Текст книги "По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека"

Автор книги: Галина Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)

– Черт побери, – повторно выругался. – Убиты. Прямо в сердце. Как будто сделан контрольный выстрел. Что происходит? Кто они? И за что их так?

– Нет, ну я знал, что атланты – звери. Но чтобы до такой степени? – Лаерти перешагивал через женские тела, беспрестанно качая головой и бормоча ругательства в адрес Атлантской Федерации.

– Это не атланты. Огнестрелкой вооружены только хамелеоны. А вот это звери так звери. От них еще и не такого можно ожидать.

– Ну, и что, по-твоему, – не унимался Лаерти, – девушки летели на корабле атлантов, а сюда вышли в разгар перестрелки, так просто, продефилировать?

– Хватит спорить, – прервал их словесную перепалку Джек. – Мертвые вам все равно ничего не скажут. Спрашивать надо живых. Надо проверить всю станцию, все закоулки. Может, кто где спрятался? Да, и атлантский корабль тоже.

– Ладно, – сказал Лаерти. – Мы с Ричем, Марком и Тони займемся кораблем, а вы здесь осмотритесь, – и, разворачиваясь к выходу, перешагивая сразу через два женских тела и не рассчитав длину своего шага, умудрился наступить на руку одной из убитых.

Слабый женский стон приковал всеобщее внимание. В мгновение ока Джек и Арчер подскочили к девушке, перевернули на спину. Те же самые огнестрельные ранения в область сердца.

– С такими ранениями не живут, – прокомментировал Лаерти.

– Джек, – Арчер изумленно посмотрел на капитана. – Джек, у нее есть пульс... и она дышит... Девушка без сознания, но... она еще живая?!

Рация Джека опять тревожно запищала:

– Джек, у нас гости. Два военных корабля. Либо сопровождающие эту станцию, либо атлантский хвост, либо полицейские. У нас семь минут, чтобы убраться, пока нас не засекли. Что будем делать?

– Понял, Гарри, готовьтесь к взлету. Мы идем. Подними весь медперсонал. У нас тяжелораненый пассажир. Огнестрельное ранение в область груди, – и добавил команде: – Уходим, быстро. Заберите у убитых оружие. Девчонку берем с собой. Арчер, сможешь ее донести? Отлично, – затем, снова обращаясь по рации, но уже к Филиппу, добавил: – Фил, мы уходим. Вводи пароль самоуничтожения корабля.

– Да, Джек, я слышал.

«5 минут до взрыва», – продолжил исчисление времени металлический голос компьютера.

Мощный взрыв потряс безвоздушное пространство Вселенной в тот самый момент, когда «Синяя птица» на всех парах улетала с места боевых действий. Благо, «мертвая зона» рядом. Конечно, отсутствие связи на таких участках космоса – это большой недостаток. Но зато здесь и корабль обнаружить почти невозможно, а значит, позволительно сделать передышку, остановиться, подумать, разобраться, что к чему.

Джек не боялся, что нападение на станцию хамелеонов запишут на его счет. Во-первых, он уже достаточно привык к бесконечным обвинениям в свой адрес, а во-вторых, наличие на месте взрыва обломков кораблей разных государственных принадлежностей также было на руку революционерам. Что же по-настоящему беспокоило капитана в данный момент, так это девушка с «Парнаса». Независимо от того, к чьей Империи принадлежало это прекрасное создание, Джек молился за нее, чтобы она выжила.

Полина, старший врач «Синей птицы», крупная, атлетического телосложения, далеко не молодая дама, посмотрев на почти бездыханное тело, печально покачала головой:

– На сканирование ее, живо.

Выдвижной столик, куда положили девушку, с легким жужжанием въехал в высокий стальной аппарат, по виду напоминающий больше шкаф, чем заумный медицинский прибор. Заработал компьютер...

Полина взяла распечатки, внимательно посмотрела на них, на монитор, на девушку, снова на распечатки.

– Будь я проклята, если я когда-нибудь видела нечто подобное. Таисия, Рональд, будем оперировать, – скомандовала она. – Все остальные – вон из медпункта.

