Текст книги "По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека"

Автор книги: Галина Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)

Что ж, дневник, на этом все. Страницы закончились, как и мое повествование. Я ведь и не капитан уже, и команды у меня нет. Жизнь опять начинается с нуля... Хотя нет, не совсем. У меня есть еще одно неоконченное дело: не все свои обещания я выполнила, а значит – пора за работу. Пока-пока. Джейн Аксер».

– Боже мой, Лаерти! – Джек в ужасе захлопнул дневник. – Мы разминулись здесь всего на месяц! Я поверить не могу в это! И она убеждена, что я женат!

– Женат? – Лаерти запрокинул кверху голову, пытаясь разглядеть Джека сквозь листву. – А я почему-то не удивлен. Мы все были убеждены, что ты женишься на Алисии. Да и твой отец...

– Боже, какой я дурак! Вот почему Джейн не окликнула меня на Каласке! Вот почему наши пути никак не пересекаются: Лаерти, она сама избегает меня, избегает нашей встречи, избегает даже мыслей обо мне! Это неправда – то, что сказала мне цыганская девчонка! Джейн не ищет меня! Она пишет, что старается меня забыть! Боже, услышь мою молитву: пусть у нее это не получится! Пусть не сможет она меня забыть! Пусть помнит, пусть помнит меня! Где ты, Джейн?

Джек закрыл лицо руками. Ему вдруг стало очень страшно. Страшно за то, что он не представляет, где искать, страшно за то, что он может ее и не найти никогда.

– Джек, а что, если она... как это выразить, – Лаерти смутился, – ну, когда хотят кого-то забыть, иногда кидаются в объятия другого человека и...

– Замолчи, Лаерти! Не смей так говорить, не смей даже думать так! Я запрещаю тебе, слышишь?

– Слышу. Я просто предположил.

– Лаерти, я не имею права думать так. Это я отпустил ее, это я не удержал ее, когда она уходила. Это моя вина, понимаешь? Если я хоть на секунду засомневаюсь, что смогу ее найти, я потеряю ее навсегда. Я должен верить, верить так, как не верил никогда в жизни, за двоих, и за нее тоже, за десятерых, не знаю за кого еще, но я должен верить, что найду ее!

– Успокойся, Джек. Мы найдем ее обязательно. Нам пора уходить отсюда. Собирается дождь.

– Вижу. Сейчас спущусь. Я только напишу пару строк, что мы тоже здесь были.

– Думаешь, Джейн еще раз сюда вернется?

– Вряд ли, – Джек вздохнул. – Но я должен.

«Красная комета», поднимая тучи каменной пыли, второй раз за свою трудовую космическую жизнь покидала планету Соленых озер. Джек с грустью смотрел на удаляющуюся землю. Землю, где он пусть и недолго, но был счастлив.

– Что теперь, Джек? – Лаерти обеспокоенно смотрел на друга. – Думаешь, куда они полетели? Опять на Марту? Где нам их теперь искать?

– Без понятия. Джейн нигде не оставляет следов. Она меня не ищет, как сказала Айна. Она от меня прячется. Смысла лететь на Марту нет.

– Что тогда? Попытаемся разыскать Еву?

– Тоже дохлый номер. Фил говорил, что Ева бесконечно переезжает под вымышленными именами, с липовыми документами. Ты же знаешь, полиция убеждена, что бумаги Виктора Дофине вовсе не уничтожены, как он сообщал на допросах, а спрятаны кем-то из членов его семьи. Полиция опасается создания нового электронного вируса. Вся семья бывшего ученого в розыске. Я не знаю, как Еву нашла Джейн, под каким именем, и где теперь скрывается эта девушка. Мне о Еве Фил ничего не рассказывал.

– Куда же тогда мы летим? Домой?

– Домой? – Джек задумался. – А он у меня есть? Отец однозначно сказал, чтобы я у него больше не показывался. Его воля. Он меня не увидит.

– Джек, перестань, прошу! Вы оба тогда погорячились. И я уверен, что Уилл это понимает. Вы ведь не первый раз ругаетесь, и ты знаешь, что все равно помиритесь.

