Текст книги "По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека"

Автор книги: Галина Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)

Чет устало сел на кожаный диван приемной и обхватил голову руками. День и так выпал не самый лучший в его жизни. Проблемы так и сыплются.

Джейн вдавилась в мебель. Попасться на глаза высокому начальству в один из черных дней его жизни – плохая идея. Не говоря уж о том, что она не должна увидеть какую-то там Алену.

– Я беспокоилась, Чет, – молодая женщина присела рядом. – Я звонила, но у тебя все было отключено. Ты уже две недели не был дома.

– Прости, малыш. Совсем замотался. Работы много. А сейчас был на совещании.

– Это ты меня прости. Но я, правда, волновалась. Может, спустимся на другой этаж, поговорим нормально? В кафе сходим?

– Не могу, Алена. Сейчас Кен должен подойти. У нас проблемы, очень большие. Давай здесь поговорим быстро, и я тебя провожу.

– А твоя секретарь? Она нас не увидит?

– Нет, Ирис уже ушла домой. Я ее отпустил.

– Понятно. Чет, что случилось? Ты сам на себя не похож. Ты опять не спал несколько ночей?

– А, – полковник отмахнулся. – Не спал – это не страшно. У меня опять провал у ребят, – он тяжело выдохнул и попытался стереть руками с лица навалившуюся маску тяжести и проблем. – Я троих бойцов сегодня потерял. Двое – на месте, и один в больнице недавно умер. Сейчас звонили.

– Чет! Мне так жаль! – молодая женщина обняла строгого полковника и погладила по плечу.

– Я знаю. Знаю, Аленушка. Спасибо за поддержку. У тебя-то как дела?

– Да все в порядке. Слушай, а что теперь тебе будет?

– Что будет? Ничего хорошего не будет. Работать надо лучше. Министр безопасности приезжал. Сказал, будут нас расформировывать, финансирование урежут. Считает, что мы не отрабатываем тех денег, которые нам платят. Создают специальную комиссию. Понимаешь, один эпизод – это случайность, два эпизода – невезение, три – роковое стечение обстоятельств. Может быть. Но пять провалов – это чересчур! Отдел контроля считает, что у нас где-то идет утечка информации. Боюсь, они правы. Не могут мои ребята допустить столько срывов. Не могут! У меня никто к работе халтурно не относится. Просчитываем все до мелочей, помногу раз. Перепроверяем. Но что-то здесь нечисто. Парни давно жалуются, что задания пошли со скрипом, словно кто их сдает. Но мы с Кеном убеждены были, что это исключено. Точнее, это на самом деле исключено. О некоторых заданиях знали только заказчик, я и та группа, что в мясорубку попадала. А раз за разом провалы чистой воды, да еще и с потерями. Вариантов-то немного, утечка информации – самый вероятный. Только вот как вычислить крысу? Нас теперь проверками по рукам и ногам свяжут. Да что говорить? Сейчас даже я под подозрением. У меня есть план контрольной операции. Но меня никто и слушать не стал: ни Де Кутан, ни отдел контроля. Кен попытался меня поддержать, но они сказали, что сами разберутся, без моего участия. Им со стороны виднее, что у нас нет ни одного доказательства подозревать кого-то конкретно. Плохо все, одним словом.

Чет замолчал. Замолчала и молодая женщина.

– Алена, я выговорился, пары выпустил. Придумаем что-нибудь. Давай, теперь ты. Что случилось? Почему ты приехала?

– Да ничего страшного. Не переживай понапрасну.

– Алена?!

– Чет, я не знала, что у тебя такие проблемы. Не хочу валить с больной головы на еще более больную.

– Я в порядке. Ну, малыш, что стряслось у тебя?

Настала очередь молодой женщины изливать свою душу. Она тяжело вздохнула:

– Мой филиал закрывают.

– Как – закрывают?

– Вот так. Сегодня приходили из налоговой инспекции, махали у меня перед носом бумагами. У них на руках судебное решение. До конца месяца мы должны уплатить им девять миллионов космо. Помнишь, я говорила тебе о проблемах со страховой компанией, а тут еще мы с ремонтом так пролетели. И банк нас не поддержал. Поручитель от нас отказался, а найти в столь короткие сроки новый источник финансирования мы не в состоянии. Мы же негосударственная организация. И я ведь деньги сама не рисую.