– Поль, – Джек слабо попытался возразить, – я тут в уголочке посижу? Я не буду мешать.

Глаза железной дамы сверкнули, как молния.

– Может, и оперировать ты будешь? Я сказала – вон! Прямо сейчас! – и, бесцеремонно вытолкнув всех зевак за порог, Полина захлопнула дверь медпункта изнутри.

– Нет, это возмутительно, что она себе позволяет? – вспылил Лаерти. – Кто здесь капитан? Джек, почему ты позволяешь ей с собой так обращаться? Что она о себе возомнила?

Джек устало вздохнул:

– Перестань, Лаерти. Поля – лучший врач, какого только можно найти. Да, она очень строгая, и временами даже грубая. Но она – специалист своего дела. И если кто и может спасти эту девчонку, так именно Полина.

– А я вообще не вижу причин ее спасать. Какое нам дело до хамелеонов? Если только эта девица сказочно богата и мы сможем получить за нее приличный выкуп. Одежда на ней не из дешевых, да и драгоценности.

– Лаерти, ты рассуждаешь как космический пират, – вступился Арчер. – На девушке не написано, что она хамелеонка. Она может оказаться и твоей соотечественницей.

– Да прямо? Мои соотечественницы, Арчер, не разгуливают в вечерних платьях по военным научным станциям вражеской армии. Кстати, где Фил? Что ему удалось выловить из их электронной базы?

– Что-то удалось, но он еще не знает, что именно. Вся информация зашифрована. Он унес все диски в свои казематы – будет колдовать, пока не расшифрует, – вступил в разговор Тони.

Молодой светловолосый юноша двадцати трех лет был новичком в команде Джека. Будучи человеком образованным, находчивым и практичным, он часто имел свое мнение по обсуждаемым вопросам, и нередко – единственно правильное, но, будучи от природы очень скромным и застенчивым, предпочитал свое мнение не высказывать, если его об этом прямо не спрашивают. Особенно же молчаливым Тони был в присутствии напористого Лаерти.

– Убедили, пусть колдует. Может, на этих дисках действительно что-то настолько важное, что они убрали всех свидетелей, включая этих накрашенных кукол, – Лаерти больше не был расположен с кем-либо спорить. – И вообще, я проголодался. Пойду поем. Если будет что-то интересное, меня позовите.

– Непременно, – заверил его Джек. – Я думаю, всем можно разойтись. Я здесь подежурю. И, кстати, по-моему, уже пора заступать новой смене. Марк, ты в каюту управления, Тони, ты сменяешь Гарри. Не забыл? Ну и отлично. Всем остальным отдыхать. Неизвестно еще, что нам новые сутки готовят.

Команда стала расходиться.

Джек тоже отошел от медпункта. Стучаться бесполезно. Полька – слишком строгий и «правильный» врач, чтобы делать какие-то исключения даже для него, капитана.

Джек дошел до бара. Хорошо, что с медпунктом он расположен на одном ярусе, не надо бегать по лестницам. Да и видимость здесь прекрасная, нужно только не закрывать двери – и весь коридор, и вход в медпункт прекрасно просматриваются. Джек налил себе кофе. Он только сейчас почувствовал усталость вторых дежурных суток. «Глаза сами собой закрываются. А часы почти не двигаются. Что там происходит у медиков? Почему так долго?».

– Шел бы ты к себе, Джек, и поспал как человек, – Филипп тоже зашел в бар за кофе.

– Что? Кто? – капитан встрепенулся. Он и сам не заметил, как и когда уснул, склонив голову на стол. – Который час? Где она? Та девушка, с «Парнаса». Она... умерла?

– Не знаю. Не думаю. Еще идет операция.

– Как идет? Все еще? Но они там уже... – Джек взглянул на часы. – Больше шести часов?

– Вроде бы. Значит, так положено. Джек, посмотри на себя. На кого ты похож? Тебе выспаться надо. Ты сейчас все равно ни на что повлиять не можешь. Случится то, что должно случиться. Врачи там, они сделают все возможное. Иди, отдохни. Если что, я тебя позову.

– Но...

– Джек. Не спорь.