– Нет, Лаерти. На этот раз все по-другому. Раньше на мировую всегда шел первым я, потому что знал, что я не прав. А в этот раз я прав, и мне просить прощения не за что.

– Что же тогда? Что будешь делать?

Глядя куда-то вдаль, Джек ответил тихим голосом:

– Филипп перед смертью дал нам всем поручения, верно? Видишь, Джейн его поручение выполнила: нашла Еву. А я ведь, сказать по правде, еще ничего не предпринял, чтобы выполнить его поручение.

– А о чем он тебя попросил?

Джек вздохнул.

– Найти мою мать.

– Мать? Какую мать? Джек, но ведь у тебя нет...

– Есть, Лаерти. Как выясняется, есть. И это еще одна причина, по которой я не спешу общаться с отцом. Я хочу знать, что происходит. Почему все вокруг меня уверили, что матери у меня нет? Вот мои ближайшие планы. Что же касается тебя, Лаерти... Ты замечательный друг и очень много для меня делаешь. Особенно сейчас, когда мне необходима моральная поддержка. Но, согласись, ты не можешь тратить свою жизнь на исправление моих ошибок.

– То, что Джейн ушла, это и моя ошибка. Если б я тогда тебя не остановил, сейчас все было бы иначе.

– Может быть. Что теперь об этом рассуждать? Но я настроен на длительные поиски, даже если мне придется искать Джейн всю жизнь. Резеда ведь сказала, что победа в войне не являлась моим предназначением, что-то я должен сделать еще, до того, как мы с Джейн встретимся. А значит, прежде чем я ее разыщу, я должен найти это что-то важное. Думаю, речь идет о моей матери. Видишь, как все запутанно! Ну а ты, друг... Двадцать пятого числа на Данге стартует группа межгалактического путешествия. Экзотический туризм. Ты столько лет мечтал прокатиться по самым необычным планетам. А сейчас у тебя есть и деньги, и время. Глупо упускать такой шанс. Правила, правда, у них жесткие. Залог требуют, аж зашкаливает, но я предлагаю договориться с ними на «Красную комету». Корабль постоит на стоянке до твоего возвращения. Очень многие туристы в последнее время сходят с маршрута, и компания несет убытки. Именно поэтому они и берут залоги – страховка бизнеса. Как вернешься из путешествия – корабль заберешь...

ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ

Семейный очаг

Джек так и сделал, как сказал. Оставив Лаерти и «Красную комету» в космопорту Данги дожидаться старта межгалактического путешествия, он приобрел билет на тихоходный пассажирский рейс, следующий в Ольскую республику. Взяв в походную сумку минимум своих вещей и ленивого кота Фараона, Джек ступил на посадочный трап космического общественного транспорта.

Он не хотел прилететь слишком быстро. Ему требовалось собраться с мыслями. Джек не знал, почему до сих пор откладывал этот полет. Тревоги и волнение не давали ему спать и есть. «Какая она – моя мать? Как выглядит? Чем занимается? Что обо мне знает? Как меня примет? И примет ли вообще? Почему отец о ней никогда ничего не рассказывал и даже Филипп всегда хранил молчание? Почему моя мать меня не искала?». Эти вопросы не давали Джеку покоя всю дорогу. Несколько раз он думал отказаться от этой затеи и не ворошить прошлое. Но если принял решение – действуй!

Джек захотел разобраться в положении вещей. Даже если он узнает что-то, что будет ему неприятно. Если мать его не примет, или она окажется не такой, какой он представлял ее долгие годы. «Лучше зажечь в темном подземелье лампу и столкнуться лицом к лицу с невиданным чудищем, чем бродить в лабиринтах в темноте, внушая себе, что так спокойней и безопаснее...». В этих и других размышлениях время пути пролетело незаметно. Теплым летним вечером космопорт Ольска в числе многих международных рейсов принял на посадочную площадку и большой тихоходный корабль с капитаном Джеком Карно на борту в качестве пассажира.