– Девять миллионов??? И... что теперь?

– Что теперь? Детский дом закрывают. «Радуга жизни» на Фениксе не нужна.

– Алена, они не могут этого сделать, а что с детьми? Не на улицу же их выгонят?

– Почем я знаю? Нет, выгнать, конечно, их не выгонят. Мне придется пристраивать их в другие учреждения. Но сам факт этого закрытия! Столько сил, столько лет, столько денег вложено! Я звонила домой, родителям. Они сказали, чтобы я закрывала здесь филиал и приезжала к ним в центральный офис. У них работы очень много. Представляешь нашу будущую семейную жизнь? Ты на Фениксе, я – на Марте. Раз в месяц будем прилетать друг к другу в гости.

Алена горько рассмеялась.

– Нет, Аленушка. Нет! Я придумаю что-нибудь.

Чет притянул девушку к себе и погладил по голове. Джейн, сгорая от любопытства, достала из кармашка маленькое зеркальце и незаметно высунула его краешек из-за стола. «Это надо же, у нашего полковника есть невеста! И довольно красивая. Немудрено, что Чет прячет ее от посторонних глаз. Особенно глаз местных повес».

– Что придумаешь? Поручишь своим агентам ограбить для меня банк? – Алена вздохнула. – У меня последняя надежда была на миссис Анди, супругу вашего Президента. У нее в управлении огромный благотворительный фонд. Ей ничего не стоит нам помочь, если бы она захотела. Но она не хочет. Я была сегодня у нее на приеме. Она меня выслушала, сказала – посмотрит, что можно для нас сделать, и если что – позвонит. Но ты бы видел ее глаза! Там все было написано. Этот ее ответ, скорее, вежливое извинение за отказ, чем обещание реальной помощи. Конечно, какая с нас прибыль? Говорят, миссис Анди интересуется в последнее время инвестициями, ей не до социальных проектов. Она и так раздувается от важности, что в прошлом году выделила сколько-то на здравоохранение. И то – все знают, что это был необходимый политический шаг для ее супруга, – Алена перевела дыхание. – Я вообще-то думала, может быть, ты, общаясь с приближенными Президента или с ним лично, мог бы посодействовать решению этого вопроса. Но теперь вижу, что и здесь нет прохода.

– Да, малыш. Из меня здесь помощник еще тот, – Чет тоже вздохнул. – С Президентом я, конечно, по службе иногда общаюсь. Но сейчас, поверь, мне не то, что с просьбами к нему подходить, а и на глаза показываться нежелательно. Хм... Сколько у тебя времени есть?

– Месяц.

– Ясно. Не вешай нос. Решим что-нибудь.

– Это не все, Чет. Отец категорично заявил, что, если ты в течение месяца опять не выберешь времени приехать к моим родителям и познакомиться с ними, то они не дадут благословения на наш брак. Ты уже шесть раз срывал эту встречу. Отец сказал, что такого необязательного зятя ему не надо. Я пыталась ему объяснить, но все бесполезно.

– Алена, но ты ведь знаешь...

Молодая женщина перебила.

– Знаю! Но они – мои родители, и ты тоже пойми их, пожалуйста! Они беспокоятся обо мне и невесть что о тебе думают. Я говорю им, что ты перегружен работой. Но, согласись, это же ненормально! У тебя нет отпусков, ты работаешь в праздничные дни, без выходных. Я ведь не могу рассказать правду о твоей работе! Что я должна им объяснить?.. Чет, ты найдешь время для поездки на Марту?

Груз проблем все больше давил на полковника.

– Обязательно найду, Аленушка. Хотя и не могу сказать точно – когда именно. Эта комиссия... – он поднялся со своего места и задумчиво прошелся по кабинету секретаря. – Я хотел попросить у тебя прощения, малыш.

– За что? – женщина тоже поднялась и подошла к нему.

– За то, что я такой, какой есть. За то, что тебе приходится переживать и делить меня с моей работой.

