Текст книги "Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.(ЛП)"
Автор книги: Гарэт Д. Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 78 страниц)
Официально – у корабля были проблемы с оборудованием, вынудившие к аварийной посадке в горах, но надолго этого не хватит. Что—то должно быть сделано и поскорее, иначе все они умрут и Г'Кар никогда не закончит свои дела здесь.
Его старейший друг. Его вернейший друг. И долг перед ним. Подобный долг был и у Л'Нир, слово, которое она дала тому, кто дал ей свое имя, но долг Г'Кара был гораздо, гораздо глубже.
Это будет последним, что он когда—либо делал – и самым лучшим.
– Солдаты. – произнес Та'Лон, и Г'Кар вскинул взгляд, вырванный из своих раздумий. – Прочесывают местность. Довольно много. Имперская Стража, судя по виду. Капитан носит знак, вроде как инквизиторский, но с имперской эмблемой на фоне.
Вир побледнел.
– Это значит что он был обучен инквизиторами. Он член Министерства Внутренней Безопасности. У них есть права мобилизовать имперскую стражу против угроз для Республики или Альянса. Таких, как создания Теней, диверсанты, мятежники, Синовал, Марраго, мы. Они отвечают только перед мистером Морденом. О, это скверно.
– Что ж, они будут здесь меньше чем через час. Они знали, что мы идем? – спросил Та'Лон.
– Не понимаю как. Я держал свой отъезд в секрете, подкупил нужных людей, вытащил кое—какой компромат... Сам император помогал, дав мне официальные полномочия. Ох, как скверно...
– Это твоя земля. – прорычал Та'Лон. – Сделай что—нибудь.
– Да... что—нибудь... да.
Г'Кар смотрел на Вира и знал, что ничего он здесь поделать не может.
* * *
Уничтожение колонизированного бракири мира Кара отметило начало последней фазы войны. Несмотря на затишье по части открытых стычек в течение 2269, и Синовал и Культ Смерти в высшем командовании Ворлона, должно быть, понимали что мира быть не может, и обе стороны использовали этот год просто как передышку для того, чтобы собрать свои силы.
Хотя Синовал, несомненно, был главной движущей силой войны, он постарался, чтобы большая часть этого оставалась скрытой от глаз публики. На каждое очевидное и заметное действие, такое как битва у Вавилона—5 в 2263, или Вриитан в 2269, приходились долгие месяцы тишины. Его агенты действовали, но сам он скрывался.
Проследить его действия в течение тех лет, полагаясь в основном на слухи и сплетни – трудная задача. Одно из самых загадочных событий войны, и, несомненно, одно из самых любопытных, имело место быть в середине 2270, у колонизированного центаврианами мира Иммолан—5.
Центаврианские миры страдали. Джорах Марраго, их бывший Лорд—Генерал, деловито прокладывал по ним свою дорогу – по одной планете за раз. Он не был так быстр, как Маррэйн или так цепок, как Куломани или Вижак, но им было далеко до него, когда дело касалось тактического мышления. Он действовал методично, дестабилизировал политическую и экономическую структуру очередного мира, а затем захватывал его, быстро и неожиданно демонстрируя военную мощь. А затем, прежде чем обратить свой взор на следующую цель, он тщательно обеспечивал безопасность планеты и своих путей снабжения.
В целом, его образ действий был успешен. Поначалу основа его сил состояла из остатков Братства без Знамен, которым время от времени помогали так'ча Маррэйна и те корабли, что мог выделить Синовал. Однако почти все поселения, которые он захватывал или же освобождал (в зависимости от точки зрения) были рады объединить с ним свои силы, и к 2270 он командовал внушительным флотом центаврианских кораблей. Однако после Мятежа Врии он категорически отказался принимать любую помощь от Морейла.
К этому времени, уже почти две трети Центаврианской Республики находились в руках Марраго. Республика и ворлонцы предприняли несколько контратак, но те были редки и нерешительны. Ворлонцы не уделяли особого внимания центаврианам, и у них были другие поводы для беспокойства. В дополнение к этому сам Синовал избегал принимать активное участие в центаврианской кампании; возможно, это было обдуманный ход для того, чтобы отвлечь ворлонцев от действий Марраго. Мистеру Мордену, коммандеру операций Альянса на Центаври Прайм, отчаянно не хватало ресурсов и поддержки, и он был принужден к эпизодическим арьенгардным боям.