С душевным трепетом ступил Джек на планету, где он когда-то родился, на землю своей первоначальной родины и родины его родителей. Он уже не помнил лучей тепло-красного солнца, бледно-желтых облаков и такой забавной рыжей листвы. Шустрый таксист, предложивший Джеку свои услуги, быстро мчал его по указанному адресу в центр столицы, а Джек во все глаза смотрел по сторонам, разглядывая особняки, парки, фонтаны, площади и яркие витрины магазинов. Воспоминания детства вдруг разом захлестнули его сердце, где-то защемило и заныло внутри. Джек очень-очень захотел найти свою мать. Сомнений в его душе больше не было. По какой причине они не могли видеться почти двадцать пять лет, Джеку было все равно: он знал, что он любил свою мать и непременно хотел ее увидеть.

Вот и он, ее дом. Тот самый адрес, который указал ему Филипп. Джек расплатился с таксистом и вышел из автомобиля.

Фасад двухэтажного особняка нарядно смотрелся на центральной улице. Джек в нерешительности остановился у калитки. Какой-то частью души он помнил эту калитку, этот маленький осколок детства, пять ступенек, ведущие к парадной двери. Он помнил эти яркие золотые цветы по обе стороны от крыльца, причем раньше они казались ему гигантскими живыми изгородями.

Джек окинул взором окна и балконы дома. На улице уже смеркалось, и в окнах горел свет. За шторами и жалюзи временами мелькали тени. «Хорошо, если моя мама сейчас дома! Осталось только сделать шаг вперед. Зажечь свет в черном подземелье...».

К дому подъехало такси, из которого выскочила молодая девушка. Рыжая кудрявая егоза без умолку с кем-то болтала, хихикала и кокетничала. Она опасливо поглядела наверх, на окна и балконы. Оценив цепким взглядом, что ее приезд прошел незамеченным, девушка нагнулась в глубь салона и поцеловала сидящего в такси мужчину.

– До завтра, – прощебетала она ему и помахала рукой.

Поправила то, что можно с большой натяжкой назвать прической, ибо рыжие кудри топорщились на голове во все стороны, и развернулась к подъезду.

Только сейчас она заметила, что у дверей ее дома прохаживается в нерешительности незнакомец. А вся предыдущая сцена прошла у него на глазах. Девушка вспыхнула и высоко подняла голову.

– Вы меня ждете?

– Э, нет. Думаю, не Вас, – Джек улыбнулся девушке и вопросительно посмотрел в ее светло-голубые глаза. – Я ищу хозяйку вот этого дома.

– А в двери позвонить не пытались?

– Нет. Не успел. Простите. Я не хотел за Вами подглядывать. Это получилось не специально. А Вы здесь живете? Я разыскиваю Камилу Рос Де Оро. Скажите, она здесь проживает?

– Да, здесь. Это и в любом справочнике написано. Только в это время суток она не принимает. Обратитесь в ее офис к секретарю, Вам назначат время приема. А вообще пресс-конференция для журналистов состоится только в следующий вторник. Странно, что Вы ее разыскиваете в нерабочее время.

Девушка открыла калитку, недовольно поднялась по ступеням крыльца и залезла в свою сумочку в поисках ключей.

Джек поднялся за ней на одну ступеньку и опять в нерешительности остановился.

– А я не журналист. Простите, правда, уже вечер. Но я торопился сюда, как мог. Я из космопорта. Сразу как транспорт подошел. Я ее не по служебным вопросам ищу, – он с тревогой глядел на то, как девушка открыла ключами входную дверь и вот-вот переступит порог своего дома. – Вы не могли бы ей передать, что ее разыскивает сеньор Карно? Джек Карно меня зовут.

– Хм... Ладно, давайте свою визитную карточку. Я ей передам.

– У меня нет визитки. – Джек совсем растерялся под пристальным недоверчивым взором.

– Нет визитки? Вы в каком веке живете, сеньор Карно? И вообще, по какому вопросу Вы ее ищете?

– Мм-м... По личному, сеньорита.

– Скажите пожалуйста! – девушка высокомерно передернула плечами, зашла в дом и, не оборачиваясь, бросила через плечо: – Если в течение получаса она не выйдет, то ждать бесполезно.

София захлопнула двери и еще раз передернула плечами. «Ну и настырный народ нынче пошел! Никакого покоя нет. Поужинать с семьей нормально не дадут!».