– Я горжусь тем, какой ты есть у меня, – Алена взяла Чета за руки и заглянула ему в глаза. – Я люблю тебя именно такого. Но я, действительно, ненавижу твою работу! Посмотри, что она с тобой делает! Так нельзя жить, так, как мы живем! Нельзя, Чет! Я устала! И от твоей работы, и от своих проблем! Это несправедливо, неправильно – все время пробивать головой стену! Все время пытаться что-то кому-то доказать! Жить ради других – в ущерб себе! Давай все бросим и уедем! Уедем далеко-далеко, чтобы никто не мог нас найти! Оставим этих акул с их наживой. Пусть подавятся!

– Алена?!

– Да, Чет! Я так думаю. Все против нас. Что за жизнь такая, когда два любящих друг друга человека делают то, что должны делать, при этом теряя свое счастье? Не было в этом мире справедливости, нет и не будет!

На глазах невесты полковника выступили слезы.

– Эй, малыш! Ну-ка, глядеть сюда, – Чет взял рукой подбородок девушки и поднял таким образом, что их глаза встретились. – Справедливость – она есть. Есть, слышишь? И мы с тобой ради нее и работаем. Чтобы ее было в мире чуточку больше. Да? Нам нельзя сдаваться. Никогда нельзя сдаваться! Если не мы будем сражаться за справедливость, то кто? Мы сильные. Мы будем с тобой бороться: ты и я. Вместе. Наше дело правое. Да? Вместе справимся, а потом когда-нибудь еще над этим и посмеемся. Верно?

Девушка беззвучно кивнула в знак согласия.

Беззвучно, как «китайский болванчик», под столом закивала и еще одна женская фигура.

– Алена, тебе пора идти. У меня сегодня еще много дел. Видишь? – Чет вплотную подошел к столу и показал на пачку принесенных Джейн отчетов. – Это тоже нужно прочитать.

– Вижу. Ты очень много работаешь, Чет. Ты совсем не спишь. Так сломаться можно.

– Ну-ну, не такой я человек, чтоб сломаться. Не на того напали, – полковник искусственно бодро засмеялся, привлек к себе девушку и поцеловал. Джейн была готова провалиться на месте, лишь бы не быть замеченной. Она даже слышала их дыхание, при этом сама почти перестала дышать. – Алена, пойдем, я тебя провожу...

Чет и его невеста направились к дверям. Погас свет. Комната мгновенно погрузилась в полумрак. Солнце за время их беседы окончательно село за горизонт.

Джейн вылезла из-под стола.

– Ничего себе – зашла отчеты отдать! – сказала она тихим голосом, поставила на стол предательский колокольчик и щелкнула сиамскую кошечку по носу.

«Да, да, да...» – ответила ей игрушка.

Следующий день был одним из самых тяжелых в жизни оперативного отдела. Похороны – вещь всегда тягостная и довольно неприятная. А похороны сразу троих близких друзей, сослуживцев, единомышленников – молодых, здоровых, сильных и веселых двух парней и одной девушки, – эти похороны стали настоящим испытанием для всего оперативного отдела.

С утра Кен созвал общую линейку в дымчатой галерее, где официально объявил о потере троих человек. Далее предоставил слово Чету. Правила – они железные. Слова прощания и памяти о каждом из ушедших, а также помещение на стену серебряной звезды с именем погибшего принадлежит непосредственному руководителю не вернувшегося солдата. Чету пришлось выполнять эту миссию трижды. В пятой группе руководитель и его лучший друг Дмитрий находился в больнице в тяжелом состоянии, и за его жизнь боролись врачи. В шестой же группе в списке потерь значились двое – Максим и сама руководитель группы – первая женщина в их оперативном отделе.

Полковник строго и грустно оглядел весь личный состав.

– Я могу много и долго говорить об ушедших Евгении, Максиме, Александре. Но не буду сейчас этого делать. Вы вплотную с ними служили и знаете их намного лучше меня. Они были замечательными людьми и отличными бойцами. И навсегда останутся в нашей памяти и сердцах, так же, как их имена сейчас были вписаны в историю нашей службы. Я хочу поговорить о тех, кто остался. О вас всех. Ребята, возвращайтесь живыми с заданий. Слышите? Всегда возвращайтесь живыми. Это пожелание, это просьба, это приказ. Я хочу, чтоб вы знали, что здесь вас всегда ждут и вы не имеете права не вернуться. В нашем отделе в последнее время не все гладко, есть определенные срывы по части выполнения заданий. Вы в курсе. Но это решаемо... В этом мире все решаемо, кроме вопросов жизни и смерти. Посмотрите на нашу стену памяти. Каких звезд вы видите больше? Золотых или серебряных? Постарайтесь сделать так, чтобы серебряных звезд здесь более не добавлялось. Это в ваших силах. И именно об этом я вас прошу.