Со временем, и Морден и Марраго обратили свое внимание на Иммолан—5. Колония была довольно удаленной от Центаври Прайм, и маловажной стратегически, будучи еще в лучшие времена превращенной в курорт для центаврианской аристократии. Именно ее неважность сделала ее привлекательной для Мордена, который, предвидя что Центаври Прайм может пасть перед Марраго менее чем за десятилетие, начал перемещать туда свою операционную базу. Планета мало походила на мишень для атаки Марраго, и Морден считал что ее проигнорируют.
Морден устроил так, чтобы Император Моллари и Леди—Консорт Тимов по своей воле предприняли путешествие в колонию – в порядке приготовлений для переноса власти. К чему он был не готов – это к тому что Тимов, чуткая под своей язвительной маской женщина, откроет его истинные намерения, и каким—то образом передаст информацию Марраго.
Двигаясь с нехарактерной для него быстротой, Марраго отправил штурмовую партию в рейд на Иммолан. Согласно Л'Нир, чьи записи о Иммоланском Инциденте считаются наиболее достоверными, Г'Кару и Синовалу не терпелось вырвать Императора Моллари из хватки Альянса, дабы использовать его, как номинального главу "освобожденных" миров, и потому они подтолкнули Марраго к этим поспешным действиям. Тимов и ее сообщник Дурла Антигнано были рады участвовать и, пока рейд Марраго обеспечивал прикрытие, войска вторглись в колонию для захвата – или спасения – Императора.
Далее все становится запутанным, а последовательность событий не вполне ясна. Сам Синовал принимал в этом участие, хотя нет свидетельств, сопровождал ли он Императора или спасательные силы. Губернаторский дворец Иммолана был практически стерт с лица земли, и впоследствии стало невозможно выяснить – не было ли что—то из него похищено.
Л'Нир подробно излагает спор в столице между Г'Каром и Лондо, в котором Лондо отказался покинуть свой народ, даже перед лицом почти неминуемой смерти. Он заявил, что он готов умереть, как Император, но не как марионеточный правитель, и утверждал, что он все еще может что—то полезное сделать на его посту.
Некоторые из солдат Марраго склонялись к мысли увезти Императора силой – как, несомненно, и Тимов. Хотя Г'Кар был против подобного образа действий, попытка была предпринята. Однако Император не мог похвастать добрым здравием со времени его инфаркта в 2263, и стресс, равно как и переживания, которым он подвергся, привели к рецидиву. Неспособные позаботиться о нем должным образом, спасательные силы были вынуждены оставить его, и Тимов решила остаться вместе с ним. Г'Кар и его товарищи успешно скрылись, как и сам Синовал. Император Моллари выжил, но его и так хрупкое здоровье ухудшилось, и это событие отмечает его уход с публичной сцены центаврианской политики.
Иммоланский Инцидент имел дальнейшие последствия. Тайная поддержка сил Марраго, оказанная Тимов непосредственно, вследствие этого вышла на свет, и по ее возвращению на Центаври Прайм она была немедленно арестована и брошена в тюрьму. Ходили слухи, что она была казнена, но они так и не подтвердились. Ее сообщнику, Дурле Антигнано, удалось избежать ареста и продолжить вести партизанскую кампанию против Альянса. Примерно через год после этого, Г'Кар и Л'Нир начинают свой период добровольного отшельничества на Дораке—7.
Планы перевести Правительство на Иммолан провалились, и Марраго захватил планету в начале следующего года. Несмотря на его частые запросы, никакой помощи Мордену послано не было, и он был вынужден оборонять его постоянно уменьшающуюся Республику практически исключительно собственными силами.
Уильямс Г.Д. (2298) "Великая Война : Исследование."
* * *
Это было подобно наблюдению за воюющими богами.