Джек устало улыбнулся:

– А знаешь, Лаерти прав. Мне тоже иногда кажется, что на корабле не я капитан, а вы с Полькой.

– Ладно-ладно, иди уже. Потом это обсудим, – и Филипп удобно расположился на своем новом наблюдательном посту.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Центральная лаборатория

Андреас Бенцура, практикующий врач лет тридцати пяти, известный ученым кругам по публикациям в области психологии и психиатрии и уже около пятнадцати лет сотрудничающий с военным ведомством хамелеонов, составлял отчет по одному из экспериментов. Время от времени он бросал тоскливый взгляд на окно. А за окном бушевала весна. Саргонд – возможно, самая ласковая в плане климата и уж точно самая красивая планета Империи Хамелеонов – цвел всеми красками жизни. Звуки и запахи просыпающейся природы сводили с ума и пьянили. Казалось, даже фонарные столбы звали гулять. Андреас вздохнул. Работы – много, а значит, сидеть ему здесь до глубокой ночи. Отчет двигался медленно, если вообще двигался. В его маленьком, но уютном кабинете тихо играла музыка. Женский голос надрывно пел о несчастной любви. Андреас отвлекся. Проводя большую часть жизни в лабораториях и кабинетах, не расставаясь с книгами и компьютером, он не только не знал о том, что такое несчастная любовь, но и в целом – что такое любовь. Допущенный к сведениям, составляющим государственную тайну, находясь под пристальным надзором разведслужбы, доктор не мог позволить себе ни бесшабашных друзей, с которыми можно было бы весело прожигать время, ни более-менее постоянную любовницу, ни супругу, верную подругу жизни. Он был одинок. Вся его семья состояла из бабушки по материнской линии, которую ему удавалось навестить не чаще чем раз в год, да шестилетней племянницы Ангелины, чьи родители погибли прошлой весной в аварии. Андреас был официально признан ее опекуном, но видеться с ней часто не имел возможности – работа занимала все его время. Максимум, что он мог, так это выделять баснословные суммы на ее содержание, нанять высококвалифицированную обслугу и учителей. Сам же приезжал в лучшем случае на выходной, а то и реже. Чувство вины не покидало Андреаса. Врач взял со стола фотографию. Из самодельной рамки из морских ракушек на него смотрели двое: он сам и улыбающееся хитрое личико его племяшки. Светлые кудри, голубые глаза – вся в мать, его сестру. «Андреасу от Ангела» – детским почерком старательно выведено внизу фотографии...

Зазвонивший телефон отвлек его от раздумий.

– Андреас, зайди ко мне.

– Прямо сейчас? Карлос, я еще отчет не доделал. Пишу. Что-то случилось?

– Да. Зайди ко мне.

Андреас вздохнул. Карлос Ле Кар долгое время был другом его отца, а когда сам Андреас заканчивал учебу и был в растерянности, не зная, куда устроиться на приличную работу, Карлос пригласил его сюда, в военное ведомство, предоставив отличные рекомендации. И вот уже много лет Карлос ему и наставник, и друг, и начальство. Андреас поморщился. Под руководством этого человека ему пришлось сделать много таких вещей, от которых у него по коже до сих пор бегают мурашки. Но благодаря этому человеку Андреас, выходец из бедной семьи, стал одним из самых богатых людей на Саргонде. Многие позавидовали бы его положению. В материальном плане у него есть все, о чем можно только мечтать. Почему же он несчастлив?

Андреас закрыл отчет. Надо идти.

– Ну, что стряслось на этот раз? – спросил он, входя в кабинет начальника. – Правительство опять нам урезает финансирование? Или армии требуются наши разработки, а они, как всегда, у нас еще в сыром виде?

– Хуже. Сядь, – Карлос нервно ходил по кабинету. Он не выглядел на свои пятьдесят пять лет и мог любому юнцу дать фору, как в физической силе, так и в силе своего ума. Но сейчас было очевидно – он не только расстроен, но и очень устал. Что-то определенно случилось. – Седьмая лаборатория уничтожена.

– Как уничтожена? Н-н... не понял.

– Вот так, уничтожена. Я дал приказ о ее ликвидации.