– Добрый вечер всем! Мам! Малышня! Я дома! Вы уже ужинаете? – закричала она с порога, пытаясь по отзвукам определить, в какую часть дома ей перемещаться.

Девушка не ошиблась: дружная семья уже находилась в столовой, приступив к ужину. София прямиком направилась туда.

– Всем приветы! Мама! Пит, Анри! Я не опоздала? Добирались с подругой на такси, а кругом такие пробки... Как дела?

– Отлично, – Камила кивнула в знак приветствия, отвечая за себя и восьмилетних сыновей. – А у тебя?

– У меня тоже все хорошо, – София уселась на свой стул и притянула столовые приборы. – Мам, а тебе фамилия Карно о чем-нибудь говорит?

Камила перестала есть и испуганно посмотрела на дочь.

– Вообще – говорит. А почему ты спрашиваешь?

– Да так просто. У нас под окнами расхаживает какой-то тип с такой фамилией и хочет с тобой поговорить по личному вопросу.

– Уилл??? – Камила побелела как мел и поднялась с места.

– Нет, он сказал, что его зовут Джек. Джек Карно.

Старый дворецкий, прислуживающий за ужином, выронил из рук столовые приборы...

Меньше чем через полминуты Камила была уже на улице и со слезами на глазах обнимала сына.

– Джек! Сын мой!!! Господи, благодарю тебя! Небо услышало мои молитвы! Джек! Я так ждала, так надеялась, что день этот когда-нибудь настанет, и я тебя еще увижу! Джек, мальчик мой, ты нашел меня! Какое счастье! Боже! Ты так похож на своего отца! Одно лицо! Вылитый Уилл! А Уилл? Он не приехал?

– Нет. Если честно, он не знает, что я здесь.

Джек очень осторожно взглянул на женщину, приходившуюся ему матерью. Воспоминаний о ее внешности у него почти не было. Но именно такой он себе ее всегда и представлял: самой красивой женщиной на свете. Немолодая уже, но без каких-либо признаков старения на лице. Ровная светлая кожа, светло-каштановые, с легким рыжим оттенком волосы, синие глаза – такие понимающие, такие добрые. Правильные черты заплаканного сейчас и одновременно улыбающегося лица. Плавные жесты и грация, высокая стройная фигура. Такая элегантная во всем: и в одежде, и в мимике, и даже в речи.

В дверях показалась еще одна фигура. Джек непроизвольно перевел глаза на удивленное лицо рыжей бестии, с которой он имел возможность беседовать пару минут назад. А затем с интересом посмотрел и на выпрыгнувших на порог двух как две капли воды похожих друг на друга мальчишек. Камила тоже обернулась.

– София, познакомься. Это твой родной брат Джек. Джек, это твоя родная сестра София. Дети, пойдемте в дом. Нам надо о многом поговорить...

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Александрия

– Привет, Денис!

– ???!

– Не узнаешь?

– Джейн? О, нет! – Денис поперхнулся полукислым пивом, которое уже около часа медленно потягивал в местном баре Александрии, сидя за одним из столиков, слушая безвкусную, с точки зрения Джейн, музыку и разглядывая не менее безвкусное шоу разукрашенных полуголых танцовщиц.

– О, да! Ты что, не рад меня видеть?

Джейн без приглашения уселась за стол напротив напуганного парня, загораживая собой сцену, и мило улыбнулась.

– Да как сказать... Если за тобой следом опять прибежит твой сумасшедший дружок и будет из меня вытрясать душу, то не особо, – Денис опасливо огляделся кругом.

– Не поняла. Какой еще дружок?

– Да ладно. Неважно. Дела давно минувших дней. Как ты меня нашла здесь? Какими судьбами?

– Да все теми же. Я по поводу нашей сделки, если не забыл. Ты все еще мечтаешь стать генералом?

– Предположим, все еще мечтаю. Что с того?

– Есть такой вариант, Денис, – молодая женщина хитро подмигнула. – Если ты готов кое-что для этого сделать.

Денис засмеялся. Его испуг рассеялся, уступая место обычной самоуверенности и браваде. Здесь, на своей родной планете, в людном месте ему ничего не угрожает.

– Вот как? Кому я должен продать душу? Кого убить?