Чет закончил свою речь. Начальник службы Кен Лемарк объявил минуту молчания, а после нее – и трехдневный траур по всему Агентству. На этом официальная часть похорон была завершена. Точнее, та часть, на которой удалось побывать агентам. Ни прощание с телами, ни кладбище, ни официальный банкет для сотрудников секретной службы не предусмотрены. Кто, где и когда, под какими именами реально похоронит троих погибших бойцов – это является военной тайной с уровнем секретности от начальников отделов и выше. Простым агентам знать этого не дано.

Агенты понуро отправились по рабочим местам. То, что основные трудности и неприятности по оперативному отделу только начинаются – все понимали очень отчетливо. Беда никогда не приходит одна. Предстоящие проверки не предвещали ничего хорошего. И работать предстоит много и напряженно...

Спустя неделю, когда жизнь в Агентстве постепенно стала входить в привычное русло, поздним вечером после основной смены Джейн уверенно постучалась в двери библиотеки информационного отдела.

– Тук-тук, можно войти?

– Кто там? А, Сара! Заходи!

Джейн услышала голос начальника информационного отдела и в нерешительности остановилась в дверях. Вообще-то она рассчитывала как раз на то, что в конце рабочего дня его-то уж точно на месте не будет. Девушка внимательно огляделась по сторонам. Она не в первый раз заходила в эти двери. Для качественного выполнения заданий агентам часто приходится обращаться к разного рода информации. И именно библиотека информационного отдела их всегда и выручала.

Здесь было все. Кроме компьютеров, письменных столов, книжных шкафов с периодическими изданиями и книгами на огромной площади библиотеки разместились от пола до потолка высотные стеллажи с ящиками и коробками. В каждом из них – бесценная коллекция дисков с информацией. Джейн не знала, есть ли в этом мире хоть какие-нибудь вещи, которые не были заархивированы агентами Стефана. Информационный отдел был самым большим в Агентстве, и при всем при том лично она видела не больше пяти его сотрудников. Все остальные были в бесконечных разъездах и командировках, пропадали круглосуточно в разных архивах, библиотеках и очередях, колесили по свету в поисках нужной и бесценной информации.

– Сейчас я спущусь, Сара. Подойду, – услышала она теплый голос полковника. А между тем его нигде не было видно. – Или, знаешь что? Давай лучше ты ко мне подойди. А то я рухну отсюда с этими коробками. Слушай установку. Значит, пройди три стеллажа направо, пять шагов вперед и еще один ряд направо... Так. Молодец.

Стефан опустил глаза от зеркального потолка, и хитро взглянул на показавшуюся девушку, вошедшую в святая святых – храм информации.

Джейн подняла голову. У одного из стеллажей стояла высокая, слегка раскачивающаяся лесенка. На верхней ступеньке то ли сидел, то ли стоял, опираясь на одно колено, в жутко неудобной и неустойчивой позе начальник информационного отдела. В каждой руке у него было по коробке с дисками, еще одна выдвинута с верхней полки. Очевидно, что Стефан пытается все три уместить на стеллаже, тогда как места, к сожалению, там было только для двух коробок.

Несколько раз поменяв их местами, и так и не придя к единому знаменателю, как разместить, он вздохнул, оставил на полке только две коробки и начал нелегкий, угрожающий падением путь вниз, с дисками под мышкой. Спустившись на пару ступеней, Стефан развернулся вполоборота к девушке и присел на ступеньку отдохнуть.

– Ну-с, слушаю внимательно. Ты ко мне?

– Да. Здравствуйте, товарищ полковник. Я хотела поработать в библиотеке немного. Мне нужна информация.

Стефан засмеялся.