Карлос перестал ходить, сел за стол и закурил.

– Дал приказ? Зачем? Подожди, а что с персоналом? А... образцы? А оборудование? А куда все переведем? В Пятую?

– Нам нечего куда-то что-то переводить. Я дал приказ о полной, стопроцентной ликвидации Седьмой лаборатории, включая оборудование, образцы и персонал. «Парнаса» больше нет.

– Карлос?! Ты... Ты с ума сошел?! Я ушам своим не верю! Десять лет работы! Миллионы казенных денег! Сколько людей сложило головы на алтарь науки, а ты так просто заявляешь, что все уничтожил?! Что происходит? Я не видел последних отчетов по «Иллюзиону», но уверен, что они положительные. Эксперимент почти завершен. Нам отчитываться за него через полгода!

– Через пять месяцев. И не ори, нас могут услышать. Ты думаешь, я сам счастлив от того, что сделал? Я потому тебя и позвал, чтобы ты был в курсе. Вот последние радиограммы с Семерки. На «Парнасе» возникли две нештатные ситуации. Первая – по коду 13.

Андреас принял в руки отпечатанные тексты радиограмм.

– Тоже мне, нештатная. Да она там каждый месяц возникает. Привыкнуть пора. Я говорил, надо усилить охрану.

– На этот раз все по-другому. На корабле возникла драка, и очень серьезная. Ситуация вышла из-под контроля. Вторая проблема в том, что на станцию напали атлантские военные корабли. Нашей группы сопровождения в тот момент рядом не оказалось. Системы управления на «Парнасе» вышли из строя, а вместо того чтобы обороняться от захватчиков, моим агентам пришлось заниматься внутренними разборками. Прочти последнюю радиограмму. В ней говорится о том, что станция неминуемо будет захвачена атлантами, и все разработки тоже. Их сигнал бедствия приняли международники, но сам понимаешь, чему равняется огласка в нашем случае. Полицейские разборки и международный скандал нашему правительству ни к чему. Я дал задание ликвидаторам уничтожить все и всех.

– Господи боже мой! Но ученые-то в чем виноваты, Карлос?

– Ни в чем не виноваты. Они не только ученые, но и солдаты. И мы на войне, Андреас! Ты полагаешь, атланты не смогли бы развязать им язык? Хочешь, чтобы весь мир узнал, чем мы там занимались? Меня вообще мало волнуют те ученые. У нас другая проблема. Из лаборатории пропал один наш агент и один образец. Есть угроза того, что «Иллюзион» может попасть в чужие руки, – Карлос загасил сигарету и снова стал нервно ходить по кабинету.

– Как – пропали? А что докладывают ликвидаторы?

– Уже ничего не докладывают. Они все погибли, обороняя станцию. Их шифровка, пришедшая дежурному, говорит о том, что задание выполнено полностью. Но наша поисковая группа не обнаружила два радиомаяка, это агент В36 и образец 7-047. Ты понимаешь, о чем я? Осознаешь всю опасность ситуации?.. Хотя я, конечно, допускаю и другой вариант развития событий: «Парнас» разнесло в щепки на многие километры. А рядом – «мертвая зона». Там никакие сигналы в принципе не проходят. Может, я и зря волнуюсь, надо больше доверять ликвидаторам, пусть и неживым? Международники еще только-только оттуда убрались. Я направил туда своих ребят, кого можно. Но, согласись, я же не могу рассказать агентам, что они ищут и почему. Ллойд нас убьет, если узнает.

– Ллойд нас и так убьет, через пять месяцев. Что мы ему предъявим как результат нашей работы?

– Это я тоже хотел с тобой обсудить, – Карлос снова нервно закурил. – О Седьмой лаборатории и об «Иллюзионе» знаем только мы с тобой, Ллойд и Эрик. Эрик сейчас в больнице, ты в курсе, в каком он состоянии. С каждым днем ему все хуже. Врачи не дают ему двух недель – дольше он не протянет. Очевидно, что нашим новым начальством станет кто-то из его замов. А пока идет такая неразбериха, пока еще никто не вошел в курс дела, мы должны с тобой уничтожить всю информацию по «Парнасу», все записи, все файлы – абсолютно все. Ты понимаешь, какая нам предстоит работа в ближайшее время? Все записи за десять лет!