– Зря паясничаешь. Я серьезно. Условия сделки прежние: никаких вопросов, полное подчинение и гарантированный результат.

– Гарантированный результат? Не смеши меня, Джейн. В этой жизни ничего никому нельзя гарантировать. Просто скажи, что тебе от меня нужно, и все. Ты ведь не просто так меня разыскала? Верно?

– Верно, – Джейн улыбнулась. – Ты достаточно догадливый. Мне нужно попасть во дворец. У меня там запланирована важная встреча. И ты можешь меня туда провести. И проведешь.

Денис расхохотался.

– Ну и ну! Джейн, и ты туда же! Нет, не обижайся, но ты восьмая, кто за сегодня просит меня о таком «пустячке». Девчонки-девчонки, как вам это объяснить? Не могу я, служба такая! Я, конечно, понимаю, что произвожу впечатление человека, которым можно вертеть и крутить, как захочется. И вы, наверно, вообразили, что завтрашняя коронация – это нечто удивительное и волшебное, на что непременно стоит посмотреть. Но уверяю, что это не так. Все самое интересное покажут в новостях, а в целом – скучища. Придет столько военных, наблюдателей, журналистов – яблоку будет негде упасть. Что там делать? Джейн, ты меня прости, но я не могу.

– Даже за генеральский статус?

– А кто мне его даст?

– Тот, кто будет утвержден новым правителем Александрии.

– А ты уже знаешь, кто из трех кандидатов будет утвержден? Совет наблюдателей решит это лишь завтра. С великими мира сего не договориться. Уж поверь мне, – авторитетно заявил он.

– Это зависит от того, кто будет договариваться.

– Мм-м... Вон оно как? И на кого ты работаешь?

– Никаких вопросов, Денис. От тебя требуется только провести меня через внешнюю ограду дворца. И все. Се-год-ня!

– И только-то? – Денис опять засмеялся. – А я-то, глупый, поволноваться успел даже. Подумаешь, усыпят за государственную измену?! Джейн, я не знаю, как там у вас, в космосе, но здесь – ты пойми, что Александрия, по международным меркам, довольно отсталая планета. И о правах человека вспоминают здесь только когда приезжает какая-нибудь очередная международная комиссия. Ты почитай наши законы! Бардак! Я еще пожить хочу.

– Да, я ознакомилась с вашим законодательством.

– Ну так о чем тогда ты меня просишь? Я военнослужащий, Джейн, офицер службы безопасности. Я ведь тебе рассказывал. Я должен охранять наше государство от тех, кто нарушает законы, а не сам их нарушать. То, о чем ты меня просишь, это должностное преступление, если вообще не измена Родине.

– Твое ответственное отношение к службе, Денис, похвально. Но мне очень надо попасть во дворец, и, поскольку у меня нет специального пропуска на внешнюю охрану, только ты можешь мне помочь. Я не собираюсь нарушать законы Александрии, нарушать общественный порядок и тем более – подставлять тебя. Мне нужно переговорить с одним человеком, еще до коронации. И сделать это нужно сегодня. Я могу на тебя рассчитывать, Денис? Мне не хочется напоминать, но ты обязан мне жизнью.

– А вот это, между прочим, не достойный уважения аргумент.

– Согласна, но это последний аргумент, который есть в моем арсенале. Ты мне должен. И ты мне нужен. Сейчас. Так ты мне поможешь?

– Как ты себе это представляешь?

– Просто. На охране ведь сегодня стоят ваши? Со своими всегда легче договориться. Придумай что-нибудь. Тебе лучше знать, что сработает эффективней, раз ты сам в этом же соку варишься. Например, скажи, что хочешь показать своей девчонке охраняемую твоим полком территорию. Вот и все.

– Вообще-то у меня есть невеста, и ребята ее знают. И потом, накануне коронации... Это преступление. Там такая охрана! У нас мышь не проскочит.

– Надо сделать, чтобы проскочила. Ну скажешь, что я твоя дальняя родственница, кузина.

– А дальше? Как ты попадешь внутрь?

– Это не твоя забота, – отрезала Джейн.

– А выйдешь как?

– Это тоже не твоя забота.

– Нормально. А что тогда моя забота?