– Я бы, наверно, удивился, Сара, если бы ты пришла сюда за чем-нибудь другим. Ты по адресу. Информации здесь, видишь, сколько? М-м? – полковник с гордостью оглядел свои владения. – Все, что надо – найдем. Что ищешь? Какая тема?

– Негосударственные фонды и организации поддержки детства. На Фениксе. Медицина, здоровье, образование. Частные школы, сады, больницы, приюты, детские дома, профилактории, благотворительные фонды. Все, что есть на эту тему.

– Найдем. Есть такая буква в нашем алфавите...

Стефан опять начал опасный спуск по расшатанной лесенке. Увесистая коробка осложняла его путь, но на этом стеллаже для нее места точно не было.

– Сейчас найдем. Ты не очень торопишься? Надо пристроить этот ящик. Информация – она капризная вещь. Порядок любит. Ну-ка подержи. Я переставлю лесенку. Примостим на соседний шкаф.

Стефан вручил Джейн свою бесценную ношу и начал двигать хрупкую лестницу, на деле оказавшуюся довольно тяжелой.

– Работа у нас интересная, но неблагодарная. Да, Сара, информация – тот еще товар. Она устаревает быстро и требует постоянного обновления. Вот и приходится по шкафам лазить. Доставать эти диски, обновлять. Информация должна быть обязательно на двух носителях: на внешнем и в системе. Вот и трудимся. Не покладая рук и ног.

Полковник снова полез на верхотуру. Увидев небольшой просвет на одной из полок, он решил примостить коробку именно там.

– Давай сюда мне этих звезд, Сара. Осторожнее с этими дисками. Большие люди там заархивированы. Звезды спорта.

Джейн недоуменно посмотрела на коробку в своих руках. «Легенды спорта» – гласил маленький указатель. «Действительно, чего только нет в архиве КСД!».

Стефан принял коробку из рук девушки и опять осторожно полез наверх, смешно отдуваясь и кряхтя.

– Да, звезды, – продолжил он свою какую-то невысказанную мысль. – Вот мы, простые смертные, смотрим на них, завидуем. А если проследить путь любой из этих личностей – м-м... Несчастные люди. Не знаю, кто придумал называть их звездами? Какие они звезды? Звезда – она живет веками! А эти? Вспыхнули и погасли. Сами ведь горят. И судьбы у них трудные. Нет, правда, я не обманываю. Кого ни возьми. Мы многих анализировали, – Стефан наконец-то примостил коробку на место и снова присел на ступеньку, довольный на этот раз своей работой. – Вот взять хотя бы Яну Кольцову. Чем не показательный пример моим словам? Согласна?

– А кто это?

– Кто это? Сара, ты спрашиваешь меня, кто такая Яна Кольцова? Ты с какой планеты к нам в Агентство свалилась? Ты что, межгалактические олимпийские игры не смотришь? О ней столько передач было! Фигуристка! Сара, ты и впрямь не знаешь, кто она такая?

– Нет.

Начальник информационной службы только развел руками.

– А я, между прочим, давно Чету твержу, что оперативный отдел срочно надо подтягивать в интеллектуальном плане. Даже уж насколько узкая специальность – техники, а они давно уже вас по всем показателям обошли. Это надо же – не знать о таком человеке?! Яна – фигуристка. Восемь лет назад на играх она завоевала золото, была сильнейшей. Ей прочили звездное будущее и завидовали миллионы. У нее было все, о чем можно только мечтать. А однажды осенним утром поезд, в котором они ехали, сошел с рельсов. Пострадавших было немного, девять человек, что ли. Но среди них – Яна и ее ребенок. Муж остался целехонек. Ни царапины. Ребенок погиб. А она сама получила травму позвоночника. Врачи говорили, что не сможет даже ходить. Карьера, сама понимаешь, накрылась, муж от калеки ушел. Вот тебе и звездность. В одночасье потерять и работу, и семью, и здоровье, и средства к существованию. Все ранее заработанное пошло на операции. Так-то. И что ты думаешь?

– Что?

– Что-что? Никто не ожидал, что она через пять лет после аварии снова завоюет золото! Молодец Яна, всем нос утерла. А потом собрала свои вещи и уехала в неизвестном направлении.

– Куда?

