Текст книги "Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.(ЛП)"

Автор книги: Гарэт Д. Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 78 страниц)

* * *

Страх. Он не должен был способен коснуться Мордена. Не его. Не того, кто видел как умирают все, кого он любил. Не того, кто умирал сам. Не того, кто добровольно поклялся служить делу Лордов Света.

Но всё же, когда он шёл по этим бесконечным тёмным ступеням в недра земли под Императорским Дворцом, Морден чувствовал страх.

Он не любил это место. Оно не понравилось ему, когда он был тут в заключении – дважды – и оно ещё меньше нравилось ему сейчас. Инквизиторы заняли подземелья под свои нужды. Тут было множество агентов Теней, шпионов или заговорщиков, которых следовало задержать и допросить. Некоторые из задержанных, разумеется, были совершенно невиновны и они были отпущены. Некоторые невиновными не были, и больше их не видели.

И даже те, кто был освобождён, были... изменившимися после этого испытания. Морден встречал таких время от времени – слуг, сновавших по коридорам дворца, аристократов, с которыми он виделся при Дворе. Их глаза всегда были опущены, а голоса были тихими. Они никогда не смеялись, никогда не рассказывали шуток, и никогда, ни от чего не испытывали радости.

Инквизиторы были злом, да, но злом необходимым. Тени скрывались тысячу лет после того, как все почитали их побеждёнными. Вален и его соратники взяли штурмом врата самого За'ха'дума и обратили в бегство всех, кого они встретили там. Миры Теней были захвачены, базы Теней были уничтожены.

Но всё же они выжили, скрываясь и ожидая. И те, кто следовал за ними, также скрывались и ждали, действуя в тишине и храня их веру.

На этот раз они должны быть уверены. Не должно было оставаться даже повода для сомнений. Ни малейшего.

Нет, Мордену не нравились Инквизиторы. В идеальном мире они не понадобились бы, но всё же этот мир был далёк от идеального.

Но здесь был тот, кого боялись даже Инквизиторы. У него не было звания – у Инквизиторов, похоже, не было званий как таковых – но он был их лидером, тем, перед кем они склонялись в покорности. Он равно сочетал в себе возраст, опыт и фанатичную волю. Что-то светилось в его взгляде... не безумие, ни даже рвение, но... потребность.

Морден подумал, что ему стоило бы послать курьера или слугу, чтобы передать это сообщение, но он был представителем ворлонцев. Он был связным для Инквизиторов. Ему следовало сделать это лично.

Он остановился у двери – самой дальней и, разумеется, глубже всего расположенной. Она была также и самой тёмной, но, как ни странно, и самой чистой. Охранников тут не было. Какой в этом был смысл? Кроме того агенты Теней могли быть и среди стражников. Где ещё им было бы лучше всего спрятаться?

Он уверенно постучался в дверь. Он не собирался демонстрировать свой страх. Раздалось резкое и с безукоризненным произношением сказанное "Входите!" Он открыл дверь и прошёл внутрь.

– Мистер Морден. – не оборачиваясь, сказал Себастьян. – Какого рода дела привели вас сюда?

В центре комнаты на брусе был подвешен за руки Охотник за Душами. Его глаза были закрыты, но странный драгоценный камень в его лбу тускло светился. Мордену показалось, что он видит в нём собственное отражение. Однако Себастьян там, судя по всему, не отражался.

– Мы нашли корабль. – ответил Морден. – На борт, как вы и приказали, никто не поднимался, шестеро стражей охраняют его постоянно. Ещё двадцать четыре сторожат близкие окрестности и дороги.

– О. – сказал Себастьян. – Прекрасно. Удвойте число охранников. Вскоре я отправлюсь туда и посещу этот корабль лично, и это следует проделать осторожно. Если корабль содержит то, что я ожидаю там найти – мы должны быть предельно внимательны. Вы согласны?

– Внимательность требуется всегда. – ответил Морден.