Денис начисто забыл и про пиво, и про танцовщиц. Все его расслабленное благодушное настроение испарилось, словно дымок из самовара в углу барной стойки.

– Я же тебе сказала. Провести меня через внешнюю линию охраны. Сегодня. И все.

– Да, и все. Прощай карьера. Если не жизнь.

– Я думала, генералы – более смелые люди.

– А ты хоть одного живого генерала видела?

– Разумеется. И, кстати, не все они высокого роста, как ты считаешь. Так что комплексовать на этот счет не надо.

– А кто тут комплексует? Я готов вступить в должность хоть сегодня. Жаль только, что никто не предлагает... Эх... – Денис страдальчески вздохнул, поморщился, почесал затылок. Опять вздохнул. – Ладно. Еще никто не говорил, что я не держу данного слова. Есть у меня один лишний пропуск, даже врать не придется. Но внешняя линия охраны – это тьфу! Не так серьезно, как внутренняя. По этому пропуску в здание тебя не пустят. Нужен еще один, но допуска к нему, или даже к тому лицу, кто их выдает, у меня нет. Понимаешь? Скажи, в чем смысл – ну пройдешь ты за ворота, а дальше? Дальше что будешь делать? Ты не сможешь свернуть по газону куда-нибудь вправо-влево. Тебя тут же перехватит охрана. У тебя будет лишь одна дорога – пятьсот метров вперед, до парадных дверей и еще одного поста. Как будешь пробиваться? Выкручивать им руки и валить на пол?

– Зачем? Покажу им требуемый пропуск, – Джейн загадочно улыбнулась и достала из кармана именную пластиковую карточку со своей фотографией.

– Как? – Денис опешил. – Где ты ее достала?

– Фирма веников не вяжет, а если и вяжет, то фирменные. Теперь дело только за тобой, Денис.

– Ох, боюсь, впутаешься в какую-нибудь историю там, внутри. Недаром мне всю ночь змеи снились. Ох, не к добру. Попадешься – я точно для тебя уже ничего сделать не смогу.

– Спасибо за беспокойство, Денис. Все будет в порядке. И у меня, и у тебя. Змеи к звездам на погонах снятся. Правда.

– Врешь ты все.

– Но с такой ложью не так страшно. Ты настоящий друг.

– Я настоящий осел, наверно, – Денис охнул, отклонился назад, на спинку стула, и снова охнул. «Уговор, конечно, дороже денег. Но каков уговор!».

Так, тихо и мирно, без шума и оружия, без громких скандалов и ярких репортажей в прессе и на телевидении произошла очередная революция на планете класса А17 – в Александрии. Имевшиеся до этого момента три кандидата на пост главы государства комиссией международных наблюдателей в качестве таковых более и не рассматривались. Деменева Александра как единственная прямая наследница была единогласно признана главой русского альянса из четырех планет во главе с Александрией. Скромная процедура коронации в соответствии с не менее скромным бюджетом в присутствии растерянных представителей местной элиты, традиционно – кадровые перестановки. А дальше – дальше началась работа.

Никто на самом деле, ни местное население, ни международные наблюдатели, ни хамелеонские попечители, неправомерно заключившие кабальный договор для Александрии – никто в принципе не мог ожидать, что никому не известная молодая женщина вдруг проявит железную волю и характер. Что она возьмет на себя всю полноту ответственности за принимаемые решения и будет с самыми серьезными намерениями строить сильное, самостоятельное государство.

Джейн мало волновало, кто и что о ней думает, что говорит и кому что не нравится. Поставив перед собой четкие цели, задав жесткие рамки с самого начала для себя и своей команды, Джейн с головой окунулась в работу, набирая скорость и сметая со своего пути любые преграды. Она заявила хамелеонским «опекунам», что расторгает договор об опеке и перечислила на их счета к их непередаваемому на словах изумлению всю сумму обозначенной в договоре неустойки. Юридически (показательно для международного сообщества) она выдержала всю необходимую процедуру по расторжению договора, вежливо и железно несколько раз ответила твердое «нет» на предложения хамелеонов по защите ее планет от космических разбойников. Джейн без длинных предисловий и рассуждений выставила такой мощный космический флот для охраны своих территорий, что теперь не только случайно забредшие сюда разбойники, но и официальный хамелеонский флот со всем их напыщенным оружейным обеспечением не рискнет безнаказанно подойти.