Стефан хитро улыбнулся, покосился на только что поставленную на стеллаж коробку и подмигнул благодарной слушательнице.

– Многие хотели бы знать – куда. Ей сразу же после победы предложили контракты, деньги и прочее. Ее рейтинг взлетел до небес. О ней и говорили, и писали. Действительно, странно, что ты ничего не слышала. Яна – живая легенда. А она всех их кинула. Махнула рукой на то самое общество, которое отвернулось от нее в трудную минуту. Живет сейчас на Кашаке под чужим именем. Преподает за символические деньги в местном спорткомплексе фигурное катание. Замужем, но детей нет, – Стефан вздохнул. – Вот тебе и слава... Или взять, к примеру, Лена Маршалла.

– КОГО???

– Лен Маршалл, многократный чемпион по рукопашному бою. Ты его вряд ли знаешь, Сара. Его имя гремело давно, лет пятнадцать назад. Молодой, а талантливый, тоже спортсмен от Бога. У нас многие ребята учились технике и тактике боя по видеозаписям его боев. Если очень интересно, можно будет и эти записи отыскать. Да... Непобедимый боец. Суперзвезда! Его боялись, уважали, обожали. Какое будущее ему прочили! Он мог бы купаться в деньгах и славе, но нет. Лен тоже в один прекрасный день взял и сбежал. Исчез в неизвестном направлении. Как в Лету канул.

– Сбежал?

– Да. Поговаривали одно время, что Лена кто-то нанял на преподавательскую должность, но я пока еще ни одного подготовленного им спортсмена не видел. Не все так просто у звезд, Сара. Многое из его жизни останется белым пятном. Даже для нас. Официально Лен Маршалл числится пропавшим без вести. Живет сейчас на О40/1677, тоже под чужим именем, – полковник усмехнулся. – Мой агент, будучи большим поклонником его таланта, совершенно случайно встретил его в одном ночном клубе. Что сказать? На звезду не тянет. Пьет много. Все имущество – дом, машина, спортклуб «Акула» – все приобретено через подставное лицо. Тоже тренерской работой занимается. Но так, несерьезно. Многие мастера спорта готовы были бы миллионы платить ему за обучение, а он помогает местным фермерам животы сгонять. Суперзвезда!.. Да, а Тим Вален?.. Хотя нет, этот пример не очень удачный. Здесь криминал замешан. Но он тоже вынужден скрываться под чужим именем. Живет под Саловой. На С64.

– Вы сдадите его полиции?

– Зачем? Если мы будем делиться с полицией нашей информацией, то вы, господа и дамы – оперативники, без работы останетесь. Они с нами не шибко делятся, и это взаимно. Нам Тим Вален ничего плохого не делал. Как и все остальные. А так – вдруг он нам еще пригодится? Никогда не знаешь, Сара, когда и какая информация тебе будет нужна, – Стефан поднялся со ступеньки. – Я тебе к чему это говорил? Звезды – они звезды, но завидовать им не надо. Кто-то из великих давно уже сказал: «Будь звездой, но не свети каждому». Может, в этом смысл и есть. Вон нужный тебе стеллаж, пошли...

Пока Джейн собирала нужную ей информацию в отделе Стефана, в комнату Митча постучали:

– Митч, можно к тебе? – Алик и Кирилл ввалились в комнату друга. – Ты не спишь?

– С каких это пор я в девять вечера спать-то ложился? Нет, конечно. Входите. Ну, какая нелегкая принесла?

– Уж сразу и нелегкая, – Алик фыркнул. – Зашли справиться, как ты? Не заболел ли? Ходишь весь такой угрюмый, кроме работы ни о чем не думаешь. Ни в казино, ни даже в кафе не заглянешь. Девчонки нам прохода не дают, расспросами замучили. Ты в порядке?

– Вполне.

– Может, тогда в казино сходим? Развеемся немного?

– Не сегодня, ребята. Я на нуле.

– Не страшно. Мы спонсируем. Потом с выигрыша отдашь.

– Нет, спасибо, не хочется, – Митч вздохнул. – Да и не везет мне в игре в последнее время.

– А ты не отчаивайся. Во всем ищи плюсы. Примета есть такая: в игре не везет – повезет в любви.