Сьюзен Иванова была не из тех, кого легко запугать. Того, что она видела в своей жизни, было бы достаточно, чтобы свести с ума почти что любого. Она знала Изначальных и Исток Душ. Она была объектом одной из вспышек ярости Синовала, тех когда он взрывался с пылом, которого хватило бы, чтобы зажечь умершие солнца. Она видела мертвый мир, возвращающийся к жизни, и гибель несколько живых миров. Она лицом к лицу встречалась с тенями, ворлонцами и даже созданиями из—за пределов вселенной. Но она никогда никогда прежде в своей жизни не чувствовала себя настолько ничтожной.
Здесь были Чужаки, такие же мрачные и ужасающие, какими она их всегда знала. И она, в один внезапный момент вдохновения, поняла – почему. Они могли почувствовать то колдовство, что Синовал сплел вокруг Шеридана. Колдовство применили к его телу, но оно также связывало и его душу. Шеридана же касались ворлонцы, Охотники за Душами и, через саму Сьюзен – Тени. Их не могло не притянуть сюда – чтобы следить и ждать.
Талия взорвалась слепой яростью при виде их, вырвавшись из своего укрытия, темные молнии с треском пробежались по ее фигуре. Ее глаза были черными, когда она, рыча от ярости, метала стрелы молний в тела Чужаков.
Бестер был рядом с ней, его единственная здоровая рука лежала на ее плече, передавая ей силу. Пусть даже их души плыли отдельно от тел, что—то телесное все еще оставалось с ними. Некоторые вещи не могут быть отброшены прочь, неважно, сколько ты потерял, или сколько ты приобрел.
А что могла сделать Сьюзен? Ее телепатические силы были незначительны. Она была практически не обучена, и все что она могла сделать – это стоять в стороне. Здесь она была не на своем месте.
Так зачем же она пришла?
Она смотрела, как Чужаки надвигались на Талию, их длинные заостренные щупальца хлестали по воздуху. Здесь они были более реальными, чем она. Она знала, что это были те Чужаки, которые ускользнули в Сеть после террора на Проксиме, сбежав от Синовала.
Сьюзен все еще вспоминала ту битву. Она все еще видела ее во сне. Черные облака в небе, Купола, трескающиеся и рассыпающиеся, Чужаки, восстающие из пепла Дома Эдгарса, Синовал, с криком бросающийся в атаку на них. Она все еще слышала их страшные вопли, когда они сеяли смерть и безумие там, где они проплывали.
Но Синовал и она одержали победу, и что еще лучше – они выжили.
И она вытащила его из портала. Раненого, бредящего, полумертвого. Она его вытащила.
И это было до того, как она увидела артефакт чужих, который поднял ее пси—способности, пусть и до этого ничтожного уровня.
Она усмехнулась. У Синовала была поговорка: "Важно не то, насколько остер клинок, а то, как им пользуются."
Она оставалась в стороне и осматривалась, бросая очень быстрые взгляды, не высматривая что—то конкретное – разглядывая саму систему. Вокруг нее бушевал хаос сражения Талии и Бестера с Чужаками. Она слышала яростные пси—крики Талии, которые грозили привлечь к ним все на много миль в округе.
Это мой народ! Вы похитили моих людей!
И более мягкое, более тихое эхо этого крика:
Мама!
Сьюзен продолжала осматриваться и постепенно начали проявляться детали – медленно, по крупицам. Тут были вещи, которые она узнавала, обрывочные воспоминания – тут и там, тут звук, там образ.
Смутные воспоминания о том, как чей—то разум легко касается ее.
Она едва могла это вспомнить. Она едва могла это вспомнить сразу после того, как это случилось. Она была больна, безумна от ран и путешествия во времени, и сбившего с толку – и в итоге спасшего душу – разговора с Дэвидом. Она была в апатии и тихо желала смерти.
Тогда это и случилось – чей—то разум нежно коснулся ее.
Долг чести.
Она вспоминала дальше. Мужчина, которого она не вспоминала почти двадцать лет. Высокий, красивый, с черными волосами и черной бородкой, его грудь пробита и его сердце разорвано, мужчина, который мечтал лишь о том, чтобы быть рыцарем.