– Хорошо сказано. Мне нужно провести здесь ещё несколько часов, а затем я навещу корабль. Обеспечьте гарантии того, что никто, подчёркиваю, никто не входил в корабль. Любой, кто попытается, кроме меня, должен быть уничтожен немедленно. Вы меня поняли?

– Совершенно точно.

– Хорошо. Ступайте.

Морден поклонился и развернулся к выходу. Ему понадобилось приложить изрядную силу воли, чтобы не поддаться желанию выбежать из комнаты. Последним его жестом сопротивления было – ещё раз обернувшись, взглянуть на Охотника за Душами. Теперь тот открыл глаза, и в них явственно виднелся страх.

Морден ушёл, слегка дрожа. Из той комнаты не доносилось ни звука. Ни единого.

* * *

Порой Г'Кару казалось, что он может протянуть руку и коснуться противоположной стороны галактики. Он чувствовал себя так, будто он мог сгрести звёзды в ладонь, и гасить солнца одной лишь мыслью. Он мог пройти сквозь само время. Во всём мироздании не было секретов, неизвестных ему, не было загадок, которых он не мог бы разгадать.

Пробуждение, как всегда наступало медленно. Этот мир и другой, тот, что был в воспоминаниях и снах, становились всё ближе друг к другу с каждым прошедшим днём. В глубине своего разума он всё ещё слышал гул Великой Машины, всё ещё тосковал о мощи с которой он так хорошо научился справляться.

Он всегда не доверял тем, кто обладал властью. Центавриане прежде обладали властью над ним и его народом, и они распоряжались ей недостойно. Кха'Ри обладали властью, и они использовали её, чтобы играть в свои мелкие игры интриг и обмана.

Это, как считал он, и было причиной, по которой он сам обрёл власть Его слова зажигали сердца его народа. Его речи зарождали размышления и удивление там, где их слышали. Он мог поднять континенты одним лишь словом.

Кто лучше подходит для власти, чем тот, кто не стремится к ней,

Но сейчас... сейчас он снова желал власти. Он грезил о Машине. Он мечтал о том, чтобы снова оказаться там, о том, чтобы все прошедшие годы оказались просто иллюзией, сном.

Война была закончена. Тени ушли. И какое место в новой галактике было уготовано ему? Вождь солдатов, у которых нет врага. Провозвестник судьбы, который больше не может произнести пророчества.

Он был не нужен, и он знал это. Он был нежелателен. Он был... затруднением. Проблемой.

Препятствием.

Он заставил себя вернуться мыслями к близкому совещанию. В конце концов, он всё ещё был членом Совета Альянса. Число собраний, которые он посещал в эти дни, было невелико, но это было важным и он приложил усилия, чтобы оказаться на нём.

Сегодня они, наконец, выберут Командующего Офицера для "Вавилона-Пять".

На этой должности побывало достаточно большое количество офицеров за время его строительства и первых недель функционирования. Некоторые справлялись с должностью достойно и честно, некоторые... не совсем. Но сейчас появилась нужда в постоянном КО, и кандидатов было очень много. Каждая кандидатура была выдвинута, и каждая, по той или иной причине, отвергнута.

Он пробежался мысленно по именам. Майор Кранц, человек, офицер достаточно способный, пусть и не из харизматичных, но его связи с Бестером всё ещё ставили его под подозрение, несмотря на то, что Бестер пропал много лет назад. Г'Кар чересчур хорошо помнил его предательство.

Капитан Тикопай, ещё один человек. Она была компетентна и старательна. Однако она не желала этой должности. В этом её убеждали глубоко въевшийся цинизм и дочь на Проксиме-3.

Карн Моллари, центаврианский Лорд-Генерал. Прекрасный лидер, глубоко уважаемый его солдатами, и, разумеется, вхожий в запутанные коридоры Центаврианского Правительства. Но его раса автоматически исключала его из кандидатов на должность. Кха'Ри не потерпят центаврианина на такой должности, то же касается и многих других рас.