– А Ллойд? С ним ведь не договоришься.

– Ллойд – это проблема. Не будет Ллойда – не будет проблемы.

– Не будет Ллойда? А куда он денется?

Карлос шумно выдохнул, удивляясь недогадливости своего подчиненного:

– Какая разница – куда? Несчастный случай. Машиной собьет. Кирпич на голову прилетит. Неважно. У меня есть на примете человек, кто за большие деньги что угодно сделает.

– Но... но это же убийство, Карлос! Что ты говоришь такое?

– А что, Андреас, у тебя есть другие предложения, как нам выпутаться? Давай, я готов тебя выслушать! Говори!

В кабинете возникла угрюмая тишина. Воздух стал почти твердым от напряжения, царившего в комнате. Карлос поднял жалюзи и распахнул створки окна. Тотчас уличный гул вместе с лучами голубого солнца ворвался в кабинет. Буйство красок весеннего Саргонда немного смягчило лицо профессионального врача, военного и убийцы. Карлос захлопнул окно и снова вернулся на свое место.

– Я слушаю тебя, Андреас. Что ты можешь предложить?

– Я... я не знаю. А те деньги, которые мы потратили? Ведь правительство...

– А что деньги? За деньги расписывался Ллойд. Нет человека – нет проблемы, я же сказал. А на какие цели он их там брал, куда их потратил – мы-то откуда с тобой можем это знать, а? Наша с тобой задача будет состоять в том, чтобы никто ничего не раскопал. Надо уничтожить всю информацию. Всю, даже в наших собственных домах, кабинетах и компьютерах. Абсолютно все. И самим поверить в то, что Седьмой лаборатории никогда не существовало. Ты поддержишь меня, Андреас? Я могу на тебя рассчитывать?

Андреас вздохнул. Он был самым несчастным врачом во Вселенной.

– Конечно, ты можешь на меня рассчитывать, Карлос.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Пассажир «Парнаса»

– Кого-то ищешь здесь, Лаерти?

Лаерти, плотно поевший и отдохнувший, так и не дождавшись, когда ему соизволят доложить обстановку в медпункте, решил отыскать ответы на свои вопросы самостоятельно. Подойдя к дверям медпункта и обнаружив, что они не заперты, он на цыпочках вошел внутрь.

– Фу ты, старый черт! Ты что, решил меня заикой сделать? – подпрыгнул он на полметра, услышав голос Филиппа. – Какого лешего ты тут спрятался и честных людей пугаешь?

– Прости, Лаерти, не хотел тебя напугать. Я дежурю у раненой, как видишь. Медперсонал разошелся отдохнуть. Все-таки восьмичасовая операция – не шутка. Полька наказала строго-настрого следить за приборами. Состояние у девчонки нестабильное и очень тяжелое.

– Хочешь сказать, что она выжила?

– Живая. Как ты и я. Душа, вероятно, к телу гвоздями приколочена. Хочешь, что-то интересное покажу? Погляди на эти снимки. Результаты ее сканирования. Видишь?

– Что именно?

– Ну вот, погляди внимательно, ничего необычного не замечаешь?

– Нет, я не врач. Что я должен тут заметить? – Лаерти поморщил нос.– Снимки как снимки.

– Эх ты, наблюдательность! Перед тобой уникальный экземпляр зеркального человека.

– Какого-какого?

– Зеркального. И что ты за темнота, Лаерти? У этой девушки все внутренние органы расположены в зеркальном порядке. В отличие от обычных людей. Такие случаи – один на миллион, если не реже. Вот у тебя, например, печень где расположена?

Лаерти пожал плечами:

– Почем я знаю? Справа.

– Справа. И у меня справа. И у десятков миллионов людей тоже справа. А у нее слева. А вот сердце у большинства людей смещено от центра влево, а у нее – вправо. Ну смотри, на снимках ведь все видно. Стрелявший целился, судя по всему, на поражение, в область сердца. В область сердца большинства людей, я имею в виду. Однако он не учел особенности ее организма. Две пули. Ни одна из них не задела сердце. Это ее и спасло.