Самостоятельность и независимость есть неотъемлемые свойства государства. И Джейн проявила свою самостоятельность и состоятельность, как силой, так и казной. Используя завещанные ей Филиппом деньги, женщина творила на планете чудеса. Она помогала людям. Так, как и обещала. Джейн строила дороги и дома, школы и больницы, развивала социальные службы и институты, кормила голодных и помогала нуждающимся. Все для людей, каждый день. Сколотив вокруг себя, вокруг Лена и Евы твердую группу руководителей и исполнителей, единой сплоченной командой, не признавая невозможных вещей и невыполненных приказов, Джейн добивалась результатов, о которых ранее и мечтать не смела. Каждый день – строго по курсу, каждый день – все для успеха, каждый день – исключительно работа. Нужная, полезная, социально необходимая и значимая, бесконечная и изнурительная...

Джейн взяла себе за девиз: «Сделай счастливыми других – сама обретешь счастье». С такой жизненной установкой она вставала раньше всех, еще до восхода солнца, с такой программой она принималась за дела и решала проблемы, с такой установкой поздно вечером Джейн отчитывалась перед собой и планировала новый день, искренне радуясь, что нет у нее времени на раздумья и переживания о несложившейся личной жизни.

Так и летело время. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Альянс Александрии вырос благодаря Джейн до девяти планет, жизнь на них не просто наладилась, а поднялась вверх сразу на несколько порядков. Народ боготворил свою королеву, а близко расположенные к альянсу планеты искренне радовались удачному и выгодному соседству. И все вроде бы были счастливы. Все, кроме самой Джейн. День за днем она дарила счастье другим людям и искренне радовалась за других. Но осознание собственного счастья не приходило. А все чаще появляющееся в рабочем графике женщины свободное время волей-неволей возвращало ее мысли к собственной персоне. Джейн вздыхала незаметно, закусывала украдкой верхними зубами нижнюю губу, дежурно улыбалась, загружала себя бесполезными незначительными делами, а ночами часто ревела в подушку. На вершине бывает одиноко...

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Уилл

Уилл стоял на балконе своего дома и с грустью смотрел вглубь тенистого парка, где под вечер прогуливалось множество народу. Куча ребятишек скачет по дорожкам и полянам, а за ними с лавочек наблюдают гордые и ворчливые бабушки и дедушки. С работы спешат через парк усталые мужчины и женщины – домой, к семье. Молодые парочки влюбленных неспешно прохаживаются по тихим, заросшим по обе стороны диким кустарником, тропинкам. Мило воркуют о чем-то своем. Гуляют с друзьями, подругами, семьями. А он один. Не с кем поделиться новостями, и новостей нет никаких. «К чему выходить на улицу, если можно гулять на собственном балконе? Никакой разницы. Стоишь тут, дышишь воздухом». В комнате сработал сигнал выключившейся микроволновой печи. Вот и ужин разогрет. Все как всегда. После того как Джек ушел, жизнь в этом доме остановилась на какой-то однообразной безрадостной ноте.

Уилл вошел в комнату. Вытащил из микроволновки тарелку с бутербродами и пустыми глазами уставился в телевизор. Нечего смотреть: бесконечные сериалы, глупые шоу, скучные новости...

Звонок в дверь оторвал его от размышлений о смысле жизни. Поднявшись с дивана, он направился в прихожую.

– Камила???

Уилл застыл в удивлении, увидев в дверях свою бывшую жену. Женщина, которую он любит уже тридцать с лишним лет, стояла перед ним все такая же красивая и волнующая. Время некоторых людей не задевает. Ее фигура и лицо стали несколько взрослее, в глазах появилась небольшая толика мудрости и жизненной усталости. Но она была прежней. Коричневые, с легким рыжеватым оттенком волосы аккуратно уложены в стильную прическу. Все такой же острый носик и едва различимые веснушки на светлой коже. Элегантное дорогое платье и единственное украшение на открытой шее – тонкая золотая цепочка. Уилл знал эту цепочку. Он сам ей дарил ее на первую годовщину их знакомства. И запах ее духов он тоже знал. «Сколько лет прошло, а я помню, до сих пор помню каждую черточку ее лица и тела!».