Даро, Таан Чарок, и другие дрази отвергли бы этот пост, даже если бы случилось маловероятное и оно им было бы предложено. Г'Кар слышал истории о том, что происходило в мирах дрази во время Конфликта. Любой дрази, занявший такую должность в Альянсе, дома стал бы изгоем.

Кха'Ри, что было весьма удивительно, не выдвинули ни одного кандидата. Объяснение, данное Г'Каэлом, гласило, что они не считают что у них есть офицеры с достаточным для этого опытом. Г'Кар, который мог назвать минимум троих, был озадачен, но это была всего лишь одна загадка из многих. Кха'Ри чересчур многому научились у центавриан. Раньше он мог понять их маленькие игры и даже направлять их к желаемому исходу, теперь же он мог лишь наблюдать и ждать.

Имя капитана Корвина всплывало не раз. Он был известен как личный избранник Генерала Шеридана, но его здесь не было. Если точнее – никто не знал, где он находится. Его не видели уже больше года. Некоторые считали, что он погиб.

Минбарских кандидатов здесь не было. Каста жрецов была слишком слаба, каста мастеров не стремилась править, а каста воинов совершенно не пользовалась доверием. Тени гражданской войны и исчезнувшего Синовала нависали над ними. Минбарцы пока что даже не назначили официального посла. Они всегда были замкнутым народом, и, несмотря на слова Серого Совета, открывшего их миры, они всё ещё держались обособленно от прочих рас.

Ворлонцы, естественно, не сказали ничего, не сделали ничего и казалось, что они этого и не замечали.

Прочие расы выдвигали своих кандидатов. Ллорты, аббай, врии, хиач – но ни у кого из них не было представителя с подходящим опытом, желанием или необходимой поддержкой. Это было глубоко политическое назначением, крайне ангажированным. Во многих аспектах этой персоне предстояло быть лицом Альянса.

Деленн, разумеется, была чересчур занята, как и Шеридан, как и любой другой из их компании, включая и самого Г'Кара.

Оставалось лишь одно имя, и после бесконечных часов споров всё снова и снова возвращались к нему. Его лобби было влиятельным, и его посол имел немалый вес. Его опыт во время Войны Теней говорил за него лучше всяких слов, и его верность была вне всяких подозрений. Он управлял "Вавилоном-Пять" несколько месяцев во время его строительства, и справлялся с этим безупречно.

Он был, во многом, очевидным выбором – если только он захочет принять этот пост. Вероятно потому и понадобилось столь долгое время, чтобы было принято окончательное решение.

– Вы хотите занять эту должность? – наконец спросила его Деленн. Дебаты заняли много часов, но в конце концов Совет Альянса согласился.

– Нет. – ответил капитан Куломани. – Не хочу, но если больше никого нет, если так я могу лучше всего послужить Альянсу, если это... если это моя судьба...

– То пусть будет так. Все ли вы желаете, чтобы я командовал "Вавилоном Пять"?

– Что ж, хорошо. Я буду вашим Коммандером. Я буду служить так хорошо, как только смогу.

– Это всё, о чём мы просим. – сказала, улыбаясь, Деленн. – Это всё, о чём мы просим.

Г'Кар бросил взгляд на безмолвного ворлонца в углу комнаты. Его костяно-белый скафандр, казалось, поглощал весь свет, пролетавший рядом с ним. Его глазной стебель тускло светился.

Ворлонец, вроде бы, был не против этого выбора.

Г'Кар поёжился, хотя тут и не было холодно.

* * *

Он был необычно тихим. Это было странно. Он не выглядел сердитым, он не проявлял никаких чувств вообще. Он молча сидел в своём кресле и смотрел в никуда.

За всё время путешествия он ни разу не моргнул.

Если кто-то из его экипажа и удивлялся – почему они возвращаются на "Вавилон-5", так и не найдя того, что они искали – то никто из них так ничего и не спросил. Если кто-то из них и удивлялся той лёгкости, с которой они двигались через гиперпространство и находили обратный путь по маякам – никто не сказал про это вслух.