Мужчина, которого она убила.
Лита,– прошептала она. – Лита, ты здесь?
Это было едва слышно за шумом боя, за криком, яростью и страшным, тихим шепотом Чужаков, но ей показалось, что последовал ответ – тихий стон, словно кто—то вздохнул.
Лита... Ты помнишь меня?
Еще вздох, чуть громче. Она была уверена, что слышала его.
Лита, ты помнишь Маркуса?
Еще один, и тоже громче. Еще вздох.
Лита, ты помнишь себя?
Раздался стон и стены зала двинулись, стали сжиматься и расходиться.
Теперь ее заметили все. Талия, похоже, была ранена. Она летала не так вольно, как раньше а одна ее рука безвольно повисла. Молнии выглядели менее яркими, менее мощными.
Чужаки ринулись к Сьюзен, быстрые как ветер, страшные и ужасающие, как ураган. Вся ярость их внимания теперь сосредоточилась на ней.
Мы воплощение Смерти, а ты не более чем букашка. У других есть сила, но ее недостаточно, а ты не имеешь и этого. Ты младенец перед нами, всего лишь прах на нашем пути. Твоя жизнь не больше чем шепот на нашем ветру, и твоя смерть будет не более чем след на камне под нашим небом.
Все это, весь этот гнев, ненависть, мощь и презрение обрушилось на нее в одной единственной мысли.
У нее оставалось время лишь на одну свою мысль, прежде чем они доберутся до нее.
К счастью, эта мысль была правильной.
ЛИТА!
Тогда стены рухнули, вспыхнул свет и заполнил собой все, и она полностью лишилась зрения, слуха и памяти.
* * *
Затем к пленнице пришло понимание. Понимание, память и воспоминания о том, кем она была, где она была и почему она там оказалась.
Это было болезненно, да, но такова была цена самосознания, и эту цену она охотно была готова заплатить. Она зажмурилась, почувствовав как от движения взвыли мускулы ее тела.
Она была связана, но самые прочными узами были узы духа, а не тела, и они уже были разорваны.
Она могла видеть все: корабли, души и стонущих, тоскующих призраков.
Они должны быть свободны.
Она вытянула руки из опутавших ее волокон. Те стали ломкими, сухими и рассыпались в пыль.
Она покачнулась и рухнула, когда, шатаясь, вышла из ниши, где ее держали. Она не знала, сколько пробыла там, но ее мышцы атрофировались от бездействия. На миг она была готова беспомощно и неподвижно улечься здесь, но решимость поддержала ее. Она и так слишком долго лежала в беспамятстве.
У нее есть важное задание, которое надо выполнить.
Она помнила и еще кое—что – про хрупкий, маленький шар света, надежно спрятанный в ее душе. Внутри него был голос, разум и душа – и она знала, чьими они были.
Она мысленно позвала на помощь, и отчаянно попыталась доползти до двери. Ноги не выдерживали ее веса, но она пыталась.
Она одолела целых пять шагов за двадцать минут, которые понадобились Талии, чтобы найти ее.
* * *
Теперь?
Еще нет. Он выиграл здесь и сейчас. Это не важно. Его победы продержатся недолго когда его не станет. Победа сделает его осторожным на время – но беспечным впоследствии. Мы ударим, когда он отвлечется.
И что после этого?
После того, как он умрет?
Да.
Мы продолжим служить. Ты благословлен. Подобным нам редко выпадает исполнять столь великую и почетную службу для наших Повелителей. Двадцать лет я готовился ко второй нашей встрече, и я буду готов. И на этот раз у меня есть большое преимущество.
Я?
Ты. Идем. Мы сможем тайно пробраться в Собор. Исток Душ не обнаружит нас. Не сейчас. Он будет слишком занят для этого.
И тогда?
Мы подождем. Пока не придет время.
* * *
Ты, должно быть, Морейл, как я полагаю.
З'шайлил не ответил, но Морден знал, что это был он. Кто же еще мог это быть? Морден уделял особенное внимание тому, чтобы знать всех потенциальных врагов центавриан, и Морейл был одним из первых в списке.