Майор опять вздохнул и ничего не сказал. Будучи игроком по жизни, Игроком с большой буквы, он знал, что, если везет тебе, то везет сразу во всем – и в игре, и в любви, и в работе. А если не везет, то и не везет сразу ни в чем. Ни в игре, ни в любви.

Алик и Кирилл перехватили этот вздох. Алик поспешил подбодрить друга и поднять ему настроение:

– Митч, я тут подумал насчет пари нашего, про Сару... Мне его все равно не выиграть. Крепкий орешек эта девчонка, что скажешь? Да и азарта нет в сделке участвовать без тебя. В общем, я тоже отступные принес. Вот деньги, наша годовая зарплата, как и условливались. Кирилл, свидетельствуй. Деньги отдал – деньги получил. Сделка расторгнута окончательно... Теперь ты не на нуле, Митч. Ты богат, как нефтяной магнат. О! Я даже стихами заговорил. Можешь позволить себе поиграть в казино, если захочешь. Ну или в кафе друзей сводить? – Алик вопросительно улыбнулся.

Митч тоже улыбнулся себе под нос и ничего не ответил. Разделил деньги на две части. Ту часть, что побольше, убрал в шкатулку на тумбочке, ту, что поменьше, положил к себе в карман и жестом показал друзьям: «Прошу! Хоть в кафе, хоть куда. С вами да деньгами – хоть на край света!».

Когда у тебя есть друзья, настоящие друзья, которые готовы понять тебя без слов – это здорово!

– Митч, а давай Сару с собой позовем?

Майор мгновенно насторожился. Ох, неспроста ребята к нему все же ввалились! Явно с подвохом. «Сводники несчастные!».

– Зачем это?

– Ну как зачем? Посидим, пообщаемся. О жизни поговорим. Она что-то тоже в последнее время все взаперти сидит в своей комнате. Пусть развеется человек. Да? Возьмем с собой?

– Это как в прошлый раз? Когда Ник убедил меня пойти с ним и Меган на концерт, потом вдруг выяснилось, что у них есть еще лишний билетик для Сары, а в итоге они сами не пошли, а мы отправились с ней вдвоем. Нику, видите ли, приснилось, что нам непременно нужно о чем-то поговорить.

– А разве нет?

– Кирилл, ради Бога! Давайте начистоту: в чем дело? Что задумали? Признавайтесь!

Кирилл и Алик переглянулись. Их друг, конечно, очень вспыльчив, но и отходит быстро. Главное, уметь выдержать первый взрыв.

– Митч, ты не сердись только. Мы хотим как лучше. Нельзя ведь так! Уже даже Чет заметил и у всех спрашивает, что происходит. Вы как дети маленькие себя ведете. От проблем, Митч, не надо бегать, проблемы надо решать!

– Неужели? – Митч, недовольный, вернулся в комнату, прямо в ботинках улегся на кровать, скрестил руки и ноги и сердито уставился в потолок. – И каким же образом я могу решить свою проблему?

– Каким? Да способов-то миллион и тележка, надо только выбрать. Мы к тебе и пришли, чтобы помочь. А для чего еще нужны друзья? Давайте обсудим. К примеру, начни с самого простого – поговори с ней. Расскажи ей, как ты к ней относишься, – Кирилл смутился, подбирая нужные слова. – Признайся Саре, что ты ее любишь!

– Зачем? – Митч усмехнулся.

– Зачем? Нет, ты, приятель, определенно заболел. Ты спрашиваешь – зачем? Зачем люди объясняются в любви? Чтобы выяснить отношения, чтобы узнать, как она к тебе относится.

– Я знаю, как она ко мне относится. Я для нее замечательный друг. Друг, и все, – он опять вздохнул.

– Это пока, Митч. Она же не знает о твоих чувствах. Скажи ей.

– Вы же утверждаете, что о них все знают? Знает и Сара. Она ведь не слепая. И интуиция у нее что надо.