Если кто-то и заметил что-либо... необычное в их капитане – никто из них ничего не сказал.

Они просто исполняли свои обязанности, но они старались действовать чуть тише обычного, чуть осторожней, чуть старательней. Они разговаривали вполголоса, изредка бросая испуганные взгляды в его направлении.

Он был другим, и не таким, каким он им нравился.

Генерал Джон Шеридан, похоже, не замечал страха в глазах его экипажа. Он, похоже, не замечал вообще ничего. Если точнее – он провёл всё обратное путешествие к "Вавилону-5", глядя куда-то из рубки его корабля.

Но были здесь и те немногие кто знал его очень давно – такие как Ко'Дат и Г'Дан, которые могли бы, не раздумывая, поклясться, что он смотрел не в пустоту. Им, по причине, которую они не смогли бы объяснить, казалось что он смотрит на что-то.

На что-то, что не мог увидеть никто из них, что-то, что никто из них, наверное, и не захотел бы увидеть.

Но никто из них не сказал об этом.

Ни единого слова.

* * *

Он мог бы быть спящим. Он мог бы быть спокойно отдыхающим в своей постели, наслаждающимся покоем, который приходит со старостью.

Но он не спал. Это была не его постель.

И он, совершенно точно, не наслаждался покоем.

Тимов, как это было каждой ночью, вошла в комнату неторопливо и элегантно. В одной руке она несла бокал джалы, в другой мерцающий круглый светильник.

Как это было каждой ночью, Тимов поставила светильник на стол, рядом с постелью её мужа. После этого она поставила рядом бокал джалы. Если он не проснётся этой ночью, один из слуг или медиков придёт и уберёт бокал утром, и, без сомнения, выпьет его сам.

Как это было каждой ночью, Тимов устроилась в кресле возле кровати и взяла его холодные, такие холодные руки в свои. Она смотрела на часы на дальней стене комнаты, не на бездушные машины, которые поддерживали жизнь в теле её мужа.

И, как это было каждой ночью, она проговорила три слова – обращённые не к её мужу, не к слугам, страже или докторам. Ни даже к себе. Они были сказаны мужчине, которого она едва знала, с которым она редко говорила, и кого она не видела уже больше года.

Как это было каждой ночью, она взглянула на тени в углу комнаты, надеясь, почти что молясь о том, чтобы увидеть там хотя бы малейшее движение, хотя бы малейший его след. Она не видела его, но она знала по своему опыту, что это не означает, что его там не было.

– Где же ты?

Как это было каждой ночью – ответа не последовало, тени не дрогнули, не было видно ни единого движения, не было слышно ни вздоха.

Не было ничего.

И, как это было каждой ночью, Тимов подалась вперёд в своём кресле, сжимая такие холодные руки её мужа, глядя в его неподвижное, холодное лицо, ожидая когда он проснётся. Он не должен был просыпаться одиноким и в пустой комнате.

И, как это было каждым утром, она повернулась и вышла из комнаты, где всё так же лежало недвижное тело её мужа, всё ещё живого, всё также скованного, всё также безмолвного и не подающего ни малейшего признака того, что он её заметил.

Но, как это было каждым утром, она вышла из комнаты с гордостью и решимостью, которые помогали выдержать недостаток сна. Она Тимов, дочь Алгула, жена Императора Моллари II.

И у неё есть работа, которую следует сделать.

* * *

Комната показалась темнее чем обычно, когда он вошёл. Казалось, что тут были тени прячущиеся в углах, видимые лишь краем глаза. Стоило только прямо посмотреть на них, и они замирали неподвижно.

Он небрежно бросил свою куртку на кресло, перешагнул через горку вчерашних газет на полу, взглянул на ещё большую гору бумаг на столе, вздохнул и взглянул на коммскрин.

– У вас есть два сообщения. – сообщил тот, и он активировал их.