Морден знал все о действиях Морейла во время кампаний на Гораше и Фраллусе; о его первом налете на Врии, который обеспечил их помощь Синовалу, и о втором, несанкционированном, карательном ударе, нанесенном по ним за предательство.
Он знал о секретных акциях, которые Морейл проводил после этого. Не против Центавра, не по поручению Марраго. Следы были настолько незначительными, что не указывали ни на имена, ни на связи, но они было настолько бесследны, настолько тайны, что это указывало на очень немногих.
А теперь он был здесь.
Морейл не носил оружия, но оно ему и не требовалось. С его когтей капала кровь убитого им стражника. Его рефлексы были поразительно быстры, силы у него было куда больше, чем у простых людей. Он был из расы, которую Тени тысячами лет натаскивали убивать и истреблять.
Морден шагнул назад, медленно, очень медленно. Это не должно было заставить Морейла немедленно напасть на него. З'шайлил шагнул вместе с ним, его большие темные глаза поблескивали.
– Нет необходимости в каком—либо насилии. – проговорил Морден, продолжая очень осторожно отступать в направлении трона. Он не сидел на нем, когда отсылал стражника. Трон был неудобным и держался в запасе для самых официальных приемов.
Лицо З'шайлила дернулось, и Мордену показалось, что тот усмехнулся.
Морден продолжал двигаться назад, очень внимательно и осторожно, следя за тем, куда ступает Морейл. В этом дворце были секреты, которые были известны немногим. Никто не знал их полностью, но Морден считал, что ему известно больше прочих.
Всем, что потребуется – будет одно движение в нужный момент, но будет ли он достаточно быстр? Он был уже не молод, и он никогда не был быстрым или же сильным. Он предпочитал быстроту ума быстроте тела, но в этот раз ему потребуется и то и другое.
– Может быть, есть... – проговорил он медленно и отчетливо. Что—то, чтобы отвлечь внимание Морейла, удержать его от убийственного рывка. – ...шанс, что мы можем... придти к соглашению.
– Никаких сделок. – прошипел З'шайлил. Морден внутренне скривился от этого голоса, хотя, естественно, и не показал этого с виду. Словно ноготь скребет по грифельной доске.
– Ни болтовни, ни соглашений.
Только смерть и хаос.
Тут... почти в нужном месте. Морден был в считанных футах от трона. Стоит ему попытаться сейчас, или у него есть еще немного времени?
Морейл продолжал скользить вперед, грациозно и элегантно.
Нет. Времени больше нет. Сойдет и так.
Морден швырнул себя назад, не заботясь о том, как он приземлится. Его левая рука хлестнула вперед, а плечо ударилось об угол трона. Удар едва не выбил из него дух, но его растопыренным пальцам удалось найти кнопку и нажать ее.
Пол под ногами Морейла провалился. Старая ловушка, та, что Леди Тимов приказала открыть вновь. Морден нашел ее, и слегка модифицировал. Старая кнопка, замаскированная на троне, была переделана, чтобы открывать западню.
Со змеиной быстротой Морейл подскочил в воздух, широко раскинув руки, и легко приземлился на краю ямы.
Несмотря на боль в плече, Морден взорвался движением и бросился вперед. У него не было и половины от грации или отточенности З'шайлила, он мало что знал о рукопашном бое, но сейчас ему не требовались ни грация, ни отточенность, ни знание.
Все, что ему требовалось – это толкнуть Морейла.
З'шайлил встретил его, ударив одной рукой. Когти распороли лицо Мордена с одной стороны, капли крови взлетели в воздух, застилая алым его взгляд. Морден не мог видеть, но инерция несла его дальше. Морейла бросило назад, и на этот раз он не смог удержать равновесия.
Морден покачнулся и упал, опасно перевесившись через край. Яма была не так уж глубока, но дно ее было усеяно кольями, и они были рассчитаны на то, чтобы удержать центаврианина. Леди Тимов убила тучанка с ее помощью, но даже они не шли в сравнение с З'шайлилом.