– Камила? Ты? – переспросил он, немного совладав со своим волнением.

– Здравствуй, Уилл, – она смущенно опустила глаза и неуверенно улыбнулась. – Боялась, что ты меня не узнаешь. Можно войти?

– Конечно. Прошу, – Уилл жестом руки пригласил женщину в дом. Столько лет ждал ее прихода, а сейчас растерялся. – Отчего же не узнаю? Ты нисколько не изменилась. Потрясающе выглядишь.

– Спасибо, – Камила прошла в гостиную. – Работа обязывает выглядеть хорошо.

– Да, работа...

Уилл хмыкнул. Его обычная маска безразличия и легкого высокомерия, с которой он привык не расставаться последние -цать лет жизни, снова была при нем.

– Работа... Помню. Работа, которая нас с тобой разлучила.

– Вот как? – Камила живо отреагировала на подколку. – А я думала, это твоя работа нас разлучила.

Уилл приготовился к очередному выяснению отношений:

– Неужели? Еще скажешь, что я во всем виноват? А я полагал вообще-то, что это ты, милая, предала нашу семью. В конце концов, не я вышел замуж за десятиюродного родственника.

– И это говорит человек, который украл у меня моего ребенка, посадил его на самый опасный транспорт в мире и умотал в неизвестном направлении? И это я виновата в нашем разрыве?

Уилл рассмеялся.

– Ладно, все сначала, значит? Что ж, пусть будет моя вина. Я не жду, что ты признаешься в своих ошибках, Камила. Понимать ты меня никогда не понимала, даже и не пыталась выслушать. Что теперь об этом сожалеть? Я собирался ужинать. Составишь мне компанию?

– Нет, спасибо, Уилл. У меня через час рейс. Я к тебе буквально на пару минут.

– Как хочешь. Что ж, присядь. Значит, проездом? Решила навестить старого друга?

– Твоя ирония неуместна, – женщина присела в мягкое кресло. – Я здесь не проездом. Я приехала специально к тебе. Поговорить о нашем сыне. О Джеке.

– О Джеке? Ха! Не поздновато ли в некоторых проснулись материнские чувства? Камила, чтоб ты знала, Джек уже вырос. Я понимаю, ты помнишь его пятилетним мальчуганом, но время-то бежит. Ему уже тридцать! Или ты считаешь, что именно теперь настало время проявить свою материнскую заботу? Боюсь, что твое предложение на пару десятков лет запоздало.

Камила вздохнула, опустила глаза и помолчала несколько секунд:

– Мы действительно редко друг друга понимали раньше, Уилл, хотя и любили друг друга. У тебя нет права оскорблять меня, даже если ты убежден в справедливости своих поступков. Я не отрицаю, что совершила много ошибок. Но, в отличие от тебя, Уилл, я очень дорого за них заплатила. Слишком большую цену, чтобы здесь и сейчас с тобой это обсуждать. Я приехала не прошлое ворошить. Я хочу поговорить с тобой о Джеке, потому что знаю о вашей с ним размолвке. Твоему сыну сейчас нужна помощь. Твоя помощь, Уилл. И если не я, то, наверно, за него у тебя никто и не попросит.

– Помощь? Что ты знаешь о Джеке? Где он? Что с ним?

– Все в порядке. Ты не волнуйся. Он уже около года живет у меня. На Ольске. В нашем старом доме. Филипп ему рассказал перед смертью, где меня найти.

– Вот чертяга! Зачем было клясться, если все равно не смог сдержать своего слова?

– Я очень благодарна Филиппу за то, что вернул мне сына. Пусть и довольно поздно. Ты считаешь, что это правильно – не рассказать ребенку о его матери? Джек вообще не знал, что я у него есть.

– Он был тогда слишком маленьким, чтобы понять, что происходит. Так было лучше. Вопросов меньше, – Уилл вздохнул. – Значит, он живет у тебя? Что ж, его право – винить меня или осуждать теперь. Он уже взрослый. Что у него стряслось? Какая помощь нужна?