– Декстер. – сказало первое. – Это Бетани. Я только хочу спросить – не хочешь ли ты как-нибудь поужинать на следующей неделе. Я сегодня раздобыла бутылку вина и выпить её в одиночку будет неправильно. Дай мне знать.

Он вздохнул. Это не было тем, о чём он хотел бы думать прямо сейчас. Он открыл второе сообщение.

– Привет, братец. – Он застыл. Это был голос... существа, которое было поймано. Это было невозможно. Он проверил время сообщения, и его глаза расширились. Больше двух часов, после того как оно... умерло или распалось или совершило самоубийство – или что там ещё. Он проиграл остаток сообщения.

– От нас не так легко избавиться. Подумай о том ,что мы сказали, братец. Будет гораздо легче, если ты присоединишься к нам по собственному желанию. Мы – удачливые. Есть много гораздо более худших мест, где можно оказаться.

– Задумайся об этом хоть на миг, братец. Мы будем следить за тобой.

Сообщение закончилось и Декстер медленно оглядел тени в его комнате, одну за другой.

– Меня так просто не напугать. – проговорил он. Он лгал.

Он подошёл к холодильнику и вытащил бутылку пива. Медленно потягивая его и скинув ботинки, он подошёл к столу и взглянул на груду бумаг.

– Нет. – протянул он. – Это проблема для другого дня. – Он поставил бутылку и вытащил колоду игральных карт, погребённую под финансовыми и бюджетными документами. Сейчас в ходу была уйма разных дурацких карт, даже таких, где Шеридан был изображён на Короле Пик и Деленн на Королеве Червей, и тому подобное. Но это были простые, обычные, традиционные карты.

Он начал неторопливо тасовать их, сбрасывать и перетасовывать снова.

– Так... – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Объясните ещё раз, что это за дилерская фишка?

В итоге несколько карт пришли к нему в руку и были сброшены на стол. С сердитым бурчанием он сунул оставшиеся в колоду и подобрал выбранные.

Король Треф. Король Пик. Восьмёрка Треф. Восьмёрка Пик.

– Вы надо мной издеваетесь. – проворчал он и поднял пятую карту.

Валет бубен.

Рука Мертвеца.

Со вздохом он кинул все карты через плечо. Подобрать их он сможет и завтра. Завтра всё будет казаться немножко лучше. Он ответит на приглашение Бетани, закончит речь для Сената по разделу 31(3) Чрезвычайных Положений военного времени, и не будет дёргаться от того, чего нет.

Завтра всё будет немножко лучше.

Он лёг спать.

* * *

Он был окружён тьмой и только тьмой. Он отрабатывал связки так же тщательно, как и всегда с тех пор как он был учеником. Он танцевал с невидимыми противниками, предугадывал их движения и отвечал на них своими. Буреносец, казалось, струился в его руках, и был, как обычно, частью его самого. Он слышал легенды о воинах, чьи клинки изменялись чтобы лучше подходить им, и даже становились частью их души. Что ж, и Буреносец был частью его души. Он был выкован точно так же – отражением тьмы внутри него.

– Но теперь темноты меньше, а, братец? – проговорил Синовал. Он остановил танец, и наклонил голову в жесте уважения к его воображаемым противникам. – Видишь, Сэч Дурхан? – сказал он. – Я не забыл твои уроки.

Затем он сел медитировать. Он больше не спал, и это было удивительно – насколько больше времени оказалось в его распоряжении без потребности во сне. Но всё же его внимания требовало бесчисленное множество дел, и его время всё также было занято до отказа.

Это был ещё один урок, который много лет назад преподал ему Дурхан. Найди время для отдыха. Найди время для ничегонеделания. Найди время для того, чтобы очистить мысли и разум, и точно вспомни в это время кто, и что ты есть.

– Я знаю кто я. – сказал он темноте. – Я знаю что я. Я не боюсь ни себя, ни моих врагов. – Он медленно выдохнул. Теперь ему больше не требовалось дышать, но это было освежающе естественным действием.