Послышалось шипение боли, и Морден понял что несколько пик достали Морейла. Несколько – но недостаточно. Он разрывался, пытаясь одновременно отодвинуться от края и вытереть кровь с глаз, когда почувствовал острую боль в запястье. Его рука свисала через край и Морейл схватил ее.
Потом был рывок, и Морден почувствовал как он скользит в яму. Он забился, отчаянно разыскивая что—то, за что мог уцепиться. Его свободная рука шарила вокруг, выискивая во что вцепиться.
Она коснулась чего—то холодного, твердого и забрызганного кровью. Рука сомкнулась на нем, прежде чем он понял что это было.
Рукоять кутари убитого стражника.
Он не выхватил его когда умирал, но сила удара Морейла выбила кутари из его ножен и тот пролетел почти через весь зал.
Морден отчаянно ударил, целясь вниз. Избежать падения ему удавалось только потому, что ступнями он зацепился за ножки трона. Морейл тянул его не так резко или так сильно, как он ожидал, и он понял что колья сделали свою работу, но это ничего не значило. Раньше или позже он упадет, а тогда и он и Морейл умрут вместе.
И у него был только меч.
Он припомнил кое—что, что узнавал раньше о кутари Дворцовой Стражи. Они ковались особо, отдельно от прочих. Металл поступал из системы Фраллуса, с луны одной из самых отдаленных планет. Это был кореллиум, был он тверже всего остального в центаврианском пространстве и мечи были исключительно острыми и несокрушимыми.
Способными с легкостью прорезать плоть и кости.
Морден знал, что он должен сделать, и это решение придало ему силы и умения. Он снова взмахнул мечом, но на этот раз он целился не в Морейла, а в себя.
Меч отрубил его руку ниже локтя. Боли оказалось на удивление немного, но крови было предостаточно. Тащившая его в яму хватка исчезла и он отполз назад так быстро как только мог.
Вслед за этим боль обрушилась на него и он закричал. Его дыхание стало хриплым, неровным и переходило в резкие всхлипы. Он знал, что нуждается в немедленной медицинской помощи, иначе ему грозит смерть от кровопотери, но была одна вещь, которую он должен был сделать прежде всего.
Шатаясь, едва не падая с ног, он подошел к яме и посмотрел внутрь.
Морейл лежал на дне, его тело было пробито несколькими пиками. Он держал руку Мордена, баюкая ее как ребенка. Его глаза были открыты и смотрели со злобой и ненавистью.
– Будь ты проклят, человек. – прошипел он.
Он умирал. Это хорошо. Морден привалился к подножию трона.
Он должен будет пойти и позвать на помощь.
Скоро.
Да, скоро...
* * *
– Я не мертва. – прошептала она.
Какая—то часть памяти вернулась к ней, пока она лежала здесь – истощенная телесно, почти что в коме. Она обретала все больше и больше воспоминаний, и каждое из них пробуждало другое. Она вспомнила Дэвида Корвина, их первую и последнюю ночь вместе, и она вспомнила причину, по которой она должна была его оставить.
– Разумеется, ты не мертва. – ответил он. – Поверь мне. Я бы знал.
Она должна найти Синовала.
Ей понадобилось... сколько? В Сети время для нее шло так необычно, что она не была бы удивлена, узнав что прошло несколько недель – или столетий. Срок в четырнадцать лет удивил ее. С одной стороны это было слишком долго, с другой – недостаточно.
И он был здесь. Словно высеченный из камня. Ей не нужна была телепатия, чтобы обнаружить его. Он освещал все. Камень и сталь. Она не думала, что захотела бы прочитать его тайные мысли, даже если бы и могла это.
– Ты Синовал. – снова прошептала она.
– Да.
Битва была закончена тогда, когда она выпала из Сети. С исчезновением энергии ее узла "Темные Звезды", лишившись управления и приказаний, были смяты. Ворлонцы отступили, готовясь сразиться в другое время. Это было просто.
Синовал в это не верил. Ничто ценное не достается легко.
Лита обнаружила, что соглашается с ним.
– Я шла присоединится к тебе. Я хотела придти и посмотреть на тебя.