– Ясно. А в сознание она не приходила? Ничего не говорила?

– Нет. Полька уверяет, что если она эти сутки переживет, то все будет в порядке, хотя восстановится еще и не скоро. Надеяться надо на лучшее. А пока я здесь сижу, дежурю. А ты тут зачем?

– Зуб болит, антимикробные таблетки закончились.

– А-а, я так и подумал. Я не знаю, где что у них тут лежит. Рональд придет часа через два, Полька с Таисией – часов через шесть. Спроси у них.

– Ладно, зайду позже, – и Лаерти быстро ретировался из медпункта.

– Тема сегодняшнего занятия – «Страх», Джейн. Да-да, не удивляйся. Обычный человеческий страх, имеющий множество проявлений и оттенков: от простого испуга до всепоглощающего ужаса, – Лен остановился перед сидящей в кресле девушкой, присел перед ней на край стула и задумался на несколько секунд. – Смотри, Джейн. Мы еще только начали говорить на не очень приятную для сознания тему, а твое тело уже на физическом уровне реагирует, словно ты переживаешь негативные эмоции на самом деле.

Инструктор указал рукой на расположенные рядом с креслом мониторы. Джейн перевела глаза с учителя на умную технику, обмануть которую, она знала, почти невозможно. Через подключенные провода и датчики, прикрепленные к телу девушки, на экран выводились цифры, графики, диаграммы и другие показатели, начиная от частоты сердечных сокращений, заканчивая температурой и микродвижениями различных участков тела.

– Две хороших новости, Джейн. Первая. Боишься не только ты. Боятся все. Это нормально. Страх – нормальная, здоровая реакция организма на две группы обстоятельств. Люди боятся либо того, что уже где-то когда-то с кем-то случалось, и им бы не хотелось с этим встречаться и испытывать это на себе в первый или повторные разы. Либо люди боятся того, чего не знают или не понимают – неизвестности, одним словом. Тут сложнее. Не зная врага в лицо, трудно одержать над ним победу. Верно?

Джейн кивнула.

– Ну так вот, – Лен между тем продолжил, – вторая хорошая новость состоит в том, что страх можно победить. Любой страх. Более того скажу – страхом можно управлять. Можно вызвать его по желанию, можно притвориться, что ты боишься, и никто не изобличит твою подделку, а можно отказаться от этого чувства в тех ситуациях, когда страх способен помешать тебе в достижении твоих целей. Так что управлять им можно и нужно. И наша с тобой задача – этому сегодня научиться.

Лен вытащил из кармана зажигалку и щелкнул ею, держа руку на уровне своих глаз и глаз следящей за ним девушки. Маленький огонек робко выскочил из пластиковой трубочки и задрожал под сильным и уверенным дыханием инструктора.

– Страх – он как огонь, Джейн. Он необходим, чтобы выживать и одерживать победу, чтобы обострить все свои реакции и умственные способности, чтобы принимать правильные решения. Да-да. Не делай такого лица. Самые храбрые люди испытывают страх. Вот такой. Маленький, – Лен поднес зажигалку к лицу девушки. – Страх, который можно держать под контролем.

Дав девушке несколько секунд полюбоваться огнем, Лен крутанул колесико на зажигалке, и из его кулака с силой вылетело пламя. Джейн мгновенно отдернула голову назад, чтобы не опалить челку и не обжечь лицо. Прицепленные к подлокотникам и ножкам кресла специальными ремнями руки и ноги девушки не давали ей простора движений. Самое большее, что можно было предпринять в такой ситуации – это максимально вдавить позвоночник в спинку кресла. Инструктор с удовлетворением и легкой улыбкой отметил для себя высокую реакцию девушки на изменение обстоятельств. Челка, действительно, не опалилась. Лен отодвинул от лица подопечной руку с зажигалкой, и, не отрывая глаз от огня, продолжил лекцию:

– Если страх выйдет из-под контроля, то он как пожар уничтожит все вокруг. И тебя тоже. Все сгорит. Паника – это пожар, который потушить бывает слишком поздно. Не допускай ее никогда, Джейн, – Лен убрал зажигалку в карман. – Не знаю, чему учат тебя эти профессора в белых халатах, возможно, есть много методик по лечению страхов. Я основываюсь лишь на своем опыте. Учу тому, через что прошел сам. Так вот, поверь мне, страх лучше предупреждать, чем лечить. Когда он захлестнет тебя с головой, включать логическое мышление тяжело. Как неотложная помощь от чувства страха – это очень глубокое дыхание и уговоры самого себя. Это работает. Правда, работает. Однако лучше расквитаться со своими врагами до того, как они напали на тебя. Предупреди страх до его появления. Методика простая. Разберись в себе, выясни, что тебя пугает. Назови страх по имени. Узнай, почему он возникает и как его избежать. Ну а дальше – только практика. Действуй.

Джейн скептически улыбнулась:

– А если того, чего ты боишься, невозможно избежать и предотвратить?

– Тем более глупо напрягаться по данному поводу. Если событию суждено случиться все равно, то неразумно тратить свою психическую энергию на преждевременное переживание этого факта. Объективно неизбежные вещи надо принимать как таковые.

– А если ты боишься неизвестности?

– Тоже неразумный страх, который сжигает тебя изнутри. Мы все приходим в эту жизнь за определенным опытом. Мы рождаемся с чувством неизвестности своего будущего и умираем с ним. Все, что с тобой случится,– это нужный тебе опыт. Да, он может быть и негативным. Но необходимо нужным. Правило простое и действенное. Назови свой страх, найди его причину и устрани ее. Если это невозможно, спроси себя, что плохого может с тобой случиться в самом неблагоприятном случае и как тебе легче всего будет это пережить.

– А если никак? – каверзно уточнила девушка.

– Если никак пережить нельзя, то смотри пункт первый. Смерть неизбежна для всех. Вечных людей не бывает. Еще вопросы по теории есть? Тогда к практике, – Лен обернулся вполоборота к компьютеру и приготовился вводить какую-то программу. – Чего ты боишься?

– Ничего, – Джейн тяжело сглотнула, зная, что предательская электроника ее тут же выдала.

Да, девушка обманывала. Не просто обманывала. Врала по-черному. Но она знала, что это ложь во спасение. Джейн боялась всего на свете. Начиная от безобидных кузнечиков и заканчивая самым страшным человеком на свете – Карлосом. Боялась темноты, высоты, воды и огня, боялась снов и воспоминаний, боялась врачей и военных, боялась терять близких... много чего боялась. Но еще страшнее было в этом признаться. Зная варварские методы обучения своего инструктора, признаться в чем-либо – было бы навредить себе. То, как он учил ее плавать, скидывая в воду с вышки, зная о неудачном опыте ее детства падения в ледяную воду, уже отбивало всякую охоту к сотрудничеству в этом вопросе.

«Спасибо за урок, Лен, но давай с практикой я сама разберусь. Нечего ко мне в душу лазить и наводить там свои порядки».

– Правда? Совсем ничего? – Лен засмеялся и отвернулся от компьютера, весело разглядывая самоуверенную девушку. – Оптимистка! Ладно, давай кроме шуток. Людей, которые не боятся ничего, не существует. Не тяни время. Я ведь все равно выведаю твои страхи, хочешь ты этого или нет. Техника и методики позволяют. Не будешь сотрудничать – хуже будет. Ты ведь знаешь?

– Знаю.

– Ну так что? Чего ты боишься?

– Ничего.

– Так-с. Опять все сначала? Раскалывать тебя по полной программе?

– Давай!

– Слушай, Джейн, может, хватит уже дурака валять? Я от всех учеников, вместе взятых, не устаю так, как от тебя! – Лен начинал закипать. – Тебе что, нравится меня из себя выводить? Тебе же это самой боком выйдет! Мало достается по жизни? Я тебе добавлю! Я...

Лен посмотрел на красную кнопку на пульте. Стоит ее нажать, и тело сидящего в кресле подвергается безопасному, но ощутимому удару электрического тока. Этой кнопки боятся все его ученики. А Джейн достается от нее и того чаще. За неверные ответы и неправильные решения на занятиях. За нежелание учиться или за проявленную дерзость в общении с ним.