Алик по-хозяйски прошелся по комнате и уселся на вращающееся кресло за компьютерный стол:

– Да, Кирилл, Митч прав. Признаваться девушке в чувствах можно только когда ты действуешь наверняка. Здесь не тот случай и должен быть другой подход. Надо ее влюбить в тебя, Митч. Организовать такое количество ловушек, и такого качества, чтобы у нее уже не было возможности ответить тебе «нет». В твоей ситуации нужно играть по-крупному. На близкие эмоции сначала ее раскрутить: восхищение, жалость, ревность. Что там еще, близкое к любви? Все как-то разом из головы выскочило. Столько раз подобные комбинации проворачивали, надо придумать что-нибудь... Может, напоить ее?

– Нет, не скажи, Алик, – возразил Кирилл. – Сара не та девушка, для которой можно безнаказанно расставлять ловушки.

– Ой, Кирюха, умоляю, только не надо нам тут словами Ника лекции читать!

Руководитель восьмой группы взял со стола остро заточенный карандаш и, словно указкой, наставительно принялся размахивать им из стороны в сторону:

– Сара – девушка, и, как миллионами других девушек, ею движут такие же инстинкты и чувства. Она хочет любить и быть любимой. Все этого хотят! А мы ей в этом поможем. Когда она искренне влюбится в Митча, она уже не сможет на нас сердиться... То, что любовь – вещь приходящая, я думаю, этого, Митч, тебе доказывать не надо? У тебя опыт по этой части не многим меньше моего. Я предлагаю разработать план операции по захвату ее души и тела. Мы тебе во всем поможем. Ты можешь на нас рассчитывать, Митч.

– Отстаньте от меня оба! Слышите? Надоели!!! – Митч резко сел на кровати по-турецки, опираясь локтями на колени. – Вы вообще понимаете, что тут несете? Я люблю эту девушку! Я вам не позволю о ней даже думать плохо, а не то что воплощать в жизнь ваши бредовые идеи! Она вам не кукла из местного бара! Ясно?

– Ясно, – друзья растерялись. Все оказалось намного сложнее, чем выглядело на первый взгляд.

Кирилл вернулся к своей прежней идее:

– Я потому и считаю, что искренность – самая лучшая политика. Поговори с Сарой, Митч. Объяснись. Ну а дальше... там по обстановке. В зависимости от того, что она тебе скажет.

– Я знаю, что она мне скажет, Кирилл. И именно поэтому предпочитаю оставить все, как есть. Жить с надеждой, пусть и нереальной, все лучше, чем без надежды вообще. Я не хочу провоцировать Сару на разговор, – Митч подпер рукой голову и заулыбался грустной мечтательной улыбкой.

– Дружище, я тебя не узнаю! – воскликнул Алик. – Ты что, боишься, что она тебе откажет?

– К чему бояться неизбежности? Я знаю, что она мне откажет. Она любит другого мужчину.

– Да-а, определенно, парня надо спасать! Какого еще другого? Митч, да рядом с ней никого нет! Сара ведь одна и одинока! Ты разве ослеп? Неужели ты действительно считаешь, что какой-то там муж может составить тебе конкуренцию?

– Нет. Не считаю. Просто... – Митч в раздумье слегка прикусил зубами тыльную сторону кисти, как бы не решаясь рассказать друзьям свои самые потаенные мысли и переживания. – Она все время о нем думает. Не переставая. И во сне, и наяву. Помните, когда я сопровождал ее до госпиталя, на вертолете? Сара была в полуобмороке. Она тогда произнесла его имя раз двести. Сара очень сильно любит. Так сильно, что я даже в кино таких чувств не видел. Может, я не те фильмы смотрю, что надо? Не знаю, ребята, – Митч сник. – Я не хочу быть третьим лишним.

Друзья наперебой загалдели?

– Лишним? Митч, да очнись, наконец, равных тебе во всей Вселенной нет! Что какой-то там муж? Он даже неизвестно где, и вообще – вернется ли? Раз они не вместе, значит, у них что-то неладно! Сделай так, чтобы она забыла его навсегда! Воспользуйся ситуацией!

– Не могу. Хотел сначала, но... Не могу, – Митч опять тяжело вздохнул. – Сара сказала, что уважает меня за мое благородство и ценит мою дружбу.

– Благородство? Где она его у тебя нашла?

Митч грустно улыбнулся на не очень вежливую подколку друзей.

– Сам не знал, что оно у меня есть. А оказывается – есть.