– Знаю. Дэвид Корвин мне рассказал. Кое—что просочилось сквозь блоки, которые ты поставила в его разуме – но не все.
– А...? – Вернулось и это. Забота. Она заставила его забыть. Не все, но достаточно. Ту последнюю ночь. Его неудавшееся самоубийство, ее возвращение, чтобы спасти его, и то, что они сделали. – Он не знает? Подожди... он жив? Он в порядке? Где он?
– Слишком много вопросов. – сухо заметил он. – Он жив, и он в порядке, насколько этого можно ожидать. Я не видел его несколько лет, но от своих агентов я слышал, что он жив. Он на Проксиме и нет, он не помнит. Не все. Кстати, мои поздравления. Эти блоки весьма элегантно исполнены.
– Благодарю. – прошептала она. Она замерзла, почти что окоченела. Ей дали плащ, но даже закутавшись в него, она все же мерзла. Собор казался созданным из одних лишь камня, железа и мертвых голосов. Она слышала их. Для кого—то вроде Синовала это было прекрасно подходящим местом.
– Ты хочешь служить мне?
– Я хочу победить ворлонцев. Я хочу сражаться с ними.
– Ты можешь. Мне требуется от тебя услуга.
– Ты не теряешь времени.
– Я не могу позволить его терять. Время утекает сквозь мои пальцы, как песок из разбитых часов. Мне нужно кое—что, что лишь ты можешь дать.
– Ты вытащил меня оттуда, и ты сражаешься с ворлонцами. И значит – да, я сделаю все, что ты скажешь.
– Хорошие слова. Сказанные безрассудно, но безвозвратно. Сперва ты должна отдохнуть. Я ожидаю... посылки. Когда она будет здесь, мне потребуется провести ритуал. Для этого мне понадобишься ты. До тех пор отдыхай. Уверен, что тебе это понадобится.
– Для чего я тебе нужна?
– Деленн.
Одно слово.
Она закричала, когда воспоминания вновь обрушились на нее. Деленн. Подруга, спутница, почти сестра. Они были связаны, разделяли разумы и едва ли не души, настолько близки, насколько вообще могут быть близки двое. Она помнила, как больно было, когда ее забрали ворлонцы. Она не думала, что Деленн что—то почувствует, но та почувствовала. Это ранило ее, и она кричала... сколько... часы? Дни? Годы?
– Деленн...
Воспоминания. В основном, разговоры. Разделенные сны и надежды. Она говорила о Маркусе и Дэвиде. Она объясняла Деленн, как устроено человеческое тело. Они разделили так много...
– Деленн...
А теперь...
Что—то проявлялось из тьмы, ужасающее, нечеловеческое создание, монстр из ночного кошмара. Она видела их прежде, но никогда не верила, что они могут быть реальностью.
– Деленн...
Боль, раны и души и тела. Битва. Смерть...
– Опасность. – всхлипнула она. – Деленн в опасности.
По ее представлению, это было самое близкое к панике состояние, которое можно было ожидать от Синовала.
– Что? Она жива?
Ее дыхание стало чуть медленней и она кивнула.
– Все... все закончилось. Она жива. Страдает, но... что—то пыталось ее убить.
Синовал медленно выдохнул – в первый раз с тех пор, как она его увидела.
– Времени меньше, чем я думал. Отдыхай, Лита Александер. Медитируй. Восстанавливай свои воспоминания и свои силы. Я позову тебя, когда придет время, и тогда...
– Тебе потребуется быть наготове.
Ни у кого из нас не будет второго шанса.
* * *
Теперь они остались только вдвоем; они стояли на холме у Йедора и смотрели в небо. Лишь они двое, и никого больше.
Тиривайл позаботилась об отлете Марраго. Он забрал тело Шеридана и покинул их, отправившись на свою собственную войну, и на свою собственную планету, отправился в первый раз за десять с половиной лет ступить на землю родного мира.
Маррэйн все еще носил алые отметины морр'дэчай. Тиривайл хватало благоразумия не расспрашивать его об этом. Она догадывалась, чем они были, хоть и не понимала в точности, что они значат.