Джейн перехватила взгляд инструктора. Скептическая улыбка снова всплыла на ее губах. Рука Лена остановилась на полпути. Он посмотрел на мониторы. Неожиданно для себя засмеялся и, качая головой, снова присел на край стула напротив девушки.

– Действительно, где логика? Учу ничего не бояться, и сам удивляюсь, что не удается тебя запугать! Это просто невероятно – то, как ты быстро учишься. Да-да. Именно поэтому, Джейн, я терплю все твои выходки и уважаю тебя больше, чем всех своих учеников, вместе взятых. Что ж, будем считать, что тему контролируемого страха мы освоили. Зачтено. С остальными страхами работай по такому же принципу. Узнаю, что ты чего-то боишься,– пойдешь на переэкзаменовку по всем пунктам. Не узнаю – считай, что тебе повезло. Все на сегодня. Свободна, – Лен выключил автоматику, сковывавшую безопасными ремнями все части тела девушки...

Джейн во второй раз пришла в сознание. Хотелось спать. Какая-то неведомая сила давила на веки, кружилась голова, болело все тело. Не болел разве что хвост, и то потому, что природой не предусмотрен. Мысли путались, воспоминания, события последних минут, часов ли, дней ли – все перемешалось. В сознании зафиксированы и факт бойни на «Парнасе», и операция, и удивления врачей. Джейн еще в прошлый раз разглядела обстановку медпункта. Космический корабль. Чужой. И люди чужие. Метрах в трех от кровати, за письменным столом по-прежнему сидела молодая светловолосая девушка. «Кажется, она присутствовала здесь во время операции». Джейн закрыла глаза.

«Надо подумать и сосредоточиться. Так, как Лен учил меня в свое время. Сначала думай – потом действуй. На «Парнас» напали три корабля...». Джейн слышала по селектору, как дежурный офицер сказал, что корабли атлантские. Эти же люди не были атлантами. Между собой они говорили на французском, довольно редком в современном мире языке. «Атланты же, кроме английского, других языков и не признают вовсе. Да, на Карлоса работают люди разных государственных принадлежностей и национальностей. Но и на людей Карлоса они не похожи. Кто они? Что делают французы в этих широтах?». Джейн не была сильна в космической географии. «Союз Доверия на корабли не нападает. Неужели пираты? Человечеству уже много веков, а работорговля по-прежнему остается одним из самых прибыльных нелегальных бизнесов. Нет, не должно так быть! Но если не так, то как? Голова трещит. Интересно, куда мы летим? Как долго я была без сознания? Плохи дела, плохи... Так, а если они не пираты? Корабль военный. Точно».

Джейн попыталась вспомнить все, что изучала в курсе международной политики. «Да, тогда еще хуже. У французов с хамелеонами, вероятнее всего, также заключен контракт о ненападении и взаимодействии. С хамелеонами сотрудничает половина мира. Если это не международная полиция Союза Доверия и не атланты, то – хамелеоны или их союзники. Как только они узнают, кто я, они сдадут меня Карлосу с потрохами. Уж лучше бы они были атлантами! Бежать надо. Тянуть время и при первой же возможности – бежать... Да, но куда убежишь с космического корабля? И разве от Карлоса можно скрыться? Больше сотни неудачных побегов». Джейн вспомнила драку на «Парнасе». Шесть девчонок против целой армии. Она вспомнила, как падали убитые подруги, как упал ее инструктор Лен, в последнюю минуту перешедший на их сторону, стараясь их защитить, вспомнила, как у нее самой подкосились ноги.

Девушка слабо пошевелилась. Дикая боль пронзила все тело. За что она борется? Сколько можно так жить? Что хорошего есть в ее жизни, за что вообще стоит держаться? Война и смерть. Все, кого она хоть чуточку любила, покинули ее навсегда. Да, она обещала Анжелине, своей первой подруге по несчастью, бороться до конца, бороться до последнего вздоха. И выжить им всем назло. Вот, выжила. А дальше что? Ни дома, ни семьи, ни друзей. Ничего.