лишь двое.
Она рассказала ему. Правду. Всю. Как она решила придти в Широхиду, и как она встретилась с Маррэйном в тот последний раз. Как безумен он был, как он вернул себе на краткое время рассудок, прежде чем умереть в огне, который он сам зажёг; огне, что поглотил зал.
Лишь много лет спустя, после первой проведённой здесь ночи, она рассказала ему про Охотника за душами.
Он был здесь много раз. Когда он вырос – ему дали год, который он мог провести за любым занятием на выбор. Он мог выбрать любой отряд, любой орден или братство, любую организацию, гильдию или министерство. Его братьям и сёстрам позже был предложен такой же выбор, и их решения не доставили беспокойства родителям. Катренн выбрала назначение помощника при Сером совете, Вашок отправился в Орден Предвестия Света в Тузаноре, Затренн пошла в Рейнджеры, Немерант – в гильдию стеклодувов, и остальные выбрали похожее.
Парлэйн единственный предпочёл изучать свой мир и его историю.
Это, как он знал, разочаровало Валена. Парлэйн отказался от предложенной ему охраны и скитался по Минбару в одиночестве, исчезнув из вида. Он держал своё имя и личность в тайне и выдавал себя за студента или паломника.
В посёлке у подножия гор Ямакодо он разговаривал со старым воином, который бежал из Ашинагачи с Парлонном. На ферме в окрестностях Йедора он говорил с наёмником, сражавшимся под началом Маррэйна в раннем периоде войны, до того как был искалечен. Он слушал бродячего барда, певшего о войне. Он разговаривал со внуком Унари, рождённым от дочери, о которой высокий воин никогда не знал. Он раскапывал землю у Секигахары и нашёл дэчай, оставшийся от той битвы. Он медитировал над ним всю ночь, а после похоронил его рядом с владельцем. И он провёл неделю в Широхиде, спал в её огромном каменном зале.
Слухи были правдивы. Крепость посещали видения. Парлэйн видел призраков и говорил с ними. Он видел их танец и песни. Он стоял там где Беревайн была прибита с склону и видел её призрак – такой же безмолвный, какой она была при смерти. Он сидел на троне и поранился в четырёх местах. Он смотрел на огромные каменные изваяния вождей Клинков Ветра и преклонил колени перед Хантенном, зная что Маррэйн и Парлонн уважали его.
Позже он думал, что всё, что он видел было иллюзией, всего лишь горячечным бредом, наследием болезни, которая свалила его на две недели после того как он попал в ураганный ливень у Секигахары. Он почти мог бы в это поверить, если бы не два тонких шрама, прочертивших его лицо, которые появились когда он покинул Широхиду.
Отметина воина, который ещё не исполнил своё задание, или же ещё не искупил свою вину.