Он почувствовал её прибытие за несколько секунд до того, как она вошла. Он пытался предостеречь её насчёт входа в его башню, но она, естественно, не послушала. Повезло, что она хотя бы прислушалась к его предупреждению о том, чтобы не входить в Исток Душ самостоятельно...

– Привет, милый! Я дома!

– Сьюзен. – сказал он, создавая здесь свет одной лишь мыслью. – Входи.

Она вошла, откидывая капюшон её серой накидки и отряхивая её длинные тёмные волосы.

– Понадобится куча времени, чтобы как следует их вымыть. – пожаловалась она. – Всё ещё практикуешься?

– Медитирую.

– Ох. Я опять помешала. Плохая Сьюзен.

– Неважно. Как всё прошло?

Она села напротив него, скрестив ноги.

– Ты был прав. Снова. Ворлонцы что-то делали там, и они всё ещё продолжают это делать. Официально есть лишь один посол в Йедоре, но в его окрестностях слоняются ещё, как минимум, трое или четверо. Я говорила кое с кем, кто видел нескольких в Тузаноре.

– Сеть?

– Да, она там есть, но я не думаю, что дело в ней. Я не могла всерьёз копать дальше, не подставляясь, но под Йедором что-то есть. Хотя будь я проклята, если я знаю – что.

– Ты рисковала?

– Нет. Хотя меня узнал кое-кто, кого я знала. Можешь поверить, я и не думала его там увидеть.

– Он опасен?

– Нет. Точно нет. Могу за это поручиться.

– Я тебе верю. Что ж, хорошо. Посмотрим, не смогу ли я поручить расследование кому-то ещё на месте. Не хочу перестараться, но если ворлонцы что-то делают на Минбаре – я хочу знать что они делают, и зачем. Возможно, придётся послать кого-то другого, если уж ты опасаешься что тебя там узнают снова.

– Как знаешь, и да – я думаю, что узнают. Это, должно быть, будет один из многих твоих агентов, о котором я не знаю? И не говори мне что то, чего я не знаю, не сможет мне повредить. Я достаточно насмотрелась на войну, чтобы знать что обычно всё строго наоборот.

– То, чего ты не знаешь, не смогут вытащить из твоей памяти телепаты Сети.

– О. Верное уточнение. Итак, а как твоя миссия?

– Она прошла... как ожидалось.

– Как Джон? Ты убедил его? Или ты не должен мне этого рассказывать?

– Ворлонцы знают обо всём, что там случилось. Это, в конце концов, и было целью. И нет, он не послушал.

– А что насчёт самих ворлонцев? Они послушали?

– Разумеется, нет. О, они были... потрясены, хотя они очень хорошо скрывали это. Они не понимали, насколько многое я знаю про их прошлое. Обнаружить что я знаю о Голгофе, было для них сюрпризом.

– Прекрасно, ты их потряс, но стоило ли оно этого? Они знают что ты делаешь, они знают что тебя нельзя недооценивать...

– Я считаю, что они, в любом случае, узнали бы это. Раньше или позже, они узнали бы о том, что я призываю Изначальных. Теперь же они узнали это по моему желанию, в то время и в том месте, которые выбрал я. "Выбери своё поле битвы и заставь твоего врага придти к тебе." Теперь они, без сомнения, гадают – что же ещё я знаю о них, и они будут действовать с оглядкой, предоставив мне больше времени на то, чтобы сделать то, что должно быть сделано.

Она пожала плечами.

– Как знаешь, но всё это, на мой взгляд, звучит как пустая трата времени.

– О, я бы так не сказал. – Синовал запустил руку в карман своей мантии и извлёк небольшую сферу, заполненную красным туманом и дымом. В ней была явственно видная, заточённая среди клубящегося тумана и вспышек молний, человеческая фигурка. И она была точной копией генерала Шеридана.

– Нет, я бы так вовсе не сказал.