– Где—то там в вышине. – прошептал Маррэйн. – Высоко над нами. Идея Валена. Еще одна из его скверных идей. Лорд должен шагать среди его народа, быть на виду у него, быть с ним единым, а не парить высоко над головами, правя словно бог.
Тиривайл поежилась.
– Ты говоришь, как мой отец. – прошептала она.
Он не сказал ничего, лишь продолжал смотреть вверх.
– Он никогда не хотел быть на корабле Серого Совета. Он предпочитал жить здесь. Он поселился там... несколько лет назад, насколько я знаю. Я не знаю, что изменило его, но до того он... он говорил, как ты. Ты говоришь, как он.
– Моя леди.
Она повернулась, взглянула на него и ее пробрал озноб.
– Я не ваш отец.
Она отвернулась.
– У тебя есть способ доставить нас туда?
– Нет. Мой орден никогда не был утвержден официально. Для моего отца мы никто иные, как отступники и изгои. Он называл меня глупым ребенком, играющимся в войну.
Ответа от Маррэйна не последовало.
– У нас есть, разумеется, корабли, но нет способа получить доступ на корабль Серого Совета. Мой отец полностью его изолировал. Никто туда не прилетает. Никто не покидает его.
Все то же молчание.
– Он так и не простил меня за то, что я покинула иерархию воинской касты. Он не может понять, что я должна была найти свой собственный путь. Я принесла куда больше пользы такой, какая я есть, чем той, что была раньше. Я защищаю мой народ лучше, чем я могла бы это делать в космосе.
Все то же молчание.
– Я его ненавижу.
– Нет. Не ненавидишь.
Она обернулась.
– Он заполняет твои мысли, направляет каждое твое действие. Все, что ты делаешь – это лишь средство заслужить его одобрение. Ты никогда его не добьешься, не важно что ты будешь делать, но ты будешь жить в надежде на эти несколько слов гордости.
– Ты ошибаешься.
– Мой отец умер, когда я был ребенком. Я помню лишь что он был холоден и отстранен, и редко разговаривал со мной. Его звали Мургэйн. Все мое детство я старался совершить что—то, чтобы он гордился мной, но когда я стал мужчиной, я понял что даже если бы он и был жив – я так и не смог бы заслужить его одобрения.
Так что я постарался стать тем, кем мог бы гордиться я сам.
Это урок, который ты должна была бы сама выучить много лет назад. И я научил бы тебя, если бы ты только мне позволила.
– Ах, это для тебя так просто? Тысяча лет мудрости? А чему еще научила тебя жизнь? Как предавать твоего лорда, твоих друзей? Даже сейчас тебя все еще зовут Предателем, а твоего лорда называют Проклятым.
– Слова. Сотрясение воздуха. Ничего более. Мне есть о чем сожалеть в моей жизни, но это – не то, о чем ты сказала. Я не сожалел, убив Парлонна, ибо это была схватка из тех, что могут перевернуть историю, кульминация обеих наших жизней. Я сожалею, что он не убил меня, но я просто оказался лучше, вот и все.
Я не сожалел, предав Валена. Он не стоил моей службы, и он не был достоин владычества над моим народом. Я сожалею лишь, что присягнул служить ему с самого начала, и сожалею что причинил боль Дераннимер.
Мне жаль, что Беревайн любила меня, а я не любил ее так, как она желала. Мне жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять что я, в каком—то смысле, любил ее.
Мне жаль, что я так и не сказал Джораху, насколько ценна для меня его дружба, и что я больше не увижу его. Я знаю это. Называй это предвидением, если пожелаешь. Как только он вновь ступит на землю родного мира – он больше не покинет его.
И мне жаль, что я не могу помочь тебе. Двенадцать лет назад, у Голгофы, я мог тебе помочь. Я должен был быть более настойчивым, но не сделал этого, и мне жаль, но теперь слишком поздно.
Она отстранилась от него. Он говорил сухим и невыразительным тоном, который использовал тогда, когда не шутил. Его истинное лицо, то, что он всегда прятал за шутками, насмешками и флиртом.
